Заблудшие в судьбе.

Автобус мягко замедлился, и Эйдан наконец открыл глаза. Пейзаж за окном сменился знакомыми обшарпанными зданиями его района. В голове все еще стояли обрывки воспоминаний: то время, проведенное с Элиасом в прошлом – светлое пятно в беспросветной тьме его жизни, и тот кошмарный день, когда все рухнуло. Картина смерти Элиаса, кровь на его руках, звук выстрела, от которого звенело в ушах, и ощущение бессилия – это не просто воспоминания, а ожог, который жжет душу вот уже пять лет. Мысль о том, что Элиас выжил, приносила странную смесь облегчения и ярости. Почему он не сказал? Почему не дал знать, что жив? Неужели ему все ровно? Эти вопросы рвали Эйдана изнутри, оставляя горький привкус сожалений и непонимания. Когда двери автобуса открылись, он поднялся с места, двигаясь машинально. Дождь еще моросил, но слабее, чем ночью. Мокрый асфальт блестел в свете уличных фонарей, а воздух пах сыростью и прелой листвой. Эйдан шагнул на тротуар, и на мгновение замер, глядя на улицу, будто пытаясь собрать силы. «Сначала домой» - подумал он, натянув капюшон и зашагав в сторону своей квартиры. Подходя к своему дому, он поднял взгляд на знакомую восьмиэтажку – старый, серый монолит с облупившейся штукатуркой и потеками ржавчины на стенах. Ничего не изменилось. Это здание всегда выглядело так, словно оно само уставшее от жизни, как и его обитатели. Он вошел в подъезд, от которого пахло сыростью, сигаретами и чем-то неопределенно затхлым. Лифт, как всегда, не работал, но даже если бы он и был в порядке, Эйдан все ровно предпочел бы лестницу. Поднимаясь по ступеням, он ощущал тяжесть каждого шага. Ноги ныли от усталости, мокрая одежда прилипла к телу, а холод, кажется, проник уже в самое сердце. Но физическая усталость была ничем по сравнению с хаосом в голове. Эйдан шел медленно, стараясь не смотреть на надписи, оставленные баллончиками на стенах, и не обращать внимание на грохот телевизоров за закрытыми дверями квартир. На третьем этаже он остановился, чтобы перевести дух, оглянулся на тускло освещенную лестницу и вздохнул. «Восемь этажей.. Черт возьми, иногда, кажется, что я живу в башне.» Еще несколько этажей, и он, наконец, добрался до своей двери, подошел и ввел код на панели, встроенный в стену. Система безопасности – его собственная разработка. Устройство, над которым он долго работал, чтобы обеспечить свою неприкосновенность. Камеры, датчики движения, защита от взлома – все это делало его квартиру настоящей крепостью. Проникнуть сюда без разрешения было практически невозможно. В этом районе, полном опасностей, такая предосторожность была необходимостью. Дверь плавно отворилась, и он шагнул внутрь. Тепло и уют квартиры резко контрастировали с холодом и сыростью улиц. Эйдан закрыл за собой дверь и снял мокрую куртку, небрежно бросив ее на спинку стула. Интерьер был простой, но со вкусом. Темные деревянные полы, спокойные серо-бежевые тона стен, встроенные полки с книгами и несколько картин, которые он однажды нашел на блошином рынке и обновил собственными руками. В углу уютно светилась небольшая лампа с мягким теплым светом, освещая часть комнаты. В центре стоял большой диван с шерстяным пледом, а рядом – аккуратно сложенные подушки. Главное, что выделяло квартиру Эйдана – это его рабочее пространство. Почти вся одна стена была занята огромным столом, на котором стояли несколько мониторов, мощный системный блок с подсветкой и гора проводов, аккуратно зафиксированных клипсами. Здесь он проводил ночи за работой программистом, создавая коды и системы, которые оплачивали его счета и долги. Его навыки в программировании стали ключом к выживанию. На стене над столом висели фотографии и заметки, закрепленные кнопками. Это была его карта дел, где каждая запись имела свое место. Эйдан остановился на мгновение, обвел комнату взглядом и почувствовал легкое облегчение. Хоть квартира и была пустой в плане людей, но все здесь – результат его труда. Его маленький мир, который он построил сам, несмотря на хаос вокруг. - Дом.. хотя бы тут можно быть собой, – пробормотал он тихо. Он направился в ванную. Мягкий свет холодной лампы осветил небольшое помещение, отделанное чистой белой плиткой. На полке у зеркала стояла привычная зубная щетка, одеколон, и несколько вещей, которые всегда были на своих местах. Взгляд его упал на зеркало. Лицо в отражение выглядело хуже, чем он думал. Темные круги под глазами, мокрые пряди волос, уставшие черты. Он провел рукой по лицу, чувствуя прохладную влажность кожи, и машинально включил воду. Он тщательно вымыл руки, будто хотел смыть с себя не только дождь, но и остатки напряжения. Затем плеснул холодной водой на лицо, чувствуя, как ледяные капли будто пронизывают его, возвращая к реальности. - Сначала привести себя в порядок, потом разбираться со Спенсером. – тихо сказал он, вытирая лицо полотенцем. Но мысли о Спенсере не давали покоя. Картина из прошлого всплывает перед глазами множество раз, а потом – Спенсер, его глаза.. тот же взгляд, тот же зеленый цвет, который он не мог забыть. Харрис облокотился о раковину, закрыв глаза. - Если это он.. если это правда, он, - голос сорвался на шепот. – Я должен узнать. Я должен узнать все. Грудь сдавило, и на мгновение он почувствовал себя уязвимым. Что будет, если это действительно Элиас? Как он поступит? Сможет ли просто задать вопросы и уйти? Или захочет вернуть человека, который когда-то был ему ближе всего? Эйдан открыл глаза, выпрямился и глубоко вздохнул. - Какая разница, какие проблемы ждут? Если это Элиас.. я все сделаю, чтобы увидеть его снова. Он посмотрел в зеркало на свое отражение, которое теперь выглядело чуть увереннее. Что бы ни ждало впереди, правда была ближе, чем когда-либо. Он готов был копаться в прошлом, искать информацию, рисковать – все, что угодно, лишь бы докопаться до истины.