Поломанные

Вернувшись в свою комнату, Бруно упал на свою кровать прямо в мокрой одежде. Ему бы переодеться, но у него совершенно нет сил. Он лёг на бок и поджал к груди колени. Предсказатель задумался: а что было бы с его жизнью, если бы Мирабель не решила докопаться до сути? Если бы на Касите не появились трещины или же остались незамеченным? Наверное, он бы так и помер в стенах, никому не нужный и всеми забытый. Интересно, а тогда бы сняли этот запрет на упоминание о нем? Стал бы хоть кто-нибудь лить по нему слезы? Ответы лезли в его голову одна мрачнее другой. Он мотнул головой и сильнее зажмурился. Только не плачь. — Бруно? — Из-за пескопада до него донесся мягкий голос. — Можно я войду? Я постучала. — Поспешила добавить гостья. — Я тебе поесть принесла. — Д-да, конечно. — Ответил мужчина. Он сел, вытирая слезы по щекам и стал ждать пока песок разъедится в разные стороны, образуя проход. Это было очередное нововведение в Касите. Раньше, в углу стоял небольшой зонт и приходилось открывать его, чтобы нормально пройти. Иначе песок стремился попасть в рот, запутаться в волосах и засыпаться зашиворот. После чего от него было сложно отделаться. Сначала в комнате показался разнос с несколькими лепешками, фруктами, печеньем для крыс и стаканом сока. После уже показалась старшая сестра. Джульетта поспешила поставить свою ношу на стол и кинулась к младшему брату. Она обеспокоенно смотрела на его лицо, села рядом на постель и окуратно провела рукой по мокрым волосам. — Ты весь мокрый. Что с тобой случилось? — Она потянулась губами к его лбу и оставила лёгкий поцелуй. После, все же не выдержала, заключила его в объятиях. — Ты нас всех так напугал. Я принесла тебе еды, ты же так и не позавтракал, тебе должно стать лучше. — Она мягко гладила его по волосам. — Я... Я всего лишь хотел... хотя бы попробовать... наладить отношения, но... Вы меня ненавидите? — К горлу снова начал подходить горький ком, Бруно и сам не заметил, как по его щекам потекли слезы. — Что? — Джульетта посмотрела на его лицо и осторожно вытерла слезы. — Не неси ерунды. Почему я должна тебя ненавидеть? Ты же мой любимый братишка. — Она улыбнулась уголками губ. — Мы, с Пепой, всегда будем тебя любить. Да и Мирабель о тебе беспокоится. — А как же " не упоминай Бруно"? — Напомнил он о запрете и отвёл взгляд в сторону. — Эй, я не забывала о тебе ни на секунду. Я надеялась, что ты нашёл свое счастье за пределами Энканто. А запрет? Твоё имя постоянно вызывало волнение у мамы. Она, по началу, места себе не находила. Всё сидела у входа и высматривала, не вернулся ли ты? Либо часами пропадала в твоей комнате, иногда даже засыпала на ступенях. Маленький Камило не переставал плакать, когда кто-то забывался и вспоминал о тебе. Он все звал своего любимого дядю и, порой, его не возможно было успокоить. Поэтому, мы решили, что не стоит их провоцировать. Думаю, мы все же ждали, когда откроется дверь и твоя глупая бошка появится в проёме. — Она говорила мягко, подбирая правильные слова. — Скажи... — Бруно опустил глаза на свое пончо и стал теребить его край, — а если бы я умер... ты бы плакала? — Не говори такого. — Она насупила брови и укоризнено помахала указательным пальцем. — Я была бы убита горем. Ох, Бруно, — она обхватила его голову и прижала к себе, — мой глупый братик. Я бы никогда себе не простила, если бы с тобой что-то случилось. Если бы я только знала, что ты прятался за стеной, то сама бы пошла за тобой и, за ручку, вернула в семью. Бруно молчал. Её слова немного успокаивали, но мрачные мысли никуда не делись. Они въелись в мозг. Уж слишком часто он повторял себе, что от него только беды и, для всех будет лучше, если его не станет. Но сестре это лучше не знать. — Спасибо. — Тихо произнёс он и улыбнулся уголками губ. — Мне стало лучше. — Вот и хорошо. — Сестра кивнула его словам и отодвинувшись, резко скомандовала. — А, ну, быстро снял с себя эту мокрую одежду. Я заберу её с собой и вывешу на улицу. К вечеру уже высохнет. Бруно вздрогнул, но все же послушался её. Он стянул с себя сначала пончо, после растегнул рубашку, следом пошли штаны. Отдав все свои вещи, он поднялся на ноги и пошёл в сторону шкафа. Не долго покопавшись на полках, он вытащил точно такой же комплект. Сестра забрав с собой вещи, коротко приобняла его за плечи, показывая всю свою поддержку и ушла через тот же проход. До самого вечера Бруно никуда не выходил, он перекусил всем, что ему принесли и выглянул из комнаты, когда уже начало темнеть. Обычно, в такое время, все должны были разбрестись по своим комнатам. Так что он надеялся, что никого не встретит. Мужчина, стараясь ступать как можно тише, крадясь, спустился сначала на первый этаж, а после выбрался наружу. Прорицатель занял любимое место и любовался цветами, когда к нему подошёл Камило... После разговора с племянником, Бруно почувствовал себя только хуже. Никто не слушал и не хотел понять, что ему чертовски жаль, но он ничего не может с ним поделать. Будущее человека в его руках и только ему решать: что делать дальше? Что-то менять или тупо идти по табличке? Бруно поднялся в свою комнату, опустив голову. Он доплелся до постели и упал на неё. Сон не шёл и он решился покапаться в далёком прошлом. В его голову ворвался один эпизод: То утро выдалось, на удивление, спокойным. Бруно проснулся в своей комнате в хорошем настроении и вышел в коридор, нужно было занять очередь в ванную. Стоило ему только переступить через порог, как в него кто-то врезался и обхватил своими ручками его ноги. — Tio Бруно, ты проснулся. — Счастливо, чуть ли не крича, произнёс маленький Камило. Он поднял на него взгляд, но его же волосы мешали смотреть. Малыш тряхнул головой, пытаясь прибрать мешающий локон. Категорически отказываясь использовать для этого руки. — А я уже почистил зубы. — Мальчик широко улыбнулся, показывая ему зубы. — Охотно верю. — Бруно улыбнулся ребёнку и провел рукой по его голове, помагая убрать волосы. — Ты тоже встал очень рано. — Он убрал чужие руки и присел, чтобы быть на уровне племянника. — Да! — Как-то слишком громко согласился Камило. Он снова протянул руки и обхватил шею дяди. — Tio Бруно, ты же знаешь, как я сильно тебя люблю? Бруно и сам не заметил, как уснул, оборвав воспоминание на полуслове.