Последствия

Секс-индустрия — это не женщины, продающие свои тела мужчинам, это мужчины, продающие тела женщин другим мужчинам. © Сообщество «Феминизм наглядно»

_________________________

Омега сладко тянется руками вверх, попутно зевая и прогибаясь, чтобы потянуть мышцы, затёкшие во время долгого сна. Для него и 3 часа спокойно поспать это было долго, что уж говорить о 8 часах и больше? «За неделю меньше спал, чем за эти 2 дня!» Наконец, спокойно ложась на кровать, Америка поворачивает голову в сторону и смотрит на спящую дочь. Эта малышка тоже довольна поспать подольше, ну, а американец и рад этому. Он всегда этого и хотел для неё — нормальной человеческой жизни, как и была у него в детстве. Вдруг Аме слышит с улицы звуки, похожие на въезд машины во двор. Аккуратно, но побыстрее встав с кровати, Америка подходит к окну, открывая шторы, но приходится сильно и резко зажмуриться, потому что солнце ярко светило прямо в глаза, а снег, который так же отражает солнечные лучи, только больше не давал открыть глаза, испытывая лёгкий страх, что потом глазам будет больно. Все таки открыв их, омега сразу же видит раннее зимнее утро. Даже пушистых птичек с красными грудками, снегирей, не было ещё. Посмотрев вниз, американец удивляется. Ему ещё пару секунд назад показалось, что это, может быть, Россия приехал откуда-то. Хотя, возникает новый вопрос: куда он ездил так рано? Но вместо одной из машин Росса, Америка видит другую, совсем не похожую на его. — Может, по работе… Американец немного тяжко вздыхает, а после слышит несколько гудков от приехавшей машины. Америка знает, что не его это дело, но ведь, ничего не будет, если он просто спустится вниз, чтобы посмотреть.? Русский кажется Америке не таким уж и злым, запрещающим даже ходить тихонько по дому. Россия — не Виктор, но Аме всё равно боязливо. Отходя от окна, он слышит шум за дверью, словно кто-то вышел из комнаты напротив и громковато захлопнул дверь. Подойдя к двери, омега её тихонько открывает и видит, как русский спускается на первый этаж, даже не замечая сожителя, да и спешил, видимо. Аме выходит из комнаты, не до конца закрывает дверь и сразу же встречает ещё одного жильца этого дома, но уже тогда, когда чуть ли не наступает на него. — Русланчик, ты такой большой, а я тебя и не заметил, хах, — проходясь рукой по шерсти чёрного кота от мордочки и до длинного пушистого хвоста, американец дальше проходит к лестнице. — Прости, черныш, мне нужно вниз. Ступая на каждую ступеньку, Америка так же держится за перила, дабы иметь опору и быть как можно ближе к чему-то, что сможет его закрыть, если что. Но России нет уже и в зале, соответственно, он пошел на улицу. Придется опять красться по за стенами, как и вчера. Выглядывая из зала, омега видит, как русский, будучи раздетым, лишь в футболке и домашних шортах, а так же каких-то спортивных кроссовках, выходит из дома, прикрывая дверь. Слышутся голоса, один из них женский — высокий, второй же низкий — мужской, но это точно Россия, Аме узнал его. Слышит мужской смех, ну а потом и вновь открывается дверь. — Проходи, я на улице с тобой пиздеть о жизни не собираюсь, — улыбаясь, говорит Россия, впуская девушку в дом и закрывая за ней дверь. — Ой, блять, много теряю. С тобой если о чем-то и говорит, так это о том, какой кирпич дешевле выйдет. Иди к хуям с такими разговорами, они мне не интересны, — длинноволосая блондинка кладет руку русскому на голову и целует в щеку, наконец нежно здороваясь. — Привет, — русский на такое лишь мгкает. Девушка начинает снимать высокие сапоги на небольшом каблуке, Россия, уже снявший так же обувь, помогает ей стянуть короткую зимнюю куртку, а та после этого только проходит в дом, поправляя коротенький свитер. — Смотри что вчера сделала! — энергично поворачивается обратно к России та, приблизив к лицу России свой новый маникюр. Росс такой резкости пугается, но потом берет в руки её пальцы и всматривается. — Ну чё? Молчать долго будем? — Да ахуенные! Слов нет! Главное, что не за мои деньги! — восхищённо говорит РФ, отпуская руки сестры. Та закатывает глаза с довольной улыбкой и берет свою сумку с прохода. — Вчера моя мастерка, пока делала их, рассказала про твою бывшую одноклассницу ту. Такой пиздец, короче, слушай. Родила недавно сына, живут в коммуналке, сама с работы за декрет получает 15.000р, а муж её… Сколько там ему …? — 26. — А, точно. А муж её всё с работы на работу скачет, сейчас, вроде как, грузчиком каким-то работает. Ну, сам понимаешь, сколько там миллионов в день дают. Мать его с деньгами помогает. Высшего образования ни у одного так и нет. Бывают же люди безмозглые, поражаюсь! В чем проблема найти нормальную работу вообще? — РФ же посмеивается на эмоции сестры, поворачивается, кладет руку на плечо и говорит не громко, слегка успокаивая пыл той. — Успокойся, не твоё это сословие. Пускай делают что угодно. Твоё дело — проедать наши с отцом деньги, а эти пусть хоть посдыхают от голода, нам-то что? — уже собирался Росс пригласить блондинку на кухню, как та увидела американца, внимательно его рассматривая. Америка, что всё это время тихо стоял за углом, сделал один шаг в сторону, немного постыдно наклонив голову вниз, но смотрел всё ещё на тех двоих. — Доброе утро. Простите, что подслушал… — губы сводятся в перевернутой досадной улыбке, показывая смущение и искреннее сожаление за это. Глаза бегают туда-сюда, но ниже стен не опускаются, а руки сам по себе соединяются спереди. — Я просто попить вышел, — врёт омега, но только ради своей защиты и безопасности. Надеется, что поверят. Девушка же стоит, как вкопанная. Рассматривает парня, изучает до малейших деталей. Бледная кожа, очень тонкие руки. К сожалению, на нем была пижама в виде длинных штанов и футболки, не было видно всей его худобы, она так же заметила много ран на его лице и руках. Порезы, какие-то синячки и садины. Для девушки-альфы этот парень оказался значительно мал, что она заметила сразу же. Его примерные 160см роста совсем не ровнялись с ее 185-тью. Она видела, как сильно стеснялся омега, теребя край футболки в руках и часто облизывая засохшие губы. Ей даже не ясно, оправдал ли он её ожидания, а может, она представляла всё куда хуже. Пока она рассматривала нового жильца этого дома, русский уже успел сходить на кухню за водой, отдав наполовину наполненный стакан в руки младшему. — Спасибо… — тихо благодарит и понемногу пьет, дабы подражать своему вранью. Ну, ладно, вода — не таблетки, вреда от неё не будет точно. — Настя, это — Александр, я уже говорил про него. Саша, это — Настя, моя сестра, — американец внимательно смотрел за гостьей. Теперь ему было понятнее, почему они так близки. Она показалась ему очень красивой внешне, однако её характера он ещё точно не знал, а вот сама Настя уже прочувствовала неуверенную личность в омеге. Американец был для неё, как задняя часть книги, на которой всегда пишут краткую часть сюжета или просто содержимого. Однако такое поведение парня её полностью устраивало, это то, что и нужно от него. — Рад познакомиться… — Аме начинает первый, боясь, что девушка, может, и красивая, но высокомерная. Он судил её лишь по первому впечатлению, внешности и разговору с русским, но надеялся, что та не будет пренебрежительно относиться к нему. Тем более, рядом сам Россия. Будет слишком подло грубить ей в его присутствие. За такое неуважение, он уверен, РФ не стал бы его хвалить уж точно. Через пару секунд молчания, Аме всё же получает какие-то ответные слова. — Если бы ты знал, как Я рада! — альфа взяла Аме за руки и сразу обворожительно улыбнулась, показывая свою радость, а вместе с этим и её аккуратные клычки. Не такие, какие Аме запомнил у Роса, но всё же заметные. Никогда Америка не любил их у Альф — от них больше проблем на голову бывшего проститута. Не один секс с альфой, испытывающим гон, не проходил бесследно для тела. Казалось бы, эти клыки тем даны природой, дабы охранять и защищать свою семью, близких альфам, дабы добывать пищу и нести её в дом. Но почему-то современный мир оставил лишь одно использование этим штукам — не один конченный альфа, а таких было слишком много в жизни американца, не опаздывал вонзить эти клыки омеге в шею, удерживая её для секса. Он потому и не любит периоды гона у Альф — все дитчают, издеваются над тобой, готовы в клочья порвать, лишь бы переспать с омегой, и даже низшего сорта, да хоть с какой! Обычно именно такие стремились извести омегу до предпоследнего вздоха.Без крови никогда не обходилось такое деяние. Но кровь не только от полового акта, но и от издевательств над омегой, от влажных и жестоких фантазий заказчика, что наконец воплотились в реальность, от грубого, наплевательского и лояльного отношения. Теперь Америка старается верить, что больше такого ему не придется испытать и это просто воспоминания, но привычка смотреть альфам на зубы, дабы оценить последующий ущерб для своего тела, никуда уже не исчезнет. Это теперь как рефлекс, как инстинкт. Америка старается улыбнуться, дабы не расстраивать собеседницу, что, как она выразилась, была так рада знакомству. «Откуда такая радость- быть знакомой со мной…?» Американец стоял, как вкопанный, не смея шевелиться. Как минимум, ему мешала девушка, что держала его руки своими. Её ладони были такими нежными и приятными на ощупь, что даже не хотелось, чтобы она его отпускала. В какой-то степени, эти касания напомнили ему о матери. Та так же нежно его брала за руки и успокаивала, играла в игры, вытирала слезы и многое другое. Всё же сестра русского лишние секунды не тратила, поэтому отпустила американца и отошла назад, не переставая всё так же волшебно улыбаться. — Я на кухне, если что, — говорит РФ Америке, забирая пустой стакан из рук Аме и беря сестру за запястье, отводит её в кухню. Девушка, вроде, поговорить приехала, а сама всё никак не может насмотрелся на омегу, уж очень больно было интересно, за что так восхвалял его Виктор и сдирал бешеные деньги. Всё же альфы уходят, закрывают дверь за собой, а американец стоит пару секунд, но потом сразу же уходит на второй этаж. Он ещё не был в ванной, вдруг Софи проснулась, ей тоже нужно искупаться и поесть.

***

Блондинка закрывает дверь за обоими и садится за стол, расслабляясь. — Мне, как обычно, — уже готовясь к серьезному разговору, говорит русская и смотрит в окно напротив. — Три? — надсмехается её брат, подходя к кухонному гарнитуру и включая чайник. — Два, балда! — она знает, что её брат в курсе того, сколько ей нужно кубиков сахара, но она так же знает, что этот конченый мудила может и 5 положить на зло, если та не ответит. — Тише-тише, че разоралась? — Потому что заебал, — та закидывает ногу на ногу и видно, что сердится, отворачиваясь в сторону от блондина. Её сердитое лицо, нервно дрожащие от одних и тех же выебонов русского, стоит только раз увидеть, дабы понять её агрессивный характер, но русскому, как её близкому человеку, этого одного раза никогда не хватит. Он-то знает, что его терпеть она будет в любом случае. «Хах, похоже, и в правду заебал» Пустые чашки от воды, но уже с сахаром и пакетиками чая, РФ ставит на стол и становится спиной к гарнитуру, опираясь руками о столешницу. — Ну, что? Теперь ты молчать будешь? — он знал, как той было интересно увидеть этого омегу. Ещё на работе, когда та пришла после его собрания, он уже видел это желание хоть взглянуть. Да и был интерес к тому, с кем её брату придется уживаться. А как долго — зависит не только от их семьи. Не видя и капли реакции со стороны длинноволосой, русский разливает по чашкам воду после громкого щелчка чайника. А потом присаживается напротив нее. — Вчера я нашел кое-что интересное. Я уверен, что ты оценишь, но пока что не стану говорить, вдруг ничего не получится. Ты, ведь, знаешь: « Не… — Знаю, — перебивает брата альфа и продолжает его предложение. — «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь». -Ага. Если всё получится, то девочка не останется одна точно, — русский говорит спокойно и убедительно, успокаивая до конца гостью. — Как её зовут? — Софи, — Девушка ухмыляется по доброму, взяв в руку чашку. — Красивое имя. Она тоже? — альфа смотрит на собеседницу, делая глоток из своей кружки. Она хоть и любознательная, вечно лезла куда не надо, но в этот раз, вспоминая о ребенке, она говорит чуть более по-доброму. Может быть, она всё-таки доверилась русскому и теперь не стоит в лишний раз волноваться? — Да, она милая. Ей всего-то 2 года. Вчера ходили, шлялись по больницам. Пришлось её на руки взять, ну, она сидела. Тихая, кстати, очень, — русский никогда не любил детей, в частности чужих и таких маленьких, но такого нервного напряжения в доме эта девочка уж точно не наводила. РФ даже удивлялся её спокойствию. — Когда узнал про ребенка, то думал, что на второй день начну транквилизаторы из горла пить. Но нет, она спокойная и молчаливая, особенно с матерью. Они оба спокойные через чур. — Это плохо? — Нет, хах! Что ты, наоборот — это хорошо. Просто не ожидал, — Девушка улыбается, а потом продолжает пить чай. Она так же никогда не любила чужих детей, но иногда думала, как бы было заманчиво воспитать новую личность. Её девушка ещё не готова к этому, а может, даже не согласится, однако мечтать никто не запрещает. Из неё вышла бы не плохая мать, но никак не мама. В отличие от своей партнёрши, блондинка строга и хара́ктерна.

***

За полчаса после того, как американец познакомился с сестрой русского, Америка успел уже достаточно: Софи проснулась, с ней они сходили в утренний душ, переоделись в домашнюю одежду, омега покормил дочь, и сейчас они сидели на кровати, играя в ту игрушку, что ещё была у малышки до переезда сюда. Та самая, в которую девочка играла в их старом «доме». Она-то не знает, а вот парень в курсе, что эту игрушку ей сделала одна из подруг по несчастью с Аме. Милая девушка, что часто помогала омеге с Софи, ну, или во время болезней. Вроде бы, сейчас всё хорошо, но американцу ни с того ни с сего становится стыдно, что он один смог выбраться оттуда. Так жалко, что их нет рядом, так жаль, что они остались там. Он ничего не может сделать, он не знает что делать, но ему всё равно стыдно и грустно, осознавая это. — Как жаль, что твои тёти не с нами, — омега гладит малышку и немного морщится. Он не ел с того момента, как только проснулся. Софи поела, а вот сам Америка немного гнётся от голода в животе. — Ох, солнце, я схожу на кухню, хорошо? Поиграй сама немного…- он встаёт с кровати и старается положить подушки и одеяло по краям кровати, дабы дочь не свалилась по глупости. Выйдя из спальни, парень спускается по лестнице и подходит к кухне. Там слышатся разговоры брата и сестры, поэтому, чтобы не помешать им и не отхватить лишних криков, американец сперва стучится и только после слова «Проходи» заходит на кухню. На него особо внимания никто не обратил: Россия продолжал рассказ, а блондинка его внимательно слушала, поедая кусочек торта, который был куплен в тот день, когда американец попал в этот дом. Он вспоминает тот момент, когда зашёл в кухню и увидел того работника, что принёс продукты, а Екатерина помогала ему, о чем-то рассказывая, как своему другу. — Короче, прописали нам миллион и одно лекарство …- отвлекается РФ от разговора на секунду и указывает пальцем на вытянутой руке на кухонный гарнитур, где стоял стакан с водой и пара таблеток, что были недавно оставлены там для американца. -Выпей, — сказав, сразу же возвращается к разговору. — Съездили в аптеку и потом домой. Ненавижу по больницам шляться, вечно что-то найдут, новая болячка, старое недолечили, новое появляется. Вообщем, сдохнуть проще, чем вылечиться от всего. Не знаю, может, в бесплатных больницах лечат всё за один приход, — сестра хихикает и продолжает отламывать кусочки торта. Омега понял, что это сказаное во время разговора было ему, так что сразу же подходит туда и выпивает таблетки, запивая водой. Подслушивать, конечно, не хотелось, но что поделаешь, если разговор вёлся так громко и так в открытую. Самому по больницам не хотелось ходить. Но имея шанс быть здоровее, омега его не упускал. — Поесть пришел? — Америка смотрит на русского, активно кивая. РФ вздыхает и встаёт с места, подходит к холодильнику и берет оттуда какой-то контейнер с едой. Он перекладывает оттуда еду в тарелку и ставит ее в микроволновку, а через минуту достает и даёт Америке с вилкой. — Иди, можешь в спальне поесть. Американец не думал, что русский разрешит есть где-либо, кроме кухни, но оно и ясно, ведь вёлся разговор и сам Америка не хотел мешать родственникам. — Правда?.. Хорошо, спасибо, — Америка берет в руки всё, что дал блондин, и уже собирается выйти из кухни, понимая, что прервал беседу, но слышит слова России. — Ладно, пошли покурим. Уже 10:00, а я ещё ни разу не курил. Так и ЗОЖником стану. Не дай Боже, — альфа отходит от гарнитура, а за ним встаёт и сестра, забирая свою сумку с соседнего стула. Не думал Америка, что его не прогнали, а дали просто спокойно поесть в другой комнате, но был он этому рад, ведь просто так оставить Софи не мог и теперь уже скорее пошел в спальню, зная, что ему можно. Русский же с сестрой выходят с кухни, одна накидывает пальто русского, что висело у входа, а второй свою ту же длинную куртку. Оба обуваются и выходят на улицу, хлопая дверью. Не такое морозное, но всё ещё холодное утро было за пространством дома. Солнышко светит, собаки наконец заткнулись, какие-то кошки в соседнем дворе подрались и орут на всю улицу — жизнь-малина, осталось лишь закурить. Андрей и Настя находятся на крыльце дома и уже достают каждый свои сигареты. — Блять, зажигалку же вчера выкинула. — На мою, нищая. С тебя должок, — блондин смеётся и даёт прикурить сестре, что уже успела закатить глаза, но всё-таки огонёк позаимствовала. — Удивлена, как ты дожил с таким характером до 27 лет. Надо было тебя ещё тогда, в 5 лет, уебать тем кирпичом с папиной стройки, щас бы не мучалась. — Да что ты! И кто б тебе спустя 22 года зажигалку одалживал бы? — альфа смеётся, а блондинка дразнящие улыбается. — Да если бы не ты, я спала бы сейчас. В последующую минуту молчания девушка начинает шмыгать носом и один раз кашлянула. То ли от дыма, то ли от мороза. -Иди сюда, — блондин обнимает её свободной от сигареты рукой и прижимает к себе с боку, кладя голову на её макушку. Одной частью куртки он укутывает её с боку и согревает. — Не просты́нь смотри. — А ты, главное, не спи с ним. Не дай боже, прославить фамилию Покровских, как тех, чей сын трахается с проститутом, — посмеивается девушка, докуривая. — Да ладно… Придет время, прославимся, да как нибудь по другому. Ты, главное, не накаркай. — Уж постараюсь, — Оба отходят к мусорке и кидают окурки, а после заходят в дом. РФ закрывает дверь за ними и снимает обувь, кидая пару куда-то в угол. Девушка же снимает пальто брата и вместо него берет свою курточку, в которой приехала. — Ну, ладно. Я поеду, — отвлекаясь от собеседника, она замечает американца, что выходит из зала с грязной тарелкой, чтобы отнести её на кухню после трапезы в спальне. Альфа замечает его и вновь смотрит на русского. — Кого хотела, я уже увидела. — Мы сегодня в ЗАГС поедем, так что тоже работа есть, — говорит русский, а на него оборачивается омега. Он знал о ЗАГСе и том, что в этом месте делают, однако не понимал, зачем им туда. «Неужели, он хочет расписаться со мной? «Мы» — это, ведь, я и он, верно?» — Вот-вот, не буду вас отвлекать. Пока всём! — Ну, давай, пока. Осторожнее на дороге, — русский приобнимает сестру и подаёт ей её сумку, провожая из дома, а после закрывает дверь. Американец чуть смелее и шустрее проходит на кухню, моет свою тарелку. Он собирался быстро проскочить мимо русского, смущаясь этой ситуации и предстоящего похода в ЗАГС, но блондин его всё-таки отзывает. — Америка, подожди, — омега останавливается и оборачивается на альфу, стараясь даже не смотреть на него и в глаза. — Да? Что-то нужно от меня? — он старается спокойно говорить с хозяином дома. — Да, нужно, чтобы ты оделся с Софи и был готов к выходу. Можешь не спешить. — хорошо! А как одеваться? — интересуется омега, не понимая, в чем ему можно будет идти туда. — Ну, как обычно — потеплее, — Россия покидает коридор и уходит на второй этаж, в свою спальню. Америка немного стоял на том же месте и задумался. Теперь ему казалось, что русский взял его от Виктора, дабы выйти замуж. Найти, так сказать, кого-то для вида, ну, ибо же американец не мог понять причины. « А может, любит?!» Сейчас он не мог ничего утверждать, поэтому пошел обратно в спальню к своей дочери, начиная собираться с ней.