Линия жизни

Вики проснулась рано и с неохотой, девушка стояла в ванной комнате и в который раз смотрела на своё отражение. Её тело было почти полностью исписано татуировками, каждая из них обозначала имена, с кем была её родственная душа. Одно имя было самым тёмным, будто бы его несколько раз обводили чёрной гелиевой ручкой. «Мессилина». А самое главное, оно было под сердцем темноволосой. И от этого становилось хуже. «Неужели тот, кто предначертан мне, любит её?» — Вики, ты скоро? Завтрак станет. — Прозвучал голос матери девушки с нижнего этажа. — Иду, мам! — Ответила младшая Уокер и поспешила идти на кухню. Потому что если Ребекка готовила завтрак сама, то лучше как можно скорее его съесть. Старшая Уокер не любила, когда к её еде относились плохо, да и в целом, являясь генеральным директором строительной фирмы, женщина была требовательна ко всему. Вики училась на четвёртом курсе дизайна и часто проходила практику в творческом отделе на работе своей мамы. Раньше она думала, что её соулмейтом является Энди, но, к счастью или к сожалению, это оказалось не так. — Доброе утро! — поприветствовала Ребекка, глядя на вошедшую дочь. — Доброе утро, — ответила Виктория, но в мыслях у неё было совсем другое: «Оно станет добрым, когда все эти надписи исчезнут». — Тебя подвезти? — спросила блондинка, отпивая кофе из чашки. — Нет, спасибо, — сказала Вики, ковыряясь в тарелке с кашей. В их семье не принято было говорить о родственных душах, ведь её папа, как говорят в этом мире, был «пустышкой». У него не было своего человека. А мама всегда носила закрытую одежду, вероятно, её тоже исписали, как и дочь. Возможно, мама так и не встретила свою половинку или не смогла простить за боль, которую ей причинили. Но в любом случае, Ребекка была счастлива с папой, по крайней мере, Вики на это надеялась. Мамон, войдя в кабинет своего друга, обнаружил, что тот спит за рабочим столом. Сейчас они заняты крупным строительным заказом, и работа требует полной отдачи, но не до такой степени, как у Блейка. — Геральд! — воскликнул кареглазый Дуглас, бросая папки на стол рядом с головой друга. Хотя разница в возрасте между ними была невелика, она все же играла свою роль в их дружбе. Брюнет резко проснулся и, широко раскрыв голубые глаза, оглядел кабинет, пытаясь понять, что его разбудило. — Ты с ума сошёл? — тихо спросил он, увидев Дугласа. — Это ты с ума сошёл, сынок! Нельзя столько работать! — возмутился Дуглас, скрестив руки на груди. — Не называй меня так, а то я чувствую себя ровесником Мими, — ядовито произнес брюнет, вставая с кресла. — И наша с тобой разница в шесть лет… — Лучше заткнись, Геральд, — сказал Мамон. — Иди и приведи себя в порядок. Геральд зашёл в уборную и, включив воду, посмотрел на своё отражение в зеркале. Оттуда на него глядел измученный человек: мешки под глазами, красные глаза и трёхдневная щетина. — Полный набор, Блейк, — сказал голубоглазый мужчина, умывая лицо холодной водой. За свои тридцать три года он привык к мысли, что у него нет соумлейта, в отличие от своего друга. Мамон встретил Элизу ещё в школе, и тогда же у них родилась Мими. А у Геральда была Мессилина, но она ушла к Фенцио. Так что теперь ему снова приходилось привыкать к тому, что он так называемая пустышка. Вики уже почти дошла до института, когда её лучшая подруга Мими помахала ей рукой. Уокер иногда завидовала Мими, ведь та уже встретила свою родственную душу — её друга детства Люцифера. В университете Люцифер был известен как ловелас, и Мими, возможно, могла бы посоперничать с Вики по количеству татуировок. Однако всё изменилось, когда на их потоке появился парень по имени Кристофер. Люцифер пришёл в ярость, когда увидел на своей груди имя парня, с которым провела ночь Мими. С тех пор они вместе, а Кристофер до сих пор ходит по врачам из-за побоев. Да, Люцифер тогда здорово навалял парню, и только Мими смогла успокоить его. Виктория сделала несколько шагов, как в неё на полной скорости врезался парень.