A Discordant Note / Диссонирующая Нота

  18-й день 2-й луны. 234 год З.Э. Дол Гулдур.      Гарри скорёжило, когда он услышал диссонирующий звук удара по плохому металлу, резанувшего его слух и сверхъестественную способность ощущать сам металл. Недостатком такого единения с душой металла являлась мучительность, которой оборачивалось обучение маленьких сопляков правильной работе с ним.      — Малец, какого хуя ты делаешь? — огрызнулся он, вырвав Брагни из дневных грёз.      — Э-э-э... — запнулся малец, и выглядел он довольно нервным.      — Ну ёбана в рот, девчонка раздвигает перед тобой ноги, и ты вдруг только об этом и можешь думать, — хмыкнул Гарри.      — Это не... — попытался отрицать Брагни, но его выдали широко раскрытые глаза.      — Да всё так, — прервал его Гарри, фыркнув. Как будто этот маленький кобель мог хоть что-то от него скрыть в его же собственной башне.      Не говоря уже о том, что произошедшее было абсолютно неизбежно. Несколько месяцев полноценного питания и тяжёлой работы превратили тощего сопляка в сопляка довольно крепкого. Затем Адрастия поселила в Дол-Гулдуре клан, состоящий в основном из женщин и детей, оставив их в качестве слуг. И само собой, одна из девушек помладше увидела в неженатом Брагни идеального кандидата для спаривания.      А теперь его ученик был слишком поглощён воспоминаниями о том, как он первый раз обмакнул свой член, и больше не мог уделять внимания тому, чем занимался.      — Извини, — сказал явно смущённый Брагни. Не столько от того, что занимался сексом, хотя ему едва исполнилось четырнадцать, сколько от того, что позволил себе отвлечься.      — Позволь мне дать тебе небольшой совет насчёт женщин, — начал Гарри с мудрым тоном человека, решившего поведать невежде великую мудрость. — Чем меньше ты позволяешь своему члену собой управлять, тем больше они будут тебя хотеть. Женщины любят мужчин, решительно и страстно стремящихся к чему-то, что не является другой женщиной. Это понуждает их направить это стремление и страсть на себя. Так что возвращай свою голову на место и берись за молот!      — Есть! — с энтузиазмом воскликнул Брагни и с новыми силами принялся за работу.      Гарри весело покачал головой. Мальчик явно всё еще думал своей нижней головой, но, по крайней мере, конструктивно.      Ему вдруг пришло в голову, что девочка может от Брагни забеременеть, и он подумал, не стоит ли напомнить мальцу об этой возможности. Затем снова покачал головой и решил себя этим не утруждать. В его обязанности не входило оберегать других людей от глупости, а если этот сопляк в столь раннем подростковом возрасте станет отцом, то сам будет в этом виноват.

  ***

     23-й день 3-й луны 234 года З.Э. Дол Гулдур.      — Началось! — взволнованно воскликнула Луна.      После необычайно долгого созревания гигантская ворона Гарри наконец-то вылупилась. Длительность пребывания в яйце была целиком обусловлена его вмешательством в естественный порядок вещей. А если точнее, то яйцо вышло размером со взрослого человека, если свернуть того в шар, а это значительно больше, чем «в три раза больше страусиного» Адрастии при первом взгляде на яичко. Имелись и другие, более тонкие изменения, но лишь время покажет, были ли они столь же успешными, как и увеличение размера.      На это событие пришли посмотреть все. Гарри — потому что это его проект, Луна — потому что она ни за что свете бы такое не пропустила, Адрастия — из-за умеренного интереса, Брагни — потому что был подростком, а четыре украденные Гарри женщины — потому что магия для них всё ещё была в новинку, и в них взыграло любопытство.      После появления нескольких трещин скорлупа лопнула, и из неё выползла только что вылупившаяся ворона, уже каркая от нужды.      — Уродливая маленькая тварь, — весело отметила Эва, глядя на неуклюжего птенца, по габаритам уже не уступавшей собаке средних размеров.      — Не-а, она очаровашка, — возразила Луна, заслужив согласного кивка от Оук.      — Очаровашка, ага, — фыркнула Хала, всё ещё слегка раздражённая тем, что Эш запретили появляться в комнате, дабы птенец не испугался гигантского хищника. — И как ты её назовёшь?      — Велка, — с усмешкой ответил Гарри.      — Я даже не сомневаюсь, что это ещё одна из его глупых отсылок, — пробормотала самой себе Адрастия.

  ***

     Следующие несколько месяцев прошли без каких-либо примечательных событий. Гарри возился со своими многочисленными проектами, проводил исследования и делал заметки. Велка быстро вымахала до огромных размеров, проявив недюжинный интеллект и даже способность говорить как человек, на что Гарри надеялся и чего добивался.      Слухи о Дол-Гулдуре продолжали медленно разлетаться, чему способствовало вмешательство Адрастии. Вольный народ стал называть его Лордом Воронов и Отцом Воронов (п.п.п. в ориг. Crowfather — тут либо к Одину отсылка, либо к персонажу из Дарксайдерс.), к его немалому удовольствию.      А вот на юге, у другой группы «воронов», дела обстояли куда хуже. Гарри сдержал своё слово, данное Бладрейвену, и начал насылать конфундус на всех чёрных братьев, отправившихся разведывать местность. Все, кто заходил в Зачарованный Лес, полностью теряли чувство направления и частенько ходили кругами, пока не сдавались и не возвращались в свой замок.      И получалось это всё с поразительной лёгкостью. Зачарованный Лес состоял из заколдованных деревьев и хорошо сохранял магию. Гарри позволил Старым Богам управлять его заклинаниями, и те не пускали любопытных пришельцев из Ночного Дозора в то, что он считал своим задним двориком.      Полностью уверившись, что Велка отныне справится со всем самостоятельно, Гарри спросил Луну, не хочет ли та отдохнуть от повседневных забот и исследовать Кроян.

  ***

     11-й день 6-й луны 234 года З.Э. Дол Гулдур.      — Я не обязана тебя слушать! — огрызнулась Сигрид в адрес Адрастии, сложив руки на животе в защитном жесте. — Гарри всё равно тебя здесь долго не продержит.      Адрастия приподняла бровь, выражая весёлый скептицизм.      — Правда? И как ты пришла к этой мысли?      Когда Гарри и Луна уехали в Кроян, в башне остались только они пятеро, Брагни и постоянные гости, которых Чёрная Вдова постепенно превращала в слуг.      Как и ожидалось, стервозность и борьба за высокую позицию, обычно присущие чисто женскому окружению, проявились сразу же, как только доминирующая аура Гарри покинула башню. Не прошло и дня, а Сигрид уже пыталась оспорить положение альфа-сучки Адрастии.      И та этого ожидала, даже рассчитывала на это. Девушка из Теннов больше всех остальных подходила под определение избалованной знатной дамы, которую вообще могли породить земли за Стеной. К тому же она была беременна, да ещё и оставалась подростком, так что её рациональность выше плинтуса не поднималась.      — А зачем ты ему нужна? — самодовольно возразила Сигрид. — Детей ты ему не родишь, и толку от тебя здесь больше нет. И кожа у тебя не та.      — Сигрид, завязывай строить из себя тупую манду, — усмехнулась Хала, инстинктивно сохраняя неагрессивную манеру поведения из почтения к своей собственной беременности. — Адрастия была с Гарри дольше, чем мы. Прояви к ней хоть какое-то блядское уважение.      — Но почему мы должны её слушать? — потребовала Сигрид. — Мы носим детей Гарри, а не её!      Так предсказуемо. Как бы ни отличались их культуры, модели поведения же оставались по сути одинаковыми. Сигрид думала, что сможет сплотить остальных женщин против неё, взывая к их эмоциям и схожести положения. Тогда они, сплотившись, атакуют Адрастию и вытеснят её с позиции «второй фаворитки» Гарри. И разумеется, Сигрид, как зачинщица сего действа, займёт главное место.      Ключевая стратегия выживания животных. Занять наилучшее положение, чтобы обеспечить выживание потомства, что в случае с самками обычно означало привлечь внимание самого сильного самца. Сигрид, вероятно, даже не понимала, что делает, слепо следуя инстинктам. Инстинктам, которыми воспользовалась Адрастия, намеренно отобрав её в качестве единственной совершенно нормальной женщины в маленьком гареме Гарри.      Возможно, Гарри и прав, предположив, что Чёрная Вдова указала ему на эту девушку ради связи с Теннами, но Адрастия всегда любила отыгрывать с разных углов, если это было возможно.      А пока что Сигрид пыталась обуздать свою неуверенность, надевая самые изысканные платья, а также валирийские украшения, которые Гарри и Луна прихватили забавы ради во время последней своей экспедиции. И разумеется, это не сработало, потому что Гарри подобные броские штучки не цепляли, что, в свою очередь, сподвигло Сигрид при первой же возможности перейти к более агрессивной тактике.      Но глупая девчонка не понимала, что тем самым играет на руку Адрастии. Эта непродуманная попытка возвыситься в глазах Гарри стала прекрасной возможностью закрепить положение Халы в качестве лидера смертных женщин гарема, в то время как она и Луна, бессмертные, останутся над ними.      — Так точно, она не даст Гарри детей, но это не значит, что он её выгонит, — зарычала Хала на девочку из Теннов. Для неё с самого первого дня существовал некий чёткий порядок вещей, и верность стае в нём стояла превыше всего. Она не позволит Сигрид развязать внутри стаи войну.      Оук и Эва наблюдали за драмой со смущёнными улыбками, поглаживая свои животы. Растущее мастерство первой в использовании Зеленовидения и спокойная манера поведения второй не располагали к агрессии, поэтому они не понимали, зачем Сигрид затеяла эту ссору.      Адрастия решила, что пора заканчивать этот маленький спектакль. Он свою роль уже сыграл. Сигрид уже приструнили, а Халу безоговорочно признали в качестве лидера, после Адрастии и Луны.      — Позволь мне рассказать тебе кое-что, дитя, — обратилась она к Сигрид со старательно состроенной напускной добротой. — Мне уже более пятисот лет. Большую часть этого времени я провела рядом с Гарри. Я была с ним задолго до твоего рождения и буду с ним многие годы после того, как тебя не станет. Тебе следует успокоиться и быть благодарной за то, что он решил разделить с тобой эту часть своей жизни, но при этом понимать, что часть эта лишь самая малая. Вы состаритесь и умрёте, а Гарри, Луна и я останемся молодыми.      Адрастия знала это наверняка. Гарри больше никогда и ни с кем не поделится Эликсиром Жизни.      Все четыре женщины пребывали в шоке. Возраст троицы при них никогда раньше не упоминался. Гарри, наверное, слегка расстроился бы, что пропустил такое, но момент для откровения выходил слишком уж сильным, чтобы растрачивать его на увеселение её мужчины.      — Пятьсот лет, значит? — в конце концов заговорила Эва. — Жить столь долго кажется довольно хреново.      Адрастия улыбнулась в ответ на такое прямолинейное высказывание мнения полувеликанши.      — Иногда бывает плохо, но за эти годы я многое повидала. О, сколько историй я могла бы вам рассказать!      — Так расскажи нам одну, — попросила Оук, с любопытством наклонившись вперёд. Хала и Эва тоже выглядели заинтересованными, а Сигрид угрюмо пыталась сделать вид, что ей это неинтересно.      — Очень хорошо, — согласилась Адрастия, как будто и не забрасывала эту приманку, дабы спровоцировать именно такую реакцию. При их низком технологическом развитии истории считались одним из немногих развлечений, доступных вольному народу, а эти четверо до сих пор любили хорошие истории, даже если Дол Гулдур предоставлял и другие методы увеселения.      Обычно она не пользовалась таким способом для заманивания людей в свои сети, да и цели и задачи сейчас вышли необычными, но для тщательно сформированной харизмы и ораторского мастерства Адрастии особого труда такое не составляло.

  ***

     11-й день 6-й луны 234 года З.Э. Эссос, Печали, Кроян.      — Хм, странно. Я был уверен, что мы отыщем здесь его призрака, — нахмурился Гарри, глядя на подвешенный в золотой клетке над разрушенным городом иссохший скелет.      Это, вне всяких сомнений, были останки Гарина Великого, ройнарского принца, правившего Крояном, когда тот был разрушен валирийцами. Учитывая обстоятельства его смерти и то, что магия здесь была вполне сильна, чтобы поддерживать существование призрака, то почему он после себя такового не оставил?      — Может, он просто прячется? — предположила Луна.      — Полагаю, это возможно, — согласился Гарри. Не самый первый случай, когда призрак сторонился живых. — Ну, по крайней мере, здесь ещё можно посмотреть на остальные интересные штуки.      К сожалению, всё оказалось не совсем так, как он надеялся. После того, как город сначала подвергся огненному залпу со стороны десятков драконов, затем разрушению обычными армиями, наводнению из-за разлива Ройна, а под конец тысячелетнему разложению, от него мало что осталось.      Однако, полным провалом их поездку назвать было нельзя. Каменные люди, последняя стадия жертв Серой Хвори, оказались довольно интересны. Они бесцельно бродили по разрушенному городу, частенько собираясь на Мосту Грёз. Похоже, есть и спать им не требовалось, и производили они впечатление оживших каменных големов. Весьма своеобразный недуг.      Любопытно, что Серая Хворь и её более смертоносный родственник, Серая Чума, как известно, встречаются только в холодном и влажном климате. А вообще, Гарри узнал, что Серая Чума уничтожила половину населения Староместа и три четверти населения Цитадели менее чем за десять лет до их межпространственной аварийной посадки. Возможно, это стало ещё одной причина раннего восхождения Пицеля в ранг мейстера, помимо его потенциальной гениальности.      А вот что беспокоило Гарри в этой ситуации, так это возникновение явно магической болезни на основе простого холода и сырости. Был бы это простой некроз, ещё ладно, хотя явление это и странное, но плоть заражённого реально каменела. А такое уж точно не могло появиться обычным путём.      К тому же он подозревал, что этот неестественный туман как-то к этому причастен. От него веяло мстительной злобой. Если Серая Хворь как-то связана с мощным проклятием, которое Гарин наслал на валирийцев в качестве своего последнего слова, то это многое бы объяснило, хоть и породило бы несколько новых вопросов. А самый главный из них — каким образом Серая Хворь распространилась по всему миру?      Гарри допускал, что, возможно, это из-за ветра и перенесённых по воздуху частиц, но магия, в большинстве случаев, так не работала.      Может, это как-то связано с Матерью-Ройна, главной богиней ройнаров? Огромнейшая река — не такая длинная, как Нил, потому что протекала прямее, но в среднем значительно шире — казалась ужасно злобной, а гнев её был вызван горем. Очевидной общности с водой могло быть достаточно, чтобы создать симпатическую связь между Серой Хворью и частицами воды в тумане.      Возможно, это также связано с тысячами валирийских призраков, запертых под водой в состоянии вечных утопленников, — их было так много, что река чуть ли не светилась для всех, кто мог это увидеть.      А может быть, всё дело в сочетании первого и второго.      — Я хочу поговорить с Матерью-Ройна, — Гарри задумчиво нахмурился. — Но мне кажется, если я туда спущусь, она попытается меня утопить.      — Или заразит тебя Серой Хворью, — добавила Луна.      — В яблочко, — оба они были укутаны с ног до головы, и только глаза оставались на виду, да и то лишь благодаря заклинанию Головного Пузыря, чтобы предотвратить заражение. Гарри был уверен, что сможет вылечиться, даже если у него не окажется полного иммунитета, но болеть всё равно как-то отстойно. — Блядь, придётся сообразить, как сделать подводное снаряжение.      — А ещё нам понадобится шкив.      Гарри шумно выдохнул:      — Я сейчас не в настроении этим заниматься. Давай сначала осмотрим дворец, может, там какой-нибудь подвал уцелел.

  ***

     Дворец печали.      Дворец королевской знати Ройнара в Крояне, ранее называвшийся Дворец Любви, оказался чрезвычайно огромным. Он занимал целый остров, расположенный посреди Ройна, и был раз в десять больше Красного Замка в Королевской Гавани.      Гарри поразило полное отсутствие сдержанности у зодчих, и он подумал, что в пору своего расцвета это, должно быть, считалось прекрасным проявлением архитектурной эстетики. Теперь же всё это превратилось в полуразрушенные развалины, поросшие густым мхом и чёрными лианами, а вездесущий туман вымывал все цвета, окрашивая всё вокруг в унылый серый цвет. Могло бы послужить декорациями к игре «Dark Souls», настолько удручающим и серым всё это выглядело.      Они с Луной прошлись по разрушенному двору, в основном в поисках подвалов или запечатанных хранилищ, которые могли уцелеть после разграбления.      Когда они добрались до чего-то, что, по-видимому, когда-то являлось полуобщественной библиотекой или чем-то вроде того, мнение Гарри о валирийцах упало ещё ниже. Здесь повсюду виднелись следы пожара.      Он не ожидал отыскать в таком сыром климате нетронутые книги, где они пролежали бы тысячу лет, — если только водные волшебники Ройнара не додумались защитить их от сырости, — но узреть свидетельства того, как эти недоразвитые намеренно уничтожали знания?      — Как чёртовы карапузы, — проворчал он и уставился в пустоту. Неудивительно, что магия исчезала из мира, когда эти болваны уничтожали или порабощали всё вокруг.      Если бы валирийцы сами себя не взорвали, то, увидев такое, он бы сделал это за них. Может быть, даже устроил бы некую игру и шутканул, подобно Тёмному Лорду: закрутил бы там оргию хаоса, изнасилований и убийств, прежде чем затопить все их ебучие земли. У Земных Певцов нашлось такое чудесное ритуальное заклинание под названием «Молот вод», которое могло бы, по идее, провернуть подобный трюк, если бы его достаточно зарядили. Столь идиотская цивилизация меньшего и не заслуживала.      — Гарри, хватит дуться, — мечтательно приказала Луна. — Давай хорошенько осмотрим сам дворец.      — Я не дуюсь, — Гарри нахмурился и старательно поджал губы, насколько это было возможно.      Сам дворец оказался в куда худшем состоянии, чем остальная часть города, — он выглядел так, словно сотня драконов подвергла его воздействию своего горючего запашка изо рта, что, вероятно, так и произошло. Всё строение было покрыто шлаком.      Впрочем, знак это был хороший. Если они так спешили заявить о себе, сжигая главный замок Дворца Любви, то подземные хранилища наверняка остались нетронутыми.      Луна достала из своего пространственного кармана зачарованную кирку.      — Не думала, что после того случая в Греции мы когда-нибудь снова ими воспользуемся.      Ах да, тот сумасшедший, одержимый древними легендами, который вбил себе в голову переиграть миф о Тесее и Минотавре. Он так возмутился, когда они вдвоём пробили лабиринт насквозь, вместо того чтобы его проходить.      К несчастью для сумасшедшего волшебника, Гарри оказался возмущён ещё сильнее, когда узнал, что легендарный артефакт в центре лабиринта, якобы принадлежавший когда-то Аяксу щит, оказался не более чем дешёвой подделкой.      По крайней мере, это послужило хорошим уроком — не полагаться на свою способность отличать истину там, где замешаны бредящие безумцы.      — Ненавижу копать, — прорычал Гарри, доставая свою собственную кирку и воспользовавшись быстрой трансфигурацией, чтобы удлинить древко. — У меня спина от этого умирает.      — Мы можем сделать это с помощью заклинаний, — предложила Луна.      Гарри с сарказмом оглядел огромную груду шлака. И даже хуже, это были камни, покрытые шлаком из-за драконьего огня, причём магического.      — Конечно, если хотим тут зависнуть, раз за разом изнуряя себя заклинаниями дезинтеграции. Если повезёт, то успеем вернуться домой к рождению детей, — покачал он головой.      — Окей, — чирикнула Луна и с размаху ударила киркой по полу: расплавленный камень поддался так, словно был не твёрже гравия.