40 дней пустых зеркал

ПОПРОБУЕМ?

Антон — Шастун, надень куртку! Боже, эта женщина кричит на меня уже минут десять. Какая разница, заболею я или нет? К тому же на улице не холодно, вчера было холодно, но сегодня нет. — Погода переменчива, надевай давай. Ладно, нет смысла дальше спорить, если не хотим перейти на оскорбления, потому что мы уже на стадии фамилии. — Всё, надел я! Надел! — Не ори на мать! Я тебя родила, а ты не благодарный вообще! — Я не ору, просто чётко разговариваю. Всё, пока, хорошего дня. Быстро выхожу и закрываю дверь, молясь, чтобы не приняли за хлопок. Блять, родила она меня. Как будто я просил. Захожу за дом и достаю сигарету из новой пачки. Куртка у меня черного цвета, без капюшона, но с высоким горлом. А капюшон у меня от худи. Я поднес зажигалку к никотиновой палочке, и дым разнесся по воздуху. Теплый дым наполнил легкие, создавая приятные ощущения. Господи, за что мне это, а. Нет, забить на меня, чтобы вообще прям похуй было. Есть я, нет меня, двоечник, отличник. Вообще прям похую. После нескольких затяжек я успокоился и отправился в школу. Алгебра сегодня есть. Увижусь с Арсением. Он мне нравится, классный мужик. Что-то мне подсказывает, что только на его уроках будет хотеться появляться. Помимо русского и математики я сдаю географию и английский. Наверное, все думают, что я уже определился с профессией, но-о-о нет. Меня привлекают самолеты. Родители хотят, чтобы я пошел на врача, как Дима. Типа он же учится, значит и я должен. Ну или на юриста. Они не знают о моем выборе предметов. Ну и, конечно же, по итогу мне придётся сдавать биологию с химией и идти на какого-нибудь хирурга. Блин, на самом деле, профессия, конечно, хорошая. Помогать людям — это здорово. Но не мое. Есть вариант стать спортсменом, но я слишком ленивый для этого. Еще мне нравится программирование. Ну хотя бы на юриста пойти уже лучше, чем врач. А может, попробовать уговорить маму? Я дошел до гардероба и встретил там парочку одноклассников с Пашей. Они сидели и ели сухарики. — Будешь? — с улыбкой предложил мне Рома, протягивая пачку. — Спасибо, — я снял куртку и присоединился к ним. Арсений Утром не произошло ничего нового. Стас сообщил, что новые футболки успешно распродаются, а также поделился идеей о выпуске худи и кепок. Бюджет позволяет реализовать этот проект, поэтому я планирую заняться разработкой дизайна. Также я подумал, что сейчас самое подходящее время написать Антону. Вы 7:43 Доброе утро, Антон. Дополнительные будут по четвергам, то есть сегодня. В два часа дня. Сколько у вас уроков? И ты в школе? Я уже сидел в своем кабинете и ждал первый урок. Шастун ответил быстро, значит, не занят. Хотя чем он может быть занят в почти восемь утра, кроме школы? Антон 7:46 Доброе утро, Арсений Сергеевич. У меня 7 уроков по четвергам… Я в школе Не знал, как записать его. Обычно учеников я записываю по имени и фамилии, но он не совсем просто ученик, так что можно и без фамилии. А ещё я ему говорил называть меня Арс, но в данной ситуации не понимаю, насколько это уместно. Вы 7:46 Зайди пожалуйста Похоже, парень был недалеко, так как через 5 минут уже пришел. — Привет, — улыбнулся я. — Здравствуйте, — тоже улыбается он и подходит к парте, за которой я сижу. На мне черная водолазка с открытым горлом и черные брюки, а он одет как и всегда. — Какой у вас последний урок? Антон начал вспоминать. — Эээ, проектная деятельность. Антон Ох уж эти ебучие проекты Арсений — Ты можешь делать всё сам, не посещая уроки?— спросил Арсений. Его голос звучал спокойно, как у заботливого старшего брата. — В принципе, могу, — ответил я, стараясь казаться уверенным.На самом деле эта уверенность немного пошатнулась под его пристальным взглядом. Он молча кивнул, словно что-то прикидывая в уме.Потом сложил руки перед собой и заговорил: — Тогда я поговорю с классным руководителем и объясню, что тебе важнее ходить на математику — Да, — согласился я, не раздумывая.С одной стороны, мне льстило, что он так вовлечён в мою ситуацию.С другой — в этом было что-то почти личное.Как будто ему действительно не всё равно. Он снова кивнул, закрывая разговор. — Спасибо, Арсений Сергеевич, — добавил я, направляясь к двери. Его взгляд всё ещё был прикован ко мне, как будто он хотел сказать что-то ещё, но передумал.Я закрыл за собой дверь. Антон — Паш, я на проектную не пойду. Мы сидим в столовой перед последним уроком и едим булочки. — Почему? — Воля отпивает чай. — Короче, я попросил, и Арсений Сергеевич предложил мне ходить на допы с 9 классами по математике. Но они по четвергам в два часа, а у нас 7 уроков, и он договорился, чтобы меня отпускали, a проект я сам сделаю. Он-то полегче геометрии. — О! Ну это круто, — обожаю Пашу за то, что всегда раздуется искренне и не задает кучу вопросов, — значит, как начнешь шарить, будешь с контролами помогать, — а, ну конечно, во всем выгода. Но это даже забавно. Мы доели и хотели уже пойти по классам, но мне приспичило покурить, поэтому мы побежали за куртками и на улицу Паша смотрел, как я выдыхаю дым, и ничего не говорил, думая. — Шаст, а ты ничего, кроме сигарет, не курил? Или вообще наркотики пробовал? — все же прервал он тишину. И правильно, а то я даже испугался его молчания. — Нет, а что? Я был готов услышать этот вопрос от кого угодно, но не от Пашки. Мне всегда казалось, что он дикий зожник и от слова «наркотики» может упасть в обморок. — Просто у меня есть снюс, но я боюсь пробовать один. Ты как? Блин, знаете, я не задумывался об этом. Но если это нельзя, то хочется вдвойне. И от одного раза ничего не будет. К тому же это всего лишь снюс. Не наркота же — Ну давай. А как его? - я никогда не интересовался этим Паша достал из кармана рюкзака железную баночку, после чуть больше зашел в кусты и меня с собой потянул — Держи — он дал мне белый пакетик с табаком внутри — положи между губой и дисной и держи так минут 40. Мне сказали, что в принципе сколько угодно можно. Ну хз, давай попробуем Честно сказать я немного заочковал, но отступать не стал. Наврядли кто то поймет. Ну подумаешь буду на допах рассасывать снюс. Да, успокаивать я себя умею… Вообщем то до конца перемены минут 5, поэтому я взял пакетик и внимательно его осмотрел.На ощупь он был странным, мягким, но плотным. Я заложил пакетик, как он сказал. Первое ощущение было неприятным: горький вкус начал распространяться по рту. Мы пошли в школу иногда переглядывались, я не знал как он действует, но пока что все было хорошо. Мне надо на второй этаж, а Воле на третий, так что мы разошлись В классе уже было много учеников 9 класса и Арсений Сергеевич, помaхал рукой. Наверное я могу говорить с этим пакетиком во рту, но лучше не буду. Кстати немного странные ощущения. Как будто я выкурил сигареты три. Начался урок и Арсений начал объяснять тему конца 7 класса, иногда затрагивая и другие, попутные с ней. Я сидел, слушал и мне было понятно, но кружилась голова вперемешку с приятным чувством эйфории. А Арсений Сергеевич красивый, черт, да, и я подумал еще вчера об этом. Можно было бы и помастурбировать на него. Хотя нет, потом сложно будет общаться. Но хотя бы погулять бы с ним. Блять, зачем он ко мне идет — Антон, тебе всё понятно?— голос Арсения Сергеевича прозвучал где-то далеко, как будто сквозь вату. Я кивнул, не доверяя своему голосу, и промычал что-то невнятное.Пакетик во рту, который секунду назад казался просто неудобным, теперь превращался в проблему.А вдруг он заметит? Пока я пытался сосредоточиться на чём-то конкретном, мои глаза заслезились, а тело начало слегка трясти. Так, это нормально?Или я что-то сделал не так? — Шастун, у тебя всё хорошо?— в голосе учителя теперь слышалась тревога Я снова пробормотал что-то нечленораздельное, надеясь, что это сойдёт за подтверждение.Но вместо того, чтобы успокоиться, Арсений Сергеевич вдруг обошёл парту и оказался передо мной, заглядывая в глаза — Пойдём выйдем, — сказал он тише, но его голос звучал твёрдо Куда выйдем? Зачем? Но не успеваю я додумать, как меня немного приподнимают и подталкивают к выходу — Решайте двенадцатый номер, я вернусь скоро, — громко говорит он, но смысл слов не доходит до моего мозга, только приятный тембр. Я выхожу из класса, хотя, наверное, выпадаю, но еле сдерживаюсь. Что, блять, это такое? Мне хорошо, но сквозь эту пелену кайфа проявляется какой-то страх, значит, я еще в уме. — Антон, что с тобой?Тебе плохо?Ты плачешь?— голос Арсения Сергеевича донёсся откуда-то сверху. Я ничего не отвечаю, просто начинаю двигаться в сторону туалета, стараясь сосредоточиться на каждом шаге.Всё плывёт перед глазами, двоится, ноги подкашиваются.Чувствую, как его рука поддерживает меня за плечо. Кажется, он боится, что я упаду прямо здесь. — Давай, давай, держись, — подбадривает он. Я с трудом дотягиваюсь до раковины, опираюсь на край и, не раздумывая, вытаскиваю изо рта проклятый пакетик снюса, кладя его в карман. Тошнит — Шастун...Что это?— звучит за моей спиной голос, уже не строгий, а скорее удивлённо-раздражённый. Я чувствую его присутствие за спиной, но оборачиваться не решаюсь.Не успеваю придумать, что ответить, как дверь в туалет резко распахивается.На пороге появляются учительница по проектной деятельности и учитель ОБЖ. С ними Паша, который, кажется, не идёт, а плывёт в руках Петра Петровича.Лицо у него бледное — Господи, что у вас тут происходит?!— голос учитель Арсений Сергеевич поворачивается к ним, явно пытаясь что-то объяснить, но я уже в панике.Мой мозг, хоть и работает наполовину, но работает. — Всё в порядке, мы разберёмся, — начинает Арсений Сергеевич, преграждая учительнице дорогу. — Это просто головокружение. Ему плохо стало на уроке, Тамара Алексеевна — говорит Попов — Антон, что вы со своим дружком ели? — Я… Мы шаурму утром ели. Почему-то это говорит мой рот сам по себе, я все еще где-то не тут. — Замечательная шаурма, — во время этого разговора Петр Петрович умывает Пашу холодной водой из-под крана, а Арсений просто стоит с непонимающим лицом. Тут во мне что-то проясняется, и я понимаю, что у Воли эта хуйня еще во рту. — Тамара Алексеевна, мы дойдём вместе ко мне домой, я папе сейчас его позвоню, нас заберут, — я перехватываю Пашу у обжшника и сам начинаю его держать. Меня бы кто подержал, — можете идти. — Арсений Сергеевич, проследите, пожалуйста. Он кивает, и два других учителя уходят. — Пашаа, сууука, выплюни, — я забираю у него снюс и просто зачем-то набираю в ладошку воды, давая ему ее, чтобы он прополоскал рот. Почему-то мне кажется это логичным. Воля встает на ноги и просто улыбается, иногда смеясь. — Шааст, я тебя так люблю, — он обнимает меня и целует в плечо, — мне так плохо, — утыкается в грудь. Сука, Арсений Сергеевич. Арсений Я просто стою в школьном туалете с двумя учениками и не могу понять, что происходит. Мне даже сказать нечего. — Антон, — я поворачиваю его за плечо к себе, отрывая от Паши. Шастун поворачивается, а после закрывает глаза. — Арсений Сергеевич, мне домой надо, можно мы позже дозанимаемся? — спрашивает он. Я никогда не был в подобных ситуациях, и понятно, что ученику плохо, надо домой отправить. Я слежу за тем, чтобы они дошли до калитки. А если по дороге случится что-то? Нет, так не пойдёт. — Антон, звони его родителям. Он смотрит на друга и все же звонит. Думаю, это правильное решение. Через несколько минут Павла забирает брат на машине, а Шастуна я зову в свой кабинет. Не могу я его отпустить в таком состоянии, вдруг что. Я ответственность несу за него. Мы заходим в класс, и парень молча садится за парту. Девятый класс даже не устроил тут дурдом, а спокойно решал задачи. Похвально. Я довожу 20 минут урока и отпускаю всех сразу после звонка, кроме Антона, конечно. Подхожу к нему. Он смотрит в одну точку на парте, и я поднимаю его голову на себя, садясь напротив. — Объяснишь? Антон Мне легче, определенно лучше, но осознание сделанного пугает, а точнее неосознание. Арсений, что сказать-то? — Я… Мы… Попов смотрит на меня. — Говори, — его интонация заставляет доверять. — Мы… Короче, это снюс. Вижу, как на лице мужчины сменяются сразу миллион возможных эмоций. — Что? Ты совсем, что ли?! Зачем? А действительно, зачем? Потому что нельзя? Или я просто еблан? — Не знаю, но больше не хочу. Вы не звонили Паше? — просто хочу сменить тему. — Сейчас позвоним. Блять. Он может рассказать директору. Это же незаконно. Ебаный в рот. — Арсений… Арсений Сергеевич, — я беру его за предплечье своей рукой, и кольца стукаются друг о друга, — вы расскажете родителям? Меня волнуют родители. Ладно директор и учёт и полиция, родители страшнее в данной ситуации. — Нет, Антон, я никому не расскажу, но мы поговорим об этом ещё, — он звонит с моего телефона Паше. Как вообще мой телефон оказался у него? Гудки сменяются голосом Воли и Арсений протягивает мне телефон — Паштет, ты как? — Хуево, слушай. Меня тошнит и живот болит, но голова не кружится больше. Что это было, нахуй, и почему я почти отключился, а ты нет? — Это был твой снюс, друг мой. А мне не так херово, потому что я курю и, наверное, организм более привыкший к никотину. Но не к такой дозе. 40 минут, умник, блин. Какой даун тебе сказал это? И почему я такой тупой? Максимум минут пять надо было нам с тобой для полного счастья. Весь этот рассказ слушает и Арсений, но деваться некуда. — Ой, Шаст, это жопа. Больше никогда я это не буду трогать. — Я запомнил, давай поправляйся. — И ты. Звонок прекращается. И я смотрю на Попова. — Я тебя провожу до дома, и не спорь. — Хорошо. Он в действительности проводил меня до подъезда и попрощался, сказав, что вернётся к этому ещё. Не знаю когда и знать не хочу. Мама не обратила внимание на меня, только про учебу спросила и всё. Поэтому я лёг на кровать и уснул в 8 вечера, спросив перед этим у Димы про его самочувствие. Арсений… Блять, ну не надо вот только мне говорить, что я влюбляюсь в него… Ну нет… С этой мыслью и уснул. Арсений Я провел уроки второй смены и разбитый вернулся домой. Я вымотался из-за переживаний за учеников. Дело не только в Антоне, и в Павле Воле тоже. Как вообще так? Где они взяли эту дрянь? Я очень устал, поэтому без сил упал на кровать, решил несколько вопросов по новой одежде и погрузился в сон.