Отныне полуночница

      Хотелось бы сказать, что работа идет как часы, но… Не совсем понятно, как бешеные или сломанные. За пару недель график так резко скакал, что биологические часы, натренированные двухлетним стабильным подъемом, дали сбой. Я просыпалась и утром, и в обед. Шульский мне звонил даже ночью, прося внести изменения в расписание свиданий. Удивительно, что у него вообще оставалось на них время. Может, он и не спит? А вот я уже и думать забыла о комнате отдыха и кафетерии. Если еда — то только с собой.       Оглянуться не успела, как офис стал проходным двором. Встречи, приглашения, совещания, деловые обеды. Вот после них он обычно поздно приходил в офис, и очень часто задерживался до самой ночи. Сегодня же он закруглился на удивление быстро.       — Уже уходите?       Шульский закрыл свой кабинет, надел черные перчатки и переложил зонт из одной руки в другую. Похоже, про аллергию не наврали. Зонт с ним почти всегда.       — Сегодня только две встречи, — шеф достал из портмоне солнцезащитные очки, но сразу надевать не стал. — Лебедева, подготовь еще один подарок. У тебя это неплохо получается. Отзывы восторженные. Как угадываешь?       — Ничего сверхъестественного. Проверила прошлые записи заказов. Это помогло разобраться в предпочтениях девушек и исключило ошибку повторения подарков. Никаких же проблем не возникло?       — Все же, выяснилась одна проблема.       Я затаила дыхание. Любой косяк нужно будет незамедлительно исправить. К зарплате было бы неплохо заработать и премию.       — Если ты и дальше будешь так превосходно справляться, мне придется терпеть рядом такую не сексуальную секретаршу.       Обалдеть! Вот это номер! Я пашу, как лошадь ездовая, а он все еще хочет кого-то другого, потому мой вид не соответствует его вкусу?       Но какая-то доля комплимента в этом была. Бог с тобой, Шульский.              — Каждому свое, Данил Константинович.              — «Мое» одевается обычно поэффектней.       — Не могу не согласиться, девушки очень красивы, — кивнула я.        Даже без притворства. Его женщины и правда выглядят великолепно. Но и денег на это удовольствие у них достаточно. Все они дочери разных общественных элит.       Шульский задержал на мне осуждающий взгляд.       — И перед кем ты любезничаешь? Их здесь нет.       Я удивилась. Думала, он будет рад услышать похвалу его вкусам.       — Знаешь, Лебедева, если бы подобрала себе хотя бы линзы вместо очков, стала бы немного привлекательней.       — Спасибо, но мне комфортнее в очках.       — Какая же ты упертая, — вздохнул Шульский на мой очередной отказ и направился к выходу.       Но тут в приемную влетела еще одна девушка.       — Данил! — она тут же вцепилась в лацканы его пиджака. — Где ты был? Почему не звонил? Или уже нашел себе другую девушку?!       Ее сердитый взгляд переместился на меня. По спине пробежал холодок. Участвовать в «любовных» распрях мне совершенно не претило.       — Успокойся, — Шульский мягко поправил ей волосы, упавшие на лицо. — Ты первая, кому бы я позвонил после работы.       — Ах, — девушка просто поплыла, как только он её поцеловал.       Я поспешно отвернулась.       — Перенеси ближайшую встречу, — донеслось от шефа.       Он проводил девушку в свой кабинет, а я села за комп и открыла календарь, чтобы сверить время для переноса. Чертов Шульский, мы почти наладили график, а ты снова вытворяешь, что вздумается. Неужели можно быть таким бабником и подкаблучником одновременно?       Я полезла в сумку, чтобы найти наушники и послушать музыку, но вспомнила, что забыла их дома. Как назло, их нет со мной в самый нужный момент.       О, зато теперь я знаю, чего не хватает на тринадцатом этаже — уголка для медитации. Это значительно упростило бы мне работу. Лучше, если б этот уголок был бы отдельной каморкой. Зато я бы не буравила взглядом дверь напротив. В моей голове она подсвечивалась словно квест, хотя в приемной и без того было светло.       К счастью, никаких посторонних звуков я не услышала.       — Успокойся, Вик, это все в твоей голове, — я сняла очки, потерла брови и немного помассировала виски.        К моему облегчению, пытка не продлилась и получаса.       — Лебедева, вызови водителя, — раздался приказ из приемника.       Еще одна интересная деталь, открывшаяся мне за эти дни. Даже у девушек есть градация. Одних он отпускает на такси, для других — приезжает его личный водитель. Но все они еле стоят на ногах.              — Кстати, если закончишь с неотложными задачами, можешь уйти домой пораньше. На выходных твоя помощь будет не нужна, — Шульский барской рукой отсыпал мне «милость».       — Хорошо. До свидания, Данил Константинович.       — До понедельника.       Как только дверь захлопнулась, мой настрой возродился из пепла, словно феникс. Впервые он не будет дергать меня на выходных. И какое чудо на него свалилось? А может он и сам валится от усталости? Даже роботам нужно проводить техобслуживание.       Надо же, все познается в сравнении. Еще пару недель назад у меня был законный отдых, что воспринимался мной обыденно, а теперь я радуюсь, как маленькая, что мне вернули пресловутую субботу-воскресенье.       На радостях я быстрее доделала текущие задачи, закончила работу на полтора часа раньше и засобиралась домой. Сложила вещи, выключила компьютер. Взгляд задержался на двери руководителя.       Я не помню, закрыл ли он ее во второй раз?       Поднявшись, я подошла ближе и замерла в нерешительности. А, собственно, чего я волнуюсь?       Ручка не поддалась, дверь закрыта. И я облегченно выдохнула.       Ну, даже умопомрачительный секс не сбил его с мыслей. Хотя девушка выглядела весьма изнуренно для быстрого перепихона.       Изнуренно? А ведь, если подумать, она и правда выглядела уставшей и бледной. Многие выглядели именно так независимо от того, сколько времени провели в кабинете. И еще эта их вспыльчивость… Что если он толкает дурь богатым дурочкам? Они же правда на нем помешались. Пусть и говорит он складно, но неужели никто не заподозрил, что романы идут не друг за другом, а прям одновременно?       Я обернулась и посмотрела на свое рабочее место. Вчера я взяла дубликат, чтобы передать Шульскому документы, и ему бы не пришлось заходить в офис. Сегодня я должна была подготовить протокол встречи, а вечером ключ сдать… Но что, если я воспользуюсь им в поиске улик?              — Ох, тоже мне, мамкин сыщик, — я покачала головой, вернулась за сумкой и выключила свет в приемной.              Подобная ерунда лезет в голову от переутомления, не иначе. Забить бы на его игры, да пойти домой. Не все ли равно, что он там толкает?       — А если меня привлекут за соучастие?       Я обернулась, еще раз посмотрев на дверь.       Оставив сумку под столом, я достала дубликат. Просто осмотрюсь. Они закончили быстро, он явно хотел успеть хотя бы на вторую встречу, поэтому если там что-то и есть, то он не спрятал это далеко.       Кто знает, чем он промышляет? Это может поставить под угрозу семью и компанию. Меня, в конце концов.       Закрыв дверь изнутри, я включила свет и начала осматриваться. Прошла вдоль кабинета, осмотрела стеллажи, стол, ящики.       Но что я буду делать, если что-то найду? В первую очередь, наверное, стоило бы сообщить брату или отцу. Они бы с ним поговорили, хотя бы, чтобы он не делал точкой сбыта офис компании. Тогда и меня не привлекут. Это логично.       Но ничего примечательного. Даже ни одного закрытого ящика. Может, сейф есть? Конечно, он должен быть, только вот его я тоже не нашла. И под столом никаких зазоров для тайных механизмов.       Боже, что я делаю?! Копаюсь в мусорке Шульского, потому что беспокоюсь за свое будущее! Этого самого будущего может не стать просто потому, что я самовольно вторглась в кабинет руководителя! А бумажные платки и презики меня из этой жопы не спасут!       Я оставила в покое мусорку. Нужно найти товар, а не упаковку. Я все равно не смогу опознать, в какой конкретно целлофанке было что-то не то.       Последней осталась диванная зона. Скорее всего, именно здесь происходят прелюбодеяния, и товар должен быть в «шаговой» доступности. Но, облазив даже под диваном, я ничего не нашла. Странное чувство. Я вроде бы и рада, и в замешательстве одновременно. Ничего не поделать. Пора бы закругляться с поисками, да топать домой.       Я выключила свет и уже собралась пойти к двери. Но меня застал врасплох «шорк» из замочной скважины.       Весь мир в одно мгновенье перевернулся вверх тормашками.       Я очень быстро и насколько могла тихо отбежала обратно и спряталась за диван.              Почему. Уже пятница. Он уехал. Сказал, что не вернется. Раньше не возвращался. Так почему!       Я зажмурилась и прижалась к спинке. Еще и промелькнувшая мысль, что я маленькая, почему-то принесла облегчение. Но, с другой стороны, если меня не заметят, я смогу безопасно вернуться домой. Если.       Рваное дыхание. Женское мычание. Черт возьми, он с очередной девицей!       Но. Возможно, так даже лучше. Будет больше шансов избежать увольнения… Сука, диван! Нашла куда заныкаться!       Свет не включили. Отъехало офисное кресло. В него кто-то сел.       Не сегодня мои похороны, ох, не сегодня!       Стоп. Но если сейчас он с девушкой, то есть шанс лично убедиться, есть ли тут что-то противозаконное. Но как? Не вылазить же из-за угла? Вдруг заметят?       Я открыла глаза, но подсмотреть не решалась. От телефона тоже будет свет. Черт. Разве что попробовать посмотреть отражение на экране? Вдруг от окна будет что-то видно? Нет, тогда и отраженный свет будет заметен.       — Ах, ну зачем ты так делаешь?       — Тебе же нравится.       — А-ах!       Мамочка дорогая, прости, что твоя дочь по глупости ввязалась во все это! Я правда не хотела держать свечку! У меня уже уши горят от стыда! Изможденность девушек могла объясняться неординарными позами!..       — Скорее, дай это мне!       «Это?»       Я не удержалась и выглянула из-за угла.       Что… Он… Укусил? До крови?!       Кажется, я не удержала удивленного вздоха. Он перевел взгляд на меня. Девушка же бессознательно распласталась на столе.       Нужно бежать!       Но пока я поднялась с корячек и добежала до двери, путь преградила рука.       — Подглядывала? — его низкий с хрипотцой голос вселял лишь ужас. — Какое необычное у тебя хобби.       — Я не п-по… — собственный язык меня не слушался.       — Но ты видела, что я сделал.       Успокоиться. Нужно успокоиться!       — И… Что теперь собираетесь делать? Уберете свидетеля? Тогда придется избавляться от еще одного трупа.       — Трупа? Ничего подобного.       — Что?       Пока я была в замешательстве, он взял меня за руку и потащил к девушке, несмотря на сопротивление. Сил ему не занимать.       — Смотри.       — Нет! — я зажмурилась и отвернулась.       Он положил мою ладонь ей на грудь. Теплая. Сердце бьется. Я открыла глаза.       — Она… Жива?       — Конечно. Мне нужна энергия, но получить её я могу только выпив немного свежей крови. Убийство? Какая пошлость. Вампиры выше этого. Мы не опустимся до глупостей, совершаемых людьми.       «Настоящий…»              Я отстранилась.       «Вампир?!»       — Ты что, меня боишься? Думаешь, могу выпить и твою кровь?       Что за больная усмешка? Я просто не могла поверить, что он так буднично рассуждает об этом.       — Посмотри на ее лицо, — Шульский приобнял меня за талию, его шепот лился прямо в ухо. — В момент оргазма женская кровь самая сладкая. Когда я ласкаю, и они достигают пика, их кровь становится крепче алкоголя. А в мгновенье, когда я впиваюсь клыками в их шеи, — он повернул мое лицо к себе, выдыхая прямо в губы, — женщины впадают в безумный экстаз. Настолько сильный, что их тела цепенеют. Даже не замечают, что я пью кровь.       Он отпустил меня. Стал поправлять манжеты и застегивать рубашку. Я поздно осознала, что штаны он застегнул еще до того, как поймал меня.       — И да, никаких следов укусов. Вампиры быстро восстанавливаются, слюна помогает заживить рану.       — Почему в-вы…       — Ты слишком хороший работник. Я не собираюсь есть тебя. Поэтому можешь стать еще лучше. Теперь ты знаешь, что я вампир, поэтому всегда будешь при мне в качестве секретаря.       «Что?!»       — Твои обязанности не сильно изменятся, а мне будет легче, поскольку ты знаешь мои обстоятельства. Солнечный свет, в общем-то, не проблема, но яркого полуденного солнца лучше избегать. Еду ем обычную. Исключение: морковь, петрушка, рис, но и их иногда можно. Полный запрет на цитрусовые. От них аллергия будет проявляться сильнее.       — П-погодите…       — Кормежек энергетических хватит дней на десять. Но я никогда не довожу себя до иссушения. Лучше придерживаться графика, оставим один-два раза в неделю. Будешь следить за моим расписанием в зависимости от расхода…       — Подождите минуту! Вы хотите оставить меня подле себя, чтобы следить за мной?       — Следить? К чему бы мне заниматься такой нудятиной? Вампиры властвуют в человеческом обществе. Политика, экономика, фармацевтика, бизнес — люди даже не замечают. А слухи… Ты не станешь их распускать, — Шульский накинул пиджак и строго посмотрел на меня через плечо. — Твоя мать же работает в одном из наших магазинов?       — Что вы!..       — Можно уволить, а можно и подпортить жизнь, к примеру, воровством.       Я сжала кулаки. Поверить не могу, что дошло до этого!       — Эй, не смотри на меня так, я же не демон, в конце концов. Продолжишь делать свою работу. Тебе — премия, матери — спокойная жизнь.       — Почему? — на глаза наворачивались слезы. — Почему вы зашли так далеко?       — За последние две недели твоя работа была безупречной. Ты можешь стать для меня идеальным секретарем.       Я? Идеальным? Во шутка. А ведь и возразить не получится. Теперь под его колпаком не только я, но и жизнь мамы. Осталось лишь смириться.       — Поняла.              Он просто прошел мимо, но тело вздрогнуло, хоть я и пыталась себя успокоить.       — Расслабься. Я тебя не трону. Мне нужна лишь лучшая кровь.       Мерзавец!       — Иди домой. Ты наверняка устала.       — До свидания, — поспешно обронила я, вылетая из кабинета.       Октябрьский холод щипал руки. Мысль о перчатках вернула к Шульскому, и я снова чертыхнулась.       Кто же я теперь?        Лучший работник месяца.        Покладистая помощница вампира.