МОЯ ЖИЗНЬ — УЖАСНАЯ СКАЗКА

В модельную школу Хоа действительно сопровождал Борым. Более того, там его все знали и потому отношения со стороны начальства к Хоа было сразу же положительным. А когда ещё стало известно, что она жена господина Мин, то начало казаться, из-за особого отношения к ней, что начальницей школы была она, а не эта темноволосая женщина с короткой стрижкой, на вид которой лет сорок пять. Она являлась ещё и дизайнером люксового бренда женской одежды, но так как Хоа ранее вовсе и не интересовалась модой и моделингом, то об этом узнала от Борыма. Первый день в школе не был загруженным: знакомство с другими девочками из группы, ознакомление с расписанием и т.д. Каждый день девушки занимались в школе по шесть часов, одно занятие длилось два часа. По расписанию уроки завтра были такими: дефиле, актёрское мастерство, этикет, основы визажа. Так как Хоа пришла в середине обучения, когда уже успели сформироваться свои группки, то ей должно было бы тяжело вливаться в коллектив, однако дружбу заводить она не очень-то и хотела, несмотря на то, что было много девушек её возраста. Но, возможно, такого мнения она была только сейчас, а к концу обучения обзавелась бы новыми подругами. Почему-то, судя по сегодняшнему приёму в школе, у Хоа появилась уверенность, что и обучение она закончит сто процентов. Пожалуй, быть женой влиятельного человека имело много привилегий. Но как бы там не было, она хотела по-настоящему всему обучиться и стать в этой сфере профессионалом, так как это, судя по всему, единственное дело в её жизни, которым она сможет заниматься. Учиться и работать ей, как уже известно, не суждено, а моделинг для неё больше походил на хобби. Одна женщина из администрации вела себя очень доброжелательно и не упустила возможности расспросить Хоа о том, как они познакомились с Юнги, а к этому вопросу подключились и все остальные её коллеги. Происходило это в тот момент, когда Хоа вместе с Борымом сидели в кабинете начальницы – госпожи Дары. Сначала девушка замешкалась, не зная, что ответить, но про себя в мыслях подумала о том, что должна этот вопрос задать Юнги. У них ведь должна быть какая-то одинаковая история любви. Потому что в тот момент Хоа не придумала ничего лучше, чем рассказать банальную историю о том, что их отцы очень хорошо дружили, поэтому с Юнги они познакомились за ужином у него в гостях. Ну а что? Вроде даже и не соврала – всё ведь так и было. Однако следом полетел и следующий вопрос. Вопрос о том, как же они встречались на расстоянии, учитывая, что Юнги жил заграницей. На это Хоа ответила, что она полностью поддерживала стремление и желание Юнги добиться успеха в Америке, поэтому она с пониманием относилась к тому, что у них нет возможности часто видеться. В завершение Хоа сказала, что Юнги часто приезжал в Корею – так они и строили свои отношения. А когда он укоренил свой успех в Америке, то решил окончательно вернуться в Корею, поэтому свадьба и состоялась так быстро – через две недели после его приезда. Одна из женщин даже умудрилась задать вопрос о том, не ревнует ли Хоа Юнги к Лирим, с которой, по слухам, раньше он встречался. После неловкого молчания, повисшего в кабинете, она поправила себя, добавив, что просто Лирим до сих пор же работает с Юнги, и они, должно быть, часто видятся. Тогда Борым решил вмешаться, резко сказав о том, что их время вышло. Попрощавшись с администрацией, они направились к выходу. Хоа пришлось выслушивать не самые лучшие комментарии парня по поводу состоявшегося разговора минуту ранее. — Вот же любопытные... — какое именно слово он хотел сказать, можно было догадаться. — Как только умудрились о таком спрашивать? Никакого воспитания. Сплетницы, да и только! — в очередной раз возмутился Борым в своей женской манере, открыв заднюю дверь машины для Хоа. — Не бери в голову. Я столько наслушалась уже об этом в компании... И о том, что они лучше смотрелись, и о том, что я не достойна быть с ним, и о том, что ничего из себя не представляю, — с успокаивающей улыбкой на лице произнесла Хоа, пожав плечами. — Да, госпожа Ли... Не легко, конечно, Вам приходится, но зависть – это дело такое. Вернувшись в компанию, девушка сразу же отправилась к мужу в кабинет. В этот раз секретарша на входе не впустила её к нему без предупреждения, так как, по её словам, таков был приказ президента – без предупреждения не впускать никого, даже его жену. Тогда девушка, идя в след за секретаршей, думала о том, что это решение связано с тем, что она недавно застала Юнги в кабинете вместе с Лирим, и тогда у неё возникло подозрение, что все слухи о них действительно правдивы, и что, возможно, в тот момент она помешала их встрече. Сотрудница компании деликатно постучалась в дверь и открыла её для Хоа. Девушка её поблагодарила и вошла в кабинет. Юнги сидел за своим столом. В одной руке он держал белый документ, а другая рука была у его лица – он разговаривал по телефону. Рукава его чёрной рубашки были закатаны до локтей, а три верхние пуговицы расстёгнуты. Оценивая его настроение, Хоа поняла, что он зол и раздражён. Особенно это стало очевидным, когда парень резко с претензией глянул на неё исподлобья, едва за ней успела закрыться дверь, и от этого тёмного взгляда ей стало не по себе. Но на ней он, к счастью, надолго задерживаться не стал, а сразу же вернулся к документу в его руках. Хоа неуверенным шагом двинулась вперёд и аккуратно села на диван, что стоял в центре кабинета. Юнги, казалось, забыл о том, что она здесь, потому что не обращал на неё никакого внимания. Его разговор продолжался ещё около десяти минут. Он кого-то отчитывал, называя не самыми лучшими словами, но на крик не переходил, хотя был на грани. Особенно это стало понятно, когда в какой-то момент он резко встал из-за стола и, поставив одну руку на пояс, что свидетельствовало о его раздражении, подошёл к панорамному окну, начав отчитывать несчастного на той стороне с ещё большим недовольством. Хоа сидела на диване, держа прямо спину от напряжения и растерянно поглядывала в сторону мужа, хлопая ресницами. Казалось, чихвостили её, а не того, безрукого и туго думного, ошибшегося в каких-то подсчётах, которые, видимо, были в руке у Юнги. Хоа тяжело сглотнула, когда парень закончил разговор и небрежно бросил телефон на свой стол. Он смял документ, что был в его руке и выбросил в урну возле своего рабочего стола. Только после того, как всё так же стоя, он пересмотрел другие документы, большую часть которых тоже скомкал и выбросил, Юнги обратил внимание на Хоа. И когда глянул на неё, а она в этот момент резко отвернулась, вновь напряженно уставившись в стену напротив, он начал приходить в себя. — Как твой первый день? — спросил, сев в кресло, что стояло в центре длинного стола. Мило. Он всё же заинтересован тем, что происходит в жизни Хоа и уделяет ей время, отодвигая свои проблемы и дела на второй план, переключаясь с босса на мужа. — Всё хорошо, — немного расслабившись, ответила девушка. — Просто ввели в курс дела. Завтра занятия начинаются в одиннадцать утра и будут до пяти вечера. — Ты голодна? — задал он вопрос, будто ему совсем и не было интересно, чем Хоа будет заниматься в этой её модельной школе. — Немного, но я поем уже дома. Мне ведь ещё к Джио нужно собираться. Юнги откинулся в кресле, положив руки по обе стороны на подлокотники. Лицо было его каким-то задумчивым, а взгляд изучал Хоа. Ну нет... Не говори, что ты снова передумал. И Хоа сказала это вслух: — Не говори, что ты передумал, — на её лице промелькнула растерянность. — Юнги, не смотри на меня так и ответь что-нибудь... — заволновалась Хоа, насторожившись из-за его непонятного взгляда. — Во сколько часов ты хочешь поехать к ней? — наконец заговорил парень, переключив своё внимание на наручные часы. — В восемь. — Хорошо. Я хочу, чтобы в одиннадцать часов ты была дома. Договорились? — Договорились, — мило улыбнулась девушка. — А ты как? У тебя проблемы на работе? — осторожно спросила Хоа. — Всё хорошо. Парень не желал, да и не привык делиться своими проблемами, особенно с Хоа, которая не имеет никаких представлений о бизнесе. Что, конечно, не можно было сказать о Лирим. Однако в поддержке Юнги и не нуждался, по крайне мере сейчас. Единственное, чего ему хотелось, так это снять напряжение. Давно сформировавшаяся привычка, когда Лирим, замечая его в плохом настроении или озабоченным проблемами, аккуратно подходила к нему, начиная умело и нежно массировать плечи, снова напомнила о себе. Взгляд Юнги метнулся к Хоа и он снова задумался на какое-то время, не отводя глаз. — Хоа... — он двинулся на край кресла и потянулся к жене, взяв её за кисть. Его большой палец начал легонько поглаживать кожу девушки, в то время как он в упор смотрел на неё. — Что? — голос выдал её растерянность, прозвучав слишком тихо. Юнги молча потянул Хоа на себя и она, ойкнув от неожиданности, оказалась у него на коленях. Глаза её округлились пуще прежнего и она рефлекторно уперлась свободной ладонью в грудь мужа. Девушка узнала этот затуманенный взгляд – таким напряженным и тёмным он становился каждый раз, когда Юнги в итоге целовал её. Лёгкое напряжение в её теле спало, поняв, что его дальнейшие действия предсказуемы – сейчас он поцелует её. И она снова не будет сопротивляться и не станет его отталкивать, а если быть уж предельно откровенной, то почему-то ждала этого. Но в этот раз парень не спешил. Он аккуратно намотал прядь её тёмных волос на палец, начав играть с ними снова и снова, пока не посмотрел ей в лицо. От его действий сердце Хоа стучало быстрее, а сама она застыла в ожидании, её дыхание было непривычно громким. Зрачки расширены, грудь заметно вздымалась, а губы непроизвольно приоткрылись. Теперь затуманенным стал и её взгляд. Хоа сглотнула, подавшись слегка вперёд, смотря на губы мужа. Заметив, как они преобразились в полуулыбке, она резко подняла глаза, взволнованно посмотрев на мужа и часто заморгала от осознания, что сама тянулась к нему. Юнги не дал ей много времени, чтобы прийти в себя – он запустил руки в её волосы и нетерпеливо притянул её лицо к себе, сразу же поцеловав. Хоа закрыла глаза, полностью отдавшись мужу. Впервые она почувствовала, что этот поцелуй приятен для неё. Впервые внутри образовывалась воронка, затягивающая во вселенную новых ощущений и эмоций. Тело её ослабло, а голова закружилась и она медленно проваливалась в другую реальность. И теперь ей было мало того, что губы мужа только легонько накрывали её – она хотела, чтобы это был настоящий поцелуй. И девушка, положив свою руку ему на шею, поцеловала его по-настоящему. Сама. Целовала так, как умела, так, как хотела. А хотела она чувствовать и растворяться в нём. Такого желания со стороны Хоа парень не ожидал. Он всегда старался держать себя в руках и боялся в какой-то момент перегнуть палку, чтобы не напугать её. Однако сейчас, когда девушка блуждала пальцами вниз и вверх по его спине и шее, впервые трогая и изучая его тело, впервые желая его, он не смог сдержаться и углубил поцелуй. Потому что и сам желал её и долго, терпеливо ждал. Его действия были уверенными и настойчивыми. Рука нежно скользила вниз по её шее и груди, останавливаясь на талии. Юнги обхватил её за спину и резко прижал к себе, отчего девушка врезалась своей грудью в его, выпустив прерывистый выдох ему в губы. Теперь он крепко обнимал девушку двумя руками, то и дело намеренно запутываясь пальцами в её длинных волосах. Губы опухли от требовательных поцелуев, а дыхание сбивалось всё чаще. Рука Юнги медленно скользнула по её спине к коленкам, а после двинулась в обратном направлении, задевая край её платья, увлекая за собой. На пол пути, когда ткань оказалась слишком высоко над коленками, парень убрал руку и снова приложил её к лицу жены. — Юн... — слегка отстранившись от мужа и открыв глаза, прошептала девушка. Однако парень не стал слушать её просьбы и снова захватил поцелуем, а она поддалась, утопая ещё больше, чувствуя какими напряженными и твердыми были губы Юнги и как болезненно покалывали её. — Юн... — снова прошептала девушка, нехотя отталкиваясь ладонью от груди мужа. Хоа смотрела на парня расширенными зрачками и тяжело дышала, облизывая опухшие губы. И он тоже тяжело дышал и прикладывал много усилий, чтобы прийти в себя и выпустить Хоа из объятий. Юнги привык, что всегда сам решал, когда закончить целовать или ласкать, но с Хоа всё происходит наоборот – она заканчивает тогда, когда считает нужным, а он, в свою очередь, подстраивается под неё. С ней у него всё наоборот. — Мне нужно ехать домой, — тяжело дыша, проговорила Хоа. Юнги почему-то усмехнулся, а после и вовсе рассмеялся. Девушка удивлённо смотрела на него, не понимая, к чему такая реакция. — Ты сейчас убегаешь от меня, оставляя с лёгким чувством голода? Может ты манипулируешь мной? — шутливо спросил парень, приподняв бровь. — О чём ты? — искренне не понимала девушка. — Один из способов соблазнения мужчин: вызвать у него чувство неопределённости после общения с тобой, чтобы он всё оставшееся время думал о тебе. Не знаешь о таком? Хоа отрицательно помахала головой. — То есть... — она вдруг недобро улыбнулась, посмотрев на мужа свысока, — ... когда я уйду, ты будешь думать обо мне? — девушка наклонила голову на бок, любопытно уставившись на него. — Получается, да, — Юнги с придыханием усмехнулся, непроизвольно потянувшись рукой к волосам жены, свободно висевшим у лица, и заправил их за ухо. — Ну что ж... Думай тогда, а я уже ухожу. — с хитрой улыбкой на лице она вскочила на ноги и, взяв свою сумочку, что оставалась на диване, обошла его, став подальше от мужа. — Скажи, чтобы отвезли меня домой. Юнги нравилась игра девушки, но и, конечно, в какой-то степени раздражала, так как она действительно подразнила его и решила сбежать. Быть в положении «жертвы» ему ещё никогда не приходилось. Он остался голоден и хотел целовать Хоа ещё. Долго, медленно и мучительно. — Скажу Хоа, скажу... — протянул парень какой-то странной интонацией, поднявшись с кресла. — Но немножко позже, — теперь на его лице была двузначная улыбка, когда он подходил к девушке, а та, медленно отходила назад. Хоа оказалась у стены, а позже и в ловушке мужа, который вытянул руки по обе стороны от её головы. Почему-то сейчас девушка была уверена, что в случае чего Юнги не станет целовать её против воли. Поэтому она уверенно вздернула подбородок, подняв голову вверх, чтобы смотреть в лицо мужа и быть с ним на равных. — Я поцелую тебя, — он легонько улыбался, ожидая реакцию девушки на его слова, и в улыбке этой было много самодовольства. — Я не хочу, — уверенно парировала девушка, тоже многозначно улыбнувшись. — Поцелую. — его взгляд с интересом блуждал по лицу жены, пока он ждал от неё «паса». — Не хочу. — она помахала головой, склонив её на бок, и теперь была похожа на настоящую кокетку. — Со мной шутки плохи, цветочек (значение имени Хоа), — Юнги тоже повторил движение головы жены, склонив её на бок. — И что ты мне сделаешь? — смотря из-под ресниц, спросила девушка, наигранно засмущавшись. — Возможно я... В дверь постучались. Видимо, это была секретарша. — Да?! — В голосе отчетливо слышалось раздражение. Ещё бы... Ему ведь помешали соблазнять его жену. Юнги убрал руки со стены и, засунув их в карманы брюк, повернулся в сторону двери. Секретарша открыла дверь и сразу же вежливо извинилась, так как обратила внимание на то, что Хоа нервно поправляла растрепанные волосы, а ещё на её губах была размазанная помада. — Президент Мин, вице-президент пришёл, как Вы и просили. — Хорошо, пусть заходит. — Хорошо, — девушка поклонилась и вышла. Юнги развернулся в сторону довольной жены, которая, казалось, наслаждалась его поражением. Она невинно собрала руки в замочек и прикусила нижнюю губу, хлопая ресничками. — Я с тобой ещё не закончил, — серьезно сказал парень, отчего Хоа показалось, что он неожиданно почему-то разозлился и теперь шутки кончились. Но когда Юнги заметил, как резко поменялся взгляд девушки, и она растерянно посмотрела на него, то он легонько ущипнул её за щеку, чтобы успокоить. — Спускайся вниз, я скажу Гувону отвезти тебя домой. — Хорошо, — Хоа довольно улыбнулась. — Пока-пока, — девушка игриво помахала пальчиками перед лицом мужа и направилась к двери. В этот момент в дверь постучались и за ней показался высокий парень, примерно такого же возраста, что и Юнги. Он поздоровался с девушкой и президентом, а после почтительно придержал дверь для Хоа, чтобы она могла выйти.