на ручки

      — Хочу на ручки.       Тэхен шумно выдыхает и жмурит глаза, делая вид, что у него нет слуха. Вполне возможно, это сойдет за правду, если он воткнет себе в уши свою хваленую перьевую ручку с изящной гравировкой его инициалов. Но этого не происходит, потому что если он лишний раз двинется, то его член тут же взорвется. А это определенно будет чревато последствиями, так как, судя по статьям из интернета, омеги иногда способны очень остро ощущать настроение альф через их естественный аромат.       Не то чтобы это первый раз, когда его суровый босс решает, что Тэхен — бесчувственная машина и не обратит никакого внимания на удушающий запах феромонов течного омеги. Понятное дело, господин Чон нанял личным помощником альфу. Было бы глупо лишать себя возможности заранее предотвратить какие-нибудь неприятности, просто потому что в сфере строительного бизнеса, среди магнатов подавляющее количество — это альфы.       — Тэхен-и, доставку молока уже оформили?       Почему босс считает, что он не может отвлечься на течку, Тэхен не понимает до сих пор. Когда подобная ситуация произошла впервые, Ким очень испугался. Господин Чон вместо привычного вычурно строгого пиджака был в обычном спортивном костюме и совершенно нелепо устроился в приемной Тэхена на диване для посетителей, забавно укутавшись в одеяло. Никогда еще альфа так не жалел, что у него кабинет совмещен с зоной ожидания клиентов. Самое обидное, что никуда деться нельзя было: уйти в кабинет босса он не мог из-за запрета господина Чона заходить на его территорию, а выйти работать в оупенспейс к сотрудникам тоже не было никакой возможности из-за отсутствия там свободных рабочих мест. Поэтому стабильно раз в три месяца Тэхен задыхался до перманентного стояка запахом своего начальника, который со спокойным видом в этот период неизменно переходил на ласковое прозвище «Тэхен-и» и делал какие-то настолько омежьи штучки, что морально Ким был мертв не менее десяти тысяч раз. Он банально не мог ответить господину Чону без жуткого хрипа в голосе, который всеми силами старался скрыть.       — А… Кхм, тридцать пачек бананового молока уже через полчаса будут у вас в руках. Я заказал, как всегда, в том магазине.       Господин Чон в ответ только мурлычет. Член в штанах дергается в который раз, и Тэхен надеется, что во время забора молока он сможет отлучиться в уборную и наконец-то спустить все это гребанное напряжение, которое не дает ему даже трезво соображать. Он страдальчески хмурится на мгновение, когда чувствует, как капля предэякулята впитывается в ткань нижнего белья. Урчание с дивана становится громче.       — Это отличная новость, но я все еще хочу на ручки. Тэхен понимает, что если поднимет взгляд на красного взлохмаченного омегу, который высовывает свою мордашку из одеяльного кокона, то он умрет. Вообще подобные просьбы для господина Чона не приняты в таком состоянии, чего уж говорить об обычной рабочей рутине. Поэтому Тэхен тихонько молится, что эта неделя пройдет для него более-менее спокойно и господин Чон не выкинет еще чего-нибудь из ряда вон, как сегодняшняя просьба. Его и так каждый раз прибивает, когда он слышит это просящее «Тэхен-и», а если он допустит в своей голове на рабочем месте мысли о всяких ручках, то это будет чревато не самыми приятными последствиями и не самыми чистыми трусами к концу дня. К слову, после третьей течки господина Чона, у Тэхена теперь всегда в календаре стоит напоминалка на период течки босса брать запасное белье. Куда более стыдно ходить с пятном на брюках, чем с бельем в сумке. — Тэхен-и, ты меня слушаешь? Обычно холодные и отрешенно вежливые интонации сменяются на нежные и капризные, господин Чон смотрит недовольно на своего секретаря и, видя, что тот как истукан пялится на него и не двигается с места, удрученно вздыхает и поднимается прямо с одеялом, волоча то по полу мелкими шагами в пальчиковых носках, аккуратно ступая к своему подчиненному. Тэхену кажется, что он загнанная в ловушку жертва. Перебиваясь мелкими вдохами, Ким пытается сконцентрироваться на небольшом экране макбука гендиректора, стараясь не обращать внимания, как на его плечо ложится чуть влажная от пота ладонь и как омега переносит весь своей вес на него. У господина Чона уязвленное состояние, поэтому Тэхен не говорит ему ничего, хотя, наверное, и в любое другое время он бы и пискнуть не посмел против такого. Потому что господин Чон последний в мире человек, который будет пренебрегать служебной этикой и пользоваться своим положением. Между тем, господин Чон, не отвлекаясь на всякие глупые мелочи, которые делают из его секретаря жутко рассеянного работника, тычет пальцем в экран компьютера. — Тэхен-и, ты тоже видишь здесь неверно указанные реквизиты? Ты не мог бы уточнить у финансов актуальность данных, так как я сейчас сверял по реестрам, — Тэхен автоматически бросает взгляд на верх экрана, чтобы удостовериться в том, что на панели закладок и вправду открыты реестры, но, о господи, он становится каменным изваянием и, кажется, слепнет в то же мгновение. Господин Чон, как ни в чем не бывало, продолжает: — Там почему-то данные тоже расходятся. И поставь мне, пожалуйста, встречу на начало следующей недели с главой отдела финансов. Если такие промахи будут и дальше, из-за этого у нас будут проблемы. И юристам тоже напиши, уточни по рискам в такой ситуации. — Да… К-конечно, господин Чон. Риски сейчас только у Тэхена. Окончательно обкончаться, даже не прилагая к тому каких-либо усилий. От яркого насыщенного аромата омеги и парочки вкладок онлайн шопов с милым красивым бельем для омег. Не то чтобы Тэхен специалист в этом, просто недавно они с Хосоком из отдела менеджмента выбирали для его омеги подарок на одну из знаменательных дат пары, когда проходящий мимо господин Чон заинтересовался происходящим и невзначай посоветовал парочку хороших магазинов для такого дела. Тэхен тогда это воспринял с благодарностью, потому что практичный до мозга костей господин Чон всегда знал все и разбирался в самом лучшем. Сейчас же он коченеет только от одной мысли, что омега, стоящий позади него, сегодня сидя напротив него на диване, помимо реестров и документов спокойно сидел и выбирал себе чертово белье. Прикрывая глаза, Тэхен скорбно и долго выдыхает, надеясь, что его пытки закончатся в скором времени. В следующее мгновение он вздрагивает оттого, что чувствует на своей макушке тепло чужой щеки. Он слышит такой же тяжелый вздох омеги и чувствует, как тот отстраняется. Господин Чон треплет Тэхена по волосам, совершенно разрушая его прическу, и ползет в своем коконе обратно на диван. Пока он, укутанный по голову, пытается как-то устроиться на диване, Ким опять слышит это чертово: — Ты меня не взял на ручки, а я даже сам подошел. Секретарь склоняется к столешнице, таким образом пытаясь выразить все свое сожаление, но от гнева гендиректора его спасает звонок его же телефона. Курьер привез банановое молоко. Кряхтя как старик, Ким старается игнорировать свое откровенно возбужденное состояние и, скомкано проблеяв извинения и просьбу на разрешение отойти к курьеру, Тэхен словно пробка из бутылки вылетает из кабинета и мчится в сторону уборных, пока ноги дрожат не так сильно, как могли бы. Хочется очень, например, поплакать от досады, что его член уже болит от всего происходящего, с другой стороны, он не может себе позволить злиться в такой ситуации, ведь он мог бы спокойно брать отпуск за свой счет, но из раза в раз не делал этого. Возможно, он мазохист и конченный трудоголик, либо просто любитель кончать раз пять на дню в офисе. Без рук. Спуская в туалетной кабинке позорно быстро, Тэхен лениво ползет умыться и привести себя в порядок. Его мозг словно расплавленный сыр: такой же тягучий и разжиженный, будто голову он продержал минут пятнадцать в микроволновке. Логично предположить, что Тэхена холодная вода не приводит в чувства, а вид его не становится хоть немного презентабельней. Он даже не знает, какие мысли в его случае лучше: мечтать свалить домой или воображать, как он может ворваться в кабинет и уже наконец-то предложить боссу сделать все, что так и вертится в голове и на языке, пока он вдыхает чужой насыщенный аромат. Ему еще везет, что господин Чон предпочитает заворачиваться в коконы и носить закрытые костюмы. Если бы у него была возможность чувствовать как из омеги вытекает смазка, он точно бы потерял сознание. Пачки молока он забирает, пребывая словно в трансе. Наверное, Ким выглядит нелепо: в руках куча коробок с банановым молоком, запакован в пиджак и весь в феромоне течного омеги. Господин Чон сыграл с ним злую шутку, оставив свой запах прямо в его волосах, потому что Тэхен спокойно мог бы сменить свой костюм на запасной, который у него хранится в стенном шкафу для верхней одежды посетителей, но вот голову в бизнес-центре мыть как-то нет желания. Когда он возвращается, то его встречают недовольным нахмуренным взглядом, даже молоко не сглаживает накал ситуации. — Тэхен-и, тебя не было очень долго. — Прошу прощения, господин Чон. Я… — Ты виноват. — Да, простите, пожалуйста, может, быть молока?.. — Ты уже должен был дать его мне. Тэхен, извиняясь на ходу, вскрывает первую пачку молока и быстро подходит к боссу, подавая тому его баночку. Господин Чон разворачивает по пояс свое одеяло и, очень серьезно хмурясь, забирает свое молоко, откладывая в сторону ноутбук. Тэхен едва заметно выдыхает, когда видит, что начальник вроде бы доволен, обычно таких заминок с поставкой молока еще не было, но сегодня магазин отличился, и их курьер опоздал, что у господина Чона вызвало жуткое раздражение. — Господин Чон, что-нибудь еще? — Я вроде бы говорил, что хочу на ручки. — Господин Чон… Нам нужно работать… Тэхен нервно заикается и заламывает руки, он же просто умрет и не сможет простить себе, что, воспользовавшись состоянием босса, трахнул его прямо на любимом диване, на котором он проводит каждую течку. Ким измучено смотрит на господина Чона, пока тот с невозмутимым выражением лица отставляет на стеклянный журнальный столик пачку молока и с приказным выражением лица тянет руки к секретарю. — Тэхен-и. Ты хочешь лишиться двойного оклада за эти дни? — Господин Чон, моя воля, я бы не приходил вообще, но вы же тогда найдете себе кого-нибудь другого на этот… период? — Тэхен-и. На. Ручки. Сейчас. Взял. Меня. Кажется, он воет в голос и прячет лицо в потных от напряжения и возбуждения ладонях. Господин Чон бессовестно давит феромоном, и Тэхен задыхается. Он просто жертва обстоятельств. Ему, правда, страшно, что его могут уволить, да и на рабочем месте, как бы его не привлекал его босс, он не может превышать свои полномочия и тем более вести себя со своим начальником так неуважительно. Он стоит как истукан около злосчастного дивана, покачиваясь, словно на ветру. Ему нужно бежать отсюда. Но не тут-то было. Тэхен дергается от ощущения теплой ладони на его запястье, а в следующее мгновение его валят на диван, спешно заползая на его бренное тело. Секретарь Ким чувствует, как одеяльный кокон, который он видит своими глазами у себя под носом, внутри являющийся господином Чоном, поудобнее располагается на его разведенных коленях, и ему приходится скрошить себе зубы, с такой силой он их сжимает, потому что его член снова стоит и упирается прямо в… в какую-то часть тела господина Чона. — Господин Ч-чон… Господин… — Обними меня. — Д-да, секунду. Простите. Тэхен обнимает кокон, находящийся у него на коленях и жмурит глаза, стараясь не представлять в голове то, что он мог бы сделать с возящимся у него на коленях омегой. Хочется прямо сейчас сорвать это дурацкое, слишком объемное одеяло, расстегнуть молнию на кофте и стянуть в один рывок чужие спортивки, и наконец-то насадить на свой дымящийся член. Еще лучше если он сможет уложить господина Чона на этот треклятый диван, который после течек гендиректора Тэхен не может видеть еще порядка двух недель, не представляя на нем вкуснейшего траха, и качественного вылизывания чужой текущей дырки. Ким вздрагивает всем телом, когда чувствует, как его груди касаются чужие подрагивающие пальцы, а после на рубашке начинают расстегиваться пуговицы. Кажется, его сейчас накроет паническая атака. Вероятно, предвидя это, господин Чон аккуратно целует участок блестящей от пота карамельной кожи своего секретаря и успокаивающе бормочет куда-то в ключицу Тэхена: — Все в порядке. Сделаем перерыв. Дождемся курьера, и Тэхен-и отвезет меня домой. — Но как же… Вы… мы… Неожиданно кокон разворачивается, и перед Кимом появляется румяное лицо господина Чона. Злое, но ужасно милое, Тэхен не может даже сдержать своего раболепного вздоха, потому что он почти никогда и подумать не мог о том, что омега такого уровня может оказаться на его коленях. — Ты хочешь думать, что я не чувствую, как сочится смазкой твой член? Если мне нравится альфа, почему я не могу оказывать ему знаки внимания? — Н-но Вы мой босс… — Тэхен-и, — звучит настолько сладко и одновременно ядовито, что Ким даже не замечает, как чужая рука накрывает его вздыбленную ширинку. — Ты уволен. Альфа растерянно распахивает глаза, на автомате подаваясь вперед и сильнее сжимая господина Чона в объятиях. Тот довольно урчит и, утыкаясь в шею секретаря, на пробу лижет ее. Тэхен, словно оглушенный мощным ударом, пялится куда-то перед собой. — Но я же… ничего… — В том-то и дело что ты н-ничего, — его нагло передразнивают, но Ким совершенно не обращает на это внимание. — А теперь у тебя нет никаких со мной деловых отношений. Чего медлим? Я у тебя на ручках. Перед лицом Тэхена звонко щелкают пальцами, и он, словно очнувшись, осоловело смотрит на господина Чона, который все еще в режиме ожидания нахохлившийся словно воробей холодной зимой. Ким ощущает себя дорвавшимся до запретного плода Адамом, когда подрагивающими ладонями касается алых щек омеги и тянет его на себя, врываясь языком в абсолютно мокрый рот бессовестного господина Чона, который еще имеет наглость довольно улыбаться в поцелуй. Альфа напирает, заставляя раскрыть рот сильнее, и в ход идет его длинный язык, из-за которого со стороны гендиректора начинают доноситься совершенно несерьезные булькающие то ли стоны, то ли всхлипы. Тэхен сидит в пиджаке и мятой расстегнутой рубашке, под которой уже некоторое время блуждают чужие шаловливые руки, только сильнее распаляя желание альфы. Господин Чон дразнится и подначивает, задницей виляя над ширинкой, из-за чего Ким то и дело болезненно хрипит. Ему чертовски сложно концентрировать хоть на чем-то внимание, когда весь организм — жалкое безвольное продолжение его члена. Словно чувствуя это, господин Чон, вырисовывая что-то на его до ужаса напряженном животе, опускает руки к самому сокровенному и, явно торопясь, начинает высвобождать член из плена брючной ткани. Тэхен нетерпеливо вплетает во взлохмаченные волосы омеги свои длинные пальцы, не дает тому возможности смотреть на свою работу, и господину Чону приходится уже вслепую стягивать чужое насквозь мокрое белье. Услышав легкий шлепок текущего члена о живот секретаря Кима, омега довольно рокочет и вжимается в сильное тело альфы, зажимая чужой член между ними и заставляя Тэхена задушенно стонать. — Господи-ин Чон… Ч-что вы?.. — Тебе не кажется, что стоило раньше меня слушаться? Омега недоволен и рассержен, хоть и дорвался до того, что так рьяно желал. Агрессивно хватая двумя руками член, господин Чон, хмурясь, начинает растирать смазку по головке и стволу, довольно наблюдая, как альфа бездумно прикрывает глаза, тихо стонет и не может сдержать движение собственных бедер, каждый раз подаваясь вперед только от грубых манипуляций узловатых пальцев. Тэхен все время сглатывает и пытается хоть за что-то схватиться, пока из него внаглую пытаются выжать все соки и третий за сегодняшний день оргазм. — Г-господин Чон… — Тэхен-и что-то лепечет? Извини, но сегодня в моих планах тебя привести в чувства. Ты просто не можешь не хотеть меня. Сколько раз ты уже кончил только от моего запаха? — Я… я… Вы… Секретарь Ким плавится и совершенно бессовестно тянется своими руками к застежке на кофте омеги, оголяя вкусную на вид грудь господина Чона, даже не пытаясь сдержать собственное голодное выражение лица. Омега в отместку сильнее начинает надрачивать за такую вольность наглого уволенного работника, пока большие ладони не накрывают его грудь и не сжимают чувствительные соски. Господин Чон громко скулит и, всхлипывая, послушно приподнимается, давая стянуть с себя низ костюма вместе с бельем. Стоит отметить, что смазка течет уже по бедрам. Тэхен обескуражено замирает, когда стягивает с омеги спортивки и тут же захлебывается в чужом запахе: костюм, не пропускающий влагу и аромат текущего господина Чона, обеспечивает альфе в мозгу маленький взрыв. Пока Ким мешкается, господин Чон, не теряя времени, приподнимается на коленях, неудобно возясь на просторном диване, путаясь в своих вещах и одеяле. Не нуждаясь в подготовке и лишних прелюдиях, он с довольным стоном опускается на стоящий колом член, чувствуя каждой частичкой напряженного тела, как мокрая дырочка растягивается на члене и как податливо раздвигаются эластичные мягкие стеночки нутра. Омега хнычет, когда у него не получается насадиться до самого конца с первого раза и нетерпеливо привстает, чтобы собственной смазкой залить и чужие бедра для лучшего скольжения. Тэхен, руки которого уже давно покоятся на тонкой талии господина Чона, помогает недовольно скулящему омеге, немного резковато опуская его на свой член до самого конца, с удовольствием слушая, как высокий звонкий вскрик смешивается со звучным шлепком. Они оба тяжело дышат, и омега, прикрыв глаза и вяло теребя собственные соски, лежит на альфе, который бездумно глядит в потолок, наслаждаясь тяжелым дыханием господина Чона. Они полностью расслабляются, все это выглядит так, как тайм-аут после первого раунда. Морально Тэхен не уверен, что вывезет еще один, потому что омега, сидящий на нем сейчас, настолько мощно выражает свое удовольствие через феромон, отчего Ким не уверен, что не потеряет сознание от такого сильного выброса, особенно на таком близком расстоянии его носа и шеи его бывшего босса. — Как же мне этого не хватало… Господин Чон, смахивая с лица пот, с довольной улыбкой отстраняется от груди альфы и тянется к журнальному столику, забирая оттуда свой макбук. Одним грозным взглядом заставив Кима подставить руки, укладывает на них свой ноутбук и с деловым видом начинает работать. Со стороны они наверняка выглядят нелепо: Тэхен сидит, развалившись на диване, весь в одежде, но в тоже время изрядно потрепанный и с настежь распахнутой рубашкой, а на нем сидит господин Чон на котором из вещей только зип-худи и в заднице крепко стоящий член бывшего секретаря Кима. На сложенных руках альфы находится треклятый ноутбук, а гендиректор сидит довольный как кот и что-то быстро строчит в своем компе, не считая нужным это как-то комментировать. — Господин Чон, Вы… — Ты же хочешь обратно получить эту работу? — Тэхен сглатывает под пристальным взглядом босса, мысленно прося себя не быть тряпкой. — Тогда набирай сейчас отделу закупок, потому что их отчеты еще хуже, чем у финансов. Мне интересно, что мне скажет Миен-ши в ответ на мои вопросы. Ким на автомате тянется к карманам приспущенных брюк, выуживая свой телефон и, не веря, что он это делает, набирает главе отдела закупок и выжидательно слушает гудки. Господин Чон чуть виляет задницей, прикрывая глаза, усаживаясь поудобнее. Данное действие ему совершенно не мешает не отвлекаться от таблиц сверки, отчего у Тэхена яйца тяжелеют еще больше, хотя казалось бы, куда уж больше. — Добрый день, Ван Миен слушает. — Миен-ши, добрый день, это секретарь Ким. У меня вопрос от господина Чона. — Ох, Тэхен-ши? Как я рад вас слышать. Если у вас есть какие-то вопросы по отчетам нашего отдела, то с нетерпением жду вас у нас в отделе. Мы вам все наглядно покажем и расскажем. То, как господин Чон выгибает бровь в сумме с его огромными черными глазами и опухшими губами, выглядит слишком сексуально, Тэхен еле сдерживает стон. Чон, несмотря на недовольство, уже в следующую секунду ухмыляется и склоняет голову в бок, бодая секретаря в бок коленкой. И что тут Тэхену отвечать? — Прошу прощения, это срочное поручение господина Чона, к сожалению, — «к сожалению» отзывается болью где-то под ребрами: в течку омеги, которые сидят на члене выбранного ими альфы, не сильно хотят слышать, что альфам жаль, что те не смогли посетить какого-то другого омегу. — Я не смогу к Вам сейчас прийти, но могу передать Вам телефон, чтобы господин Чон уточнил у Вас все, что его интересует. Миен-ши что-то бурчит неразборчиво и соглашается поговорить с гендиректором. С совершенно невозмутимым выражением лица господин Чон все же берет телефон и, сухо поздоровавшись, начинает вести разговор в привычной для него рабочей манере. Под конец не самой приятной беседы секретарю приходится даже поглаживать стройные бока босса, потому что Ван Миен оказывается еще как виноват, и это ужасно злит господина Чона. Когда звонок заканчивается, а начальник недовольно отставляет ноутбук в сторону и снова ластится к оголенному торсу альфы, тот все же решается спросить, пока есть такая возможность: — Господин Чон… А обязательно делать это все, так старательно согревая мой член? Если Вы не заметили, он дымился еще до того, как Вы решили залезть ко мне на руки. — Мне так спокойнее. Не мешай, глупый альфа. — Вы слишком наглый омега. — Правда? Мне так не кажется. Я столько тебя просил, и ты не сделал ничего, — Господин Чон смотрит на него снизу вверх так, что приходится скосить взгляд максимально вниз, чтобы увидеть его расфокусированный взгляд. — Когда я заполнен, мой мозг не настолько затуманен желанием. Я могу эффективнее работать. А тебе сейчас нужно сделать звонок еще и в кадры. У меня же освободилась вакансия секретаря. Мне нужен новый работник. — О, правда? — Тэхен передразнивает босса, плавно оглаживая чуть подрагивающее тело, которое отзывчиво тянется к ладоням Кима. — А мне кажется, Вы законченный трудоголик, который не знает, что омегам в течку нравится быть не только заполненными, но и в конец затраханными. Его глаза сверкают недобрым огнем, и хотевший было возмутиться господин Чон неожиданно оказывается в горизонтальном положении, а его секретарь нависает над ним с довольным лицом, удобнее перехватывая аккуратное тело начальника. Омега только успевает скоро задрать руки и крепко вцепиться ими в объемный подлокотник дивана, пока его ноги закидывают на широкие плечи, перехватывая поудобнее в районе сочных бедер. Фрикции, совершаемые Тэхеном грубые и резкие, господин Чон только и успевает вскрикивать, с каждым разом чувствуя, как крупная головка упирается ему в простату, так еще и его тело с не самым приятным звуком каждый раз продвигается все выше и выше к подлокотнику. Ким совершенно теряет границы дозволенного, начиная трахать грубо, быстро и входя по самые яйца до звонких шлепков кожи о кожу. Господин Чон едва успевает хватать воздух, осоловело ища взглядом, за что он мог бы сейчас зацепиться, чтобы окончательно не выпасть из этой реальности. Его дырка позорно громко хлюпает смазкой, которой настолько много, что если присмотреться у самого входа в отверстие, то она не просто пузырится, а натурально пенится от интенсивных толчков дорвавшегося альфы. — Т-тэ… — Г-господин Чон, Вам правда… нужно узнать каково это чувство… когда Вас трахают, а не Вы… Все, что может ответить гендир на данный момент, это булькающий смешок, который тонет в очередном полустоне-полувскрике, потому что толчки становятся слабее по амплитуде, но быстрее и чаще. Ким словно чувствует, что омега уже на грани и не может больше выносить таких мощных толчков. Финальной точкой становится рука на члене господина Чона, которая вся мокрая от смазки. Ким бессовестно играется с головкой, не уделяя внимания поджавшимся яичкам и всему члену в целом. Но и такой бесхитростной махинации достаточно, чтобы омега выгнулся дугой на диване и бурно кончил, заливая собственный живот. В гудящей тишине кабинета секретаря Кима раздается тяжелое дыхание двух человек. Тэхен также под самый конец ловко сумел вынуть член из безостановочно текущей задницы и с тихим стоном кончил господину Чону на живот. Сейчас он с удовольствием мог наблюдать, как рокочущий довольный омега, ведомый инстинктами, ладонью размазывает по животу смешавшееся семя, оставляя на себе перманентный запах альфы. — Ну и как Вам побыть в роли омеги, господин Чон? — Ну и как тебе побыть в роли достойного альфы, Тэхен-и? — Один-один, господин Чон. — Мой телефон звонит. А это значит, что курьер, привезший мой милейший комплект белья, уже внизу ожидает тебя на ресепшене. Будь добр спустись и забери его. Я пока приведу себя в порядок, для того чтобы померить его… — Не смейте двигаться, господин Чон. Я приду и лично позабочусь о Вас, а пока отдыхайте. Почему у вас нет альфы? — Потому что все течки, которые я проводил с ним вместе, он как истукан кончал себе в штаны и делал вид что работал? — Но ведь и Вы не работали… — Не сравнивай меня и себя, альфа. Ты тут секретарь, а я начальник не просто так. — Как скажете, господин Чон.