Испания станет концом

— Маргарита Сергеевна, к вам посетитель. — заглянула в кабинет Вика через два часа. Непонимающе нахмурившись, Зайцева взглянула на неё. — Я ни с кем не назначала сегодня встреч. — Она представилась журналисткой и очень просила о встрече. — пожала плечами девушка. — Журналистов ещё мне сегодня не хватало. — пробурчала Рита, вздыхая. — Она сказала, что это не займёт много времени, всего несколько вопросов. — Хорошо, пусть заходит. — махнула рукой в лёгком раздражение начальница, настраиваясь на разговор. Вика кивнула и вышла. — Здравствуйте, Маргарита Сергеевна! Спасибо, что впустили. — в кабинет зашла высокая, худощавая блондинка в очках и голубом костюме. Она мило улыбалась и держала в руках сумку, из которой виднелся блокнот. У неё были большие карие глаза и спокойный макияж. — Здравствуйте, проходите. — нацепив вежливую улыбку, сказала та и поднялась с места, быстро оглядев вошедшую девушку. Что-то в ней смутило Зайцеву, будто бы какая-то деталь показалась знакомой, но она не обратила на это внимание. — Чай, кофе? — наклоняясь к аппарату, соединяющему её в таких случаях с Викой, спросила девушка. — Чай, пожалуйста. Зелёный. — улыбнулась журналистка, проходя в кабинет. — Вика, сделай, пожалуйста, зелёный чай. — нажав на кнопку, сказала Маргарита и оттолкнулась от стола. Вспомнив про открытые вкладки на мониторе, девушка вновь нагнулась над столом и потянулась за мышкой. — Простите, как к вам можно обращаться? — виновато усмехнувшись, спросила она, взглянув на журналистку. — Василиса Миронова. — довольно отозвалась девушка. Зайцева застыла с мышкой в руке, вновь и вновь прокручивая это имя в голове. — Как, простите? — сглотнув вязкую слюну, девушка выпрямилась и с вежливой улыбкой спросила, хотя сама прокручивала все возможные способы защититься, если эта и правда Василиса. Она не ожидала, что журналистка будет стоять всего в десятке сантиметров от неё, так что невольно расширила глаза и шумно сглотнула. — Василиса Миронова, Ритик. — с расползающейся безумной улыбкой повторила девушка. Рита не успела осознать весь ужас ситуации, даже полноценный страх не успел ей овладеть, когда резкая боль пронеслась от живота по всему телу. Резкая боль, которая заглушила все звуки вокруг, заставила лицо перед ней расплываться. Она будто резко упала в воду. В ушах зазвенело, изо рта не вылетало ни звука, а в горле моментально пересохло. Опустив взгляд, девушка увидела воткнутый ей в живот нож, точнее рукоять, которую держала хрупкая женская рука. В нос ударил запах крови. — Что ты… — Зайцева не успела договорить, как нож резко вытащили, и новая волна боли ударила сильнее по телу и разуму. Тут же вернулись все звуки, взгляд приобрёл чёткость: она услышала заливистый смех Василисы, а потом её внезапно нежное и сочувствующее выражение лица. Схватившись руками за живот, девушка с открытым ртом, все ещё не в силах издать хоть звук, смотрела на Миронову. Та аккуратно провела по её щеке холодной ладонью, запечатлела в уголке губ невесомый поцелуй и, грустно улыбаясь, сорвалась с места. Стоило двери кабинета закрыться, как Зайцева тут же зашаталась на месте, хватаясь рукой за ближайший стул. Рука была в крови и скользила, поэтому пришлось схватиться несколько раз. В голове вновь начало звенеть, кровь стучала в ушах так, что не давала сосредоточиться и подумать, тело отказывалось слушаться. Опустив взгляд, Рита подавилась при виде окровавленной рубашки и брюк. На пол брызнули красные капли, и девушка поняла, что подавилась она кровью, которая начала течь изо рта, заливая подбородок и оседая ужасным металлическим привкусом. На смену отчуждения пришла такая яростная паника и страх, что руки и ноги затряслись, а в глазах начало темнеть. Ладонь со спинки стула соскользнула, и тело упало на твёрдый пол, ударяясь головой. В попытке подняться, она несколько раз вновь упала, поскользнувшись руками в луже крови, что образовалась на полу. Действия стали происходить будто в замедленной съёмке, звуки двоились, отдавались эхом в голове, руки стали ледяными, а ноги почти перестали двигаться. Но девушка не давала себе отключиться, не давала даже помыслить о том, чтобы сейчас провалиться в чёрную бездну, потому что шансов вернуться из неё слишком мало. Рита была в таком состоянии, что звук открывшейся двери кабинета прошёл мимо, а резкий голос затроился и ударил по ушам и разуму так, что она зажмурилась и наконец закричала. Ей казалось, что от внезапных криков вошедшего человека её барабанные перепонки лопнут, а голова взорвётся. — Зайцева, твою мать! Какого хрена?! — сквозь толщу звуков донеслось до неё, но она не поняла ни слова, будто это было какое то предложение на неизвестном языке. Последнее, что она запомнила, это холодные руки на её щеках и белое, шокированное и испуганное лицо Князевой перед ней.

***

Шумно. Первое, что пришло в голову девушки, когда она наконец выбралась из толщи воды, под которой находилась. Гудящие и пиликающие звуки раздражали. Голова была будто налитой свинцом, тело не шевелилось и не чувствовалось, в горле пересохло. Попытавшись открыть глаза, она тут же плотно сомкнула их от света, казавшимся сейчас таким нереально ярким и белым, что выжигал глаза. В нос ударил запах больницы, такой узнаваемый и едкий. Опять больница. Она проснулась опять в больнице. И она опять не помнит, как здесь оказалась. Решив, что глаза все-таки рано или поздно открыть нужно будет, девушка несколько минут ещё вслушивалась в звуки, которые её окружали, и наконец приоткрыла веки, тут же морщась от солнечного света, проникающего через окно и заполняющего палату. Стоило глазам выйти из тьмы, как голова начала болеть, звуки стали отчётливее, а тело наконец начало ощущать мягкость одеяла. Сглотнув, Рита открыла глаза сильнее, чтобы осмотреться. Рядом с ней стояли какие-то аппараты, на которых высвечивался её пульс и что-то ещё, капельница, которая уходила под одеяло, судя по всему в руку. — Охренеть, ты очнулась. — донёсся голос справа. Зайцева тут же повернула голову, что вышло у неё медленнее, чем она хотела. Рядом с кроватью, облокотившись на спинку кресла, застыла с телефоном в руке Князева. — Что вы… — начала девушка, но голос не поддавался, будто она молчала несколько лет, а тут решила заговорить. Закашлявшись от того, как звук пронёсся по её пересохшему горлу, она попыталась сглотнуть и вновь уставилась непонимающими глазами на Марину Евгеньевну. — Молчи лучше. — на удивление без раздражения сказала женщина, мягко улыбаясь. Она убрала телефон в карман и наклонилась, упираясь руками в колени. — Ты помнишь что-нибудь? — в ответ девушка слабо замотала головой. Князева шумно выдохнула и потерла лоб рукой. — Можно воды. — найдя в себе все силы, которые были, сказала Рита. Это единственное, на что их хватило. Женщина тут же поднялась с места и подошла к небольшому столику, где стоял графин с водой и стакан. — Спасибо. — одними губами поблагодарила Зайцева, вяло улыбаясь. Она хотела уже протянуть руку и приподняться на локте, но вместо этого едва ли смогла поднять ладонь от кровати. На лице у девушки тут же отразилось непонимание, страх и беспомощность, и она подняла растерянный взгляд на Марину Евгеньевну. — Это пройдёт. — вместо объяснений, сказала та и подошла к девушке. Подняв её голову, она поднесла стакан к её рту. Маргарита жадно набросилась на воду, уже не задумываясь о том, что сейчас Князева неестественно нежна и заботлива, не замечая её невольной мягкой улыбки от всего этого. — Спасибо. — уже слышно сказала Зайцева. Горло наконец перестало саднить от сухости, и голос немного вернулся. — Что произошло? — спросила она у вновь усевшийся на кресло Князевой. — Ты пролежала в коме пять дней, Зайчик. — смутившись на то, как она назвала Зайцеву, сказала женщина. Глаза девушки тут же расширились. — Ты совсем ничего не помнишь? Даже некую Василису Миронову? — стоило этому имени сорваться с её губ, как Рита сглотнула. Теперь она вспомнила. Вспомнила все, что привело её в эту палату. Вспомнила, почему Князева сейчас сидит здесь. От всех этих ярких и слишком резких вспышек воспоминаний, голова загудела, а губы задрожали. Она тут же почувствовала, как её сердце стало биться сильнее, руки начали холодеть, к глазам невольно подступили слезы. Марина, судя по всему осознав, какую реакцию в девушке она запустила, поднялась с места и нависла над Ритой, взяв её лицо в ладони. — Все позади, слышишь? — заставляя девушку посмотреть себе в глаза, твёрдо сказала она. — Её поймали, я не дала этой суке сбежать. — продолжала женщина, надеясь, что её слова хоть как-то повлияют на шокированную Зайцеву. — Все пройдёт, ты жива. — постепенно ужас, страх и потерянность в зелёных глазах сменились на понимание, осознание и облегчение. Все позади. Все пройдёт. И, смотря в эти невинные зелёные глаза, Князева невольно прокрутила в голове тот день, сглатывая.

*

Она поехала в офис Зайцевой, чтобы поставить точку в вопросе о том, что тормоза испортила не она. Почему-то именно сегодня она решила это сделать, будто какое то шестое чувство ей подсказало. Уверенной походкой зайдя в здание, женщина поднялась на лифте на нужный этаж и свернула в коридор, который вёл к офису компании девушки. Вика, сидевшая обычно за стойкой возле кабинета, вышла откуда-то сбоку с чашкой в руке. Внезапно из кабинета вышла худая блондинка со слегка перекошенными очками, убирая что-то в сумку. Она выглядела взволнованной и возбуждённой. — Ваш чай. — улыбнувшись, сказала Вика, немного растерявшись тем, что девушка вышла из кабинета. — Спасибо, уже не нужно. — вежливо покачала головой та, проходя мимо Вики. — О, и Маргарита Сергеевна просила её не беспокоить. — обернувшись, добавила она. — Всего доброго! — широко улыбнувшись девушке, неизвестная прошла мимо Князевой, смерив её странно подозрительным и надменным взглядом, взмахивая волосами. Женщина не придала этой девушке никакого значения, мало ли кто захаживает к Зайцевой. — Она у себя. — как утверждение сказала Марина Евгеньевна, проходя мимо ничего не понимающей Вики и распахнула дверь кабинета. — Доброе утро, Маргарита… Маргарита, блять! — то, что увидела женщина, никак не связывалось с тем, что она ожидала увидеть. Это было похоже на сон, походящий на кошмар. Все произошло слишком быстро: увидев лежащую на полу и истекающую кровью Зайцеву, мозг стал работать раз в пять быстрее и усиленнее, продумывая ход действий. На крик в кабинет влетела Вика, тут же вскрикивая. — Скорую, быстро! — рявкнула женщина, и девушка, подпрыгнув, сорвалась с места. — Зайцева, твою мать! Какого хрена?! –бросив сумку и подлетев к девушке, кричала Князева. — Журналистка. — мямлила в болевом бреду Рита, слабо кашляя кровью, не осознавая ни кто перед ней, ни где она, ни что вообще говорит. Она будто отключилась от мира, но мозг продолжал пытаться бороться за жизнь, выдавая фразы. — Рита, не отключайся! — взяв бледное лицо, на котором так неестественно контрастировала алая кровь, в холодные от шока ладони, крикнула Марина. — Кто, кто это сделал?! — Василиса. Блондинка. Пришла. Голубой. Чай. — продолжала мямлить бессвязные слова девушка, смотря на Князеву таким пустым и невидящим взглядом, что она побледнела. Зелёные глаза начали закрываться. — Нет, не смей! Не смей отключаться, мелкая дрянь! — злилась женщина, слегка ударяя Маргариту по щекам. Та открыла глаза, но Князева поняла, что она уже ничего не соображает, не видит и не слышит. — Не смей умирать, Зайчик! Ты нужна мне живая! — закусывая губу до крови, чтобы не дай бог сейчас не разрыдаться, продолжала кричать женщина. — Марина Евгеньевна, скорая приедет через несколько минут. — ворвавшись в кабинет, судорожно сказала Вика. — Следи, чтобы она не сдохла. — резко поднявшись с пола и подойдя к девушке, жёстко сказала Князева. Внезапно все слова Зайцевой обрели смысл, сложились в картину. — Я найду эту суку. — оттолкнув Вику в сторону и проносясь мимо неё, прошипела женщина. Ей было плевать, что её руки и она сама в крови. Ей было плевать, как смотрят на неё люди, когда она проходит мимо них. Ей было плевать, что говорит её водитель, когда она вытащила его из машины и уселась на водительское сиденье, вдавив педаль газа в пол. Ей было не плевать только на чёрную машину и севшую в неё блондинку в голубом костюме. Она не смела ни на секунду выпустить машину этой суки из виду, вжимая педаль газа и несясь по дороге следом за девушкой, которая поняла, что за ней хвост. Не сводя глаз с дороги, Марина достала из кармана телефон, машинально набрала номер полиции и на одном дыхании выпалила, что Василиса Миронова, которую они разыскивают, сейчас мчится по шоссе … и чтобы эти остолопы додумались устроить перехват, пока эта чокнутая ещё кого не прирезала.

*

— И когда это вы успели стать такой доброй? — из мыслей женщину выбил внезапный вопрос Риты и её лёгкий хрипловатый смех. Князева вздернула бровь, потом вспомнила про руки на щеках девушки и, усмехнувшись, убрала их и села в кресло, закидывая ногу на ногу. — Нет, ну, если хочешь, я могу придушить тебя подушкой. — пожала она плечами, поджимая губы в раздумьях. Эта фраза вызвала у лежащей новую волну смеха, от чего она слегка закашлялась. Наверное, её рассмешило то, как Марина Евгеньевна сказала это: без злобы или жёлчи, без желания напугать или как-то унизить. Все это было так странно, что невольно веселило девушку. — Надеюсь, кроме вас, никто больше не будет угрожать моей жизни. — выдохнула она с улыбкой. — А то две помешанные на мне женщины — уже слишком. — добавила Рита, теперь больше ухмыляясь. Князева закатила глаза, но в душе слегка покраснела от слова «помешанные». Да, возможно, она была слегка помешана на Зайцевой. Повисло молчание, которое, на удивление, было спокойным и не напряжённым, как это бывало обычно. — Вы здесь. Почему? — внезапно сказала Зайцева. Этот вопрос волновал её ещё с самого пробуждения. — Ты ожидала увидеть здесь Вику? — улыбнулась Марина, на что девушка усмехнулась и кивнула. На самом деле она вообще ничего и никого не ожидала, проснуться в чертовой больнице для неё было настоящим шоком. — Она приходила вчера. Медсестра сказала, что она просидела здесь все часы посещения. — от этих слов на лице Маргариты засияла тёплая улыбка. Она почему-то не сомневалась, что Вика будет из тех, кто просидит около неё все возможное время. — Это было предсказуемо. — усмехнулась она. — Но я спрашивала не о ней. — девушка понимала, что разговор отходит от темы, которую она задала. — Ну, не могла же я не увидеть в насколько дерьмовом ты состоянии, особенно после того, как ты запачкала мой костюм кровью. — фыркнула женщина, убирая волосы с лица. Зайцева хитро улыбнулась, понимая, что это была самая банальная отговорка: я пришла, потому что я нашла тебя в таком состоянии, это же, мол, логично. — Могли бы просто сказать, что переживали. — сказала Рита, чем вызвала у Князевой закатывание глаз. Она никогда не скажет, что переживала, но девушка и так это поняла. — А что пишут в интернете? Уже все кости мне перемыли за связь с этой чокнутой? — вопрос заставил вспомнить женщину о том, что она успела вычитать в интернете за время отключки Зайцевой. Конечно, первые три дня её комы все сайты только и делали, что писали о кровавой расправе Мироновой над её возлюбленной. Никто, кстати, по-началу даже не думал, что они были вместе, пока в сеть не было слито видео, где Василису задерживают, а она кричит, что безмерно любит Зайцеву; что она не достанется никому, кроме неё; что она никогда не забудет того времени, когда они были вместе. — Люди поделились на тех, кто шокирован самой историей, и тех, кто шокирован тем фактом, что ты лесбиянка. — усмехнулась Марина, вспоминая комментарии к статьям. Рита на это только закатила глаза, удивляясь людям. — А чем были шокированы вы? — вновь задавая несколько провокационный вопрос, ухмыльнулась девушка. — Твоей тупостью. — откидываясь на спинку кресла, самодовольно сказала Князева. Не будет же она говорить, что сама история её шокировала ещё тогда в офисе Зайцевой, а потом то, что она все-таки правда оказалась лесбиянкой. Почему-то женщина не до конца верила, что Маргарита может быть из «этих», несмотря на её недвусмысленные фразы в ресторане, так что информация, что она и правда была в отношениях с девушкой, её действительно удивила. — Тебя вообще не смутила взявшаяся из ниоткуда журналистка, которая мало того, что не представилась, так ещё и не сказала представителем какой компании она является? — Я за день до этого говорила с Мироновой, рассказала об этом следователю, так что в тот день я меньше всего задумывалась о том, что эта чокнутая придёт в мой офис и зарежет меня! — повысив тон к концу предложения, выпалила девушка. — И после этого я должна, как ни в чем не бывало, идти в этот чертов офис, смотреть на этот пол, на котором я валялась в бреду, истекая кровью, сидеть за этим блядским компьютером и пытаться отбить ваши гребанные нападки на мою компанию! — внезапная агрессия, которая овладела Зайцевой, поразила не только Князеву, но и саму девушку. Она отвернулась в сторону, тяжело дыша и прикрывая глаза, чтобы убрать это странное наваждение вылить все дерьмо на женщину. А Марина просто молча смотрела на борящуюся со своими неожиданными эмоциями девушку, сглатывая. Только сейчас она начала осознавать, какой все-таки дикий ужас пережила Рита; с каким поганым чувством она вернётся на работу; какой отпечаток и непоправимый ущерб нанесла ей эта ситуация. И ведь Марина Евгеньевна делала только хуже. Но это же мир и законы бизнеса, так? Она не могла поступить иначе. — Вы можете узнать, когда меня смогут выписать? — не глядя на неё, спросила Зайцева, чем вывела женщину из мыслей. Она несколько удивилась, что девушка продолжает смотреть в стену, хотя всегда любила держать с ней зрительный контакт. — Сначала нужно сказать, что ты хотя бы очнулась. — усмехнулась Марина. Она вспомнила, что, кроме неё, про выход Маргариты из комы не знал никто. — Да, это верно. — слабо улыбнулась девушка, но головы не повернула. — И сообщите Вике об этом, пожалуйста. — добавила она. — А родители? Они вообще в курсе, что ты в больнице? — Князева задавалась этим вопросом все пять дней, что Рита молча и неподвижно лежала на кровати. Она пыталась найти что-то про родителей Зайцевой в интернете, перерыла все сайты и социальные сети, но ничего не нашла, ни про родителей, ни про каких-либо родственников девушки вообще. — Думаю, вам пора. — помолчав несколько секунд, повернула голову и холодно сказала Маргарита. Вопрос Князевой заставил её тут же замкнуться в себе и мгновенно почувствовать усталость от разговора и нежелание дальше его вести. Она резко захотела побыть наедине, чтобы осмыслить все то, что с ней произошло. — Да. — решив, что девушка сейчас ясно дала понять, что ее присутствие здесь более не приветствуется, а сама Зайцева, вероятно, устала и хочет уединения, Марина Евгеньевна не стала мучить ее расспросами, кивнула и поднялась с кресла. — Постарайся больше не получать нож в живот. — взяв сумку с тумбочки, улыбнулась женщина, завуалированно говоря «Поправляйся», и, повинуясь порыву аккуратно сжать плечо Риты, подошла к двери. — Я сообщу Вике о твоём пробуждении. — добавила она и вышла из палаты. Девушка невольно улыбнулась и откинулась на подушку, прикрывая глаза и думая о произошедшем.