Отпусти и забудь (18+)

      Ветер беспощадно развевал пшеничные пряди, портя укладку, пока Феликс гнал по улице Итевон на своем Porsche Panamera, открыв настежь окна и врубив Kings of Leon на всю. Холодный воздух отрезвлял и приводил рассудок в тонус. Он планировал провести этот вечер по-другому, раз уж ушел с работы вовремя — поговорил бы с Хёнджином, заказал бы вкусной еды, запил бы все скотчем и пораньше лег спать. Но его ассистент сбил весь настрой и заставил нервничать на ровном месте. Надо было как-то сбросить негатив и отвлечься.       Феликс оделся наспех, все-таки надолго задерживаться в клубе с друзьями и тусоваться до потери пульса он не планировал, а значит, и наряжаться смысла не было. Он быстро натянул черные обтягивающие джинсы, черную рубашку, подчеркивающую его точеные мышцы, и конечно же, не забыл подвернуть рукава, открывая предплечья. Краситься Феликс не любил, не альфье это занятие, но его веснушки, пухлые губы бантиком и мелкий рост не добавляли брутальности. Приходилось все время как-то выкручиваться, чтобы без конца не давить феромонами, доказывая свою доминантную сущность. Поэтому в последний момент веснушки он все же решил замазать.       Добравшись по нужному адресу Феликс увидел небольшую вывеску с названием клуба, двух громил на входе и огромную галдящую очередь. Он нехотя подошел прямо ко входу, минуя недовольные лица изнывающих в ожидании людей.       — Господин Ли, рады вас видеть, — пробасили вышибалы и пропустили Феликса внутрь.       “Значит Чан уже в курсе, что я тут” — подумал альфа. Он не очень хотел пересекаться с владельцем клуба, лишние уши ему сегодня явно были не нужны.       Чан был другом Чанбина, и Феликс общался с ним “за компанию” в качалке, тягая железо, ну или вот, в клубе. Они, почему-то, никогда особо не ладили, хоть и оба были родом из Сиднея и по идее у них должно было быть много общего. Но как-то не сложилось, видимо, каждый из них хотел быть самым крутым, и они как два кобеля никак не могли поделить территорию. Ну или Феликса бесила вечно счастливая улыбка Чана, отчего часто хотелось испортить ему настроение какой-нибудь гаденькой репликой или, когда совсем невмоготу, откровенно хотелось ему двинуть, чтобы перестал так лыбиться.       Заходить в клуб не очень хотелось, учитывая теоретическую возможность столкнуться с Чаном. Сделав пару шагов в сторону танцпола Феликс почти оглох от долбящей по перепонкам музыки, но виду не подал. Он дико устал на работе и ему не хотелось сознаваться, что к тридцати годам сил на ночные клубы после рабочего дня оставалось все меньше и меньше. Альфе больше были по душе спокойные выходные на природе в компании друзей с хорошим дорогим алкоголем, приятной музыкой и долгими разговорами. Единственное, что заставляло его периодически посещать подобные злачные места, это желание потанцевать вдоволь и потереться о какого-нибудь вкусно пахнущего омежку.       Танцевать Феликс любил и у него неплохо это получалось. В школьные годы он занимался танцами серьезно, и если бы не бизнес, то прыгал бы он сейчас счастливый по сцене в обтягивающих трико в театре или на подтанцовке у каких-нибудь айдолов. А не вот это вот все. И омег Феликс любил. Поэтому, так уж и быть, решил потерпеть ради призрачной перспективы хорошего окончания вечера.       Танцующая толпа постепенно занимала все свободные проходы, отодвигая Феликса к бару. Дергаясь в такт электронным ритмам все сливались в едином порыве, обтекая потом и касаясь друг друга во всех приличных и неприличных местах. Феликс поморщился. Все запахи смешались в один отвратительный непонятный букет. Видимо, усталость дала о себе знать. Ему срочно нужно было успокоительное. В виде Хван Хенджина, например. Ну или мятного чая, на крайний случай. Наконец, протиснувшись через влажные разгоряченные тела, он добрался до бара, где его терпеливо ждали друзья.       — Фелииикс, наконец-то! Я уже отчаялся тебя дождаться! — Чанбин первый заметил друга, распихал всех танцующих вокруг и крепко сжал его в своих объятьях. — Выглядишь что-то не айс, одни глаза остались.       — Привет! Комплиментов от тебя не дождусь никогда, видимо, — ответил Ли и одарил друга белоснежной улыбкой, взъерошивая его кудрявую макушку.       Чанбин просиял в ответ. Улыбка Феликса была секретным оружием альфы. Невозможно было смотреть на нее и не улыбаться в ответ.       Еще из спецэффектов у Феликса был чертовски низкий и грозный голос, от которого его собеседники стабильно покрывались мурашками. Ну и в свободное от работы время, хотя его было совсем немного, он упахивался в зале с Чанбином и без конца ел куриную грудку, поэтому выглядел довольно мощно и горячо, несмотря на рост. Силой, в случае чего, мог бы померяться. Но все же предпочитал решать вопросы при помощи своих мозгов и доминантных феромонов.       Учитывая все эти достоинства, не удивительно, что как только он объявился у бара половина сидящих там омег свернули шеи, высматривая вновь прибывшую жертву.       — Сынмин-а, хватит болтать! Смотри кто тут у нас, — Чанбин демонстративно потискал друга за щеки. — Представляешь, прям именно мы ему нужны, прям даже ни разу не склеить кого-то приехал, — и альфа загоготал, своим заливистым звонким смехом, отвлекая своего мужа от разговора с барменом.              — Привет, дорогой! Чем обязаны? За консультацию вне рабочего времени двойной тариф, — ухмыльнулся Сынмин и звонко чмокнул Ли в щеку.       Феликс расплылся от такого теплого приветствия. Он давно не видел своих друзей и одиночество частенько накрывало его. Теперь же как будто на душе стало спокойней.       — Я тоже рад тебя видеть, Минни, — Феликс обнял Сынмина, вдыхая его свежий яблочный запах. Юмор Сынмина был, мягко говоря, специфический. Но отрезвляющий. Феликс мгновенно понял, что садиться на уши друзьям сегодня не получится, они здесь совершенно с другой целью.       С Чанбином Феликс познакомился, когда только переехал в Корею. Они оказались соседями по парковке в их комплексе апартаментов. Как-то пару разу столкнувшись в лифте, они заболтались и не заметили, как уже тусовались вместе в субботу у какого-то друга Чанбина. Бинни был классный. Ни с кем до их встречи Феликсу не было так комфортно и спокойно. Они могли разговаривать абсолютно на любые темы. Иногда Бинни практиковал на Ли свои психологические приемчики, помогая выпутаться из каких-то неприятных или сложных для его понимания ситуаций. А когда в жизни друга появился Сынмин, скорая помощь для Феликса просто удвоилась. Разумеется, он не летел к друзьям с любой проблемой, но сейчас помощи искать было не у кого.       Друзья обнялись и проследовали к небольшим столикам у стены рядом с баром. Феликс уселся так, чтобы хорошо было видно танцпол. Конечно, Чанбин был отчасти прав, ему сейчас нужны были друзья, но и отказать себе в удовольствии присмотреть спутника или спутницу на вечер Ли тоже не мог. У него были потребности, он реально заработался в последнее время, тело требовало разрядки, пусть и не с долгосрочной перспективой.       — Ну что, приглянулся кто-нибудь? — съязвил Чанбин, видя хищный взгляд Феликса, направленный в толпу людей на танцполе.       — Бинни, сначала дело. Ты же меня знаешь.       — Ну раз ты примчался в клуб к Чану через полчаса после звонка, значит и правда есть дело. Выкладывай. Я весь во внимании.       — Да я даже не знаю, как объяснить, в чем суть дела. На работе все идёт по одному месту, как бы я ни старался, точнее как бы мы с Хёнджином не старались. В последнее время нихрена ничего не получается. Поставщики срывают сроки, срывают отгрузки, производство не справляется, продажи упали, да ещё и Хван обиделся на ровном месте, и все это прям перед запуском новой линейки… я вообще ничего не понимаю. Я устал и хочу в отпуск.       — Так, а вот с этого места поподробнее, кто обиделся? Хёнджин? — голос Чанбина сорвался на фальцет при упоминании Хёнджина. Произошло что-то и правда из ряда вон выходящее.       — Угу… Не ожидал от него такого, честно говоря. Мне нужна его помощь как никогда, он — моя правая рука, а он как будто издевается, вообще не торопится мне помогать разгребать это дерьмо. Сегодня наорал на меня по телефону, обиделся и бросил трубку. Как тогда семь лет назад, — альфа сложил руки на груди и насупился, как будто пятилетнему мальчику не купили конфетку. Вся его грозность мигом исчезла, когда речь зашла о Хван Хёнджине.       — Ты и сам прекрасно понимаешь, в чем причина его такого поведения, — присоединился к обсуждению Сынмин, многозначительно поджимая губы и закатывая глаза. Феликс покрылся мурашками. Было полное ощущение, что Сынмин видел его насквозь.       — Ты намекаешь на то, что я его достал?! — воскликнул Ли, приготавливаясь ущипнуть язвительного друга.       — Я не намекаю, я прямо говорю. Ты его достал. Когда ты в последний раз давал ему нормальные выходные? Или может отпуск? Хотя отпуск — это совсем что-то из разряда фантастики. Выходные хотя бы. В последний раз, когда мы виделись он был бледный как поганка и с огромными мешками под глазами. У него вообще семья есть? Или он, как старая дева, живет с 40 кошками?       — Честно говоря, я понятия не имею как он живет, — без доли сожаления констатировал Феликс. Как будто бы ему вообще была не интересна эта тема. Как будто бы он не пытался выяснить это каких-то семь лет назад любыми возможными и невозможными способами, когда собирался приударить за красавчиком-омегой.       — То есть вы проводите вместе двадцать четыре на семь и ты про него ни черта не знаешь?       — Ну не совсем так… я знаю, что он всегда рядом, когда мне нужна помощь, он знает, как меня успокоить, знает, какой у меня распорядок дня, знает какой фасон рубашек я ношу, где продаются мои любимые пончики, а еще …       — Так, стоп, Феликс. А где среди всего, что ты перечислил, Хван Хёнджин? Чем он занимается помимо потакания всем капризам своего начальника? Что ему нравится, как его успокоить? — Сынмин давил и говорил очень убедительно. Феликс поджал губы и в недоумении откинулся на спинку дивана. Он обожал друзей, но сейчас вот эти их психологические штучки дико бесили. Признавать свой прокол не хотелось. Он ощущал себя туповытым тестостероновым самцом с эмоциональным диапазоном как у рыбки. Они в два счета могли подтолкнуть его к осознанию причины всех его бед, не разводя долгие дискуссии.       — А почему я вообще должен об этом думать? Мы просто вместе работаем. Коллеги, чисто деловые отношения..       — Ты сам-то веришь в это? Может тебе напомнить, как ты страдал, когда пришлось променять его на Юнхи? Да и это же элементарная вежливость и эмпатия знать, чем живет твой самый приближенный сотрудник. Работают обычно по восемь часов в день с понедельника по пятницу, а остальное время у нормальных людей занимает личная жизнь. А ты черствый сухарь и эгоист если считаешь, что у тебя ее нет, и значит ни у кого быть не должно, — заключил Сынмин, делая вид, что отвешивает подзатыльник Феликсу, теперь уже окончательно погруженному в свои мысли. ***       — Он черствый сухарь и эгоист! Я не понимаю, как ты терпишь его закидоны все эти годы. У тебя что-то с головой. Или с самооценкой, — допивая третий бокал Пино Гриджио, протараторил Чонин, — не зря Чан его недолюбливает, возомнил из себя черт знает кого! А сам метр в прыжке. Небось и в штанах все обратно пропорционально его самомнению.       — Ты — маленькая язва, — Хёнджин смешливо хрюкнул и накинулся на Чонина, взъерошивая его уложенные волосы. — Некогда мне смотреть на его выпуклости. Мы готовим презентацию, вообще не до этого сейчас.       — Ну да, рассказывай. А сам томно вздыхаешь, когда он звонит.       — Не выдумывай! Сейчас я просто хочу его прибить. Он забыл, что у меня завтра День Рождения. Снова, — Хёнджин икнул. Громко. — Про остальные косяки даже говорить не хочу. Как такой человек вообще может понравиться? — вид Хёнджин старался сохранять предельно серьезный, насколько это возможно для пьяного человека.       — Ну, допустим, я поверил. И как ты собираешься заниматься семьей, если у тебя уже есть двадцативосьмилетний избалованный сыночек? Тебе срочно надо в отпуск. А если он не даст, увольняйся к чертям. Тебя с руками и ногами оторвут с твоим опытом переговоров и знаниями бизнеса. И там уже у тебя точно время на личную жизнь появится. Я хочу уже наконец стать дядей, а не смотреть, как ты себя истощаешь.       — Чонин, ты прав как всегда. Я хочу жить как Я хочу…В конце концов, я так пахал на него, все надеялся на то, что он это оценит когда-нибудь и правда сделает меня партнером, правой рукой или хотя бы заместителем, — Хван опять икнул. Уже немного потише.       — Заместителем козла? Нет уж, Джинни. Ты достоин большего. Я тебя вижу директором. Ну или с твоим идеальным лицом надо было поступать на актерский, сейчас бы по телеку тебя смотрели. Ну или в модели или айдолы надо было идти. Нельзя такую красоту держать в четырех стенах душного офиса!       — Не душно у нас, нормальный офис, с кондиционерами и вытяжкой…       — Я образно. А ты вечно находишь оправдания. Мы сейчас поедем к Чану и он тебе вправит мозги, если ты меня не слушаешь. Ну или хотя бы расслабимся и потанцуем. А то ты все эти семь лет двигаешься только в сторону офиса и в обратном направлении.       Чонин подошел к шкафу и быстро достал оттуда пару облегающих черных брюк и струящуюся рубашку навыпуск цвета шампань с глубоким вырезом. Он буквально впихнул своего уже довольно нетрезвого и бесконтрольно икающего брата в выбранный наряд, собрал часть его волос в хвостик на макушке, надел пару серебряных колец и жемчужную сережку в левое ухо. Осталось дело за малым, накрасить пьяненького Хёнджина, который с трудом сидел ровно и так и норовил сползти со стула. Ну и избавить его от икоты.       Через полчаса они, немного пошатываясь, уже подходили ко входу в клуб, где их встречал как всегда улыбающийся Чан.       — Привет, малыш! Как ты уговорил Хёнджина на эту авантюру! Там же сейчас наверняка последнюю серию его любимой дорамы показывают, а он тут, а если повтора не будет?       — Очень смешно, Чан, — процедил Хван и потрепал Чана за накаченный бицепс. Он любил мужа своего брата, но иногда хотелось его треснуть за слишком веселую физиономию и шутки про его образ жизни.       — Любименький, отведи нас к бару, мы хотим сегодня напомнить этому изнеможденному человеку, что он живой, а не биоробот на пульте управления.       — Понял, пупсик, — ответил Чан и смачно поцеловал Чонина в 10 сантиметрах от офигевшего лица Хёнджина.       — Фу, ребята. Я, конечно, вас люблю, но обмениваться бациллами можно, пожалуйста, не у моего лица, — Хёнджин скорчил недовольную гримасу. Он не любил публичные проявления чувств. Даже обнимашки парочек на улице вызывали у него дикий дискомфорт и желание отвести взгляд. О причинах подобной реакции он старался не задумывался, хотя в душе понимал, что скорей всего ему было немного завидно. Он тоже хотел любви, а с этим у него была большая напряженка.       — Джинни, не будь ханжой. Пошли, найдём тебе тоже тренажёр для поцелуев, — весело проворковал Чан, обнимая за талию своего мужа и направляясь прямо к танцполу.       Терпкий запах смешанных феромон вскружил Хёнджину голову с самого порога. Или это были почти две бутылки белого вина, распитые с Чонином дома, он так и не понял. Но в момент как только его ушей коснулась какая-то зажигательная мелодия, он буквально выпал из реальности. Хёнджин не помнил, как оказался в центре зала, как стал вызывающе делать телом волну, призывно двигая бёдрами, прикусывая пальцы. Он не помнил, как встретился взглядом с шикарным высоким широкоплечим альфой, который в два шага преодолел расстояние между ними и присоединился к его диким танцам. Он обнял Хвана со спины, крепко обхватив подтянутый живот, прикрытый шелковой тканью, и уткнувшись лицом в длинную шею, вдыхал дивный успокаивающий запах. Хёнджин натурально поплыл. Он уже не помнил, когда чувствовал себя таким хрупким и желанным. Все дурные мысли мигом улетучились из его головы.       — Какой же ты сексуальный, малыш! Как тебя зовут? — прошептал незнакомец, проводя носом по линии шеи и острых плеч.       Хёнджин был не в состоянии отвечать. Он прикрыл глаза и увидел перед собой салюты. Мысли путались — одна его часть хотела убежать домой, зарыться в тёплый плед, обложиться кошками и романтичными книжками на английском, ну и в довесок поплакать над своей участью вечного одиночки, а другая часть хотела чувствовать эти жаркие прикосновения, хотела ощутить на себе тяжесть чужого тела, хотела чувствовать себя слабой и податливой, хотела быть наполненной до краев чужим семенем... а потом сразу можно и завести потомство и пожениться и жить долго и счастливо. А вот рациональная часть Хёнджина была явно оставлена дома. Поэтому он томно поднял руки, обвил ими шею незнакомца, откинул голову назад подставляя ещё больше места для исследования его изгибов. Они двигались в такт, не отрывая вжатые друг в друга тела. Рука незнакомца стала двигаться ниже по животу в понятном им обоим направлении. Хёнджин распахнул глаза в ожидании нежелательных ощущений, как вдруг прямо напротив он увидел другие такие же испуганные и ошарашенные развернувшимся зрелищем глаза. Они буравили его, оставляли ощущение наготы. Ему захотелось послать все к черту, умчаться в даль и спрятаться в шкафу от постыдного чувства собственной распущенности. На секунду он подумал, что это все видится ему под воздействием алкоголя. Он тряхнул головой в надежде, что картинка перед ним испарится. — Не может быть! — простонал он. А обладатель испепеляющего взгляда уже встал и направился прямиком к нему.