Долина мечты

Солнечный августовский день в Японии удивлял: дождливая погода, длившаяся больше недели, сменилась на солнечную. Тёплые солнечные ванны, которые словно обнимали, и лёгкий ветерок, приносящий запах уличной еды. Обилие ароматов не вызывало отвращения, но было чересчур резкими, поэтому, врезаясь в нос беременной девушки, вызывали головокружение. Возле ларьков и магазинчиков было большое скопление людей, благо, что места для того, чтобы пройти было достаточно. Не смотря на это некая давка и духота ощущалась, но пройти осталось совсем немного.

***

Эрза находилась уже на восьмом месяце беременности и с нетерпением ждала появления на свет их с Джераром сына. Врачи ставили предварительную дату родов на конец сентября и говорили, что девушка будет рожать сама. Хотя в течении всего этого периода чувствовала она себя просто отвратительно В самом начале, когда Эрза жила ещё в Миядзаки, начался жуткий токсикоз. Сказался стресс из-за учёбы: перевод на ускоренную форму обучения, подготовки к экзаменам, написание и защита диплома. А ещё нужно было скрывать всё это от жениха, который постоянно беспокоился о своей невесте. К тому же, вместе с этим всем проходила и подготовка к свадьбе. Джерар постоянно присылал варианты мест для проведения торжества, рассадку гостей, меню для согласования. Каждое место было очень красивым и светлым, а блюда выглядели невероятно вкусно. Невеста долго оставляла сообщения без ответа, что настораживало мужчину. Однажды такое молчание продлилось ни один и не два дня, а больше, тогда про беременность знала лишь подруга Мира. Она отвечала Джерару, когда тот писал ей узнать, что случилось с невестой, где она и почему пропала. Отговорки были разные, но в основном это был завал на учёбе, усталость. А истинной причиной такой длительной пропажи стала госпитализация Эрзы для сохранения беременности. Первый подобный случай обморока не оказал сильного вреда для здоровья матери и ребёнка. Второй раз не был столь безвредным. Девушка на улице потеряла сознание, упала на асфальт и не приходила в сознание какое-то время. Прохожие люди оказались небезразличны и пытались привести её в чувства. После забора анализов и проведения опроса были назначены препараты, а также даны рекомендации уменьшить нагрузки на организме и регулярно питаться. Уходить с университета девушке не хотелось, тем более что его окончание было не за горами. Своё начальство на работе Эрза оповестила сразу как узнала, и пришлось уходить, но уже по причине ухудшения самочувствия. Накопленные денежные средства были, но надолго бы их не хватило — нужно оплачивать квартиру, покупать продукты, ездить на учёбу, витамины для беременных тоже далеко были не дешёвые, а потом и ещё дополнительные препараты. До последнего момента ей не хотелось брать деньги у жениха, но и молчать не получилась. Хотелось быть самостоятельной. Когда Эрза находилась в больнице, всё же решила написать жениху, пришлось объясняться. Она сказала лишь про «небольшие» проблемы со здоровьем и что пришлось уйти с работы из-за завала на учёбе. Не выдержав эмоциональной нагрузки, она прорыдала всю ночь. Сначала они переписывались в чате, а потом мужчина сам позвонил, когда понял, что сейчас необходимо говорить и слышать её голос. Эрза старалась сделать свой тон обычным, радостным, спокойным, но на первом же слове он дрогнул, тут же она стала ронять горькие слёзы отчаяния, от безысходности. Брать деньги у жениха всё же не хотелось. — П-прости меня, — плакала невеста. — Я не хотела, чтобы ты волновался. Ты и так сейчас занят и на работе, и с нашей свадьбой, а здесь ещё я со своими проблемами свалилась как снег на голову — не могу их сама решить. — Эрзочка, ты — моя любимая жена. Ты никогда не будешь мне мешать, для тебя я найду время даже в самый загруженный день, — в ответ девушка лишь громче стала плакать. — Пожалуйста, не нужно слёз, — ласково просил Джерар. — Мне больно слышать, как ты плачешь. Я хочу чтобы ты только радовалась и была счастлива, а я решу все твои проблемы. Расскажи, что случилось? Ты мне стала так редко отвечать, я волновался. Мира тоже толком ничего не говорила. Я не знал что и думать. Вдруг ты меня разлюбила или встретила другого. — Как я могу тебя разлюбить? Я так сильно люблю тебя, я живу тобой, — каждый раз видя своего возлюбленного на фото или видео, ей хотело утопать в его объятия, дарить любовь и ласку. — Когда я поняла, что не справляюсь и с учёбой, и с работой, решила уволиться… У меня были накопления, я думала, мне их хватит… Я не хотела просить у тебя деньги, ведь я тоже должна быть самостоятельной, — говорила она с придыханием и старалась унять дрожь во всём теле, голос ломался на каждом слове, делая речь девушки рваной. — Но стала чувствовать себя плохо, пошла к врачу. А там столько всего… И анализы, и лекарства. Я всё прошла, всё купила, начала лечиться. Но мне всё равно плохо. — Солнышко, а что ты кушала? — в ответ ему послышались лишь тихие всхлипы. — Почему ты не сказала мне о своём здоровье? Почему не сказала, что нужны лекарства? Почему не сказала, что уволилась и денег нет? Сколько раз я тебе уже говорил. Нет ничего постыдного, что я — твой муж, тебя обеспечиваю. Так ведь и ты отказываешься от денег и возвращаешь их. Я стараюсь ради нашего с тобой блага. Ты замужем за мной, Эрза, это значит, что ты можешь сколько угодно прятаться за моей спиной, а я решу твои проблемы и обеспечу тебя счастливое и беззаботное будущее, которое ты заслужила как никто другой. Сейчас я не могу быть рядом и мне совестно, что ты там совсем одна. — Прости меня, пожалуйста, — девушка включила громкую связь и положила телефон, послышались шорохи одеяла, но даже за ними Джерар мог слышать плач Эрзы, который только нарастал. — Прости… Я… Я не хотела тебя беспокоить. Не хотела, чтобы ты волновался и переживал. Я хотела справиться сама. — Ты не должна извиняться, моя маленькая. Просто моё опрометчивое решение стоило нам вот таких последствий, и получилось всё наоборот. Ты только больше заставила меня переживать, принцесса, и подвергла себя опасности. Меня нет рядом. Мне хочется прямо сейчас сорваться и приехать, быть с тобой, держать твою руку и целовать её, — он помолчал, будто бы обдумывал что-то и следом выдал предложение. — Давай я приеду, хотя бы дня на три? — Не стоит, ты опять из-за меня будешь отвлекаться от работы… Не нужно… — Я переведу тебе деньги, и чтобы ты не смела их возвращать. Поняла? — тон мужчины был серьёзным, даже грубым, но ничего такого в его мыслях не было. Он не хотел обидеть жену, лишь дать понять всю значимость этих слов. — Обязательно, когда выпишут необходимые лекарства — купишь, то же касается и продуктов, и хорошо кушай. Чтобы в универе тоже не экономила на еде, и не сидела голодом. Хорошо? — Спасибо большое! — хоть немного, но Эрза успокоилась, вытирая тыльной стороной ладони мокрые дорожки слёз. — Не нужно за такое благодарить. Я твой муж и должен о тебе заботиться. Я не буду просить отчёт, но попрошу, пожалуйста, пока я не могу, позаботься о себе. Как кончатся, скажи, я пришлю ещё. А ещё лучше буду присылать каждый день. В тот момент пара ещё не была расписана, но всё равно называли друг друга мужем и женой. Так они ощущали ту душевную близость, что обычно присуща женатым парам в браке, хотя бы так, несмотря на расстояние, они подкрепляли свои чувства друг к другу. Как и обещал, Джерар сразу перевёл Эрзе немалую сумму. Всё это произошло незадолго до свадьбы. На самом же торжестве девушка старалась держаться и не показывать как на ней сказались прошлые месяца, хоть и весь день чувствовала себя не очень хорошо. Мужу про беременность не стала говорить даже в такой радостный день, а из-за невозможности рассказать её гложила совесть, поедая медленно, доставляя при этом моральную боль, аж сердце разрывалось. Ведь для их семьи это было важным событием. Свадьба не менее важна, но сейчас она была на первом месте из-за незнания Джерара всего, что происходит сейчас с Эрзой. Тогда такое волнующее и счастливое событие, как зарождение новой жизни в возлюбленной вышло на первый план, что не позволило бы провести торжество так, как оно прошло. Джерар приложил все усилия, и его труды не прошли даром, ведь в итоге выглядело всё просто потрясающе. В миллионы раз лучше, чем могла себе представить его жена. Видя то, как счастлив и взбудоражен новоиспеченный муж, так хотелось сказать ещё одну радостную новость. Хотелось, но и Эрза и Мира молчали… Помимо этого, девушка стремительно набирала вес, из-за чего загоняла себя в излишние переживания. Когда был организован сюрприз, где муж узнал о беременности, личико будущей мамы уже немного округлилось, стали заметны румяные щёчки. После переезда в Токио вес стал набираться ещё быстрее и теперь превышал норму, как за весь период беременности, поэтому Эрза тряслась за каждый лишний килограмм. Появились отёки, ноющие боли во всём теле, на животе и груди растяжки — что прибавляло ей стрессов и переживаний в отношении её тела и внешнего вида. Со временем добавились сильные головные боли, иногда темнело в глазах. Дома сидеть, ждать когда станет хуже, Фернандес не стала и сразу обратилась к врачу. Девушка на три дня породнилась с тонометром, словно он стал её ребёнком, и называла из-за этого старухой. Вновь Эрзе назначили новые препараты. Перед свадьбой она разобралась с прошлыми проблемами, а тут новые нарисовались. Вновь нужно было пить таблетки и ещё чаще ходить в больницу. Дабы уберечь жену, Джерар запретил ей ходить одной куда-то, особенно на далекие дистанции, запретил носить тяжести, ничего тяжелее маленькой сумочки, куда помещается только телефон, маленький кошелечек и ключи от квартиры. Если вдруг что-то беспокоило немедленного говорить, писать и неважно где находился муж. Также под запрет попала уборка дома. Даже мусор запретил ходить выбрасывать, аргументируя, что это нагрузка, потому что пакетов много. «Пакетов много. Представь, если пакет со стеклом уронишь и поранишься, а тебе нельзя. Ты сама знаешь об этом. Помнишь, что врач говорил?». Любой его запрет был аргументирован фразами: “Врач сказал”, “Врач запретил”. Не было другого выхода, кроме как согласиться и помогать хотя бы сортировать мусор. Кроме того, долгое нахождение на ногах было не просто запрещено, а строго запрещено! Готовка стала главной причиной. Из-за неё у Эрзы сильно болели и отекали ноги. Какое-то время девушка старалась придерживаться абсолютно всех правил, но спустя уже пару дней поняла, что так жить нереально. Поэтому всё равно проводила дома лёгкую влажную уборку, когда мужа нет. А к его приезду с работы всегда готовила ужин. Он много ворчал и говорил не перетруждаться. Но в глубине души был рад, что жена продолжает готовить. Ведь уже после пары дней действия этого запрета хотелось лезть на стену. Сам себя хотел наказать и оставить без вкуснейшей еды, приготовленной любимой женщиной. «Готовка меня расслабляет» заявляла Эрза с неподдельной уверенностью. К тому же, Джерару была нужна помощь со сбором вещей. В день, когда он узнал, что станет отцом, для жены тоже подготовил особый сюрприз. Мужчина купил квартиру для семьи и понял, что не зря брал большую, четырёхкомнатную. Пока что одна из комнат планировалась кабинетом, другие: две спальни и зал. Само жилье уже было готово, и полным ходом шел ремонт в квартире. Тяжело было выбирать интерьер, но советоваться с женой нужно было. По всей видимости она даже ничего не заподозрила к чему всё это, но, в целом, даже к лучшему. Собирая вещи, девушка ворчала, что не нужно было так тратиться, что это лишнее, но в ответ муж просил не лезть, ведь эта покупка для их семьи, и он всё уже давно продумал. Несмотря на наигранное недовольство, Эрза была искренне рада. Джерар максимально старался вкладываться в их семью — будущего сына и жену. Он купил уже достаточно много детских игрушек, хотя было сказано, что настолько много ему и не нужно. Мама же покупала одежду, множество разнообразных бутылочек и даже распределила, какие для дома, какие для прогулок, а какие для поездок. Уже купила пустышку и собрала сумки в роддом. Уже от осознания, что она идёт в детский магазин внутри всё трепетало. Хождение меж прилавков доставляло своё удовольствие, дарило успокоение и чуточку сближало с сыном. Если вдруг было тяжело определиться, даже спрашивала у малыша, что ему больше нравится, самозабвенно поглаживая живот. При этом беременность сильно сказалась на эмоциональном фоне девушки, частые слезы и от грусти, и от радости, да и без особого повода, покупка вещей себе или ребёнку, покупка детских принадлежностей, даже покупка продуктов. Абсолютно всё заканчивалось плачем и не всегда его было легко остановить.

***

Девушка шла в магазин за костюмчиком, который ей очень сильно понравился. Джерар же на фоне хорошего самочувствия и отсутствия каких либо жалоб на состояние отпустил жену одну; сам он сегодня должен был явиться на собрание, Люси работала, а Мира должна приехать только через месяц, когда малыш уже родится. Несмотря на не очень хорошо протекающую беременность, Эрза старалась радоваться. А ещё уговорила мужа пойти на партнерские роды. Сначала он не хотел и боялся, а потом согласился. Жена оказывала сильное давление словами, что ей будет необходимо присутствие Джерара, его поддержка и помощь. Отказать он не смог и пообещал, что будет находиться рядом на протяжении всего процесса ни на секунду не покидая её, ни на секунду не отпускать руку, оказывая своим присутствием моральную помощь, а словами поддержку. Джерар дал девушке доступ к своему счёту и дал одобрение на покупку того костюма, и по желанию себя порадовать какой-нибудь безделушкой или вещицей. В планах ничего, кроме одежды для сына не было, но вдруг глаз упадёт на нечто особенное. Тем более в нынешней ситуации с весом и внешним видом нужна новая одежда была и девушке. В течении прошлых месяцев, конечно, какие-то вещи она покупала, что-то брал муж как подарок. Много набирать не хотелось, ведь в таком весе Эрза не планировала задерживаться надолго. Сразу после родов нужно было привести себя в форму, потому что даже в зеркало было противно смотреть. Отражение словно и не принадлежало девушке, отражая на своей поверхности совершенно другого человека с неловкими одутловатыми ногами и руками, круглым лицом и слишком крупным животом. Муж же утешал жену и говорил, что прибавку даже не видно, к тому же сын должен родиться не маленький. Но главным её аргументом было то, что Джерар найдёт другую, которая в хорошей форме и уйдёт к ней. После таких слов ему хотелось смеяться, ведь подобное было глупостью, а девушка лишь больше расстраивалась из-за набранного веса и часто плакала. — Если ты думаешь, что прибавка в весе сделала тебя менее красивой, то я не буду спорить, ведь твое видение сейчас иное. Но, любимая, в моих глазах ты никогда не перестанешь быть той самой прекрасной принцессой, которую я полюбил. Ты носишь нашего сына, того, кто является подтверждением нашей любви. Ты всё, что у меня есть, милая, и я ценю тебя, какой бы ты ни была. Ну, посмотри, какие прелестные щечки, — мужчина ласково, едва касаясь, пощипал раскрасневшиеся щеки Эрзы. — Так и хочется их целовать без остановки. И целовал же! Он осыпал невесомыми прикосновениями губ её щёки и губы, держа личико и своих ладонях. — Моё счастье, никакие изменения в твоем теле не поменяют моей любви к тебе. Я благодарен судьбе, что встретил такого невероятного и волшебного человечка, как ты, моя любовь. Слова мужа вышибали из глаз слёзы. Девушка душой чувствовала его любовь, ощущала её всей поверхностью кожи, принимала ту любовь и заботу, которую он ей дарил, ловила каждое слово и при этом касаниями губ не останавливала их потока, чувствуя, как эти слова выражаются в каждом поцелуе. По дороге она размышляла, точно ли всё готово к появлению малыша: кроватка, коляска, пеленальный столик, игрушки, одежда, бутылочки и ещё куча всего, загибая пальцы, она вспоминала, ничего ли не упустила. Вроде бы ничего. До родов ещё был месяц, но сумки уже дожидались своего часа. Сколько бы пара не ходила на УЗИ, всегда говорили, что под сердцем Эрза носит сына. И вещи покупали для мальчика. Не только голубые, присужденные обществом исключительно для мальчишек. Когда у Джерара был выходной Эрза заставила его собрать кроватку. Он долго пытался объяснить, что ещё рано, но одна её фраза заставила подумать о том, что, наверное, самое время. А фраза эта: «Если ты её не соберёшь, соберу её я сама!». На кроватку аккуратно вешался балдахин, который в летний период мог защитить малыша от вредных и назойливых насекомых насекомых, да и просто радовал глаз. Так же, когда пара была в детском магазине девушке понравился мобиль на кроватку, она долго выбирала между тремя, а покупать два или все три не хотела. Как только кроватка была собрала и муж закрепил держатель для балдахина, Эрза приступила к закреплению мобиля и аккуратно уложила балдахин. На лице сияла такая радостная улыбка, да и сама девушка будто светилась от счастья, просто глядя на собранную мебель для малыша, приготовленную одежду в шкафу, даже порядок ящичках радовал глаз. Не так давно она перестирала детское постельное бельё, отутюжила и застелила им кроватку, аккуратно расставила игрушки. Появления своего сына Эрза ждала очень сильно, и считала, что даже больше, чем Джерар. Наверное, потому что он большее внимание уделял состоянию здоровья жены. Сегодня отец весь день был на работе, но могла быть также вероятность, что он задержится до ночи. Такое иногда случалось, но всегда он предупреждал. Как-то раз в голове девушки проскочила мысль, что он может “задерживаться” далеко не из-за работы, а из-за другой девушки… Которая не обременяла его своими проблемами со здоровьем, не обременяла покупками и главное ребёнком. Тогда было противно и неприятно от самой себя, на душе скребли кошки, сердце рвалось в смятении и серых догадках. В тот день Джерар вернулся за полночь, а Эрза тогда чересчур себя накрутила и очень долго плакала, но звонить и беспокоить его не стала, не хотела надоедать. После этого случая он стал в течении дня чаще писать ей и даже отправлял фотографии с работы в подтверждение своей верности, хотя жена об этом и не просила. Месяц Джерар и Нацу готовились к важному собранию, которое может многое решить, что так да как, девушке было неизвестно. И дата его проведения — сегодня. В такие дни жена не беспокоила мужа, но договорились, что звонки будут только по чрезвычайному поводу, но таких, к счастью, не было. А после завершения он отзванивался и рассказывал о том, как всё прошло, спрашивал о самочувствии жены. Разговор длился долго, иногда они могли разговаривать и по часу. Это напоминало моменты, когда девушка приходила домой с учёбы или шла после работы и разговаривала с будущим мужем по аудиосвязи, иногда получалось даже по видео. Тогда это общение казалось неловким и странным. Эрза и подумать не могла, что за этого человека она выйдет замуж, и вместе они буду ждать появления на свет сына. Своё знакомство оба считают судьбоносным, ведь оно началось с сообщения мужчины, в котором был один символ. «+». Что это может быть, как не судьба. Торговый центр был полон людей, но как таковая давка отсутствовала, и Эрза чувствовала себя вполне комфортно. Девушка направилась на второй этаж, где находился тот самый магазин детской одежды. Сначала она решила сама поискать костюм и посмотреть малышу что-то на выписку, ведь и не за горами уже роды. Время пролетело совсем незаметно, а страх, которого изначально не было, лишь возрастал. С каждым днём Джерару приходилось выслушивать всё более эмоциональные разговоры: сначала это были спокойные беседы, затем уже более эмоциональные, и в конечном итоге каждый раз жена плакала у него на плече. Что делать в таких ситуациях, мужчина не знал и просто прижимал жену как можно ближе к себе и шептал разные нежности, стараясь успокоить, подбирал нужные и важные для любимой слова. Эрза достаточно долго бродила между прилавками, но не могла найти тот самый, нужный костюмчик, и как раз, когда она собиралась разыскать консультанта, та волшебным образом оказалась рядом. — Здравствуйте, меня зовут Венера. Я могу вам чем-нибудь помочь? — обратилась девушка-консультант. — Здравствуйте. Я не так давно у вас на витрине видела костюмчик для мальчика. Там кофточка с капюшоном, штанишки и боди с динозавром, — в конце фразы Эрза тяжело выдохнула и тихо простонала. Сегодня утром у Фернандес начало несильно тянуть живот, появились лёгкие боли. Засекая перерыв между болями, девушка сделала вывод, что это тренировочные схватки: промежутки были разными, пусть и не имели сильной разницы во времени, так же до предварительной даты родов оставался ещё месяц. Пусть она и сама врач, но в больницу не пошла. На днях уже была запись на приём, там девушка и хотела рассказать о том, что стало беспокоит. — Всё хорошо? — обеспокоенно спросила консультант, когда Эрза положила руку на живот. — Может воды? — Нет, спасибо. По всей видимости просто тренировочные схватки. Так что с костюмчиком? — девушка выпрямилась и слегка улыбнулась. — Я вроде бы поняла, какой вы имели ввиду. Идёмте. Создавалось ощущение, что её беспокоит больше покупка одежды, чем ребёнок, для которого она была предназначена. Настаивать на своём работник магазина не стала, лишь повела Фернандес к нужному месту, периодически засекая время между характерными звуками, издаваемыми посетительницей. Нужная ей вещь была в наличии и даже в нескольких расцветках. — Может вам ещё что-то подсказать. Прежде, чем Эрза ответила, живот вновь пронзила боль, усиливающаяся с утра, становясь резче, чаще и ощутимее. Это стало настораживать, к тому же промежутки явно стали короче. Всё это не хорошо! «До родов ещё месяц. Это не могут быть схватки. Реальные схвати. Да нет. Нет-нет. Ещё рано, малыш. Сынок, ты чего? Ты не можешь появится так рано. Мы с папой хотим, чтобы ты родился здоровеньким и доношенным.» — Уф… — тяжело выдохнула будущая мама. — Да, я ещё хотела подобрать что-то на выписку для малыша. Всё время подбора чего-то подходящего для сына, девушка пыталась сконцентрироваться, но каждый раз концентрацию сбивала схватка. Уже больше Эрза верила, что схватки настоящие, но до конца не хотелось осознавать это. Консультант тоже была насторожена и часто смотрела на наручные часы, делала соответствующие выводы. Сейчас уже боль была достаточно сильно, порой у девушки даже кружилась голова и её покачивало из стороны в сторону. После очередного раза, работник предложила Фернандес присесть и, взяв под руки повела к кассе. Помощь явно была необходима. Боли с каждым разом становились всё сильнее и сильнее, а промежутки между ними короче и короче. — Похоже, что у вас всё-таки схватки и ваш малыш совсем скоро родится. — Наверное, да. Только вот до родов ещё целый месяц… Девушка довела Эрзу до стойки и попросила своих коллег принести стул, после чего помогла сесть и еще раз уточнила не нужна ли той вода. — Я вызову такси, чтобы вас отвезли до роддома… — пояснила консультант. — Нет! Нет-нет, не нужно. Я без мужа никуда не поеду! — резко ответила Эрза, срываясь едва ли не на крик. Без Джерара Эрзе было слишком страшно. Тем более, что роды преждевременные. Без него никуда, он обещал быть рядом. Достав телефон, девушка судорожно стала искать номер мужа, но от страха за жизнь сына руки сильно дрожали. Свой же телефон казался чужим, даже такое приложение как «телефон» Эрзе не удавалось найти. На глаза стали наворачиваться слёзы, постепенно полупрозрачная пелена застелила обзор. Моргнув пару раз, девушка почувствовала, что пелена пропала, а по щёчкам потекли слёзы. Вновь эта чрезмерная эмоциональность. Девушки-консультанты, которые были свободны находились рядом с рожающей клиенткой и всячески старались её подбодрить и поддержать, ведь успокоить не получалось. Внушить спокойствие в данной ситуации было невозможно. Найдя нужный контакт, она стала звонить, но вероятность, что Джерар ответит была крайне мала, ведь сейчас у него уже идёт собрание. Про себя Эрза молилась, чтобы он взял трубку.

***

Всё утро Джерар был на взводе, единственное, что смогло порадовать — завтрак от жены. Очень-очень редко было такое, что она вставала раньше и готовила для него. В основном, он не завтракал дома, чтобы не напрягать жену готовкой или запахом еды с утра. Но сегодня он был как никогда нужен и даже смог немного поднять настроение, хотя напряжение и тревога от предстоящей встречи не прошла. Себе мужчина внушил, что еда приготовленная любимой женой точно, стопроцентно, принесёт удачу на собрании. Уже по пути в офис, в голову пришла отличная идея. Дабы не напрягать Эрзу готовкой ужина, каким бы вкусным он не был, можно съездить в кафе, порадовать её и сына вкусностями. Даже если всё пройдёт не гладко, это будет уже не так важно, главное — видеть улыбку любимой. По дороге в офис был забронирован столик на семь часов вечера. Обычно уже в десять жена ложилась спать и сразу же засыпала, хотя раньше они могли общаться хоть всю ночь напролёт. Иногда она даже обманывала, что у неё выходной, лишь бы продолжить общение и не ложиться спать, но утром шла в университет. Когда Джерар это понял, то вовсе переставал писать, закончив разговор на фразе «Сладких снов, любимая❤️», но та никак не унималась и сама продолжала писать. После получаса такого потока было тяжело игнорировать и приходилось поддерживать разговор, периодически напоминая, что нужно идти спать, а с утра ждали дела. Но Эрзе не было до этого дела, она говорила, что всё будет нормально, а сама засыпала на парах. По приезде в офис на Джерара сразу накинулся Нацу, тот был весь на нервах. От привычного радостного, словно живущего беззаботной жизнью паренька, не осталось и следа. Обычно Драгнил наплевательски относился к деловому стилю одежды даже на работе и приходил как хотел. Однажды вообще пришёл в шортах и пляжной рубашке. Настал тот самый день, когда работники увидели второго директора, одетого по дресс-коду. — Вижу тебя таким, аж глаз радуется, — подметил Фернандес, оценив вид друга. — Я смотрю, ты в хорошем настроении, — нахмурился Драгнил. — Мы месяц готовились к этому собранию. К тому же, сегодня с утра меня ждал самый вкусный завтрак. А ещё я забронировал столик в ресторане на вечер. Только моя любимая жена, сын и я. — Ты бы лучше думал о собрании. Мы столько упустим, если всё провалится. Столько сил будет потрачено! — Не разводи панику, Нацу! Всё будет нормально, — Джерар обошёл парня. — Я прямо ощущаю, что сегодня будет прекрасный день. Даже погода нам благоволит. Тепло, солнце светит. — Ага, солнце светит, негры пашут. Ты слишком всё приукрашиваешь. Вот у меня не очень хорошее предчувствие… — Прекрати, говорю, накручивать, Драгнил! С этими словами директор забрал стаканчик с кофе и направился в кабинет. Слова друга смогли посеять зёрнышко сомнений на счёт сегодняшнего дня, но уверенность всё ещё была на высоте. Состояние жены было стабильно, она в полном порядке; с сыном всё хорошо. Всё, что касается собрания готово: аппаратура в процессе настройки, речь уже заучена слово в слово, а документы подготовлены. Осталось только дождаться гостей. Чем ближе время начала собрания, тем больше росло чувство тревоги, аж коленки тряслись. Джерар сидел за столом и, постукивая ногой, задумался. Странное, распирающее грудь чувство не давало покоя, и отдавало болью, словно прокалывали множеством мелких, тонких игл. Руки пробило дрожью, а в голове стали путаться мысли. «Это всё чёртов Нацу! Всё ведь готово, не за чем так переживать». Из-за волнения телефон сам попал в руки. Открыв переписку с Эрзой, мужчина быстро набрал сообщение «Любимая, ты как себя чувствуешь?». Ответа пришлось немного подождать, но он успокоил. «Всё хорошо! Мы с Джастином собираемся в магазин. Может ты хочешь чего-то особенного на ужин? Я с радостью приготовлю». Джастин. Именно такое имя пара выбрала для сына. Это имя предложила именно будущая мама. Конечно, и Джерар участвовал в выборе, но все предложенные им варианты были отвергнуты, а это имя понравилось обоим родителям. Когда у малыша появилось имя, очень долго пара молчала о нём, сами звали сына, тот иногда пинался в ответ. Джерар часто прислонялся к животу жены ухом и разговаривал с сыном. Один раз было что-то такое, по всей видимости обидное, что будущий отец получил ногой по уху. Было больно, и пришлось даже в шутливой форме отругать сына, ведь больно было не только отцу, но и маме. Когда возвращался домой с работы, он здоровался сначала с женой, целовал её, а затем целовал сына. Такое вошло в традицию, поэтому утром, даже если любимая спит, мужчина целовал её и Джастина. Иногда удавалось застать движения малыша, и было чётко видно отпечатки ножек. Джерар был рад не меньше жены всему, что связано с сыном, но когда это приносило боль и дискомфорт Эрзе, был крайне осторожен. Беременность протекала не самым лучшим образом даже после переезда в Токио. Сын был настолько активен, что постоянно переворачивался. Периодически приходилось ходить на дополнительные УЗИ, и на последнем определили, что пуповина обёрнута вокруг шеи дважды, но врач сказала, что ребёночек может ещё распутаться. Этим она хоть немного, но смогла успокоить родителей. «Ничего не нужно. Сегодня даже не думай на счёт ужина. Мы едем в ресторан» «Хочешь отметить удачные переговоры и заключённый договор? Разве собрание уже прошло?». «Нет, просто хочу порадовать любимую жену. Всё остальное здесь ни при чём» «Джастин сегодня чего-то вообще притих. Даже на имя не реагирует. Неспокойно как-то» Джерару оставалось только утешать жену, аргументируя тем, что врачи говорят, что всё хорошо и малыш обязательно распутается и ляжет как надо. Только вот теперь и жена подлила масло в затухающий огонь. Не смотря на то, что пришлось убеждать жену, сам мужчина всё меньше и меньше верил в хороший исход сегодняшнего дня. И это в первую очередь касалось любимой. Сейчас муж был далеко, она одна в огромном ТЦ. В голове крутилось множество «А вдруг…», «А если…», но ни одной хорошей мысли. Собрание уже ушло на второй план… Нервно оглядываясь, мужчина хотел поехать к жене. На сердце не спокойно и сейчас необходимо точно знать, что она в порядке. — Жор, я ни один договор найти не могу. Куда ты их убрал? — вошёл без стука в кабинет Нацу. — Спрятал от тебя, разгильдяя, — сквозь зубы ответил Фернандес, всем своим видом показывая, что настроение теперь ниже нуля. Джерар поднялся из-за стола и направился к стеллажам. Походка была твёрдая, быстрая. Обычно он ходил медленно, привыкнув к темпу жены. — О, вижу всё, настроение пропало. Да ладно, ты прав. Мы столько готовились, что может пойти не так. Если что ты сто процентов выкрутишься, и контракт наш. Ты только представь какая это возможность. А потом мы сами сможем выйти на мировой рынок с детскими товарами, — радостно уверял друг. — Долго мы так будем метаться? То нормально, то нет. — Успокойся, Джерар. Может тебе успокоительных капнуть? — по тону Нацу было непонятно, то ли это шутка, то ли он и вправду предлагает. — Нет, не надо. Я просто за Эрзу переживаю, — тяжело выдохнул мужчина. — Она одна пошла в магазин, и мне не спокойно. — Врачи же сказали, что всё хорошо. Так чего переживать? Всё нормально, сосредоточься на собрании и договоре. — Знаешь, если выбирать между женой и её здоровьем и договором, я выберу Эрзу. Думаю, ты бы тоже выбрал Люси. Нацу задумался. Его жена не беременна, и ребёнка они пока не планируют, со здоровьем всё хорошо. Наверное, друг прав, ведь человека потом не вернёшь в случае чего, и вряд ли кто-то сможет его заменить. А здесь… Семья Фернандес не слишком распространялась о состоянии будущей мамы и ребёнка, всем известно всё только в общих чертах. Наверное, известно было всё только близкой подруге Эрзы и матери Джерара. К последней девушка часто ездила в гости после переезда. А познакомились они зимой, когда Скарлет приезжала к жениху. Примерно тогда и был зачат их сын. На удивление общение из неловкого знакомства переросло в семейную беседу. Женщина сразу приняла невестку и сказала, что та может называть её «мамой». От таких слов у Эрзы навернулись слёзы. Уже очень давно она так никого не называла. На душе стало так приятно, а в груди стало разливаться приятное тепло. Не сдержавшись девушка расплакалась, а с уст сорвалось такое далёкое слова. «Мама». Кинувшись в объятия к маме своего женихе, она лишь сильнее стала плакать. Джерар в это время сидел позади невесты. Он знал о том, какие отношения у Эрзы со своей матерью и был очень рад, что сейчас у неё появится поддержка в виде новой семьи.

***

Вторая встреча Джерара и Эрзы произошла в Токио, когда девушка приехала сюрпризом на новый год. Несмотря на возникшее недопонимание, мужчина понял, что ему нужна только она, что только ей он готов отдаться без остатка, раствориться в ней. Готов потакать каждой прихоти, даже самой абсурдной, даже поздней ночью, лишь бы возлюбленная была счастлива. Даже звезду достать с неба. Но вот сама Эрза очень боялась выполнить один «каприз» жениха. Её знакомство с мамой было его мечтой. Две самые важные женщины в его жизни. Невеста и мама. Будущая Фернандес говорила, что морально ещё не готова к этой встрече. Она банально не представляла, как себя вести, ведь подобных знакомств в ее жизни еще не было. Жених отзывался о своей матери очень хорошо, по-другому просто не могло быть. Говорил, что она с нетерпением ждёт встречи с невесткой, но сама невеста была непреклонна. Она всячески отговаривала Джерара, чем заставляла его огорчаться. Он пытался заверить её, что не нужно пытаться понравиться, не нужно пытаться произвести хорошее впечатление, нужно просто быть собой. Это хватит с лихвой, но для неё этого было мало. «Я не достаточно хороша» — так она говорила, а после добавляла: «Джерар, ну как ты не понимаешь?!». Мужчину же с этого хохотал. Его мама не такая, не та, кто будет судить только по внешнему виду. Пришлось действовать обманным путём. Сказав девушке, что нужно съездить в магазин, купить вкусностей на вечер к фильму. А сам поехал по совершенно другому направлению. Тяжело было привести Эрзу к дому матери, а вот поднять в нужную квартиру ещё тяжелее, но Джерар создал безвыходную ситуацию. — Ты даже выглядишь отлично. Платьишко красивое. Сама вся красивая. Это самое подходящее время, принцесса! — уверенно говорил мужчина, ведя девушку в здание. Всё-таки подойдя к нужной двери, он нажал на звонок. Девушка лишь робко спряталась за спиной жениха. И шептала, что ей страшно. Женщина приветливо встретила сына, но сразу же задалась вопросом, почему тот приехал без звонка, она приготовила бы что-то, ведь знает о любви сына к еде. А вот Эрза, стоящая за его спиной, сильнее тряслась от страха первой встречи и переплела свои пальцы с пальцами Джерара, крепко сжимая кисть. В голове всего лишь за минуту прокрутилось столько различных мыслей, столько исходов будет у этого дня… — Мам, сегодня точно знаменательный день! — начал Джерар. — Знакомься, это Эрза — моя невеста. — З-здравствуйте, — робко поздоровалась девушка, выйдя из-за широкой спины мужчины. — Ну чего вы стоите в дверях, скорее проходите! Женщина повела невестку в гостиную и усадила на диван, сына же отправила на кухню готовить чай. — Меня Мирелль зовут. Ну, думаю, Джерар рассказывал, — голос у неё был мягкий, нежный, в меру громкий, на лице сразу же появилась доброжелательная улыбка. — А я — Эрза. Наверное, вам тоже уже известно, — улыбнулась она, стараясь не поддерживать зрительный контакт с матерью жениха. — Эрза, — ласково произнесла женщина. — Ты чего так переживаешь? — Да знаете, не хочется как-то облажаться. — Ну чего так официально, давай на «ты». Эрза начала рассказ о себе с самого банального, постепенно переходя к более важным аспектам жизни. К этому времени мужчина принёс чай и нарезал купленный торт. За свою жизнь девушка не отвечала на такое огромное количество вопросов. Мирелль было интересно буквально всё, что касалось будущей жены сына, а также их совместной жизнь. Вопрос про внуков тоже не обошла стороной, а вот девушка от него смутилась. Присутствовало странное ощущение от разговора о сексе с матерью жениха. Конечно, Эрза рассказала, что хотела бы детей, но пока что считает себя не готовой к материнству, да и осталось учиться совсем немного. — А родители у тебя в родном городе остались? Для девушки это была больная тема. Отца она вовсе не знает. А мать… С ней всё тяжело. Она пыталась поддерживать контакт с дочерью, пусть и редко. Встреч она не искала, только если очень-очень редко, в основном писала, иногда звонила. И каждый раз Эрза металась меж двух огней. С одной стороны, она, вроде бы, изменилась, а с другой было немного страшно. Каждый раз девушка чувствовала себя не в своей тарелке во время общения с ней. — Отец бросил маму, когда я ещё не родилась… — ответила девушка после недолгого молчания. — А мама… Я с ней не в особо хороших отношениях, — Эрза опустила голову. — Оу… Извини, если тебя это задело. — Да… Я уже свыклась с этим. Обидно, конечно, больно, но что уж сделаешь… — в голосе слышалась тяжесть и грусть. — Тогда, если тебе захочется, ты можешь звать меня мамой, — девушка подняла ошарашенный взгляд. — Я всегда тебе помогу, чем смогу. Будь то совет, или какая-то физическая помощь. Пиши, звони, приходи в гости в любое время. Если Джерар обидит, обязательно рассказывай! Я его отругаю! Эрзе было тяжело поверить в услышанное. Таких слов она никогда не слышала, так же как и слово «мама» из своих уст. Может, когда маленькая и была, звала Эйлин «мамой», но этого в памяти не осталось. Какое-то время девушка держала пристальный зрительный контакт, глаза моментально заблестели от подступающих слез. Постепенно взгляд помутнел от скопления жидкости, но она сразу же собралась в капельку и стала скатываться по щеке. С уст сорвалось тихое, никому не слышное «мама». — Принцесса, ты чего? — обеспокоенно спросил Джерар, смотря на невесту. Будущая Фернандес не отводила взгляда от женщины. Голова была пуста. Никаких мыслей. — Мама, — вновь произнесла девушка, но уже громче. Новые слезинки покатились по алеющим щекам. А Эрза кинулась в объятия к Мирелль, крепко обняла её и только сильнее растрогалась. — Ты моя хорошая, — ласково произнесла женщина. — Ну же, не плачь. Девушка никак не могла унять рвущие её душу эмоции. В душе была пустота, так хотелось услышать подобные слова, получить материнскую поддержку, заботу и ласку. Всего этого на протяжении жизни Эрза не имела и лишь наблюдала со стороны за другими, чувствуя себя какой-то не такой, обделённой. Было и такое, что над ней смеялись из-за отношений внутри её семьи.

***

— Держи, — Фернандес протянул другу стопку бумаг. — Я сейчас тоже приду в зал. Время уже подходит. — Успокойся, — Нацу положил руку на плечо друга. — Всё хорошо с Эрзой. Не забывай, что она сама врач. — От этого не легче, — тяжело выдохнул Джерар, но спорить не стал. Совсем скоро собрание началось, но мужчину всё никак не отпускала дрожь. Она будто только и делала, что усиливалась, стала отдавать в ноги, отчего колени подкашивались, не давая стоять ровно, без лишних движений. В голове путались мысли, постепенно стал подкрадываться панический страх. Переживания мужчины выдавали глаза, которые беспрестанно метались, стараясь не встречаться взглядом с гостями, а также донимало сбившееся дыхание. В горле постоянно пересыхало, из-за чего приходилось его смачивать, а между фразами не давала покоя одышка. Нацу же держался куда лучше и наблюдал за другом, иногда забирая роль оратора на себя и давая Джерару передышку. Но такой «отдых» явно не шёл ему на пользу. В эти моменты он лишь больше погружался в свои мысли и вылетал из реальности. Витая в облаках, он переставал держать лицо и все эмоции сразу же становились явными: страх, тревога и переживания. Многие из потенциальных партнёров компании Фернандеса обращали внимание на состоянии мужчины и для себя в воображаемом списке ставили галочки. Драгнил тоже украдкой бросал взгляд на коллегу, но не мог поддержать. Поэтому Нацу хотел взять остаток собрания под свой контроль, но друг поднялся со своего места и стал участвовать в презентации новых продуктов. — Данная линейка спроектирована с учётом удобства в использовании, а так же мы… — не смог закончить второй директор, как отвлёкся на Джерара. Мужчина резко повернул голову в сторону стола, когда заметил как загорелся экран телефона. Стоило только заметить яркие красные смайлики рядом с именем, как он уже сорвался с места, бросив быстрый взгляд на Нацу. Тот был не особо доволен таким отношение к важному собранию, но не смог ничего сделать или вовремя предпринять. Телефон уже был у Джерара в руках, когда он быстро произнёс «Прошу прощения!». От имени на экране тело бросило в жар. Руки стали дрожать сильнее, чем перед собранием, тремор различался уже даже не вооруженным взглядом. Драгнил бросил недовольный взгляд на спину друга, состроив соответствующие выражение лица. Но стоило ему повернуться ко всем присутствующим в помещении, как на лице появилась улыбка и он продолжил свою речь. Некоторые из людей дырявили первого директора отнюдь не добрыми взглядами. — Да, любимая, — тихо, ласково сказал Джерар. — Джерар, — послышалось на другой стороне. — Прости, пожалуйста, — девушка тяжело, прерывисто выдохнула. — Я не хотела тебя отвлекать, — голос жены был тихий, жалобный, надрывистый, слышались всхлипы. — Принцесса, ты плачешь? Что случилось? — обеспокоенно спрашивал мужчина, не нарочно повышая голос. Многие из присутствующих обратили внимание на столько эмоциональную реакцию в время заговора, ещё и во время собрания, которое он должен проводить. — Джерар, — дрожащим голосом произнесла Эрза имя мужа. — Я рожаю… — Что? Первый вопрос, возникший в голове директора был именно такой. Он стал нервно оглядываться, пытаясь что-то придумать, но ни одной мысли не было, голова пуста. В ушах появился звон и на секунду в глазах будто потемнело. — Я рожаю, — продолжала плакать девушка. — Я утром не заметила схватки, а когда пришла в магазин… — она не закончила фразу, как послышалось шмыганье. — Ты сейчас там? Я скоро буду! Джерар сбросил вызов и сразу же побежал к выходу, но Нацу его становил. Друг явно был сердит. — Ты издеваешься сейчас, или что? — тихо процедил сквозь зубы Драгнил. — У нас контракт сорвётся сейчас из-за тебя! Куда ты намылился? — Нацу, Эрза рожает, — так же в ответ процедил Фернандес. — Что? — выражение лицу друга моментально изменилось из сердитого на удивлённо, глаза стали бегать по лице Джерара. — Ты же говорил, что она должна родить ближе к концу сентября, а сегодня 21 августа. — Я что могу с этим сделать? У неё схватки уже во всю. Она одна в магазине, — несколько секунд молчания и он продолжил. — Я пошёл, Нацу. Я не могу её оставить. Ты сам это прекрасно знаешь. Надеюсь на тебя! Мужчина похлопал друга по плечу и выбежал из зала. Дрожь в ногах пыталась заставить сделать передышку, но Фернандес не останавливался. Он быстро добежал до лифта и спускался вниз. Очень быстро в голову пришло осознание, что раз жена рожает, значит нужны сумки с вещами. Джерар предлагал положить сумки в машину, потому что в любом случае поехали бы вместе, но это он хотел сделать ближе к дате родов, а не за месяц до них. По всей видимости не зря Эрза все уши прожужжала по поводу сумок, ведь в такой ситуации легко про них забыть вообще. Очень быстро Джерар добрался до дома, чтобы взять сумки девушки и, во время её нахождения в больнице, не оставлять одну с мед.персоналом. Мужчина доверял врачам и медицинским сёстрам, ведь клинику выбирал сам. Помимо самой лучшей послеродовой палаты, были оплачены и партнёрские роды. Эрзе удалось уговорить мужа пойти вместе с ней и увидеть рождение сына. Сам же Фернандес не был против этого и долго не противился, но сомнения были. Страх был не за себя, после увиденного, а за жену. Она в себе носила ребёнка, благодаря ей формировались все его органы. После всего перенесённого во время беременности, нужно ещё и родить. Джерар много времени провёл в интернете, читая то, как проходят роды, что происходит с организмом женщины во время беременности, что происходит после рождения малыша. А когда узнал, что роды состоят из трёх периодов и после ребёнка нужно родить и плаценту, пришёл в ужас. В тот момент желание иметь второго ребёнка отпало. Столько всего, что нужно было пережить девушке. Сказалось и отнюдь не лёгкое течение первых родов, а ещё и они начались преждевременно. Дорога от дома до торгового центра заняла немного времени, но Джерар дважды проехал на красный свет светофора и один раз чуть не попал в аварию. У себя за спиной он сразу же почувствовал нецензурную брань, но другого выхода не было. Нервно постукивая пальцами по рулю, мужчина старался не отвлекаться от дороги, но мысли о жене так и роились. Быстро выбежав из машины, Фернандес вспомнил где находился нужный магазин. Расталкивая всех на пути, он нёсся к эскалатору будто на счету были лишь пара каких-то секунд. Хотя, наверное, так это и было.. Неизвестно, в каком сейчас состоянии жена, неизвестно что там с ребёнком. Долго бегать благо не пришлось. Уже в магазине Джерар нашёл около входа консультанта и попросил провести к жене, девушка сразу поняла о ком речь и указала куда нужно идти. — Эрза, — позвал мужчина, когда заметил жену. Вокруг девушки было несколько девушек-консультантов, а в руках был стакан с водой. Фернандес держалась за голову и не услышала, когда её позвал муж. Он же сразу подбежал к Эрзе и опустился на колени перед ней, смотря в лицо. Та плакала. Глаза, нос и щёчки были заалевшие от слёз. — Я здесь, принцесса. Я здесь, видишь, — мужчина аккуратно взял девушку за руки. Она посмотрела на мужа и обняла его за шею. — Всё хорошо, я здесь, любимая. Я с тобой, — в ответ обняв жену, он гладил её по спине. В теле Эрзы чувствовалась дрожь, а руки сжимали пиджак Джерара с каждым разом всё сильнее. Аккуратно вставая вместе, он помогал девушке устоять на ногах. Она полностью положилась на мужа и лишь благодаря нему получалось удержать равновесие. — Я не хочу сейчас рожать, — плакала девушка, стоя, опираясь о плечо мужа. — Ещё слишком рано. — Наверное, малыш очень хочет увидеть свою мамочку раньше, чем нужно. Мы уже ничего не сделаем, нужно ехать в больницу, — в ответ Эрза лишь всхлипнула. — Давай я тебе донесу до машины. — Нет, я тяжёлая. Сама пойду, — Джерару спорить не хотелось, тем более, когда она в таком состоянии. — Я забыла про костюмчик. — Эрзочка, ты рожаешь, какой костюмчик? Уткнувшись в плечо мужа, девушка лишь сильнее стала плакать. Сколько бы они не были знакомы, сколько бы не пережили вместе, её слёзы заставляли впадать в смятение. Такие смешанные чувства вызывала лишь она: в начале страх, затем злость, но на того, кто стал причиной слёз, а в конце облегчение и успокоение от осознания “всемирной” значимости. Иногда даже смех, от которого она делала вид, что обиделась. Но это всё, что касалось незначительных ситуаций, а такие серьёзные как эта не вызывали подобных чувств в конце. Злости к сыну быть не могло, поэтому мужчина стал лишь настороженней и аккуратней. Дорога до нужной больницы не заняла много времени, но Эрза на протяжении всего времени плакала. Говорила, что не хочет сейчас рожать, что ей страшно, что не готова. Джерар же ощущал безысходность. Он не мог никак помочь, даже слова поддержки, которые всегда вызывали улыбку, не помогали. Девушке приносили боль схватки, а мужу — её слёзы. Когда, после переезда в Токио состояние жены стабилизировалось и прекратился токсикоз, муж стал инициатором записи на курсы для подготовки к родам. Джерар регулярно возил девушку и сам посещал их. Оттуда он тоже получил много информации о самом процессе рождения. Но вот казалось, что Эрзе после каждой такой сессии становилось лишь страшнее. В интернете так же было написано что, чем ближе к родам, тем особы прекрасного пола больше боятся. Также мужчина отметил, что будущих отцов очень мало на подобных мероприятиях, потому на него часто кидали странные взгляды. Некоторые будто даже не обращали внимание на то, что рассказывал врач о ходе всего. Обычно, когда рассказывали лишь теоретические аспекты, Джерар садился сзади и обнимал жену, кладя руки ей на животик и поглаживая его. Так девушке становилось спокойнее, сразу чувствовалось, как она расслабляется, отдается во власть любимого мужчины, купаясь в его заботе и внимании. По приезде в больницу, Эрзу сразу же отправили на осмотр, но ронять слезы она не переставала, в спешке даже забыла забрать документы из сумки. Джерара же отправили в палату, чтобы он переоделся и подготовился к самому важному этапу — появлению на свет сына. Чем ближе, тем сильнее у будущего отца тряслись поджилки. Раньше он был решительно настроен, уверен в своей выдержке, ведь именно таким должен быть мужчина. Но когда дело подошло к тому самому моменту — начало схваток, вся уверенность пропала. Не осталось ничего. Стойкая убеждённость в готовности присутствовать на родах улетучилась. Девушку отправили в родовую. Врач сообщила, что ещё немного и предстоит перейти к самому главном. Джерар пошёл за женой. На курсах подготовки к родам рассказывали, как можно помочь облегчить схватки. В полной эффективности мужчина не был уверен на все сто процентов, но смотреть как мучается любимая, не мог, поэтому решил попробовать. Эрза опиралась руками о родильную кровать, а муж аккуратно массировал поясницу. Приблизившись к уху, он шептал нежные ободряющие слова. — Ты умница, моя маленькая! Скоро всё прекратиться. Наш малыш родится и тебе станет легче. — Это я во всё виновата. — Что ты такое говоришь? Ты ни в чём не виновата, — уверял мужчина. — Ты молодец. Ты умница, моя девочка. Я не могу представить, что ты сейчас ощущаешь, не могу представить как тебе больно. Мне самому очень больно, от того, что я не могу тебе никак помочь, как бы не хотел этого. — Нет, Джерар. Это я виновата, — Эрза сжала руки в кулаки, стараясь хоть немного сдержать слёзы. — Это я постоянно вредила малышу, когда пыталась поскорее закончить университет, когда недосыпала, когда в обмороки падала, когда молчала о своём состоянии, не говорила тебе. Ты постоянно просил, чтобы я хорошо ела, чтобы заботилась о своём здоровье, не перенапрягаться. Ты говорил мне увольняться с работы, потому что можешь обеспечить свою семью, а я пыталась быть независимой от тебя. Я не привыкла, что мне достаётся что-то вот так просто, потому что я жена. Я хотела… — голос девушки дрожал, был осипшим, лишь иногда она стирала слёзы с щёк нервными движениями рук. Мужчина развернул жену к себе и аккуратно стёр слезинки с лица, после чего взял за кисти, поднёс их к губам и поцеловал, вкладывая в это действие нечто особенное, словно хотел показать девушке её важность и ценность. — Солнышко моё, ты не просто жена. Ты самая любимая, самая лучшая, самая несравненная, самая родная, самая нежная, самая заботливая. Такой как ты в моей жизни больше никогда не будет. Такой как ты во всём мире не сыскать. Я знаю, что ты не хотела, чтобы всё так вышло. Но, моя принцесса, я твой муж. Ты вышла ЗАмуж, ты носишь мою фамилию. Я должен о тебе заботиться, я должен обеспечить тебе хорошую жизнь. Так что это моя вина. Ты здесь ни при чём. Это я плохо о тебе заботился: оставил одну в городе, пропустил четыре месяца беременности, пропустил то время, когда тебе было тяжелее всего. Когда ты в одиночку справлялась со всеми проблемами и не говорила о них мне. Я не виню тебя, ни в коем случае, — Джерар положил руку на щёку девушки и, поглаживая большим пальцем, любовался своей супругой. — Ты не можешь быть виновата в том, что я оставил тебя. Поэтому, прошу, прости меня. Впредь я всегда буду рядом, всегда буду смотреть за тем, чтобы ты хорошо питалась, чтобы ты была здорова. — Джерар! — проговорила сквозь слёзы Эрза имя мужа и кинулась к нему в объятия. — Я здесь, моя девочка. Я здесь. И впредь буду рядом. Прошло совсем немного, и акушер сказала, чтобы девушка ложилась. Та проверила готовность к родам и сообщила, что уже пора. Мужчине сказали встать около головы жены. Эрза судорожно водила рукой в поисках сильной руки мужа, которая всегда поддерживала. Будущий отец сразу же догадался и нежно обхватил кисть жены, переплетая с ней пальцы. Она подняла глаза на мужа, словно ища помощи и спасения, требуя поддержки и любви. Дыхание сбилось с привычного ритма. Одна рука сжимала руку Джерара, а вторая бортик. Такую хватку он ещё не ощущал. Такая хрупкая и нежная девушка оказалась настолько сильной. Рука заныла, отдавая болью до самого плеча, но он упорно держал её, не отпускал, будто бы боялся потерять всё, что сейчас имел. В мыслях мужчина корил себя за то, что заставил свою любимую пройти через это всё. Её муки и страдания. За ними невозможно было наблюдать. И единственное, что он мог сейчас сделать — стоять рядом. Не в силах помочь или облегчить состояние, он целовал её руки, что-то шептал, но все это уже не достигло ушей Эрзы, неимоверная боль наполнила всё её тело. Начался самый важный момент во всём процессе: Эрзе сказали тужиться. Девушка, которая сидела в ногах у будущей матери давала команды, медицинский персонал вокруг помогал. Все пытались подбодрить словами, говорили различную похвалу, но Фернандес будто на это и не обращала внимание. Грудь стала так часто вздыматься, как никогда раньше. Она будто бы старалась ухватить последнюю капельку воздуха. Лицо практически сразу стало краснеть, со лба и висков стекал липкий холодный пот, а из глаз слёзы. Джерар не мог на это смотреть. Ему так хотелось отвернуться, забрать любимую подальше отсюда, чтобы она не чувствовала этой боли и ни в коем случае не проходила через подобное второй раз. Вид того, как любовь его жизни мучается, мужчина хотел забрать себе всю её боль, абсолютно всю. Наслушавшись насколько болезненными могут быть эти ощущения, он был готов всё вытерпеть, любую боль. Ласковая, тёплая ладонь мужчины то и дело смахивала слёзы с лица девушки, дрожащими пальцами Джерар убирал с влажной кожи прилипшие пряди алых волос и целовал, не прекращая. Все твердили, что осталось совсем немного, но секунды ощущались минутами, минуты часами, время тянулось, неумолимо растягиваясь, будто резиновое. После очередной потуги Эрза откинулась на спинку, глаза закрылись, а дыхание было тяжёлым, резким. Джерар шептал ей нежности и каждый раз, её голова была повёрнута в его сторону. Ещё ни разу мужчина не чувствовал такой силы в женских нежных руках. Она невероятно сильно сжимала мужа в своей стальной хватке. Казалось, что вот-вот его пальцы хрустнут, как веточки и сломаются. Очередной раз девушка начала тужиться. Послышался детский, пронзительный крик. Голова Эрзы упала, а глаза моментально закрылись. Грудная клетка часто вздымалась, руки ослабли, та, которая держалась за поручень упала на кровать, а вторую удержал Джерар. Он нервно переводил взгляд то на жену, то на врача с ребенком. — Поздравляю вас с рождением сына! — сказала акушер. — Может отец хочет перерезать пуповину? Джерар согласился, но всё произошло настолько быстро, что он даже и не смог осознать произошедшего. В памяти чётко отпечатался крик ребёнка и сам момент с перерезанием. Джастина положили на грудь жены. Её руки сильно дрожали, девушка прикладывала огромные усилия, чтобы ими двинуть, но все же обняла сына. Дыхание оставалось прежним, а глаза полузакрытыми, но с уголков всё равно стекали ручейки слёз. Медленно веки девушки закрылись, а голова наклонилась на бок. — Эрза, — встревоженно позвал жену Джерар. — Эрза! Девушка никак не реагировала на голос мужа и крик сына. Мужчина аккуратно теребил её за плечи, пытаясь привести в чувства, но никакой реакции не последовало в ответ. Эрза потеряла сознание. Врач велела вывести Джерара и ждать ему в послеродовой палате. Его сразу одолел животный страх. До того, как его выставили из родильной, он ещё пытался как-то устоять на ногах, но, стоило дверям за его спиной закрыться, колени подогнулись от пережитого ужаса. Оперевшись о стену спиной, мужчина сполз вниз и опустил голову на колени. Чувство безысходности одолело его. И теперь он ничего не смог сделать для жены, хотя находился к ней настолько близко, насколько это возможно. Но даже так, не было чего-то, чем можно было бы помочь или облегчить роды. Грызущая изнутри совесть, вынуждала впасть в отчаяние, погружаясь в пучины которого, Джерар потерял всякие надежды. Какое-то время мужчина сидел так, слышал крик сына и гул медицинского персонала, но о чём они говорят понять не мог. Ясно становилось одно, с Эрзой что-то случилось. Страха за сына уже не было, он в полном порядке с врачами, а вот страх за жизнь любимой одолевал с каждой секундой всё сильнее. В голове звучало лишь её имя. Более никаких мыслей не было. Что-то в груди содрогались и трепетало, все внутренности словно сдавило в удушающем чувстве беспомощности и тревоги. В ушах стоял звон. Он не мог ничего сделать больше. Ничего… Разум рисовал ужасающие исходы, один другого страшнее, сжимая сердце мужчины в тиски и разбивая на тысячи осколков. Стараясь избегать самых ужасных мыслей, он только и делал, что погружался на дно отчаяния, возвращаясь к дурным образам, нарисованным воображением. В голове давно нарисовалась картина: открылись двери и вышла акушер. “Нам не удалось спасти вашу жену. Мне очень жаль”. От таких мыслей мужчина схватился за голову, судорожно сжимая волосы нервными пальцами. Отчаяние накрыло без остатка, словно леденящей душу волной. Мысль о том, что сегодня Эрзы может не стать, плотно засела в голове, болью ударяя по вискам. Постепенно и крики сына затихли, но никто не вышел из родовой. Как оказался в послеродовой палате, он не помнил. Перед глазами растеклась пелена. Ноги будто бы сами привели мужчину. Джерар сел на кровать. Отвлечься от противных, гнусных мыслей не получалось, а воображение рисовало всё красочнее и красочнее картины. Перед глазами уже лежала жена: бледная, холодная и бездыханная. — Нет! Нет-нет-нет! — выкрикнул мужчина, встряхивая головой, пытаясь отбросить мысли прочь и стереть наваждение. Сколько уже прошло времени — было неизвестно. Неизвестно, когда всё это началось, и когда же Эрзу привезут обратно. Слышалось лишь тихое тиканье часов, но даже так оно казалось настолько громким, словно оглушало. Рассудок затуманился. После накрученных мыслей и фазы отрицания произошедшего, началась фаза спора в голове. С одной стороны Джерар отрицал, что с женой случилось что-то плохое, а с другой уже принимал всё. Хотелось рвать и метать, он был зол сам на себя, что не может никак помочь любимой. В палате будто не хватало воздуха, голова стала болеть и кружиться. Взгляд застыл в одной точке. По началу сложно было услышать даже тихую мелодию, исходящую от телефона. — Да, — произнёс Джерар, ответив на звонок. Найти телефон труда не составило, а вот дойти до него было пыткой. Ноги ослабли и не хотели передвигаться. Не хотелось ни с кем контактировать, кроме жены и врача, который её наблюдал.Хотелось скорее получить известие о том, что Эрза впорядке, что с ней всё хорошо и совсем скоро они отправятся домой. — Эрза родила? — послушался голос друга. Тот был явно в приподнятом настроении. — Родила, — сухо ответил Фернандес. — А что с голосом? Жена родила, я смог закончит собрание, контракт наш. Или… Что-то случилось? — Я не знаю, Нацу, — надрывно прошептал Джерар, выдыхая. — Всё, вроде, было хорошо. А потом Эрза потеряла сознание. Меня выгнали из родовой. Не знаю сколько времени прошло. Её до сих пор не привезли в палату, врача нет. Я не знаю что с ней… Что с сыном я тоже не знаю… Я ничего не знаю. Уже столько всего себе напридумывал… — Джерар, успокойся. Всё будет хорошо. И с Эрзой, и с вашим сыном. Врачи обязательно справятся, и её скоро привезут. — Да, я стараюсь верить в это и оставаться в здравом уме… — повисла тишина. Драгнил не знал, что и сказать, как поддержать друга. — Что с собранием? Расскажи, — попытался отвлечься мужчина. — А, собрание. Ну, по началу было не очень. Твой уход поднял гул. Сначала они говорили, какой ты безответственный, как ты можешь вообще работать в такой большой фирме и так халатно относиться к такому важному мероприятию. Я решил не лезть, пусть бы выговорились. Но они стали переходить на личности. Честно, я не выдержал и думал, что потерял этот контракт. — И что они говорили, что аж тебя это задело. — Честно, я не хотел вмешиваться! Один там сказал: “Как может быть какая-то девушка важнее такой встречи?”. Сразу вспомнил твои слова. Ты мне говорил, что это не просто какая-то девушка, а та, которую выбрал ты сам, которая стала твоей спутницей жизни и многое оставила в прошлом, чтобы быть с тобой. После этих слов я даже на Люси стал смотреть по-другому. Так неприятно было. Ну, я немного вспылил… — неловко закончил Нацу — Ну, контракт наш, поэтому видно ты с речью постарался. Надеюсь, ты лишнего не сболтнул ничего. — На самом деле, мы быстро закончили. После твоего ухода прошло, наверное, минут пятнадцать-двадцать. Они просто не захотели со мной дальше говорить, — тихо рассмеялся Драгнил. — Что ты сказал? Нацу, нужно держать субординацию. Ты не с друзьями разговаривал. — Да ты видел рожи этих дедков! Смотрели на нас как на кучку навоза, — Джерар не прерывал речь друга, лишь молча слушал. — А сказал им, что раз они так говорят, можно сделать вывод, как относятся к своим жёнам. Один там пытался возникать, что вот “Жена не должна мешать мужу в рабочих делах, вместо этого пусть тихо сидит дома, убирается, готовит и детей воспитывает”. А потом меня вообще убило, — в голосе второго директора чувствовалась ярость. — “Раз у неё есть время трезвонить в важные моменты, значит сидит у мужа на шее. Если она так мешает, то пусть идёт сама зарабатывает и поймёт, что на работе нет свободной минуты”. Знаешь, что самое абсурдное. Все эти пни его поддержали. Джерар, я правда не смог молчать. Прости. — Что ты сказал, Нацу? — голос мужчины был безразличным и уставшим. — Сказал, что Эрза тоже считала, что должна сама себя обеспечивать, а в итоге переработки привели к тому, что она оказалась в больницу с угрозой выкидыша. Повторил им твои же слова, что раз они взяли девушку в жёны, то должны нести за неё ответственность и заботиться. Ведь она теперь за своим мужем, а не устроилась домработницей и сиделкой. Какой-то хрен пытался спорить, говорил, у его жены всё прекрасно, она ему даже не звонит и видятся они только вечером, когда он с офиса приезжает, — Нацу с каждым разом становился всё эмоциональнее и эмоциональнее. — А ещё, этот же урод сказал, что невозможно всю жизнь с одной женщиной жить. Обязательно нужна вторая на запас. Первая рожает детей и следит за домом, а вторая в постеле ублажает. Я даже не понял, когда собрание превратилось в обсуждение их интима. Клянусь, я еле держался, чтобы ему не врезать. — Нацу, в следующий раз будь более сдержанным. Вообще на этот бред не отвечай, просто скажи, что нужно продолжать собрание, ладно? — Драгнил хотел бы как-то поддержать друга, но никакие слова не шли в голову. Сложно вообще что-то подобрать. — Я не знаю, что делать… У меня перед глазами такие картины. А что если Эрза умерла? Она не реагировала ни на что, я пытался привести её в чувства, врачи что-то кричали. Мне казалось, что она стала бледнее, чем обычно. Эрза еле смогла обнять Джастина, — голос Джерара начал дрожать с новой силой. — Это я виноват. Мне нужно было быть рядом с ней. Нужно было приехать тогда, когда её положили в больницу и самому заботиться. Сколько она переживала за Джастина, сколько ей пришлось пережить в начале беременности одной. Её мучал токсикоз, ни дома, ни в университете ничего не ела. Она переживала за меня, когда я допоздна задерживался в офисе, накручивала себя. А я будто ничего не сделал. Да я вообще ничего не смог сделать для её счастья, только и делал, что заставлял волноваться и переживать, только и делал, что доставлял боль, — в конце голос стал тише, послышались всхлипы. До сего момента Нацу никогда не видел и не слышал, чтобы друг плакал. — Я хочу видеть её улыбку, я хочу, чтобы она всегда улыбалась, чтобы каждый день приносил только радость. Я хочу, чтобы она была счастлива и не знала, что такое боль и невзгоды. Я хочу обеспечить ей такую жизнь, чтобы она больше не знала, что такое отсутствие денег на еду и лекарства. Я хочу, чтобы её не обременяла покупка чего-то дорогого, чтобы она знала, что ей обязательно хватит денег на все её желания. Я хочу просыпаться и видеть рядом с собой её, мирно спящую. Я готов хоть весь мир к её ногам бросить, лишь бы с ней всё было хорошо. Я не смогу без неё, — мужчина тяжело громко выдохнул, а после шмыгнул носом, издавая протяжный выдох. — Джерар, прошу тебя, успокойся. С Эрзой всё хорошо. Уверен, врачи сделают всё возможное и скоро её привезут в палату. Ты слишком накручиваешь себя, ещё и такой бред придумал. Как Эрза может оставить вас с сыном одних. Что за глупости? — Ты понимаешь, что не помогаешь этими словами? Нацу изо всех сил старался поддержать друга, но каждый раз начиная свою речь, заканчивал тем, что это всё фантазии Джерара и быть такого не может. После очередной порции такой “поддержки”, Фернандес разозлился и молча бросил трубку. Телефон полетел на кровать. Вновь схватившись за голову, мужчина старался выкинуть все ужасные мысли из головы, но попытки не увенчались успехом. Тишина продолжала нагнетать страх за жизнь любимой. Сколько прошло времени с момента того, как Джерара выгнали, неизвестно, но после разговора с Нацу прошло около получаса. Но это время тянулось настолько долго, будто бы часы преодолели путь гораздо больше этого. Мужчина сделал пару успокаивающих вдохов, и ощутил, что постепенно тело покидают силы, адреналин в крови улегся, и теперь Фернандес чувствовал лишь горечь на душе, а грудь до боли стеснялась и обжигала. Голова была пуста. Уши уже настолько привыкли к давящей тишине, что открытие двери показалось неимоверным грохотом. Фернандес сорвался с места, аж споткнулся о свои же ноги и едва не полетел на пол, но смог устоять. В дверях толклись две девушки с каталкой, на которой, сложив руки на животе, преспокойно лежала Эрза. Он бросился к ней, чувствуя, как кровь запульсировала в висках, странное чувство спокойствия и одновременно необъяснимой тревоги поймали мужчину в свои сети. Эрза была уже в сознании, но глаза были всё ещё прикрыты дрожащими веками. Заметив мужа, она еле заметно улыбнулась. Сёстры аккуратно переложили девушку на кровать и подключили капельницу. Крутящийся рядом Джерар беспокойно засыпал их вопросами, но те ответили лишь на пару и ушли, оставляя мужчину наедине с супругой. Джерар сел на край кровати и взял девушку за руку. Её лицо было бледным, словно меловым. В хрупких пальчиках не было и капельки сил, но мужчина смог почувствовать как, она постаралась крепче взяться за его кисть. Долгим поцелуем он впился в её подрагивающую ручку. — Я так рад, что с тобой всё в порядке! — на глаза мужа стали вновь наворачиваться горькие слёзы беспредельного счастья. — Я так переживал. Столько исходов этого дня надумал себе, — он одарил кисть девушки новым нежным поцелуем, желая забрать всю её боль. — Прошу, больше не нужно подвергать свою жизнь такой опасности. Лучше Джастин будет нашим единственным ребёнком. Я не смогу второй раз подобное пережить, а ты — тем более. Не хочу, чтобы ты снова через всё это проходила. Мужчина не отпускал руку Эрзы, старался держать как можно ближе к себе, чтобы дарить жене своё тепло. Смотря на Джерара, она продолжала улыбаться. Каждый раз проявления его заботы вызывали умиление, словно он маленький котёнок, который ластиться к своему хозяину. — Ты говорил кому-нибудь? — тихо, осипшим голосом вымолвила девушка, пытаясь аккуратно дотронуться до лица супруга. — Нет, только Нацу знает. Не думаю, что по-другому получилось бы уйти. Но это не важно. Сейчас важна ты. Главное, что с тобой всё хорошо, — в ответ ничего не последовало, Эрза лишь медленно прикрыла веки. — Ты хочешь рассказать сейчас? — Нет, — голос звучал с придыханием. — Пока не стоит, — с каждым произнесённым словом силы будто покидали её. — Ближе к вечеру позвоним, скажем. Тебе нужно отдохнуть. Возражений по поводу решения мужа у девушки не было, только одно условие, что звонить и говорить будет он сам. Принимать и отвечать на поздравления и рассказывать как всё прошло, как там сын и всё в таком роде, всё это Джерар будет делать сам, да и не хотелось вовлекать в это новоиспечённую мать. Врач сказала, что у малыша хороший вес и нет угрозы для жизни, поэтому совсем скоро его должна привезти медсестра. К этому времени Эрзе уже стало лучше, она даже смогла сесть, опираясь на спинку кровати. Но, несмотря на улучшение состояния, ноющая боль внизу живота не прошла и отдавала в ноги, принося дискомфорт при движении. Мужчина нежно, с трепетом помогал. Когда принесли еду, он взял кормление на себя, лишь бы жена не перенапрягаться. Нечто подобное, как поднятие ложки, казалось ему тяжёлым трудом для ослабшего организма. А сама девушка считала, что подобные действия уже выходят из ряда вон, но не противилась его заботе. Ей даже понравилась подобная опека, словно она сама стала маленьким ребёнком, а не родила. Джерар же, смотря на возлюбленную, постоянно улыбался и порой выдавал фразы, которые говорила его мама во время кормления младшей сестры. Когда в кроватке привезли Джастина, отец сразу рванул к нему, чуть ли не выхватывая у медсестры и первым взял на руки. Эрза ничуть не была против, ведь он так же с трепетом ждал рождения частички их обоих. А сейчас, после появления на свет, рассматривал эту частичку с такими блестящими глазами. Однажды уже такой взгляд Эрза видела, на их свадьбе, когда на ней было белое платье. На голове у малыша были мягкие, короткие волосики фиолетового оттенка, которые сразу приковали взгляд. Джерар аккуратно провёл по голове сына ладонью, в ответ он поморщился и стал ёрзать, под пелёнкой чувствовались его движения: подгинал ножки, дёргал ручками. Отца умиляло то, как его ребёнок поджимает губки, издавая тихие звуки. Девушка подметила, как пристально он рассматривает сына, а на лице чётко отражались все эмоции. — У него твои губки, — с придыханием прошептал мужчина, широко улыбаясь и не отрывая взгляд от малыша. — Он такой маленький. Так страшно его держать, ещё и постоянно двигается. Спасибо за то, что появилась в моей жизни, наполнила её красками, — мужчина сел рядом и нежно, невесомо поцеловал любимую, после чего коснулся своим лбом её, — спасибо за сына, любовь моя. Эрза еле уловимо ответила на поцелуй. С прошествием времени силы вернулись в тело, пусть и не полностью. Она уже могла поднимать руки и без помощи садиться, да и голос восстановился. От перенесённой боли в теле не осталось и следа, на лице сияла ласковая улыбка, дарящая радость и мужу. Осознание, что с сыном всё хорошо, дарило успокоение, на душе становилось так легко и умиротворённо. Джерар повернул к девушке малыша, давая посмотреть, но не отпустил его. Ему не хотелось выпускать малыша из своих объятий. Так хотелось его заобнимать, поиграть, но Джастин был ещё слишком мал и ему нужно еще набраться сил, чтобы веселиться и баловаться с родителями. — Врач сказала, что Джастину нужно побыть некоторое время под наблюдением, но его состояние в полном порядке. А ещё, — новоиспечённая мама не переставала улыбаться, будто бы сияла не только её улыбка, но и она вся. — Он у нас родился сильным. Сказали, что рост пятьдесят четыре сантиметра. Голос был таким воодушевлённым и радостным, такой же как и всегда, когда дело касалось сына. Словно не было всего, что произошло несколько часов назад, не было этой боли и мучений. Этого Джерар не мог понять. Конечно, своим появлением на свет Джастин порадовал родителей, но сам процесс заставил натерпеться: мама была на грани жизни и смерти, а отец впал в отчаяние. Но всё же. Эти мучения, эта боль, страдания во время вынашивания. Сейчас же она… Радуется… Она довольна рождением ребёнка. Эрза попросила мужа отдать сына, ведь ей тоже хотелось его поддержать и рассмотреть получше. Дабы полюбоваться на маленькие ручки и пальчики она распеленала ребёнка и аккуратно положила на руку. — Мой маленький мальчик. Мой малыш, — девушка легонько прижала сына к себе. — Прости меня, пожалуйста, — голос моментально задрожал. В уголках заблестели капельки слёз. Будто бы почувствовав состояние матери, Джастин стал капризничать: ворочаться, плакать и кричать. Словно в унисон и мама, и сын стали проливать горькие слёзы. Отцу семейств оставалось лишь обнять их и говорить нежности, каждый раз стирая с лица жены капельки. Она же большим пальцем делала тоже с щёчками сына. Но вот после затухания этой эмоциональности малыш Джастин не успокоился, он продолжал плакать и дрыгать ручками и поджимать ножки. Эрза начала паниковать, взгляд стал метаться. В действиях читался немой вопрос “Что же делать?”. — Может он кушать хочет? — предположил Джерар. — Наш малыш после рождения ещё не кушал, ведь маме нужна была помощь врачей. Вон какой он у нас молодец. Ждал, когда мамочке будет лучше. Эрза уже училась прикладывать ребёнка к груди, но лишь на пупсе. Детской игрушке. С живым ребёнком всё оказалось труднее, пусть и ненамного, но всё осложняло то, что он постоянно вертел головкой. Но на удивление, почувствовав запах маминого молока, Джастин быстро затих и стал тянуть маленькие ручки к груди матери. Малыш быстро смог найти бусину и окончательно затих. Слышались лишь тихое причмокивание малыша, Джастин с удовольствием принимал то, что давала ему мать. Теперь уже сыном стала любоваться мама, рассматривая каждую черту маленького личика. — Когда будем звонить? — подняла радостный взгляд Эрза. — Можем сейчас, если ты не против, — в ответ жена кивнула. — Давай сначала маме, — каждый раз при упоминании свекрови она сияла, настолько они были близки, что можно сделать вывод, что это Эрза её дочь. Джерар сразу понял, что речь идёт про его мать. Пусть прошло и немного времени с знакомства матери и невестки, но даже так они успели очень сблизиться и неудивительно, что именно ей Эрза захотела позвонить первой. Дрожь в руках у мужчины ушла давно, сейчас уже он спокойно мог попадать по нужным кнопкам в телефоне. — Привет, сынок. Ну что, у тебя уже закончилась встреча? Всё хорошо прошло? — интересовалась женщина, видя пока что только сына. А получив ответ сразу появились новые вопросы. — Как там Эрзочка? Она сегодня ещё не звонила. У неё всё хорошо? И где это ты? На вашу квартиру не похоже. — Уже у Эрзы всё хорошо, — Джерар повернул телефон к девушке. Та ослепительно улыбалась и свободной рукой махала. — Эрзочка, доченька, — воскликнула Мирелль. — Ты уже родила?! Ещё же ведь рано! — женщина была очень обеспокоена. Её ладонь тут же легла на губы, прикрывая их в удивленном жесте, а глаза расширились. — Ты как, моя девочка? — Уже всё хорошо. А… что касается родов, — девушка бесцветно ухмыльнулась, опустив взгляд на ребёнка. — Оказывается, родила я в срок, — и муж и его мама были крайне удивлены, на лицах обоих читался немой вопрос “Что?”. — Это я всем говорила неправильною дату. Врач сказала, что в карте у меня стоит как раз конец августа, а не сентября. Хотя я помню, что ещё в Миядзаки мне говорили сентябрь, но написали август. Возможно, что врач тогда оговорилась, вот и я всем твердила: сентябрь, да сентябрь. И получается, что я забеременела в ноябре, когда Джерар первый раз ко мне приехал. — Моя маленькая, хорошо, что всё нормально и с тобой, и с малышом. Как роды прошли? — Ужасно, — вмешался мужчина. — Да тихо ты. Я же не с тобой говорю, — рявкнула Мирелль. — Не ты рожал. — На самом деле, Джерар прав. Мне было плохо и очень больно, возможно, потому что я чересчур переживала и накрутила себя. Еле смогла родить… — грустно произнесла молодая мама. — А когда оставалась последняя потуга потемнело в глаза. Помню, как Джастин закричал, а потом темнота… Врач сказала, что я потеряла сознание, а пока меня приводили в себя, схватки кончились, плаценту я не родила. — Какой ужас, Эрза, — хотела было продолжить женщина, как малыш выплюнул грудь матери изо рта и вновь начал пронзительно кричать. — Ой, кто это так такой крикливый. Кушал себе спокойно и решил покричать, да? Девушка прижала Джастина ближе к себе. Чувствуя тепло матери, он замолчал. Мужчина аккуратно поправил халат жены, прикрывая обнажённую грудь. — Джастин у нас большой родился. Пятьдесят четыре сантиметра и три сто восемьдесят вес. После разговора с Мирелль, следующая по списку была Меледи, сестра Джерара. Эрза же хотела скорее позвонить Мире, но вот муж не горел желанием. С этой особой у него были особые отношения, ещё с самой первой встречей в жилом комплексе. Их безграничная “любовь” друг к другу каждый раз заставляла смеяться до боли в животе и слёз. А на свадьбе они устроили “концерт”: спорили кто из них больше любит Эрзу, кто больше для неё сделал, и кто достоин стоять рядом с ней. Оба тогда несли полнейший бред и придумывали разные околесецы, но всем было весело, а в первую очередь невесте. Сестра искренне поздравила новоиспечённых родителей, но и без вопросов о дате родов не обошлось. Поэтому Фернандес рассказала эту историю второй раз. А затем и третий. Но уже подруге. Мираджейн была чересчур возбуждена и уже называла малыша свои племянником. Отец же отрицал наличие такой “тёти” и был готов начать разбирательства прямо сейчас, хоть и было это всё шуткой. Эрза же чувствовала накал страстей, от которого становилось смешно с каждым разом. Только вот после того, как Джерар сбросил вызов, не забыв сказать подруге пару ласковых, с лица жены улыбка пропала. — Что-то не так, принцесса? Она смотрела на сына таким жалобным взглядом и аккуратно гладила по голове. Это её сын, её малыш, о котором так мечтала. — Мы не позвонили только одному… Моей матери… — девушка замолчала. — Я смотрю на Джастина и не понимаю, как такой маленький комочек счастья можно было растить, любить, а потом в один момент возненавидь и бросить. Почему моя мать так поступила? Мне хочется отдать Джастину всю себя, лишь бы с ним всё было хорошо, он был здоров, а мне, когда была маленькая, никто так и не дарил любовь и заботу, — Эрза не поднимала головы и рассматривала сына. — Когда отец ушёл, я перестала видеть в маминых глаза любовь и тепло. А ведь до этого она любила меня. Такое странное чувство. Так хочется ей рассказать, что её дочь вышла замуж, она стала бабушкой, а с другой стороны, нужно ли ей это? — Если ты посчитаешь нужным сообщить, я тебя поддержу. Значит так будет правильно. —Джерар, а она ведь даже со мной связывается. И раньше писала, пусть и не часто. А я её отталкивала и кричала. Почему-то это осознание пришло только сейчас, когда я держу на руках своего ребёнка. Она хотела со мной встретиться ещё до свадьбы и не раз, — с каждым разом слова становились тише, а под конец голос предательски дрогнул. — А… А я даже не рассказывала, что замуж выхожу, не рассказала, что ребёнка жду… — постепенно глаза потеряли блеск и, смотря уже куда-то на одеяло, взгляд опустел. — Чувствую себя паршиво. Может она и вправду хотела наладить общение. Но почему тогда прямо об этом не сказала, а ходила вокруг да около? — Джерар не прерывал монолог жены. — Она же ведь не просто так забрала меня из детского дома, восстановила родительские права… Каких усилий ей это стоило, а… А я вот так… Пусть Джастин маленький, но даже представление о том, что с ним будет нечто подобное, приносит мне боль. — Если ты решишь восстанавливать общение с матерью, я тебя полностью поддержу. Я готов даже встретиться с ней, если так будет угодно тебе. Твоё счастье и счастье нашего сына для меня превыше всего. — Спасибо, любимый, — подняв взгляд на мужа, девушка ласково улыбнусь, но даже так на лице была видна мучительная боль, которая с годами отразилась на девушке, становясь лишь невыносимее. — Я подумаю, что сделать, и как поступить, но пока я не буду ей ничего говорить. На удивление, малыш уснул, а молодая мама всё не хотела отпускать его и перекладывать в кроватку. Джерар опустился на другую половину кровати, подвигаясь ближе к жене. То привычное тепло, которое Эрза по-обыкновению ощущала от мужа, было родным и знакомым, но вот с новорожденным сыном дела обстояли иначе, девушка ощущала его присутствие, но не могла толком понять, что исходило от Джастина. Он посасывал заранее подготовленную отцом пустышку и мирно спал. Любуясь сыном, оба родителя погрузились в свои мысли, но вот девушка с каждым разом забиралась всё глубже в пучину воспоминаний о своём детстве. Хотелось выяснить все подробности тех времён, возможно, была какая-то причина для подобных отношений между матерью и дочкой. “А как она сейчас? Говорила, что уже давно полностью завязала с выпивкой, а не как в прошлый раз. Стоит ли дать ей шанс? Наверное, если бы ей это было не нужно, не писала бы и не звонила. Она и деньги у меня просила ведь, а сейчас… Давно уже такого нет. Надеюсь, что твоя жизнь теперь куда лучше, мама. Без отца и меня…” Совсем скоро голова Эрзы обессилено упала на плечо мужа, веки плотно сомкнулись и она погрузилась в сон. То количество мыслей и переживаний, которое успела передумать и перестрадать молодая мама порядком измучили её. Джерар забрал Джастина из рук девушки и уложил в кроватку, а жене помог лечь удобнее и накрыл тёплым одеялом. Сам же не стал ложиться в кровать с супругой, хоть та и была рассчитана на двух людей. Эрзе нужен был отдых и покой, ведь этот день выпил все соки и все силы из неё. Этот день они оба запомнят на долго. Сам же мужчина улёгся на диван неподалёку, даже не укрываясь, ведь было нечем. Джастин спал крепким сном и достаточно долго не просыпался, но стоило малышу подать голос, отец бодренько ринулся к сыну, будто вовсе и не спал. Маме потребовалось немного больше времени, чтобы осознать что происходит вокруг и где сейчас вообще находится. Когда в голове уложились по полочкам мысли, Джерар уже держал сына на руках и пытался укачать, но тот не унимался. Тогда Эрза предположила, что ребенок проголодался. И как только грудь матери оказалась рядом, Джастин затих вновь наслаждаясь своим приёмом пищи. Так в семье Фернандес наступили бессонные ночи, каждое утро стало по-своему добрым, и без того красочный день приобрел всё новые и новые цвета, а вечера грели душу и сердце. Совсем скоро малыш начнёт держать головку, ползать, ходить, говорить. Время пролетит незаметно, но решение отца о том, что в их семье будет лишь один ребёнок останется неизменным.