Royal flush

Юнги, получив приглашение от Чонгука, без колебаний принял его, несмотря на то что у него оставалось несколько неотложных дел. Прежде всего, он направился в свою студию, где его ожидали новоиспечённые артисты, готовящиеся к своему первому в жизни выступлению.  К счастью, им не предстояло петь — они лишь будут играть, что, несомненно, облегчало задачу. Однако, переступив порог здания, его радужное настроение быстро померкло: у самого входа стоял Чимин, с восторгом оживлённо беседуя с его менеджером. Решив не вмешиваться в эту идиллию, Мин, как истинный уединённый художник, деликатно отступил к лифту, стараясь не нарушить атмосферу своей безмятежности.  С каждым шагом к лифту он ощущал, как его мысли уносятся к предстоящему дню, где он будет гулять по улочкам Японии, а вечерами сидеть в баре и ни о чем не думать, но вопрос оставался открытым, звать ли Чимина или же стоит отступить в этом деле.  — Добрый день, господин Мин, — хором поприветствовала группа, как только в дверь зашел Юнги.  — Здравствуйте, ну рассказывайте, показывайте, что у вас тут к чему, — сказал Мин и устало присел на стул за рабочим столом. — И так, у нас будет живое выступление в театре, нам нужно подготовить инструментал к песне «BTS — I need you», будет выступление господина Пак Чимина, и говорят, что он очень избирательный, так что нам надо сделать всё идеально, и нам порекомендовали вас как наставника. — с ноткой надежды в голосе рассказал всё лидер группы.  — Ну что ж, и какой срок? — спросил Юнги, уже в голове прикидывая, что за неделю можно было бы управиться отлично.  — Сутки, — сказал лидер и сложил руки в молящем жесте.  — Это шутка? Какие сутки? — рассмеялся Мин и встал с кресла.  — Совсем не шутка, как оказалось, прошлая группа не справилась, и господин Пак прибыл сегодня, чтобы посмотреть на нас, ему всё понравилось, и он поставил такие условия.  — Да кто ж ставит такие условия-то, — раздраженно сказал Мин. — Ждите тут, — и вышел из студии.  — Это провал, если он не поможет, мы точно облажаемся, — сказал один парень из группы.  — Это точно, тут даже если мы все вместе прям сейчас сядем, не успеем, да и каков шанс, что у нас получится не лай деревенской собаки, а хорошая мелодия. — добавил лидер и сел на диван дожидаться господина Мина. Юнги решительно направлялся туда, где в последний раз видел Чимина и менеджера. Он надеялся, что они ещё там. В голове у него уже созрел план, как он будет материть Чимина, но он не заметил, как пришёл на место. Однако там никого не было. Мин решил воспользоваться современными технологиями и полез в карман за телефоном. Но его окликнули. — Седжин, где Пак Чимин? О чём вы говорили? Вы знаете об условиях? — обернувшись, выпалил Юнги всё, что его волновало.  — Господин Мин, я в курсе всего. Я подумал, что суток будет вполне достаточно, если вы поможете ребятам. Да и господин Пак согласился только потому, что я сказал ему, что именно вы будете причастны к написанию. — сказал менеджер, ничего не понимая.  — А как тебе идея в следующий раз спрашивать у меня? — спросил Юнги, скрестив руки на груди.  — Извините, такое больше не повторится. Мне позвонить господину Паку и отменить всё? — спросил менеджер.  — Нет, я всё напишу. Иди уже, — раздражённо кинул Юнги, махнув рукой.  У него есть 24 часа, чтобы написать инструментал песни, всё проверить и ещё научить всему ребят. Будем надеяться, что пока он будет идти до студии, придумают кнопку остановки времени. — Ну что, гении мысли, план таков: я пишу, вы не мешаете, а просто смотрите, как только я заканчиваю, вы стараетесь всё повторить на инструментах под плюс, потом вы тут до тошноты репетируете, я прихожу утром и проверяю, ну как вам идея? Знаю, что отличная, спасибо за понимание, я начну. — быстро проговаривал Юнги, залетая в студию, попутно садясь и надевая наушники.  Пока ребята расселись на диваны, Юнги, не моргая, начал творить, не отвлекаясь ни на что. Сложность еще заключалась в том, что надо было использовать лишь чистый звук инструмента, так как это все будут играть вживую. Спустя час появилось желание поехать к Чимину, чтоб наорать на него, потом спустя еще час появилось желание поехать к Чимину и убить его, и еще через час мелодия была записана и было желание поехать просто домой.  — Эээ, просыпаемся, неучи, садимся и учим, всё готово, я поехал, во сколько надо быть в театре? — почему-то весело спрашивает Юнги.  — В 17:00 мы должны быть там для репетиции, а в 19:00 — само выступление. — сонно проговорил лидер.  — Так времени вагон, приеду тогда к двум, ждите. — устало сказал Юнги и, собрав свои вещи, отправился на выход.  — Спасибо тебе большое, ты нам очень помог, это наше первое выступление, и мы очень не хотели ударить в грязь лицом. — тихо сказал один из участников.  — Ну вы еще не выступили, так что не надо расслабляться, ведь обосраться на выступлении легче легкого, так спасибо скажите, когда все закончится. — с улыбкой закончил Мин и закрыл за собой дверь.  На следующее утро Юнги проснулся полностью обессиленным. Он проверил почту в поисках адреса театра и начал собираться в студию с надеждой, что дебютанты уже всё подготовили. Попивая кофе, Юнги смотрел на город: люди куда-то спешили, суетились. Иногда полезно взглянуть на мир с такой точки зрения — мысли в голове замедляются, нервы успокаиваются, и ты наслаждаешься спокойствием и ароматом кофе. Но сегодня спокойствие ему только снилось. Раздался звонок. — Юнгиии, привет, птичка певчая! Собрал чемоданы? — послышался радостный голос Чонгука. — Привет, ещё нет. Если кратко, то Чимин, выступление, дебютная группа — я устал, — спокойно ответил Юнги. — Оу, думаю, у тебя будет весёлый день. Надеюсь, после ты приедешь? — Не знаю. На самом деле, я не знаю, что делать с Чимином. Он меня бесит до невозможности, но и хочу я его не меньше. — Так вы, по сути, нормально и не общались. Так привези его сюда — тут и проверим. — Как там у вас с Тэхёном? — попытался перевести тему Юнги. — Всё шикарно до розовых соплей. Мы теперь вроде как вместе, — в голосе Чона слышалась улыбка. — Ну поздравляю, я рад за вас. В любом случае, ждите меня одного или нет — я пока не знаю. Вы долго ещё там будете? — Пока не знаю. Открытие прошло уже, мы сняли тут отель. Возвращаться обратно не хотим, ждём вас. Намджун предложил снять дом на берегу моря и отметить там Чусок — как раз в этом году он с 16 сентября по 18. А там уже и домой полетим.  — Хорошая идея. Я подумаю над этим. Ладно, я позвоню тебе, надо бежать, — вспомнив про время, Юнги начал суетиться.  — Будем ждать. Пока.  — Пока.  Прибыв на репетицию и тщательно осмотрев всё, Мин с удовлетворением заметил, что ребята превосходно подготовились. Хотя небольшие ошибки всё же имели место, они не носили критического характера. Мелодия звучала великолепно, а оборудование было надлежащим образом настроено. Мин решил отправиться с ними, чтобы увидеть плоды своего напряжённого труда, вложенного в подготовку накануне.  В театре его взгляду открывались восхитительные убранства: золотые балконы, изысканные красные бархатные шторы, сверкающие хрустальные люстры, которые словно наполняли пространство мягким, переливающимся светом. Каждый элемент сценического оформления говорил о величии искусства, о предстоящем волшебстве. Мин почувствовал, как сердце его наполняется гордостью и ожиданием. С каждой минутой он всё больше осознавал, что идёт навстречу не просто спектаклю, а торжеству.  До начала выступления оставался час. Юнги, как продюсера музыкальной постановки, проводили на первый ряд. Ему оставалось только ждать.  Сцена почему-то расчищалась: красный занавес заменяли на белый шёлк, а пол застилали чёрным глянцевым покрытием. До последнего момента Юнги не знал, что его ждёт. Его ребята уже заняли свои места в оркестровой яме и повторяли ноты.  Рядом с Юнги присела женщина, которая с восхищением оглядывала сцену. В руке она держала программку, которая привлекла внимание Юнги.  — Добрый вечер, можно взглянуть? — вежливо обратился он. Женщина протянула ему программку. Развернув её, Юнги увидел, что это импровизированная балетная постановка. Живая музыка была основана на песне «I need you», а в самом конце была цитата из этой песни. 

«Мне жаль, но я тебя терпеть не могу.

Люблю и в то же время ненавижу.

Прости меня».

 Перевернув последнюю страницу, Мин заметил стих. 

«Прости меня за этот танец.

В твоих глазах веселье и печаль,

Мне жаль, что сердце вновь в плену страстей.

Люблю тебя, но так же ненавижу,

И ненависть меня терзает, как мечи.

Прости меня за этот танец,

Где в ритме звука сквозь страсть и боль

Мы кружим в хороводе, где чувства не стихают.

Мы словно в вихре, в танце из страстей,

Где каждый шаг — как тайный крик души.

Любовь, как танец, бесконечна,

Красивых рук и взмах кисти,

В них ритмы слышатся души,

То вниз, то вверх, любовный круг.

Прости меня за этот танец.»

Пак Чимин

  Свет погас, и в тишине зала слышались лишь звуки музыки, разливались мелодии, которые будто создавали волшебное пространство вокруг. Чимин был центром вселенной, невидимой для остальных, погруженных в свои мысли. Каждое движение его тела было наполнено эмоциями, затрагивая сердца зрителей, словно они были свидетелями чего-то священного и интимного. Плавные линии его танца простирались, как мягкие волны, что накатывают на берег, превращая скучные вечера в хаос вдохновения.  Чимин, казалось, становился частью музыки. С каждым его шагом, с каждым поворотом, в воздухе возникали невидимые связи между ним и зрителями, которые затаили дыхание. Его белый костюм, сверкающий на фоне темной сцены, был как символ чистоты и стремления к свободе. Каждое движение было поэзией, написанной в пространстве, и зрители погружались в его мир, полный нежности, боли и страсти.  Танец завершился, но волшебство не исчезло. Тишина, ранее накрывшая зал, растянулась, словно дыхание, приостанавливая время. Чимин поднял голову, и его взгляд встретил глаза зрителей — там горела искорка единства, понимания, восхищения. В этот миг все понимали: это не просто танец, это был невидимый мост между душами, который соединял их через искусство.  Каждый был погружён в свои мысли, каждый пытался справиться с душевной болью, каждый был сосредоточен только на себе. Юнги тоже был таким, пока не включили свет и он не понял, что сцена уже пуста.  Мин молча встал со своего места и направился к выходу. Ему нужно было обдумать то, что он увидел. Выйдя на улицу, он всё ещё держал в руках брошюру и поднял голову вверх. Небо было усыпано звёздами, но ни одна из них не сияла так ярко, как Чимин на сцене. Развернувшись, Мин быстро пошёл обратно в театр. Ему нужно было срочно поговорить с Чимином. Однако, обойдя все гримёрки, он не нашёл его. Неужели он не успел?  Мин почувствовал, как сердце забилось быстрее. Он не мог оставить всё это просто так — впечатления от выступления, эмоции, которые пронзили его во время танца. Что-то в его движениях, в том, как он передал свои чувства зрителям, заставило Мин снова поверить в себя. Словно знакомое безразличие к жизни просветлело на мгновение. Пройдя мимо множества закрытых дверей, он начал паниковать. Может быть, Чимин все же ушел, и все было напрасным? Но в этот момент произошло чудо: дверь одной из гримерок приоткрылась, и в коридоре послышался знакомый смех. Мин резко обернулся и подошёл ближе. За дверью стояло несколько людей, однако среди них он сразу узнал Чимина — тот, казалось, сиял даже без ярких огней сцены.  — Чимин, — тихо произнес Мин, чувствуя, как его сердце вырывается из груди. На мгновение все звуки вокруг исчезли, осталась только тишина, в которую он должен был внести свои слова.  — Я… хочу поговорить, — закончил он, перед глазами вновь вставая тот незабываемый момент, когда Чимин танцевал для них всех, заполняя темноту светом.  — Ты что-то хотел? — в своей бесючей манере произнёс Пак, выходя в коридор и закрывая за собой дверь.  — Да, я хочу пригласить тебя в Японию. Там будут все наши ребята, проведём вместе Чусок и сразу же вернёмся домой, — как-то скомкано произнёс Мин.  — И всё? Окей, я согласен. Когда? — почему-то продолжал Чимин отвечать дерзко, глядя прямо в глаза. — Нет, это ещё не всё. Ты был великолепен, мне очень понравилось, — с лёгкой улыбкой закончил Мин и выдохнул. — Я знаю, я видел, как ты смотрел, кажется, даже не моргал, — хихикнул Чимин и взъерошил волосы Юнги. — Ладно, котик, скинь мне всю информацию. А сейчас мне пора, — и поспешно ушёл обратно в гримёрку, оставив Юнги наедине с мыслями.

***

Собрав вещи, Юнги вызвал такси к дому Чимина, чтобы забрать его и сразу же отправиться в аэропорт. Он не знал, чего ожидать от этой поездки, и был готов ко всему; вчера на его сообщение ответили сдержанно — всего лишь «ок» и больше ничего. Такси подъехало, и Юнги вышел из машины, чтобы встретить Чимина и помочь с сумками. Весь путь он размышлял о прошедшем вечере: как этот заносчивый, хитроумный Чимин способен писать такие проникновенные стихи и исполнять захватывающие танцы? Глаза у него в тот вечер говорили о чем-то глубоком, скрытом, но чем именно, Юнги не мог понять. Увидев Чимина, Мин поспешил на помощь и заметил, что тот не проявляет сопротивления. Пак выглядел сонным, хотя на часах было всего четыре часа дня. Погрузив чемодан в багажник, Юнги надеялся, что хоть в машине они смогут поговорить, но, увы. Сев на заднее сиденье, Чимин моментально провалился в сон, а вскоре и вовсе улегся на плечо Юнги, проспав до самого аэропорта.

***

Япония встречала их теплым и ярким солнечным светом, словно приглашала в этот новый день. Не дождавшись рассвета с его утренними чудесами, они сразу же сели в такси, направляясь к дому, который заранее сняли Намджун и Джин. Чимин молчалив и погружен в свои мысли, в течение всего пути он либо спал, либо записывал что-то в блокноте. Юнги решил не беспокоить его, надеясь, что в компании Чимин раскроется. Когда они прибыли, перед ними открылся захватывающий вид на берег моря. Дом, просторный и с панорамными окнами, стоял в окружении сосен, а внизу раскинулась зона для барбекю и отдыха. Собрав свои вещи, Мин позвал Чимина, который в это время старательно запечатлевал каждый куст. Они направились к ребятам, уже сидевшим у костра с бокалами в руках. — Оооо, какие люди! Мин Юнги и Пак Чимин! — во все горло крикнул Чонгук. — Привет! Привет! — с улыбкой ответил Юнги, бросая сумки на газон. — Как долетели? Устали? — заботливо спросил Джин, вставая и наливая гостям вино. — Всем привет! Полет был легкий, но если не возражаете, я пойду спать. Чувствую себя неважно, — дружелюбно сказал Чимин, даря всем свою самую милую улыбку. — Конечно, без проблем. Ваша комната с Юнги на втором этаже, налево от лестницы, — сообщил Намджун, открывая банку пива. — Почему я должен спать с ним? — возмутился Чимин, глядя на всех, и его взгляд остановился на Юнги. — Иди ложись, а я лягу на диване. Давай, иди, — с сожалением сказал Юнги, отправляясь в дом с вещами не желая спорить. Все обменялись взглядами, но продолжили свои разговоры. Тем временем, войдя в дом, Юнги огляделся в поисках гостевой комнаты, но её не оказалось, и ему пришлось устраиваться на диване. Чимин, забрав свои вещи, поднялся на второй этаж, чтобы разложить их, не обращая внимания на Юнги, который с тяжелым вздохом опустился на диван. Чимин действительно устал с дороги, а вчерашнее выступление отняло у него все силы. Ему хотелось лишь принять душ и лечь спать. Юнги, надев тёплую кофту, решил присоединиться к ребятам. Он тоже был вымотан и хотел провести остаток вечера в компании, не думая ни о чём. — Юн, что это было? Я думал, у вас всё идёт в гору. — не успел Мин сесть, как все взгляды устремились на него, и Чонгук, не церемонясь, задал вопрос напрямую. — Да я и сам не понимаю, что происходит. Какие-то качели. Вчера я был на его выступлении и чуть не помер от красоты, но всю дорогу он не сказал мне ни слова, то спал, то сидел в телефоне. — Ну ладно, может быть, что-то случилось. Кстати, мне подвернулось отличное помещение с отдельным входом, соседей нет. Ты давно хотел ещё одну студию, как тебе идея завтра поехать просто посмотреть, вдруг это судьба? — предложил Чон. — Отлично, давай тогда после обеда — согласился Мин и с наслаждением сделал жадный глоток пива.

***

Утро встретило всех по-разному. Чонгук и Тэхен уже занимались приготовлением завтрака, в то время как Юнги, который отлежал себе все конечности, тихо бормотал что-то невнятное. Намджун с самого утра уехал на выставку современного искусства, Джин нежился в постели и совершенно не хотел вставать, а Чимин в это время гулял вдоль берега. — Ээ, просыпайся, уже время, пока ты туда-сюда, уже обед, — Чонгук пытался разбудить Юнги, снимая с него одеяло, которое было для него единственным источником комфорта. — Как долго вас не будет? — спросил Тэхен между делом. — Где-то до вечера, Намджун тоже уезжает, так что вы остаетесь втроём. — Отлично, — Тэхен взял вторую кружку кофе и отправился на поиски Чимина, так как тот ушёл даже не позавтракав. Место было действительно шикарным: запах морской воды, хвойная прохлада и полное отсутствие людей — как давно Тэхен не ощущал ничего подобного! Пройдя чуть дальше, Ким заметил Чимина, который сидел на камнях и кидал мелкую гальку в волны. Он видел его лишь в своем казино или в клубах, но сейчас Чимин был другим, более мягким, без укладки и макияжа, и его хотелось оберегать. — Доброе утро, — тихо произнес Тэхен, садясь рядом и протягивая кружку ароматного кофе. — Доброе, простите, что вчера не остался с вами, я правда был не в себе. — Да всё в порядке, у тебя что-то случилось? — Нет, просто голова забита всяким, — Чимин повернулся к Тэ и улыбнулся. — Я так понимаю, вы с Чонгуком теперь вместе? — Да, это произошло неожиданно, — Тэхен засмущался и отвел взгляд на горизонт, где волны встречались с солнцем. — Мне кажется, очень тяжело занять место в твоём сердце. У тебя очень сильная аура, будто я могу потрогать её рукой. Мне этого не хватает в управлении и в жизни, так что могу тебе даже позавидовать или посочувствовать Чонгуку. — Вот поэтому и неожиданно даже для меня. Я привык всё держать под контролем, не привык, когда кто-то делает что-то за меня, и уж тем более я не привык доверять людям. Но рядом с Чонгуком я будто бы могу вновь дышать свободно, не думать о проблемах и ничего не решать. Я думаю, мне этого не хватало, поэтому сейчас я действительно счастлив, — Ким улыбнулся сам себе, переводя взгляд на поникшего Чимина. — Чимин, мы хоть и не закодычные друзья, но сейчас такой момент, что я думаю ты можешь со мной поговорить, и я гарантирую тебе, что это останется между нами. Чимин, улыбнувшись, отпил кофе и, подняв голову, устремил взгляд на легкий бриз воды. — Я не знаю, как мне быть, думаю, ты меня поймешь. До встречи с Юнги у меня всё было четко и по плану: работа, зал и так далее. Но сейчас всё словно разваливается на части. Вчера я танцевал в театре, давно уже не делал этого, но тут решился. Обычно во время выступления я не смотрю в зал, полностью погружаясь в движения и мелодию. Но вчера мне было неважно ни на музыку, ни на танец, я словно выступал ради него одного, будто бы ждал одобрения в его глазах. Мне такое не нравится. Я всю жизнь занимаюсь творчеством и всегда делал это только для себя. Вчера, пока добирался до дома, я много думал об этой ситуации и о том, стоит ли мне вообще соглашаться на поездку. Но так и не пришёл к какому-то решению, поэтому просто согласился. Я боюсь сдаться, не хочу быть слабым. — На последних словах Чимин опустил голову на свои ноги и тяжело вздохнул, переводя взгляд на Тэхена, который всё это время внимательно слушал, не перебивая. — Я тебя понимаю, но если тебя к нему тянет, если рядом с ним тебе хорошо, это не значит, что ты станешь слабым, сдавшись ему. Наоборот, тебе станет легче. Неужели помимо работы у тебя есть силы забивать себе голову ещё одной проблемой? Просто попробуй. Чимин задумался, его мысли метались в беспорядке, словно легкие волны на поверхности воды. Он знал, что Тэхен прав — но страх оставался. Страх потерять себя в чувствах, в ощущениях, которые приносил Юнги. Каждый раз, когда он думал о том, как смотрит на него, сердце стучало быстрее, а внутри нарастала тревога. — Это трудно, — произнес он, наконец поднимая взгляд. — Я так долго строил свою жизнь, а теперь это все вдруг нарушается. Я не умею встраивать кого-то в свои планы я слишком эгоистичен. Тэхен кивнул, показывая, что слушает. Он понимал, что для Чимина это — не просто вопрос чувств, а что-то гораздо большее, более глубокое. — Представь, — продолжил Тэхен, — что ты объединяешь свои чувства с искусством. Возможно, это именно то, что тебе нужно. Юнги может стать и источником вдохновения. Не бойся открыться, даже если это кажется тебе пугающим. Ты не потеряешь себя, а только найдешь новые грани. Возможно, ты снова выйдешь на сцену. Ты молод и амбициозен, не стоит быть таким строгим к себе. Ты же бизнесмен, кому как не тебе знать о пользе рисков, — закончил Тэхен, положив ладонь на плечо Чимина. — Возможно, ты прав, спасибо. Чимин вздохнул, переваривая слова Тэхена. Идея превращения чувств в искусство, казалась захватывающей и пугающей одновременно. Он всегда считал свои эмоции слишком хаотичными, слишком непростыми для понимания, но теперь в его голове начинали складываться новые идеи. Музыка и танец — это не просто профессия, это способ выразить то, что трудно сказать словами. — Знаешь, — продолжил он, — я всегда боялся, что покажу свою слабость, если открою свое сердце. Но может, это действительно не так. Может, уязвимость — это сила, о которой я так долго не догадывался. Тэхен улыбнулся, понимая, как важно для Чимина сделать этот шаг. Он знал, что в жизни человека бывают моменты, когда необходимо рискнуть, чтобы обрести нечто большее. — Никто не просит тебя терять себя, Чимин. Просто позволь себе быть таким, какой ты есть. Это действительно может изменить твою жизнь.

***

День протекал неторопливо, каждый занимался своими делами. Джин не уставал использовать всех в качестве штатива для телефона, чтобы сделать новые фотографии для своего аккаунта в Instagram. Тэхен наслаждался тишиной и отдыхом от работы. Лишь пару раз он позвонил Наён, и его вежливо отправили смотреть на сосны. Чимин, воодушевившись после разговора, решил, что помимо умственной нагрузки ему не помешает и физическая, и отправился на пробежку. Время близилось к закату, и было принято общее решение приготовить гриль и посидеть на улице. Воздух наполнялся ароматом углей, когда Тэхен начал разжигать мангал. Джин, без усталости запечатывая каждый миг на камеру, уже предвкушал, сколько лайков соберет его новый пост. Он налил себе бокал холодного вина и, переворачивая грудку, обменивался шутками с Тэхеном. Тэхен, не отрываясь от созерцания заката, слегка улыбался, понимая, что вечер обещает быть особенным. Чимин, наконец, выбравшись из теплого дома, присоединился к ним с тарелкой свежих овощей. Он обожала эти моменты, когда время будто останавливалось. Скоро за столом раздались весёлые разговоры и смех. Яркие лучи уходящего солнца освещали их лица, придавая каждому моменту особое значение. Каждое слово, каждая улыбка сливались в симфонию, которую они запомнят на долгие холодные вечера. Время пролетело незаметно, поэтому они даже не заметили, как вернулся Намджун. — Привет, как прошёл ваш день? — спросил он с лёгкой, немного уставшей улыбкой, присаживаясь рядом с Джином. Тот отложил свой телефон и обратил всё своё внимание на Намджуна. — Отлично, мы шикарно отдохнули! Ты голоден? — Джин хотел было встать, чтобы предложить еду, но тяжёлая рука, лежащая на его плече, остановила его. — Нет, всё в порядке, я недавно поужинал. Юнги и Чонгук ещё не вернулись? — уточнил Намджун. — Нет, ты пока первый, — ответил Чимин. — Что-то они долго, я пока схожу в душ, а потом наберу их. — С этими словами Намджун ушел в дом. — Кстати, Джин, как давно вы с Намджуном вместе? — спросил Тэхен. — О, мы, как и вы с Чонгуком, официально с самого открытия. — А у тебя не было никаких сомнений насчёт него? — поинтересовался Чимин. — То есть тебе не было страшно вступать в отношения? — Пока вы оба сомневались, я наступал в атаку! Он сразу мне понравился — такой неуклюжий, большой, — сказал Джин, разведя руками, и рассмеялся. — Как огромный камень, я люблю таких мужчин. Так что это не я боялся, а ему следовало опасаться меня, но он не успел, — добавил он, заливаясь смехом, заражая всех вокруг. Вечер близился к концу, и на улице заметно похолодало. После того как был убран стол, все отправились в дома, чтобы подготовиться ко сну. Чимин, поднявшись к себе, лёг на кровать, чтобы проверить электронную почту, и не заметил, как заснул.

***

Чонгук и Юнги осмотрели помещение днём, и оно им понравилось. Однако вскоре они нашли ещё один вариант, затем ещё один, и так до позднего вечера. В итоге они остановились на первом варианте, вызвали машину и поехали домой, мечтая о душе и встрече с подушкой. Подъехав к воротам, они неспешно обсуждали планы. — Я думаю, стоит приехать сюда ещё раз после Кореи, чтобы оформить всю документацию лично и начать ремонт, — предложил Юнги. — Да, и можно снять этот дом ещё раз, здесь хорошо, хоть мы и не успели им насладиться, — усмехнулся Чонгук. — Кстати, есть идея завтра отправиться на яхте в открытое море. Хоть и холодно, но можно будет вкусно покушать и полюбоваться видами. — Шикарно, но для начала спааать, — протянул Юнги и со смехом упал на диван. — Давай вставай, иди вымаливай проходку в душ, можешь сказать что ты продюсер известный, — смеясь, добавил Чонгук. — Это уже не смешно! — зло посмотрел Юнги. — Не-не-не, это будет на вечно с тобой теперь, по крайней мере пока я буду жив, — Чонгук поклонился. — Приятных снов, продюсер. — Не успев договорить, он получил в лицо подушку. Юнги так устал за сегодня, что ему было лень дышать, но мысли о тёплом душе терзали его лень. Встав с дивана, он взял пару вещей и отправился в комнату к Чимину. Легонько постучав в дверь, он не услышал никакой реакции и решил зайти. Оказалось, Чимин спал в одежде. Ну ладно, подумал Юнги, не буди лихо пока тихо, и пробрался в ванную. Чимин, услышав шум воды, открыл глаза и посмотрел на время. Часы показывали час ночи, а он уже выспался и не понимал, что ему делать до утра. Догадавшись, кто ещё мог быть у него в ванне, он сел на кровати и подумал, что всё-таки надо поговорить. Но времени на размышления у него не оказалось, так как спустя пару минут вода затихла. Дверь открылась, и из комнаты вышел Юнги в чёрной пижаме с мокрыми волосами. Похоже, он не хотел будить Чимина и сушить волосы феном. — Прости, я не хотел тебя будить, — быстро проговорил Мин и уже собирался уйти, как его схватили за руку. — Я сейчас буду говорить, а ты молчи и не перебивай, — сказал Чимин. Увидев, что Юнги кивнул, он выдохнул и продолжил: — Я Пак Чимин, эгоист, у меня сложный характер. Мне не нравится, когда мной командуют или что-то решают за меня. Пару раз в неделю мне нужно время, чтобы побыть наедине с собой. Я не люблю шумные тусовки, хотя по мне этого не скажешь. Я не приемлю критику в свой адрес и не потерплю предательства. Я никогда не любил и не знаю, как себя вести в таких ситуациях. Я очень боюсь открываться, но… — опустив голову, Чимин запнулся. — Я хочу попробовать с тобой. — Он окончательно замолчал и стоял не шевелясь, рассматривая почему-то сейчас такой интересный ковер. Тишина давила на него, и он не выдержал: — Да что ж ты молчишь, теперь можно, говори давай! — Чимин психанул и откинул руку Мина от себя. Пак снова ощутил непреодолимое желание ускользнуть, раствориться в бездне, но его неумолимо притянули к себе за талию, и губы Юнги впились в его с непреклонной силой. На мгновение он растерялся, желая оттолкнуть Юнги и сбежать, но в конечном итоге сдался этому настойчивому порыву. Юнги почувствовал, как его сердце колотится в груди, когда Чимин застыл, словно в тисках, не ведая, как отреагировать. Но когда нежные губы Пака, поддаваясь, ответили на поцелуй, все его страхи словно растворились в этом незабвенном мгновении. Он бережно удерживал Чимина, жадно внимая каждому его дыханию, как будто это был последний шанс постичь глубину его истинных чувств. В этом волнующем противостоянии, где время утратило свое значение, эмоции вновь заиграли, словно чудесная симфония, в которой каждый звук был наполнен нежностью и тревогой, раскрывая их внутренние миры. — Я… — начал Чимин, но слова застряли у него в горле. Он закрывал глаза, пытаясь уловить моменты тепла и нежности, которые, казалось, тайно накопились между ними. Неужели это действительно происходит? Юнги, не отпуская его, прошептал: — Я здесь, и я готов. Пусть все будет так, как ты хочешь. Наконец, Чимин поднял глаза и встретился с взглядом Юнги, полным решимости и искренности. В этот миг вся его паника и сомнения рассеялись, и он осознал, что, возможно, стоит рискнуть ради этого нового и неизведанного чувства.