Малышка

Три года спустя

Настоящее время

      Первая гроза выдалась страшной. В конце апреля холодные весенние ветра нагнали свинцовых туч, из которых тот час хлынул ливень. Вода тут же затопила дороги, крыши домов и стоковые ливнёвки. Вечер приобрёл зловещие оттенки серого и чёрного.       Радио во внедорожнике пело незамысловатые песни, разгоняя тишину в салоне и разбавляя звук барабанящего дождя. Дворники еле справлялись с потоком дождевой воды, а тормоза то и дело свистели под натиском сырости.       Оптимус как-никогда вёл машину аккуратно, следя за дорогой и одновременно продумывая план по выкупу прибыльного бизнеса у конкурентов. Слияние всегда приносило ему доход, а слияние с крупным брендом принесёт ещё больше прибыли.       Красный сигнал светофора сменился зелёным. Прайм нажал на педаль газа, неспешно выезжая на середину перекрёстка, с каждым мгновением всё больше повышая скорость.       Боковое зрение тут же ослепил свет белых фар. Тяжёлый и низкий гул грузовика пробил вечернюю суету дороги, послышался визг тормозов, затем железный удар и Прайма отбросило в сторону. Вместе с машиной, весь мир мужчины закрутился вокруг него.        Машину, перевёрнутую на крышу у тротуара, поливал ливень, не давая разгореться двигателю. Глухой стук послышался из кабины, а после треснуло и стекло, из которого сразу же выпал Оптимус.       Прохожие, испуганно тараща глаза на произошедшее, начали доставать телефоны: кто-то, чтобы вызвать скорую и полицию, а кто-то, чтобы просто запечатлеть результат столкновения. Последнее для Прайма было непростительной ошибкой, особенно если он попадёт в сегодняшние вечернее срочные новости о том, как глава крупной корпорации попал в аварию.       Поэтому, не теряя времени, он ползком вылезал из разбитого внедорожника, пока эти самые прохожие не успели заснять крупным планом его лицо, искажённое злостью и болью. Как только Прайм вылез наполовину, он поднялся на четвереньки, схватился за борт машины и неуверенно встал. Его всё ещё трясло и вело, адреналин и уровень стресса поднялись до небывалых высот. Благо вечер и тень дома, куда его откинуло от удара, скрывали его.       «Говорил мне Хайд «Возьми водителя», а я не послушал. Блять», — ругался про себя Оптимус, двинувшись вперёд и волоча за собой ноги.       Тот, кто его сбил, был неудачником — врезался не со стороны водителя, чтобы наверняка убить, а со стороны пассажира. А теперь он ещё и упускал цель, потому что Оптимус, не теряя драгоценного времени, ухватившись за ноющий бок, успел дойти до подворотни домов без особых проблем.       Гладкая стена дома была холодной, но твёрдой, помогающей устоять на ногах. Ему бы как раз выйти на оживлённый участок дороги на противоположной улице от места происшествия и считай всё, он спасён. Какой-нибудь самаритянин ему да поможет.       Голова дико кружилась и болела. Бок простреливала страшная и жгучая боль, а по пальцам, сжимающих рану, стекала кровь. Пробирающий до костей ветер и норовящий залиться во все щели ливень не приносили пользы, холодя горячую кожу под чёрным пальто и рубашкой.       Водитель-идиот упустил цель и не убил. Либо Оптимус везунчик, либо авария была и в самом деле непреднамеренной. А ведь пасмурный и дождливый день обещал быть обычным офисным рабочим днём, но кто ж знал, что, поехав с работы домой по обычному маршруту, Прайм столкнётся с такими проблемами.       И как раз кстати, стоило Оптимусу выйти на оживлённую улицу, как ему на глаза попалось жёлтое такси. Такой вырвиглазный жёлто-оранжевый цвет такси в серости вечера не заметить было трудно. Как раз то, что нужно. Машина каких здесь было пруд пруди.       Открыв дверь, Прайм завалился на заднее сидение машины. Тепло салона тут же обволокло его, заставив покрыться мурашками от перепада температуры. Он облегчённо выдохнул, прикрыл глаза и положил голову на подголовник всего на пару секунд, прежде чем назвать адрес водителю. Но он не успел даже толком рассмотреть салон и самого водителя, к которому сел, не то чтобы что-то сказать, как послышался крик женщины с улицы. Мгновенно разлепив тяжёлые веки, Оптимус повернул голову назад, разглядывая улицу через заднее стекло машины.       Женщина, только что спокойно шедшая, упала, закрыла голову руками, а уже впереди неё мчалось двое парней с пушками в руках. Миг, и они встали, целясь в такси.       — Дам тысячу долларов если спасёшь наши жизни! — тут же пообещал Прайм, не отрывая глаз с дула пистолетов. Но повторять ему не пришлось — визг шин и машина сорвалась с места, оставляя за собой чёрные полосы на асфальте.       Прайма по инерции вдавило в спинку сидения, и он наконец принял нормальное положение. Ну то, в котором его рана не так сильно бы его беспокоила. Однако запачкавшиеся сидения говорили о том, что стоило начать беспокоиться.       Голова вновь закружилась, но уже сильнее. Простреленный бок вновь страшно заболел, и Оптимусу стоило больших усилий не заскулить, вместо того он с шипением втянул воздух через стиснутые зубы.       Собрав силы, Прайм посмотрел вперёд. В зеркале заднего вида, на котором висел брелок с пчелой, он увидел голубые глаза и чёрную маску, скрывающую остальное лицо. Взгляд был сосредоточен на дороге, но мужчина мог со своего места сказать, что водитель была девушкой. Слишком уж хрупкими на вид были пальцы, держащиеся за руль, да и всё телосложение, пусть и скрывающееся за бесформенной чёрной толстовкой, говорило о своём женском начале.        К сожалению, назвать адреса он так и не смог, потому что через секунду после встречи с нахмуренным взглядом голубых глаз, мужчина отключился.

***

      Тесный коридор освещался одной яркой лампой, освещая небольшое пространство. Полка с обувью, вешалка с ещё не убранными зимними вещами и весенними ветровками, зеркало на стене и ключница — всё, что было в коридоре. Девушка как раз сняла с плечиков чёрную толстовку, после того как завязала шнурки на кроссовках.       Уже перед зеркалом поправляя непослушные вихри золотистых волос, Бамблби надела глухую чёрную маску, скрывающую её лицо, оставляя лишь уставший взгляд голубых глаз.       — Би, будь осторожнее на дороге. Сегодня обещают ливень, — вышел в коридор пожилой мужчина, с висящим кухонным полотенцем на плече.       Бамблби обернулась, молча кивнула отцу, и ушла.       Утро было обычным — сонные клиенты, что сопели на стекле, клиенты вечно разговаривающие на телефоне, клиенты занимающиеся чем-то ахринеть важным в своих ноутбуках, кто-то шибко умный и вечно подсказывающий дорогу, чтобы срезать или объехать пробку.       Так прошёл и обед, так должен был пройти и вечер.       Ливень вдарил внезапно, как и холодная погода вместе с ветром. В машине стало холодновато, а потому, не терпящая холода Би, сразу включила печь. Она ехала в тишине, слушая лишь звук дождя, да гул двигателя, пока её внезапную негу не нарушила открывшаяся пассажирская дверца и ворвавшийся в салон помятого вида мужик.       Красный сигнал светофора ещё долго не будет меняться, таймер на нём прекрасно об этом говорил, а потому Би во все нахмуренные глаза разглядывала пришельца в её спокойный мир тёплого салона, который разрушил его потоком холодящего ветра и сиплыми вздохами.       Во мраке заднего сидения она не особенно хорошо разглядела его лицо, но болезненное выражение, частое дыхание и рука на боку, откуда явно лилось что-то, что не должно было выливаться, ясно дало ей понять, что спокойного вечера не видать. Крик с улицы тоже не заставил себя долго ждать, заставляя Би сдвинуть брови ещё ближе к переносице от повышения градуса опасности.       Раненный мужчина вечером в ливень, крик женщины с улицы, а теперь ещё и двое неизвестных с пушками, которые целились явно в её машину.       — Дам тысячу долларов если спасёшь наши жизни! — рявкает обещание мужчина, но Би могла бы и без него разобраться что нужно делать, а что нет.       Она потом с удовольствием скинет его где-нибудь у больницы, но сейчас нужно было свалить подальше с оживлённой улицы.       Перестраиваясь из ряда в ряд, обгоняя каждую машину, Бамблби на протяжении часа петляла по городу, чтобы избавиться от любого признака слежки. И только удостоверившись, что за ними никто не гонится, девушка наконец припарковала такси на заправке.       Поставив машину на ручник, она обернулась, готовая его вышвыривать, как вдруг поняла, что тот был в отключке. Включив неяркую лампу в салоне автомобиля, Би пристально вгляделась в чужое лицо.       Бледный, с обескровленными губами, сведёнными чёрными бровями у переносицы, прерывисто дышащий, он явно не походил на здорового. Особенно ярко об этом говорила кровь, которая залила всю его руку, бок и конечно же сидение.       Пересилив приступ бешенства, Бамблби ещё раз взглянула на лицо. И, то ли до этого она не особо всматривалась, то ли она сама под каким-то другим углом смогла его рассмотреть, но она тут же узнала его.       — Да, а вечер-то хреновый не только у меня, — в тишину салона хмыкнула Би, думая, что отец точно не будет рад их гостю.