Осколки разбитой души

Прошло уже две недели, и, честно говоря, Изуку начал привыкать к ухаживаниям Кацуки. Тот часто заказывал ему еду на работу и настаивал, чтобы он поел хоть немного. Заставить его сделать что-то другое было почти невозможно. Мидория очень давно не чувствовал себя нужным, давно не ощущал чужого беспокойства о себе. С одной стороны, это пугало его — он боялся предательства, боялся открыться, боялся снова оказаться брошенным где-то посреди пути. Но с другой стороны, ощущение нужности и внимания как-то успокаивало. Изуку искренне не понимал, за что его любят и любят ли на самом деле. Скорее всего, просто хотят воспользоваться им и выбросить, как игрушку. — «Изуку, не хочешь завтра погулять? У тебя выходной, к тому же тебе дышать нормально надо, а не в своем кабинете.» Изуку уже готовился ко сну и обратил внимание на всплывающее уведомление, затем вяло начал печатать. — «Ну… Думаю, неплохо было бы. А во сколько?» — «Я заеду за тобой в шесть, удобно?» — «Да, без проблем.» — «Хорошо, сладких снов.» — «Спокойной ночи.» Действительно, сидеть весь день в душном кабинете, даже с кондиционером, было утомительно. Он мечтал выбросить в чертово открытое окно некоторых сотрудников, которые создавали ту самую душноту. Поэтому он был не против куда-нибудь сходить. К тому же Изуку знал, что если откажется, то его заставят или будут слезно умолять — чего ему тоже не хотелось. *** Парень вышел из квартиры, и его уже ждала знакомая машина у ворот двора. Он быстрым шагом направился к авто. Кацуки увидел знакомый силуэт и сразу вышел из машины, открывая дверь. — Привет. Как ты? — приветливо улыбнулся мужчина. — Да как обычно: работа, работа и опять работа… — Изуку выглядел весьма уставшим. Он даже не успел поправить свой макияж, который, к его сожалению, перестал выглядеть свежо. Даже помада стерлась, не оставив следа. Честно говоря, сейчас ему было все равно на свой внешний вид, хотя он всегда стремился к идеалу. — Опять эти придурки хуйню несут? — Ну… В целом да, не считая Шото и Эмили. Им я благодарен за поддержку. Мидория сел в машину, а Бакуго вернулся на водительское место. — Куда поедем? — Хочу свозить тебя на море. — Блондин нежно улыбнулся, заводя машину и смотря на парня. — Там же холодно уже… Осень все-таки, тем более вечер. — Зато вечером спокойнее. К тому же сейчас только сентябрь, не так уж и холодно. У меня есть куртка на всякий случай. — Ну как скажешь. — Не хочешь? — спросил Бакуго, поворачивая на перекрестке и пытаясь распознать желания брюнетa по его выражению лица, а затем снова вернув внимание к дороге. — Почему же? Нет, все хорошо. — Тогда отлично. Дорога была спокойной и освещенной яркими огнями. Кацуки вздохнул. — Тебе лучше так не перенапрягаться, Изуку… Я волнуюсь… — На его лице появилась обеспокоенность. — Я стараюсь, но не всегда выходит. Честно завидую твоему умению отдыхать. — Да чего там умение? Я просто ленивый. — Усмехнулся тот над своими словами. — Я серьезно. К тому же ты тоже много работаешь, а потом еще как-то успеваешь ко мне приезжать. Это не стоит того. — Почему же не стоит? Стоит, я уверен. Тем более мне это нравится — быть рядом с тобой. Тут уже дело твоих желаний. — Моих? Хах, я просто не хочу напрягать тебя. — Не напрягаешь. Успокойся. Мы почти приехали. — Мидория лишь промолчал. В течение пяти минут они уже были на месте. Кацуки открыл дверь Изуку и помог ему выйти из машины. Им открылся волшебный вид: легкий ветерок, яркие блики огней на воде от фонарей и рекламных щитов сзади. Плавные волны и мягкий песок. Тихо и спокойно. Только они вдвоем. Темные волосы парня освещались теми самыми огнями, отливая темно-зеленым цветом. Он стоял как вкопанный, наслаждаясь тем, как ветер приятно гладит его лицо и развивает волосы, любуясь картиной перед собой. А для Кацуки картиной был он. Изуку. Спокойный и безмятежный, на мгновение отвлекшийся от своих забот и потока бесконечных проблем. Складка между его бровями разгладилась, обычно напряженные плечи немного опустились, а на губах появилась легкая улыбка. В такие моменты Бакуго чувствовал себя счастливым — он понимал, что может сделать что-то хорошее для человека, который стал ему дорог. Хотелось бы всегда видеть его таким — без маски безразличия и неприкосновенности, без вечной суеты и загруженности, без всего этого. Чаще видеть именно его, а не его притворность перед обществом. Бакуго сам не заметил, как долго пялится на него. За это время казалось, можно было пересчитать все его веснушки. Улыбнувшись, мужчина взял любимого за руку и повел к берегу. — Пойдем, Веснушка. — На это Изуку лишь хмуро свел брови и что-то смущенно бурчал под нос. — Что значит «Веснушка», а Кацуки? — То и значит. Кацуки накинул на него свою куртку, зная, что тот часто мерзнет. Ему нравилось заботиться о нем, выражать и отдавать свою любовь. Он ощущал чувство удовлетворенности. Бакуго потащил его на песок, вынуждая лечь рядом и считать звезды. — Мне нужно будет уехать в командировку на месяц… — Куда? — В Киото. — Кацуки глянул на брюнетa с долей печали перед недолгим расставанием. — Ясно. Значит, в Киото… — Не будешь скучать?.. — Он надеялся, что не является для него пустым местом. Надеялся на то, что нужен. Что его ценят. — Я? Пф, нет, с чего бы? У меня много работы, а скучать времени не будет. —… «Я тебе не нужен?.. Я все еще никто для тебя?..» — тревожные мысли заполняли его разум. Казалось, все усилия были напрасны. Все было зря? Изуку взглянул на растерянное лицо блондина и почувствовал вину. — Извини… — Не извиняйся. Мидория боялся показать свою привязанность, а он ее еще сам себе отрицал. Поэтому он солгал. Он будет скучать. Хотя что значит этот месяц? Ничего ведь? Тогда почему?.. — Я просто хочу быть для тебя кем-то важным… Я не говорю «любить»… Не знаю… Изуку молчал, грустно уставившись в небо и считая звезды на темном полотне бездны над собой. Прошло два часа. — Кацуки, поехали домой? — Он повернулся к нему. — Хорошо, пойдем. — Блондин помог ему встать, и они направились к машине.