Сквозь дым и виски

Если в то время, как Этери чувствовала себя как «достаточно рассудительная чтобы считаться трезвой», то Медведева хоть и понимала чего, а точнее кого она хочет, но к тому, чтоб здраво совладать чувствами и разбираться в них дело не дошло. Игривые руки женщины медленно прошлись по шее, затем незамедлительно по изгибам. Она аккуратно пробралась горячими ладонями под рубашку Жени и вместе с этим внезапно застыла. Девушка дерзко вцепилась в губы Тутберидзе и , не желая ни на секунду отстраняться, зарылась пальцами в белых, мягких кудрях. Руки, застывшие на талии, начали подниматься вверх, сантиметр за сантиметром выше, когда рубашка уже висела на ближайшей,свободной спинке стула. Разрывая поцелуй и переходя плавно на шею, женщина вцепляется сильными руками за Женины ягодицы и усаживает её на огромный, стеклянный стол, холод от которого уже успел пройтись неприятным ощущением в теле. Девушка обвивает ногами стройную талию и закидывает голову назад, чтобы дать Тутберидзе больше места и абсолютную волю. Дорожка из поцелуев заходила все ниже, и ниже, не беспокоясь о пределе. В голове было много недосказанных вещей,которые по здравому рассудку стоило бы упомянуть, но ни Этери, ни тем более Женю это в данной ситуации не особо волновало. За предугаданной нежностью и базовым сюжетом,совсем не церемонясь, пошел грубый захват на волосах, блондинка заводит руку в волосы Жени и намотав оттягивает, что заставляет девушку даже прогнуться в спине и оторвать от себя чуть больше капли недовольства, которое не длилось долго. Дерзкая ладонь пробегает вдоль живота, ниже, не осознавая, что это точка невозврата, и входит двумя пальцами в Медведеву, которая отчаянно пытается оставаться во времени «здесь и сейчас». Захват на волосах ещё держится, затягивая с каждой секундой все сильнее. Этери быстро проходит языком между ключиц, по шее, а затем склоняясь к лицу девушки, оставаясь в пару сантиметрах, губы в губы, отчетливо шепчет. — Скажи мне, Женечка, чего ты хочешь? Мысленный поток девушки прервал надоедливый звук. Что-то несильно громкое, но неприятное. Все было будто в тумане, а тело ощущалось так, будто Женя лежит на просторной и мягкой кровати. Так и было. Она перевернулась на бок и что-то прошептала себе под нос, выругалась на внезапное пробуждение. Девушка протерла глаза и открыв сразу же осмотрелась. Потолок, тумбочка, стакан воды, кровать. Она решила с утра пораньше не перенапрягать свой и так загруженный мозг, так что не спешила корить себя за то, что вообще вчера сюда приехала. Женя попыталась сфокусировать взгляд на блондинке,но глаза всё ещё отказывались воспринимать слишком яркий свет. Она проморгала несколько раз, затем наконец смогла различить, как Этери сидит рядом, держа в руках книжку. В мыслях,на долю секунды ,проскочило то, что несмотря даже на утреннюю обстановку, женщина выглядела невыносимо обаятельной. — Как спалось, чемпионка? - с легкой усмешкой спросила Тутберидзе, слегка наклоняя голову. В её голосе слышалась тёплая насмешка, но в то же время внимание: она пристально всматривалась в лицо Медведевой, будто пытаясь понять, в каком та состоянии. — Не чемпионка я... — Женя хрипло вздохнула, пытаясь подняться с подушки, но тут же почувствовала, как больно стянуло виски. Она скривилась, схватилась за голову и тяжело выдохнула. — Кажется, будто у меня мозг протестует. — Кажется, это последствия вчерашней выпивки. Ты так не считаешь?  И тут, как будто по щелчку пальца, к Жене чудесным образом, все ещё частично, приходит память. Вероятнее всего, ключевое слово было «выпивка». Она все ещё была в недоумении, что на самом деле произошло, ибо события в голове складывались совсем не в хронологическом порядке, все было вперемешку, последнее сначала, а начало в конце. Медведева приподнялась, чтобы оставаться в сидячей позе, и немного неуверенно и смущенно решилась на вопрос. — Ну, я вопросом задаюсь просто, не очень помню что вчера вечером, или это вообще ночью было, происходило? , — Девушка обвесила руки на колени и уперлась в них подбородком, ожидая хоть какой-то утешительный ответ или что-то, по крайней мере, что делают люди в здравом уме. — А ты не помнишь, нет? Пристала ты ко мне, Жень. А мне, так уж и пришлось подыграть и не портить тебе твое игривое настроение. Медведева отвела взгляд в сторону окна, и с культурного шока, вдохнула на все легкие так, что аж сама закашлялась. — Стоп, что? Вы сейчас серьезно?  На лице Этери выплыла саркастическая усмешка, что было странно, она тут же тихо, но искренне засмеялась. — Ну ты что, не воспринимай меня по утрам больше настолько в серьез, — Тутберидзе взялась за маленькую бутылочку воды на тумбочке и отпила глоток, затем нахмурив брови. — Если уж отвечать на твой вопрос, то из самого страшного было то, что ты капризничала хуже 6-ти летнего ребенка, и во-вторых уснула полу-лежа на столе, в то время когда я ушла на минуту переговорить по телефону с поставщиком.  Медведева осознает насколько смущенной она сейчас выглядит. А чувствовала она себя, на самом деле, в десятки раз хуже. Девушка не понимала, какая фраза к описанию ситуации больше подходит: «Слава богу, что детские капризы - это мой максимум» или «Приехать к невероятно сексуальной женщине домой, и даже нормально не пофлиртовать - постыдно». — Очевидное спасибо за то, что ты не выгнала меня на улицу уже на том моменте, когда я видела седьмое царство упираясь в стол, — Женя неловко улыбнулась, и не хотела даже больше ничего говорить, в то время как почувствовала вновь эту ладонь, которая переплетала пальцы с её. Когда девушка повернулась на блондинку, та тут же быстро встала. — Я надеюсь ты не против остаться со мной на завтрак? Приходи на кухню через примерно 15 минут, — сказала женщина, взяв заодно с собой пустой стакан с тумбочки. — А, да. Конечно, — последовал незамедлительный ответ.  Когда Тутберидзе захлопнула дверь, Женя плюхнулась на кровать вновь, как в детстве, пытаясь сложить пазл всего произошедшего в голове.  «Так удобно, тепло и чувство будто никогда не захочется встать»