
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Повседневность
Психология
Романтика
Флафф
Hurt/Comfort
Нецензурная лексика
Счастливый финал
Алкоголь
Бизнесмены / Бизнесвумен
Драки
Курение
Упоминания наркотиков
Проблемы доверия
Смерть второстепенных персонажей
Упоминания алкоголя
Упоминания насилия
Упоминания селфхарма
Элементы слэша
Здоровые отношения
Психологические травмы
Упоминания курения
Покушение на жизнь
Рестораны
Character study
Насилие над детьми
Реализм
Больницы
Социальные темы и мотивы
Семейный бизнес
Уют
Домашнее насилие
Стихи
Официанты / Официантки
Описание
Дверь ресторана распахнулась, и внутрь вошёл мужчина лет тридцати. Высокий, статный, с острыми чертами лица и взглядом, полным уверенности. Он был одет в строгий костюм темно-синего цвета, белая рубашка безупречно выглажена. Мужчина окинул зал оценивающим взглядом, остановился у стойки администратора и что-то спросил. Я слышал лишь пару слов: "Бронь", "Петр". Что же меня так привлекло в незнакомце?
Примечания
Чем-то меня зацепила идея написать эту работу, и вот она на просторах сайта)
Посвящение
Лерусе (My favourite perret) за её поддержку и вдохновление)
Часть 1
24 декабря 2024, 11:17
Я ловко переступал между столиками, балансируя на подносе с двумя тарелками пасты и бокалом красного вина. Ресторан «Венеция» в пятницу вечером был полон, шумный гомон посетителей сливался с ароматом свежеиспеченного хлеба и итальянских специй. Я, как опытный официант, знал каждый поворот зала, каждую неровность пола, как свои пять пальцев. Я подошел к столику номер семь, где уже ждала его постоянная гостья, элегантная дама в черном платье.
В этот момент дверь ресторана распахнулась, и внутрь вошел мужчина лет тридцати. Высокий, статный, с острыми чертами лица и взглядом, полным уверенности. Он был одет в строгий костюм темно-синего цвета, белая рубашка безупречно выглажена. Мужчина окинул зал оценивающим взглядом, остановился у стойки администратора и что-то спросил. Я слышал лишь пару слов: «Бронь», «Петр».
Администратор кивнула, взяла меню и повела гостя к столику у окна. Столик был пустым, как будто специально ждал его. Я заметил, что мужчина сел спиной к окну, словно хотел спрятаться от любопытных глаз. Он внимательно изучал меню, не торопясь с выбором.
Я подошел к столику номер восемь, где сидела молодая пара, оживленно беседуя. Я ловко расставил приборы, долил воду в бокалы и, сделав легкий поклон, отошел. Взгляд мой ненароком снова встретился со взглядом гостя у окна. Мужчина словно почувствовал, что за ним наблюдают, поднял голову. Наши глаза встретились на мгновение, и я почувствовал странное волнение. Я не мог объяснить, что именно его так заинтриговало в этом незнакомце.
Я ловко расставил перед ними тарелки с пиццей и салатом «Капрезе», почти не задевая висящую над столом люстру из муранского стекла. Пара, заметив меня, улыбнулась. Девушка, с огненно-рыжими волосами, собранными в небрежный пучок, спросила о составе соуса для пиццы, и я, подробно описав все ингредиенты, чувствовал себя настоящим экспертом по итальянской кухне. Я любил свою работу, любил этот шум, этот аромат, это постоянное движение. Это была моя стихия. Тем временем, мужчина за столиком у окна, Петр, как понял я от администратора, сделал заказ: телячьи отбивные с трюфельным соусом и салат «Цезарь».
— Извините, а как можно к вам обращаться? — я заметил, как напряглись плечи Петра, когда он заказывал. Казалось, каждое слово дается ему с трудом. Он выглядел напряженным, его взгляд постоянно скользил по залу, словно он чего-то ожидал или кого-то боялся.
— Илья, — ответил я,
— Хорошо, Илья, принесите мне пожалуйста бутылку красного вина — Я кивнул, и ответил, что в течение сорока минут все будет готово.
Когда я принес Петру вино и блюда, тот едва заметно кивнул, не отрывая взгляда от окна. За окном проносились машины, светофоры мигали разноцветными огнями, жизнь города бурлила за стеклом, а за столом сидел человек, погруженный в свои мысли, словно отгороженный от всего мира невидимой стеной. Я, поставив бокал, застыл на мгновение, но Петр уже вернулся к изучению меню. Я вернулся к своей работе, но Петр не выходил из головы. Что-то в нем вызывало интерес. У меня так бывало — есть клиенты, которые вызывают интерес, парень любил изучать личности людей. Поэтому паралельно работе учился на психолога. Степендии что бы прожить месяц было очень мало.
Я снова взглянул на мужчину — тот внимательно изучал винные карты, его пальцы нервно барабанили по столу. Казалось, он ждет кого-то. Внезапно, в ресторан вошла женщина. Невысокая, стройная, с каштановыми волосами, собранными в тугой узел. Она была одета в строгое серое платье и выглядела так же напряженно, как и Петр. Она окинула зал быстрым взглядом и направилась к столику Петра. Когда она подошла, Петр поднялся ей навстречу. Их беседа началась с короткого, напряженного обмена фразами. Я, пронося мимо поднос с десертами, увидел как женщина передала Петру небольшой конверт. Я услышал только оброненное слово: «Гарантии…» Я почувствовал, что стал невольным свидетелем чего-то важного, чего-то, что выходило за рамки обычной пятничной суеты ресторана «Венеция». В этот момент я понял, что обычный вечер превращается в нечто большее, чем просто работа.
— Ну ты же прекрасно понимаешь, что я не связываю наши отношения с работой. Елена, будь добра, со своими планами и рабочими моментами я разберусь сам. Тебя это не касается. — женщина подняла брови, и у меня было такое ощущение, что она сейчас лопнет от возмущения.
— Раз так! Значит, нам надо расстаться! Ты никогда не ставил меня выше работы, значит, я тебе не так важна. Официант, счёт! — крикнула она. Я обслужил женщину за соседним столиком и принес счёт. Мужчина положил несколько купюр, больше, чем нужно. Я ожидал когда он выйдет из-за стола, что бы убрать грязную посуду, как Петр резко махнул рукой, что бы забрать телефон, и недопитая бутылка вина полетела в мою сторону, разбившись и облив мои брюки и рубашку. Я сразу же присел и стал в салфетку собирать осколки.
— Черт, сегодня действительно не мой день! Извините, я заплачу́ — он начал доставать купюры, и протянул одну мне, пятитысячную.
— Нет-нет-нет, не стоит. Вы и так положили в счёт больше положенного. — я начал оправдываться, но мужчина буквально «впихнул» мне в руки купюры.
— Илья, я в этой ситуации виноват, и готов заплатить. Возьмите, это вам. Я скажу девушке на ресепшене, что это только моя вина. Всего хорошего, досвидания! — улыбнулся он мне, и я стоял в ступоре какое-то время, но потом собрался с мыслями и окончил смену, обслужив пару-тройку посетителей и убрав столики.
Я ушел в комнату для персонала, и зашёл в раздевалку, закрыв её на ключ. Как же я устал… Безусловно, я очень любил свою работу, посетителей, но я постепенно выгорал.
Свинцовый жилет с логотипом ресторана будто давил на грудь, словно упрекая за каждый пролитый сок, каждое забытое блюдо. Я ненавижу этот запах — смеси кофе, жареной картошки и дешевого дезинфицирующего средства. Он въедается в одежду, в волосы, в кожу. Несмотря на то, что наш ресторан не был каким-то супер дорогим, туда приходили важные особы. Например, такие как Петр. Сегодня он дал мне пятитысячную купюру, это вся моя степендия и третья часть от зарплаты. Хоть какая-то хорошая новость за сегодня.
Я снимаю жилет, бросая его на стул в раздевалке. Свободная футболка с выцветшим рисунком кажется спасением. Джинсы, которые я ношу уже третий год подряд, — единственное, что напоминает мне о настоящей жизни, о жизни вне этих четырех стен, наполненный непрерывным стуком тарелок и натянутыми улыбками.
Я смотрю в зеркало. Усталый взгляд, темные круги под глазами. Всегда усталость. Каждый день одно и то же: бешеный ритм, вечно голодные клиенты, крики повара, который считает себя шеф-поваром от Бога.
В метро, битком набитом людьми, я чувствую себя еще более потерянным. Лица, равнодушные и заспанные, мелькают перед глазами. Все они куда-то спешат, у каждого свои заботы, свои мечты. А я? Я просто Илья, официант из ресторана «Венеция», который едет домой в душную комнатушку в общежитии.
Сквозь толпу пробивается запах пота и дешевого одеколона. Кто-то кашляет, кто-то слушает музыку в наушниках, кто-то просто молча смотрит в одну точку. Я чувствую себя частью этой серой массы, потерянным винтиком в огромном механизме.
В вагоне метро я вижу отражение своего лица в стекле. В нем нет ни искры, ни надежды. Только усталость и тревога.
«Что я делаю?» — спрашиваю я себя. «Куда я иду?»
Я не знаю ответов. Я просто еду домой, к пустой комнате и холодной плите. И завтра все повторится. Снова этот запах, снова эти лица, снова эта пустота. Может, что-то изменится, но в это я не особо верю.
Тихонько открыл дверь, стараясь не скрипнуть. В комнате было темно, только слабый свет луны проникал сквозь занавески, создавая причудливые тени. Костя, мой сосед по комнате, уже лежал в кровати, читая что-то на планшете.
— Привет, — тихо поздоровался я. Костя оторвался от экрана и кивнул.
— Привет. Как дела?
— Нормально. Просто устал — вздохнул я, снимая с себя рюкзак и стараясь не шуметь.
Я уже мысленно готовился ко сну, но сердце стучало, будто бегало марафон. Весь день я думал о том разговоре, который произошел вчера на факультете. Профессор говорил о предстоящей сессии, о том, что она будет очень сложной, и многие могут не сдать. Немного меньше, но думал о Петре, и чем он меня зацепил.
Костя заметил моё беспокойство.
— Что-то случилось? — спросил он. Пожалуй, он был единственный кто беспокоился о моем состоянии. Я пожал плечами.
— Просто… сессия. Боюсь не справиться.
— Ты же хорошо учишься! Не переживай, — попытался успокоить меня Костя, его слова от слова совсем не помогли, но забота грела душу. Это был мой единственный друг.
Переодевшись в пижаму, я лег на кровать и включил ночник. Тени от него плясали по стенам, только усиливая моё беспокойство. В голове крутились мысли о предстоящих экзаменах, о том, что если я не сдам, то… что тогда?
Я достал телефон, пытаясь отвлечься, но вместо этого погрузился в бесконечную ленту новостей и постов, которые только усиливали мою тревогу. Часы медленно ползли, а сон так и не приходил.
Кажется, я провёл всю ночь, борясь с собой, со своими страхами.
Утром Костя, как ни в чём не бывало, отправился на тренировку, а я остался лежать в кровати, чувствуя себя разбитым. Сессия висела надо мной, тяжелым грузом, от которого не было спасения. В ресторане я работал с двух часов дня, и до девяти вечера. По утрам же я ходил на пары. Вот и сегодня, я надеваю штаны и водолазку с кардиганом, смотрюсь в зеркало, и выхожу из здания общежития.
Морозный воздух щекотал лицо, когда я шел к университету. Я был в лёгкой куртке и пожалел, что не надел что-нибудь потеплее. Зимняя сессия всегда начиналась в самый разгар холодов.
В аудитории уже было много народу, все переговаривались, шутили, нервничали. Наши пары были посвящены подготовке к предстоящей сессии, и атмосфера была напряженной. Преподаватель, пожилой мужчина с проницательным взглядом, говорил о важности серьезного подхода к экзаменам, о необходимости повторить весь пройденный материал.
Его слова звучали как предостережение, но в то же время вдохновляли на упорство. Я всегда старался учиться хорошо, и сессия для меня была неким вызовом, проверкой знаний.
После пар я решил немного прогуляться, чтобы прояснить мысли. Выйдя из университета, я направился к остановке, откуда ехал на работу. Обычно я успевал подработать пару часов после учебы, но сегодня что-то чувствовалось не так.
Я шел по тротуару, вслушиваясь в звуки города, когда услышал резкий гудок. В этот момент мир как будто замедлился. Я увидел фары приближающейся машины, яркий свет, который ослепил меня на мгновение.
А потом… темнота.
Проснулся я от того, как меня били по щекам. Я открыл глаза, и увидел… Петра? Осознание этого пришло мне далеко не сразу. Минуту-две я лежал на асфальте, пытаясь прийти в себя и попытаться понять, что же сейчас происходит. Петр аккуратно меня приподнял, и спросил:
— Сможешь подняться? Что болит?
— Обратно… — говорил я в бреду, я не понимал, что происходит.
— Что? — Перт не на шутку перепугался, и осторожно дотронулся до моего затылка, что бы проверить на наличие травм. К его, и моему сожалению мой затылок был в крови.
— В обратном порядке надо спрашивать… Сначала «Что болит?» А потом смогу ли я подняться. — сказал я, перекрыв глаза.
— Эй эй эй, давай не отключайся. — он поднял меня на руки, и положил на заднее сиденье машины, подложив под затылок какой-то плед. — Щас поедем в больницу.
Машина тронулась, а я опять отключился.
Очнулся я уже лежав на больничной кровати. Рядом сидел Петр, сложив руки у подбородка. Я повернул голову на него, и он вздрогнул.
— Как ты себя чувствуешь? Я сейчас позову врача, подожди секунду.
Он вышел, а спустя секунду вернулся, но вместе с врачом. Последний осматривал меня и что-то черкал ручкой на бумагах.
— Вероятно, у вас закрытая черепно-мозговая травма… А так же пару гематом. Впринципе, ничего серьезного, но он госпитализации я на вашем месте не отказался. Тем более, за вас уже заплатили.
— Извините, а вы можете выйти на секунду? Я бы хотел с Ильей обсудить один момент…— врач быстро кивнул, и закрыл дверь.
— Я найду юриста, и он все нам расскажет… Я хотел очень сильно извиниться перед тобой… Вами. Я заплачу приличную сумму, даже не переживайте… Просто хотел спросить, как мне загладить вину. — Петр вздохнул и стал ждать моего ответа.
— Я не буду писать заявление на Вас. И денег мне не надо.
— Но как же…
— Нет-нет, я и копейки не возьму!
Через секунду -две в комнату зашёл врач.
— Вот, подпишите пожалуйста согласие на госпитализацию.
— Я не буду лежать тут. Я домой поеду, со мной все нормально уже, — я аккуратно встал с кровати, но у меня тут же закружилась голова. Я сел обратно. Врач ещё несколько раз предлагал согласиться, но я не хотел. В итоге, мы оформили больничный, и я поеду домой. Скорее всего, на такси…
— Илья! — меня окликнул Петр на выходе из больницы. — Давайте я вас хотя-бы отвезу!
С этим я согласился, и мы в полной тишине поехали в общежитие.
Дождь барабанил по крыше машины, сливаясь в гул с шумом проезжающих автомобилей. Я сидел на пассажирском сиденье, глядя на мокрый асфальт, мчащийся мимо. Петр, за рулем, был сосредоточен, лишь изредка кидая на меня быстрые взгляды. Мы едва знакомы, но меня что-то к нему тянуло.
Он предложил подвезти меня до общежития, и я согласился, недолго думая. В тот момент мне казалось, что ехать с незнакомым человеком в такую непогоду — это плохая идея, но я был уставшим и просто хотел побыстрее оказаться дома.
Я плохо помню тот самый момент до больницы, когда внезапно машина резко затормозила, а затем я почувствовал острую боль в боку и спине. Мир словно на мгновение остановился, а потом началось смятение — крики, гудки, свет фар. Я лежал на мокрой дороге, чувствуя, как холод пробирается сквозь одежду.
Потом меня кто-то поднял, помогая сесть на бордюр. Голова кружилась, но я пытался сосредоточиться. Петр стоял рядом, бледный и растерянный. Он что-то говорил, извинялся, но я не мог разобрать его слов.
Я вынырнул из воспоминаний когда мы остановились у входа в общежитие. Петр заглушил двигатель и воренулся ко мне, растегивающего ремень безопасности. Мужчина открыл порт манэ, и достал оттуда визитку, со словами:
— Если что-то будет нужно, не стесняйтесь, звоните. Я перед Вами в долгу. — я смущённо кивнул, ещё раз сказав, что он мне ничем не должен и вышел из машины.
Когда я зашёл в общежитие, Костя, мой сосед по комнате, встретил меня с беспокойством.
— Что случилось? Ты весь мокрый, бледный, — спросил он, помогая снять с меня промокшую куртку.
Я тяжело вздохнул и сказал:
— Меня сбила машина. Но все в порядке, обошлось.
Костя посмотрел на меня с удивлением. Я видел, что он не верит, но я просто не хотел говорить о случившемся. Все это казалось таким странным, будто сон. Я знал, что мне нужно время, чтобы переварить этот опыт, и пока я просто хотел побыть один.
Я всегда любил дождливые вечера. Шум капель, барабанящих по стеклу, казался мне словно успокаивающей мелодией. Сегодня был как раз такой вечер: серое небо, промозглый воздух и бесконечный дождь. Я устроился в кресле с чашкой горячего шоколада, а за окном мир превратился в размытую акварель.
Вдруг, словно кто-то щелкнул выключателем, сонливость меня накрыла. Шоколадный аромат смешался с запахом мокрого асфальта, и я почувствовал, как мои веки медленно опускаются. Последним, что я помню, был странный шепот ветра, который казалось, говорил мое имя.
Проснулся я в каком-то странном месте. Вокруг меня простиралась бесконечная лужайка, усыпанная цветами невероятных цветов и форм. Цвета были такими яркими, что казалось, будто мои глаза вот-вот лопнут от переизбытка света. По небу плыли облака, похожие на огромные воздушные шары, а вдали виднелся город из кристаллов, сверкающий на солнце.
Я пошёл вперёд, ошеломлённый этой фантастической красотой. Трава под ногами была мягкой и шелковистой, а воздух наполнен ароматами неизвестных мне цветов. Вдруг я увидел маленькую девочку с крыльями бабочки, сидящую на цветке и играющую на флейте. Мелодия, которую она играла, была невероятно красивой и грустной одновременно.
Девочка заметила меня и улыбнулась. Её глаза были такими же яркими, как цветы вокруг, а голос — звонким, словно серебряный колокольчик. Она пригласила меня сесть рядом и рассказала, что это место — сон, который видит каждый человек, когда его сердце по-настоящему скучает.
Я спросил её, почему я здесь. Девочка ответила, что я слишком много думаю и анализирую, а нужно просто жить и радоваться. Она сказала, что в моём сердце есть ещё много места для приключений и чудес.
Мы сидели на цветке, слушая музыку ветра и смотря на танцующие облака. Вдруг я почувствовал, как меня кто-то зовёт. Я оглянулся и увидел свою маму, которая стояла у края лужайки. Она улыбалась мне и махала рукой.
Я проснулся в кресле, с чашкой холодного шоколада в руке. Дождь всё ещё барабанил по стеклу, но теперь он казался мне не таким грустным. В груди жило тёплое чувство, словно я только что вернулся из невероятного путешествия.
Я уснул и увидел странный сон, первый сон, который я запомнил.