Эристика

Когда в беседе выпускников люди стали рассказывать истории, Жанна лишь краем глаза участвовала в дискуссии. Но стоило ей зацепиться за одну фотографию — Егор и Миша в больнице, со сломанными носами. Жанна ухмыльнулась, думая про себя, что карма вернулась бумерангом. Но кто-то ниже рассказал свои воспоминания того вечера. Жанна не верила своим глазам и уму. Словно кто-то ударил её по лицу. «Это не может быть правдой», — думала она, пытаясь сгладить волны удивления и недоумения, накрывающие её. Как могла Марина, та самая хладнокровная, та, что не проявляет чувств, той, что наплевать на все, и защитить Жанну? Её ум переполнял ряд вопросов, и каждый из них пронзал её всё сильнее. Перед её внутренним взором начинали всплывать образы Марининой невидимой силы и мощи. Что, если всё это время она скрывала в себе такую ярость и силу? Жанна не могла укрыть чувство восхищения и восприятия неведомого. Как же так вышло, что Марина, которую она всегда считала той, кто будет стоять в сторонке, позволила себе действовать? Это был явно неожиданный поворот событий. Но вместе с этой неотъемлемой шоковой реакцией расцветало и ощущение освобождения. Жанна почувствовала, как её сердце наполняется легкостью: если кто-то был готов за неё заступиться и «разобраться» с этими людьми, это означало, что она не одна. Это напоминало ей, что в мире есть вещи и люди, готовые стать опорой, даже если на первый взгляд всё кажется безнадежным. Эти чувства накладывались друг на друга, создавая вихрь эмоций. Со слезами на глазах и не веря в счастье, она почувствовала облегчение, которое, казалось, окончательно избавило её от бремени прошлого. Как будто яркая звезда вспыхнула в её жизни. Она вспомнила моменты, когда сама мечтала о мести, но никогда не могла с решимостью задействовать свои мысли в действии. Теперь же, вдруг, кто-то это сделал за неё. Жанна решила, что это не просто случайность — это знак. Знак, что она должна принять свою силу, найти в себе умение преодолевать прошлое и идти дальше. Марина сделала то, что Жанна сама не решалась, и это заставило её задуматься о своей жизни. Удивление затмевало её, но заставляло также переосмыслять, как она видела себя и свою силу. С каждым мгновением, когда она размышляла об этой ситуации, чувства удивления сменились на крылья маленькой надежды, что в каждый бурный период жизни есть возможность найти поддержку и друзей, готовых за тебя постоять. Жанна почувствовала, как внутри неё просыпается новая энергия. Друзья и верные союзники могут освободить нас от давящей тени прошлого. Удивление Жанны положило начало новому этапу в её жизни, когда она поняла, что по ту сторону слёз и боли всегда есть возможность понять свою силу и найти поддержку. Марина, хотя и была причиной её удивления, стала олицетворением надежды на то, что даже в самых тёмных моментах можно найти выход, и жизнь может повернуться к нам лицом, если мы это позволим. — Ты так рано ушла… — Жалобно протянула Марина и улыбнулась уголками губ, совсем невинно, совсем по-детски. Но если бы Жанна осталась, творили они бы что-то совсем не детское. — Ты сломала им нос. — Сразу начала Жанна, но легкое чувство вины уже подкралось из ниоткуда. Она встала из-за стола и попала в объятия Марины. — Кому? — Слегка нахмурившись и прищурив глаза, спросила Марина, медленно идя с Жанной в сторону своего кабинета. — Мише с Егором. Стоило им очутиться в кабинете, как Марина тут же была прижата к ее же столу, получая нежные поцелуи. Сейчас Жанна казалась другой, она была нежна, как кошка, что любит ластиться. Марина не узнавала свою дерзкую помощницу в лице этой милейшей девицы. — Я уже слегка старовата для такого. — Улыбается и к Жанне жмется, пытаясь губы ее поймать своими. В ту мглу, когда мир вокруг словно остановился, две души собрались, чтобы пересечься в том самом моменте, который всегда оставляет неизгладимый след в сердце. В их глазах блеск уязвимости и ожидания, в воздухе витает напряжение, как перед грозой, готовящейся разразиться. Когда их губы впервые встретились, это было так тихо и нежно, что казалось, само время замерло. Поцелуй был робким, словно они вновь открывали для себя этот мир. Легкое прикосновение напоминало о первых весенних цветах, растекающихся в лучах солнца, разгоняющего зимний холод. Эмоции бьются по потолку, ломая все прежние рамки и границы, оставляя в сердце только ощущение тепла и света. Слова остались невысказанными, но в этом моменте заключалось всё. Нежность их поцелуя пронизывала каждый уголок их существования. Они ощущали, как страх и вдохновение переплетаются, как детское волнение перед первой любовью. Это было что-то большее, чем просто физическое прикосновение; это был язык душ, шептание, которое звучало в унисон. Прикосновение губ было ощутимо трепетным, как будто они боялись, что, сделав слишком резкое движение, разрушат эту волшебную атмосферу. Каждый миг бесконечно тянулся, заполняясь сладким ожиданием, и в этот момент мир вокруг стал неважным. В их поцелуе не было места для хаоса и суеты. Это был миг безмолвия, в котором они узнавали друг друга заново. Эмоции, заполняя пространство, превышали любые рамки, словно стремительные волны, собирающиеся на побережье. Поцелуй был полон искренности, как обещание, данное в тени звёзд, когда весь мир вокруг терял значение. Каждый раз, когда их губы соприкасались, возникал поток чувств, который смывал со страниц их сердец все страхи и сомнения. Это было напоминание о том, что любовь не должна быть идеальной — она должна быть настоящей, с трепетом и эмоциями, которые неподвластны логике и времени. Когда они расстались, открыв глаза, всё вокруг осталось прежним, но они стали другими. Нежный и чуткий поцелуй, который они подарили друг другу, стал началом чего-то большего. Это был не просто поцелуй — это была симфония чувств, которая наполнила их жизни светом и надеждой. И, хотя все их страхи остались позади, этот миг остался в их сердцах навсегда, как яркая звезда, освещающая путь в их совместное будущее. — Сейчас самое время признаться друг другу в любви. — Выдыхает тихонько в губы, прикрывая глаза от удовольствия и ощущения тепла рядом. — Самое время извиниться за то, что ушла из дома рано, ничего мне не сказав. — Парирует Марина и с лёгкостью выпутывается из рук Жанны, проходя до своего кресла и усаживаясь в него. — У меня работа… — Твоя работа — это я. — Ухмыляется она, вальяжно раскидываясь в кресле, исподлобья смотря на Жанну. — Ты моя любовь. Работу с ней не совмещают. Марина губу надувает, как ребёнок, и взгляд наигранно жалобным делает, от чего Жанна смеётся и подходит к Марине, нависая над ней сверху, облокачиваясь руками на спинку кресла. — А я думала… Эх… — Выдыхает она, взгляд отводя. — Не думай. Видишь же, что плохо получается. — Хмыкает Жанна и, схватив ее за подбородок, притягивает к себе и целует, за губу болезненно кусает, слыша в ответ тихий рык. — Маленькая месть. Не более… — За что мне мстить? — За все хорошее. — Отвечает Хмелик и садится к ней на колени, сразу пуская свои пальцы в волосы, прижимая ее голову к своей груди. Марина идёт по коридору, путь держит в свой кабинет, тихонько, как мышка подкрадывается и заходит не спеша, взгляд на своё кресло направляет. А там Рита с Жанной так же сидят, целуются, постанывают. — Ты чего? — Заметив, как изменился её взгляд, спрашивает Жанна, чувствуя на своих бёдрах руки, что больно сжимают их. — Марин?.. Марина головой мотает, воспоминания из сна прогоняя; — Не здесь. — Она помогает ей встать и поворачивает голову к окну. Рассматривая здания напротив, как птички летают какие-то. — С тобой всё хорошо? Где-то внутри что-то кольнуло, по спине прошлись мурашки, оставляя после себя один холод, что до души доставал, оставляя неприятные ощущения. Обычно их встречи были полны тепла и понимания, но в этот раз что-то изменилось. Жанна почувствовала, как рядом с ней резко похолодало. Холод Марины был невыносимым, словно зимний ветер пронзил её душу. Жанна остановилась, недоумевая, не понимая, что произошло. Она взглянула на начальницу и увидела в её глазах отражение не только недовольства, но и глубокой обиды. В голову Жанны полезли мысли. Что случилось? Что могло измениться за минуту? Она попыталась вспомнить, что могло вызвать такую перемену, но её разум был окружён туманом. — Марин, ты в порядке? — осторожно спросила она, пытаясь вложить в свой голос максимум заботы. Однако на её вопрос не последовало ответа; вместо этого Марина отвернулась, словно прикрылась невидимой вуалью. Жанна ощутила, как между ними выросла недосягаемая стена. Она готова была подойти ближе, расспросить о том, что её беспокоит, но не знала, как преодолеть этот внезапно возникший барьер. Холод, который будто окутывал Марину, заставил Жанну чувствовать себя уязвимой и растерянной. Они не часто делились своими переживаниями, но сейчас Жанна не знала, на какие слова надеяться. Каждое движение Марины стало строгостью, пронзительным молчанием. Жанна искала причины, но по-настоящему понять её могла только та, кто стоит лицом к лицу с эмоциями и переживаниями самой Марины. — Марина, я сейчас расплачусь… — Чуть тише говорит Жанна, хмуря свои брови и губу закусывая от досады. — Не стоит. — Холодно отозвалась она, переводя ледяной взгляд на Жанну. Мельком смотрит на часы. — У тебя обед. Сходи с подругами, развейся. — Её голос ледяной, ощущение, словно в купель прыгаешь после горячего бассейна, и кожу неприятно пощипывает. Жанна выдыхает и задом идет к двери, смотря на Марину, что в один момент что-то разозлило, что-то побеспокоило, заставило вернуть свою маску безразличия и закрыться от всех. Жанна все же выходит из ее кабинета, находясь в каком-то пустом пространстве, где нет больше никого, кроме нее и ее сознания, что чей-то шёпот визуализирует. — Жанн? Ты расскажешь, что случилось? — Спрашивает Лариса, уплетая порцию салата. — А? Что? — Жанна в себя приходит, окидывая взглядом все вокруг. Она не помнит, как тут оказалась, что она делает тут с Ларисой, и, черт возьми, что с Мариной? — Ну ты сидишь задумчиво, игнорируешь, ничего не отвечая, ничего не слушая. Вот я и подумала, что что-то случилось. — Я когда к Марине на колени села, у нее резко взгляд изменился… Она стала более пренебрежительно и холодно ко мне относиться… — Бабка-гадалка ещё в деле? — Улыбается Лариса, но, видя каменное лицо Жанны, улыбка с лица исчезает. — Приворот дело такое. Правда, я по телеку видела, что через 7 лет приворожённый умрёт. Но это будет потом… Правда? Жанна кое-как выдавливает улыбку и прикрывает глаза, укладывая голову на руку. Она все еще думает, что могло произойти в те минуты и почему взгляд Марины изменился. — Хороший вариант… — Вообще не вариант. Выхода нет. — Выхода нет только из гроба, так что не ной. — Отвечает Лара. — И вообще... Скучно… — Тянет Лариса, запивая еду соком. — А где Маша? — С ребёнком гуляет. — Отвечает без эмоций, словно ее не интересует жизнь подруги. — Или с той девушкой. Не знаю. — Машуль, ты у меня трусики забыла? — Улыбает Жанна, на этот раз более весело. — Ага. Интересно, что у нее с ней?.. — От нее же муж ушёл? — Ушел. — Подтверждает. — И она нашла ему замену? — Да хер его знает. Эту скрытную женщину хрен поймёшь. — Марина такая же… Я уже не знаю, что с ней делать. — Надень красивое бельё… И встреть ее так с работы… — Лариса оценивающим взглядом по Жанне проходится и ухмыляется со своих мыслей, что бегут вперед, не желая останавливаться ни на шаг. — Тебе бы пошли чулки с поясом, нижнее кружевное бельё с доступом, ну и какой-нибудь корсет… Выглядело бы сногсшибательно. Жанна ее слушает, и в голове лампочка загорается, свет через глаза передавая. Идея просто супер, Хмелик даже от представления светящихся глаз Марины бедра сжимает, возбуждение унимая. — Думаю, что ты предложила, ты и поможешь. Лариса улыбается, кивает ее словам и есть быстрее начинает. Такого в ее жизни еще не было, она не выбирала никому нижнее бельё для секса. Но мечты существуют для того, чтобы стать реальностью.

***

—Ты уверена? — Тихо вопрошает Жанна, слегка смущаясь. Косые взгляды получать приятно, но не от мужчин, которые с легким прищуром рассматривают выбор Жанны. — А почему нет? — Парирует Лариса, рассматривая черно-красное в полупрозрачную сеточку бельё. — Иль думаешь, что у твоей старушки сердечко остановится от такого-то вида? — Хмыкает она, чувствует тык в бок. — На себя взгляни. — Фыркает Жанна, но послушно стоит рядом, все еще не отказываясь от этой затеи. Глаза разбегаются, разные наряды для взрослых, разных оттенков, разной ткани. На некоторых полках даже игрушки для взрослых стоят. По магазину ходят больше женщин, чем мужчин, но пару и их тоже. Они взглядом по нижнему белью скользят, наверняка представляя в нем свою любовницу. — О, смотри! — Восклицает Лариса, указывая пальцем на манекен, на котором был костюм горничной. — Ну это уже слишком… — Сдерживая смех, отвечает Жанна. — От такого и у меня сердце может остановиться. Они перемещались от одного отдела к другому, перебирая вещи, время от времени останавливаясь, чтобы рассмотреть что-то более внимательно. Посетив несколько разных магазинов, они обнаружили одну яркую витрину, где мелькали блестящие наряды и необычные аксессуары. Они продолжали бродить по магазину, мужчины, проходя мимо, с любопытством бросали косые взгляды. Жанна заметила, как один парень с приподнятой бровью остановился, разглядывая их. Это вызвало новый поток смеха, и они начали подыгрывать друг другу, притворяясь, что обсуждают модные тренды, как будто всё это было частью их задуманного шоу. Вернувшись к самому первому выбору, они купили нужный размер и еще пару новых типов белья, что тоже предназначены для секса. — Не хочешь вашу половую жизнь разнообразить? — Спрашивает Лариса, указывая на фалоимитатор. — Меня и пальцы устраивают. Жанна спешит уже выйти из магазина и поехать к Марине домой. Сделать сюрприз, который точно заставит ее удивиться. Лечь в секси белье на стол в ее кабинете, ведь после работы она всегда сначала заходит в кабинет и подолгу перебирает документы.

***

— Ну как тебе? — Вопрошает Хмелик, показываясь Ларисе, что от восторга рот приоткрыла. Белые чулки с поясом, которые тонкими лентами идут к нижнему белью с доступом, затем корсет, тоже белый, что нитями связан с белым лифчиком, с полупрозрачной сеточной вставкой. — Ты скорую наготове держи. Думаю, Марине понравится. — Восхищённо отвечает Лара, чуть ли в ладоши не хлопая. — Предлагаю сделать пару фоток и отправить Марине. Чтоб поторопилась. Они зашли в домашний кабинет Марины, который, честно говоря, ничем не отличался от обычного рабочего. Всякие грамоты, кубки, полки с документами, стол в виде буквы «Т». — Ложись в центр. — Командует Лариса и терпеливо ждёт, пока Жанна займёт свое место. — Так? — Спрашивает она, уже принимая вульгарную позу. Лариса выдыхает тихое «Да» и начинает фоткать на телефон. Жанна решила немного поэкспериментировать и, приподнявшись на локтях, посмотрела на Ларису с улыбкой. Она чуть наклонила голову вбок, привнося элементы нежности и игривости в кадр. После этого Жанна перевернулась на бок, опираясь головой на руку. Лариса тут же поймала момент, чтобы сделать несколько снимков с разных ракурсов. Каждый щелчок телефона запечатлял легкость и красоту момента. Жанна сменила позу еще раз, теперь уже вытянув ноги и немного приподняв плечи, что добавило динамики в кадры. Лариса была довольна тем, как проходят съемки, и продолжала фиксировать эмоции и атмосферу этого творческого процесса. — Да-да. — Послышался знакомый голос, и девушки даже среагировать не успели, как Рита с серьёзным видом зашла в кабинет. Мельком осмотрела Ларису, затем и Жанну, и даже не удивившись подошла к столу, на котором лежала Жанна. — Еще раз. Какой документ мой? — Марина повторяет снова, Рита внимательно слушает, замечая, как Жанна хочет встать, Рита ухмыляется и руку ей на плечо кладет, вынуждая обратно лечь. Быстро глазами по столу бегает и находит нужные бумаги, и сбрасывает звонок. — Наш клиент? — Тихонько спрашивает Лариса, наконец начав двигаться. — Нет. — Выдыхает Жанна, терпящая лёгкую дрожь от холодной руки на своем плече. — Блять, а выглядит точь-в-точь… Рита на нее взгляд поднимает, еще раз прокручивая в голове ситуацию. Ее брови слегка нахмурены, а руки подрагивают от холода, что был на улице. Это как для нее смущенная ситуация, так и для Жанны. Сейчас бы хотелось испариться или провалиться куда-нибудь. — Соблазнительно. — Наконец выдыхает Рита и берет нужную папку со стола, невольно взглядом по телу на столе проходясь. — Но я ничего не видела, и ты меня не видела. — Быстро тараторит она и выходит из кабинета, пытаясь прогнать образ Жанны в белье, да еще и на столе… — И что это было? — Удивлённо спрашивает Лариса, слыша, с каким грохотом закрывается входная дверь. — Не знаю. Но фоткаться перехотелось как-то. Думаю, на этом остановимся. — Она слезает со стола, подходя к Ларисе. Просмотрев фотографии, она выбрала пару жарких вариантов, которые точно заставят Марину вырваться с работы. Скинув себе фотографии, Жанна переслала их Марине, с нетерпением ожидая ее ответа. Любимая <3 «Черт… »

Хмелик

«И я тебя люблю <3 »

Любимая <3 «Сучка! » Любимая <3 «Я решу дела и приеду. Жди. »

Хмелик

«Так не пойдёт. »

Жанна набирает Марину с ехидной ухмылкой, которая передалась и Ларисе, что с интересом наблюдала за этим представлением. Внутри по телу напряжение проходит, словно Жанну током бьют, но это не ощущается как боль, это ощущается как некий дискомфорт, который она не может решить без Марины. Хотя… — Я на собрании. — Тихо шепчет Марина, а на фоне действительно слышны голоса мужчин, что участвуют в дискуссии. — Да? М-м… Я в таком белье… — Заткнись. Я видела. — Шипит Марина, пытаясь не привлекать к себе лишнее внимание. — Я тебя жду… — Ядовито улыбается, прищуривая глаза. — Очень сильно. — Томно добавляет она. — Приеду, как только освобожусь. — А я хочу сейчас… Ах… — Блядь, Жанна, заткнись. Извините… — Последнее слово она произносит всем тем, кто услышал ее слова, при этом нелепо улыбаясь, будто они знают, о чем она разговаривает. Марина встает из-за стола, снова извиняется и говорит, что ей нужно выйти. — Хмелик я тебя… — Она резко замолчала, когда услышала еще более громкий стон и тихое хихикание рядом. — Убью… — Может ты всё-таки попытаешься сбежать, м? — Какая же ты сука… Жанна… — Или я продолжу себя ласкать. — 15 минут. Звонок сбрасывается, даже не удосуживаясь дождаться ответа от Жанны, которая тотчас улыбается ехидно. Волна удовольствия захлёстывает, еще сильнее, чем волной оргазма, так приятно она себя еще не чувствовала. — Думаю… Тебе пора. — Выдыхает Жанна Ларисе, и та понимающе кивает, начав идти к выходу. — Хорошего секса и крепкого сна! — С улыбкой говорит она и выходит из квартиры. — Взаимно. Жанна сидела на мягком диване, в окружении уютного света ламп и звуков, доносящихся с улицы. Её сердце стучало быстрее от волнения и предвкушения. Вечер обещал быть особенным, и она почувствовала, как внутри неё закипает азарт. Это чувство напоминало ей не столько ожидание встречи, сколько ожидание выигрыша в лотерею — разрывающее от удовольствия и волнения, как будто у неё был последний счастливый билет. Каждая подобная встреча оборачивалась фейерверком эмоций и смеха, но сегодня всё было особенно. В Жанне бушевали порывы игривости, и она позволяла себе мечтать о том, что этот вечер может стать чем-то незабываемым. Она взглянула в зеркало, поправила волосы и подмигнула своему отражению в прекрасном белом комплекте белья. В этот миг Жанна ощутила себя истинной королевой. Она выбрала белье, которое идеально сидело на её фигуре, подчёркивая её природную красоту и уверенность. Каждая деталь наряда придавала ей особое очарование, и она была готова покорять мир. «Сегодня будет моя ночь», — промелькнула мысль в голове, и внутри возникла радостная дрожь. В ожидании встречи с Мариной она чувствовала, как по её венам течёт адреналин. Это было волшебное чувство — ощущение, что вся эта жизнь только для неё, что она сама выставила это действие на сцену своего жизненного театра. Жанна разложила свои планы на вечер, ожидая, как будто нечто важное должно произойти. Каждый миг приближал её к моменту, когда она увидит Марину. Мысли о будущем соединялись с воспоминаниями о прошлых вечерах, проведённых вместе. Каждый смех, каждый разговор, каждое мгновение казались ей маленькими драгоценностями, которые они собирали вместе. Каждый звук за окном, каждый всплеск эмоций в её душе казались частью этого ожидания. Она постепенно отпускала свои мысли, позволяя им свободно летать в воздухе. Ей нравилось чувствовать себя так, как будто прямо сейчас она находится на пороге чего-то удивительного. С каждой секундой в ней росло убеждение, что этот вечер будет наполнен радостью и новыми впечатлениями. «Мы как две звезды, которые встретились на одной небесной орбите», — думала Жанна с улыбкой. Это было так весело — по единственной причине, что в этот момент она ощущала сочетание легкости и восторга. Им не нужно было говорить о серьезных вещах, им достаточно было делиться смехом и поднимать тосты за жизнь. Услышав мешканье в стороне входной двери, она вскочила, словно попугай, понимая, что этот миг — кульминация всего её ожидания. Это было как шаг к новому уровню игры, как победа в лотерее. Когда дверь открылась, Жанна ощущала себя не просто встречающей, но настоящей хозяйкой вечера. Марина вошла с ядовитой ухмылкой на лице, и этот взгляд говорил о многом — о том, что Марина просто так не сдастся, она только начинает воевать. Внутри Жанны разгорелось пламя, и она вспомнила о своих мечтах и чувствах. — Так нельзя делать. Маленькая, непослушная девочка. — Ее голос звучит угрожающе, давая понять, что Жанна достаточно сильно её выбила из колеи. Марина осматривает Жанну и прикусывает губу. Такого увидеть она точно не ожидала. Князева скидывает с себя пальто и подходит ближе, сразу кладя руки на их законное место — ягодицы, одной рукой к талии плавно ведет и к груди, выжимая из Жанны стон. — Я ведь еще не начинала… — Разочарованно прошептала Марина, опасно оскалившись. Она голову опускает и нежную кожу на ключице царапает зубами, чувствуя, как Жанна дрожит у нее в руках от накатывающего возбуждения, от этого интерес к ее персоне только возрастает. Не то чтобы Марине не делали таких подарков, просто Жанну видеть в таком более чем непривычно. Она зализывает след от зубов и, переместив вторую руку на талию, ведет Жанну к спальне. Спина встречается с приятным на ощупь холодным постельным бельем, от чего по телу проходятся мурашки, а в животе узел завязывается. Жанна игриво смотрит на Марину, поманив пальчиком для антуража, лицезрея, как она сверху нависает, свое достоинство осматривая. — Нравится?.. — Вынуждено протяжно, еще больше заводя этим Марину, шепчет Жанна. — Более чем. И больше ждать никто не намерен, пухлые губы оставляют следы от нежно-бардовой помады и ощущения легкого волнения, как в первый раз. Марина ногу перекидывает и усаживается на бедра Жанны, царапая тонким каблуком кожу ноги. — Мне очень нравится твоя настойчивость. Но в пределах этой квартиры. — Шепчет она и прикусывает кожу, слыша в ответ судорожный выдох. — Отправлять фотографии — пожалуйста, но не заставляй меня мчаться со всех ног к тебе. — Мхм… Я постараюсь… — Нет. Пообещай. — Марина неспеша отстранилась и заглянула той в глаза, как пресс надавливая своей нескончаемой силой. — Просто продолжай уже, а… Марина довольно хмыкает, левой рукой грудь находит и сжимает, пока на правую идет опора. Стоять в такой позе не очень приятно, особенно с ее-то спиной, но желание есть, значит, будет. Через бельё в сеточку она видит самые сокровенные места, и от этого из кожи рваться готова, лишь бы приступить. Но нужно, чтобы Жанна поняла свою ошибку, чтобы вымолила оргазм, а не получила просто так. Тело под едва теплыми руками растекаться начинает и расслабляться. Жанна ногу в колене сгибает, надавливая на чувствительное место Марины, от чего та прищуривается, а взгляд становится крайне недовольным. — Я разве разрешала? — Спрашивает она, усаживаясь на бедра Жанны, чувствуя ее теплые дрожащие руки на своих. — А разве запрещала? — Парирует, практически чеканя ответку. Руки сильнее сжимают ягодицы, оставляя на них красный след, который не видно через брюки. — Не-ет, дорогуша, не в этот раз. Сегодня ты не трогаешь меня без моего разрешения. — Гадко ухмыльнувшись, Марина нежно провела рукой по животу, заставляя его напрячься. — И кончить ты тоже не сможешь. Пока я этого не захочу. Поняла? — М-м-м… — Вот и славно. Князева легко коснулась пальцами чужого плеча, скользнула ими по шее и остановила на щеке, аккуратно поглаживая ее. Она позволила себе немного подкорректировать ее план и всё-таки поцеловала Жанну, наслаждаясь теплым прерывистым дыханием на своих губах. Далее оставляет поцелуи от скулы до шеи, мельком касаясь своими губами кожи. Губы на коже ощущаются словно легкий шелест ветерка, нежно касающегося неподвижной поверхности. Это прикосновение напоминает легкое дыхание — горячее и одновременно холодное, способное вызывать мурашки по всему телу. Каждый ее контакт с кожей словно создает электрошок, каждый вздох наполняет воздух страстью и ожиданием. Когда губы касаются кожи, возникает чувство возбуждения, которое пронизывает всю поверхность. Это не просто физическое прикосновение — это волшебное взаимодействие, способное всколыхнуть воспоминания о любимых моментах. Нежность кожного контакта создает теплую пелену, охватывающую тело, словно обнимая его, напоминая о том, что каждое прикосновение может быть заряжено смыслом. С первого касания оказывается, что ее губы — это не только холодное стекло. У них есть своя температура, которая нежно согревает кожу, оставляя ощущение приятного тепла. Это тепло проникает глубже, вызывая волны расслабления и блаженства. Каждое движение губ создает нежные ощущения, словно романтическая симфония на коже, где каждая нота — это прикосновение, которое дарит радость. С каждым новым прикосновением возникшее волнение растет подобно мелодии, достигая своего пика. Губы, словно музыкальные инструменты, пробуждают жгучие эмоции, и в этом взаимодействии присутствует нечто большее, чем просто физика. Это настоящее искусство — танец чувств, где губы становятся проводниками всего диапазона эмоций: от легкого трепета до глубокой страсти. В целом, губы на коже — это чувственное слияние двух миров, где тела становятся одним целым, а ощущения — неотъемлемой частью этого единства. Это момент, когда все становится возможным, и время замирает, оставляя только сладость и аромат близости. Каждый миг, каждый взгляд, каждый поцелуй становятся важными моментами, которые остаются в памяти навсегда. Жанна стон растягивает, уже делая попытки намекнуть о большем. Губы — это, конечно, хорошо, но язык во влажном месте еще лучше. Но Марина делает вид, что не замечает, как Жанна старается, она ласкает ее тело губами, поглаживает его руками, но не спешит даже спускаться к груди. Марина губами мажет по коже, неспеша опускаясь вниз к ключице. Видя, как след от зубов слегка покраснел, она улыбается и проходится по нему языком, вызывая новый табун мурашек, что пробегают быстро, оставляя в коже маленькие точки, которые они оставили каким-то острым предметом. На шее красуются ярко-алые следы, которыми Марина любуется. Ведь Жанна вся в ее метках — это отдельный вид искусства, который не все поймут, многие вообще осудят. Но кому какое дело? Сейчас в этом моменте только они, и никто больше. Тишина, что на ушки давит громким звоном, отдаваясь вдалеке эхом. Слышно было только прерывистое дыхание двух слившихся в единое тел. Не пытается снять лифчик, зачем? Он ведь предназначен именно для таких ласк, чтобы через тонкую сеточку могли приласкать горошины языком, что Марина и делает в следующий миг. Тело Жанны на любое касание реагирует остро, между ног давно горячо, а Марина все не там, где нужно. Язык проходится по ореолу, оставляя после себя мокрый след, на который Князева дует холодным воздухом, легко заставляя горошину еще больше показать возбуждение хозяйки. Про вторую грудь никто не забывает, Марина кладет свободную руку, чувствуя, как поверх легла рука Жанны, нежно сжимая, словно помогая. Ласкать грудь таким способом можно, но все же не то, чего хотела бы Марина, поэтому она слегка отодвинула чашечку и примкнула губами к соску, вбирая его внутрь и там уже играясь с ним языком. Жанна дарит этим стенам давно забытые звуки, она связывает из них симфонию, что рикошетит от стены к стене и так безумное количество раз. Мыслей в голове нет, словно дикий писк их вытесняет, кой не желает, чтобы что-то кроме него находилось там. Каждый звук, пронизывающий пространство, словно легкая мелодия, приятно щекочет слух Марины. Это может быть приторно-сладкий громкий стон, шепот Жанны или тихий смех — все они образуют гармонию, которая наполняет её сердце давно забытыми чувствами. С каждой новой нотой на губах Марины появляется еле заметная улыбка, как солнце, выглядывающее из-за облаков. Эта улыбка — отражение её внутреннего состояния, её ощущения света и счастья, которые окружают её. Звуки, словно волшебные нити, переплетаются с её эмоциями, создавая нечто удивительное. Слова или звуки, проникающие в её уши, становятся частью её самого существа, нежно обнимая ее изнутри. На мгновение кажется, что все вокруг замирает и остается только музыка, которую слышит Марина. Каждый звук становится индивидуальным сюжетом, добавляющим новую главу в ее внутреннюю книгу счастья. Эти моменты способны заставить сердце трепетать, а улыбку — расцветать, как весенние цветы. Они становятся источником вдохновения и покоя, создавая ощущение, что мир полон возможностей и чудес, ожидающих, чтобы быть замеченными. Жанна уже практически хнычет оттого, что узел внизу живота становится болезненно ощущать. Марина все еще игралась с ней в собственно придуманную игру, и неизвестно, когда она закончится. Единственное, что Жанна чувствует от прижимающегося тела к ней, это то, как Марина бедра сжимает от каждого стона, и более ничего. — Марина… — Всхлипывает она, когда Марина приступает ко второму соску, проделывая те же действия уже со вторым. Сначала через сеточку, потом отодвигает и наслаждается им вдоволь. — М? — Мычит Князева, смотря на Жанну исподлобья, в ее взгляде читается дикость, ее зрачки расширены, губы стянуты в трубочку, так как они все еще ласкают горошину. Вместо вербального ответа, Жанна руку на ее макушку кладёт и слегка давит, показывая, где ей нужно быть. А быть ей нужно внизу, где горит от ее действий, где давно влажно, в конце концов, там, где все уже давно готово. — Я думаю, ты потерпишь. — Утверждает Марина, слегка выгибая одну бровь. — Я так не думаю. — Отрывисто шепчет Жанна, чувствуя губы на грудной клетке, что след яркий оставляет. Марина лишь хмыкает и все-таки спускается ниже, на живот, уже целуя напряженный от ее действий плоский живот. Поцелуи выходят рваными, неаккуратными, будто в первый раз пробуешь какой-то дикий секс, где хочется испытать все чувства сразу. — Хочешь шутку? — Спрашивает Марина, плавно ведя руками к ягодицам. — Что?.. — Удивленно отзывается Жанна, глаза открывая, на Марину смотря. Не вовремя шутки пошли, ой как не вовремя… — Пока Буратино не переспал с Мальвиной, он был уверен, что… В этой сказке бревно он. Марина видит, как Жанна хмурится, пытаясь понять смысл сказанных слов, а когда понимает, надувает щечки и краснеет. — Ещё шутки будут или мы можем продолжать? — Выдыхает она, недовольно смотря на замыкающуюся Марину. — То есть смеяться с картинки, где совмещен персик с дыней, с описанием «Пердыня», это ты можешь… А как посмеяться с такой-то шутки. Она палец указательный поднимает, слегка потряхивая рукой, пытаясь передать масштаб. — Ты не можешь. — Это другое… — Фыркает Жанна и, положив руку себе на грудь, сжимает ее, ощущая, что возбуждение только поднимается. — Марина, я твои руки целовала, продолжай уже… Ради всего святого. — Например? — Ради бога… — В верующих подалась? А лесбиянство — это грех! Ай-ай-ай. Ц-ц-ц… Жанна садится и хватает Марину за волосы, прижимаясь губами к ее губам. Лучше ее заткнуть от греха подальше, хоть и таким грешным способом. Осознание того, что Марина не сопротивляется, добавляет уверенности. Жанна на ощупь расстёгивает ремень ее брюк, пуговицу и ширинку, снимая с нее брюки, причем с ее же помощью. Укладывается обратно, подгоняя легкими шлепками Марину так, чтобы она была с раздвинутыми коленями, а между ее ног — Жанна. Новая игра начинается, не успев закончиться старой. Жанна за бедра хватается, давит на них, к себе прижимая, едва ощутимо носом по чувствительной точке ведет, чувствуя, как Марина вздрагивает. — Ты знала, что ты сучка? — Спрашивает она и руки кладет на спинку кровати, чтобы хотя бы какая-то опора была. Ее спина такого не выдержит. — Еще какая… — Ухмыляется Жанна и умело прикусывает тонкую ткань белья, отводя ее чуть в сторону так, что слышится тихий хлопок. Язык дело свое знает лучше всех, проходится по влажным складкам, собирая смазку, пробуя ее вкус. Жанна блаженно глаза закатывает, слегка причикивая, от чего Марина улыбается и сама бедрами в такт качает, тихо постанывая. Доставлять удовольствие любимой женщине? Сразу — да, Хмелик в деле. Ей нравится в Марине всё: и ее стервозный характер, и ее красота, ее вкус особенно приятен на устах, аж тело в дрожь бросает от удовольствия. Язык внутрь входит, заставляя Марину остановиться и лишь сильнее сжать бёдра, прижимаясь промежностью к лицу Жанны. Она определённо знает толк в этом. И то, как пользоваться своим языком. — Су-ука-а… — Стонет Князева, впуская пальцы в тёмные волосы, начиная массировать кожу головы. — Мое имя звучит по-другому. — Парирует Жанна и еле как протаскивает свою руку между ними, собирая на указательный и мизинец немного влаги. А потом, в неожиданность для Марины, входит и в промежность, и в попу, от чего Марина брови гнёт, выражая удивление и совершенную не подготовку к такому действию. Язык возвращается к первоначальному действию, начиная обхаживать клитер со всех сторон, пока рука задает рваный темп, то быстро, то медленно. Марина в спине выгибается, одной рукой волосы сжимает, другой — мягкую спинку кровати, стонет громко, лбом к холодной стене прижимается и сама бёдрами качает, на пальцы насаживаясь. Это оказалось более приятно, чем она думала, поэтому ни секунды раздумий, она получает удовольствие. Ни Жанна, ни Марина не знала, что Марина так быстро сдуется и кончит в следующую же минуту, но все равно продолжит движение бёдрами, глубже насаживаясь на пальцы, еще и успевая следить за тем, достанет ли она до языка во время толчка. — Чересчур чувствительна. — Улыбается Жанна, оставляя мокрый след от поцелуя на лобке. — Я была не готова к тому, что ты вытворишь… — Выдыхает и на кровать падает без сил, замечая, что она так и осталась в каблуках. Жанна к ней прижалась, руку на живот кладя, поглаживая его; — Люблю тебя… — Выдыхает она и целует Марину в щёку. — Отыграешься в душе? — Отыграюсь. Но попозже, как-нибудь. — Хмыкает она и рывком переворачивает Жанну на спину, вновь нависая над ней, вновь ощущая власть. Тело покрывалось поцелуями, пухлые губы скользили по нему, как по льду, нежно целуя каждый сантиметр. Ягодицы уже болели из-за резкого сжатия, что доходило до боли, иногда якобы случайно задевая чувствительную точку. Жанна на все реагировала стоном, что казалось какой-то плохой игрой, но ей действительно было приятно так, что она будет голос срывать от своих стонов. — Как-то убедительно. — Улыбается Марина и всё-таки касается большим пальцем вход, смазку собирая, но входить не спешит. Жанна даже ответить не может, эта разрядка была настолько долгожданной, что наверняка все соседи в курсе, чем они тут занимаются. Марина языком проходит около пупка, руками скользя вверх к груди, которую чуть позже они сжали. — Блять… — Несдержанно произносит Жанна, бедрами поддаваясь навстречу, лишь бы гость вошёл. — Марина, так нечестно… — Почему? — Спросила она, выгнув бровь, попутно медленно входя большим пальцем, сразу же ощущая ответные реакции на ее действия. Громкий протяжный стон, сбивчивое дыхание, Жанна закусывает в который раз губу, чувствуя вкус металла. Марина двигается плавно, нежно, не собираясь ускорять темп, ведь даже тот способен принести с собой волну оргазма. Живот напрягается, пытаясь перенести оргазм на попозже, чтобы еще больше насладиться губами Марины. Но бедра так не думают, они невольно сжимаются, заставляя Марину ухмыльнуться. Она выгибается в спине, начиная орудовать языком, резкий толчок, зубы слегка прикусывают клитор, не оставляя шанса. Жанна вздрагивает и пытается сразу сжать ноги. Она пытается отстраниться от Марины, что нагло продолжает ласкать ее языком, даже после того, как она кончила. Хмелик хнычет, простыню на кровати сжимая так, что костяшки побелели. Мышцы начинают уже болеть от перенапряжения, но Марину это не волнует. После столь занимательного дела, Марина улеглась на кровать, которая манила их своим уютом. Они обе устали, и это был идеальный момент, чтобы расслабиться. Марина первая улеглась на край постели и подтянула к себе любимое одеяло, прижимая его к себе. Жанна, улыбаясь, опустилась рядом, и они обменялись теплыми взглядами. Обе уютно устроились, закутавшись в одеяло. Марина обняла Жанну, а та в ответ нежно прижалась к ней. Их сердца забили в одном ритме, и они словно растворились в этом моменте. — Люблю тебя… Скоро они обе закрыли глаза, их дыхание стало ровным и спокойным. В обнимку, под ласковым светом ночника, они сладко заснули, оставив все заботы за дверью.