Мы не умеем улыбаться

Холодный дневной свет пытается просочиться сквозь плотные шторы, однако тщетно. Никто и ничто не посмеет потревожить сон Скара и Кадзухи. Спят они невероятно крепко впервые за длительное время. Хотелось проспать абсолютно все свои выходные, чтобы набраться побольше сил и не выдохнуться в самом начале рабочей недели. А ещё они переспали. Спустя долгое время. Скар по объективным причинам не смел даже заикаться на тему интима. Кадзуха выглядит хуже трупа, куда ему ноги раздвигать? Его болезни не отталкивали, Скар продолжал видеть в Каэдэхаре привлекательного парня. Желанного. Мучить его не хотелось, потому не лез. Но прошлой ночью сдерживаться перехотелось. И Кадзуха отдался со всей любовью, трепетом и страстью. Райдэн верит, что Кадзуха честен с ним, что не пересиливает себя. Кадзуха отдался, потому что хотел. Хотел Скара — своего мужа. Законного и горячо любимого.  Веки Скара вместе с носом подрагивают, а брови сводятся к переносице. Некогда сладкий и крайне пикантный сон за секунду превратился в галлюцинацию наркомана с многолетним стажем. Скар нехотя разлепил слипшиеся глаза по одной причине: откроет или нет — всё равно уже спать не будет. Перед собой видит, конечно, спящего Кадзуху, что тихо-тихо сопел. Его обнажённые плечи открыты, одеяло закрывало лишь торс и часть ног. Сердце Скара тает. Кадзуха безумно мил во сне. Райдэн растянул губы в нежнейшей улыбке и ткнул Кадзуху в нос пальцем, а тот проснулся. Кадзуха что-то промычал, потерев лицо и натянув одеяло на плечи. Зябко. И кашляет. Скар неотрывно следит за каждым движением, каждым вдохом мужа. По итогу они пересеклись взглядами. Скар ощутил разлившееся по телу тепло от этого зрительного контакта. Ночь проносится чёткими фрагментами в голове, сливаясь в одну картину. Неприличную и до безобразия эмоциональную картину. Но та предназначена лишь для двух пар глаз: сапфировых и рубиновых. Райдэн смотрит на мужа с улыбкой. Потягивается. А Кадзуха потянул к мужу руки, чтобы обнять. И ненавязчиво поцеловать. Скар ответил с упоением и всей своей нежностью. Они не хотели голодных игр в поцелуе, хотели нежности и лени, как сегодняшнее утро. Ленивое, немного зябкое, ласковое. Ноги друг с другом переплетаются; губы приятно покалывают; руки Каэдэхары крепче обнимают шею Скара, который во все тридцать два улыбается.  — Солнце, — прошептал он.  — Что? — позволил себе улыбнуться Кадзуха.  — Как ты? — В норме.  Скар был несогласен. Голос супруга хрипит, а лицо белее снега. Ни черта он не в норме.  — Ты бледный, как смерть, — вполголоса буркнул Скар.  Кадзуха тактично промолчал, опустив глаза. Пальцы гладят чужую шею. Скар беспокоился о здоровьи мужа, но напоминать не хотел. Кадзуха сам прекрасно знает, что у него болит. Не хочется нервировать лишний раз. Райдэн выдавил из себя два слова, которые не покажутся чем-то навязчивым: — Я волнуюсь.  Кадзуха знает. И ему правда плохо. Вернее, его состояние скачет: то хочется смеяться до слёз, то выйти в окно от болей. Сейчас Кадзухе… нормально. Пожить ещё точно хочется. Он обнимает Скара крепче. Губы едва касаются других.  — Скар.  — Что? — Я займусь лечением.  Сердце Скара замирает от услышанного. Кадзуха не станет врать, даже если сильно захочет. Продолжил бы и дальше молча страдать. Но он хочет вылечиться. Хотя бы ради мужа.  Райдэн улыбнулся, обнимая шею Каэдэхары.  — Правда? — на грани шёпота спросил Скар.  — Да, — без колебаний ответил Кадзуха.  Последовал короткий поцелуй, как заключение некоего уговора. После него Кадзуха добавил: — Только в моём родном городе. Там мой врач.  — Сколько займёт обследование? — Обижаешь, — хмыкнул Кадзуха. — Пару часов, не больше.  — Один поедешь? — Зачем? — неподдельно удивился Кадзуха. — У меня личный водитель есть.  — Да? — очередь Скара удивляться. — Кем ещё тебе твой водитель приходится? — А он будто не знает. Кадзуха провёл пальцами по обнажённой груди мужа. А Скар обнажил его плечи, спустив одеяло с них.  — А он хочет, чтоб напомнили, — ответил Скар, касаясь губ напротив своими.  Кадзуха хищно облизнулся, задев кончиком языка родные губы.  — Он — мой муж, которого я очень что? — Что? Скар сгорал от наигранного нетерпения и любопытства. Рука скользнула вниз по чужой спине. Позвонки слишком хорошо прощупываются — пугает и завораживает. — Лю-блю, — одними губами проговорил Каэдэхара заветное слово.  Райдэн целует его. Долго, сладко, желанно. И заваливается на Кадзуху, что оказался прижат весом горячего тела к кровати. — Слон! — вскрикнул Кадзуха.  — Какой к чёрту слон? — Ты! Слезь с меня! — Кадзуха для вида начал задыхаться и пытаться оттолкнуть Скара. — Ой, не придумывай! Мы в одной весовой категории.  Райдэн таки слез с мужа, смирившись с поражением и новым прозвищем.

***

Кадзуха сидит напротив своего врача, которого не видел около пяти лет. Мужчина в возрасте тщательно изучает результаты всех анализов, а после поднимает к свету рентгеновский снимок лёгких. И вздыхает. Причём крайне обречённо. — Ну? — подал голос Кадзуха, скрестив на груди руки.  — Что «ну»? — Вердикт каков? — Запущено всё. Очень запущено.  Повисла пауза. Врач поставил локти на стол и посмотрел на Каэдэхару, а тот в пол, поджимая пересохшие губы. — Опухоль неоперабельная, — спустя несколько минут тишины выдал мужчина.  Кадзуха поджал губы сильнее. После закусил почти до крови. Он был готов к тому, что услышит нечто подобное. И винить в этом может лишь себя. Вновь наступила неуютная тишина. Кадзуха хотел встать и выйти за дверь. Или за окно. Белые стены давят на мозги. — Тебе двадцать восемь.  — Ну? — А жить осталось года три, Кадзуха.  — В худшем или в лучшем случае? — уточнил Каэдэхара без особого интереса.  Врач вздыхает. Он знает, что Кадзухе не всё равно. Каждый переживает горе по-своему. Кадзухе легче съязвить или промолчать. В зависимости от настроения. — В худшем, — ответил мужчина на заданный вопрос. — Шансы малы, но, возможно, выкарабкаешься. Но если займёшься этим прямо сейчас! — Прямо из этого кабинета? — усмехается. — Да, чёрт побери! Врач достал из ящика стола баночку с таблетками. Кадзухе это лекарство знакомо. Возможно, дома где-то завалялась такая же баночка с парой пилюль. Но не факт. — Пей при мне. Дозировку знаешь.  Врач просит медсестру за столом напротив принести воды. Женщина средних лет безмолвно поднялась с места. Когда перед Кадзухой оказался стакан с прохладной жидкостью, он закинул в рот пару таблеток, запив. Глотает, давясь. — Это мне приветственный подарок? — спрашивает Кадзуха о банке таблеток. — Забирай, — махнул рукой врач. Кадзуха придвинул к себе лекарство. — Добавлю ещё некоторые препараты и выпишу направление на химиотерапию. Попробуй только не прийти. — Приду, куда денусь.  — До этого делся же.  Каэдэхара лишь глаза закатил. Врач подписал какую-то бумагу и посмотрел на пациента. Внимательно посмотрел. Кадзуха позволил изучить себя. — На солнце бы почаще бывать, — дополнил мужчина и перевёл мечтательный взгляд на окно, за которым привычная глазу серость. — Бледный, как смерть. — Не поверите, но один человек вчера сказал буквально то же самое. — И кто? — врач вновь стал что-то подписывать.  — Мой муж. 

***

Скар подрывается с места, когда дверь кабинета распахивается. Он на нервах, будто он сам болеет, будто его жизнь на волоске от смерти. Впрочем… так и было. Он стал расспрашивать Кадзуху что да как, не зная, куда себя девать. Кадзуха положил руки на его плечи, приказывая остановиться, перестать дрыгаться. И Скар перестал: закрыл глаза, выдохнул, угомонил дрожь в руках. И теперь более или менее спокойно спросил: — Ну что? Кадзуха совсем уж опечаленным не выглядел, но затянувшееся молчание ответило на вопрос мужа. К горлу вновь подступила паника. Кадзуха сильнее сжал плечи Скара, помяв вместе с этим бумаги в одной из рук. На сей раз муж успокоиться не смог. — Опухоль неоперабельная, — повторил слова врача Каэдэхара. Уголки губ подрагивают. Скар держался особняком, но искренне хотел разрыдаться, упав перед Кадзухой на колени. — Тебе же выписали что-то? — почти протараторил Райдэн, желая скрыть дрожь в голосе. Муж согласно кивнул, показав отданные врачом бумаги. — Так если выписали, значит шанс ещё есть! На глаза наворачивались слёзы, которые Кадзуха увидел.  — Кадзуха, мы справимся, слышишь? — Скар приблизился к лицу мужа, беря того за щёки. — Встанешь на ноги, может, потом возможно будет оперировать… я все деньги спущу, клянусь! Мне ничего для тебя не жалко! — Скар.  Он паниковал. Сильно. Кадзуха погладил напряжённые плечи. Скар утёр слёзы, и Кадзуха без лишних слов обнял. Скар моментально обнял в ответ, заглушая в чужом плече всхлипы. — Мы справимся, — лихорадочно повторил Райдэн. Страшно перед смертью, когда сталкиваешься с ней лицом к лицу. Даже если косвенно — не ты лично, а твой родной человек. Каэдэхара решил: будет разумнее умолчать о том, что осталось ему около трёх лет. Не хочет, чтобы Скар поник, чтобы загнулся от горя, чтобы в стремлении спасти совсем забыл о себе. Хотя бы он должен улыбаться. Даже если больно. Даже если страшно. 

***

Кадзуха с балкона наблюдает за тем, как на город обрушивается ливень. На душе от унылости, холода и стоячего в носу запаха сырости стало гадко, ещё и кашель одолел. Кадзуха, прикрыв глаза, откашлялся в салфетку и лишь через несколько минут отнял ту от губ. На ней остался небольшой сгусток крови. Кадзуха оставил салфетку в пепельнице. Глаза опущены в пол. Мыслей совершенно никаких. После нескольких минут прострации Кадзуха поднялся из кресла и подошёл ближе, продолжая осматривать двор с соседними домами и дорогой. На асфальте гигантские лужи, задувает пронизывающий до костей ветер. Да, действительно тоскливо. Кадзухе сравнить не с чем. Дожди в городе происходят чаще, чем… чем Скар срывается на подчинённых. Точно. Когда муж по-настоящему сорвался на работе можно по пальцам пересчитать. И он как раз открыл дверь балкона. Кадзуха повернул голову назад, встречаясь с усталым взглядом Скара. — Я спать ложусь, — заявил он.  Кадзуха вскинул брови, на секунду переведя взгляд на улицу и возвращая на мужа. — Скар, в шесть вечера? — Да.  Между ними прозвучало немое предложение сыграть в гляделки, что и сделали. Скар опомнился не сразу.  — Что-то имеешь против? — Кажется, ты в помине так рано не ложился.  — Хреново себя чувствую.  Каэдэхара развернулся корпусом к мужу, но ни сказать что-либо, ни сделать шаг навстречу не успел.  — Жить буду, не забивай голову, — шикнул Райдэн, махнув рукой. И одной ногой уже был в тёплой спальне, тем самым закрывая тему. — Лучше присоединяйся. — К хреново себя чувствующим господам? — К сладко спящим господам, — голос заглушила закрывающаяся дверь балкона.  Кадзуха усмехнулся и потёр лицо. Он продолжил добивать себя смотром улицы и невольно глянул вниз. Около дома дети плескались в луже и дико радовались этому. Стало зябко, Кадзуха даже вздрогнул. Захотелось какого-то неоднозначного тепла. Ему хватает тепла уютной квартиры и заботливого мужа, но не хватает чего-то… а сам не знает. Солнца что ли. Или витамина D. Врач сказал, что было бы хорошо принимать солнечные ванны. Только эта затея нереальна в городе вечных дождей. Потому посоветовал пропить витамины. Не дефицит, но по анализам некоторых в организме недостаёт. Кадзуха вздохнул и поёжился от нового порыва ветра. Вернулся в кресло. Ручка балкона вновь дёрнулась — показался будто только проснувшийся Скар. — Не сиди долго, — сказал он. — Простынешь.  И ушёл. Каэдэхара тепло улыбнулся. Ситуация греет душу. Долго сидеть на ветру и летящих с окна каплях желания не имелось. Кадзуха, дрожа, закрывает окно и покидает балкон. В квартире приятный глазу полумрак. Кадзуха переоделся в пижаму — последовал совету мужа, вступив в «клуб сладко спящих господ». Только сон не шёл. Уличный холод остался на коже, потому Кадзуха стал растирать конечности, чтобы согреться. Через время стало теплее. Скар уснул удивительно быстро. Кадзуха закутался в одеяло и уставился на чужую спину. Прикрыл глаза. Рядом раздался шелест одеяла, а после Кадзуху обняли родные руки. Он глаз не открыл и спрятал улыбку в складках одеяла.

***

Время шло, продолжалась и жизнь. Райдэн работал, пребывая в относительно хорошем настроении. Он правда хороший начальник, если не разозлится на какой-либо косяк. А срывается он, словом, редко. По офису лишь байка гуляет о язве-начальнике. На работе Скар серьёзный мужчина, а дома похож на зефир. Расплавленный зефир. Скар позволяет себе быть не то, что ласковым, а настоящим только с Кадзухой. Говорит с ним на терзающие темы, ведёт себя, делает то, как и чего на работе не сделает. Даже Тарталья не так часто видел друга в уязвимых формах. А Кадзуха тоже стал работать как обычно, никак не сокращая свой рабочий день — уезжает домой вместе с мужем. Когда Кадзуха вышел, коллеги в шутку предложили устроить празднование столь знаменательного события. Кадзуха только глаза закатил. Он сохранял нейтральные отношения с коллективом, как таковых ненавистников или завистников не имелось. Он ни с кем не ссорился, и никто другой старался лишний раз не разговаривать с Кадзухой (даже не пересекаться). А он сам по себе молчал. Нужно что-то — пусть обращаются и наоборот. Единственным человеком, косо смотрящим на Каэдэхару младшего, была секретарша Ванесса. Та ещё какое-то время пыталась так или иначе строить глазки Скару. Он сказал об этом раз, потом второй, на третий пригрозил уволить, если не прекратит совращать. Ванесса, кажется, поняла, что ничего не выйдет и она реально может потерять хорошую работу из-за гонения за красивым мужчиной. А Райдэн — которому перешли модельные черты матери — красив. Это знал и Каэдэхара, но нисколько не волновался. Да, навязчивость Ванессы выводила из себя, но Кадзуха знает, что муж на неё не посмотрит. Со временем стало даже забавно наблюдать за очередными бессмысленными попытками секретарши охмурить начальника. Кадзуха решил для себя — всё идёт ровно, пока Ванесса не переключится на его отца… о подобном уже действительно страшно думать (хотя Кадзуха в родном отце тоже уверен). Очередной рабочий день: Кадзуха спокойно работает, потягивая кофе и краем уха собирая офисные сплетни. А что? Нужно же любимого мужа развлекать за ужином. Ничего криминального Кадзуха в этих стенах ни разу не слышал. Только кое-что от Моны. А так всё стабильно: девушки сплетничают про подруг и раздражающих особ, а парни с начала недели планируют поход в бар или просмотр футбола. Кадзуха подумал, что сегодня без «улова», потому как ничего интересного не услышал. В целом, ещё не вечер. Разговор у коллег был следующим: — Моя подруга с мужем медовый месяц в Тае отмечают, — мечтательно вздохнула Наоми. — А ты сидишь в душном офисе и строчишь отчёты, — также мечтательно ответила ей Аделина.  Наоми фыркнула, обидевшись, а Аделина рассмеялась.  — Моя тетушка летит на Багамы.  — А ты сидишь в душном офисе и строчишь отчёты, — вторит Наоми.  — А я через неделю умотаю в Индию, — понизила голос Аделина и улыбнулась. — С родителями. А летом с друзьями отрываюсь в Лас-Вегасе. Наоми разинула рот и стукнула рядом сидящую коллегу по руке. — Сучка! Аделина послала воздушный поцелуй, возвращаясь к работе.  Кадзуха от прошедшего диалога потерялся. Он ведь за пределами страны толком не был. И… на море не был… на душе стало паршиво. Глотнул остывший кофе — настроение испортилось сильнее. Теперь он понял. Ему не хватает отдыха заграницей. Не хватает моря, горячего песочка, коктейлей, жары. Не хватает ему этого. Здесь одна сырость да промозглый ветер, в море купаться слишком холодно, из-за отсутствия солнца не загоришь. Кадзуха ещё некоторое время сидел в прострации, пропустив хорошую сплетню. Потом отлегло, появились силы работать дальше. Но нужен новый кофе. 

***

Разгар весны. Кадзуха и Скар работали, Кадзуха исправно проходил лечение, Скар морально помогал. Жизнь идёт своим чередом. По возможности стараются выбираться на улицу, но Кадзуха предпочитает отлёживаться в кровати. Да, свежий воздух полезен, но на улице такая серость… хоть четвёртую часть «Пятьдесят оттенков серого» снимай. Кадзуху родные пейзажи более не впечатляли. Пасмурно, ветрено… хочется в одеяло зарыться и штор не открывать. Хочется на солнце. На море. И Кадзуха решил поговорить с мужем на эту тему. Душераздирающие вопросы, как правило, решаются на кухне за чашкой чая — так и у Райдэна с Каэдэхарой случилось. За окном гулял ветер да дождь моросил. Кадзуха делает глоток горячего красного чая, не сводя глаз с окна. Весенний ветер забрался под кожу, заставив поёжиться (хотя окно закрыто). Скар задержал взгляд на дёрнувшемся муже, после продолжил грызть яблоко. Кадзуха более не стал тянуть — дёргает от одних мыслей о плохой погоде… — Скар, — зовёт мужа, что мигом отозвался. — Ты был на море? Вопрос долго думать не заставил.  — Пару раз. С друзьями. А ты? Кадзуха весь поник, опуская напряжённые плечи. Задрожали пальцы. Чай во рту стал горчить. От назойливого серого света из окна захотелось убежать подальше. Молчание затянулось, пришлось выдавить: — Ни разу.  Скар подумал, что, кажется, неправильно понял мужа. Воды в стране, хоть отбавляй, только купаться холодно — отморозишь всё, что можно и нельзя.  — Я, так-то, тоже. Просто по берегу босиком бродил.  Кадзуха улыбнулся той стороной губ, что скрыта от Скара. Всё же они более чем похожи. И грустно, наверное. И холодно, наверное, ноги вот так мочить. Хотя, зависит от погоды и времени года. А может природе плевать. — Хочу на море, — тихо вымолвил Кадзуха, совершенно не услышав себя.  — Свозить? — по-доброму усмехнулся Скар.  Супруги переглянулись. Скар вскинул брови и слабо кивнул, намекая на то, что от своих слов не отказывается. И сделал последний укус на яблоке. Каэдэхару пробило на усмешку. — Свози.  На этой ноте Райдэн поцеловал светлую макушку. И погрузился в тугие думы на длительное время. Кадзуха тему более не поднимал, поскольку муж всё услышал. А Скар думал о море, о желании супруга. Самому захотелось бросить всё и улететь подальше от дождя с ветром, купаясь в ласковых, немного жгучих лучах солнца. Он взвесил всё, что имеет. И… пришёл к неоднозначному (как показалось бы другим) выводу. Пришёл к радикальному решению, на которое повлияли некоторые весомые факторы.  Очередной совместный ужин после рабочего дня. Райдэн управился быстро, успев даже посуду вымыть. Сделал кофе и стал ждать Кадзуху, попутно заводя диалог: — Кадзуха.  Он отозвался. Скар нервничал, боясь выдать очевидную глупость. Муж окинул его мягким, в какой-то мере успокаивающим взглядом. Скар взял себя в руки и заявил: — Давай переедем? Кадзуха перестал жевать. Озадачился не на шутку. Посмотрел на мужа бесконечно удивлёнными глазами. — Куда? — прозвучал резонный вопрос.  — Поближе к морю. На юг. Ты ведь хочешь на море. И лечение будет эффективнее проходить. Кадзуха выглядел всё так же озадаченно. Глаза на секунду опустились в почти пустую тарелку, затем быстро вернулись на Скара, будто Кадзуха осознал нечто важное. — А ты? Скар молчал около минуты. Кадзухе действительно важно знать мнение мужа, иначе к чему всё? Бессмысленно из кожи вон лезть, лишь бы партнёру угодить. Важен комфорт обоих. — И я хочу, — ответил Райдэн как никогда уверенно, смотря точно в рубиновые глаза.  Каэдэхара легко менял обстановку и окружение, если надолго не застревал в своей зоне комфорта. Ему и сейчас комфортно, но… Скар говорит вещи. Будет лучше, если переедут. Будет лучше для двоих. Насмотрелись уже на мрачные пейзажи каменных джунглей за пеленой нескончаемого дождя и тумана, теперь пора бы на настоящей пальме повисеть да поесть бананов с кокосами. Да, оставят работу, близких, но жизнь не стоит на месте! Тем более в случае Кадзухи — в любой момент всё может рухнуть. Всё. Скар боится только этого. А ещё он искренне хочет успеть свозить Кадзуху на море.  — Давай.  — Что? — поднял голову Скар. Забылся в тяжёлых мыслях.  Кадзуха смотрел на него. Скар мог ослышаться, но слабая улыбка на бледном лице почему-то сама ответила на прозвучавший вопрос. — Давай переедем.  Губы Скара тоже тронула слабая улыбка. Он придвинул свой стул ближе к мужу. Обнимает. Касается губами виска, убирая светлые волосы за ухо. Поцелуя не последовало. Кадзуху не пугает весь масштаб внезапного предложения, Скара тоже. Не пугают перемены. Да, сложно взять и в моменте кардинально поменять свою жизнь. Но Кадзуха делает это не один. Неизвестность показалась чем-то азартным, манящим. Переезжать в другую страну не страшно — страшно всю жизнь прогнить в унылой высотке давящего на организм города. Незнание языка тем более не пугало, ведь приезжать в другую страну со знанием языка — это как прийти в магазин одежды в своей одежде. Грубо говоря, зачем в Китае ещё один человек, знающий китайский? У них это уже есть. А тяжело ли бросать работу? Скар почти с юношества проработал в своей фирме, как и Кадзуха. Но Скару не будет тяжело это оставить, потому что… не привязан. Кадзуха так вообще из всего состава знает только имена отца, мужа и секретарши. Да, Райдэна окружил действительно надёжный коллектив, несмотря на некоторые разногласия, но он не привязался. В конце концов нельзя всю жизнь в одном месте работать — нужно расширяться, совершенствовать себя. У Скара есть деньги и есть потенциал, откроет новый бизнес и будет плясать на радостях. Даже если бы не хотел, оставил бы работу, но хочет, потому что имеет вескую причину оставить всё в этом городе. Оставить прошлое, страхи, сомнения. Оставить слабость. Оба несомненно будут скучать за всем, что произошло с ними в этом городе и квартире. И… было принято единогласное решение поехать втроём. С Микой. Люмин и Тарталья протестовать не станут, а будут только рады тому, что кот будет жить с настоящими хозяевами. Но тоже, безусловно, будут скучать. Не стоит говорить о том, что именно Люмин с Тартом растили кота, потому что растили его все четверо. Скар с Кадзухой никогда не оставляли своё рыжее чудо. И сейчас не оставят. Дело оставалось, в общем-то, за малым: определиться с дальнейшим местом жительства, сообщить обо всём родным, уволиться и… вперёд. В новую жизнь. Следуя плану, сначала рассмотрели страны. В приоритете стояло лечение раковых заболеваний. Остановившись на оптимальном и понравившемся двоим варианте прикинули по билетам, затем занялись вопросом жилья. Спустя время с гордостью и, прибегнув к помощи небезызвестного дружка Скара, он и Кадзуха стали владельцами небольшого домика на берегу моря в Испании. Кадзуха ещё долго улыбался экрану ноутбука, разглядывая новый с мужем дом. В душе по-прежнему штиль. Никаких наваждений. Только покой. Дальше следовало заявить о своих намерениях Кагэхару. За ним решающего слова не будет, но предупредить крайне важно. Скар просит обсудить неофициальный вопрос в кабинете мужчины, на что тот согласился без промедления. Всё произошло во время обеденного перерыва. Райдэн… был спокоен. Только если чуточку нервничал. Кагэхару не сможет запретить увезти сына в другую страну, но это заставит кровоточить старую рану. Один раз оставил муженьку, и ничем хорошим сие деяние не аукнулось. Ну, по крайней мере, сам Скар в своей адекватности уверен на девяносто из ста. И оба Каэдэхары в нём уверены. — Мы переезжаем, — выдохнул Скар после некоторых будничных прелюдий.  Старший Каэдэхара удивился.  — Далеко? Вместо ответа гул ветра по кабинету. Скар не понимал, хрена вообще мнётся. Ничего криминального или сверхъестественного не совершает, тогда что не так? Взял себя в руки. Поднял голову. Мужчина посмотрел на коллегу, захлопав ресницами. Скар наконец-то ответил: — В другую страну.  Слова кольнули под рёбрами. Но Кагэхару понимал, почему они пошли на этот шаг. Мужчина вздохнул, потирая лоб. — Он лечится? — Да.  Теперь сердце немного успокоилось. Кагэхару почесал затылок.  — Ты знаешь, что мне дорог Кадзуха. Поэтому… без фарса, конечно, я хочу попросить его руки и сердца. Официально.  — Как же без фарса? — усмехнулся мужчина. Вероятно, Скар знает о прошлом Кадзухи. И Скар любит Кадзуху, потому хочет увезти подальше от прошлого. — В добрый путь тогда? Я доверяю тебе, Скар. Ты знаешь это. И доверяю тебе сына. — Рад слышать, — щёки заалели, а губы растянулись в улыбке.  — Только звоните. Или пишите.  — Разумеется.  С матерью разговор тоже не хотелось откладывать, как и не хотелось лишний раз видеться. Скар поведал обо всём по телефону. Эи так же спокойно отнеслась к неожиданной новости, желая успеха. Скару могло показаться, что голос женщины приобрёл нотки грусти. Но предпочёл не думать об этом. К началу лета они были готовы. Скар продал свою бесконечно любимую машину, сделал Кагэхару полноценным владельцем их бизнеса. Только квартиру не продали, а решили сдавать под аренду. Всё это время Кадзуха спокойно дорабатывал последние часы на работе и лечился, пока все вопросы переезда решал муж. Да и от Кадзухи толком ничего не требовалось, потому он просто ждал.  Вот и настал день внепланового собрания. О его значении знали непосредственно Скар с Кадзухой и Кагэхару. Долго церемониться не хотелось. Райдэн показал всем какую-то бумагу со своей подписью. — Знаете что это значит? — спросил он у всех присутствующих, хитро щурясь.  Никто из сотрудников ничего не знал. Может, какой-то крупный контракт. Не знают. Скар, видя недоумение на лицах подчинённых, улыбнулся шире и неприлично радостно воскликнул: — Я увольняюсь! По залу прошёлся ошарашенный гул вопросов. Такого сильного заявления не ожидали даже те, кто вечно шипели на начальство. Кадзуха прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть усмешку. На очередной громкий вопрос «Почему?!» Райдэн шутливо ответил: — Достали вы меня. — И куда Вы? — Подальше отсюда. Буду горячим спасателем на каком-нибудь пляже.  На Скара покосился муж, что легонько ударил его по бедру. Словом, про увольнение Кадзухи ни слова — простой сотрудник. И он сам просил не упоминать об этом. Скар не собирался.  Короткое собрание подошло к логическому завершению. Ныне все слушались старшего Каэдэхару. Он-то и отдал приказ продолжить работу и остался в зале с сыном и Скаром. Все выдохнули. — Когда улетаете? — спросил мужчина.  — Послезавтра, — в унисон ответили супруги.  Предстояло собрать оставшиеся вещи, а котом занялись временные хозяева; чтобы лишними перевозками не тревожить животное, перед вылетом заберут у Люмин и Тарта. Кадзуха по-прежнему спокоен. Скар тоже. Они без суеты собрались. Итого вышло два огромных чемодана плюс ручная кладь у каждого в виде рюкзака. Всего. Оба сильно удивились столь маленькому количеству у себя вещей. А может, оно и к лучшему? Настал день X. Кадзуха проснулся рано и предпочёл уснуть снова, потому как вылет только вечером. К обеду очухались оба. Совершили небольшую уборку, ещё раз проверили вещи. Потом за ними заехал Тарталья. Помог вещи загрузить и повёз к себе. Люмин тепло встретила друзей. И Мика: подросший кот ластился и к Райдэну, и к Каэдэхаре. Он вряд ли осознавал, что его ожидает совсем скоро, но доверял хозяевам. И одним, и другим. За ужином и чаем время пролетело незаметно. Пора в аэропорт ехать. Кота загрузили в перевозку и на руки к Скару, который успокаивал животное (у него это получалось слишком хорошо). Скара и Кадзуху проводили родные: Тарталья, Люмин, Кагэхару, Мари… и Мэй. С Эи. Райдэн не ожидал их увидеть. Все без исключения обнялись тепло и крепко. Дальше Скар и Кадзуха сами. Мари и Тарт заплакали. Кагэхару свою жену стал успокаивать, а Люмин на своего муженька взъелась (после успокоив). Сдали багаж. Прошли ещё один досмотр. Ждали посадку. Ближе к назначенному времени Кадзуха ощутил подступившую к горлу тошноту вперемешку с паникой.  — Что-то я волнуюсь, — сконфужено произнёс Кадзуха.  — Высоты боишься? — улыбнулся муж.  — Это тоже.  Кадзуха знал — отступать нельзя. А муж взял за руку и крепко сжал, после накрыв второй. И поцеловал.  — Всё хорошо будет, — прошептал Скар.  Кадзуха выдохнул и закрыл глаза. Да. Всё правда хорошо. Сейчас всё хорошо, было всё хорошо и будет всё хорошо. Рядом муж и кот, которые играются друг с другом через сетку в перевозке, за спиной психологические травмы юности, а впереди новая и счастливая жизнь заграницей. В этот ветреный вечер впервые за долгое время вышло солнце, и тогда Кадзуха, улыбаясь одним уголком губ, понял, что всё на самом деле хорошо.