Осколки разбитой души

Изуку ехал по трассе вместе со своим коллегой. Время близилось к трём часам ночи. Мидория листал ленту в телефоне, читая новости из Токио, периодически сонно зевая и прикрывая рот рукой. Затем парень отложил смартфон в карман, скучающе взглянув на дорогу. Ночной Токио давно загорелся миллионами ярких огней, что освещали все на пути. Большие рекламные щиты и неоновые вывески придавали городу яркие краски. Мегаполис в позднее время был более расслабленным и беззаботным, чем его занятый дневной аналог. Выпивка и ужин, по своему обыкновению, шли рука об руку, а жители столицы Японии гуляли до поздна, развлекаясь и веселясь. Тишины в таком городе вы точно не дождетесь. — Мидория, очень прошу, ложись спать сразу. Хотя бы в зеркало почаще смотри — сказал Шото, заезжая на парковку. Выходя из автомобиля, он подождал, пока Изуку выйдет из салона и передал ему ключи от машины. — До завтра, Мидория Изуку лишь кивнул с натянутой улыбкой, дожидаясь ухода коллеги. Парень взял документы с собой и направился к лифту многоэтажного и, по всей видимости, дорогого здания. Поправив свой классический пиджак с жилетом, он поднялся на четырнадцатый этаж, вышел и подошел к двери квартиры, шарясь в карманах черных брюк. Достав ключи, он открыл дверь и зашел в дом, разувшись и поставив туфли вместе. Изуку закрыл дверь и устало упал на диван. Квартира была роскошной и красивой, с интерьером, задуманным самим Мидорией. Еще пять минут, и он бы уснул, но в тишине раздался звонок. Подняв телефон со столика, он посмотрел на экран. — Да, Шото? — Прошу прощения за беспокойство. Вынужден сообщить о завтрашней встрече вечером, на которой тебе нужно будет присутствовать. — Встреча? Снова среди высших персон? — Да — Ладно, спасибо за предупреждение, Шото. Доброй ночи — Изуку устало протер глаза и помассировал переносицу. Он не любил подобные собрания, где обычно присутствовали журналисты и выпивка с пустыми речами. Мидория вздохнул и поднялся с дивана. Он пошел на кухню и набрал стакан воды. Стоя спиной к столешнице и попивая воду, он уставился куда-то вдаль, в окно, наблюдая за шумным городом. С тоской он взглянул на свои запястья и печально рассматривал давно зажившие шрамы. Ошибка его молодости… Возможно, он жалеет о содеянном, а может и нет? Почему-то ему хотелось просто начать жить заново. Вернуться к своему рождению. Изменить все. Сделать все по-другому и избежать подобных последствий… Изуку вернулся в настоящее из своих раздумий. Он поставил пустой стакан на стол и направился в спальню. Скинув с себя пиджак и всю остальную одежду, Мидория переоделся и упал на кровать, моментально уснув. Утром Изуку тяжело встал, едва не опоздав на работу. Время уже близилось к пяти часам вечера, и он начал собираться на «важную» встречу. Сегодня на нем была белая, идеально выглаженная рубашка, черный галстук, темно-изумрудные брюки и такого же цвета жилет в тонкую черную полоску. Верхние пуговицы были слегка расстегнуты, а его парфюм напоминал сладкую вишню. Собравшись, Изуку вышел к своей машине и поехал в нужный ресторан по указанному адресу. Мидория добрался без происшествий. Припарковавшись, он направился ко входу. Пройдя через охрану, увидел знакомого человека и направился к нему. — Ох, Мидория, не ожидал тебя сегодня увидеть! — Улыбнулся ему Каминари. — Ну, порой приходится идти против воли, — ответил Изуку, пожав руку приятелю и слегка усмехнувшись. — Что ж, понимаю тебя, — сказал Каминари, приглашая сесть за небольшой столик. — Как дела с проектом? — Как обычно, тихо плыву по течению, — ответил Изуку, заказывая красное вино и чизкейк и кивая официантке в благодарность. Изуку грациозно сидел на кресле и ожидал свой заказ, молчаливо наблюдая за окружающими. Бакуго также присутствовал на этом мероприятии и частенько бросал взгляды на Изуку. Он стоял у барной стойки. Сколько лет он уже мучается чувством вины? Сколько боли он ему причинил? После того, как Мидория переехал в Токио, они с Кацуки почти не общались. Иногда на некоторых мероприятиях они обменивались парой слов о работе, но ничего более. Бакуго занялся бизнесом по производству автомобилей и быстро стал известным среди жителей Токио. У него был хороший доход от его компании «First Time». Наконец, Кацуки подошел к Мидории и пожал руку Каминари и Изуку, поздоровавшись. — Мидория, можно с тобой поговорить? — Говори здесь. В чем проблема, Кацуки? — спокойно спросил мужчина, даже не глядя в глаза собеседнику, стоявшему перед ним. Бакуго нахмурился. — Мидория — Изуку, пробормотав что-то под нос, поднялся со своего места, поправив укладку. — Пойдем — Кацуки пошел за ним. Вышедши из ресторана, они остановились возле стены здания. На темном небе уже давно сверкали звезды. Мидория сложил руки на груди и встал, опираясь на стену. — Я даю тебе не больше десяти минут, — Бакуго переминался с ноги на ногу. — Хорошо. Скажи, ты ненавидишь меня? — Изуку отвел взгляд, понимая, о чем будет разговор, надеясь на быстрое завершение этой беседы. — Я не ненавижу тебя. — Кацуки удивленно уставился на него, а затем снова посмотрел в сторону. Слова Мидории заставили его надеяться на прощение, на еще один шанс. Обида. В душе Изуку таилась обида, которая так глубоко въелась за столько лет в его голове, что казалось ее не вынуть… -… Я должен извиниться за то, что сделал. За то, что причинил тебе боль и не давал жить спокойно. Я очень сожалею о своем поведении все эти годы, — Бакуго тихо глотнул ком в горле. А Мидория лишь фыркнул, отводя взгляд. — Прости… Изуку… — Сердце Кацуки сжалось. Тревога охватила его тело. Прощение возможно, но рана останется надолго, напоминая о себе. Изуку молчал, размышляя над ответом и перебирая в голове их отношения. Он пересмотрел свою точку зрения и решил разобраться в своей обиде. Мужчина понимал, что скрывать эти кошмарные чувства только усугубит его страдания, поэтому с трудом, но решил отпустить. — Я понимаю тебя. Наверняка у тебя были свои причины для своих действий… — Он все еще не показывал своих эмоций перед ним. — Изуку… Мне… — Я так понимаю, это все, что ты хотел сказать? — Перебил Мидория, собираясь уходить. Бакуго замер и затем с тоской кивнул. — Да. — На эти слова Изуку похлопал по плечу Кацуки и исчез, вернувшись в ресторан. Журналисты сразу окружили Мидорию и расспрашивали о его проектах, на которые он отвечал кратко и любезно улыбаясь. Когда он улыбался по настоящему? Когда он чувствовал себя воистину счастливым? У него есть деньги и статус. Можно было сказать, что все чего он желал, но не счастье… Счастье за деньги не купишь… Что может сделать его счастливым? Или кто? Бакуго стоял, уставившись в пол, а затем запустил руку в волосы, поправив их. Он прикусил губу и посмотрел по сторонам. Вокруг ходили парочки и семьи, где детям покупали мороженое, а те радостно хлопали в ладоши. Ему казалось, словно мир рухнул, хотя он давно был разрушен в его жизни. Постоянные ссоры, скандалы, интриги и оскорбления. Он хотел найти покой, умиротворение и… Любовь? *** -Мама, посмотри, как я рисую! Ты думаешь, я смогу стать художником? — С надеждой в глазах спросил мальчик. -Кацуки, эта профессия бесполезна! На что ты будешь жить? Забудь эти глупые мечты. — С агрессией ответила Мицуки. — Я просто думал, что у меня хорошо получается… Но знаменитые художники же довольно богатые люди? Если я тоже стану известным? -Кацуки, отстань от меня, я занята. — мальчик с тоской зашел в комнату и сел на кровать. Внезапно он почувствовал слезы, которые катились по его щекам. Он тихо всхлипнул, стряхивая ручками капельки с лица. *** Кацуки никогда не получал внимания со стороны окружающих. Его внутренний ребенок кричал: «Я здесь! Заметьте меня! Я тоже особенный…» Он никогда не мог добиться любви и понимания, и это его надломило. Бакуго инстинктивно стал проявлять свою агрессию на животных, не осознавая какие могут быть последствия. В следствие этого, в очередном приступе агрессии Кацуки задушил свою любимую кошку. Когда ему было шесть, он подобрал ее с улицы и заставил мать оставить ее у них дома. Это милое создание терлось о его ноги, она всегда приходила к нему спать и грела его душу. В один день, когда в третьем классе они с Мицуки сильно разругались, он пошел в комнату и на эмоциях стал душить кошку. Мальчик не осознавал своих действий, его охватил гнев. Животное перестало дергаться в его руках и царапать, безжизненно лёжа на паркете в его комнате. Придя в себя он в шоке уставился на картину перед ним. Его объект нежности, покинул его. Он лишил ее жизни. Истерика и паника охватили его сердце. И конечно это сильно отразилось на нем. Бакуго, когда стал постарше, стал добиваться внимания людей уже другим способом — издёвками над слабыми. Решив, что если его не замечают никак по другому, кроме как издевательство, он продолжил насмехаться над другими, подавляя свою боль. Его даже вполне устраивало, что многие боялись его или осуждали за его поступки. На него обратили внимание. Вскоре создалась небольшая компания, где он, соответственно был лидером. Эти люди были ему не более, как «приятели». За ним ходили по пятам и поддакивали его словам в разборках, смеясь за компанию с ним. Это продолжалось до 9 класса. Изуку давно накопил деньги и съехал в другую квартиру. Произошел несчастный случай, который Бакуго не предвидел, из-за своей одержимости вниманием. Кацуки довел до суицида свою «жертву» буллинга. Мальчик на два года младше него, терпел его обзывательства и издёвки, но не выдержал и перерезал себе вены. Родители того мальчика, спустя месяц, пришли в школу и стали искать виновника. В тот момент его охватила дрожь. Эти люди пошли в класс и спросили о своем ребенке, на их слова весь его класс, в том числе и его друзья, указали на него пальцем. Кацуки не малое количество раз водили по судам, в следствие чего семье Бакуго пришлось выплатить огромный штраф. После этого он пошел в старшую школу и мгновенно стал изгоем. Его презирали и ненавидели, ежедневно осуждая и обзывая. А все ведь началось со слов: «Заметьте меня!»…