Memento Mori.

Сокджин смотрел в воображаемую точку в пустоте, пытаясь сгладить бурю чувств внутри себя. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним вставали картины из их ужасного побега. Как они сорвались с места, когда получили известие о том, что их Альфы в опасности. Вспоминал провал Хосока, когда те люди, к кому он отправился, отказали в помощи. И вспоминает как убил отца, уверенный в том, что именно он сдал их. Узнать что твоим отцом оказался директор детдома — сложно и шокирующе. Сейчас для парня каждый шаг, каждая минута тянулись как вечность. Теперь, сидя в углу этой холодной комнаты — если это вообще можно было назвать комнатой, — он чувствовал, как безысходность нарастает. Чимин с Чонгуком рядом с ним, словно тени, потеряв в себе всё, что могли. Взгляды их были пустыми, как черное бездонное море, полное страха и горечи. Они втроём понимали, что удары судьбы не только разрушили их физически, но и оставили глубокие раны в душе. Сокджин тяжело вздохнул, наблюдая за искрами, разлетающимися от огня в камине . «Как же мы оказались здесь?» — думал он, ловя себя на мысли, что каждый из них, несмотря на свою силу и мужество, в конце концов обернулся игрушкой в руках своих врагов. Прошло чуть больше месяца с тех пор, как их схватили. А затем ещё около трёх, как они не виделись. И теперь их вновь заперли вместе в одной из комнат. Джин не знал, что происходит с остальными, где сейчас Намджун, Юнги и Тэхён. Каждый раз, когда за дверью слышались шаги, его сердце замирало в ожидании: а вдруг это они? А вдруг это ублюдки, которые снова заберут его в эту адскую реальность? Чонгук пересек ладонями свои колени, его руки дрожали. «Сокджин, ты думаешь, они… они ещё живы?» — спросил он, его голос дрожал от напряжения. Сокджин обернулся к нему, стараясь быть опорой. «Мы должны верить в это, Гук-и. Надо держаться». Но эти слова звучали так же бессильно, как и тот ужас, который они переживали. В тишине, нависшей над ними, слышалось только их дыхание и где-то в углу звук капающей воды. Каждый звук усиливал атмосферу безнадежности. Время тянулось бесконечно, как будто мир за пределами этой камеры остановился. Сокджин знал, что они не могут сдаться. Это значит оставить своих Альф на произвол судьбы. Он потянулся рукой к Чимину, пытаясь создать хоть небольшое ощущение защищенности. «Мы найдём способ выбраться. Мы должны!» Чонгук встретил его взгляд и кивнул без особой уверенности, обнимая брата, но внутри у него всё же теплилась искорка надежды. В этой темноте, где они находились, друзья всегда были друг для друга светом, хоть и не имели возможности видеть друг друга. Оставался лишь вопрос: сколько ещё они смогут пройти через это испытание, прежде чем та искорка угаснет? Затем братьев снова куда-то забрали, оставляя Джина в ужасающей темноте совершенно одного.

✨✨✨

Джин не знает, сколько провёл времени в одиночку. Но в один день его вывели из подвала и привели в комнату где было много людей, которые без сомнения должны были привести его в надлежащий вид. «Значит скоро аукцион. Подороже продать решили, ублюдки». С ненавистью подумал парень.» «Где же младшие?» Оглядываясь по сторонам, Джин запоминал каждую мелочь. То что, возможно позволит ему сбежать. Разумеется не без друзей. Комната была похожа на уборную артиста. Ничего лишнего не наблюдалось. Несмотря на фоновый шум и разговоры, в воздухе витала напряжённая атмосфера, словно сама комната знала о бессилии и страхе своих временных обитателей. Джин ощущал, как его сердце колотится в груди. Он сосредоточил внимание на каждом движении людей вокруг: их лица, мимика, жесты — всё могло стать частью плана. Подходя к зеркалу, Джин увидел своё отражение. Лицо, искаженное страхом и недоумением, не внушало доверия, но он знал, что не может позволить себе впадать в ещё большее отчаяние и попытался успокоиться. «Так, Джин, ты должен собраться. У тебя нет выбора», — сказал он себе, стараясь ободрить внутреннего отчаявшегося мальчика, который всё ещё надеялся на лучший исход. Люди в комнате суетились, готовясь к предстоящему аукциону. Их разговоры напоминали шумный поток, и Джин с трудом мог разобрать смысл, но слышал, как упоминаются имена других заключённых, имена его друзей. «Чимин, Чонгук… Они все здесь, я уверен. Я должен их найти». Пока Джин размышлял, к нему подошла молодая женщина в строгом костюме. Она внимательно изучила его, словно проходила мимо выставочного экспоната. Взгляд её был холодным, и она с сомнением осмотрела его одежду, явно недовольная её состоянием. — И ты считаешь что готов? — презрительно спросила она, явно не ожидая ответа. Джин почувствовал, как губы его сжались в тонкую линию. Он кивнул, хотя внутри него бушевала буря. Все его мысли были сосредоточены на том, как вырваться из этого кошмара и спасти своих друзей. — Тебе нужно выглядеть хорошо. Мы не продаём ужасный товар, — продолжала она, не позволяя ему отвлечься. — Ты должен произвести впечатление на покупателей. Каждая деталь важна. Каждое её слово отдавало резким чувством тревоги. Джин знал, что его ценность как «товара» будет определяться не только внешностью, но и тем, насколько он сможет произвести впечатление на своих «новых хозяев». Как же сильно он их всех ненавидел! — Где… где они? — вдруг вырвалось у Джина, и, почувствовав себя глупо, он тут же опустил взгляд. Женщина с недоумением подняла бровь, но не ответила. Вместо этого она указала на сторону: «Сядь там и жди. Тебя приведут в порядок». Джин последовал её указанию, стараясь запомнить расположение выходов, возможные пути бегства и все детали этого жуткого места. Он не мог позволить этим отрезанным от мира четырем стенам поглотить его надежду. Каждый момент был важен. Он присел, прижимая колени к груди, и начал медленно дышать. Хоть и оставалось много вопросов, он знал, что сегодня они встретятся. И тогда он не позволит им разлучить их вновь. «Мы все вместе, мы вместе», — шептал он про себя, словно эта мантра могла придавать ему сил. Сквозь шум разговоров, Джин наконец уловил знакомые голоса. Сердце заколотилось, и он поднял голову с надеждой. В комнату завели Чимина с Чонгуком. Братья не отлипали друг от дружки и с такой же ненавистью, как и у Джина, смотрели на своих мучителей. Хосока, как и ожидалось, не было. Конечно, они не имеют право забирать старшего. Хён свободный, в отличии от них троих. Чимин с Чонгуком стояли, окруженные жесткими взглядами охраны, их руки все еще крепко сжимали друг друга. Чонгук, помимо ярости, излучал защитную ауру, будто готов был вступиться за Чимина любой ценой. Их безмолвный обмен взглядами говорил о многом: о страхе, о надежде, а главное — о любви и поддержке, которые они могли дать друг другу даже в самые мрачные времена. Джин, наблюдая за ними, чувствовал, как его сердце сжимается. Он знал, что стоит за этим кошмаром. Их пленение, как и его собственное, было не случайным. Каждая деталь, каждое движение — всё было продумано, чтобы сломить их дух. Джин заметил, что Чонгук, несмотря на свою молодость, выглядит гораздо более решительно, чем он сам. — Мы выберем вас первыми, — произнесла одна из женщин, наблюдая за братьями с явным интересом. Её голос был холодным, и в нём слышалось тщеславие, присущее тем, кто привыкает рассматривать людей как товары. Джин почувствовал, как пучина отвращения накрывает его. — Не дайте им сломать вас, — тихо прошептал он, надеясь, что они услышат. Чимин мгновенно обернулся и встретил его взгляд, их глаза встретились в безмолвной поддержке. — Мы не позволим, — ответил он одними губами, и старший понял, что тот всё ещё молчит. Но, несмотря на это, уверенность не покидала Чимина. Чонгук кивнул, и Джин ощутил легкую надежду. Если даже в таком кошмаре они могли находить силы держаться друг за друга, то, возможно, он не всё ещё потерял. Вдруг послышался звук шагов. Все взгляды повернулись к двери, и в комнату вошел высокий человек в строгом костюме. Его уверенная осанка и пронзительный взгляд не предвещали ничего доброго. Он оглядел присутствующих с легким презрением. — Сегодня будет аукцион, — произнес он, его голос как лезвие резал тишину. — Каждый из вас — товар. Вы должны понять, что от этого зависит не только ваша судьба, но и судьба ваших близких. Вот этих троих, — он указал на братьев и Джина — пока придержите. Трое влиятельных господ ещё не подтвердили своё участие. Думаю они им будут интересны. Чонгуку стало плохо от идеи, что их могут разлучить. Он сжал руку Чимина крепче, как будто это могло защитить их от предстоящего ужаса. Джин, чувствуя накал эмоционального фона, прекрасно понимал, что сейчас лучше всего им надо держаться вместе. Они были не просто друзьями или братьями — они были одной семьёй, и никакие разбросанные судьбы не могли этого изменить. — Они не возьмут вас, — снова произнёс Джин, собирая все свои силы, чтобы уверить не только их, но и себя. В этом мрачном месте, полном страха и отчаяния, ему нужно было стать оплотом надежды, даже если всё вокруг кричало о беспросветной тьме. Джин вновь глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Он понимал, что сейчас не время для паники, а время для действий. Как бы сложно это ни было, он должен был найти способ защитить своих друзей. — Мы не просто товары, — произнес он, поднимая голову. Было страшно, но он не собирался давать им ощутить его слабость. — Мы люди, и у нас есть свои жизни. Вы не сможете так поступать! Ким понимал, что его слова ни к чему не приведут, но промолчать тоже не мог. Высокий человек на мгновение замер, а затем усмехнулся, будто столкнулся с чем-то смешным. Его глаза блестели от презрения и скуки. — О, как трогательно, — произнес он с ухмылкой. — Но здесь все подчиняется инстинкту выживания. Увлечение вашими «жизнями» и «чувствами» ни к чему не приведёт. Аукцион — это суровая реальность, и вам стоит с этим смириться. Чонгук в этот момент, не в силах сдержать гнев, шагнул вперед. — Мы все равно так просто не сдадимся! — прогремел он, выпуская из себя всю свою ярость. — Только попробуйте разлучить нас. И увидите последствия. Чонгуку не понравились слова этого мужчины про господ, которым они могут быть интересны. Они не игрушки! Эти слова, произнесенные с такой решимостью, показались почти спасительными. Они скрепили их узы еще сильнее, будто обеспечивали им защиту от окружающего зла. — Тщетная попытка, — ответил высокопоставленный человек, невозмутимо щелкая пальцами. Вскоре за ним в комнату вошли несколько охранников, их брови нахмурены от напряжения. — Заберите их. Не позволяйте им разговаривать. У нас нет времени на эту ерунду, — скомандовал он. Охранники подошли ближе, готовые выполнить приказ. Чимин вытянул свою руку и крепко сжал её в кулак. — Не бойся, — тихо, но уверенно произнес ему Чонгук. — Мы справимся, мы не одни. Холодное отчаяние начало охватывать Джина, но он знал, что сдаваться не имеет права. В эти моменты они должны были быть более сплоченными, чем когда-либо. Он не мог позволить себе опустить руки. Охранник, подходя ближе, схватил Чимина за плечо, но тот не поддался, продолжая смотреть прямо в глаза Джина и Чонгука, в которых отражалась его решимость. Понимание того, что даже в самых темных обстоятельствах они могут оставаться вместе — это была их единственная надежда. С этих пор они решили использовать свои умы и сердца, забыв обо всех страхах. Прошлой ночью, когда потоки невидимых цепей стягивали их, братья понимали, что ничего не будет значить без их поддержки друг друга. Каждая угроза становилась лишь топливом для их решимости. Аукцион не был концом, он был только началом их борьбы за свободу и право быть вместе. Их вновь втолкнули в комнату и заперли дверь. Но почему-то вместе, несмотря на приказ разделить и не позволить разговаривать. Джин вздохнул, пытаясь собрать свои мысли и замысловатые планы, которые мелькали в его голове. Мрак, охвативший помещение, казался непроницаемым, но где-то в этом мраке разгоралось пламя их духа. Каждый из них знал, что просто ожидать помощи глупо — им нужно действовать, и действовать решительно. — Есть идея, — тихо произнес Джин, привлекая внимание Чимина и Чонгука. — У нас есть возможность. Если мы сможем отвлечь охранника, это даст нам шанс… Чонгук, размышляя над словами Джина, кивнул. Он уже начал представлять, как в это сложно организованное пространство можно внести элемент хаоса. Чимин напряженно смотрел на них, его мускулы напрягались от готовности к действию. — Я могу использовать свои способности заговаривать людей. В приюте у меня неплохо получалось, — сказал Чонгук, и в его голосе больше не было страха, только уверенность. Собравшись вместе, они начали выстраивать план. Каждый понимал, что это будет рискованно. А также что если их поймают, последствия будут ужасными. Но сейчас единственным выходом была надежда на победу. — Нам нужно, чтобы охранник отвлекся, — произнес Джин. — Чонгук, попытайся заговорить с ним — дай нам немного времени. Чимин, ты будь готов к движению. Когда он отвернется, мы должны добежать до двери и попробовать открыть. Вот только как? Чимин, улыбнувшись достал карточку для открытия дверей, которую стащил у охранника. — Умничка, Мин-и, — похвалил тонсена Джин. Наконец, время пришло. Чонгук подошел к охраннику с уверенностью, стараясь наладить вежливый разговор, задевая эмоциональные струны — шутя и подавая себя как безобидного человека. Охранник, немного расслабившись, начал отвечать, и в этот миг Джин и Чимин незаметно начали двигаться к двери. Сердце Джина колотилось, когда он сдерживал дыхание, надеясь, что план сработает. Дверь была почти в двух метрах от них. Охранник оказался более разговорчивым, чем ожидали, и в этом заключалось их преимущество. Чонгук вдруг почувствовал, как его тело кипит от адреналина. Внезапно он решился. — Теперь! — крикнул он, и с этой командой они бросились в сторону выхода. Чимин провёл карточкой, и дверь открылась. Охранник, который понял, насколько сильно расслабился и доверился какому-то мальчишке, закричал, но уже было поздно — братья бросились в коридор, где свет мерцал, как утешительная звезда, манящая к свободе. — Беги, — крикнул Джин, — не оглядывайся! Каждый удар сердца звучал как маршевая дробь, поднимая их над страхами. Они были не просто побитые, уставшие, они были объединены одной целью. Побег из этой тьмы был только первой частью их новой жизни, и каждый из них всегда будет помнить эту ночь, как момент, когда их решимость затмила любой страх. Они почти на свободе, стоит лишь сделать последние шаги. Но голос смотрителя жёстко оборвал их надежды. — Неужели вы бросите своего хёна? Мужчина держал Джина за руку, и, наверное, хватка была слишком сильной, раз тот жмурился. — Бегите! — Вновь крикнул, надеясь, что эти, порой несносные, дети послушают его. Но чуда не случилось. Братья с ненавистью в глазах и долей страха за хёна, подошли к мужчине, когда ему на помощь пришли коллеги и скрутили неудавшихся беглецов. — Почему вы не сбежали? — отчаявшись, тихо спросил Джин. — Потому что своих не бросаем! — твёрдо ответил Чимин. Он заговорил.