МОЯ ЖИЗНЬ — УЖАСНАЯ СКАЗКА

Юнги открыл дверь для Хоа и протянул руку, чтобы помочь ей выйти из автомобиля. Затем подошёл к задней двери и взял коричневое пальто девушки, чтобы помочь его надеть. Высокая железная дверь забора открылась на нажатие пальцем парня по электронному ключу. Идя по знакомому тротуару, Хоа вспоминала, как когда-то приехала сюда впервые. Как сильно билось её сердце от волнения перед встречей с семьёй Мин, от незнания того, какими окажутся эти люди, и как тогда её ладошки потели и дрожали. Так много всего произошло за короткое время, что казалось, будто это волнение было когда-то давным-давно. Сейчас она идёт рядом с Мин Юнги и переживаний совсем нет. Когда-то желанный холостяк Кореи, молодой и известный — теперь её законный муж. — Хоа?! Юнги?! Почему вы не сказали, что возвращаетесь? — удивлённо и радостно спрашивала госпожа Мин, стоя в дверях. — Мне казалось, ты любишь сюрпризы, — парень обнял мать, а она нежно обняла его в ответ. — Хоа, цветочек, как ты? — женщина крепко прижала невестку к себе, а потом отстранилась и осмотрела с ног до головы, убеждаясь, что с ней всё в порядке. — Спасибо, госпожа Мин. Всё хорошо. — Я очень рада это слышать, — улыбнулась женщина. — Ну что ж, проходите. Лиран, распорядись, чтобы на кухне начали готовить обед, — обратилась к стоящей рядом работнице. — Хоа, по-моему твоё лицо стало круглее. Теперь ты хорошо кушаешь? — спросила она, держа невестку под руку, когда они уже отправились по коридору. — Отец в компании? — Юнги остался у дверей и задал вопрос, смотря на то, как две фигуры отдалялись от него. — Да, он приедет только к ужину. А что такое? Ты к нему? — спросила женщина, заметив, что парень положил ладонь на дверную ручку. — Юнги, ну вы же только приехали. Я даже не успела посмотреть на тебя. Позже съездишь туда, побудь сегодня со мной и Хоа, — она подошла к сыну и положила свою руку на его, убирая от двери. — Извини, я не могу. Завтра в шесть утра я вылетаю в Японию, так как там будет открываться ещё один мой филиал, поэтому нужно успеть решить некоторые вопросы. Тем более, я привёз к тебе Хоа, ей тоже было бы скучно дома сидеть одной, — он слегка улыбнулся и поцеловал на прощание мать в щеку. «Знаешь ли, Юнги... Сидеть дома для меня совсем не хуже, чем остаться сейчас наедине с госпожой Мин», — подумала девушка, стараясь не выдать лицом свою притворную радость. — Подожди, Юнги... — позвала его Хоа, когда тот уже открыл дверь. — Ты на долго уезжаешь? Что с моей встречей? — Хоа, позже, — сухо ответил парень и скрылся за дверью.  Хоа расстроенно выдохнула, понимая, что никакой встречи не будет, по крайне мере, сегодня. Госпожа Мин заметила смену настроения своей невестки и постаралась её отвлечь. Она знала, что с собственническим характером Юнги жить нелегко, и тому было живое подтверждение в виде Хоа, поэтому женщина предложила выпить вместе чаю и поговорить об их первой совместной поездке. Однако девушке не хотелось об этом даже вспоминать, так как из приятных для неё был только момент возвращения домой. Тем более ей не хотелось снова мысленно переживать те моменты, когда Юнги в порыве гнева поиздевался над ней. Поэтому она ограничивалась короткими ответами и в конце сказала, что до сих пор не привыкла к Юнги. Девушка сообщила подруге, что сегодня у них не получится встретиться, из-за чего теперь они обе были не в духе, так как мечтали об этой встрече с того самого первого дня, когда Хоа только-только приехала в дом семьи Мин. Ближе к вечеру Юнги и господин Мин вернулись домой. Наступило время ужина и вся семья сидела за столом. Девушка помнила, как когда-то сидела на этом же месте, так же напротив Мин Чока, но лицо его было совсем не таким дружелюбным, каким было сейчас. Да и тогда вся ситуация со стороны выглядела жутко и неприятно, когда девушке угрожали, что если она не захочет выйти замуж, то её заставят силой. Из-за всех этих нахлынувших на неё воспоминаний, есть совсем не хотелось. Она не могла смотреть на лицемерное физиономию мужчины и боялась его. Была чёткая уверенность, что как только Юнги не станет рядом, то мужчина позволит себе снова кричать на неё. Например, из-за того, что она ничего не ест и ковыряется вилкой в тарелке, не поднимая глаз. — Хоа, почему не ешь? — тихо спросил парень, наклонившись к ней. — Я не голодна. Её голос прозвучал очень слабо. Юнги уже научился определять настроение Хоа, и такое её поведение было не спроста. Он оценивающе её рассмотрел и в голове сделал вывод, почему она расстроена. — Меня не будет три-четыре дня. Ты хочешь остаться на это время здесь или поехать домой? Если останешься у родителей, то можешь встречаться со своими друзьями, сколько угодно. Так мне будет спокойнее. Жить в доме господина Мин девушке не хотелось. Однако, в этой ситуации нужно было сделать выбор и чем-то пожертвовать, поэтому без лишних раздумий она согласилась погостить у родителей. — Хорошо. Я поживу здесь. Как и предполагал Юнги, причиной плохого настроения его жены было то, что она не смогла встретиться с подругой, потому что после услышанного, она заметно повеселела и даже съела отрезанный кусочек мяса. Дело, конечно, было не только в этом, но ещё и в том, что она не могла расслабиться в присутствии господина Мина, а от представления, что ей снова придётся видеть его каждый день, в теле появлялась неприятная дрожь, как бывает от холода. — Конечно, цветочек! — в их разговор вмешалась госпожа с искренней улыбкой на лице. — Я тоже буду рада с тобой провести это время. Да и Чок постоянно в компании, а с тобой мне будет весело! — Я хочу съездить сегодня домой и забрать кое-какие вещи, — девушка перевела взгляд с женщины на мужа. — Как мне добраться? — учитывая, что до родного дома Хоа нужно было ехать три часа, она потому и не спрашивала, отвезет ли её туда Юнги. — Уже поздно, — ответил парень, посмотрев на наручные часы. — Если так сильно хочешь, то я скажу водителю отвезти тебя. Можешь остаться переночевать там, а завтра тебя привезут обратно. Смотри сама, — наконец у девушки появилось хоть какое-то право выбора, пускай даже в таких незначимых вопросах. — Нет. Я надолго не задержусь — просто заберу некоторые вещи. — Хорошо. Через полчаса девушка уже сидела на заднем сидении чёрного Mersedes. За рулем был ещё незнакомый для неё водитель, а на переднем расположился мужчина, на вид которому лет тридцать-тридцать пять, и, кажется, где-то Хоа его уже видела... Ах, да! Точно! Это же тот самый охранник, который когда-то накинул на неё свой пиджак на свадьбе, и она ещё тогда размышляла, входило это в его обязанности или нет. Высокий, с короткой стрижкой — она ещё не знала, что это старший сын управляющего Сон, о котором он ей рассказывал утром. В пути Хоа задремала и проснулась только когда машина остановилась у ворот её родного дома. Время было позднее, поэтому на улице практически никого не было — только две кошки перебежали дорогу, когда она вышла из машины. В доме свет не горел, этому она была даже рада, потому что не хотела общаться с матерью. Обида, что была в её сердце, со временем не стала меньше, а только надёжнее там прижилась. Девушка не находила никаких оправданий обману со стороны родной матери. — Госпожа Ли, мне пойти с Вами? — спросил сын управляющего, закрыв за девушкой дверь машины. — Нет, подождите меня здесь, у меня не так уж и много вещей будет. — Как скажете. Однако, я проведу Вас до двери и буду ожидать там, — уверенно произнес парень, исполняя приказ своего господина, в котором говорилось не отходить от Хоа. Они подошли к воротам. Сначала рука девушки потянулась к домофону, чтобы позвонить, но потом она решила просто ввести пароль. Это ведь до сих пор её дом, к чему официальность, даже если она приехала без предупреждения? Да и к тому же ей казалось, что дома все равно никого нет, потому что свет был выключен. Однако когда Хоа вместе с парнем прошли по дорожке и остановились у входной двери, то девушка заметила в окне свет от телевизора, а уже через пару секунд дверь перед ними открылась. — Ох! Хоа! — мать радостно воскликнула, сложив ладони одна к другой. — Я увидела, что на дороге остановилась какая-то машина, но подумала, это к соседке кто-то приехал. Потом смотрю, а это ты идёшь, — её улыбка и радость казались искренними, но хорошие чувства от этого пропали почти сразу же. — Какое платье... какой плащик, какие роскошные серёжки! Как дорого всё выглядит! Прямо-таки настоящая госпожа! — она взволнованно рассматривала дочь и казалось, не могла налюбоваться. — Проходи! Рассказывай, что да как. Как съездили отдохнуть? Как муж? — Я ненадолго, — коротко сказала Хоа, проскользнув между матерью и открытой дверью. — Почему?! — удивилась женщина, отчего улыбка на её лице пропала. — Я подумала, ты приехала ко мне. — Я заберу некоторые вещи и уеду, — девушка не смотрела на мать, она целенаправленно направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. — Ааа... я поняла... — в её глазах появилось презрение и она скрестила руки, наблюдая за тем, как дочь старалась не замечать её присутствие. — Ты до сих пор обижена на меня, — это не было вопросом, а утверждением. — Обижайся. Я всё сделала правильно. И даже, если бы можно было вернуть время назад, я всё равно поступила бы так же. Ты просто ещё молода, чтобы понять меня, — Хэнэй была уверена в правильности своих убеждений, это хорошо можно было рассмотреть в её скептическом лице с приподнятой бровью. — Тем более, посмотри прямо сейчас на себя. Статус, деньги, роскошь — этого тебе недостаточно для счастья? Разве я недостаточно сделала для того, чтобы ты сейчас сказала мне спасибо, а не считала своим врагом? Последние слова действительно задели Хоа за живое и злость, что резко наполнила её и не могла больше удерживаться внутри. — Это твои мечты! — слишком громко сказала девушка, развернувшись к матери. — Это твоя идеальная жизнь, а не моя! Я никогда, никогда не скажу тебе за это «спасибо». Ты разрушила мою жизнь во благо своей! Ты столько лет меня обманывала, а сейчас просто бессовестно стараешься убедить в том, что всё это было из лучших побуждений. — Скажи спасибо своему любимому отцу, — женщина закатила глаза от бессмысленных препираний дочери. — Это он разрешил Чоку использовать тебя для своих благородных целей... Кто втянул тебя в это? Разве я влезла в эти долги? Нет, Хоа... — она медленно шла в сторону девушки. — Я всего лишь довела начатое дело до конца, другого выхода у меня не было. И всё же... когда-нибудь ты будешь благодарна за то, что я отправила тебя в тот дом, а ещё за то, что ты родилась похожей на свою маму и твой муж, Юнги, когда-то не смог от отказаться от твоей красоты, — женщина ехидно улыбнулась и положила свою руку девушке на плечо.  — Моя красавица стала частью семьи Мин... Знала бы ты, сколько соседок и старых знакомых мне позвонили, когда узнали, что моя дочь выходит замуж за Юнги. О вас же сейчас всё время говорят и пишут в новостях. Тебе нужно всеми способами удержать его рядом с собой и заставить влюбиться. Стоит признаться, у Хэнэй был опыт в соблазнении мужчин и если нужно, она всему научила бы свою дочь, да только вот та ни в какую не хотела этому учиться, а наоборот злилась из-за откровенности своей матери. — Я до сих пор надеюсь, что Юнги решит развестись со мной, — покрасневшая от злости Хоа протяжно выдохнула. — И если бы я могла как-то этому поспособствовать, то сделала бы что-то не для того, чтобы его соблазнить, а чтобы оттолкнуть от себя, — почувствовав пробегающий по телу табун мурашек из-за напряжения в теле, она дрогнула и, взяв себя в руки, начала подниматься по лестнице. — Ты ещё не беременна? — резко, как гром среди ясного неба, прозвучал вопрос матери. Хоа застыла на месте, смотря куда-то перед собой в пустоту. Казалось, ей это просто послышалось, но нет. Она тяжело сглотнула. Нужно было что-то ответить, но она не желала... Она не хотела больше что-то доказывать, не хотела оставаться в этом доме ни на минуту, в обществе своей «амбициозной» матери и её безнравственных вопросов. Ничего ей, вдруг, стало больше не нужно: ни любимые книги, ни серебряный браслет, подаренный ей на Рождество Ынгю, ни рамки с фотографиями. — Только не говори, что... Ну уж нет, Хоа, — женщина поднялась к дочери и за руку развернула её к себе. — Не говори, что ты настолько глупая, чтобы не понимать, что нужно как можно скорее забеременеть и родить наследника для этой семьи! — тон её голоса перестал быть спокойным и дерзким. — Помяни моё слово: если ты будешь играть роль жертвы или сделаешь что-то, чтобы Юнги с тобой развёлся, я обещаю — у тебя не будет матери и я не впущу тебя на порог этого дома, — пристально смотря на дочь прищуренными и сверкающими от злости глазами, она будто хотела проникнуть ей в голову, чтобы внушить все свои слова. — Отлично! — Хоа со злостью выдернула свою руку, стараясь удержать слёзы, из-за которых начало пощипывать глаза. — Какое счастье, что я не перестала общаться с Ынгю, когда ты мне угрожала! Что ж, когда Юнги разведётся со мной, у меня будет тот, кто поможет мне. А в этот дом, обещаю, я никогда не вернусь! Она побежала вниз по лестнице, задев плечом Хэнэй. Карие глаза, в обрамлении чёрных мокрых ресниц, больше не могли удерживать накопившиеся в них слёзы. — Опять этот детский лепет: Ынгю, Ынгю! — раздалось за спиной у Хоа. — Да разве ты нужна будешь своему Ынгю после развода? Променять такого достойного человека, как Юнги, на какого-то несостоявшегося мальчишку с папиными деньгами! Твой отец был таким же и посмотри, в каком положении я оказалась из-за него! А теперь подумай о Юнги и о том, насколько он умный человек и сколько у него власти, какой статус в обществе! Ты выиграла эту жизнь, выйдя за него замуж. Сколько девушек мечтает оказаться на твоём месте, а ты строишь из себя несчастную. Повзрослей наконец! Хоа не стала слушать дальше. Она выбежала из дома, даже не хлопнув дверью от злости. Охранник, что ждал её на улице, не понимал, что произошло и застыл на месте, смотря то на Хоа, бежавшую к машине, то на её мать, стоявшую на лестнице. Девушка понимала, что минуту назад просто говорила глупости матери. На самом деле, куда она пойдет? Как она будет учиться? Останется жить на улице? И действительно, будет ли она нужна Ынгю? А если и нужна, то что? Она будет год жить за его счёт до момента пока не начнётся отбор в Академию, куда она хотела поступать? Да и к чему эти все слова? Хоа знала, что Юнги с ней никогда не разведётся, а если она и попыталась бы что-то такое провернуть, то он с лёгкостью вернул бы её с небес на землю, как уже однажды сделал, когда она хотела тайно встретиться с Ынгю. — Госпожа Ли, что... что случилось? — охранник Сон догнал её возле машины. — Ничего, — через слёзы проговорила девушка, вытирая лицо руками. — Давайте поскорее уедем отсюда. — Госпожа Ли, я должен рассказать об этом господину Мину? — встревоженно спросил парень, понимая, что он не должен, а ОБЯЗАН рассказать об этой ситуации. — Нет, вы что?! Не нужно! Просто поедем домой. Гувон открыл дверь для Хоа и помог сесть в автомобиль. Она сразу же закрыла лицо руками, не сумев успокоиться. Ребёнок, наследник! Родить наследника — единственное, что Юнги нужно от неё. Благодарить за возможность стать частью семьи Мин? Спасибо! Низкий поклон. Как же ей всё это надоело! Кто мечтает об этом? Кто?! Она никогда не была против таких мечт, но только в том случае, если бы была влюблена в того человека, за которого вышла замуж, но она не любила! Более того, после того, как Юнги ужасно поступил с ней, она убрала из мыслей хоть какую-то маленькую надежду на то, что могла бы когда-то его полюбить и быть счастливой. Нет. Люди не меняются. То, что Юнги сделал тогда в гневе, показало его настоящего. Такой он и есть — высокомерный, бесчувственный и жестокий. Полюбить такого человека? После того, что он сделал? Нет. Она знала, что обречена просуществовать, а не прожить свою жизнь. Пока руки были заняты тем, чтобы скрывать заплаканное лицо Хоа, у неё на коленях завибрировал телефон. Она долго на это не обращала внимание, но тот снова и снова начинал жужжать. Девушка шмыгнула носом и, убрав волосы за уши, посмотрела заплывшими глазами от слёз в экран. Это был неизвестный номер. Ей пришлось часто моргать глазами, чтобы прочитать цифры. И как только удалось разглядеть самые первые, она сразу же поняла, чей это номер. — Ынгю? — прошептала Хоа, приложив от испуга ладонь ко рту.