Кто не прав

***

Окончательно осатанев от духоты, Чия убрала вялую герань с подоконника и открыла настежь окно. Сильно лучше не стало, но хотя бы можно было полной грудью вдохнуть раскаленного воздуха, что она и сделала, свесившись наружу. Двор совсем не изменился со времен ее детства. Разве что лавочки и забор теперь красили не в зеленый, а в бордовый цвет. — Чийка! Барсик же! — Ираида Наилевна вошла в комнату со стопочкой книг и чуть не выронила их от возмущения. Чия, тихо чертыхнувшись, закрыла окно. У мамы гостил диковатый кот подруги, который забился в дальний угол под кроватью, так что она даже не поняла, какого он цвета, пушистый ли, только два светящихся глаза и разглядела в темноте. Вряд ли этот Барсик вот так вдруг набрался бы смелости, пробежал через всю квартиру и выпрыгнул в окно с пятого этажа. Кажется, это было не в его духе. Но Чия спорить не стала и закрыла окно. Отчаянная духота тут же вернулась, а в компании с полумраком, вечно царившим у мамы в квартире, воздух ощущался совершенно непроницаемым. — Надо кондиционер поставить, — в который раз сказала Чия. В прошлом году она даже вызвала маме специалиста. Но мама, противница перемен, уперлась рогом и надменно прогнала беднягу прочь. — Не надо. Мне совсем не жарко, — сухонькая Ираида Наилевна и вправду, казалось, даже не потела. А вот Чия, в самом легком своем хлопковом сарафане, чувствовала себя будто на раскаленной сковороде. — Сядь. Я тебе кое-что тут подготовила. Ираида Наилевна, присев на краешек дивана, сложила книги аккуратной стопочкой и выжидательно посмотрела на Чию, которая, будто подросток, недовольно закатила глаза, вздохнула и, ссутулившись, нехотя подошла к маме и села рядом. Она знала, что ее ждет, мама подсовывала ей книги с раннего детства и не собиралась останавливаться. — Вот смотри. Это, значит, художественная литература. Хорошая повесть, писательница современная, но слог такой, будто старинный, красивый. Там героиня на тебя очень похожа, все прыгала-скакала, а потом… Прочитай сама. Очень поучительная история. — И первая книга перекочевала Чие на колени. — Так. Дальше. Это советы по питанию. Я некоторые рецепты выписала себе, уже готовлю. Например, каша пшеная, на луке запаренная, очень вкусно получается, и знаешь, сытно так, можно масло не добавлять. Просмотри, возьми на вооружение… — Мам, ну… — Не ну. Возьми. Тебе скоро сорок лет. Ты знаешь, как меняется метаболизм в этом возрасте? Глазом моргнуть не успеешь, и разнесет! У тебя плохая генетика. — Советы по питанию тоже отправились к Чие, слегка обескураженной соседством слов «скоро» и «сорок» в отношении нее. Она обреченно посмотрела на третье сокровище из маминой библиотеки. — А вот это очень сильная вещь. Всю ее ты не прочитаешь, я знаю, но я там закладочками тебе пометила главки, которые надо прочесть обязательно. Я и сама поколдую, и тебе советую. Ираида Наилевна загадочно улыбнулась и аккуратно положила третью, последнюю книгу Чие на колени, для верности еще и похлопала пару раз по блестящему черному переплету. Чия прочитала название: «Проклятие женского одиночества. Самые действенные методы избавления, проверенные многими поколениями женщин». — Ма-а-ам… — заныла Чия. Ираида Наилевна недовольно покачала головой, глядя на дочь. — Вот ты все кривишься, а там знаешь, что написано? Что если помолвка разорвалась, а ты кольцо не вернула, то для высших сил ты все равно остаешься помолвленной! А ты Мике колечко же так и не отдала? — Не отдала, — грустно сказала Чия, вспомнив тоненькое колечко из белого золота с лабораторным бриллиантиком. Чтобы купить его, Мика почти полгода на четвертом курсе все выходные торчал администратором в компьютерном клубе. Чия еще к нему туда приходила вечерами, и они, хихикая, обнимались в подсобке и лопали чипсы. Она все донимала его, зачем ему эта дурацкая работа, он тогда и так брал много удаленных заказов по программированию, а он отмалчивался. И только потом рассказал, когда они уже помолвлены были, что копил… У Чии сжалось сердце, слезы были близко. Но она сдержалась, отвернулась от мамы, сделала вид, что какие-то соринки с диванного покрывала собирает. И тут же непрошено влезли в голову новые воспоминания: «Мика надели серьги из стерлингового серебра, золота и разноцветных бриллиантов от бренда такого-то и ожерелье из дымчатого кварца от бренда такого-то, дополнив строгий жакет от бренда…» Чия вздрогнула: нет, эти статьи о фантоме, Мика не такой. Едва слезы отступили, Чия повернулась к маме. Мама же, притихшая, смотрела на нее обеспокоенно. Скрыть что-то от мамы ей всегда удавалось плохо. — Что такое, доченька? — Я его встретила, мам, — тихо ответила Чия. Она не собиралась ничего ей рассказывать, но внутри вдруг все переполнилось до краев. — И мне так… мне так жалко… И тут же, вроде бы отступившие, слезы потекли из глаз. Она спрятала лицо в ладонях и завыла утробно, как раненый зверь. Ираида Наилевна села к ней поближе и обняла за плечи. Чия уткнулась лбом маме в шею, как в детстве, а мама медленно, ласково, стала гладить ее по голове и тихо напевать:

Шаян кызым син минем, Таң йолдызым син минем, Йөрәгемдә кабынган Шатлык җырым син минем. Синең гомрең җыр булып Яңрар бәхет илендә. Йолдыз булып янарсың Син туган ил күгендә.*

Они сидели так еще долго-долго, обнявшись. Чия поняла, что мама ее тоже плачет о своем. И потом, когда слезы у обеих высохли, они остались так же, в обнимку, мама слегка покачивалась в такт уже отзвучавшей колыбельной, Чия ногтем теребила уголок книжного переплета. На душе было унывно. Но ничего, они с Микой уже вот-вот поговорят, она все устроила. Она все ему объяснит. Возможно, для нее еще есть шанс. Мимо них, мягко ступая, прошел Барсик, он оказался рыжим, короткошерстным, с большими испуганными зелеными глазами. --------------------------- * Элли-бэлли, озорница, / Пусть тебе спокойно спится, / Звёздочка моя, певунья, / Птица счастья, песня птица ! / Час придёт – и эта песня / Полетит над всей страною, / В синем-синем поднебесье / Станет звёздочка звездою. Муса Джалиль «Колыбельная дочери», (пер. Ю. Кушака)