Человек Чести

«Мы все умрём, так давайте действовать, помня об этом.»~ Фрэнк Костелло

      

***

      Мы с Кардином сидели за нашим любимым столиком в «Крабовой Хижине Джимбо», когда наше внимание переключилось на телевизор, по которому показывали новости.       Последние пару дней новости были забиты кое-каким скандалом, который мы же и раздули. Все, не переставая, говорили о том, что лейтенант-майор Эдуард в пьяном состоянии избил на глазах у всех какую-то загадочную, а теперь уже знаменитую блондинку-проститутку из фавнов.       И там было не только видео, которое мы сами записали и разослали. В ход пошло всё: начиная с записей камер наблюдения и заканчивая другими посетителями отеля, которые, так уж случилось, достали свои свитки и сняли тот скандалик на камеру, выложив его в общий доступ. В общем и целом, эффект даже оказался гораздо сильнее, чем я мог надеяться.       Общественный резонанс был впечатляющим. Несколько групп, занимающихся защитой прав фавнов и связанными с ними гуманитарными вопросами, воззвали к атласским военным и потребовали привлечь лейтенант-майора к ответственности здесь, в Вейле. Естественно, была парочка групп, которые хотели, чтобы попавшая в скандал фавн выступила с заявлением, но Дири не собиралась появляться на публике. Она просто исчезла, словно её никогда и не было.       В конце концов, это уже не имело значения. Видеодоказательств было достаточно, и многие эскортницы, ранее обслуживавшие подполковника, поделились своим опытом, и этого было достаточно, чтобы скандал разросся как лесной пожар.       Офицер Вооруженных сил Атласа был признан виновным не только в пьяном нападении на безоружную девушку, но и в незаконном участии в проституции, и при всём при этом он являлся официальным представителем армии в полиции. Это, безусловно, выставило остальных атласских военных в очень неприглядном свете.       По телевизору показывали площадь перед мэрией, где собралась большая группа протестующих, размахивающих плакатами с такими лозунгами, как «Солдаты Атласа Валите Домой!» или «Мы Не Чувствуем Себя в Безопасности!», «Изучите наши Законы до того как Насаждать Их!» и мой любимый «Атлас Хуже Клыка», а также другие более красочные лозунги, требующие ухода флота Атласа и прибывших с ним солдат.       — Ты правда думаешь, что они уйдут? — спросил меня Кардин, доедая картошку фри.       Я покачал головой.       — Сомневаюсь. Но зато мы точно доставили им адскую головную боль.       Картинка на экране телевизора переключилась на внутреннее помещение мэрии, где уже были готовы трибуна с микрофонами и собравшаяся внутри толпа. Я смотрел, как на трибуну поднимается сам генерал Айронвуд, выглядевший, как обычно, непроницаемо.       — Эй, сделайте погромче! — позвал я через весь ресторан, вынудив бармена взять пульт и увеличить громкость до того, как Айронвуд начал говорить.       «Граждане Вейла, сегодня я стою перед вами, чтобы принести официальные и искренние извинения в связи с действиями лейтенант-майора Эдуарда Петрова. Я хочу, чтобы все присутствующие в этом замечательном городе поняли, что я, как и остальная часть моего командования, были в неведении относительно его действий и что для нас всех это открытие стало шокирующим. Но независимо от нашего незнания о его проступках он являлся офицером под моим командованием, и поэтому за него несу ответственность исключительно я.»       Я улыбнулся. Я заставил Айронвуда принести публичные извинения. Не то чтобы он выглядел особенно сожалеющим, стоя там на сцене. Лично мне показалось, что он был больше всего зол на то, что ему вообще приходилось оправдываться, в то время как многие в городе требовали, чтобы он убирался обратно в Атлас.       «Мы прибыли в ваш прекрасный город с одной-единственной миссией. Обеспечить безопасность и охрану Фестиваля Вайтел. И мы по-прежнему верны этой миссии! Но я понимаю, что действия нашего офицера сильно подорвало ваше доверие к нашей цели пребывания здесь. Я подвёл вас, и я надеюсь, что смогу восстановить доверие, которое я получил, прибыв сюда со своим флотом. Я надеюсь, что вскоре вы сможете смотреть на мой флот и чувствовать, что вы защищены и в безопасности.»       — Да что за бред! — сказал бармен, покачав головой. — У нас, твою мать, и так мирное время, от чего эти уроды пытаются нас защитить? — говорил он, ни к кому конкретно не обращаясь.       Я и сам задавался этим вопросом. Но я также знал о том, что есть вещи, действующие из тени. Как много генерал знал о Синдер и Белом Клыке? Хотя не то чтобы я особенно сожалел о том, что сделал. Тот офицер был мразью, и, насколько я мог знать, все остальные военные Атласа ничем не отличались. Всё, что я сделал, это провёл офицера, заставив его показать всему миру, каким куском дерьма он был на самом деле.       «Я стою здесь, чтобы заверить вас, что лейтенант-майор Эдуард Петров предстанет перед судом за свой проступок. Его лишат всех званий, соцвыплат и пенсии, и он вернётся в Атлас, чтобы предстать перед военным трибуналом. Его будут судить офицерский состав, и я заверяю вас, что атласские военные придерживаются самых высоких стандартов в отношении своих офицеров. Этого больше не повторится, это я вам обещаю.»       — Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся Кардин.       «Фестиваль Вайтел – это в первую очередь мир и гармония между нашими народами. Придерживаясь именного этого духа, мы пришли, и с этим духом мы останемся. Мы здесь ради вашей безопасности, чтобы все и каждый здесь и все, кто придёт сюда на этот праздник, чувствовали, что они под защитой. Надеюсь, вы сможете принять это объяснение и эти извинения.»       Речь закончилась. Какая-то часть меня заметила, что он ни разу не извинился лично в своих извинениях. Он сошёл с трибуны, и его обступили журналисты.       «Генерал Айронвуд!» – крикнула Лиза Лавандер, первой бросив ему в лицо микрофон. Она была одной из первых, кто сообщил о нашем маленьком скандале. Какая-то часть меня задалась вопросом, не была ли она одним из тех журналистов Романа. – «Вы говорите, что такого больше не повторится, но как вы можете быть в этом уверены? Один из ваших же офицеров регулярно склонял женщин к сексу и неоднократно применял к ним насилие. Офицер, являющийся военным представителем, которого вы сами назначили на эту должность! Человек, которого вы выбрали для кооперации с нашей полицией!»       «Якобы он склонял женщин и причинял им вред», – заявил Айронвуд. – «И мне хорошо известно, что я назначил его нашим представителем в полиции.»       «Так как же вы можете заверить нас, граждан Вейла, что это не повторится?» наседала на него Лиза.       «Во-первых, я больше не оставлю моих офицеров и рядовых без присмотра, они будут находиться в специально отведённых местах или на моих кораблях», – сказал он ей.       «Значит ли это, что в «Королевском Грифоне» больше нет частных апартаментов?» — спросила его мисс Лаванда.       «Нету», — твёрдо сказал ей Айронвуд. — «Больше подобного не повторится.»       «Вам было известно, что ваш военный представитель снял апартаменты на средства Вооруженных сил Атласа?» — спросила она.       Его глаза сузились.       «Нет, не было», — сказал он ей, без эмоций начав пробираться через море репортеров. Несколько вооружённых солдат двинулись, чтобы расчистить путь для своего генерала. — «Вопросов больше не будет.»       «Что чувствуют остальные члены Совета Атласа, зная, что деньги налогоплательщиков используются для размещения офицера в роскошном номере отеля и занятия незаконной проституцией?» — Лиза Лавендер сувала ему микрофон, следуя за ним.       «Они были так же шокированы и отвращены, как и я», — сказал он ей, выглядя при этом пристыженным и раздражённым.       «Но как же...?»       «Без комментариев!» — сказал Айронвуд, не выдержав шквала вопросов, которые ему задавали, когда он оставил репортеров позади.       Я усмехнулся, глядя на экран. Может, мы и не остановили тайные операции Атласа против Семьи, но, похоже, нам удалось значительно усложнить им жизнь. Если уж на то пошло, я стоил Айронвуду офицера и, вполне возможно, важного винтика в его механизме.       Я наблюдал за тем, как репортеры давали комментарии, а также за реакцией толпы пикетчиков на улице, которые были точно так же как и я не впечатлены речью Айронвуда. Но они явно выражали своё недовольство гораздо громче, чем мы с Кардином, сидевшие за нашим столиком.       — Знаешь, я никак не ожидал, что наши проделки приведут к таким новостям, — сказал мне Кардин.       — Роман – большая шишка, Здоровяк. Полагаю, рано или поздно наша работа на него не останется незамеченной. Но пока никто не говорит о том, что в этом замешаны гангстеры, — сказал я ему.       — Если бы только мы могли раскопать какую-нибудь грязь на Айронвуда, — со смешком сказал Кардин. — Я с ходу могу придумать несколько услуг, которые он мог бы оказать бизнесу.       — Я уже был бы несказанно рад тому, чтобы у него разболелась голова и он отправил своих офицеров домой, — сказал я ему, схватив кувшин с пивом и наполнив оба стакана.       Кардин повернул голову и указал на дверь.       — Он здесь, — сказал мне Кардин.       Проследив за его взглядом, я увидел человека, которого мы ждали. Отец Кардина, Карсон Винчестер. Я поднял руку и помахал ему, чтобы он подошёл к нашему столику и мы могли поговорить.       Он сузил глаза, заметив, что я машу ему рукой.       — Ты не говорил, что здесь будет он, пацан! — рявкнул он Кардину.       — Это проблема? — спросил я его.       — Да, я бы назвал это проблемой, — он сжал кулак, а лицом он весь покраснел. — Я даже не могу поставить на пони без того, чтобы кто-нибудь не упомянул твоё грёбаное имя. Кто ты, блядь, такой, чтобы указывать мне, где мне можно и нельзя ставить на лошади в этом городе? — спросил он меня.       — Я человек, который не желает смотреть, как вы утягиваете вниз за собой собственного сына, влезая в новые игорные долги, — откровенно сказал я ему.       — Да ты совсем рамсы потерял! — рявкнул он на меня.       — Заткнись, бать! — прорычал Кардин.       — Не смей тявкать на меня в таком тоне! — прикрикнул на него Карсон.       — Сядь! — сказал я ему.       — А не пойти бы тебе–...! — не унимался он.       — Сядь, батя! — сказал ему Кардин.       Карсон фыркнул, но сел за столик, уставившись на нас обоих.       — Ну и что вам нахер надо?       — Хватит таскать у мамы деньги! — сказал ему Кардин. — Не знаю, где ты собираешься их просаживать, но это закончится сейчас же.       — Она моя жена, семья заботится друг о друге, и к тому же... судя по её россказням, ты приносишь много денег, и уж точно достаточно, чтобы подкинуть немного мне. Она, кстати, очень гордится тобой, — сказал он ему.       — Я дал маме эти деньги, чтобы она потратила их на дом и на себя. А не для того, чтобы ты их просрал, — сказал мне Кардин.       — Да я вчера их удвоил! — сказал Карсон.       — Да хоть утроил, мне насрать! — рявкнул Кардин, хлопнув кулаком по столу. — Потому что я прекрасно знаю, чем, блядь, закончится эта грёбаная история, пап! Либо ты проиграешь их в следующей, мать её, игре, либо их заберёт какой-нибудь отморозок, которому ты должен! Пусть лучше мама потратит их на пару модных туфель, чем такое!       — Мы нашли вам работу, — сказал я Карсону. — Ваш сын хорошо работает на меня и моих деловых партнёров. У меня есть друзья в «Профсоюзе Побережья Вейла», я поговорил с несколькими из них, и они готовы дать вам работу в их почтовом отделении. У вас будет полная профсоюзная зарплата, пенсия и чертовски хорошая медицинская страховка. Но вы перестанете занимать деньги, играть в азартные игры и будете посещать сеансы психологической поддержки. Такие наши условия.       Он уставился на меня.       — Работа в профсоюзе? — кисло спросил он.       — Это довольно лёгкая работа, пап, — сказал ему Кардин. — Если ты согласишься... тогда я не буду мешать тебе и маме.       — Ты не можешь оградить меня от моей собственной жены! — прорычал он.       — Может, ещё как может, — прямо сказал я ему. — Мистер Винчестер, вы должны понять, что это не предложение, а ультиматум. Ваши привычки создали немало проблем для вашей семьи, и теперь это прекратится.       — А если я откажусь? — спросил он, обнажив зубы, похоже, не понимая, что никакие его угрозы на меня не подействуют.       — Вы видели, каким влиянием я обладаю в этом городе, — сказал я ему. — Я могу превратить ваше оставшееся время в этом городе в сущий ад. Но если вы так не хотите нормально зарабатывать на жизнь, у меня есть для вас второй вариант.       Я потянулся в пиджак и достал конверт, в котором были деньги и ещё несколько вещей. Я положил конверт на стол перед ним.       — Откройте его, — сказал я ему. — Вы найдете внутри двадцать тысяч льен и билет до Вакуо.       — Если ты возьмешь это, пап, ты уйдёшь, — сурово сказал ему Кардин. — Ты не вернёшься в Вейл, ты, блядь, больше не приблизишься к маме и всем нам. Делай с ними что хочешь, но держись от нас подальше. Можешь забрать деньги или забрать работу.       Карсон заглянул в конверт и обнаружил там деньги и билет. Это было всё, что ему нужно, чтобы начать жить в другом месте. Денег было недостаточно на долгую жизнь, но, если только его пристрастия к азартным играм не оказались ещё хуже, чем описывал Кардин, это поможет ему занять себя на какое-то время.       Он закрыл конверт и спрятал его в пиджак. Я видел, как Кардин поник, глядя, как он забирает деньги. Мне лично захотелось дать ему по морде, но ни к чему хорошему это не привело бы.       — Что ты скажешь матери? — спросил Карсон, глядя на сына.       Кардин повёл плечом.       — Не знаю. Но она привыкла к твоим пропажам. Дай ей год или два, и я смогу убедить её, что этот раз всё навсегда.       Карсон кивнул ему и встал.       — Ну что ж... полагаю, мне нужно успеть на рейс. Позаботься обо всех, паря.       — Ты реально убегаешь, — сказал Кардин, качая головой.       Отец Кардина пожал плечами.       — Не притворяйся, что это не к лучшему, пацан. Теперь ты меня никогда не увидишь. В этом же всё дело, не так ли?       — Я бы предпочел, чтобы ты согласился на эту работу, — сказал ему Кардин, не в силах сдержать боль в голосе.       — И сидеть целые вечера на собраниях, держа ручки перед собой и молясь с кучкой других неудачников? — с усмешкой спросил он. — Это просто не моё, парень. К тому же, думаю, мы оба знаем, что для меня уже слишком поздно. На меня точат слишком много зубов.       — Я могу тебе помочь с этим, — сказал Кардин, почти умоляя его.       — Нет, мне бы не хотелось злить твоего босса, — он посмотрел на меня, прежде чем развернуться. — Береги себя, — сказал он, похлопывав по конверту в своём пиджаке, чтобы затем уйти.       Кардин поднял пиво и выпил его до дна.       — Мне очень жаль, мужик, — сказал я ему, взяв кувшин, чтобы наполнить ему его стакан.       — Не знаю, чего я ожидал, — подавленно сказал он мне. — Я не удивлён, я даже испытываю некоторое облегчение. Так почему же, сука, я так взбешён? — спросил он.       — Ты злишься, потому что хотел, чтобы он удивил тебя и поступил правильно, — сказал я, похлопав его по спине. — И чего бы ни стоили мои слова, но мне жаль, что всё так вышло.       — Это даже забавно. Если бы не его пристрастия, я бы не пошёл работать к Михаилу... а потом и к тебе, — сказал он, после чего сделал ещё один большой глоток пива.       — Жизнь бывает забавной штукой, — сказал я ему, взяв свой стакан и тоже отпив из него. — Не мне говорить тебе, как ты должен относиться к своему отцу, Кардин... но я думаю, что ты в десять раз лучше того, кем он когда-либо станет.       — Спасибо, это правда очень много значит для меня, — сказал мне Кардин, слегка улыбнувшись. — Со мной всё будет в порядке, я просто хочу немного напиться и забыться на время.       — Могу понять, — сказал я, после чего подозвал официантку и заказал ещё один кувшин для нас обоих.       Мой свиток зажужжал у меня в кармане, и я вытащил его, увидев сообщение от Романа: «Вернулся в город. Встретимся в Мунстоун.».       — Роман хочет встретиться со мной. Наверное, чтобы обсудить, как всё прошло, — сказал я ему, убирая свиток в карман и вставая.       — Мне пойти с тобой? — спросил он.       — Думаю, я дам тебе время обмозговать всё. Только не напивайся вусмерть и возьми такси до дома, — сказал я ему.       — Хорошо, — сказал Кардин, когда я уходил, помахав ему на прощание.       Я подъехал к «Мунстоун» как раз в тот момент, когда он уже начал открываться, и обнаружил Хану за барной стойкой, беседующую с парой сотруднков.       — А, мистер Арк, — поприветствовала она меня. Её бинты были сняты, но шрамы всё равно остались на её морщинистых чертах. Несмотря на ожоги, она, казалось, всегда была рада видеть меня.       — Пришли мистер Торчвик и несколько его друзей, они находятся наверху, в твоём кабинете. Я как раз распорядилась отправить наверх напитки для них, может, мне прислать что-нибудь и для тебя? — спросила она.       — Просто чай, — с улыбкой сказал я ей. — Можешь рассказать про этих друзей?       — Молодая женщина. Мистралька, кажется, с чёрными волосами, а ещё были молодая темнокожая девушка с зелёными волосами и парень примерно твоего возраста с серебряными волосами, — рассказала она мне.       Синдер, как я понял, её первой упомянули, и, похоже, она привела с собой своих подпевал.       — Спасибо, Хана. Я пойду наверх и встречусь с ними.       Я поднялся наверх, в свой кабинет, и открыл дверь. И, естественно, они все были там. Роман сидел за моим столом. Меня это не волновало, учитывая, что он Дон, но вот вид Меркури, облокотившегося на мой стол, дичайше раздражал. Он ко всему прочему держал в руках танто, который ранее лежал на моём столе, он достал нож осматривал его.       — Пожалуйста, положи его на место, — сказал я, входя и закрывая за собой дверь.       Сероволосый парень, оставаясь всё таким же мудак, крутанул нож в ладони, а затем снова убрал его в ножны.       — Это нож хаттори, где ты, чёрт побери, его достал? — спросил он, держа упомянутый нож в недосягаемости от меня.       — Это был подарок от близкого друга, — я забрал у него нож и положил его обратно на стол. — И не облокачивайся на мой стол.       — А что, он хрупкий? — спросил Меркурий, приподняв на меня бровь.       — Нет, он из мистральского красного дерева, — сказал я ему.       — И это должно означать...?       — Это означает, что он редкий и дорогой, — подсказал ему Роман.       — А ещё это тоже подарок, — сказал я ему, отпихивая его со своего стола.       — Да тебя тут завалили подарками, — фыркнул Меркурий.       — У Жона много друзей, — сказала Эмеральд, стоя в углу. — Не то что бы это тебе это знакомо, Меркури.       Я усмехнулся, глядя на то, как покраснело лицо Меркури, которого подъебал его же товарищ. Однако, прежде чем он успел высказать мне всё, я повернулся к Синдер. Обычно лучше всего было просто игнорировать его и говорить с ним при появившейся возможности.       Я посмотрел на черноволосую женщину, которая удобно устроилась в одном из моих кожаных кресел напротив письменного стола.       — Привет, Синдер, — поздоровался я с ней, сняв шляпу и повернувшись, чтобы повесить её на деревянную вешалку.       — Привет, Жон, — она поприветствовала меня своим шелковистым ровным голосом. — Мы с Романом как раз обсуждали твою последнюю работу. Благодаря Эмеральд я узнала каждый шажок твоей маленькой операции по подлогу.       Роман кивнул, доставая свой свиток, чтобы показать запись публичного извинения Айронвуда.       — Должен признать, Джент, я впечатлён. Давненько я не видел такого хорошего фильмеца.       Я с гордой ухмылкой подошёл к своему личному хьюмидору и открыл его, чтобы выбрать сигару.       — Всегда рад угодить.       — И мне угодили, — с мурчанием сказала Синдер.       Меркури фыркнул.       — Ему повезло! — пренебрежительно сказал он. — Да и вообще, всю важную работу проделала Эмеральд. Без неё никакой его план не удался бы.       — О, я сильно сомневаюсь в этом. Мой Джентльмен знает толк в настоящих планах, — сказал ему Роман. — В отличие от некоторых.       Я достал сигару из хьюмидора и подошёл к столу. Роман протянул мне настольную гильотину и обрезал конец сигары.       — Изначально я думал подкупить сутенёра, чтобы он дал показания, — сказал я ему. — Но когда я вспомнил о Проявлении Эмеральд, то решил, что публичное избиение будет куда более эффектным.       — Так и вышло, — сказала Синдер мне. — Я надеялась, что ты поможешь отвадить шпионов Атласа. Но вместо этого ты добился куда большего. Ты вымазал их имя в грязи. А в дополнении тот офицер больше не будет полезен генералу Айронвуду.       Я прикурил сигару от настольной зажигалки, стоявшей на моем столе, и сделал несколько затяжек.       — Вы за этим пришли сюда? — спросил я ее. — Не пойми меня неправильно, я, как и все остальные, тоже люблю, когда меня хлопают по спинке, но у меня такое чувство, что вы пришли в мой клуб не только для того, чтобы сказать мне, какой я молодец.       Синдер ухмыльнулась.       — Ты прав... Думаю, твоя роль в нашем деловом соглашении оказалась более значимой, чем я предполагала. У меня есть несколько заданий, которые я хотела бы поручить тебе и твоей команде.       Я кивнул ей, приготовившись слушать, но тут раздался стук в дверь, и вошла Хана с подносом напитков. Она протянула Роману его бренди, а мне – мой чай. Синдер и её прихвостни ни к чему не притронулись. Я налил себе чашку, когда Хана покинула нас.       — Итак... чего именно ты от меня хочешь? — спросил я её.       — Я говорила тебе, что рассматриваю тебя для чего-то большего. Я хочу, чтобы ты помог нам продолжать поставлять оружие для Клыка, — просто сказала она мне.       — Мне казалось, я уже и так этим занимаюсь, — сказал я ей.       — Мы имеем в виду в более личном ключе, — уточнил Роман. — Ты помогал в планировании, но Синдер хочет, чтобы ты занялся этим в практическом смысле. Я хочу, чтобы ты на какое-то время взял руководство над операциями Сала.       На это я приподнял бровь.       — Так всё дело в том, что вы хотите, чтобы я иногда таскал ящики с оружием с рыбацкой лодки? — спросил я, сочтя идею приемлемой, но это вряд ли было столь важно, что потребовало присутствие Синдер.       — Не совсем так, Джент. Видишь ли, Большая Рыбёшка не просто брал несколько ящиков и привозил их на своих рыболовных судах. Он управляет импортной компанией, которая завозит автомобили и детали машин, — объяснял он мне. — Все это делается под чужим именем, но мы думаем, что это одна из причин, по которой на него нацелился Атлас.       — И вы хотите повесить эту мишень на мою спину? — спросил я его.       — А что? Боишься? — с усмешкой спросил Меркурий.       Я фыркнул на это замечание.       — Что меня должно радовать в том, чтобы становиться мишенью Атласа? — спросил я его. — Мне просто трудно воспринимать это как что-то хорошее.       — Мы считаем, что ты справишься с этим лучше него, учитывая обстоятельства, — сказала мне Синдер. — Что касается стимула, я предлагаю тебе шанс стать частью чего-то гораздо большего, частью моих планов.       — Ты уж извини меня, но какая-то часть меня задаётся вопросом, хочу ли я вовлечься ещё сильнее текущего. Меньше знаешь, крепче спишь, и всё такое, — сказал я ей. Быть может, это было не самое умное, что я мог ей сказать, учитывая моё соглашение с Озпином, но излишний энтузиазм мог принести больше вреда, чем пользы.       — Тогда, возможно, деньги тебя больше замотивируют, — с улыбкой сказала мне Синдер.       — Импортная компания Сала приносит хорошие деньги, — сказал мне Роман. — В основном это запчасти для машин и дорогие автомобили. Для тебя это будет хорошим шагом вверх.       — А что Сал? — спросил я его. — Что он думает обо всём этом?       — Он не против. Он уже давно подумывает о том, чтобы уйти из игры и насладиться долгой пенсией. Он передаст право собственности тебе и будет получать процент от прибыли. Здесь главное, что его нельзя будет отследить обратно к компании, а мы сможем снова пустить оружие в ход.       Я кивнул, мне понравилось, как это прозвучало.       — Я всё ещё немного не уверен во всём этом. Деньги это, конечно, хорошо, но у меня их и так много, и я не сильно горю желанием узнать, как там за решеткой.       — Теперь-то видите, он то ещё ссыкло, чтобы подняться наверх, — презрительно хмыкнул Мекрури.       — Меркури! — шикнула на Синдер. — Вряд ли его можно винить. Мы многого просим, а он не понимает наших целей.       — И я не говорю “нет”. Я просто хочу проявить осторожность в этом. Если вы думаете, что из-за этой импортной компашки агенты Айронвуда нацелились на Сала, то я бы предпочел начать с чего-то более свежего.       — Это дельная мысль, — кивнул Роман. — На самом деле так даже гораздо лучше. Сал может ликвидировать компанию, а Жон – претендовать на активы в качестве инвестора. Это, конечно, займёт больше времени, чем просто подписание пары бумажек, но зато так будет безопаснее. Тем более что мы могли бы провернуть это втихую.       — Больше времени – значит медленнее! — презрительно сказал Меркурий. Как будто кому-то было дело до его мнения.       — И безопаснее для наших целей, — сказала Синдер, одобрительно кивнув мне. — Делайте... но пока ты возишься с бумагами, я хочу, чтобы Джентльмен проследил за последними поставками. Они уже в пути, и лучше, если они прибудут сюда раньше, чем позже. На такие условия ты согласен, Жон?       Я кивнул ей.       — Да. Я не в восторге от того, что мне придётся шарахаться от шпионов Атласа, но я считаю эти условия приемлемыми.       — Можешь не волноваться о шпионах Айронвуда. С ними уже разобрались, — заверила меня Синдер.       Я приподнял бровь.       — О чём ты? — спросил я ее.       — А ты не слышал? — с весёлым звоном в голосе спросила она, подняв свой свиток с новостной лентой, на которой была изображена внешняя сторона офисного здания с собирающейся толпой протестующих. — Этот офис посещал Эдуард. Прошёл слушок, что он там побывал, и теперь несколько обеспокоенных граждан хотят узнать, что там внутри происходит.       — Ты слила людям инфу об этом месте? — спросил я её.       — Мне не пришлось ничего сливать, — гордо заявила Синдер, вставая и направляясь к двери, а Меркури и Эмеральд последовали за ней. — Всю работу сделал ты, выставив лицо нашего скандального лейтенанта-майора на всеобщее обозрение. Ты настроили весь город против них для меня, и теперь им приходится несладко.       Я смотрел, как они уходят, закрыв за собой дверь. Выждав мгновение, я снова повернулся к Роману.       — Босс... как вы можете ей доверять? — спросил я его.       — Я не доверяю ей, Джент, это часть бизнеса, — сказал он мне, пожав плечами.       Я покачал головой.       — Здесь не только это... Что бы они ни планировали с тем количеством огневой мощи, ничем хорошим это не может быть, босс. Я не знаю, пытаются они начать новую революцию фавнов или ещё что, но это никак не может быть хорошим для Семье.       — Джент, я понимаю твои опасения, — сказал мне Роман. — Но ты должен верить мне, у меня есть план.       — Какой план? — спросил я его. — Потому что, как я это вижу, мы вооружаем кучку террористов, которые нас не недолюбливают, и всё потому что какая-то... я не хочу говорить "анархистка", но потому что какая-то женщина вам за это платит! Откуда вам знать, что это их восстание или ещё что не приведёт к тому, что они накинутся с этим же оружием на нас?       — Они наверняка так и сделают, когда придёт время, — с широкой уверенной ухмылкой сказал Роман мне. — Но поверь мне, я человек с планом. Разве ты мне не доверяешь?       — Доверяю, — кивнул я, в самом деле веря ему. — Но доверие не означает, что мне от этого легче.       — Я знаю, но когда придёт время, я с этим разберусь, — пообещал он мне. — Просто продолжай верить, Джент. Когда всё кончится, проигравшими окажутся Синдер и Клык, а не мы.       Я снова кивнул, действительно поверив ему. Я не ждал, что он скажет мне, как это у него получится; мне просто нужно было верить.       — Хорошо, босс, убедил.       — Вот и ладушки, — сказал он мне. — У тебя скоро будет встреча с Салом, чтобы всё обсудить.       — Я буду готов, — пообещал я ему, облокотившись на стол.       — Я думал, ты не любишь, когда кто-то облокачивается на твой стол? — с хитринкой спросил Роман.       Я покачала головой и сделала глоток чая.       — Нет, только Меркури.       Он выпил остатки своего бренди и, ободряюще похлопав меня по плечу, покинул кабинет. Я переключил свой свиток на ленту новостей о протестующих вокруг того офисного здания Атласа, полного тайной агентуры. Естественно, в новостях говорилось, что произошла какая-то стычка, и, похоже, протестующие ворвались в здание, обнаружив внутри работников, которые жгли документы. Люди уже требовали от Совета Вейла ответа по поводу предполагаемого «чёрного объекта» Атласа на территории Вейла.       Я реально запустил искру в чёртову пороховую бочку.       Я листал различные новостные комментарии. Члены Совета отрицали свою осведомленность об офисе или операциях, которые из него велись, вместе с генералом Айронвудом, который сделал заявление, притворившись, что ему ничего не известно. Не то чтобы все ему поверили.       До встречи с Большой Рыбёшкой Салом оставалось несколько дней, и всё это время я следил за новостями. Совет Атласа всё отрицал, любые документы, найденные протестующими, считались поддельными и подброшенными врагами государства. И, естественно, появилось множество теорий заговора. Тонны людей в интернете утверждали, что происходящее на самом деле было вторжением Атласа или другой подобной чепухой.       Глупости это или нет, но для бизнеса это, безусловно, было полезно. Солдаты Атласа, которые ходили по улицам и создавали нам трудности, внезапно были запружены протестующими, которые кричали им, чтобы они валили домой. Некоторых даже забрасывали яйцами. Было невозможно приставать к гангстерам, пытающимся сбыть краденое на улице, когда тебя облепили разъярённые горожане.       Айронвуд в основном хранил молчание в СМИ. Но Озпин заверил всех, что генерал и его солдаты пользуются его доверием и что они здесь только для того, чтобы обеспечивать безопасность во время фестиваля, и что принятие мер против них только омрачит ту добрую волю, ради которой фестиваль и проводился. Естественно, когда спросили, зачем нужен целый атласский флот, в качестве оправдания были приведены Белый Клык и то, что фестиваль является заманчивой целью для террористов.       Как бы ни были разумны эти доводы, многие из фавнов восприняли это не очень хорошо. Из-за этого я с каждым днем я всё меньше гордился тем, что сделал.       Я встретился с Салом в порту, когда пришло время. Над городом нависли тучи, а в тёплом летнем воздухе чувствовался запах дождя. Обычно это означало, что надвигается гроза.       Я смотрел, как кран опускает большой грузовой контейнер на грузовик рядом с Кардином. Несмотря на то, что в последний раз, когда я его видел, Кардин был как в воду опущенный, с отъездом его отца он, на удивление, сильно приободрился. Казалось, что с его плеч сняли неподъёмный груз.       — Так что там в контейнере, Сал? — спросил Кардин, когда грузовик укатил, предположительно, на один из недавно приобретённых складов.       — Крутые, мать их, игрушки, — с гордостью сказал он. — Наши клиенты будут очень довольны.       — Через пару дней они станут моими клиентами. Наверное, именно поэтому они хотели, чтобы я был здесь сегодня; чтобы я понаблюдал за разгрузкой контейнеров, — сказал я ему.       — Да, но я думаю, будет гораздо лучше, если я сам тебе покажу, — сказал Сал, подойдя к своей машине и пригласив нам сесть в неё, последовав затем вслед за небольшой колонной грузовиков на приличном расстоянии.       — Ты не боишься, что тебя увидят с этими грузовиками? — спросил я, откинувшись на спинку сиденья из приятной кожи. — В конце концов, ты же под следствием.       — Пустяки, — сказал Сал мне. — Почти все выдвинутые против меня улики рассыпаются, и этот бизнес принадлежит мне под чужим именем. Даже если кто-то и заметит меня на том складе, на который мы едем, он принадлежит нескольким компаниям, включая тех, что из моих наиболее легальных рэкетов.       — Понятно, — сказал я ему. — Я рад, что с судом у тебя всё хорошо. И мне жаль, что дела с этими бриллиантами доставили тебе неприятности.       — Да не парься, Джент, — с улыбкой сказал Сал мне. — Для меня это больше как знак. Я всё равно уже засиделся в этом бизнесе. Если мне удастся увернуться тут, то я выйду.       — А выйти вообще можно? — спросил я его. — Все любят говорить, что они в игре на всю жизнь, но я знаю парочку тех, кто оставил игру.       — Вариантов отойти от дел при жизни не так много, но некоторым это удаётся, — объяснил Сал мне. — Ты продаёшь свои рэкеты и перестаёшь зарабатывать. Но то, что ты видел, чему ты научился, и те долги, которыми ты владеешь, остаются с тобой до самой могилы. Хотя надо быть осторожным даже при выходе на пенсию, нужно тратить свои сбережения с умом. В своё время я знал нескольких молодчиков, которые промотали свои состояния на пенсии и были вынуждены вернуться в игру.       — Как всё прошло для них? — спросил я его.       — Не очень хорошо, — признал он. — Игра всегда меняется, старым гангстерам вроде меня нравится думать, что в бизнесе мы самые умные, но со временем приходит понимание, что нельзя научить старую собаку новым трюкам. Те же бриллианты... Я уже слишком стар, чтобы подозревать какой-то чёртов бриллиант в подставе или какое-нибудь другое подобное дерьмо. Через несколько лет я выйду из игры. Хочешь верь, хочешь нет, но когда Роман предложил ликвидировать «Серебряные Перевозки», я даже почувствовал облегчение.       — Что ж, я рад, что не буду наступать тебе на пятки, — сказал я ему.       — Так будет лучше, — сказал Сал мне. — Это быстрые лёгкие деньги, компания будет выпотрошена, но ты сохранишь важные части для Семьи. Кстати, к этому прилагается несколько моих ребят, они хорошо знакомы с бизнесом, так что будут помогать тебе вести дела, — рассказал он, протягивая руку и похлопывая нашего водителя по плечу. — Как вот, например, “Жирдяй” Майк здесь! Поздорвайся, Майки!       — Рад нашему знакомству, Джентльмен, — сказал Майк мне, ведя машину. — Надеюсь, мы хорошо сработаемся.       — Я тоже, — сказал я ему. — А я тебя случаем не видел «Мунстоун»? — спросил я его.       — Угу, я был там, когда ты вступал в Семью, — подтвердил он, что был там в ту ночь, когда меня обращали. По всё видимости, теперь у меня в подчинении был солдат. Это было ой как необычно.       — Так, как всё теперь будет? — спросил я, желая прояснить ситуацию.       — Роман поможет тебе создать новую компанию, и ты выкупишь активы «Серебряных Перевозок». Это будет частная компания, но Майк будет владеть четвертью её акций. Считай его своим сотрудником, — пояснил мне Сал.       — Значит, ты будешь работать на Жона? — спросил Кардин, сочтя эту мысль такой же занимательной, как и я.       Майк пожал плечами.       — Можете не переживать. Пока я могу зарабатывать для семьи, я в деле. Меня не слишком парит, насколько я высоко.       — Хорошо, если тебя всё устраивает. С нетерпением жду возможности поработать с тобой, Майк, — сказал я, когда мы добрались до склада.       Мы вышли из машины и смотрели, как грузовики подъезжают задним ходом и разгружают контейнеры, в которых находились массивные стальные ящики, разгрузка которых требовала тяжёлой техники.       — Итак, что же всё-таки там? — спросил я Сала.       — Сейчас я всё покажу, — Сал шагнул к одному из контейнеров и ввёл код. С шипением гидравлики тот открылся, явив механическую страхолюдину, стоящую на двух ногах, с массивными руками, оснащёнными оружием.       Мои глаза полезли на лоб при виде стального чудища, стоявшего неподвижно и внушительно. Я видел такие штуки раньше, но не вживую.       — А-Атласский Паладин? — вопросил я, не в силах скрыть шок в голосе.       — Какого хрена? — недоумевал Каридин, разделяя моё удивление. — Как нахер ты умудрился раздобыть эту срань? — спросил он.       — Видимо, у друзей Романа очень хорошие связи, — с ухмылкой сказал Сал.       Я моргнул и покачал головой.       — Эти штуки ещё даже не должны выпускаться. Я видел одного такого на выставке в городе. Они вроде как всё ещё дорабатываются, максимум есть прототипы.       — Вроде их собрал независимый подрядчик. Как я уже сказал, у Романа есть связи. Только не спрашивайте меня, как им удалось раздобыть чертежи.       — Так они работают? — спросил я его.       — Лучше б, сука, они работали, — рассмеялся Сал и похлопал меня по плечу. — Иначе я уверен, что Клык будет в ярости из-за всего этого, но это уже не моя забота, работают они или нет.       Это выглядело просто нелепо. До сих пор большинство оружия, которое мы поставляли Клыку, было маленьким, стрелковым: винтовки там, пулемёты, иногда гранатомёты. Но это? Это был уже совсем другой уровень. Это оружие должно было использоваться для тяжелейших передовых боёв с гриммами, это не было чем-то, что можно было использовать скрытно, тонко или с нюансами. Это было полноценное боевое, военное вооружение. Это было по сути ходячее свидетельство невверенности Айронвуда в себе.       — На кой чёрт этим террористам понадобилась такая огневая мощь? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.       — Не знаю, — сказал Сал мне. — Но у меня есть догадка.       — Не против поделиться? — спросил я его.       — Ну, в общем... ты ведь знаешь, как они вывозили весь прах из города? — спросил он меня.       Я кивнул ему.       — Что же, они вроде бы переправляли все грузы на юго-восток. На быкоглавах там или по заброшенным дорогам. Мне кажется, они везут всё это в сторону Горы Гленн, — чуть притихше сказал он мне.       — Горы Гленн? — переспросил я его.       — Сам подумай. Зачем ещё кучке разношерстных фавнов весь этот прах и огневая мощь? Не пойми меня неправильно, всё это внушает, но против военных они не выстоят. И если они вывозят всё это прямо отсюда, то, скорее всего, оно где-то залягает. Думаю, они пытаются отбить то место у гриммов, — сказал он мне.       — Ты, нахуй, серьёзно? — спросил Кардин. — Они... они что, пытаются присвоить Гленн себе?       Сал пожал плечами.       — Так оно выглядит со стороны, но вы ничего от меня не слышали.       — Да это же форменное самоубийство, — сказал я ему. — Они там долго не продержатся.       Сал пожал плечами.       — Мне-то можешь не говорить, что дело гиблое, я был там, в Горе Гленн. Но если эти террорюги готовы платить нам за то, чтобы мы поставляли им достаточно пушек для создания микрогосударства или чего они там задумали, я не прочь навариться на этом.       Я немного подумал об этом, пока мы наблюдали за разгрузкой всех контейнеров. Сал снова ввёл код, и контейнер закрылся; его должны были забрать Белый Клык. Учитывая, насколько горячими были эти вещицы, я полагал, что они не будут долго пылиться на этом складе.       Отчасти это имело толику смысл. Держать Уайт-Пик открытым для Пёстрых могло быть не только ради перевозок праха и профсоюзных товаров, но и ради того, чтобы Десперадос нас не обокрали. Тот город был артерией, связывающей Вейл с руинами Горы Гленн. Возможно ли, что Роман отправил меня туда, чтобы Белый Клык мог переправлять туда прах и оружие по разрушенным дорогам? Было ли всё это каким-то грандиозным планом для Горы Гленн?       Я знал, что всё не может быть так просто. Если даже я понимал, что это гиблая затея, то Адам с Синдер и подавно. Но, быть может, это было частью плана Романа, возможно, он надеялся, что они чего-то добьются для него. А может, в Горе Гленн было что-то, до чего они пытались добраться. Я не знал, но мне было интересно, а также меня утешала мысль, что все эти пушки, которое я помогал добывать Клыку, направлялось против гриммов, а не кого-то ещё.       Жирдяй Майк доложил, что все Паладины на месте и, похоже, в полном порядке. Когда мы закончили, то решили пойти поужинать и обсудить некоторые детали передачи мне активов компании.       — Чего хотите отведать? — спросил Сал, когда мы забрались в его седан, где Майк сел за руль.       — Может, суши? — предложил я. — Знаю я одно местечко в Маленьком Мистрале, «Тосу» называется. Там отменные суши и отменная лапша.       — Звучит неплохо, — сказал Сал, усаживаясь на своё место. — Знаешь, Джент... Если тебе интересно, я мог бы расстаться с некоторыми из моих других бизнесов.       — Например? — спросил я.       Сал пожал плечами.       — Я владею парой свалок, мастерской и салоном. Ты молод и свежее некуда, так что, наверное, если кому из Семьи и прикладывать первым руку к моим рэкетам, то с тем же успехом это можешь быть ты.       — Я не против этой идеи, — сказал я ему, пока мы ехали в Маленький Мистраль.       За суши и саке мы обсуждали дела. Сал выложил мне свои активы, предложив скидку на свои предприятия при условии, что я буду отстегивать ему нормальную сумму. На самом деле это была довольно хорошая и справедливая сделка; даже отойдя от дел, он будет получать от меня деньги.       — А что твои другие солдаты вроде Майка? — спросил я, наполняя его чашку саке. — Почему им не достанется кусок этого пирога?       Сал захихикал, поднимая свою маленькую чашку и отпивая рисовое вино, взглянув в процессе на Майка, который доедал свою тарелку суши.       — Что скажешь, Майк, а? У тебя случайно не завалялось несколько сотен тысяч? Есть у тебя что-нибудь для залога?       Майк усмехнулся и покачал головой.       — Боюсь, это слишком дорого для меня, босс.       Сал хихикнул.       — Да, я так и думал, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Почти все мои солдаты не потянут такой куш, Жон. Может, кто-то и сможет купить часть того, что я построил, но таких немного. Но вот ты можешь многое мне предложить. Преимущество работы непосредственно с Доном, полагаю.       — Я до сих пор работал только на Романа. Но я никогда не считал себя особенно богатым по сравнению с другими мафиози, — сказал я, вдруг осознав, каким идиотом я был, раз до сих пор не понимал этого. Большинство солдат не владели ночными клубами и не платили своей команде, выполнявших эксклюзивно работы по праху. Мне реально повезло.       — Тем не менее, мои солдаты очень хорошо мне послужили, — сказал Сал. — Я бы попросил, чтобы, к какому бы соглашению мы в итоге ни пришли, ты дал им, по крайней мере, инвестировать в эти новые деловые предприятия или дал купить частные акции. Я не хочу оставлять их ни с чем.       — Я не буду против. Да блин, это ведь значит, что технически они будут работать на меня, верно? — спросил я, находя идею о расширении моего круга немного сложноватой для осмысления.       — Верно. Мои парни поддерживают рэкеты в рабочем состоянии, так что они неотъемлемая часть этого соглашения, — сказал он мне. — Они останутся на своих рабочих местах.       — Тогда позволь-ка мне добавить. Доля прибыли для всех, — сказал я, придя к мысли, что пусть лучше прибыль будет распределяться между его людьми, а не складироваться на более толстом банковском счету.       — Это очень щедро с твоей стороны, — сказал Сал мне.       — Я просто хочу хороших отношений, — сказал я ему. — Я впишу в долю Кардина и остальную мою команду. Если там столько, сколько ты обещаешь, то кусков пирога хватит на всех.       — Не нужно, босс, — сказал мне Кардин, пытаясь подцепить палочками свой суши-ролл.       — Нужно, я забочусь о своих людях, — сказал я ему.       — Ну, тогда я выпью за это! — сказал Сал, схватив бутылку с сакэ и наполнив обе наши чашки для тоста.       Мы покончили с едой и напитками и вышли в ранний вечер. Дождь наконец-то пролился на город тёплыми тяжёлыми струями. Вдалеке я увидел неровную вспышку света, за которой последовал раскат грома. Мы как можно быстрее побежали к машине, чтобы не промокнуть.       — Ладно, сейчас я позвоню моим ребятам и всё устрою, — Сал достал свой свиток и заговорил, пока Майк ехал по мокрым улицам.       — Алло, Морган? — сказал Сал, ведя разговор рядом со мной. — Слушай, я только что закончил ту небольшую деловую встречу. Подготовь бумаги для «Серебряных Перевозок» и начинай передачу той свалки и «Авто Сала»... Да, это Жон Арк... да, я знаю, что ты будешь молчком.       Он повесил трубку свитка.       — Ну всё, пошло-поехало. Уйдёт какое-то время, чтобы все уладить, но это уже происходит.       — Отлично, и спасибо тебе, Сал, — сказал я ему.       — Знаешь, Жон... через несколько лет, когда я уйду, моё место будет пустовать, — с лёгкой ухмылкой сказал он мне. — Не хочу говорить лишнего, но–...       Сал не успел договорить. Большой чёрный внедорожник врезался прямо в перед нашего роскошного седана, отчего его занесло по скользкой дороге и мы врезались в пожарный гидрант у тратуара. На секунду у меня перед глазами всё плыло, мой ремень безопасности натянулся, а голова шла кубарем; я ударился обо что-то и начал чувствовать боль.       — Все целы? — спросил Жирдяй Майк с водительского сиденья. Подушка безопасности сработала, и он оказался прижат к ней.       — Что за мудак в нас врезался?! — сказал Кардин, потирая голову и поворачиваясь, чтобы посмотреть на разбитый внедорожник на дороге. Двери той машины распахнулись, и я увидел, как за ним на дорогу въезжает другая машина.       — Твою мать! — сказал я, видя, как вышедшие из машины люди в масках направляют на нас пулеметы. Я потянулся в пиджак за револьвером, когда стрелки открыли огонь по нашей машине.       — Стой! — в оцепенении сказал Сал, перехватив ствол моего револьвера и опуская его, когда пули ударили по машине. Пули били кузов и окна, но ничего не пробивали. Машина была бронирована, и шквал пуль только безвредно разбился об обшивку.       — Вытаскивай нас отсюда! — крикнул Сал Жирдяю Майку.       — Есть! — сказал Майк, выбивая подушку безопасности лезвием и вжимая газ.       Седан на миг взвизгнул, и мы, как ракета, понеслись по улице. Из переулка выскочил третий внедорожник, и тот попытался протаранить нас, но Майк успел в последний момент свернуть и уклониться от него, пока большие и внушительные машины бросились за нами в погоню.       Из окон тех машин высунулись стрелки с винтовками и автоматами, начав палить по нам, пока мы ехали. Стрелки заливали свинцом наш бронированный седан.       — Да кто это нахер такие?! — выкрикнул Кардин, его пушка была наготове, но поскольку мы были заперты внутри машины, нам не во что было стрелять, не пустив при этом вражеские пули внутрь. Что в данный момент меня вполне устраивало.       — Будем волноваться об этом потом, — сказал я, отстегивая от себя ремня безопасности и оглядываясь назад, видя, как пули бьются о задние бампер и заднее стекло. — Не думаю, что это стекло продержится долго.       Одна из преследующих нас машин поравнялась с нами, и двое стрелков, бывшие на той машине, обрушили шквал огня на уже сильно треснувшее стекло. Оно разлетелось на куски, мы с Салом пригнулись, когда дождевая вода и стекло полетели во все стороны кабины нашей машины. Я поднял револьвер над головой Сала, отчаянно разряжая 357-й калибр в них, сделав все шесть выстрелов за считанные секунды.       Кардин сделал то же самое, низко пригнувшись и направив свой 45-й калибр в окно, нажимая курок до тех пор, пока магазин пушки не опустел, а боек не дал осечку. Майк потянулся под руль и достал обрез. Старая двустволка из дерева и стали. Когда он направил этот обрез назад и нажал на оба спусковых крючка, дробовик взревел.       Между нами троими стрелявшими что-то пронеслось. Я видел, как аура пары стрелков вспыхнула от выстрелов, но оба выстрела картечью поразили водителя, убив его мгновенно.       Это было плохо для нас. Мёртвый водитель облокотился на руль, и внедорожник свернул, врезавшись прямо в нас. Наш седан завалился набок и опрокинулся. Мы покатились, и я пожалел, что отстегнулся, так как меня кидало по всему салону, пока, наконец, наша машина не перевернулась вверх тормашками. Я быстро собрался, взглянув на побитые в труху окна, где я увидел, как подъезжают три других внедорожника. Нам оставалось только прорываться с боем.       Нашей машине кабздец, и мы не могли оставаться на месте.       — Сал! Пушка есть? — спросил я, воспользовавшись моментом относительной безопасности, чтобы вскрыть цилиндр револьвера, высыпать пустые гильзы и перезарядить его с помощью моего быстрозарядника.       — Мне уже много лет не приходилось носить оружие, — неловко сказал Сал.       — Какого чёрта?! — воскликнул Кардин, вставляя свежий магазин в свой 45-й калибр и спуская затвор.       — Не будем сейчас об этом! — сказал я, зная, что у нас нет времени на разговоры, пули продолжали бить нашу разбитую машину. — Просто бери это, мы валим отсюда! — я протянул Салу свой револьвер, не так уж мощно, но я и не собирался кидать Сала в перестрелку, однако хоть какой-то ствол в его руке явно было лучше, чем ничего, учитывая обстоятельства. Сал, в конце концов, был Капореджиме, и мой долг перед Семьёй, как солдата, заключался в том, чтобы первее всего защищать его.       — За мной, босс! — сказал Кардин. Он выбил ногой дверь и выскочил наружу, вскинул пушку и выстрелил, после чего с булавой в руке стал принимать пули своей аурой. Жирдяй Майк с двустволкой наготове отстреливался из-за укрытия.       Я вытащил трость из ножен, и меха-трансформируемое оружие превратилось в короткоствольный дробовик. Я сжал кулак в перчатке и со всей силы ударил им по заднему бронестеклу. Благодаря гравитационному праху, которым была пропитана кожа перчатки, мой кулак ударил как кувалда. Пулестойкое стекло треснуло и деформировалось, когда я ударил по нему ещё несколько раз. Даже в праховой перчатке и с моей аурой, пробивающей это стекло, моей руке было больно.       Но когда стекло вылетело наружу, я поднял дробовик, нацелился на одного из наёмных убийц и выстрелил. Первый выстрел поразил ауру стрелка, заставив ту вспыхнуть и защитить его. Второй выстрел разбил её и убил его. Я выполз под ливень и поднял руку, активируя твёрдосветовой прах в часах, создавая щит, который принял на себя несколько выстрелов, параллельно я вновь разрядил дробовик, убив ещё одного стрелка и ранив другого, прострелив тому ногу и отправив на землю истекать кровью.       Кардин одним взмахом булавы впечатал одного из стрелков об землю, а затем другой рукой расстрелял насмерть его из револьвера, разбрызгав кровь и мозги по тротуару.       Когда Вендетта опустела, я выхватил Астузию и бросился вперёд к тому, кого я ранил. Взмахом щита я отбросил его оружие в сторону, а затем обрушил на него поток ударов, сбив ауру и вонзив лезвие прямо в сердце.       — Мы можем прорваться! — проорал Кардин, открывая дверь внедорожника со стороны водителя и вытаскивая мёртвого водителя.       На чёрную машину обрушился град выстрелов. У чёрной машины лопнула шина, я покачал головой, отсоединяя щит и заряжая дробовик свежими патронами.       Я оглянулся на Жирдяя Майка, присевшего за нашей разбитой машиной со своей двустволкой. Он отстреливался и перезаряжался, пытаясь вытащить Сала из разбитой машины. Я посмотрел на мёртвых стрелков и поднял одну из их винтовок. Она была гладкой, чёрной и гораздо круче большинства пушек, которыми пользовались мафиози. Я передал её Кардину.       — Помоги мне прикрыть их! — я схватил какой-то пистолет-пулемёт и двинулся к другому концу машины, открывая подавляющий огонь, пока Майк вёл огонь и помогал Салу выбраться из машины, двигаясь к нам, где мы использовали внедорожник как укрытие.       Я разрядил пистолет-пулемет в одну из вражеских машин, а затем залез обратно за укрытие, взял магазин с трупа и перезарядил его, параллельно доставая все магазины с трупа, пока Майк и Сал прятались за машиной.       Майк достал из салона внедорожника пушку и положил дробовик под мышку.       — Идите в тот переулок и найдите нам машину. На этот раз я вас прикрою, — сказал он, предлагая идти в переулок, путь по которому нельзя было назвать безопасным, но, без сомнения, казался нам лучшим способом спастись, поскольку внедорожник перед нам был не более чем преградой и местом, где можно было укрыться от пуль.       Я кивнул и посмотрел на Кардина, когда тот вставлял свежий магазин в украденную винтовку.       — Идите! Мы вас прикроем! — сказал он, выставив винтовку за машину и выпустив очередь.       — Готов? — спросил я Сала. Он выглядел в состоянии шока, и мы все промокли от ливня. Но он кивнул мне, говоря, что готов бежать.       Майк и Кардин поднялись из укрытия и начали вести огонь на подавление. Я выбежал вместе с Салом, толкая его в переулок, затем обернулся, вскинул украденный ПП и, зажав гашетку, начал палить, чтобы уже Кардин и Майк могли перебежать в переулок, бросившись в мою сторону, а затем укрыться за углом и открыть огонь, усиливая напор.       — Мы их задержим! Найди машину! — сказал Кардин мне, вытаскивая новый магазин и заряжая его.       Я кивнул, и мы вместе с Салом, разбрызгивая лужи под ногами, побежали через переулок к следующей улице на другом конце. Только выйдя на улицу, мы заметили дешёвый компактный автомобиль, катившийся по дороге. Я выскочил прямо перед ним и поднял пушку на женщину, сидевшую за рулём.       — ВЫХОДИ ИЗ МАШИНЫ! — крикнул я, подняв на неё пистолет-пулемет.       Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, но не двигалась.       — ВЫШЛА! — снова закричал я, на этот раз выстрелив в лобовое стекло. Я не собирался стрелять в нее, но мне нужно было показать, что мы не шутим.       Она не шевелилась, застыв от страха и полностью отключившись от мира. Я выругался и двинулся к водительской двери, распахнул её и схватил женщину. Она сперва не вылезала, так как её удерживал на месте ремень безопасности, но мне удалось отстегнуть тот и вышвырнуть её на мокрую дорогу.       Не передать словами, каким подонком я себя ощущал, делая это. Надругиваться над женщиной, которой просто не повезло пересечься с нами, было не в моём стиле, но в сложившихся обстоятельствах у меня не было выбора.       — Убирайся отсюда! — сказал я ей, надеясь, что она хотя бы застраховала свой автомобиль от угона.       — Вот, — сказал Сал, подойдя и протянув женщине рулон льён за всё произошедшее, насильно впихнула деньги ей в руку.       Внезапная вспышка выстрела пронзила бедную женщину насквозь, пробив ей грудь. Сал бросился к машине, укрывшись за ней, а я развернулся и направил свой ПП на приближающийся фургон. Я выпустил очередь из моего ПП, пробивая насквозь машину и убивая первого стрелка, после чего поднял перед собой руку и активировал проекторы твёрдого света на своих часах, сразу же бросившись к угнанной машине, пока ещё один из них не успел выстрелить в меня.       Вражеский фургон изрешетили новые выстрелы, когда из переулка вышли Кардин и Майк.       — Внутрь! — крикнул Кардин, за долю секунды отметив мёртвую женщину на мокрой улице.       Мне было очень стыдно за то, что я оставлял эту уже мертвую женщину лежать на улице под дождём, но сейчас я ничего не мог для неё сделать. Я послушал Кардина и сел позади водительского места рядом с Салом. Кардин сел за руль, а Майк продолжал стрелять, и только когда Кардин развернул машину и вжал педаль газа, Майк смог наконец закрыть дверь.       Я вставил свежий магазин в пистолет-пулемёт и, развернувшись, открыл огонь из заднего окна по преследующим нас машинам, опустошив пушку всего за несколько секунд.       — Езжай по улице направо! — крикнул я Кардину, когда он, не отпуская педали, свернул, избегая встречной машины на дороге.       — Уже занимаюсь! — сказал Кардин, явно понимая мои намерения.       — Что там? — спросил Майк, опустив окно и высунувшись, отстреливаясь.       — Друзья, — сказал Кардин, беря свою украденную винтовку и передавая её мне. — На, я не могу стрелять и вести машину. Но в ней последний магазин и он на исходе.       Я выпустил ещё несколько очередей в другой внедорожник. На этот раз я видел, как выстрелы просто рикошетили от поверхности. Похоже, одна из преследующих машин была бронированной.       — Да я сам уже на исходе, — сказал я, бросая пистолет-пулемёт у своих ног и хватая винтовку, которую передавал Кардин. Я поднял её, чтобы выстрелить, но не успел сделать и пары выстрелов, как оружие заклинило. Я крепко матюкнулся, увидев, что латунная гильза застряла в эжекторе. Я двинулся, чтобы убрать её, когда в тот же момент один из стрелков высунулся из преследующей нас машины с парой пистолетов.       Мне удалось устранить неисправность, и я снова поднял оружие, чтобы выстрелить, но оно снова, сука, заклинило. Выстрел из пистолета угодил мне прямо в плечо. Несмотря на то что аура защищала меня, всё равно было чертовски больно.       — Атласский кусок говна! — обругал я винтовку, швырнув её на пол. Я уже собирался доставать дробовик, когда Сал коснулся моего плеча, протягивая мне револьвер рукояткой вперёд.       — Держи... Я даже ни разу не выстрелил им! — слабым голосом сказал он мне. Не обратив внимания, я взял револьвер и направил его на врага, выпустив в него несколько патронов. Когда я успел так привыкнуть к стрельбе по людям? Сал даже рассмеялся. — Насколько же я, блин, бесполезен?       Я посмотрел на него и понял, что у него идёт кровь из груди. Его подстрелили.       — Блядь! Сал поймал пулю! — сказал я, уронив револьвер на колени и наклонившись, чтобы прижать руки к его ране.       — М-мне кажется, я поймал не одну пулю, — слабым голосом признался Сал. — Я сначала не заметил... Наверное, это случилось, когда они застрелили ту бедняжку.       — Майк, продолжай стрелять! — крикнул я ему. — У меня все руки заняты Салом! — я нащупал вторую рану и направил руку Сала, прижимая её к ране, а сам достал из кармана свиток и набрал номер, слушая гудки, пока моё сердце, не переставая, колотилось в груди.       — Здаров, Жон, давно не виделись, — услышал я непринуждённое приветствие Кензо.       — За мной гонятся убийцы! — сказал я ему. — Я еду в твою сторону! У нас есть раненые! — у меня не было времени что-либо объяснять, а Кензо и сам понимал, что лучше не тратить время почём зря.       — Сколько? — спросил он, ни на секунду не растерявшись.       — Три внедорожника, один точно бронированный. Их может быть больше, но мы едем к твоему магазину. Позвони Джуниору! — сказал я ему.       — Принял, мои пацаны будут наготове, — заверил меня Кензо.       Я повесил трубку и велел Салу второй рукой зажать его рану. Кровь хлынула сквозь мои пальцы, пачкая собой всё вокруг. Я снял пиджак и прижал его к ране, пытаясь держать её закрытой, пригибаясь, когда пули попадали в машину.       — Забудь про меня, — вяло говорил Сал, он уже сползал от потери крови. — Продолжай стрелять, Джент.       — Майк уже этим занят, — заверил я его, когда пули пролетали над нашими головами.       — Жирдяй Майк не попадёт и в воду, сидя в лодке, — рассмеялся Сал и тут же закашлялся. Мне бы хотелось, чтобы мне было так же смешно, как и ему.       — Сегодня он, кажется, прямо-таки на коне, — сказал я ему, пытаясь просто говорить, несмотря на стрельбу и всё, что нас окружало.       — Ну, он всегда лучше всего работал под давлением, — сказал Сал, пока я прислонялся к нему, как мог, давая моему пиджаку за пятьсот льен впитывать его кровь. Мне было все равно, для меня это была всё равно что тряпка.       Он снова засмеялся, но на миг затих, его хватка на его ранах ослабла. Я шлёпнул его по лицу, чтобы он не отключался.       — Продолжай говорить со мной! — сказал я ему, не желая, чтобы он отрубался. — Давай, Сал, говори, расскажи мне о себе.       — Например? — слабо спросил он.       — Я не знаю... почему ты не носишь оружие? Ты же чёртов мафиози! — спросил я его, подумав о первом, что пришло в голову.       Сал рассмеялся.       — Меня поймали, больше сорока лет назад. Мне не разрешено владеть оружием.       — И тебе настолько не насрать на закон? — спросил я, находя эту мысль максимальной глупой. В конце концов, мы были преступниками.       — Я никогда не хотел возвращаться в тюрьму. Поэтому я решил, что буду платить таким парням, как Майк, чтобы они носили стволы за меня. Видишь, дробовик у него в машине? — со смехом сказал он. — Сраная, мать её, двустволка, даже он не промахнётся. Да и вообще... я никогда не умел стрелять.       — Я потом схожу с тобой на стрельбище. Ты быстро у меня будешь попадать в девяточку, — заверил я его.       — Продолжай стрелять! — сказал Сал мне, вяло покачав головой. — Не будешь стрелять, мы все умрём! Забудь ты уже обо мне, Джент, и стреляй, чёрт побери.       Я бросил на него усталый взгляд, но кивнул. Схватив Вендетту, я трансформировал её в короткий дробовик и активировал проекторы твёрдого света в моих часах, прикрывшись щитом, прежде чем выровнять оружие и выстрелить с одной руки.       Я выстрелил картечью в парня, высунувшегося из переднего окна. Первый выстрел ушёл на его ауру, но второй мой выстрел зацепил его пушку, раздробив ту на сотню осколков и заставив его вернуться в бронированную машину. Я перевёл мушку дробовка на другие машины и выбил лобовое стекло одной из них, убив ещё одного стрелка и заставив того вывалиться из окна и покатиться по мокрому асфальту.       Кардин свернул на повороте и помчался по улице Сюна. Прямо на территорию 24к Драконов.       Стрельба обрушилась с обеих сторон улицы, когда Драконы ударили, стреляя с крыш и из окон из винтовок, пистолетов и дробовиков, изрешетив два внедорожника, в то время как бронированный смог выстоять под внезапным натиском свинца. Стрелки в двух небронированных машинах запаниковали, обнаружив внезапно для себя, что угодили в засаду и оказались в меньшинстве. Машины остановились, водители в панике пытались развернуться и уехать, но внезапно на них обрушилось несколько бутылок с зажигательной смесью. Одному из банды удалось бросить бутылку прямо в одно из открытых окон, в результате чего весь салон машины и сами стрелки загорелись. Один из горящих стрелков выбрался из машины под дождь, но был застрелен выстрелами и упал замертво на улице.       — Сюда! — крикнул один из членов банды, направляя нас к парковке в переулке. Я смотрел, как бронированный внедорожник разворачивается. Несмотря на то, что отчасти он был в огне, тот отступил, оставив две другие машины на произвол судьбы.       Я обернулся к Салу, но увидел, что он бледен и сгорблен, он уронил мой окровавленный пиджак, и я ругнулся, прижимая тот к нему.       — Сал! Сал! — закричал я, шлёпая его по лицу, пытаясь заставить его ответить. — Рыба ты недоделанная! Ну же, очнись, очнись, мать твою! — кричал я, хотя и знал, что всё бестолку. Крови было много, слишком много. Его глаза были полуприкрыты и лишены жизни и цвета.       Кардин припарковал машину в переулке и вышел из неё. Майк открыл дверь Сала, и тот чуть не вывалился наружу. Майк поймал его и пощупал пульс, он покачал головой.       — Он мёртв, — мрачно сказал он мне.       — Нет! — взвыл я, зарычав на него. Я не хотел мириться с тем, что он умер.       Кардин открыл мою дверь и вздохнул.       — Пойдём, босс... Тебе надо внутрь, — сказал он мне.       — Нет! — снова сказал я ему, стиснув зубы, не в силах осознать, что только что произошло. — Только не... только не без Сала.       — Здесь небезопасно, — сказал Кардин, схватив меня за плечо и вытащив из раскуроченной машины. Он не собирался, к моему горю, оставлять меня там.       Я никак не сопротивлялся, пока он вытаскивал меня и вёл меня внутрь магазина Драконов. Наверное, я выглядел так, словно только что вышел прямиком из фильма ужасов, весь в крови и промокший до нитки. Кардин усадил меня в кресло. Совсем скоро они принесли Сала. Жирдяй Майк и пара 24к Драконов несли его и почтительно уложили на стол. Кто-то уважительно накинул на него одеяло, как погребальный саван.       Один из Драконов дал мне одеяло, думая, что оно меня утешит, но оно заставило меня вспомнить о Сале, и я отмахнулся от него, не желая думать о том, как близок был к тому, чтобы умереть в той машине. Кто-то сунул мне в руку горячий напиток, и я машинально заставил себя выпить горький чёрный кофе. В голове, не переставая, прокручивались события: стрельба и убийство тех стрелков, бедная девушка, погибшая под перекрёстным огнём, последние слова Сала перед тем, как отойти в мир иной.       В конце концов я достал свой свиток и набрал Романа, поднеся свиток к уху, когда тот звонил. Роман почти сразу же ответил.       — Жон!? Ты в порядке? Ты в безопасности!? — с тревогой спросил он.       — Нас... на нас напали, — заикаясь, проговорил я. — Сал... Сал... он... он мёртв.       — Блядь! — ругнулся Роман. — Где ты? — спросил он меня.       — Маленький Мистраль... нам помогли 24к Драконы, — оцепенело объяснил я.       — Оставайся пока там... они пытаются кокнуть много наших, так что окружи себя столькими стволами, сколькими сможешь, — проинструктировал меня Роман. — Ты не единственный, кого они пытались убить сегодня.       — Кто? — спросил я.       — На Поли и Тони напали, но сейчас они в безопасности, — сказал он мне.       — Но кто на нас напал? — спросил я его.       — Атласцы, — с яростным рычанием сказал Роман мне. — Они только что объявили нам войну, суки.       Я долго молчал и ошарашенно пытался осмыслить сказанное. Война? Они только что объявили войну?       — Это... это не имеет никакого смысла! — выпалил я, пытаясь представить, как София и остальная старая гвардия одобряет такое именно, блин, сейчас. Не говоря уже об их союзниках в Картеле Симитарра. Никто, кроме Никки, не хотел войны, это было лишено смысла.       — Я тоже этого не понимаю, Джент, но это происходит, и здравый смысл с двух ног улетел в окно, — сказал мне Роман. — Просто оставайся на месте, Джуниор с нами, так что ему ты можешь доверять. Когда появится возможность, возвращайся в «Мунстоун» и жди дальнейших распоряжений. Вызови свою команду, вызови ребят Сала. Я временно передаю их под твоё командование, им нужен лидер.       — Ч-что мы будем делать? — спросил я его.       Война это последнее, что нам сейчас было нужно: ни тогда, когда приближался фестиваль, а над головой жужжали военные Атласа. Да и Синдер наверняка не обрадуется происходящему.       — Прямо сейчас? Мы будем держаться и пережидать бурю. Но когда-нибудь мы заставим Ники заплатить, кровью, — сказал мне Роман, прежде чем повесить трубку.       — Что происходит? — спросил Кардин, усаживаясь рядом со мной.       — Мы в состоянии войны с атласцами, — сказал я ему просто.       — Ёб твою мать! — выругался Кардин. — И на кой ляд им вытворять такую хуйню прямо сейчас? В этом же нет никакого, блядь, смысла.       Я покачал головой.       — Я не знаю, Кардин.       — Как ты думаешь, София придёт за нашими головами? — спросил он меня.       Я не хотел об этом думать. Я знал, насколько опасны она и её люди. Если бы сегодня в нас стреляли её люди, мы бы ни за что не выжили. Это было бы быстро и жестоко, но по своей природе хирургически. На деле же там была вспышка и фейерверчик, слишком грубо и ни о чём.       — Надеюсь, что нет, — сказал я ему.       Я знал, что София была против идеи войны, но так или иначе она была с Братвой, и на некоторые решения она не могла повилять. Что бы я ни испытывал в данный момент, я должен был считать её врагом.       — Позвони ребятам, — приказал я Кардину. Как бы мне ни хотелось просто отключиться от всего вокруг, нужно было начинать готовиться, а времени на жалость к себе у меня не было. — Отправь Ская и Дири в «Мунстоун», пусть они убедятся, что там всё чисто, а Рассел с Давом пусть дуют сюда. Я позвоню Хане и скажу, что мы будем закрыты сегодня.       — Хочешь удержать «Мунстоун»? — спросил меня Кардин.       — Это то, что Роман велел мне сделать, — пояснил я. — И я его понимаю. Клуб принадлежит мне, и я могу заполнить его умниками, он может послужить хорошей базой для операций. Но мы не будем предпринимать какие-либо шаги, пока не сможем сделать это уверенно.       — Хорошо, я сейчас всем позвоню, — заверил Кардин меня, доставая свиток, чтобы позвонить моей команде.       — Майк! — позвал я, вставая и привлекая его внимание. Он стоял над телом Сала и смотрел на него с таким же чувством вины, какую ощущал я; он подвёл своего босса. — Я только что говорил с Романом... Мне нужно созвать команду Сала. Роман... он сказал, что я пока что за главного.       Майк отвернулся от Сала и кивнул мне.       — Хорошо... Что тебе нужно, Джент? — с каменной решимостью спросил он.       — Зови сюда дюжину лучших силовиков Сала с пушками и готовностью к вылазке. Остальных отправь в «Мунстоун». Мы будем использовать это место для ночлега, — проинструктировал я его, похоронив свою печаль ради того, чтобы остальные смогли выбраться отсюда сегодня ночью.       Майк кивнул мне и достал свой свиток.       — Что мне сказать им о Сале?       Я посмотрел на его мёртвого босса, который, накрытый одеялом, неподвижно лежал на столе.       — Скажи им правду: Сала убили, и мы на войне, — сказал я ему. Ложь людям Сала не принесёт мне ничего хорошего. — И скажи им, что он будет отомщён.       Майк кивнул и отошёл, чтобы начать делать звонки.       Мой свиток зажужжал от входящего сообщения. Я посмотрел на экран и увидел, что это Нео написала мне сообщение.       «Роман сказал, что на вас с Салом напали», — гласило сообщение. Мне стало чуточку легче от того, что она написала мне.       Я написал ей ответное сообщение.       «Да. Я в безопасности у 24к Драконов. Но Сал мёртв.»       «Мне очень жаль», – сказала она мне. – «Сал был хорошим человеком. Они заплатят за это.»       «Ты с Романом?», – спросил я её.       «Я в больнице с Поли. Ему сильно досталось», – сказала она мне.       «Что с ним случилось?», – спросил я ее.       «Бомба в машине», – просто объяснила она мне. – «Она не сработала как надо. Просто подожгла салон, поэтому он сильно обгорёл, но остался жив.»       «Ублюдки», – сказал я, чувствуя, как внутри меня закипает ярость.       «Роман поручил мне охранять его в больнице. На случай, если они попытаются закончить дело», – объяснила она мне.       «Береги себя», – сказал я ей.       «Только если ты будешь беречь себя», – сказала она мне.       «Обязательно», – пообещал я ей.       Я выглянул на улицу и увидел, что к дому подъехали и припарковались несколько машин и мотоцикл. С мотоцикла слез Кензо, а из машины вышли О-Уси вместе с Тоненом, который держал в руках внушительную шипованную дубину тэцубо, прислоненную к его плечу.       — Вы, блин, даже не представляете, как я рад вас видеть, — сказал я, выходя и протягиваю руку сначала Кензо. — Спасибо за спасение... Я многим обязан тебе и твоим ребятам, – честно сказал я ему, а затем взглянул на Тонена и О-Уси. – Это Джуниор послал вас?       — Ему не пришлось, – О-Уси шагнула вперёд и хлопнула меня по плечу. – Кензо просто сказал мне, что ты в беде, и я уже мчалась.       — Когда-то ты был одним из нас, так что ничего удивительного, что мы пришли, — заверил Тонен меня, переведя взгляд дальше на улицу, а точнее на изрешечённые и сгоревшие внедорожники. — Похоже, они реально хотели тебя грохнуть.       — Я был с Большой Рыбёшкой Салом, он, вероятно, и был их целью, — поведал я им.       — Где он? — спросил Тонен.       — Он внутри... он мёртв, — мрачно ответил я.       — Чёрт! — ругнулся Кензо. — Час от часу не легче. Я как знал, что сегодня будет что-то дурное.       Я приподнял бровь, взглянув на него.       — С чего это вдруг? — спросил я.       — За полчаса до того, как ты мне позвонил, мои люди заметили, что вся эта солдатня Атласа валит прочь с района, — рассказал он мне. — Эти гады ходят по нашим улицам в любое время дня и ночи и вдруг ни с того, ни с сего уходят? Бред какой-то, но вот теперь мертво с полдюжины людей. И никакого фараон не видно за милю.       — Вот суки! — ругнулась О-Уси. — Безопасно с ними, как же!       — У Атласа договоренность с атласцами. Я не знаю, как и почему, но мы не можем рассчитывать на то, что они будут вписываться за нас, — объяснил я ей.       — Кое-какие копы с моей кормушки рассказали мне, что, когда поступали звонки о стрельбе, им говорили, что этим уже занимаются, — рассказал мне Тонен. — Но я заставил их патрулировать улицы, так что, думаю, грязные копы, которых мы купили, всё ещё наши.       — Устроить покушение на территории Маленького Мистраля... Они будто нарываются, чтобы Джуниор им глаз на жопу натянул, — сказала мне О-Уси.       — Ну, Семья теперь официально находится в состоянии войны с Братвой. Так что у него ещё будет шанс, — сказал я ей.       — Сейчас они знают, что ты здесь, так что нам стоит увести тебя куда-то, где будет безопаснее, — поделился мыслью Тонен, глядя на кровавую бойню дальше по дороге.       — Я уже позвал сюда несколько ребят, они помогут сопроводить меня к «Мунстоун», — сказал я ему.       — Мы пойдём с тобой, — кивнула О-Уси мне. — Сила в количестве и всё такое.       — «Мунстоун» будет закрыт на ночь. Но если хотите помочь мне, то с меня вам и вашим ребятам бесплатная выпивка, когда мы доберёмся до туда, — сказал я ей. Мне нравилась идея иметь под рукой членов Клана вместе с Семьёй. Получалась грозная сила.       Мы дождались Рассела и Дава и полностью объяснили им ситуацию. Вскоре к нам подъехали гангстеры Сала на чёрных седанах. Жирдяй Майк представил меня им, и я рассказал им немного о том, что произошло, после чего мы решили загрузиться и отправиться в путь.       Они уложили тело Сала в багажник, так почтительно, как только смогли. Кардин и Дав поехали со мной в одном из седанов, на которых приехали ребята Сала, и мы тронулись. Пять машин и пара Драконов на мотоциклах – это была сраная вооружения колонна, но по странному стечению обстоятельств она больше напоминала похоронную процессию.       Мы были вооружены до зубов, но никто из полицейских не доставил нам хлопот, а солдаты Атласа даже не показали своих морд. Несмотря на это, в новостях уже появлялись сообщения о нападениях.       Машина Поли горит в огне, а ресторан Тони расстреливают вооружённые люди. И, судя по всему, на этом всё не заканчивалось. На склад, куда мы с Салом заезжали, тоже было совершено нападение, но, как мне рассказали ребята Сала, они уже занимались транспортировкой Паладинов, так что атласские боевики напоролись на Белый Клык, и всё прошло для них не очень гладко. По словам Джорджа, Адам лично присутствовал там и порезал нескольких из них.       — Откуда у них столько народу? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.       Кардин повернулся ко мне.       — Что? — спросил он.       — Атласцы не очень большие, — сказал я ему. — Это их фишка, они её придерживаются, и они пользуются услугами уличных банд гораздо чаще нас или Клана. И скольких мы там убили? Дюжину эти тварей?       — И что? — спросил Кардин, не понимая, к чему я клоню.       — А то, они либо завозят людей из Атласа, либо усиливают набор. Но как бы то ни было, я не думаю, что такое количество трупов это хорошо для них, — пояснил я ему, пока город проносился мимо нас в мокрых от дождя окнах.       Кардин кивнул.       — И что... ты думаешь, они уже облажались до того, как война успела начаться?       — Я думаю, Ники надеялся начать и закончить всё одним большим махом, и он упустил свой шанс, — продолжал я. — Остаётся только надеяться, что София и остальная старая гвардия углядят в этом неудачный ход.       — У нас есть доказательства того, что Григорий работал с подручными Айронвуда. Может, стоит подойти с этим к Софии? — спросил он меня.       — Можно, конечно... но если мы в состоянии войны, разговора может никакого и не быть. Я просто надеюсь, что она сможет не вмешиваться, — сказал я ему.       — Ну, будем надеяться, — согласился Кардин. — Мне бы не хотелось столкнуться с Борисом.       Нам удалось добраться до «Мунстоуна», не встретив по пути ни одного атласца. Войдя внутрь, я увидел Хану, которая ждала меня в пустом клубе. Она взглянула на меня, всего покрытого кровью и промокшего до костей, и бросилась ко мне.       — Жон... Что с тобой случилось? Кто тебя так? — она прикоснулась к моему лицу и внимательно осмотрела на меня, её брови были хмурыми от тревоги.       — Я в порядке, — солгал я ей. — Не беспокойтесь обо мне, Хана, просто идите домой.       Она недоверчиво покачала головой.       — Нет... давай, проходи, я приготовлю что-нибудь для тебя и сварю чай на всех.       — Вам не нужно этого делать, — сказал я ей. — Идите домой, Хана, здесь для вас небезопасно.       Хана оглянулась и увидела Тонена, О-Уси и 24к Драконов, вошедших через дверь.       — А что они? — спросила она.       — Это другое, — сказал я ей. — Я премного благодарен за вашу заботу, но с нами всё будет хорошо.       — Боюсь, что нет, — сказала Хана, отстраняясь от меня и направляясь на кухню.       — Хватит уже! Здесь опасно! — с лёгким рычанием сказал я ей, всё сильнее выходят из себя.       — На улице мне будет безопаснее? — резко ответила она. — Я уже давно на этом свете, Жон. Я по-своему служила Клану Курои Кума и, узнав тебя, стала служить ещё и Семье Торчвик. Возможно, сейчас от меня сейчас не так уж много толку, но я могу позаботиться о том, чтобы твоим друзьям и союзникам было комфортно здесь находиться.       — И что мне сказать вашему сыну, когда сюда заявятся люди с оружием? — спросил я её.       — Скажи ему, что я решила, что мне гораздо безопаснее стоять за спиной правильных людей с оружием, — с улыбкой сказала она мне.       Я вздохнул и уступил. Меньше всего мне хотелось выгонять отсюда пожилую женщину. Но один взгляд на её ожоги разжёг во мне вину. Хана уже пострадала, находясь рядом со мной, и меньше всего мне хотелось, чтобы она пострадала снова.       — Если полетят пули, ложитесь и не высовывайтесь! — приказал я ей.       — Хорошо... Я пойду состряпаю тебе что-нибудь, — сказала она мне.       — Нет... Сначала накорми остальных, а потом попроси Дири помочь тебе, — со вздохом сказал я ей. — Я пойду наверх, приму душ и вздремну. Не надо ничего приносить... просто смотри, чтобы меня никто не беспокоил.       Хана кивнула мне, и я повернулся к Кардину.       — Поддерживай порядок, пока они здесь. Если я понадоблюсь, зови меня, и я спущусь... но сейчас мне нужно побыть одному.       — Куда... куда нам положить тело Сала? — спросил он, глядя на улицу.       Я вздохнул, услышав этот вопрос.       — Положите его в морозилку.       Кардин кивнул мне, и я повернулся, уходя, оставив его разбираться со съездом мафиози и членов банды, которые находились в моем клубе, все из которых были готов защищать тот как крепость. Я поднялся на четвёртый этаж и закрыл дверь, заперев её на два засова и цепочку, чтобы никто не смог проникнуть внутрь, не выбив дверь с петель.       Закрыв дверь, мне показалось, словно я стал совершенно кем-то другим: страх, стресс и горе, которые я держал в себе, навалились на меня подобно мокрому одеялу. Я подошёл к ванной комнате и включил душ, но вместо того, чтобы снять мокрую и окровавленную одежду и войти в душевую, я открыл крышку унитаза и достал оттуда завёрнутый в полиэтилен одноразовый свиток. Я хранил его там вместе с поддельным удостоверением личности, деньгами и стволом. Если бы вдруг кто-то нашёл этот свиток и спросил меня о нём, я мог сказать, что это часть моего тайника на случай, если мне понадобится быстро уехать из города.       Я развернул из полиэтилена свиток и долго смотрел на него.       Мы находились в состоянии войны с атласцами. На кону стояла не только моя жизнь, но и всех остальных. Кардин, Дав, Рассел, Скай, Дири. Все были на линии огня. Я не мог перестать думать о Сале и той невинной девушке, которая погибла там на улице. Я без перебоя представлял себе людей, которых застрелил насмерть всего пару часов назад.       Я не горжусь тем, что признаюсь в своей трусости. Во мне нет никакой радости в том, что набрал номер Озпина. Мне нужно было заключить с ним какую-то сделку, нужно было подключить к ней его людей. Мне нужен был способ остановить всё это, пока ещё один град пуль не убил людей, которые были мне дороги.       Я был уверен, что моя команда не будет в восторге от того, что я заключу с ним сделку втайне от всех, но я паниковал. Кардин и остальные прониклись Семьёй так же, как и я, но я предпочту их ненависть ко мне, лишь бы они жили.       Свиток звонил, но никто не отвечал. Я выругался и снова набрал номер.       По-прежнему ничего.       Я сбился со счёта, сколько раз пытался дозвониться до Озпина, но никто не отвечал. В конце концов я швырнул свиток на кафельный пол. «БЕСПОЛЕЗНЫЙ ГАД!» выругался я, глядя на треснутый экран. Я зарычал от ярости и злости и ударил кулаком по зеркалу в ванной, расколов то.       Услышав шаги за дверью ванной, я выхватил револьвер и оттянул курок. Я выбил ногой наружу дверь ванной и направил оружие прямо на Блейк Белладонну, стоявшую снаружи. Её глаза расширились при виде меня, всего покрытого кровью, с пушкой, направленной ей в голову.       — Твою мать, Блейк! Тебе нужно убираться отсюда! — сказал я ей, опуская ствол. Мой голос был тих и настороже.       — Что случилось?! — спросила она меня, подходя ко мне. Её глаза говорили о том, что она гораздо больше волнуется обо мне, чем боится за себя.       — Блейк... тебе сейчас небезопасно находиться здесь. У меня внизу с полдюжины вооруженных гангстеров, которые не должны тебя увидеть, — сказал я ей, уворачиваясь от неё.       — Жон... ты весь в крови! — сказала она, продолжая медленно приближаться ко мне.       Из меня вышел полный злости стон. Почему она не может просто свалить. Почему она приближалась ко мне?       — Она не моя, Блейк, — сказал я ей, отходя от неё и возвращаясь в ванную.       Она долго смотрела на меня, прежде чем наконец заговорить, сделав ещё один шаг ко мне.       — Тогда чья эта кровь? — спокойно спросила она.       — Сала, — сказал я ей, хотя не то чтобы она знала, кто такой Сал. — Он мёртв... они убили его.       — Кто его убил? — спросила Блейк.       — Атласцы, — сказал я, роняя пистолет на мой бок, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение. Это было слишком тяжело для меня. — Я... да блядь! Я пытался спасти его! Он просто... он сказал мне продолжать стрелять, и я продолжил стрелять, сука! Мне надо было зажать его раны!       Горячие слезы побежали по моему лицу, а в голове всё время всплывало его безжизненное лицо. Я уже видел смерть, я уже сталкивался со смертью. Но эта почему-то сильнее всего задела меня, и присутствие Блейк ничуть не помогало.       Мне было страшно, неловко и стыдно. Как будто она только что застала меня за чем-то плохим и постыдным. Я корил себя за то, что пытался дозвониться до Озпина, чтобы он помог мне выпутаться из этой ситуации, но я продолжал думать о том, что Кардин и остальные могут погибнуть, как Сал. Мне было дурно думать, что я брошу Нео и Романа, что я брошу Джуниора, О-Уси и их всех. Но в ту ночь картина Сала как бледного безжизненного трупа потрясла меня до самого основания.       — И та девушка! Эта бедная, мать её, девушка! — жалко прорычал я. — Она умерла из-за меня! Это всё моя вина!       Блейк сократила расстояние и обняла меня, пока я выл и рыдал.       — Хватит... Я тебя испачкаю кровью, — промямли я.       — Мне всё равно, — сказала Блейк, крепче прижимая меня к себе.       — Здесь небезопасно для тебя, — сказал я ей, вяло пытаясь отстраниться от неё.       — Мне всё равно, — снова сказала она мне.       — Я... Я... — заикался я.       — Мне всё равно, Жон... Я здесь ради тебя. И я не уйду, — твёрдо сказала она мне, продолжая крепко обнимать меня.       Я поднял руки и обнял её в ответ.       — Спасибо, — сказал я ей, возвращая объятия.       Мы оставались в таком видел ещё очень долго. Я плакал ей в плечо, когда мы сидели вместе на полу в ванной, а душ работал, наполняя комнату паром. Она ничего не говорила, просто сидела рядом, давая мне выплеснуть всё наружу и проводя пальцами по моим влажным волосам.       В конце концов я достаточно успокоился, чтобы заговорить с ней, и начал рассказывать о том, что произошло. О том, что нападение произошло как раз в тот момент, когда мы с Салом закончили ужинать. Я рассказал ей о перестрелке на улице, о том, как я угнал машину у той девушки, которая попала под перекрёстный огонь, потому что я пытался забрать её машину. О том, как Сал истекал кровью в машине, прося меня стрелять, вместо того чтобы помогать ему.       К моему облегчению, Блейк молчала всё время, пока я пересказывал ей все эти события. Она не высказала ни единого слова осуждения или порицания. Даже когда я рассказал ей об угоне машины.       — Я просто рада, что ты жив, — сказала Блейк мне, когда я закончил, она водила пальцами по моим волосам.       — Я не знаю, сколько ещё это продлится, — сказал я ей. — У нас война с атласцами... в ближайшие дни по всему городу будут летать пули.       Она скрестила руки.       — И что ты будешь делать? — спросила она.       — Я только что хотел позвонить Озпину. Чтобы он мне как-то помог, но я не знаю, получится ли у него, — признался я ей.       Блейк долго смотрела на меня.       — Мы забираем тебя отсюда, Жон, хватит с тебя.       — Нет! — сказал я ей.       — Ты влип по уши, Жон, это больше того, на что ты соглашался. Я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как тебя убьют. Это уже слишком, — с сочувствием сказала она мне. — Тебя вообще не должно было быть здесь... Тебе нужно уходить.       — Я не могу просто так уйти! Если я уйду, то всё будет напрасно! — твёрдо сказал я ей.       Она покачала головой.       — И оно стоит твоей жизни?!       Я отвернулся от неё и попытался представить себе всё то, через что мне пришлось пройти.       — Нет... но, чёрт возьми, это должно чего-то стоить. А ещё, как же Кардин и остальная моя команда, мне что, просто оставить их на произвол судьбы?       — Я поговорю с Озпином, — сказала мне Блейк. — Думаю, мы оба согласимся, что ты выполнил свою часть этой поганой сделки. Если он не даст тебе то, о чём вы договаривались, и не поможет вытащить тебя и твою команду, ему мало от меня не покажется.       — Я не знаю, — сказал я ей.       — Жон, ты уже достаточно сделал. Ты же хотел этого: уйти и отправиться в Бикон... Разве этого недостаточно? — спросила она меня.       Я смотрел на разбитый свиток на полу, обдумывая свои действия. Я думал о смерти и боли, свидетелем которых я недавно стал.       — Хорошо... Я ухожу, — сказал я ей, чувствуя, как меня захлёстывает стыд. — Я чувствую себя таким грёбаным трусом.       — Ты не трус, Жон! — твёрдо сказала мне Блейк.       — Я собираюсь бросить Семью, когда я им нужен! — прорычал я и с гневом посмотрел в её янтарные глаза. — Кто же я тогда нахрен такой, если не трус, Блейк?!       — Тогда я тоже трус, Жон?! — спросила она, на этот раз её глаза буравили меня.       Я моргнул, не понимая, о чём она говорит.       — О чём ты вообще? — спросил я.       — Разве я не трус, раз оставила Клык, Жон? — твёрдо спросила она.       — Нет, конечно, нет! — сказал я ей, покачав головой. — Это совсем другое, Блейк!       — А я так не думаю, — сказала мне Блейк. — Тебя не должно быть здесь, Жон. Ты отдал всего себя, и, будь ты трусом, ты бы уже сбежал давным-давно. Но ты этого не сделал, ты просто на пределе. И даже сейчас ты всё ещё пытаешься помочь Кардину и остальным своим друзьям. Если ты трус, Жон, то я ещё больший трус, чем ты.       Я вздохнул, я слишком устал, чтобы спорить. Что бы она ни сказала, я всё равно чувствовал себя трусом. Трудно было думать о том, чтобы оставить всё это позади.       — Мне... мне правда нужно в душ, — сказал я, не желая обсуждать это дальше и чувствую себя отвратительно в этой окровавленной одежде. Я отодвинулся от Блейк, увидел, что в самом деле испачкал её кровью.       — Я захвачу для тебя чистую одежду, — кивнула Блейк. Она встала, вышла из ванной и закрыла за собой дверь.       Я встал и снял с себя окровавленную рубашку и брюки, а затем забрался в душ, включил горячую воду и отмывал каждый сантиметр себя. Блейк вернулась и не увидела, как я оттираю с себя кровь за занавеской.       — Я оставлю твою одежду у раковины, — сказала она мне из-за душевой занавески.       — Спасибо, — сказал я, отмывая себя как можно тщательнее, прежде чем выйти и вытереться. Я взял одежду. Просто спортивные брюки и чёрная футболка, которые я с удовольствием надел. Наконец, я свернул свиток и другие предметы обратно в пластик и положил их обратно в унитаз, после чего вышел из ванной.       Блейк ждала меня. Терпеливо сидя на моей кровати.       — Тебе не стоит здесь задерживаться, я не шутил насчёт дюжины вооружённых парней внизу. И они все на взводе, раз уж мы теперь на войне, — сказал я ей. Я подошёл к своему мини-бару и налил себе Гленгули в высокий стакан.       Блейк пожала плечами.       — Я не боюсь... кроме того, я подумала, что нам стоит немного поговорить о подготовке к твоему уходу.       Я сделал большой глоток из своего стакана с виски, ощущая жжение в горле и на губах.       — Я буду продолжать пытаться дозвониться до Озпина, ты не вмешивайся.       — Нравится нам это или нет, но я уже в этом участвую, — сказал Блейка мне. — Что касается Озпина... Я не знаю, уже поздно, и он, наверное, занят.       — Или он бросил меня нахер... Хотя грех жаловаться. Я избегал разговора с ним, так что вполне справедливо, что он не отвечает, когда я реально пытаюсь достучаться до него, — сказал я ей, усаживаясь на кровать рядом с ней, наливая виски янтарного цвета в свой стакан и делая глотки.       — Неважно, если он не берет трубку. Я поговорю с ним, как я и сказала, — сказала Блейк. — Ему придётся поговорить со мной.       Я пожал плечами и выпил ещё.       — И что ты будешь делать, если Оз не захочет договариваться?       — Тогда я его заставлю, — пообещала Блейк. — А если Озпин заартачится, я поговорю с моей командой. Если он не даст тебе вернуться... тогда, возможно, они смогут помочь, и тогда мы сможем бежать вместе.       — Бежать? — спросил я её.       — Если Озпин не пустит тебя обратно... тогда мы можем выбраться из Вейла вместе, — сказала она мне.       — Что ты имеешь в виду, говоря "мы" или "вместе"? — спросил я, приподняв бровь.       — Если он не захочет тебе помогать, Жон... тогда я не хочу быть его студенткой, это неправильно, и тебе нельзя здесь оставаться, — сказала Блейк мне. — Я помогу тебе сбежать.       — Я не могу просто всё оставить, Блейк, не вот так! Мы не можем сделать это без Озпина! Если я просто убегу, они будут искать меня. Они найдут меня, они найдут мою семью! — сказал я ей.       — Тогда я помогу тебе защитить их, — заверила она меня, положив руку мне на плечо.       — Нет! — запротестовала я. — Я сам в это ввязался... И последнее, чего я хочу, это разрушить то, что ты здесь для себя построила. Как же Руби и остальная твоя команда? Ты просто бросишь их? — спросил я её.       — Они поймут, — сказала мне Блейк. — И они прекрасно обойдутся без меня, а вот тебе нужна помощь, Жон. Нельзя, чтобы из-за отказа Озпина помочь тебе ты оставался здесь в этой ловушке. И кто-кто, но я знаю толк в бегах.       Меня тошнило от того, что она была готова предложить столько мне.       — Я не заслуживаю твоей помощи. И если я убегу, то за мной наверняка ещё будет охотится Адам, а значит, он будет гнаться и за тобой, — объяснил я ей.       — Тогда мы разберемся с этим вместе, — сказала мне Блейк.       — Почему ты так хочешь мне помочь? — спросил я её, немного резче, чем нужно. Я не хотел, чтобы она ломала свою жизнь из-за меня, это было нечестно по отношению к ней. Я того не стоил.       Она заглянула мне в глаза.       — Потому что я знаю, каково это бежать одному, Жон! Я проходила через это. И поверь, я натворила немало плохого в Белом Клыке. Я, наверное, и не заслуживаю второго шанса! Но вот ты заслуживаешь!       Я отвернулся от её напряженного взгляда.       — Ты правда в это веришь?       Она коснулась моего лица и повернула мою голову, чтобы я снова посмотрел её в глаза.       — Верю! — сказала она мне твёрдо, яростно. — Больше, чем в меня. И я бы хотела, чтобы у меня был друг, готовый убежать вместе со мной от Клыка. Я бы не хотела делать это в одиночку, потому что это было чертовски трудно! Поэтому я хочу быть с тобой.       Я долго смотрел в её янтарные глаза, а потом наклонился и поцеловал её.       Это был неожиданно для нас обоих. Не знаю, о чём я думал, но, наверное, из-за виски, близости и горя я потерял всякую способность ясно мыслить, когда прижал мои губы, покалывающие от односолодового напитка, к её губам.       Я отстранился, осознав, что только что сделал.       — Прости, — сказал я ей, чувствуя себя таким идиотом. — Я просто... Я не думал и...       Прежде чем я успел заикнуться о каких-либо оправданиях, Блейк наклонилась и приникла к моим губам, целуя меня в ответ. Я забыл обо всём, что меня беспокоило, кроме движения её губ и прикосновения наших языков. Она придвинулась ко мне ближе, и я обнял её за талию, прежде чем мы отстранились друг от друга. Она прислонилась лбом к моему.       Я всё ещё не мог подобрать слов. Я понятия не имел, как это происходит на самом деле, но это происходило. Наше дыхание смешалось, и мы оба запыхались.       — Не извиняйся, Жон, — прошептала Блейк мне, пристально глядя на меня своими янтарными глазами. — Тебе не за что извиняться.       Я не стал извиняться. Я снова поцеловал её. На этот раз более горячо и страстно. Наши языки встретились, руки касались, я почувствовал, как её ладонь коснулась мышц на моей груди. Мои пальцы гуляли по изгибам её спины и по её волосам.       Целуя Блейк, я оставил позади все горе и угрызения. Глупо и опасно, но мы забыли об остальном мире. Мы вместе упали на кровать в поисках друг друга, чтобы освободиться от наших же невзгод.       

***

Примечание автора:        Я надеюсь, что вам понравилась эта очень длинная глав, а также сближение Жона и Блейк, подпитаное горем. Как я уже говорил, когда Жон ещё познакомился с Мелани и Милшей, в этой истории будут интрижки, и Блейк – одна из таких. Мел и Мил всегда должны были олицетворять гламур и разврат гангстерской жизни. Но я хотел, чтобы Жон чувствовал, как его тянет и на другую сторону, чтобы у него был кто-то, кто мог бы заставить его почувствовать, что эта миссия закончится тем, чего он хочет. Я хотел, чтобы, вернись Жон в Бикон, он почувствовал, что его там примут и полюбят. Вот почему Блейк стала так важна, ведь она могла понять и принять Жона так, как никто другой. Их дружба всегда должна была быть горько-сладкой, и я рад, что многим из вас удалось увидеть, как она дошла до этого момента, и что вы предвидели, как это произойдёт. Блейк представляет будущее за пределами Жизни, будущее в Биконе; она та самая другая сторона, пытающаяся оторвать его от этой жизни, полной преступлений и тьмы. Она единственный человек, который отталкивает Жона от всего этого. Тем, кто предпочитает в этой истории пейринг Блейк/Жон, а не Нео/Жон, ничего страшного, потому что истории о мафии это всегда неопределенность и сожаления, как для персонажей, так и для зрителей.        Оглядываясь назад, я жалею, что я не потратил чуть больше времени на развитие Большой Рыбёшки Сала. Он был хорошим персонажем, и теперь я жалею, что не смог раскрыть его больше до того, как подвёл его к смерти. Но он ещё не закончил оставлять свой след на историю и на Жона, это я могу сказать точно. Но я надеюсь, что он вам понравился вам, пока был жив. Если я вдруг когда-нибудь буду переписывать эту историю, я дам ему больше сцен перед его насильственной и трагической смертью.