Royal flush

Шум воды, который напоминал успокаивающий ритм дождя, заглушал тихие, почти незаметные всхлипывания Чимина. Он уже не испытывал страха или беспокойства; его мысли были погружены в глубокое размышление, где каждое воспоминание о произошедшем словно всплывало на поверхность. Слезы медленно катились по его щекам, разбиваясь о ровную гладь воды в ванной, создавая круги, которые постепенно исчезали, как и его надежды на то, что все это может оказаться сном.  Юнги не задавал вопросов. Он просто молчаливо согласился отвезти Чимина домой. За все время, проведенное вместе в пути, они не обменялись более чем парой слов. Это было время, когда слова казались излишними, а чувства говорили сами за себя. Мин, не понимая всей глубины ситуации, просто дал Паку время, а сам остался на кухне, ожидая звонка от Намджуна. Он попросил его проверить камеры видеонаблюдения. В его глазах застыла сцена, которая мучила его. Он видел, как Чимина прижали к стене, его лицо было наполнено страхом, но в то же время в нем читалось осознание. Это означало, что он как минимум знаком с тем человеком.  Ответ от Намджуна пришел неожиданно быстро. Содержимое сообщения заставило сердце Мина забиться быстрее: «Я нашел запись. Чимин действительно знает этого человека». Эти слова, словно холодный душ, обрушились на Мина. Он понимал, что ситуация гораздо сложнее, чем он думал. Теперь он должен был найти способ поддержать Чимина и выяснить правду, даже если это означало столкнуться с тем, что может быть слишком болезненным для обоих. Чимин выключил воду, потому что шум уже начинал раздражать. Он понимал, что молча выйти из ванной не удастся, и ему нужно как-то объяснить, кто это был. Однако лишь одни воспоминания причиняли ему боль.

***

— Что ты опять делал в театре? — Мне нужно было забрать вещи, завтра открытие моей первой студии, — спокойно ответил Чимин, проходя вглубь квартиры. — Как ещё объяснить тебе, что я против всего этого бреда? — Я тебя понял ещё тогда, я не буду выступать, я хочу направлять людей и тренировать их, — выдохнул Пак, уставший и с большим желанием закрыться в комнате и поспать. Но его схватили за руку. — Я тебе ещё раз повторяю, брось все эти тупые мысли. Ты не будешь продавать своё тело как шлюха и тем более искать себе подобных. Я предупредил тебя о последствиях, — чеканя каждое слово, произнес мужчина, сжимая запястье Пака до хруста костей. — Отпусти, мне больно! — воскликнул Чимин. — Я и так не могу выйти никуда из-за синяков и гематом, так что считай это гарантией! — Он попытался выдернуть руку, но звонкая пощечина выбила его из равновесия. — Я в тебе всё сказал, надеюсь на понимание, ничтожество, — на последних словах мужчина оттолкнул от себя Чимина и ушёл в кабинет.

***

Встав из ванны, Чимин закутался в халат и встал перед зеркалом. В отражении он увидел не себя, а человека, полностью разбитого и лишенного всякой воли. Прошло уже два года с тех пор, как он перестал вспоминать о своей прошлой жизни, отбросил все страхи и вернулся на сцену после долгого перерыва. Казалось, что наконец-то началась новая жизнь, полная надежд и стремлений. Но нет, ад снова настиг его.

***

В квартире было темно, и лишь свет уличных фонарей проникал внутрь. Чимин старался двигаться как можно тише, чтобы не привлекать внимания. Сегодня был удивительный день: множество людей, разрезанная ленточка — его мечта наконец-то сбылась. У него появилась собственная студия балета. Его детище. Он был так счастлив! — Почему так тихо? Где фанфары, где шампанское? Я не вижу никакого праздника. Сердце Чимина на мгновение замерло. Когда его глаза привыкли к темноте, он заметил его, сидящего на кресле в гостиной. Это стало началом конца. — Почему ты не позвал меня? Я бы там порадовался за тебя, принёс цветы и конфеты, все как положено. — Прекрати. — Ну уж нет, я продолжу, — сказал мужчина и медленно поднялся с кресла, направляясь к Чимину. — Ну, давай, расскажи мне, как всё прошло? — Отлично, — сквозь зубы процедил Пак, направляясь в ванную. — Как-то суховато, я желаю подробностей, — с лёгкой усмешкой произнес мужчина, и в его голосе послышалось что-то устрашающее. Чимин зашёл в ванную и уже начал закрывать дверь, как её выбили из его рук. — Ты что, оглох? Я тебе не разрешал никуда уходить! — крикнул он, хватая Чимина за шею. — Отпусти меня, я устал и хочу спать. — Я ещё не закончил.

***

В тот день Чимин не помнил, как потерял сознание и оказался на полу в ванной. Годы унижений и избиений, словно он был заложником, оставили свой след в его душе. Спустя месяцы он познакомился с художником, который предложил ему переехать к нему в обмен на то, что Чимин будет позировать для его картин. Сменив номера и переехав в другой город, он наконец обрёл спокойствие. Однако через некоторое время им пришлось вернуться обратно, так как должна была состояться благотворительная выставка, благодаря которой он и познакомился с Юнги, который сейчас за дверью, вероятно, сидит и ждёт объяснений. Собравшись с мыслями, Чим завязал халат потуже, умылся холодной водой и вышел из своего убежища, сразу же встретившись с обеспокоенным взглядом. Подойдя ближе и сев рядом на диван, он почувствовал стыд, глядя на Мина. Он не знал, с чего начать разговор, и предпочёл бы вообще не обсуждать эту тему. Но придется. Комнату переполняли тени, но в углу мелькали слабые лучи света, пробивавшиеся сквозь занавески. — Чимин, — тихо произнес он, — ты в порядке? Пак не смог ответить. Вместо этого он просто кивнул, внутренне сжимаясь от воспоминаний. Он чувствовал себя так, словно открылся перед Мином и показал самую сокровенную часть своей души, которой он так долго прятал. — Я знаю, что это тяжело, но ты не один. Я здесь, — ненавязчиво сказал Юнги, его голос звучал как мягкий шёпот в тишине. Каждое слово проходило сквозь щиты, которые Чимин возводил с годами. Постепенно, ободрённый теплотой, которая исходила от Мина, он начал рассказывать свою историю. Словно осторожно приоткрывая давно запертые двери, он делился тем, что произошло, раскрывая перед Мином свои страхи и боль, которые, казалось, прочно вросли в его душу, не отпуская ни на миг. Его голос дрожал, как осенний лист на ветру, но в каждом слове чувствовалась искренность и стремление к освобождению. Это было нелегко, словно он шагал по тонкому льду, боясь, что тот треснет под тяжестью его признаний. Но с каждым произнесённым словом в его сердце зарождалась надежда. Надежда на то, что, возможно, с поддержкой Мина он сможет наконец отпустить прошлое, которое так долго держало его в плену, и начать новую жизнь, где нет места прежним страданиям. Снова… Это слово звучало в его сознании, как тихий, но настойчивый зов. Снова почувствовать свободу, снова обрести мир и гармонию, снова научиться радоваться простым вещам. Он знал, что путь будет нелёгким, но тепло, исходящее от Мина, давало ему силы верить, что всё возможно. И в этом моменте, полном откровенности и доверия, он почувствовал, как тяжесть прошлого начинает медленно отступать, оставляя место для чего-то светлого и нового.

***

Каждый новый день накатывался на Тэхена, как тяжелая волна, не оставляя времени на передышку. Обязанности, словно невидимые нити, оплетали его сознание, стягивая его в плотный узел беспокойства и тревоги. Он чувствовал себя, как марионетка, дергаемая за ниточки, безвольно следуя за чужой волей. Усталость проникала в каждую клеточку тела, как густой туман, окутывающий все вокруг. Каждое утро он просыпался с ощущением, будто ночь не принесла облегчения, а лишь добавила тяжести в его душу. Даже простые действия требовали невероятных усилий, и казалось, что он тонет в бесконечном море дел и обязательств. Его разум, обычно ясный и острый, теперь был словно в плену, запутанный в лабиринте забот и нерешенных вопросов. И все же, в глубине души, он знал, что этот период не вечен. Тэхен сидел в своем кабинете, погруженный в рутину, его глаза устало скользили по бесконечному потоку документов, которые в беспорядочном хаосе заполнили его стол. Обязанностей, возложенных на Наён, оказалось настолько много, что уму непостижимо, как ей удавалось справляться с этим неугасимым потоком забот. Целый день ускользал от него, и, увы, Тэхен едва успел выполнить половину запланированного. Время, подобно песку, ускользало сквозь пальцы, оставляя лишь следы усталости и недоумения. Чонгук пытался его отвлечь, но работы это не уменьшало, а тревожность росла так же, как и обязанности. Он уже пожалел, что отпустил Наён в отпуск. Тэхен сидел спиной к двери, уставившись на шкаф с документами, и казалось, что он ни о чем не думал, когда дверь резко открылась. От такой наглости Ким аж подавился воздухом. — Вас стучаться не учили? — раздраженно прокричал Ким, разворачиваясь на стуле. — О, господин Ким, я обязательно извинюсь перед вами, но позже, — с легкой улыбкой сказал Чонгук. — Привет, прости, я так устал. — Ничего страшного, у меня для тебя подарок, — Чонгук подошел к столу и положил конверт. — Открывай. Тэхен взял его и заметил в нем два билета. Присмотревшись, он понял, что они на эти выходные. Чеджу. — Гууук, ну куча дел, куда я поеду? — расстроено начал Ким. — От двух дней ничего не случится, давай заканчивай и поехали домой. — От Наён, кстати, ни слуху ни духу, я уже начинаю переживать. — Она в отпуске, Тэхен, — с улыбкой сказал Чонгук, — и она заслужила это. Ты тоже отдыхай, иначе не сможешь завершить дела в нормальном темпе. Тэхен, колеблясь, уставился на билеты. Мысли о работе продолжали кружить в его голове, но присутствие Чонгука, его уверенность и настойчивость, заставляли его задуматься. Возможно, короткий перерыв действительно поможет собраться с мыслями и преодолеть этот беспорядок. — Ладно, — наконец, сказал он, — но только на выходные. Я не могу оставить все дела, иначе вернусь к хаосу. — Да, я понимаю, — ответил Чонгук, — но ты должен хотя бы на время забыть о проблемах. Чеджу — это отличный способ перезагрузиться. Уверяю, Наён бы тебя поддержала. С этими словами Тэхен почувствовал, как волна расслабления накрывает его. Может быть, именно этого ему и не хватало — немного солнца и свежего воздуха, чтобы снова обрести уверенность и ясность в работе. Тэхен вздохнул и наконец принял решение. Он взглянул на билеты еще раз, и поняв, что это действительно шанс вырваться из привычной рутины, ему стало легче. Чонгук заметил изменения в его настроении и с улыбкой хлопнул по столу. — Уверен, ты не пожалеешь, — сказал он. — Чеджу — это не только красивые пляжи, но и замечательная кухня. Попробуем местный тартар из тунца, он просто восхитителен! Тэхен кивнул, представляя себе, как нежные волны омывают берег, а вокруг него люди смеются и отдыхают. В его голове уже начали появляться образы спокойных вечеров, проведенных на закате, и обжигающего солнца, которое придаст ему силы. — Ладно, — произнес он, полон решимости, — ты победил.

***

Юнги уложил Чимина спать, затем, связавшись с Намджуном, направился в назначенное место, его сердце стучало от нетерпения узнать подробности о таинственном существе, способном на такие злодеяния. — Доброй ночи, — мило поприветствовал джин, открывая дверь для Мина. — Прости, что так поздно, — ответил Юн, шагая внутрь. — Ничего, я всё понимаю. Намджун на кухне, а я, если вы не против, пойду спать. — Спасибо, доброй ночи. На кухне Юнги увидел Намджуна с ноутбуком, экран которого был обращён к нему. — Привет, вот информация, которую мне удалось раздобыть. — Намджун, ты гений! Спасибо! — оживлённо произнёс Мин, садясь на барный стул и углубляясь в документы. Итак, у этого существа есть имя: Чон Чхон Дун, тридцать четыре года, род деятельности неизвестен. Вся недвижимость — в Сеуле, семьи нет. — Не густо… — с разочарованием произнёс Мин. — Подожди, у меня есть адрес его места жительства. Кстати, там был зарегистрирован Чимин. Поехали. Прибыв к зданию, они несколько раз сверили адрес и, оставив автомобиль, отправились на поиски квартиры. Юнги нажал на звонок, и дверь открыла сонная фигура. — Что вам надо? Вы время видели? — О, мы не займём много времени, нужно забрать свечку, — радостно сообщил Мин, протискиваясь внутрь. — Какую, чёрт подери, свечку? Вы кто такие? — с недоумением и гневом спросил мужчина. — Я Ким Намджун, это мой друг Мин Юнги, а ты? — Я Чон Чхон Дун, — неосознанно выдал он. — Ой, как приятно познакомиться, — с улыбкой произнёс Джун, проходя вглубь. — Стойте, сейчас вызову полицию! Что вам надо??? — закричал Чон, краснея от ярости. — Ты Немо смотрел? Дори помнишь? Никого не напоминает? Я ж сказал — за свечкой, — спокойно сказал Мин, открывая ящики стола в гостиной. — Какой, чёрт возьми, свечкой? — Которую мы тебе потом на упокой поставим, — с той же спокойной интонацией ответил Ким. Чхон, не в силах сдержать ярость, поспешно достал телефон и начал набирать номер полиции. Однако в этот момент Мин метнулся к нему и обезоружил его рукой, отобрав телефон. — Ты всё еще не понимаешь, в каком ты положении, — тихо произнёс Юнги, оставив телефон у себя. — Мы здесь не для того, чтобы поиграть в кошки-мышки. Ты знаешь, что натворил? Чхон пал духом, его агрессия сменялась настороженностью. Он сбитый с толку смотрел на двоих незнакомцев, кто-то из них был неуловимым, словно тень, а кто-то, казалось, искренне интересовался правдой. — Я не виноват! — почти шёпотом произнёс он. — Это всё они… — Они? — поднял бровь Намджун, присаживаясь на край стола и скрещивая руки. — Расскажи всё, и, возможно, мы будем благосклонны. Замотанный конфликт без лишнего стресса — это то, что нам нужно. — Спокойно ответил он и включил на телефон диктофон. Полчаса этот недоносок изливал свои грехи, проявляя гораздо больше глупости, чем Мин мог себе представить. С каждым новым признанием его слова становились все более запутанными и бессвязными, как будто он сам терял нить своих мыслей. Мин слушал его с нарастающим чувством раздражения, которое вскоре сменилось скукой. Казалось, этот человек был полностью поглощен своими махинациями и обманами, как будто они были самым важным в его жизни. Он говорил о своих черных делах с таким самодовольством, что Мин невольно задался вопросом, осознает ли тот всю нелепость своих поступков. О Чимине он даже не вспомнил, словно тот был лишь незначительной деталью в его запутанной паутине интриг. Юнги пытался сосредоточиться на его словах, но вскоре его мысли начали блуждать. Он ловил себя на том, что разглядывает трещины на столе или считает минуты до конца этой нудной исповеди. Каждое слово собеседника казалось ему пустым звуком, не несущим никакого смысла, и он с трудом подавлял желание зевнуть. В конце концов, Мин понял, что этот разговор не принесет ему ничего нового, кроме скуки и разочарования. — Ну все, юный мафиози, прекращай свою триаду, лучше скажи, что Чимин сделал тебе, раз ты так к нему относишься, — устало произнес Мин, поднимаясь с дивана. — Ааа, так вот где я тебя видел. Ты и есть новый ебырь этого отродья, — с усмешкой произнес Чон, усаживаясь на стул и расслабляясь. Мин, не раздумывая, резко ударил его по лицу со всей силы. — Прости, вырвалось, — смущенно пробормотал Юнги, вновь усевшись на диван. — Так что с тобой делать? Или ты сам все расскажешь? — Мне нечего рассказывать. Я этого ублюдка забрал у родителей, обеспечивал, а он заявил, что хочет торговать телом, мол, это его мечта. Мин снова поднялся и с силой ударил его по лицу. — Блин, прости, у меня такая особенность, что каждый раз, когда МОЕ трогают, хочется удрать, — оправдывался Юнги, усаживаясь обратно. — Ты что, ебанутый какой-то? Что тебе нужно от меня? Извинения принести? — На хрена ты к парню пристал? Корабли разошлись, помидоры завяли. Чего ты от него хочешь, в театр зачем приперся? — спокойно поинтересовался Намджун. — Я пришел выяснить, почему этот лжец так легко предает тех, кто его растил, — раздраженно ответил Чон, обернувшись к Намджуну. — Это не просто слова, это предательство, и я не собираюсь этого прощать. — Предательство? — усмехнулся Мин, потирая свои руки. — Ты избивал и изнурял бедного парня. — Замолчи! — с яростью выпалил Чон, глядя на Мина с презрением. — Мы все делаем ошибки, но он переходит черту. Я сделаю все что бы он заплатил мне за все годы его содержания и тем более побег. — Кусок же ты дерьма глупого, ну не получится у тебя ничего, что ж ты истины-то не поймешь. Лучше скажи, как ты понял, что Чимин вышел на сцену опять? — спросил Намджун скучающе. — Парадокс, однако: если секретами делиться, то их становится меньше. — с умным видом заявил Чон. — Я тебя что, сильно ударил, ты что несешь, дурачок? — спросил Мин. — Ничего я не скажу вам! — Это мы еще посмотрим, — отрезал Намджун, вставая с дивана, снимая пиджак. Благодаря природному дару Намджуна убеждать, спустя всего несколько минут они узнали, в каком направлении следует двигаться дальше. Его слова и не только были подобны искусной игре на скрипке, где каждая нота попадала точно в цель, заставляя собеседника раскрываться и делиться информацией, которую тот, возможно, хотел бы оставить при себе. И вот, тот самый милый художник, который так сильно нравился Чимину, оказался вовсе не тем, кем казался на первый взгляд. За его обманчивой улыбкой и приветливым обликом скрывалась сущность обычной гнилой крысы, которая с легкостью предавала их доверие. Каждый день он сливал информацию о каждом их шаге. Мин был удивлен этим открытием. Ему казалось, что за выставки художник был чутким и действительно дорожил Паком, но реальность оказалась куда более жестокой. Однако, благодаря Намджуну, они теперь знали правду и могли действовать, куда интереснее.

***

Тэхен с Чонгуком встретили эту субботу с улыбками на лице, теплый морской воздух расслаблял каждую частичку тела, получив ключи от своей виллы, расположенная в живописной бухте, словно сошла с открытки, привлекая внимание своей элегантной архитектурой и гармоничным сочетанием с природой. Белоснежные стены здания контрастируют с лазурным небом, а большие панорамные окна отражают бескрайние просторы желтого моря, создавая иллюзию, будто вилла парит над водой. Окружение — это настоящий райский уголок. Вокруг раскинулись аккуратно подстриженные сады, где экзотические растения и цветы наполняют воздух сладким ароматом. Ветер ласково шепчет в кронах стройных пальм, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, играют на поверхности небольшого пруда с кристально чистой водой. С террасы виллы открывается захватывающий вид на бухту. Внизу, у подножия утеса, волны мягко накатывают на золотистый песок, создавая успокаивающий ритм, который идеально дополняет атмосферу уединения и покоя. Вдали виднеются рыбацкие лодки, лениво покачивающиеся на волнах, а горизонт окрашен в нежные розовые и оранжевые тона заката. Внутри царит атмосфера уюта и роскоши. Просторные комнаты наполнены светом, а изысканный интерьер сочетает в себе современные элементы и традиционные корейские акценты. Мягкие диваны и кресла приглашают расслабиться, наслаждаясь видом из окон, а камин в гостиной добавляет тепла и уюта в прохладные вечера. Ощущение полной гармонии с природой и самим собой наполняет. Здесь время замедляется, позволяя забыть о суете и заботах, и просто наслаждаться моментом, вдыхая свежий морской воздух и слушая мелодию волн. Это место, где мечты становятся реальностью, а душа обретает покой, которую нарушает крик. — Тэхёёёёён!!! А куда ты дел сумку с плавками? — кричал Чонгук из спальни. — Да что ж ты мне всю малину испортил своими плавками? — крикнул в ответ Ким и направился в спальню. — Да кто ж знал, что ты там созерцал, пошли на море? — с наивной детской улыбкой предложил Чонгук, попутно переодеваясь. Улыбнувшись в ответ, Ким кивнул и тоже начал собираться, все же он чувствовал умиротворение и счастье.  Вдоволь накупавшись и отдохнув на пляже, Чонгук предложил сходить в бар, который находился на общественном пляже, чтобы попробовать местные коктейли. Но перед этим их ждала экскурсия по острову, которая с первых шагов окутала их атмосферой загадки и очарования. Вечерний воздух был свеж и напоен ароматами моря и зелени, а последние солнечные лучи мягко касались земли, обещая ясную ночь.  Их прогулка началась с посещения знаменитого водопада Чхонгчжон. Его мощные потоки с грохотом обрушивались в изумрудное озеро, создавая облако мельчайших брызг, которые, переливаясь в солнечном свете, напоминали сотни крошечных радуг. Тэхён стоял, завороженный этой природной симфонией, и чувствовал, как энергия водопада наполняет его.  Далее их путь лежал к вулканическому кратеру Сончсан Ильчхульбон, или Пик Восхода Солнца. Подъем был не из легких, но каждый шаг приближал их к вершине, откуда открывался захватывающий вид на бескрайние просторы океана и окрестные земли. Здесь, на вершине, Чон задержался, чтобы увидеть, как последние лучи солнца озаряют горизонт, окрашивая небо в невероятные оттенки розового и золотого.  Спускаясь вниз, они направились к деревне Сончуп, сохранившей традиционный корейский уклад жизни. Узкие улочки были вымощены камнем, а крыши домов покрыты соломой. Здесь они встретили местных жителей, занятых привычными делами, и почувствовали себя частью этого мира, где время течет медленнее и размереннее.  В завершение дня они отправились на пляж, где мягкий песок и прозрачная вода приглашали окунуться и освежиться после долгого дня. Чонгук с Тэхёном сели на берегу, наблюдая, как солнце медленно опускается за горизонт, оставляя после себя огненный след на воде.  Музыка из бара влекла встать и пойти за порцией прохладительного коктейля, но тело ныло от изнурительных прогулок. Собравшись с силами, Чонгук первый встал и потянул за собой Кима, который уже одним глазом засыпал.  Выбрав напитки, они решили не уходить и провести время у бара. Тэхен располагался с расслабленным видом, погруженный в наблюдение за веселящимися людьми, которые, словно не ведая забот, наслаждались мерцанием отдыха. Чонгук нежно гладил его по спине и тоже устремил взгляд в далекую синеву. Внезапно его взор зацепился за знакомое лицо. — О, милый, смотри, это ведь Наён! — произнес он, обращаясь к Киму. — И вправду, — удивленно откликнулся Ким, энергично поднимая руку в приветствии. Однако, как только Наён заметила их, она, словно охваченная испугом, мгновенно развернулась и побежала в противоположную сторону, оставив их в недоумении. — И что это только что было? — спросил Ким, поворачиваясь к Чону.