Папы нету дома

      Тэхён стоит около Чонгука и не до конца понимает, что происходит. Он приехал к двенадцати часам, как они и договаривались с Чоном, но тот послал Намджуна встретить омегу и спрятать пока в своем кабинете. Намджун сам толком ничего не смог объяснить младшему. Инструктаж был какой-то сумбурный и невнятный, что начало немного подбешивать омегу. Тэхён должен ждать и прислушиваться к тому, что будет происходить в зале совещаний, стоя за одной из дверей в зал. Намджун сказал, что дверь, в которую должен войти Тэхён, будет приоткрыта и Тэ сможет услышать всё, что будет обговариваться там. А ещё добавил, что когда Чонгук будет представлять арт-директора Тэхён должен войти в зал. Собственно говоря, так всё и случилось. Только спустя несколько минут после услышанного и всех этих взглядов до омеги дошёл масштаб происходящего пиздеца.       Сам Тэ, конечно, и виду не подал, что он нервничает. Стоял и уверенно осматривал всех присутствующих, особенно местных гарпий, что взглядами прожигали его. Выдержка у омеги безукоризненная. Только Чонгук всё равно заметил волнение младшего. Он позволил себе погладить младшего по спине в знак поддержки и в этот момент ощутил, как Тэхёна пробивает мелкая дрожь. Альфа еле сдержался, чтобы не подойти сзади и не обнять омегу, шепча ему на ухо милые приятности.       Тэхён в какой-то момент начал играть в гляделки с Сорой, как бы говоря глазами: «Съела, сучка фальшивая!». Сказать, что дочурка и папаша Чхве были в шоке — ничего не сказать. Унгы сидел и ловил воздух губами, как рыба на суше, а Сора почти пятнами пошла, глядя на Тэхёна. Девица смотрела так, словно проклятия посылает ему мысленно, а заодно и Чонгуку. Гримаса отчаяния и злобы застыла на её лице, когда она наконец-то поняла, что это её конец и она проиграла.       Вообще все сидящие были шокированы таким решением. Для большинства присутствующих шок был приятным, и это читалось на их лицах. Сокджин чуть на стул не забрался с криком: «Это мой мальчик!», но его вовремя усмирил Намджун.       Чонгук наслаждался этими минутами. Ему нравилось всё, что происходит, и именно сейчас он почувствовал, что справедливость наконец-то восторжествовала. Но этого мало, ещё не все получили по заслугам, поэтому, осмотрев ещё раз присутствующих, он сказал:       — Я думаю, на сегодня мы закончим. Попрошу остаться: Унгы-ши, Сору-ши, начальника отдела кадров Ли Янг, Хёнджи-ши, госпожу Пак Джису, Намджуна-ши и Тэхёна-ши. Остальные все свободны.       Джин немного обиделся на это. Он так мечтал увидеть эти наглые рожи, когда Чонгук их поставит на место, а тут такой облом. Ну ладно, потом насладится рассказом своего жениха, как этих гадин размажут по стенке.       Все расселись компактно за большим столом, так, чтобы были все рядышком. Наглая омежья четверка оказалась зажата с двух сторон, потому что справа от них сидел Чонгук, а потом Тэхён, а слева — Джису и Намджун.       Чонгук был рад, что возле них с Тэхёном никого не было, потому что, чтобы как-то успокоить младшего, альфа не придумал ничего лучшего, как погладить бедро Тэхёна. Омега, который до этого момента казался спокойным и уверенным в себе, на секунду замешкался, сверля Чонгука недовольным взглядом. Гук так и не понял, почему Ким отреагировал так: то ли из страха, что это мог кто-то увидеть, то ли он просто перенервничал. На самом деле Тэхён просто возбудился от такого интимного поглаживания, вот и всё.       Четверка омег вела себя по-разному: Унгы очень нервничал и постоянно вытирал потную шею носовым платочком. Сора сидела с таким наглым лицом, как будто компания теряла нечто дорогое и уникальное в её лице. Ли Янг была самая спокойная из них. Складывалось такое впечатление, что ей вообще на всё пофиг, она тут рядом проходила и просто присела на стульчике посидеть. Больше всего переживала секретарша Чонгука. Она кусала губы, перебирала манжеты блузки, елозила на стуле и смотрела щенячьими глазами на своего шефа. На секунду ему даже стало жаль Хёнджи, но только до того момента, пока девица не бросила на Тэхёна взгляд, полный ненависти и презрения. В этот момент вся жалость к ней тут же улетучилась, а Гук поймал себя на мысли, что эти его эмоции — это не реакция недовольного руководителя, а реакция взбешенного альфы. Вся симпатия к Хёнджи, как к неплохому секретарю, прошла буквально за считанные секунды.       — Что ж, — начал Чонгук, — я думаю, всем понятна причина, почему мы тут собрались таким интересным составом.       Омеги переглядываются между собой, и слово берет начальник отдела кадров Янг:       — Господин президент, если честно, мы не особо понимаем, почему мы здесь, — нагло заявляет женщина.       — Правда? — ухмыляется Чонгук. — Тогда я вам сейчас объясню, — тон альфы стал просто ледяным, так же как и его взгляд. — Для начала скажу, что я не снимаю с себя ответственности за то, что упустил тот бардак, который начал происходить в моей компании по вине четырех омег, которые сидят передо мной, то есть вас, — обводит он пальцем четверку.       — В каком смысле? — спрашивает Янг.       — Ну, во-первых, это травля других омег и бет, как правило, кто был ниже вас в должности, а также тех, кто не имел связей для своей защиты.       — Но… — попыталась прервать Чонгука Ли Янг.       — Не перебивайте меня! — грозно рыкнул альфа, и страшно стало всем, даже Намджуну. — Кто дал вам право так себя вести по отношению к другим, а? Вы совсем обнаглели, переходя границы дозволенного? Что за буллинг вы тут устроили? Вы кто такие? Как вы смеете считать себя лучше и выше других?       — Это неправда, — пискнула Хёнджи, заливаясь слезами.       — Неправда? — встал со своего места Чонгук. — У меня десятки служебных и докладных записок от ваших коллег с примерами, точными датами и свидетельскими показаниями ваших издевательств. Но это ещё не всё! — Чон садится обратно на стул и смотрит на Тэхёна, который не сводит с него глаз. — Помимо ваших уродских личностных качеств, как оказалось, вы еще и плохие работники.       — Ну уж нет! — подскочила со своего места Янг. — Мы все профессионалы, и в этом Вы не можете усомниться, президент Чон.       — А в чём выражается ваш профессионализм? — бесцветным голосом спрашивает Чонгук. — Вот конкретно Ваш, Янг-ши? Мы с госпожой Пак провели внутренний аудит всех кадровых документов, и хорошо, что у нас электронный документооборот. Мы смогли сделать всё, не привлекая лишнего внимания и шума с Вашей стороны. Мы с Джису-ши нашли столько нарушений, что если бы все эти люди обратились в суд, моя компания разорилась только на судебных издержках. Самые тяжкие ваши ошибки, хотя мы не считаем, что это ошибки, это было сделано специально, выведены в отдельную категорию, где ещё расхлебывать и расхлебывать. Это то, что касается вашего псевдопрофессионализма. Теперь Вы — Хёнджи-ши.       — Я? — девушка встала со своего места и начала мять в руках карандаш.       — Вы, вы. Я закрывал глаза на Ваши ошибки в документах, я прощал Вам вечные опоздания. Не раз извинялся перед клиентами за Ваше грубое общение с ними по телефону, хотя должен был давно уволить Вас, но не делал этого, потому что Вы одна воспитываете ребёнка.       — Я исправлюсь, господин президент, я, правда, больше такого не допущу.       — А как Вы исправите то, что продавали мои личные контакты, а?       — Что? — секретарь испуганно смотрит на Чона. — Кто Вам такое сказал, это неправда?       Тэхён сидит в полном шоке, такого он точно не ожидал. Он, конечно, знал, что эти омеги — те стервозы, но продавать личные контакты своего босса — это просто дичь.       — Да что Вы? — откидывается на спинку стула Гук. — У нас есть доказательства!       — Какие ещё доказательства? — судорожно спрашивает Хёнджи.       — Запись телефонного звонка, видеозапись передачи. Боже! — не выдерживает Чонгук идиотизма всей этой ситуации. — Ты реально такая дура или очень уверенная в себе, что проделывала такие вещи со своего рабочего телефона?       — Я… я…       — Всё, достаточно, — Гук показывает ей жестом, чтобы она заткнулась и села на место. — Теперь у нас на подходе «славная» семья Чхве.       На этих словах напряглись не только Унгы и Сора, но и Тэхён, потому что омега понял, что сейчас и его это как-то зацепит, не может не зацепить.       — Мы? — часто задышал старший омега. — А что мы такого сделали? — забегали поросячьи глазки у мужчины.       — В том-то и дело, что ничего не сделали…сами. Вы — воры и мошенники, которые выдавали чужой труд за свой, получали за это хорошие премиальные и жили себе припеваючи.       — Это он Вам сказал? — психанула Сора, вскочив со своего места, указывая на Тэхёна.       — От него, к сожалению, я узнал это всё слишком поздно, когда начал вести свое расследование.       — Это ложь! Все, что Вы сказали — ложь! — наглость и хамство девицы просто зашкаливали, и это уже взбесило Чонгука.       — Ложь? Тогда готовься, девочка, потому что все твои проекты будут проверяться независимыми экспертами. Когда они выяснят всю правду, ты сядешь за кражу интеллектуальной собственности.       — Что? — округляются глаза девушки. — Как так? В смысле сяду?       — Нет! Нет! Нет! — завопил Унгы. — Прошу Вас, господин президент, не надо, пожалуйста.       — Вы хоть понимаете, в какой скандал могли меня вовлечь? Например, история с лисятами. Это полностью идея и разработка Тэхёна, которую он придумывал для дочери и которую ты украла! — кричит Чонгук, переходя на неофициальный тон, ибо какого хуя он должен церемониться с этой нахалкой. — Ты подумала своей пустой головой, что главная игра года могла быть втянута в судебный процесс, если бы Тэхён решил судиться?       «Ни хрена как всё вывернул», — думает Тэ. Омега вообще-то не собирался ничего такого делать.       — А как он докажет, что лисята его? — продолжает свою борзую линию Сора.       — Как? Да очень просто! За три месяца до того, как ты стащила его эскизы, он свою работу опубликовал в Интернете на своей странице. А потом по этому эскизу для его дочери была сшита мягкая игрушка! — кричит Чонгук, немного искажая действительность. Игрушка действительно была сшита, но Тэхён никогда не публиковал рисунок с лисятами в Интернете. Это было блефом со стороны альфы, на который так удачно повелась семейка Чхве.       — Я купила у него эти эскизы, — изворачивается Сора и тут уже не выдерживает Тэхён.       — Ты врёшь! Признай уже, что ты тонешь. Ты воровка, которую прикрывал папашка.       — Да как ты смеешь, щенок! — кричит Унгы.       — Смею, — отвечает Тэхён. — Вы оба никчемные и ущербные. В вас таланта ноль, и всё, на что вы способны — это брать чужое, выдавая за своё.       — Ну всё, хватит! — прерывает эту перепалку Чонгук, потому что он сам начинает закипать от наглости этих бестолочей. — Вы все уволены! Причем, если перед началом этого цирка я хотел дать вам шанс уйти по собственному желанию, то теперь вы будете уволены как дискредитировавшие себя работники. Госпожа Пак, подготовьте все необходимые документы.       — Хорошо, Чонгук-ши, — говорит Джису, победно улыбаясь, ей эти гадины тоже поперек горла стоят, особенно Янг.       — Всё, все свободны! — рычит альфа и обращается к уволенным: — Чтобы через час вас тут не было. Тэхён-ши, пройдёмте в мой кабинет, нужно подписать все необходимые документы о Вашем назначении.       — Хорошо, президент Чон, — говорит Тэхён и идет следом за альфой.              

***

             В тот момент, когда они оба заходят в президентский кабинет и закрывают дверь, Чонгук на эмоциях прижимает младшего к двери и целует. Мокро, глубоко, развязно. Губы омеги мягкие, пухлые, немного со вкусом крови, потому что он их знатно искусал за эти полчаса разборок. Чонгук целует с напором, раздвигая своим языком губы младшего и проникая в чужой рот своим юрким языком, который проходится по небу, зубам и языку омеги. С губ Тэхёна слетает тихий стон, и он первым отстраняется, тяжело дыша. Это было неожиданно для него, но чертовски приятно, впрочем, как и всё, что сегодня происходило. Чон не может выпустить из своих объятий Тэхёна, целуя шею парня и вдыхая его приятный цветочный аромат, который так прекрасно гармонирует с его запахом белого кедра.       — Боже, что Вы творите, президент Чон? — ухмыляется Ким, облизывая губы, тая в сильных, крепких ручищах. — С ума сошёл совсем, а если бы кто-то увидел? — шипит омега, закатывая глаза в тот момент, когда Гук просто присосался к его шее.       — Мне плевать, — говорит Чонгук, отлипая от младшего, но продолжая обнимать его, проходясь своими руками по всему сексуальному телу.       — А мне нет! — вырывается из рук Гука младший. — Чон, ты понимаешь, на какую должность ты меня назначил? Я не хочу, чтобы люди думали, что ты это сделал, потому что я твоя подстилка. Подожди! — вдруг осеняет омегу, — ты ведь сделал это не потому, что почти трахнул меня вчера?       — Тэ…       — Поверить не могу, — начинает злиться Тэхён, расхаживая по президентскому кабинету, — ты поэтому сделал это, да? Ты хочешь меня в свою коллекцию? Всё это потому, что тебе нужна моя задница?       — Господи, что за бред! — не выдерживает Чонгук и фыркает со слов Кима. — Ты дурак совсем? Я вчера изначально шёл к тебе, чтобы предложить тебе эту должность, а всё, что случилось в ванной и потом на диване, я этого ничего не планировал. Это — страсть, Тэ! Это то притяжение, что мы испытываем друг к другу. Я сказал тебе вчера, что хочу тебя и в своей компании, и в своей постели, и я не отказываюсь от своих слов.       — Я не предполагал, что ты захочешь сделать меня арт-директором. Чонгук, я не хочу, чтобы говорили, что я получил эту должность, потому что сплю с тобой, а не потому, что я талантливый человек, который умеет хорошо делать свою работу.       — Ты что, думал, что я буду кричать о своей личной жизни на каждом углу? Поверь, это тоже не в моих интересах, чтобы по офису гуляли такие сплетни.       — Ответь мне честно. Почему я здесь?       — Тэхён, ты знаешь, почему.       — Я уже не уверен в этом.       — Тэ, послушай, ты нереально талантливый человек и именно такой мне нужен на этой должности. Ты получил её только из-за своих профессиональных качеств. Мои чувства тут ни при чём. — И это, кстати, правда.       — В смысле чувства? Какие чувства?       — Только не говори, что не понял, что нравишься мне.       — Ну, нравлюсь, я это понимаю, да. Но я многим альфам нравлюсь, Чонгук, но мало кто из них потом говорит мне о своих чувствах. Симпатия и чувства — вещи разные.       — Хорошо, ты не просто мне нравишься, я без ума от тебя, — начинает тараторить Чонгук. — Я чувствую к тебе нереальную нежность, страсть. В конце концов, я хочу тебя.       — Господи, я сплю, — мотает головой Тэхён, прикрыв глаза ладонями.       — Не спишь, это правда.       — Чонгук, давай притормозим с тобой вот здесь. Мне надо подумать, — мнется у двери омега. — Я надеюсь, это никак не повлияет на нашу с тобой работу?       — Нет, Тэ, ты можешь быть спокоен, — говорит Чонгук, сканируя взглядом Кима.       — Ммм, хорошо…да. Я буду сидеть в том же кабинете, что и раньше?       — Нет. Для тебя подготовили кабинет рядом с моим. Там прямо по коридору увидишь свой кабинет. Кстати, уже должны были повесить табличку с твоим именем. В три я жду тебя на совещании, нужно решить много рабочих моментов.       — Хорошо, — облизывается омега, — я могу идти?       — Да.       — Спасибо, Чонгук!       — За что ты меня благодаришь? — удивляется альфа.       — Как за что? — недоумевает Тэ. — За эту должность, за то, что поверил мне в этой истории с Сорой. И, наверно, скажу от лица многих, за то, что наконец-то поставил на место этих выскочек. Я не ожидал, что ты их уволишь.       — Тэхён, ты знаешь, сколько я всего узнал за последнюю неделю? Я вообще ума не приложу, как я мог быть таким слепым. Хотя, — раздумывает Чон, — ведь раньше они не были такими. Мне страшно подумать, что это я взрастил в них эту наглость и самоуверенность, и я надеюсь, что ты не станешь таким, как они.       — Что? — карий глаз напротив альфы задергался на этой фразе. — Ты охренел совсем! — возмущается Ким. — Ты реально меня сейчас сравнил с этими суками?       — Эй, эй, успокойся! — обнял парня Чонгук. — Я не то имел в виду.       — Думай, что говоришь, а то я не посмотрю, что ты мой босс, и так по яйцам двину, мало не покажется.       — Да ты та ещё стерва, Ким Тэхён! — ладони альфы спускаются на аппетитный зад Тэхёна, и он притягивает его к себе и шепчет в губы: — Мне это нравится.       — Президент Чон, уберите Ваши лапы, пожалуйста, с моей попки, — шипит в губы Гука омега и кончиком языка проходит по чужим губам.       — Ты доиграешься, Тэхёни, и я тебя возьму прям на этом столе.       — Ну, — отодвигается младший от Чона, — это будет точно не сегодня. Всего хорошего! — подмигнул Ким и вышел из кабинета.       Тэхён так торопился покинуть этот чёртов кабинет, в котором его сейчас чуть не разложили на президентском столе, что чуть не упал. То, что Чонгук возбужден, омега почувствовал сразу, как только оказался зажат между ног старшего. Их игры ему, конечно, нравились, но сейчас не место и не время для этого, хотя вставляло не по-детски.       Омега шел по светлому коридору, пока не наткнулся на дверь со своим именем. Кабинет был светлым и красивым, отделан в современном, но при этом достаточно сдержанном стиле. Особенно омеге понравился необычной формы рабочий стол, а в кресло он просто влюбился с первого взгляда. Удобно расположившись за столом, омега включает компьютер и продолжает приятно удивляться, ведь все необходимые программы, всё, что необходимо для работы, уже установлено. На столе лежат несколько папок, оставленных Чонгуком, где расписаны все последние проекты и задачи. Ким уже начал их изучать, но его отвлекает бесцеремонно влетевшая злобная фурия по имени Сора.       — Доволен, доволен? — визжит девица, брызжа слюной, как ядом, практически по всему кабинету.       — Очень, — говорит Тэхён, даже не подняв свою голову, чтобы как-то посмотреть на эту истеричку.       — Как ты это сделал, мерзавец? Говори! — продолжает истошно орать Чхве.       — Покинь мой кабинет, пока я не вызвал охрану, — спокойно говорит Тэ, продолжая изучать документы.       Сору это всё бесит: их увольнение, назначение Тэхёна на такую должность, то, что он сейчас вообще на неё никак не реагирует, а Тэхён это знает и не поддается на провокации.       За то время, пока он работал в отделе бок о бок с семейкой Чхве, он много чего понял. Такие, как Унгы и Сора, привыкли, что априори им достается все легко, просто и быстро. Они не гнушались прибегать к самым грязным способам для достижения собственных целей. Привычка выдавать чужое за своё была у Соры с детства. И самое ужасное в этой ситуации, что Унгы её за это не то что не ругал, а наоборот, культивировал в девочке такой образ мышления. Главным девизом этой семьи было: «не можешь сделать сам — забери это у другого». Это касалось не только работы, но и всего остального. Количество разбитых Сорой семей скоро перевалит за два десятка. У девушки не было подруг, потому что такие, как она, не умели дружить. Даже взаимодействие с Янг и Хёнджи никак нельзя было назвать дружбой. Это было взаимное использование друг друга.       — Я поняла. Ты с ним спишь, да? Поэтому ты сидишь в этом кресле.       — Ты меня с собой не путай. Я не подставляю свою жопу, чтобы продвинуться по карьерной лестнице.       — Ой, ой.       — Слушай, моё терпение на пределе, так что по-хорошему прошу, съебись отсюда.       — Или что?       — Или я выволоку тебя отсюда за волосы, — слышится в дверях голос Сокджина. — Ты настолько тупа, что не понимаешь корейского языка?       — Ещё один приперся. —Закатывает глаза девица.       — Приперлась здесь ты! — шипит Джин. — Неужели уже собрала свои манатки?       — Слушай, ты, — шагнула она к Сокджину, — мне терять нечего. Я ведь разукрашу сейчас твоё лицо.       — Слушай, чувырла, меня внимательно, — хватает Джин девицу за руку, — я тебе сейчас кое-что объясню: ты уволена по статье, но это не самое страшное, и поверь, терять тебе ещё есть что. Я сейчас пойду к Чонгуку и расскажу ему обо всех твоих фокусах, что ты тут устроила. Он внесёт твое имя в чёрный список работодателей, и ты не сможешь никуда устроиться. Ни одна приличная компания не захочет с тобой работать. Единственное, что тебе останется — это роль «девочки с подносом». Ты реально этого хочешь?       — Нет, — недовольно фыркает Сора. — Будьте вы все прокляты.       — Ну уж дудки! — ухмыляется Джин. — Свои проклятия оставь себе и своим «подружкам». Кстати о них. Ты в курсе, что Хёнджи сейчас умоляет на коленях Чонгука, чтобы он уволил её по собственному желанию. При этом она рассказала ему о тех ваших махинациях, что Чонгук не знал. Так что мой тебе совет, чучундра: бери свою задницу в руки и вали отсюда, пока точно не оказалась в ещё большей немилости Чонгука.       — Конечно, легко, Сокджини, говорить, когда твою задницу прикрывают, да? — шипит Сора.       — Хм. Я тебе не по зубам, девочка. И да, вы, гиены, никогда бы меня не тронули, потому что мой альфа — Ким Намджун. Вы же своей стаей только на тех кидались, у кого, как правило, не было альфы.       — А Тэхён теперь с альфой, с Чон Чонгуком? —кидает Чхве и смотрит на Тэ. — Ты его личная шлюшка, да, Тэхён?       — Закрой свой рот, — не выдерживает Тэхён.       — А ты бесишься, что это не ты? — хмыкает Джин. — Ты бы видела лицо Чонгука, когда мы с Чимином пытались объяснить ему, кто ты такая. Хм, это было забавно, потому что Чон вообще не помнил, как ты выглядишь, как бы ты ни старалась соблазнить его своими сиськами на каждом корпоративе. А когда мы показали тебя, он поморщился, будто лимон съел. Вот такие эмоции ты вызываешь у нормальных альф. Они видят твою дрянную суть.       Было заметно, что это очень задело девушку, ведь тут уже прошлись по её внешности и привлекательности, чем она всегда так удачно пользовалась. От сказанных Сокджином слов Сора со слезами на глазах выскочила из кабинета Тэхёна и убежала в неизвестном направлении.       — Не слишком ли это жестоко было? — спросил Тэхён у друга.       — Не слишком. Тэ, хватит жалеть эту стерву. К тому же всё, что я сказал чистая правда. Гук именно так и отреагировал на неё. Он охренел, когда услышал слухи о том, что она якобы его омега.       — Понятно, — улыбается Тэхён.       — Так, дружок, а ты не хочешь ничего мне рассказать? — уставился на младшего Сокджин.       — Ты о чём?       — Как давно у вас это с Чонгуком?       — Что? — чуть ли не заикаясь, спрашивает Тэ. Его обижает, что Джин думает так же, как Сора. — Ты что, тоже думаешь, что я подстилка Чона и эта должность у меня, потому что мы с ним спим?       — Я такого не говорил! — кричит Джин. — Я прекрасно знаю, что твоя должность у тебя, потому что ты это заслужил своим трудом и упорством. Это было неожиданно, но не удивительно. Если честно, я думал, что он поставит тебя вместо Унгы, но Чон сделал ход конём.       — Тогда с чего ты взял, что между нами что-то есть?       — Тэтэ, я же не слепой. Я вижу, как вы друг на друга смотрите. Гук чуть не сожрал тебя глазами. К тому же он вчера сказал, что идёт к тебе поговорить. Вы ведь поговорили?       — Поговорили, — прошептал омега. — А потом он чуть не трахнул меня.       — Пиздец! Так это правда? — офигел Джин. — То есть это не мои фантазии! Ну-ка рассказывай быстро, что там между вами происходит.       Тэхён рассказывает всё с самого начала, и с каждым новым предложением челюсть Сокджина опускается всё ниже и ниже, а глаза становятся все шире и шире. После услышанного единственное, что мог произнести старший омега, было:       — Охуеть! Ты понимаешь, что ты наделал?       — Чего? — уже удивляется Тэхён. — Чего я такого сделал?       — Ты превратил Чон Чонгука во влюбленного дурака.       — Что за бред, Джини? Я ему просто нравлюсь.       — Тэ, он тебя вчера несколько раз чуть не трахнул и сделал это на эмоциях. Да он, когда спит с омегами, сначала их на медицинский осмотр отправляет, потом с рук их кормит противозачаточными и чуть ли не по два презика надевает. А ещё он заинтересовался Ё-ё. Нашёл так быстро с ней общий язык, это неспроста.       — И что здесь такого? Они правда хорошо поладили. Видел бы ты, как она сидела на его коленках.       — Вот именно! — хлопнул в ладоши Джин. — Чонгук всегда относился прохладно к теме детей. Джун рассказывал, что когда стало известно, что Чимин забеременел, знаешь, как поздравил Чонгук Юнги?       — Как?       — Он купил ему пачку презервативов и сказал: «бро, ну как так-то?»       — Серьёзно?       — Угу. Так что ты и Ё-ё, похоже, растопили ледяное сердце нашего президента.       Тэхён чего-то ещё больше напрягся после этих слов. Ему и так было не очень спокойно, что Чонгук и Ё-ё так легко общаются, а сейчас он вообще не знает, что делать. Что это всё значит? Чонгук реально влюбился в него и готов к отношениям, а также принять Ёнху как своего ребёнка? Либо альфа запутался и сам не знает, что ему нужно от Тэхёна? А если просто секс? А как же Ё-ё? Она так быстро и легко сошлась с Чоном, и если у них ничего не получится, девочка будет страдать. Но Чон вчера сказал, что никогда не обидит её и Тэхёна. А можно вообще верить его словам? Господи, сколько вопросов в голове Тэ! Как же ему справиться с этим? «Время — самый лучший советчик», — думает омега.       Насыщенный рабочий день наконец-то подошёл к концу. Тэхён начал вливаться в дела компании, и ему это нравилось. Когда он увидел новые контракты и технические задания, у него в голове сразу появилась куча идей. Совещание, которое было во второй половине дня, прошло достаточно спокойно, но продуктивно. В целом день прошёл успешно для Тэхёна.       После работы он забрал Ёнху из детского сада и начал готовить ужин, попутно дорисовывая главу комикса, которую планировал опубликовать уже этой ночью. А ещё он успел уволиться с удалёнки и поиграть с Ё-ё, которая в данный момент сидела и смотрела мультики. Мешая мясо на сковороде, омега услышал, как в дверь позвонили. Он выключил плиту и направился к двери. Открыв её, он опешил, когда увидел незваного гостя на своём пороге.       — Ты? Что ты тут делаешь? Как ты нас нашёл?       — Впустишь? — спрашивает мужчина.       — Конечно, нет! — начинает злиться Тэхён. — Какого чёрта тебе здесь нужно? Убирайся сейчас же!       — Ну уж нет! — хватает альфа за руку Тэхёна. — И не надейся.       — Отпусти руку, мне больно, — шипит Ким.       — Отпусти его, если жить хочется… — слышится голос с лестницы. Единственное, что видит сейчас Тэхён — чёрные разъяренные глаза Чонгука, который вырывает руку омеги из чужого захвата и закрывает младшего собой.       — А это ещё кто? — спрашивает незваный гость.       — Это мой альфа…