Перезагрузка

      Тело вмиг напряглось. Лапа андроида сильнее сжала запястье, начиная очень медленно проникать под кожу стальными когтями. Жгучая, то ли резкая, то ли ноющая боль заставила руку Вильгельма дрогнуть, а затем он попытался сделать ею рывок, чтобы высвободиться.       Кролик рассчитала это как угрозу с сопротивлением. В пустых глазах блеснул ярко-фиолетовый огонёк, не предвещающий ничего хорошего, а рот раскрылся в жутком оскале, извергая утробное рычание. Одним движением девушка выхватила из рук Вилла топор и отбросила его подальше.       — Нет! — отчаянно крикнул директор, вдруг начав делать попытки подняться или свалить её с себя, наплевав на всякую осторожность и чувство самосохранения.       Такое неожиданное поведение жертвы только больше начало раздражать и злить кролика, и она за одно движение, словно невесомого, пригвоздила мужчину к полу, замахнувшись свободной рукой. Всё, что он успел увидеть в этот момент, — блистающие под светом ламп острые когти. В следующий миг девушка полоснула ими по лицу Фазбера, разрывая кожу. Брызнула кровь. Вильгельм закричал, хватаясь за него, будто это как-то могло помочь унять невыносимую боль.       Вилл даже не понимал, видит он или уже нет. Быть может, она так удачно попала по глазам, что теперь директор навсегда останется во тьме. Боль стала изводить и душить мужчину так, что он готов был кататься по полу и выть, позабыв о всякой опасности.       Его крики только сильнее раззадорили сумасшествие андроида и её желание избавиться от всех до последнего, что когтями она стала разрывать кожу на его руках, мешающих добраться до лица. Кролику было мало. Девушка хотела видеть и слышать, как Фазбер страдает. Точно так же, как мучилась она. Как кричала и корчилась от боли. Как не хотела умирать и умоляла остановиться, трясясь от страха. Только вот почему-то Вильгельм не просит…       Когти рвали и метали, летели брызги крови. Вот оно, чувство удовлетворения от достижения собственной цели. Но андроид не хотела за один миг расправляться с жертвой, всем нутром желала помучить её, заставить страдать с каждым ударом сильнее и сильнее. Но Вилл никак не подпускал кролика к своему лицу, стараясь превозмочь невозможную боль на руках, закрываясь ими. Директор будет биться до последнего.       Это и бесило, и раззадоривало девушку одновременно. На лице появилась хищническая, безумная улыбка. И если бы не странный шум, раздавшийся позади из коридора, кто знает, что она могла сотворить дальше.       Андроид повела ушами, пытаясь как можно чётче уловить звук, исходящий со стороны. Кажется, это были шаги. Тяжёлые. И они стремительно приближались. Но кто это? Кролик разобралась здесь со всеми. Если только это не тот темноволосый парень решил окунуться в роль самоубийцы и открыто выйти к опасному существу. Но, раз так, девушка запросто справится заодно и с ним. Это будет даже веселее. Вот только сначала закончит с этим мужчиной.       Чья-то, на удивление, крепкая рука схватила её за ворот и с силой оторвала от него. Андроид даже опешила и поджалась от огромного удивления и неожиданности. Неужели это был человек?       Рука без церемоний отбросила теперь уже беззащитного и ничего не понимающего кролика в сторону. Этот кто-то успел сохранить Фазберу жизнь. А затем неизвестный противник кинулся на девушку, не позволяя ей снова атаковать первой.       Тяжёлый удар о пол совсем ненадолго оглушил её. Андроид кое-как привстала, потряхивая головой, избавляясь от возникших после падения помех в голове и бликов перед глазами, но вновь оказалась прижата к полу удивительной тяжестью незнакомца. Хоть девушка и была роботом, но, в силу своего женского типажа, весила значительно меньше, и это стало для неё слабым местом. С этим противником бороться будет очень и очень трудно.       Андроид вновь пришла в себя после очередной атаки на неё, и вздрогнула, напрягшись. Над ней навис разъярённый Фредбер. Лапы медведя вжимали кролика в серую холодную плитку, не позволяя двинуться. Зубы сомкнулись в грозном оскале, а стальные голубые глаза смотрели прямо на своего врага. Теперь уже врага.       — Мистер Фазбер! — давно знакомый голос прорезался сквозь суматоху драки.       К изрядно израненному и покалеченному Вильгельму бежал со всех ног Ноа. Совсем не ожидая услышать здесь кого-то ещё, а уж тем более этого робототехника, которого знал ещё с самого первого дня открытия заведения, Вилл кое-как открыл глаза — ему очень повезло, что девушка не попала когтями по ним, оставив бы его навсегда слепым — и попытался хотя бы привстать, но резкая, жгучая боль мгновенной пульсацией прошлась по рукам, вызывая очередное кровотечение, и он с содроганием стиснул зубы, так и оставшись лежать. Рот полностью наполнился отвратительным вкусом крови.       Программист осторожно подхватил директора и помог тому встать, перекидывая его руку себе через плечо, удерживая на ногах. На пол то и дело стекали бордовые густые капли, но парень ничуть не боялся запачкаться. Сейчас это было неважно. Что значит запятнанная кровью одежда, когда на кону стоят жизни твоих близких?       — Мистер Фазбер… — наконец увидев, в каком мужчина состоянии и что с ним сделал этот роботизированный монстр, он ужаснулся, начав дрожащим голосом. — Вам нужно убираться отсюда!.. Она Вас едва не прикончила.       — Нет, я… — после побоев Фазбер явно был оглушён и, казалось, готов упасть, но ещё старался держаться на ногах и кое-как соображать, несмотря на то что Ноа поддерживал его. — Я в порядке…       Убедившись, что Вильгельм пока ещё может хотя бы как-нибудь стоять, пусть изрядно ранен и истекает кровью, всё же Ноа ненадолго отвлёкся от него, бросив быстрый взгляд на спасшего их Фредбера и занятого сейчас теперь уже враждебным для них роботом. Да, андроид был сильнее, тяжелее и неотступно выполнял порученный ему приказ, но кролик не уступала ему своей ловкостью. Каждый напор парня девушка словно предугадывала, оказывая неслабое сопротивление, хоть и казалась хрупкой на вид. Да, она создавалась быстрой, способной на поразительную бойкость, но сбой породил в ней нечто новое: то, чего они не могли знать, а уж тем более, как с этим бороться; и она пользовалась такой прекрасной возможностью, перехватывая себе преимущество.       — Предатель!.. — сквозь зубы прошипела она на него искорёженным голосом, испепеляя взглядом: что-то ещё осталось на задворках её памяти, отголосками пробиваясь в реальность, вот только ему было совсем не до этого — он навсегда позабыл, почему стал для неё таким.       Понимая, что схватка может продолжаться бесконечно долго, андроид решила закончить её в свою пользу. Следуя странному желанию, кролик сделала попытку проникновения прямо внутрь Фредбера. Но пытаться было нечего: система, лишённая собственных желаний и, что самое главное, личности, оказалась беззащитна перед неизведанным врагом. Хватка медведя заметно ослабла, но не прекратилась. Тогда девушка стала проникать глубже, желая подчинить сознание парня полностью, хотя бы для того, чтобы избавиться от него на время, а когда с оставшимися предателями будет покончено, она расправится и с тем, кто был для неё самым близким другом, а может, даже кем-то большим…       Удивительно упорно Фредбер продолжал сопротивляться андроиду, но она видела, что долго тот не продержится. Лицо медведя искажала механическая боль, а глаза начинали мерцать фиолетовыми искорками: скоро он насовсем забудет, чьи приказы должен выполнять, отдавшись в руки этого бездушного кролика.       Только сейчас Вильгельм заметил, кто его спас. Позабыв о всякой боли и серьёзных ранах, что сильно кровоточили, в страхе расширив глаза, тот закричал:       — Фредбер! — не в силах поверить увиденному, что его творение выпустили на смерть, позабыв о всякой осторожности, Вилл мигом бросился к валявшемуся позади них топору, да так быстро, будто и не хромал никогда вовсе.       — Мистер Фазбер, нет! — за директором кинулся и перепуганный не на шутку Ноа, попытавшись остановить его. — Нельзя! Вы же ранены!       — Зачем ты приказал ему выйти?! Он всё, что у меня осталось! Мой Фредбер! — отчаянно, словно не помня себя от перемешавшихся внутри него злости, горя и адреналина, что сотрясали тело, кричал мужчина. — Я сам уничтожу её!       Схватив топор, он побежал на сцепившихся андроидов. Именно этого Фазбер и боялся. Он уже понял, на что способна кролик, что сотворила с ней перезагрузка, какого монстра породила внутри неё. Внутри милой, дружелюбной девушки начал зарождаться, распространять свои кошмарные корни сбой, вирус, убивший Спринг и занявший её место. Нельзя было позволять своим чувствам и воспоминаниям завладевать собой и давать себе слабину. Если она своими сетями завладеет ещё и медведем, Вильгельм окончательно потеряет всё. Пришло время убить свою «дочь».       — Фредбер, прочь! — рявкнул Вилл и с силой оттолкнул его от кролика.       Парень свалился к стене, оседая на пол, словно покалеченный, пытаясь прийти в себя. Заметив это, темноволосый робототехник подбежал к тому и стал пытаться привести в сознание андроида, взволнованно и испуганно заглядывая ему в пугающе пустые фиолетовые глаза.       Сбитая с толку внезапными атаками Фредбера и яростным нападением Вилла, девушка растерянно почувствовала, как попала врасплох. Воспользовавшись моментом неожиданности, Вильгельм врезал ногой прямо по лицу андроида, не обращая внимания на то, с какой силой бьёт. Кролик зарычала, потеряв контроль над ситуацией. Обстановка стремительно поменялась. Кто же теперь в ловушке?..       И, пока девушка потряхивала головой, чтобы в очередной раз вернуться в реальность, директор без всякой задней мысли, отметая прицепившиеся к нему жалость, привязанность и горечь, замахнулся топором. Острие металла блеснуло в свете жёлтых ламп.       Страшный блеск приближающейся смерти отразился в её глазах, и на миг показалось, что в них вернулась прежняя жизнь.       — Гори в аду, тварь! — в беспамятстве закричал мужчина и сделал рывок прямо в сторону лица андроида.       — Папочка, нет! — сквозь его ненавистный крик попытался прорваться неожиданный жалобный голос той самой Спринг, и кролик инстинктивно вскинула лапы, закрываясь от удара.       Но было поздно. Фазберу стало всё равно. Теперь Вильгельм видел перед собой только монстра, которого с неистовой силой желал уничтожить собственными руками.       Топор рубанул по её лапе, раскромсав меховую обшивку и дробя механические детали эндоскелета. Андроид страшно закричала. Так непривычно было видеть, что робот тоже испытывает боль…       Снова удар. В этот раз кролик была полностью беззащитна, корчась от накативших на неё новой волной мучений. Вилл чувствовал, как начинают щипать на лице рваные раны от слёз, но ему было абсолютно всё равно. Именно сейчас им контролировало желание убивать.       Продолжали разлетаться части эндоскелета под унисон криков андроида. Вильгельм замахивался для нового удара.       Предательские воспоминания стали как будто назло всплывать в голове, только лишний раз раздражая те чувства, которые Вилл хотел навсегда забыть.       — Добро пожаловать в «Фазбер Энтертейнмент». Мы ждали тебя, — директор склонился над только что пришедшей в этот мир Спринг, доброжелательно улыбаясь в ответ на её робкий, ещё ничего не понимающий взгляд.       Удар. Топор прошёлся по грудной части кролика, едва не разделяя тело напополам. Хруст и лязг ломающегося металла не могли перекрыть истошного крика девушки.       — Папочка вернулся! — радостная Спринг кинулась в его объятия, крепко-крепко прижимаясь щекой к груди, опуская длинные уши, жмурясь от резкого прилива счастья в груди, а хвостик задёргался туда-сюда.       Мужские руки притянули к себе кролика, заботливо поглаживая по волосам и спине.       Снова удар. Часть уха вместе с обшивкой, ломаясь, отлетела куда-то, как и всё, по чему успевал проходиться топор. Крик становился всё громче, страшнее. Фазбер яростно бил, не разбирая, куда целится. Глаза застилала пелена слёз.       — Папочка, что с тобой?.. — она, как обычно, села перед ним на край его рабочего стола, пытаясь уцепиться за грусть, царящую во взгляде напротив.       — Ничего… — в попытках утешить самого себя ответил Спринг Вильгельм. — Я всего лишь потерял своего сына…       Воспоминание начало мелькать какими-то странными обрывками и рваться, теряясь где-то вдали сознания. Но их голоса всё ещё приглушённо продолжали звучать в его голове.       — Вы так похожи… — снова Спринг — так близко, но так далеко… — Но как же его зовут, папочка?       Бережно держа в руках ту самую фотографию улыбающегося мальчика с золотым медвежонком, словно хрупкую вещь, что вот-вот рассыплется, Вилл лишь ненадолго замолчал, всматриваясь в эту счастливую, радостную улыбку, в искрящиеся жизнью голубые глаза. Как бы он хотел быть рядом с ним, показать то, что придумал и кого создал. Хотел, чтобы мальчик стал другом для Фредбера и Спринг.       — Папочка?.. — вновь негромко подала голос кролик, будто боялась напугать директора.       Очнувшись от собственных мыслей, путающихся с воспоминаниями ещё недавнего прошлого, мужчина понурил глаза и брови, никак не отпуская фотографию в рамке, слабо, едва слышно вздохнул, а затем, наконец, ответил:       — Его зовут…       Душераздирающий крик вернул Вильгельма в страшное настоящее. Топор раскромсал едва ли не всё на теле кролика, почти не оставив на ней живого места, оголяя металлический роботизированный скелет, и теперь целился прямо в лицо.       Из последних сил девушка попыталась поднять к мужчине искалеченную и искорёженную лапу, от которой осталось всего ничего. И последнее, что она увидела, — острие топора, несущееся прямо к её глазам.       В следующий миг мир наполовину погрузился во тьму, и боль с новой, бешеной силой окутала девушку. Фазбер наносил удар за ударом, разнося в клочья когда-то прекрасное лицо андроида. Металлическая обшивка трескалась, искажая человеческие черты, разлеталась на части, открывая взору пугающий череп робота.       Вильгельм продолжал рубить, не видя перед собой абсолютно ничего. Им управляли ненависть, острое чувство мести, злость и разочарование. Но кролику теперь было уже всё равно. Тело ничком лежало на полу, только иногда вздрагивая от очередных ударов. Девушка перестала что-либо понимать. Даже боль куда-то исчезла. Померкли звуки, постепенно растворившись где-то. Весь мир стал терять свои краски, расплываясь в помехах, медленно утопая в подкрадывающейся к ней темноте.       В последний раз Вилл занёс над ней топор, снова целясь в остатки лица, и сделал рывок. Раздался громкий скрежет входящего в металлический череп лезвия. В следующий миг фиолетовые глаза погасли. Все звуки резко исчезли, а мир некогда радующего детей изо дня в день кролика погрузился в бесконечную, тянущую в никуда пустоту.