Царевна-лягушка и все-все-все

Бизнес у Царевны-лягушки шел весьма успешно благодаря превосходно налаженной и притом абсолютно законной (и по людским, и по волшебным меркам) схеме. Стрелы Царевна-лягушка ловила легко и ловко с помощью установленного под болотом мощного магнита, заказанного у людских умельцев (в отличие от отца своего, Лесного царя, которого в народе зовут попросту лешим, Царевна-лягушка была девушкой весьма прогрессивной), и замедляющего поля вокруг (простенькое волшебство, которому всех сказочных существ учат еще в первом классе). А уж найти подход к самим стрелкáм Царевне-лягушке, с отличием окончившей Институт волшебной психологии, и подавно не составляло труда. Итак, вечерами Царевна-лягушка ловила стрелы, беседовала с выпустившими их царевичами, отшивала их весьма мудреными способами ради научного эксперимента, а иногда просто ради собственного развлечения, после чего описывала их психотипы для кандидатской диссертации. После полудня же (Царевна-лягушка любила поспать подольше) открывала двери своей сувенирной лавки для туристов. Им она продавала пойманные накануне стрелы, бонусом к каждой из которых шла история стрелкá. – Этот мне золотые горы обещал, – рассказывала Царевна-лягушка, показывая покупателям стрелу из чистого золота, – а я его и спрашиваю: есть де, мол, в тех горах болота? Растерялся он и отвечает: «Нет, зелена девица, только золото». А на кой мне его золотые горы, коли в них и жить-то негде? Так и ушел ни с чем. – А этот, – демонстрировала Царевна-лягушка стрелу с оперением, примотанным белой нитью, – долго вокруг да около не ходил, заявил с порога: коли, говорит, не женюсь на тебе, так царь-батюшка меня назавтра наследства лишит. Будь, говорит, зелена девица, моею женою, ты мне венец, я тебе – процент. Хороший процент обещал, щедрый – да только мне моя лесная свобода да малый болотный бизнес всех процентов дороже. – А вот этот, – Царевна-лягушка показала стрелу, сильно пахнущую антисептиком, – как увидел меня, так достал латексную салфетку и давай к губам прилаживать. Думал, я целовать его стану! Фу, больно надо, вдруг он бацилльный какой. – Мудра ты, Царевна-лягушка, – восхищались добрые люди, покупая стрелы большей частью ради сопровождавших их занятных историй, а не ради самих стрел. – Что есть, то есть, – без ложной скромности отвечала Царевна-лягушка.