Седьмое Небо

День клонится к вечеру. Тяжёлые грозовые тучи затягивают небо, обещая Токио очередную дождливую ночь. Сейчас только начало октября, но в городе уже довольно холодно, а потому офисные сотрудники плотнее кутаются в пиджаки. Двадцатишестилетний Хитоши Шинсо одёргивает полы своего тёмно-серого пиджака — несмотря на работающий кондиционер, ему жарко от повисшего в воздухе напряжения — и ещё раз оглядывает гостей. Прямо напротив его большого письменного стола в тёмно-коричневом кожаном кресле сидит Яги Тошинори — худощавый мужчина средних лет с острыми скулами, загорелой кожей и пронзительными голубыми глазами. Его золотистые волосы зачёсаны назад, только несколько длинных прядей обрамляют худое лицо. На нём светло-серый костюм с белым галстуком, а на руках — чёрные кожаные перчатки. По правую руку от него стоит, совершенно игнорируя свободное кресло слева, погрузившийся в изучение договора его первый помощник — двадцативосьмилетний зеленоволосый Мидория Изуку. Завязанный причудливым образом красный галстук выделяется на фоне чёрной жилетки, его ярко-зелёные глаза, спрятанные под стёклами узких прямоугольных очков в тонкой роговой оправе, внимательно бегают по строчкам, читая внесённые правки, которые перед этим просмотрел Яги. К пухлым губам прижат указательный палец в перчатке. — Господин Яги, у вас есть еще какие-то вопросы относительно договора? — Хитоши сцепляет пальцы в замок и слегка подаётся вперед, облокачиваясь на стол. Совсем чуть-чуть, чтобы его собеседнику не показалось, будто бы на него давят. — Нет, с договором мне всё ясно, — мужчина растягивает губы в тонкой улыбке, но его глаза остаются холодными и внимательными. — Однако у нас был вопрос касательно самого продукта… — Конечно, — вежливо кивает Шинсо, бросая короткий взгляд на Мидорию. — Что вас интересует? Яги соединяет пальцы обеих рук между собой, создавая своеобразный купол и указывая им на Хитоши. — Изуку, что нас интересует? — Использование ПО, ещё не вышедшего на рынок, — невозмутимо подхватывает Мидория, поправляя очки, — вы делаете нашу компанию подопытным кроликом, вам не кажется, что это довольно безрассудно, господин Шинсо? Его фамилия произносится с лёгкой усмешкой — ему бросают вызов? — Смею вас заверить, что хоть данное ПО ещё не вышло в продажу, оно уже прошло все необходимые испытания. В конце месяца мы представим его общественности. Собственно, «Cerberus Security» уже перешла на него, — Хитоши делает чётко выверенный жест рукой, словно бы достаёт из небытия мысль и протягивает ее собеседнику на раскрытой ладони. — Вы можете ждать до конца месяца и заключить договор после «Endeavor Incorporation» или быть первым. Он не смотрит на Изуку, объясняя всё это Яги и внимательно следя за его реакцией. При упоминании компании, принадлежащей семье Тодороки, глаза Тошинори недовольно сужаются. Шинсо улыбается уголком рта. Яги скорее под поезд ляжет, чем позволит Тодороки опередить его хоть в чем-то. — Я просмотрел оценку рисков, — не унимается Мидория. — Господин Шинсо, каковы ваши гарантии на случай взлома вашей системы? Хитоши мысленно закатывает глаза. — Скорее, — перебивает своего помощника Яги, — насколько ваша компания оправдывает своё название? В его голубых глазах впервые за время долгой беседы мелькает интерес. Так вот зачем это всё. Они хотят узнать, насколько далеко готов зайти Хитоши, чтобы предотвратить утечку секретной информации. Парень понимающе кивает. — В случае утраты данных CS берёт на себя всю заботу о проведении расследования. Мы сотрудничаем с правительственными и частными предприятиями, чтобы обеспечить максимально быструю поимку преступника и не допустить утечку данных в Интернет… Другими словами, — Хитоши делает короткую паузу, чтобы заострить внимание слушателей, и разводит руки в жесте фокусника «ву-аля», — если кто-то рискнёт покуситься на вашу интеллектуальную собственность, Cerberus Security принесёт его голову в зубах вам на ковёр. Вокруг глаз главы «One for all» проступают морщинки. Тошинори искренне улыбается. У Хитоши появляется стойкое ощущение, что его только что тестировали. И кажется, он прошёл. — Я наслышан о вашей совсем не японской тактике ведения дел, господин Шинсо, — говорит он, поднимаясь с кресла. — Приятно узнать, что это не просто слухи. Изуку, уладь все формальности. Господин Шинсо, я с нетерпением жду официальной презентации в конце месяца. Яги чуть кланяется, направляясь к выходу, Хитоши поднимается и кланяется в ответ, согнувшись почти пополам. Когда за мужчиной закрывается дверь, напряжение, царившее в кабинете, исчезает. — Oh, well, that was intense, wasn’t it, Izuku? — Хитоши устало зарывается рукой в свои тёмно-каштановые волосы, пропуская отросшие пряди между длинных пальцев. — Должен признать, твой старик — серьёзный оппонент. — А чего ты ожидал? — надменно фыркает Мидория, поднимая стоящий на полу чёрный кейс и доставая оттуда печать компании «One for all» из красивой тёмно-красной бархатной коробочки. — Он каждый день общается с такими тиграми… Ты для него лишь слепой котёнок. Шинсо поджимает губы, но ничего не говорит, только опускает свою печать рядом с красным оттиском «One for all» на двух экземплярах договора. — А ты, я смотрю, всё ближе к старику и всё глубже в делах, можно ли ожидать радостного объявления в конце года? — всё же спрашивает парень, наблюдая за тем, как Мидория прячет очки в чехол и аккуратно убирает его вместе с печатью обратно в кейс. Зеленоволосый щурится, словно прикидывая, говорить или нет, а решившись — самодовольно улыбается и снимает кожаную перчатку с левой руки. Эмблема клана Яги — красиво стилизованный первый иероглиф фамилии, означающий «восемь», украшает тыльную сторону его ладони. — Он объявит наследника перед Рождеством, — говорит он. Хитоши задумчиво кивает. Отлично, значит, со следующего года можно будет смело использовать влияние «One for all» для получения правительственных грантов. — До встречи на приёме, — он коротко прощается с Изуку — в конце концов, восемь лет назад они пили отвёртку из одной бутылки, какие уж тут поклоны? Когда за ним закрывается дверь, Шинсо, наконец, снимает пиджак и разворачивается лицом к панорамному окну. Чёрт, эта беседа стоила ему нервов. Яги очень въедливый, он прогнал его через каждый пункт договора, прикрываясь своими незнанием IT-сферы. Но неважно, насколько это было трудно, главное, что теперь у них есть контракт с «One for all», а значит, компания Тодороки, можно считать, у него в кармане. Их бесконечное соперничество Хитоши исключительно на руку. Из окна открывается вид на окна соседних небоскрёбов и крыши с вертолётными площадками и зелёными зонами для отдыха сотрудников. Небо над Токио серое уже несколько дней. Октябрь расщедрился на дожди. Внизу мельтешат точки-машины на извилистых хайвеях. С пятидесятого этажа людей не разглядеть, но можно не сомневаться — их там внизу два длинных потока: с работы — в метро, и с метро — на работу. Бизнес-центр Токио работает двадцать четыре часа в сутки, как и деньги по всему миру. Хитоши забрался очень высоко, отсюда Токио буквально лежит перед ним. Целый город под его ногами. Город, который всего-то два с половиной года назад считал его чужаком. Два с половиной года — из выделенных отцом пяти, чтобы доказать свою способность управлять компанией — уже прошли. Что он представит ему через два с половиной года? Успеет ли исполнить всё задуманное? Будет ли Японское отделение настолько же самодостаточным, как Американское?.. Отвернувшись от созерцания города, Хитоши лениво проходится взглядом по своему кабинету. Просторное светлое помещение с несколькими картинами пейзажей в пастельных тонах на стенах, напротив окна — дверь и длинный коричневый кожаный диван со стеклянным кофейным столиком, слева от дивана — стол с миниатюрным садом из карликовых деревьев. Рядом с окном — его стол и два кресла для посетителей. Хитоши постарался, чтобы кабинет соответствовал представлением японцев об офисе респектабельного бизнесмена. Если бы он обставлял его сам — тут была бы крутая кофейная машина, стеллаж с дорогим алкоголем да диван, на котором Шинсо валялся бы в удобной повседневной одежде. Но… В дверь стучат и тут же входят, не дожидаясь ответа. Такое себе может позволить только близкий друг и личный помощник, Каминари Денки. — Йо, Тоши, я думал, они никогда не уйдут, вы чего так долго? — озабоченно спрашивает невысокий блондин с выкрашенной в чёрный изломанной линией на отросшей чёлке. Он тоже без пиджака, только в белой рубашке с тонкими чёрными продольными полосками и тёмно-синих штанах. В руках у него — заботливо приготовленная кружка дымящегося кофе. — У тебя через сорок минут обсуждение договора с китайскими партнёрами, а ты ещё не утвердил правки с прошлого заседания. — Да чёрт, этот Яги… — Шинсо морщится и, вернувшись за своё рабочее место, благодарно принимает кружку. — Въедливый хитрый лис — одним словом якудза, старая школа. — Зачем ты вообще захотел работать с ним? — Денки опасливо оглядывается, словно бы представитель мафии может его услышать. — Я имею в виду, компаний в той сфере немало… — Связи, Денки, всё дело в связях. Если у меня будет поддержка Яги, я смогу уверенно пробивать себе путь к правительственным контрактам. А это, как ты помнишь, наша цель на ближайшие два года. — Тебе всё мало, да? Ешь и не давишься, — качает головой Каминари, но тут же замолкает под упреждающим взглядом непосредственного начальства. — Договор где? — только и спрашивает Шинсо. — В столе, второй ящик. Сам его туда убирал, — парень прячет большие пальцы в карманы брюк. — Руми позвать? Ты хотел обсудить с ней стратегию переговоров. — Ага, минут через пятнадцать, — непосредственное начальство погружается в изучение последних поправок. — И свяжись с Бакуго, предупреди, что с Яги он лично будет работать. «Ешь и не давишься», да? Ещё бы он подавился. Япония — это прекрасный рынок для старта. Отец отправил его сюда, чтобы посмотреть, на что Хитоши способен? Ну что ж, он покажет. Сфера системной безопасности чрезвычайно прибыльна. Несмотря на то, что головной офис «Cerberus Security» находится в Америке, именно Японию отец рассматривает как наиважнейшую торговую точку. Именно отсюда можно начинать прокладывать путь на азиатский рынок. И как же удачно сложилось, что Мидория займёт пост президента «One for all». Те военные разработки, которыми занималась компания, укрепили позиции Яги на рынке, и даже слухи о том, что он якудза, не пошатнули её. В конце концов, надо признать, что якудза уже давно стали всего лишь частью бизнеса — не больше, не меньше. Так, что тут они наисправляли? Ну да, давайте переведём часть активов в Пекин, ведь очень неудобно хранить их в Японии… Хитоши усмехается, решительно вычёркивая этот пункт. Сейчас бы ещё и контрольный пакет акций предложили им передать. Интересно, что отец сказал бы на такие условия? Уж явно что-то поярче, чем: «К сожалению, учитывая данные обстоятельства, мы вынуждены отклонить ваше более чем щедрое предложение…» Да, отец не стал бы церемониться. Но сейчас он на Сейшелах, а Шинсо подыскивает вежливый аналог к «Как же вы заебали уже, жадные ублюдки». Очередной стук в дверь раздаётся, когда парень заканчивает с правками и окончательно выходит из себя. Чёртовы переговоры ведутся уже месяц, это не идёт ни в какие рамки, китайцы облизываются на капитал компании, а Хитоши — на дешевую рабочую силу, но все эти вежливые расшаркивания ведут их в никуда. — Входи, Руми, у нас чертовски много работы! В кабинет входит, звонко стуча тонкими каблучками, высокая смуглая хорошо сложенная девушка в чёрном брючном костюме. Ее белоснежные волосы убраны в аккуратную шишку. В одной руке она держит высокий стакан Старбакса, во второй — свою копию договора. — Вечер добрый, босс, — приветствует она, усаживаясь на место, за которым недавно сидел Яги, и закидывает ногу на ногу. — Как прошло с «One for all»? — Было довольно забавно, жаль, что тебя не было. Впрочем, ещё успеешь, у нас с ними теперь будет плотное сотрудничество, — Хитоши кивком разрешает ей поставить свой стакан на стол. Обычно его рабочее место заставлено: неразобранная куча документов, ноутбук, кофе — но к приходу Яги он всё же смог разгрести документы. Часть просто закинул в нижний ящик стола — не забыть забрать домой — и убрал ноутбук за ненадобностью. Сейчас помимо договора и кофе на столе — лишь органайзер с ручками и карандашами, небольшая коробочка с визитками, миниатюрный сад камней с белоснежным песком для декорации — Хитоши иногда рисует на песке рожицы или маты, когда думает — и рабочий телефон с множеством кнопок быстрого набора. — Итак, что ты думаешь о поправках? — Руми включается в работу, находя нужную страницу. — Слушай, никогда не думала, что они рискнут запросить так много. А контрольный пакет акций им не передать? Шинсо улыбается. Руми Усагияма его заместитель и близкая подруга ещё со Стэнфорда. Он сам предложил ей переехать в Японию и работать на него, когда получил руководство компанией. — Same, — они часто общаются на английском — их родном языке. Хитоши любит работать с Руми. Помимо того, что она, как и сам Хитоши, выросла в Америке и обладает нестандартным, по мнению азиатских бизнесменов, мышлением, девушка ещё и владеет несколькими языками, что существенно упрощает переговоры с иностранцами. — Значит так, мне уже порядком осточертели все эти расшаркивания. Сегодня мы должны подписать чёртов договор или пусть идут лесом. У нас такие деньги на производстве чипов здесь теряются, быстрее и дешевле будет делать всё это через Китай. Если они не готовы сотрудничать, мы найдем других. — Поняла тебя, босс. Ты хочешь, чтобы я переводила им дословно? — Да, будь максимально жёсткой, — Хитоши улыбается, — как в постели с мужем. Она смеётся, делая пометки в своей копии договора. — К слову, — продолжает Хитоши, когда все детали обговорены, — ко мне в истерике не прибежал Бакуго, они с Томурой друг друга не поубивали? — Нет, — Руми качает головой, делая глоток кофе. — Сошлись на «я ненавижу этого урода, но боже, как красиво он меня обставил» — обоюдно. — Приятно, когда программист и хакер работают заодно, — кивает парень и бросает короткий взгляд на свои Apple watch, проверяя время. — Пойдем, покурим и за работу. Наскоро перекурив в специально предназначенной для этого комнате — единственной на этаже — они спускаются на тридцатый этаж в малый зал для переговоров. Хитоши выбрал его неслучайно, учитывая количество гостей. Комната без окон с внешней стеной из затемнённого стекла. Все пространство занимает широкий стол и стулья. Мест хватит идеально, однако, буквально через сорок минут в помещении станет душно, несмотря на кондиционер, и общая атмосфера тёмных стен будет давить. Через полтора часа гости почувствуют себя неуютно, но никто ничего не скажет — вежливость не позволит — так что они будут куда сговорчивее, лишь бы поскорее выйти на воздух. Эта комната его ещё ни разу не подводила. Потенциальные партнёры уже ждут, попивая кофе из белоснежных чашечек и перекатывая в пальцах фирменные ручки. Хитоши делает глубокий вдох, настраиваясь на переговоры, как на битву. Потому что это и будет битва. Войдя в зал, он выйдет на ринг, чтобы отстаивать интересы CS до разбитых костяшек, если понадобится. Десять минут традиционных приветственных танцев спустя Руми переходит в наступление. А сам вице-президент CS, опустив сцепленные в замок пальцы на стол, внимательно наблюдает за лицами потенциальных партнеров. Он не знает китайского, но повисшее в воздухе напряжение, неловкие вопросительные переглядывания, поджимания губ и морщинки на лбах партнеров дают ему больше информации, чем длинные фразы со скачущими интонациями. Руми, очевидно, ведёт в этом словесном покере. Хитоши расслабляется, чуть улыбается и комфортно устраивается на стуле, лениво покручивая ручку в пальцах и стараясь не особо вслушиваться в резкие перепады интонаций говорящих. Японский язык — очень плавный, в нём нет ударения или тонизации, но в китайском — неверно подобранный тон может оскорбить на всю жизнь не только твоего собеседника, но и всю его семью, вплоть до прародителей. Хитоши надеется, что именно этим Руми сейчас и занимается. Чёртов договор мог быть подписан еще две чёртовы недели назад. Но нет, они все тянут. По сравнению с ними беседа с Яги — дружеское чаепитие. Через час атмосфера в комнате накаляется так сильно, что воздух едва ли не искрит. — Mr. Shinsou, — не выдерживает Джао Вей, переходя на английский. Он самый молодой из партнеров, и Хитоши ему симпатизирует. Господин Вей — единственный, кто согласился на условия CS с самого начала, здраво просчитав, что перенос производства в Китай не только принесёт значительную прибыль их предприятию, но и позволит укрепить позиции на рынке компьютерных технологий. — Is that your final offer? — It sure is, Mr. Djao Wei, — Хитоши ещё раз обводит внимательным взглядом собравшихся. Им уже неуютно, темп переговоров их откровенно не устраивает, прямолинейный отказ Cerberus Security уступать — ломает. Хитоши не любит вести переговоры так. Он предпочитает играть с людьми, заставлять думать, что принятое решение — принято лично ими. Но сейчас… Его довели, и он давит. Качает перед гостями идеей быстрого обогащения, как масляной лампой перед мотыльками. — Руми, — говорит он на японском, — заканчивай. Она кивает и говорит несколько коротких фраз. Потенциальные партнёры переглядываются, переговариваются вполголоса, поджимают губы, хмурятся и очень презрительно косятся на вице-президента CS. После чего господин Канг Ионури — самый главный из представителей — отвечает, судя по его лицу, стараясь не выплюнуть «чёртов мудак» Хитоши в лицо. Так-так, сильно задели? — Господин Шинсо, — переводит Руми, оборачиваясь к нему, и в её больших красных глазах отражается паника. — Мы не готовы дать ответ прямо сейчас, давайте назначим следующую встречу через неделю. Хитоши моргает несколько раз, словно только что получил пощёчину. Лёгкая ухмылка тут же исчезает с его лица. Красивые пухлые губы Руми сжимаются в тонкую линию. Твою мать. Твою мать. Хитоши стискивает зубы, чтобы не выматериться. Он внимательно смотрит на Канга, в голове начинается настоящая истерика. Чем его зацепить? Что ему сказать, как ему это сказать… Терять их не хочется, но и продолжать эти танцы с бубном тоже… Он выдыхает через нос и говорит на английском, чтобы все (а на английском худо-бедно говорят все уважающие себя бизнесмены) услышали его. — Господин Канг, предложение вашей компании было сделано в частном порядке, однако, чем дольше вы сомневаетесь, тем больше у нас возможностей рассмотреть и другие предприятия в вашей стране. На мировом рынке Cerberus Security занимает лидирующие позиции в сфере компьютерной безопасности вот уже более пятнадцати лет, но, если у вас есть сомнения по поводу выгодности нашего сотрудничества, — он разочаровано разводит руками, — мы найдем новых партнёров. Вопрос только в том, готовы ли вы к сильному спаду стоимости ваших акций в следующем году? Как быстро упадёт ваш авторитет в глазах мирового бизнес-сообщества, когда они узнают, что Cerberus Security предпочла не вас? Мужчина злобно сощуривается. Хитоши ударил в самое больное — устойчивость позиции на мировом рынке. — Наша следующая встреча состоится, только если ваш ответ будет положительным. В противном случае Cerberus Security прекращает переговоры, — заканчивает Шинсо. Господин Канг выглядит ошеломлённым, выслушивая перевод. — Очень хорошо, — однако он быстро приходит в себя. — Мы сообщим о своём решении по телефону. Когда они уходят, Хитоши зажмуривается до ярких вспышек перед глазами и сжимает подлокотники кресла до побелевших костяшек. Руми, сидящая рядом с ним, выглядит откровенно выбитой из колеи. — What the fuck did I do wrong? — устало спрашивает она, роняя голову на стол. — Ничего, всё было превосходно. Им просто стрёмно. Сама видела, Вей нас поддерживал. Можно сказать, он один понимает, что здесь реально происходит, — Шинсо старается говорить спокойно, сейчас главное подбодрить подругу, а со своим гневом он разберётся потом. — Чёрт… Они были у нас в руках. Грёбаный Канг, он просто непрошибаемый! — девушка с рычанием откидывается на спинку кресла. — Я вообще не помню таких тяжёлых переговоров. — У Канга большой опыт работы с русскими, — пожимает плечами Шинсо. — Тебе доводилось вести дела с русскими? Я видел, как общается с ними отец — зрелище не для слабонервных… Ладно, пойдём покурим, да надо обсудить план работы на следующую неделю. — Ты всё-таки едешь в Осаку? — Руми медленно поднимается с кресла вслед за ним. — Да, а тебе придется всю неделю разбирать бардак из документов, что я оставлю, — он улыбается, ненавязчиво приобнимая её за плечи, чтобы поддержать. — А сегодня можно смело напиться, чем я и займусь, когда вернусь домой. На этом этаже несколько залов для курения, так что они выбирают ближайший. Находящиеся там сотрудники низко кланяются и вежливо забиваются в дальний угол, почтительно трепеща перед высшим начальством. Хитоши с заместителем располагаются у окна, за которым уже начинает накрапывать дождь. Руми курит ментоловые сигареты, Хитоши — красный «Marlboro» — привычка со школы. — Вытаскиваю сегодня Томуру в ресторан, — делится девушка, щёлкая зажигалкой. — Социализируешь? — усмехается Хитоши, пытаясь представить хмурого бледного хиккаря с непослушными светло-голубыми волосами и рваным шрамом на губе, одетого в смокинг. Получается откровенно плохо. Куда привычней видеть его в чёрной толстовке с капюшоном, закрывающим глаза, и широких потёртых джинсах с множеством карманов. — Ему полезно, пока мхом не зарос. Он с удовольствием переключается на отвлечённую тему. Думать о тяжёлых переговорах не хочется. — А ты собираешься работать с документами в компании Капитана Моргана? — Капитан Морган закончился две недели назад, — Шинсо медленно затягивается, делая паузу. — Вскрою бутылку Торреса. Звучит как отличный вечер, не правда ли? — Завёл бы уже дружка, — подначивает его Руми. — «Мне неважно, богат ли он — лишь бы у него была яхта, собственная железная дорога и именная зубная паста», — цитирует Хитоши Мерлин Монро из старого чёрно-белого фильма «В джазе только девушки», который он смотрел ещё в школе. — Я вижу это в глазах людей, пытающихся подкатить ко мне на приёмах, а тащиться в клуб или бар, чтобы кого-то подцепить у меня откровенно нет ни времени, ни желания. Не каждому, знаешь ли, удается женить на себе свою единственную любовь. — Ты про Томуру? Ну да, ему чертовски повезло, что я столько лет его подкатов спустя обратила на него внимание, — улыбается она. — Кстати, в универе ты тоже не особо стремился к моногамии, тебе совсем не интересны отношения, да? — А что может быть интересного в отношениях? Управлять людьми я могу и на работе, а найти кого-то достаточно сильного, чтобы управлять мной… — он замолкает на секунду, хмурясь, словно бы что-то вспомнив, но тут же разводит руками. — Mission impossible. Докурив, Руми с грустью смотрит в черноту за мокрым окном. Она не любит дождь. — Пойду, пока гроза не началась, — девушка машет на прощание, а Хитоши, убедившись, что подчинённые тоже ушли, выуживает из пачки ещё одну сигарету, закуривает и звонит Денки. — Тоши! — Каминари на том конце шелестит бумагами. — Ты забыл, что обещал меня подвезти? — В тот сомнительный бар на окраине центра? Как он там называется? — Шинсо усаживается на подоконник. — «Седьмое небо», да-да, я знаю, звучит, как название лав-хотеля, но, бро, какой там крафт! — Ну… ты-то большой спец в лав-хотелях, — ухмыляется Хитоши. — Захвати документы из нижнего ящика моего стола, я буду ждать тебя в машине минут через пятнадцать. — На чём ты сегодня? — тут же уточняет Денки. — Инфинити QX30, — оставшись в комнате один, он удобнее устраивается на подоконнике и устало прислоняется затылком к холодному стеклу. Дерьмовый какой-то выходит день. Хорошо, хоть с Яги всё состоялось — и то, скорее всего, только потому, что Мидория с ним побеседовал до этого. «Седьмое небо»… Почему это название звучит так знакомо? Где он мог его слышать?.. Да в любом дурацком фильме можно было услышать что-нибудь подобное, о чём он? Шинсо курит неторопливо, уставившись пустым взглядом в белую стену перед ним, прислушивается к гудению машин за окном. Мысли медленно перетекают с работы на разговор с Руми и обратно — он не пытается поймать какую-то из них, просто позволяет им хаотично наталкиваться друг на друга. Нет, всё-таки если чёртова сделка с этими чёртовыми китайскими партнерами выгорит, он уйдёт в отпуск. На месяц. Запрётся в своей квартире, отключит нафиг телефон… Хорошо, поставит на беззвучку… Будет читать, курить, кататься ночью на своём Мустанге по окраинам, где меньше всего машин, и, может быть, даже доделает ремонт. Иначе какой смысл был покупать апартаменты в двадцати минутах от работы, если из мебели там две кровати и диван? Туда даже приводить кого-то смысла нет — понтоваться видом из панорамных окон на парк?.. Руки не дошли купить даже телевизор в зал… Впрочем, он там и появляется от силы четыре раза в неделю. Да он в покер с сильными японского бизнеса играет дольше, чем спит. Какой-то сюр. А все фильмы наперебой твердят о том, что у бизнесменов полно свободного времени. Может, когда ты уже лет сорок работаешь и, наконец, добился того, что компания функционирует без тебя так же хорошо, как и под твоим чутким кнутом?.. Но не когда тебе двадцать шесть. Ничего, мысленно успокаивает себя Шинсо, докуривая. Нужно только завершить все текущие сделки, и можно и в отпуск ненадолго, чтобы потом позволить отдохнуть Руми, которая пашет тут с ним вместо медового месяца с Томурой где-нибудь на Хоккайдо. Затушив бычок в пепельнице, он направляется к лифту. Каминари ждёт его у серебристой Инфинити с внушительной папкой документов в одной руке и надкусанным сэндвичем в другой. Дождь уже разошелся вовсю — его шум слышно даже на подземной парковке. — Накопал тебе ещё немного на закуску, — поясняет он, протягивая папку. — Чтобы вечер малиной не казался, раз уж ты сам не захотел идти с нами в бар. Шинсо закатывает глаза. — Открывай, — кивает блондин на ключ в руке, — на улице октябрь, не жарко вообще-то. — Жуй быстрее, я не позволю тебе капать соусом в салоне, — фыркает Хитоши, пролистывая папку. — Что ты мне тут ещё нашел? — Блин, да забей ты, — друг подходит ближе. — Пойдём со мной в бар, Джиро придёт с друзьями, познакомишься, расслабишься… А то ты всё в работе, скоро уже ручка к пальцам прирастет. Тем более… Может, тебе кто приглянется. Каминари лукаво подмигивает. Шинсо с сомнением смотрит на толстую папку в руках. Сходить в бар, привести кого-то на ночь или всё же перелопатить документы? Последний раз он был с кем-то… Три месяца назад? Полгода?.. — Ты предлагаешь мне подкатывать к друзьям твоей жены? А потом что, будем таскаться на двойные свидания? Нет, мне и на работе твоей наглой ухмылки хватает, — он нажимает на кнопку снятия сигнализации на брелоке, открывая машину. Денки выкидывает коробочку из-под сэндвича в ближайший мусорный бак и запрыгивает на переднее пассажирское сидение из кожи цвета слоновой кости. Хитоши садится в машину и нажимает на кнопку на боковой панели, заводя мотор. — Убери папку в бардачок, пожалуйста. — Шинсо Хитоши забыл, что такое отдых, — вздыхает Денки, когда они выезжают с парковки. — Вот помнится, когда мы только познакомились… — Когда мы только познакомились, у меня не было компании и занудных китайцев, которые отказываются подписывать блядский договор, будь он не ладен! — огрызается парень, всматриваясь в лобовое стекло, которое заливает дождём. — Да, ты прав, у тебя была только кредитная карточка, сильный американский акцент и тотальное нежелание со мной общаться. Ты был таким милым букой, — наигранно дуется Денки. — Только ты мог считать мое поведение милым. Большую часть времени я проводил… в похмелье. — About school, пока я не забыл! Ты же видел то письмо из UA? — Письмо? UA? UA — это…? — Частный университет, мы предоставляем им рабочие места для студенческой практики. — А, точно. И что? — Они приглашают тебя выступить — ну знаешь, рассказать о том, чем компания занимается и какие перспективы их тут ждут. — Перспективы? — Хитоши усмехается. — Рабский труд под угрожающее рычание Кацуки Бакуго, ты эти перспективы имеешь в виду? — Именно! Так ты пойдёшь? — Каминари смеётся, хотя Шинсо вовсе не шутит. Программист правит жёсткой рукой на своём этаже, вон, даже с Шигараки чуть не подрался, когда узнал, что именно он нашел несколько «дыр» на первом бета-тесте. — Нет, мне что, заняться больше не чем? Пусть Руми сходит, ну, или сам Бакуго, я-то тут при чём? — Хитоши выезжает на хайвей. Из-за сильного дождя скорость приходится существенно сбавить и вместо ста ехать восемьдесят пять. Иногда он ловит себя на мысли, что скучает по американским хайвеям, где минимальная допустимая скорость 104 км/ч, а если ехать по пустынным дорогам Техаса, то можно смело брать все 140. Каминари возвращается к сетованию по поводу того, что Хитоши разучился веселиться, вспоминая, что они вытворяли в школе и в первый месяц после возвращения Шинсо из университета. Его ровный голос позволяет абстрагироваться от тяжёлых мыслей о проваленных переговорах и занять голову сладкой фантазией о том, что уже через полчаса, высадив друга, можно будет поехать домой. Насладиться тёплой ванной с морской солью и хорошей порцией бренди, просмотреть немного документов и отправиться спать, если, конечно чёртова бессонница в этот раз обойдёт его стороной. Машина съезжает с дороги на небольшую парковку возле бара с дурацкой голубой неоновой вывеской «Седьмое небо» на катакане. Парковка совсем маленькая и вся заставленная машинами, поэтому Шинсо останавливается рядом со входом так, чтобы Каминари, выйдя, сразу смог попасть под длинный навесной козырек и не промокнуть. — И угораздило же вас сегодня собраться, — поджимает губы парень. Вокруг ни души, даже покурить никто не выходит. Хотя, может, в этом баре разрешено курить внутри?.. — Ну, пока, привет жене. — Мог бы и сам ей передать, — делает последнюю попытку уговорить его Каминари. — Меня дома ждет десятилетний Торрес. По-твоему, хоть что-то в этом задрипанном баре сравнится с ним? Денки только пожимает плечами. — Сам знаешь, я крепче вина ничего не пью, так что могу сказать только, что ты многое упускаешь. Крафт здесь просто… — Sky-high? — фыркает парень. — Именно! Ладно, до встречи через неделю, — он вытягивает кулак, и Шинсо ударяет по нему своим. Дождавшись, пока блондин скроется за дверью, Хитоши снимает машину с тормоза и медленно трогается к выезду, всматриваясь в ночь сквозь расчерченное струями дождя стекло, прикидывая, как быстрее добраться до дома: по хайвею или же дорогам. Прервав его размышления, из проулка между баром и соседним зданием на парковку вылетают три тёмные фигуры, едва не врезавшись в его машину. Чёртовы придурки, надо же по сторонам… Внезапный, едва ощутимый толчок — и на его капот валится ещё одна чёрная фигура. Хоть скорость машины и небольшая, Хитоши в панике вжимает педаль тормоза в пол. Твою мать! Ёбаные пьяницы! Внутри Шинсо начинает закипать ярость. Нельзя сказать, что сегодняшний день был особо плохим. Бывали и хуже. Но Шинсо, не спавший нормально третьи сутки… Подзаебался. Очень хотелось кому-нибудь вмазать ещё с самых переговоров с Яги. Похоже, судьба сегодня, наконец, улыбнулась ему. — Эй, ты! — Шинсо выскакивает из машины, моментально промокая до нитки. Он грубо хватает пытающегося подняться мужчину за воротник кожанки и дёргает на себя, занося руку, чтобы врезать ему по лицу. — Какого хера, чёрт возьми?! Кулак замирает в воздухе. Мужчина в его руках высокий — ростом с самого Хитоши. Вымокшие пряди тёмных волос липнут к лицу, спадая на плечи. И судя по тому, как он безвольно висит в хватке, он мертвецки пьян. Мужчина хватается за его запястья, чтобы удержать равновесие, мотает головой, мычит что-то неразборчиво низким голосом… Этот голос… Он бы узнал его и через десять, и через двадцать, и, наверное, через тридцать лет. Он не изменился. Совсем не изменился… Сердце Шинсо начинает истерически колотиться о грудную клетку. Щёки опаляет жаром, и холодные капли больно обжигают, попадая на них. Все мысли вдруг исчезают, а тело просто каменеет, и кажется, он не сможет отпустить эту чёртову кожаную куртку, даже если ему приставят пистолет к виску. Он вглядывается в лицо мужчины, стараясь рассмотреть в мутном свете фар и окон мелкие подробности. Это точно он. Бледная кожа, покрытые щетиной щёки и подбородок, длинный ровный нос, тонкие губы, ссадина на скуле, словно от удара… Мокрые волосы липнут ко лбу, так что глаз почти не разглядеть. Но сомнений нет… Какого чёрта?! Что он здесь делает? Во рту резко пересыхает, и его тихое: «You?», — тонет в шуме капель дождя, барабанящих по машине и асфальту. Мужчина, кажется, немного приходит в себя, дёргается, стараясь вырваться, но Хитоши всё ещё не может разжать пальцы. — Сэнсэй? Что вы тут делаете? — в висках начинает стучать пульс. — Г-де, — хрипло выдавливает из себя мужчина, оглядываясь по сторонам. — Где эти… внюки… Его взгляд фокусируется на Хитоши, он смотрит на него какое-то время и вновь резко дёргается, наконец, вырываясь из его рук. Куда бы он ни собирался, уйти далеко ему не удаётся — он путается в собственных ногах и валится на Шинсо, едва не роняя его. — Твою мать, сэнсэй, да вы же в дрова! — Шинсо перехватывает его за талию и с трудом ставит его на ноги. — Стойте же ровно. Мужчина качается вперёд, утыкается холодным лбом ему в ключицы и что-то бормочет, но из-за дождя ничего не разобрать. И что ему с ним делать? Тащить его до бара чертовски тяжело, оставить тут? И даже речи быть не может… Блять! — Сэнсэй, вы тут один? — кричит он мужчине на ухо, но в ответ получает лишь тишину. Хитоши так и замирает, поддерживая его за талию и чувствуя себя полным идиотом. Мерный ритм чужого сердцебиения доносится до него вместе с гулом собственной крови в ушах — дождя не слышно. И что теперь? Он стоит посередь улицы у какого-то задрипанного бара, с вырубившимся у него на руках сэнсэем, которого он последний раз видел восемь лет назад… Окей, хуже дня, похоже, в этом году не было. Дождь заливает за воротник, и по телу пробегает стайка мурашек, но он не двигается — стоит, обнимая человека, которого не видел столько лет и, собственно, не ждал встретить снова. Шинсо дышит ртом, глотая ледяные капли, пока сердце не перестаёт бешено колотиться, и гул в ушах не затихает. — Я отвезу вас домой, — говорит Шинсо, приходя в себя. Мысли начинают крутиться в голове в привычном темпе. Перехватив учителя поудобнее и закинув его руку себе на плечо, он открывает двери машины и затаскивает его на заднее сиденье. — Залезайте, — шипит парень, подталкивая его внутрь. Сэнсэй снова что-то мычит, забирается в салон, укладываясь прямо на лежащее сзади кашемировое пальто. — Сэнсэй? Вы меня слышите? Шинсо протискивается внутрь, нависая над мужчиной, чтобы похлопать его по щекам. — Вас кто-то ждёт в баре? — Хитоши слышит что-то вроде «мнхет», и резкий запах виски опаляет его лицо. — Нет?.. Где вы живете? Я отвезу вас домой. Мычание становится совсем тихим, мужчина устраивается на широком кожаном сидении поудобнее, кутаясь в Хитошино пальто, словно в кокон. — Блять, вы что спать собрались?! — сейчас бы вместо ванны и бренди с этим разбираться. Пальто, похоже, придёт хана, как и полу и сидениям. Да и похеру, откровенно говоря. — I’ll leave you in the car, just you watch! Ответом — сопение. — Well, I have no choice then, don’t blame me tomorrow, — пиздец. Он забирает пьяного сэнсэя с парковки какого-то бара с идиотским названием. Восемь лет спустя. Он его, наверное, даже не узнает… Шинсо захлопывает заднюю дверь и забирается на водительское сиденье. Мокрым пальцем не сразу удаётся включить на сенсорной панели печку. Нужно согреться и попробовать разбудить сэнсэя еще раз, но уже по дороге домой. Потому что никаких сил болтаться здесь и ждать у него больше нет. Откидывая вымокшие пряди тёмно-каштановых волос со лба, он включает внутреннее освещение, чтобы ещё раз посмотреть на своего незваного гостя. Восемь лет. С их последней встречи прошла целая жизнь. А он почти не изменился. Какая-то болезненная теплота сворачивается под рёбрами, пока Хитоши скользит взглядом с длинных волос на завёрнутое в его пальто тело. Мужчина чуть поворачивает голову, и в жёлтом свете ламп Шинсо замечает пирсинг в его правой брови — два крохотных блестящих шарика. Раньше его не было. Хитоши улыбается и снова обращается к своему бывшему учителю. — Looks like I hafta have ya, sensei, — громко заявляет он на сленге, но получает в ответ всё то же ровное сопенье.