Владея всем, кроме тебя

Безумное желание спросить альфу о том, зачем же он, всё-таки, пожаловал к семейству Чон домой, сопровождало Чимина всё время до момента, как они поднялись в злосчастную спальню. Альбом не хранился в одном из их кабинетов, как этого можно было ожидать, эта вещь не была настолько ценной, чтобы держать ее под рукой. Просто в какой-то момент брака, убирая, Чимин сунул его в корзину со всякой всячиной (массажёр для спины, кубик Рубика, маракасы со стилистического корпоратива Хо и атрибуты для шитья) и там же благополучно забыл. Ему действительно было интересно. Намджун ни слова не сказал о том, что ждёт Хосока, от него заранее не приходило предупреждающих сообщений, дом Чимина не был удачно близок к спортзалу альфы, и цель визита витала в воздухе, словно открытый вопрос, с которым ещё следовало разобраться. У них в спальне была всё также зашторенная зона окна и балкона, через которую в помещение не проникал лишний свет. Намджун, входя первым, так и не нашёл способ, благодаря которому включается свет, так что сел на хозяйскую постель прямо так, в темноте, до сих пор, к слову, без рубашки. — Дикарь. — беззлобно подстегнул альфу Пак, сразу же после того, как хлопнул в ладони и активировал систему освещения. — Неужели ты ни разу здесь не был? Я думал, Хосок устраивал тебе тур по всему нашему дому. — Он сказал, что спальня молодожёнов — слишком интимное место, куда посторонних пускать нельзя. Тон альфы был задумчивым, он беззаботно осматривал детали интерьера, словно бессознательно перебирал пальцами край одеяла под собой, и даже не подозревал, насколько домашним выглядел. Чимину никогда в жизни не выпадала возможность увидеть сурового и ответственного мистера Кима в таких обстоятельствах. Он ненадолго остался в дверях, рассматривая эту картину, съедаемый изнутри чувством, что этот раз может оказаться не только первым, но и последним. Ну в какой ещё день ему удастся привести Намджуна в свою спальню? Тот факт, что спальня принадлежит не только ему, Чимин игнорировал намеренно. Он был крепко убеждён — Хосок, хоть раз, но всё же кувыркался со своей омежкой в этой постели. — Осуждаешь меня теперь? — спросил он с искренним любопытством. Стоило ему приблизиться к ящику со всякой всячиной, Намджун одарил его длинным, непонятным взглядом. — С чего бы? Как по мне, мы с тобой уже достаточно близки, чтобы я не считался посторонним. Последующая за этими словами улыбка бросила Чимина в жар адского котла, не меньше. Он спрятал лицо, отвернувшись, и ещё долго шарил рукой по дну переполненного ящика, словно не находя искомое. Смешанные чувства овладели омегой уже с момента, как Намджун провёл ладонью по приятной, матовой обложке золотисто-белой книжонки. На лицевой стороне у неё, витиеватыми буквами, сияла по центру фраза «сладкие воспоминания» с двумя инициалами Хосока и Чимина снизу. Альбом прямо как и сам праздник, получился маленький — невместительный, сухой, формальный. Так-то и семья Чимина, и Чимин, и все со стороны Хосока считали, что толку в подобном атрибуте не было, особенно в их-то время, но сам Хосок настаивал, как только мог. Для него обязательным было соблюдение всех норм бракосочетаний. Фотографа они, как он помнил, наняли крутого, но изначально дали ему задание — сильно не переусердствовать, и, как Чимину по итогу казалось, с этим заданием он справился отлично. Снимки получились красивые, но без налёта пафоса и напускной модельности. Умеренно скромная свадьба умеренно скромной, богатой пары. Так охарактеризовал в свое время их церемонию Тэхён. А вот мнения Намджуна омега, к слову, за все годы так ни разу и не услышал. — Твой папа выглядит молодым. Сколько ему тогда было? С первой же страницы омегу ждал джекпот — снимок его, сидящего в кресле визажиста, с родителем за спиной. Чимин воспитывался папой-одиночкой и неудивительно, что все семейные изображения включали только их, с Пак Пильу, двоих, но, по правде говоря, заводить разговоры о своей родне Чимину не сильно и хотелось. Хорошего в этих историях и так было мало. — Меньше, чем сейчас. — отшутился парень. Его отцу не было и сорока, не удивительно, что Намджун это заметил. В конце концов, Чимин был результатом залёта на школьном выпускном. — Лучше посмотри сюда. Будущий директор Соб, после того, как упал в озеро, позирует со свадебный тортом. Я тогда переживал, как бы он не испачкал крем мокрыми рукавами. А сейчас такой серьёзный, уважаемый человек. И не скажешь, что буянит, стоит ему выпить. Намджун, хоть и почувствовал, насколько настырно Чимин сменил тему, всё равно виду не подал. Сразу понял — подобные темы, это не то, что следует затрагивать прямо сейчас. И Чимин тоже судьбу испытывать не стремился. Раз уж Намджун хотел снова окунуться в ностальгию по былым временам, ему ничего не стоило послушно усесться рядом и полистать увесистые странички альбома под нелепые, смешливые комментарии. Что угодно было лучше, чем та атмосфера внизу, за кухонным столом. Пол альбома пролетели незаметно. Тут и там мелькали улыбчивые лица Хосока и Чимина, пара глупых снимков их гостей, несколько фотографий с первого танца молодожёнов (их Намджун рассматривал долго, и всё же, несмотря на повышенное внимание, ничего не сказал) и их кольца, лежащие на подушечке в окружении белых лепестков. Для Чимина этот день не был самым счастливым в жизни, как пророчил в своё время папа, но всё же некоторую долю важности себе нёс, и несмотря на явное безразличие к альбому, омега испытал целый спектр положительных чувств, разглядывая его. Хосок, пускай и не нравился ему романтически, пускай моментами и был полной противоположностью принца на белом коне, о котором мечтали все омеги-подростки, но стал для него настоящей опорой, важной жизненной фигурой, которая сумела изменить его жизнь на 180°, и брак с этим человеком приносил Паку больше радости, чем тоски. Ему не хотелось притворяться, что она для него ничего не значила. Хосок… Он научил его, что значит быть омегой, которому не стыдно посмотреть в глаза другим. Впервые за, наверное, очень долгие годы, Чимин не боялся надеть приталенную, изящную одежду. На своей свадьбе он чувствовал себя самым красивым. — О нет, это был период той самой стрижки. — вдруг жалостливо проныл сквозь смех Намджун, когда на одной из страниц, внезапно, наткнулся на свое собственное лицо. — Я и забыл. Как Хосоку вообще могло прийти в голову пустить меня? Дай мне маркер, я зарисую это оружие массового поражения. — Что?! — от таких слов Чимин мигом напрягся. Он тут же выхватил с колен альфы злополучный альбом и отстранил на максимальное расстояние. — Не сметь! Не такая уж она и ужасная, очень даже стильная, по крайней мере на то время. — Если посмотришь на фото чуть больше, чем одну секунду, то сразу всё поймёшь. — предпринял очередную попытку Ким, чем вызвал в омеге целую бурю эмоций. Пускай Джун и шутил, но внутренняя влюблённая омежка Пака готова была встать на защиту своего краша даже от него самого, что и произошло, как только он притянул альбом к груди, трепетно прижимая. — Я достаточно смотрел, чтобы запомнить, она хороша. Неловкая тишина заполнила комнату. Чимин мог поклясться что видел, как альфа нервно сглотнул, и его кадык дёрнулся, но концентрация на теле мужчины мгновенно рассеялась, когда что-то внизу громко хлопнуло, и следом послышался приглушённый, радостный собачий лай. Они с Намджуном повернулись к двери одновременно, словно попугайчики. Звук повторился, чей-то голос, кажется поприветствовал собак, после чего началась серия из шуршаний пакетов и открываний-закрываний холодильника. Догадка выстрелила Чимину в голову, словно пуля. Он застыл. От размеренной, спокойной атмосферы не осталось и следа, и всё это за считанные секунды. — Черт. Кажется, это Гун Ли. Он, моментально забыв и об альбоме, и о том, на чем остановился разговор, вскочил на ноги. Мысли заметались подобно встревоженным, поневоленным птицам. Если домработница была здесь, значит, Хосок писал ему об этом, но омега благополучно забыл телефон в теплице. Было ли это плохо? Это было не просто плохо, это была катастрофа! Что, если Хосок воспользовался камерами перед её приходом, и проверил, где находился его муж? — Я должен спуститься и поприветствовать её, и тогда… И тогда что? Вывести Намджуна к авто? Если она узнает, что он был тут, наверху, проводя с альфой время, пока его муж усердно работал, его репутации мог прийти конец. Никто из прислуги не знал о фиктивности их брака, никто из них и не должен был узнать! Конечно, Чимин доверял Гун Ли, поскольку она была главной, кто занимался благоустройством их особняка все эти годы, но никакое доверие не стоило проверять такими вот секретами. Первое, чему Хосок его научил, знакомя с миром бизнеса — доверяй, но в меру. И испытывать судьбу у омеги желания не было. Гун Ли была хорошей, учтивой женщиной, однако она оставалась таким же человеком, как и все остальные. Резкая мысль посетила его голову вдобавок к остальным. — Твоя футболка! — он нервно приложил ладонь к губам. Всё с каждой минутой становилось только хуже, словно снежный ком, катящийся с горы. — О нет, она найдёт её. Что нам делать? Она может всё неправильно понять, если узнает, что ты здесь. Намджун уже поднялся со своего места и, сложив на груди руки, буравил парня взглядом. В этом взгляде читалось всё — от сомнения до недоверия, от интереса до лёгкой тени веселья. Рядом паникующий Чимин казался полной противоположностью этой скалы, которая, постукивая пальцами о бицепс, и не думала останавливать поток беспокойных мыслей. Вид встревоженного блондина, видимо, забавлял его. — Чёрт… Не имея возможности зацепиться взглядом за что-то конкретное, он забегал глазами. Здесь должно было быть хоть что-то, чтобы помочь! Ноутбук? Пространство под кроватью? Окно? Шкаф? У него была возможность связаться с кем-то через интернет. — Я напишу Тэхёну и попрошу, чтобы он приехал. Он отвлечёт её и тогда… — Чимин. — наконец заговорил Ким, довольно быстро потерявший терпение. — Моя машина стояла на подъездной дорожке. Я почти полностью уверен, что она уже знала обо мне, когда входила. Если тебя волнует то, как всё выглядит — мы просто можем разыграть сцену того, что я приехал по делам. Осталось найти, во что меня одеть и… Что-то на периферии слуха привлекло его внимание. — Т-с-с! — Чимин внезапно вскинул палец вверх, накрывая им полные губы альфы. Намджун моментально замолк. Лишь так со стороны лестницы послышалась серия быстрых шагов, которые не были слышны, пока кто-то говорил. Благо, омега был достаточно внимателен, чтобы заметить. Волнение приливом накатило на обоих, Пак зашептал. — Она идёт сюда. Зачем ей идти сюда? — Уборка? — одними губами предположил Ким. Он не шептал, наверное, потому что его голос был слишком низким для шёпота. Эта мысль послала вдоль тела Чимина слабый разряд возбуждения, что не могло не устыдить. Он просто надеялся со всеми молитвами, которые знал, чтобы мужчина этого не почувствовал. — Не уборка. Она не начинает с верхних комнат. — затараторил беспокойно Пак. Шаги всё приближались, они были громкими, но теперь медленными. Перебирая из всех воспоминаний хоть одно подходящее, омега потихоньку надавливал на грудь Намджуна, чтобы тот пятился к дверям шкафа. Догадки проскальзывали в его действия, пока, в конце концов, не утвердились. — Черт, надеюсь, что я неправ, но возможно… Она забрала мои пальто из химчистки и планирует занести их в гардероб. Намджун не успел поинтересоваться, где находится гардероб. Шаги остановились прямо рядом с комнатой Чимина. Их дыхание, кажется, одновременно остановилось — задержав его, двое, словно спецагенты на операции по спасению мира, разом ступили внутрь широкого, сладкопахнущего пространства, в которое Чимин успел бесшумно открыть деревянные двери. Здесь было светло и чисто, ровные ряды вешалок покрывали стены по левой и правой стороне, над ними горбились брендовые коробки и пакеты, а внизу, на полках, стояла новенькая обувь. Увидев это, Намджун мгновенно всё понял. Гардеробная была прямо тут. Серия мягких постукиваний костяшек о дверь раздалась с той стороны. Ненароком прижавшийся к его груди, Чимин вздрогнул. — Господин Чон? Вы здесь? Чимин изначально не планировал подавать признаки жизни, не планировал показывать ей, что он тут, но более логичная идея отмела все планы. Он обернулся к двери лицом. — Гун Ли? — вдруг удивлённо отозвался он, словно не знал про её приход. — Это ты? Для подстраховки парень снова накрыл губы альфы своей ладонью. Вся его душа молила — только не оборачивайся, только не смотри на обстановку вокруг! Ведь всё было как нельзя хуже — кажется, ступая внутрь гардероба, краем глаза он увидел, что ящик с нижним бельём был открыт, и что-то из него торчало. Неужели он забылся, когда возвращал постиранную одежду? Он не мог позволить Намджуну увидеть это. Просто не мог. — Господин Чон, я вернулась и привезла ваши пальто. — уже спокойнее продолжила женщина. — Могу ли я войти и оставить их в гардеробе? — Положи на кровать! — беззаботно бросил омега. — Я только из душа, ещё не успел одеться. Дверь тут же щёлкнула, открываясь. Внутри его груди сердце затрепетало, словно сумасшедшее. Их и полное разоблачение домработницей разделяла одна тонкая стена, он мог слышать, как китаянка ступала по дорогому ковру своими тапочками, даже не подозревая, что её наниматель прямо сейчас задыхался от смущения и паники. Всё же, Чимин был хорошим актёром, а потому не дал перечисленному просочиться в голос. — Хосок не связывался с тобой, милая? Она, кажется, принялась расправлять чехлы, когда омега спросил это. Хотелось просто стать и крикнуть: «Уходи, ну же! Мне плевать на складки, просто оставь одежду и закрой наконец дверь!», но паранойя победила над всем этим. — Господин Чон попросил забрать ваши пальто и составил список покупок. — говоря это, она пару раз чем-то пшикнула, а после послышались звуки вытирания стекла. Зеркало? Окно? — Он также сказал, что вы, вероятно, ухаживаете за цветами. Намджун перед ним помялся, переступая с ноги на ногу. Ему было неудобно — Чимин понимал это, для того, чтобы его рука смогла удобно прикрывать ему рот, альфе требовалось наклониться и сгорбиться, а такое положение выдержать было нелегко, и всё же… Ким просто соглашался с этим, не жалуясь. Это было почти мило. Почти. Потому что в следующий миг, перестав бороться с дискомфортом, Намджун просто вжал его в дверь, оперевшись рукой о деревянную поверхность над головой парня. И это просто не могло быть милым, никаким чёртовым образом. У милых мужчин над двумя выделяющимися, рельефными мышцами груди не нависает цепочка с плоской подвеской так, словно в обычное время её задача — дразнить возбуждённых, стонущих под альфой парней. Он не сдержал рваного вздоха. Эти драконьи глаза смотрели прямо на него — словно два омута поблёскивали под ниспадающей чёлкой, и бархатная ладошка на губах совсем не помогала. Она делала только хуже. Выделяла их, выделяла тот изгиб бровей, которым Намджун имел смелость его одарить. Ему не было стыдно, о нет. Этими глазами он дразнил и насмехался над тем, что Чимин, словно вор, прятался в своём же доме. Ему было забавно. — Господин Чон? Всё в порядке? — Гун Ли спросила, благо, не звуча так, словно что-то заподозрила. Вероятнее всего она просто продолжала свою короткую уборку, как и делала это секундами ранее. — Я в порядке! — его голос чуть надломился. Он, не контролируя себя, чуть сдвинул ладошку на чужом лице. Теперь его пальцы вовсе не прятали звук тяжёлого дыхания альфы. Он прижимался подушечками к полным губам, будто ждал, когда их поцелуют. Сердце измученно отбивало о рёбра свой ритм. Он был здесь в безопасности. В гардеробной не было камер. Хосок не мог их здесь увидеть. Только эти мысли и барахтались в пульсирующем мозгу. — Просто… С рубашки слетела пуговка, вот и всё. Я очень удивился. — Мне починить её? Намджун потёрся о его руку лицом. Чиминовы щёки вспыхнули, он выкрикнул «нет!», слишком поздно осознав, что Намджун не просто тёрся, а отрицательно качал головой. Это была подсказка для взволнованного Пака, не более того. Чёрт, чёрт. В его штанах почти стало влажно от такой близости. — Не нужно. — уже спокойнее добавил он. Намджун под его пальцами улыбнулся. — Просто… Позвони Хосоку, хорошо? Скажи ему… Что у меня сегодня плохое настроение. Намекни ему, чтобы купил мне подарок, словно это сюрприз. Ладно? Он не знал, что говорил, и зачем выдумывал это всё, но ему хотелось спровадить её куда подальше, и её желание убраться, пока Чимин "одевался", совсем не помогало их хитрому плану. — Как скажете. Чимин едва сдержал порыв притянуть это довольное лицо поближе. Ему стоило прекратить это всё немедленно, остановить это непотребство прямо сейчас, но как же он не хотел разрушать сладость мгновения, те редкие секунды, когда можно представить, что Намджун также влюблён. В глубине души он мечтал, чтобы она стояла там вечно. — Я буду внизу. — как назло, Гун Ли зашагала к двери. Разрываясь, Чимин оглянулся туда, где она должна была быть, но ни «погоди!» ни что либо ещё так и не выкникнул. В нём не хватило смелости. Спустя пару секунд женщина ступила за порог, после чего мягко закрыла дверь. Закон подлости сработал на ура. Теперь ничто не могло заставить их оставаться в таком положении. Чимин выдохнул едва слышимо: — Её здесь больше нет. … Но Намджун как стоял, так и продолжил стоять, глядя пронзительно, до самых костей. Под этим взглядом Чимину хотелось и спрятаться и растаять. Он понял, что всё ещё держит рот альфы только тогда, когда пальцев коснулся горячий, влажный язык. — Ой! Намджун засмеялся. Это звук был мягким, грудным, нежным и домашним, будто он так давно не смеялся при ком-то от искренней забавы, что и забыл, как это чувствуется. Теперь они могли шуметь, и не вызывать лишних подозрений, но лёгкое волнение так и продолжало в нём искриться, несмотря ни на что — Чимин, прижимая к груди руку, буквально взмолился, чтобы оно пропало. — Не переживай так, Чимин-а. Всё уже хорошо. — он, играя, щёлкнул омегу по носу. — Могу ли я взять здесь что-то, чтобы накинуть? Нам нужно придерживаться плана и сымитировать прощание. Я не могу выйти полу-раздетым. А он не мог смотреть на то, как Намджун одевается, поэтому бросив быстрое: «да, конечно!», блондин выскочил из гардеробной и поспешил прижать к пылающим щекам ладони. Всё происходящее секундами ранее казалось сном, очередной ночной фантазией, попросту вышедшей из-под контроля. Его, взрослого, замужнего омегу, заставили волноваться, будто школьника. Куда он докатился?.. Намджун показался буквально через пару минут. На нём хорошо сидела одна из оверсайз рубашек Хо, о которой Чимин уже успел забыть, и выглядел он на удивление спокойно. Его будто совсем не волновала ни та ситуация, в которую они попали, ни события, которым он был вынужден подыгрывать, чтобы наконец скрыться из-под камер дома семейства Чонов. То ли он действительно ничего не боялся, то ли был уверен, что всё обойдётся. Как бы то ни было, всё ещё нервный, но уже не так, как поначалу, Чимин сунул ему в руки стопку листов а4 с какими-то старыми распечатками и, прежде чем выйти в коридор, выглянул из комнаты одним глазком. Встретить домработницу после стольких стараний было бы полным провалом, а этого омега хотел меньше всего. Гун Ли заметила их, когда Чимин «провожал» мужчину на лестнице, выглядя сдержанно-гостеприимным. На её лице не промелькнула ни одна лишняя эмоция, благо, она также не выглядела подозрительной. Омега просто развернулась к столешнице, на которой что-то писала, и полностью скрыла этим своё присутствие. — Я надеюсь ты нашёл всё, что тебе было нужно. — они прошли к самой двери, пока не остановились, чтобы Чимин предложил гостю зонтик. — Клянусь, я без понятия, где что лежит в его кабинете. Стараюсь туда не заходить, своих дел хватает, понимаешь? Переступая остатки недоверия перед сложившимися обстоятельствами, парень вложил вещь в сильные руки. Им осталось лишь отыграть эту часть и забыть смущающую встречу, словно той и не было. Звучит легко, не так ли? Улыбка Кима была мягкой. Если бы Чимин не знал контекста, он мог бы предположить, что с таким лицом взрослые слушают своих детей, пока те рассказывают очевидно выдуманные истории, и всеми силами пытаются «подыграть» наивным фантазиям, но в этом не было совершенно никакого смысла. Это было идеей Намджуна. Сам Намджун предложил разыграть сцену с притворством, он не должен был смотреть на Чимина так, будто они занимались здесь детсадовскими шалостями, на глазах у всех. Это также не должно было настолько сильно смущать и смешить его самого. Господи. — Всё в порядке. — ответил Джуни деловито. Он проверил свои часы. — Я бы заехал позже, но, увы, у меня ещё есть дела. Я у тебя в долгу. Эти бумаги были очень важными. Чтобы не засмеяться, Чимину пришлось сложить губы трубочкой. Он делал это специально. Точно специально! — Ага. Хорошо что я оказался дома. Что ж… Приходи к нам на завтрак на следующей неделе? — Это официальное приглашение? — у него хватило наглости выглядеть довольным. — Обычно должники угощают едой. — Ну… Может быть, однажды? «Однажды» повторил одними губами Намджун. Вголос же он аккуратно попрощался и, спеша раскрыть полученный зонт, вышел наружу. Дождь лил стеной. Чимин провожал его молчаливым взглядом пару мгновений, пока не посчитал, что это длится уже слишком долго, и тихо закрыл за альфой дверь, игнорируя мягкое, вибрирующее в груди чувство. Он и правда ушёл. Эта странная встреча не приснилась ему, всё было наяву. Намджун приходил и просто болтал с ним, а потом они почти обнимались в гардеробной. Задушенные тиски обхватили его сердце. Он чуть не раскрыл свою влюблённость. Чуть не поставил репутацию под угрозу. Наверняка, было ещё много «чуть», по крайней мере, он догадывался, но стоило ли о них волноваться, если Намджун должен был прийти на завтрак, а уходя, улыбнулся? Вероятно, нет. Все тревоги смыло одной только этой улыбкой. Остаток дня потерялся в работе. Были звонки от Чонгука, долгая переписка с менеджером, съемка кулинарного видео в инстаграм и полтора часа уборки после неё. После — тихий ужин с супругом и ленивое обсуждение предстоящей пресс конференции. Лишь поздним вечером Чимин вспомнил, что так и не спросил причину прихода Намджуна, не дал в дорогу лёд и забыл закрыть злосчастный ящик в гардеробной. Ночью он ворочался так много, что не дал уснуть и мужу.