Ничего, ничего не бойся

      Мари вздрогнула от хлопка закрывающегося люка. Свет в коридоре опасливо мигнул, на мгновение погружая помещение в темноту.              ─ Ника! ─ вздрогнула девушка, нервным жестом откидывая волосы со лба.              ─ Простите, такое бывает иногда при погружении от резких скачков электричества. Батареи недостаточно зарядились, ─ потерянно произнес Бепо.              Капитан мягко потрепал друга по пушистой щеке.              ─ Все в порядке, не переживай. Лучше проводи Жан Барта в кают-компанию.              ─ Да, капитан! ─ приободрившись, согласился мишка, утягивая нового накаму за собой.              ─ А мы пойдем другим путем… ─ скорее для себя вполголоса произнес пират, направляясь в противоположную сторону.              ─ Кхах, что же так? Нормальные герои всегда идут в обход? ─ засмеялась Мари, следуя за мужчиной.              Тот хмыкнул.              ─ Именно так, ─ произнес он, опускаясь у стены.              Девушка тоже присела рядом. Видимо что-то в этой стене есть. Причем, в прямом смысле.              Она пофыркала, пытаясь выгнать странный каламбур из головы.              ─ О!              Как будто бы гладкая поверхность щелкнула и отошла в сторону, открывая хорошо освещенный лаз.              ─ Прикольно!              ─ Да, это забавно. А если серьезно, то это самый быстрый путь до кают-компании, да и вообще почти до любого помещения в подлодке.              ─ О! ─ с большим пониманием восхитилась Мари, а потом повернулась к коридору, где еще чудилось присутствие, ─ А почему они не?..              ─ Ты размеры Бепо помнишь? Думаешь, он пройдет сюда?              ─ Эм… вот с пространственным мышлением у меня немного не очень… ─ пробормотала она, ─ хотя… уровень пуха у мишки высоковат, наверное…              ─ А Жан Барт крупнее Бепо, ─ подсказал Трафальгар.              ─ А Жан Барт крупнее… понятно, главное в путешествии на субмарине ─ не поправиться, ─ заключила она.              Помолчали, переваривая чудной диалог.              ─ Так… это… проход расширяется в человеческих рост? ─ решила уточнить Мари на всякий случай. Ну а что? Она в мире Куска! Тут возможно все! И уж резиновой подлодке она не удивиться.              ─ Что? Нет! Как ты себе это представляешь? ─ оторопело вопросил пират, оглядываясь на собеседницу.              ─ Ну как бы… на самом деле хорошо представляю, ─ сбиваясь на нервное хихиканье пробормотала она.              ─ Воображение ─ это хорошо в жизни пирата. Помогает выбраться из неожиданной заварушек, ─ благостно согласился Ло, ─ А теперь вперед!              И пополз.              ─ Вперед говоришь… ─ протянула Мари на полтона ниже, судорожно прикусывая губу чтобы не сорваться на позорный писк. Потому что… Серьезно! Трафальгар просто полз вперед на четвереньках по узкому лазу. И на нем не было плаща или длинной туники. Джинсы обтягивали примерно… все. А сама Маришка, будучи дизайнером одежды (Состоявшимся! С заказами и постоянными клиентами! И почти дошитой первой коллекцией!), хорошо разбиралась в анатомии, ну как минимум в костно-мышечном скелете человека. И блять! Это не помогало! Даже если не смотреть выше пола отныне и навсегда (что решительно невозможно!), ситуацию в мозгу уже ничего не поправит. Нейронные сети успели срисовать наброском все увиденное, запечатлеть на подкорке и поставить на отдельный стендик под музейное стекло. Теперь даже мельком заметив движение ботинка, предательское серое вещество тут же достраивало остальную картинку. И это… это… это было так восхитительно хорошо… Мышцы перекатывались под кожей гладко, с почти музыкальным ритмом.              Мари поймала себя на мысли, что хочет вцепиться зубами в эту идеальную гармонию линий. И как бы сладко было воплотить этот порыв прямо сейчас. Во всех смыслах.              ─ Я знал что неотразим в любом положении и с любого ракурса, но нас ждут, ─ заметил пират, не оборачиваясь.              Мари пискнула, чувствуя приливающую к лицу кровь. Впрочем, поддразнивание сработало, и девушка послушно поползла вперед, стараясь не поднимать взгляд выше ботинок. Благо нора скоро закончилась. И пираты, косящие под выползок, вышли в кают-компанию.              ─ О! У! Вай! ─ заголосили пираты, уже обжившиеся за круглым столом, ─ с боевым крещением тебя, Мари!              Девушка удивленно осмотрела компанию, вычленив, что говорил рыжий улыбающийся персонаж. Шачи, по всей видимости.              ─ А разве боевое крещение ─ это не первое пережитое сражение, абордаж, поединок или что-то в этом духе? ─ пробормотал она, не спрашивая, а скорее просто удивляясь. Мир Ван Писа, ребят! Здесь возможно примерно все!              ─ Неее! ─ радостно протянул Шачи, ─ Это слишком страшно. И долго ждать. К тому же капитан с особым упорством таскает всех новых накама через эти лазы. Но только своих! Случайные люди, пассажиры и даже временные союзники о них ─ ни сном, ни духом! Считай, если кеп показал, то ты теперь точно с нами! Но не обольщайся! Пока все лазы не изучишь ─ не быть тебе настоящим пиратом сердца!              Шачи рассказывал ярко, живо. Много жестикулировал и вообще походил на вожатого в детском лагере. Того, который за любой кипишь окромя голодовки. С нестандартным таким чувством юмора. И не убиваемым желанием посмеяться над ближним своим.              А еще в его словах отсутствовала логика.              ─ А Бепо и Жан Барт? ─ спросила она, почти обидевшись на слова пирата, ─ Они, по-твоему, не настоящие сердешники?              ─ Кто-кто? Сердешники? ─ переспросил спокойным пират в говорящей шляпе. Пенгвин.              ─ Ну… — Мари замялась, не совсем понимая как рассказать реальным пиратам их локальную шутку. Решила говорить как есть, ─ Вы пираты Сердца. Но это говорится долго. А Сердешники ─ короче и понятнее. И не надо путать с «сердечниками». Проблем с сосудами с таким капитаном у вас быть не должно!              На секунду в кают-компании повисла тишина. Всего одну. Потом Ло, первый сложивший пазл, фыркнул, запуская волну смешком гулять по комнате.              — О Бепо и Барте не стоит переживать. Один раз вместе они прочистят котельную и станут самыми настоящими сердешниками. Возможно даже через «ч», — спокойно выдал Пенгвин, порождая новую волну было стихнувших смешков.              Двери каюты открылись, пропуская ранее обсуждаемых пиратов. Мишка улыбнулся, видя веселящихся накама.              — Мы пропустили что-то забавное? Простите.              — Нет, Бепо, вы как раз вовремя, — улыбнулся капитан.             

***

      ─ Вообще нам бы попасть в Маринфорд на казнь Огненного кулака.              ─ Ты смерти нашей хочешь? Мало того, что это бессмысленно, так еще и крайне опасно влезать между Дозором и Йонко.              ─ Это не бессмысленно. И открывает много интересных перспектив. Сможем помочь Портгасу выжить ─ получим в должники всех выживших Белоусовцев и Монки Ди Гарпа.              ─ А при чем здесь герой дозора? ─ подозрительно уточнил Пенгвин.              ─ Портгас ─ приемный внук Гарпа, рос вместе с родным. Мугиварой Луффи, если нужны уточнения. Кстати, тот тоже будет у вас в долгу. А если спасти именно Монки Ди младшего, то количество должников растет в геометрической прогрессии. Все тот же Гарп, остальные Мугивары, глава революции и начальник штаба революционной армии, Портгас (если останется жив), Шанкс с командой и все ранее спасенный неугомонной мартышкой товарищи.              ─ А как связаны революционеры и Монки Ди Луффи?              ─ Эм… вообще это сильно засекреченная информация…              ─ Тогда нам, как твоим накама, тем более стоит ее знать.              ─ Эм… хах… капитан, если вы считаете, что безопасно это озвучивать здесь и сейчас…              ─ Говори.              Кочи вздохнула.              ─ Эх, хорошо. Глава революционной Армии Драгон является носителем звучной фамилии Монки Ди.              Из чьих-то рук, кажется Иккаку выпала вилка. Мари иронично улыбнулась.              ─ Да. Этот дракон приходится сыном Гарпу и отцом Мугиваре. А с начальником штаба революционной армии все еще интереснее. Это еще один названный брат Луффи и Эйса. Да-да, и приемный внук Гарпа до кучи. Страшная это семейка, Монки Ди, если так подумать…              Девушка зашлась глухим слегка истерическим смехом. А ошарашенные пираты переваривали свалившиеся на них новости.              ─ Ты так говоришь, будто уверена, что Мугивара окажется в Маринфорде…              ─ Я в этом не сомневаюсь. Мальчик обожает своего брата. И достаточно сумасшедший, чтобы бодаться со всем миром за своих близких. История с Нико Робин очень показательная. А это накама, которую он и полгода не знает. А тут брат названный. Я зуб даю, что он поскачем бодрым козликом штурмовать Импел Даун, где держат Портгаса. А оттуда либо сбежит с братом, либо, если не успеет забрать того ─ отправится в Маринфорд. Хм… он еще на своей харизме половину Импел Дауна вытащит и припряжет к спасению Портгаса… А потом с неприличным опозданием объявится Красноволосый… Ну как же, Шанкс и не поучаствует в спасении сына своего капитана…              ─ Что?              ─ А? ─ Мари вынырнула из своих мыслей и еще раз про себя прокрутила последние произнесенные фразы. Ей резко захотелось закрыть свой болтливый рот, ─ Ника… ─ обреченно пробормотала она, ─ Зря я это сказала, очень зря…              ─ Нет уж, подожди! ─ дернул ее Шачи, чувствуя сенсацию десятилетия, ─ Шанкс поучаствует в спасении сына своего капитана? Шанкс, который юнгой плавал на Оро Джексоне в команде Короля Пиратов? То есть… то есть… Огненный Кулак ─ СЫН Роджера?              На последних слова пират почти кричал, от возбуждения забив на приличия.              Мари передернула плечами и отступила назад, чуть заходя за Трафальгара. Тот, если что, сумеет успокоить подчиненного.              Заметивший ее маневр капитан, перехватил нервничающую девушку за руку, притягивая ближе. Согнул локоть, предлагая опереться. Мари было дернулась, но сверкающие фанатичной жаждой познания глаза Шачи и еще пары пиратов, заставили ее быстро передумать. Пальцы судорожно сжались на подставленной лапке. Ухо обдало теплом.              ─ Все хорошо, Мария, ─ мягким полушепотом заверил ее Трафальгар, ─ Если ты не хочешь говорить ─ никто тебя не заставит.              Девушка вздрогнула. Неуверенно посмотрела выше, что-то ища в лице пирата. Она и сама не понимала, что хочет увидеть. Может быть уверенность в сказанных словах. Или доверие. Доверие к совершенно незнакомому человеку. Такое бессмысленное и неправильное. Нужное прямо сейчас.              Ло находился неожиданно близко. Так близко, что Мари могла рассмотреть тонкие охристые прожилки в золотистых глазах. Она глядела в спокойные омуты и напротив и тонула-тонула-тонула…              Кочи слышала голоса. Те будто и были рядом, но звучали откуда-то издалека.              ─ Эк их торкнуло…              — Мда.              — Как думаете, они надолго так… зависли?              — Тебе правду сказать, или не расстраивать?              — Понял.              — Капитан никогда себя так не вел. Простите.              — Бепо… — обреченно протянули пираты рядом, уже почти смирившиеся с привычкой минка.              Мари отметила этот разговор краем сознания. Золотая бездна глаз будто вытащила все наносные тревоги из головы, а заодно и кости из тела. Девушка чувствовала, как напряжение отпускает ее, и устало прислонилась к Ло, кладя голову на плечо. Пират не возражал. Даже положил ладонь на макушку, взъерошив волосы в успокаивающем движении.              ─ Это… — начала она, судорожно выдыхая, — трудно, понимаешь?.. Трудно не потому, что за эту информацию убивают. А потому что мальчишка умирает ни за что. Ни за свои деяния (довольно миролюбивые для пирата), ни за принятые решения, ни за позицию, мешающую властям. Он умирает за то, над чем не властен. За кровь, бегущую в его жилах. За молекулы ДНК в своих клетках. Он не знал родителей, не разделяет их мечту. Он просто хотел жить и быть кем-то… чем-то отдельным. Личностью. Со своими стремлениями. Мечтами. Желаниями. Целями. Не Роджером. Не Руж. Но… для Дозора, для Сенгоку и Акаину, для Горосев и Има ─ он тень, нависающая над миропорядком. Камень на идеально гладкой дороге. Мальчик умрет потому, что так можно закрыть эпоху пиратов. Ни за что больше. И это… чудовищно… понимаешь?..              Слова падали как глыбы и тянули услышавших вниз, ниже ватерлинии и дальше, ко дну, как тяжелые кандалы утопающего. Мари почувствовала, как за плечи ее обнимает вторая рука, притягивая ближе, позволяя опереться. Найти утешение. И с удивлением, почти ужасом почувствовала что плачет.              Надо же.              Ей казалось, что эти слезы она выплакала уже давно. Когда в первый раз переживала арку Маринфорда. Когда с таким же неверием и расползающейся в голове пустотой смотрела на Акаину, пробивающего грудь Эйсу. Нарисованному Эйсу на экране ноутбука.              И что же теперь? Она собирается повторить этот опыт, да? Только теперь наживую. Глядеть на трагедию в мире и в жизни нескольких конкретных людей (подумать только, живых людей!) с борта подлодки?              Мари почувствовала, что не может сдержаться. Из груди вылетали рваные задушенные вздохи. Плечи содрогались от слез.              Трафальгар не говорил мягких бессмысленных слов. Не призывал успокоиться и быть взрослым человеком. Не пытался отстраниться и сбежать. Он просто был рядом. Держал ее, не давая забыть, что она ни одна.              Мари плакала. Тихо. Почти не слышно. Чувствовала, что в душе ломается и осыпается обломками что-то незримо-значительное. Вдыхала воздух судорожно, почти надрывно. И не понимала, кого она оплакивает:              Эйса или…              Себя?..       

***

      Сквозь сон Маша чувствовала что-то теплое под рукой. Что-то мерно шевелилось, поднимаясь и опускаясь на счет.              «Гарри», ─ подумала девушка, лениво поглаживая друга за бок.              Скоро прозвенит будильник и нужно будет вставать. Собираться на учебу, чистить зубы, выгулять Гарри перед днем. Но пока будильник не звенит, а чертила собачьих кровей не облизывает лицо в попытке разбудить нерадивую хозяйку, можно еще немного подремать, гладя теплый бок. Но потом надо обязательно спихнуть гада с кровати. Сколько раз она уже пыталась отучить пса спать на ее подушке? Своя есть! Но нет, Гари упорно лезет к Маше, высказывая той всю свою любовь и преданность охраной сна и слюной на щеках и наволочке. Мари цапнула пса за бок, примериваясь. И не ощутила шерсти. Это не бок, а пузико или лапа? Или этот паразит опять где-то подхватил лишай?              Мари придвинулась ближе к собаке, пытаясь вырваться из дремы.              — Гарри, Ника! Лишай? Опять? Откуда? Только не говори, что ты опять прыгал на кошек и лазил в той стороне! Этих блядских кошек надо выселять! Надо подать заявление на наше тсж… ─ забранилась Мари сквозь сон, пытаясь на ощупь выяснить масштаб проблемы.              Пощупала кожу, определяя, стоит ли волноваться. Вроде не горячая и не скользкая. Может это пузико, а не лишай?              Она успокаивающе погладила пса, и пробурчала что-то одобрительное.              Сегодня же должны девочки прийти…              Девочки?              Мари вздрогнула, вспоминая мангровые деревья и вес взрывчатки на ошейнике. Панику и звуки выстрелов. Давление Воли и бездну золотых глаз.              Сон слетел с нее как и не было.              Она обнимала не Гарри.              Под ладонью чувствовалась вполне себе человеческая кожа. Без шерсти и прочего. На самом деле как будто бы и без одежды.              Она открыла глаза, тут же зажмурившись от яркого электрического света. И как только раньше он ей не мешал? Поморгала, силясь привыкнуть к обстановке. Перед глазами летали черно-желтые мушки. Вскоре сложившиеся в толстовку указанных цветов. Очень знакомую толстовку. И предательски задранную на животе и груди.              Мари сжала зубы почти до щелчка, когда вспомнила, где-то шерсть она у «Гарри» почувствовала. Стрельнула глазами вдоль линии пояса.              Мда…              Хорошо, что ниже искать лишай не стала. А она могла. Помня, где в последний раз тот локализировался у пса…              — Не так я представлял прелюдию, конечно, но ты продолжай, продолжай… ─ подбодрил ее Ло.              Мари подняла взгляд, натыкаясь на совершенно не сонное лицо.              Бля.              Девушка почувствовала, что ее щеки заливает краской и приняла стратегическое решение затихариться под подушкой. И руку отдернула под протестующее мычание.              — А вот это обидно, — заметил Трафальгар. И Мари услышала как он ворочается рядом, ─ Вылезай. Не имею привычки разговаривать с подушкой или одеялом.              Девушка промычала что-то отрицательно, сильнее впиваясь в наволочку.              — Что? Неужели настолько смущаешься?              — Мгм…              Пират замолчал на пару мгновений, потом спокойно уронил:              — Хорошо.              Девушка даже успела заинтересоваться, что же такое хорошее там нашел парень, когда почувствовала руку на талии, переворачивающую ее на бок, спиной к Ло, и притягивающую ближе.              — Теперь я тебя не вижу, так что можешь отпускать «свой щит» и дышать спокойно, ─ фыркнули ей в макушку.              Девушка невнятно простонала и с досадой отбросила подушку в сторону так, что та слетела с края кровати. И задала самый закономерный вопрос:              — Что вообще произошло? Почему мы… спим вместе?              — Помнишь, чем закончился разговор в кают-компании? ─ задал встречный вопрос Трафальгар.              — Ммм… ─ задумалась девушка, перебирая воспоминания в голове, — истерикой…              — Угу. Ты вырубилась где-то в процессе. Дать тебе отдохнуть от слишком большого количества эмоций было необходимо. А я здесь, потому что не смог разжать твои пальцы не разбудив тебя.              «Пиздит как дышит!» — проговорила в голове Кочи воображаемая Настя, тыча пальчиком в воображаемые же схемы работы дьявольского фрукта Трафальгара.              Следующая мысль была слишком, слишком многообещающей. Девушка даже пожалела, что по настоянию выше отбросила подушку. Та бы сейчас пригодилась.              — Расскажешь о Гарри? — предложил пират и Кочи скуксилась окончательно.              Только сейчас, пережив один день и переспав целую ночь в этом мире, побывав на сцене акциона в рабском ошейнике и увидев воочию персонажей любимого аниме, она поняла, осознала часть происходящего. Она здесь. Не там, в теплой квартире в компании мамы и собаки. У нее больше нет учебы, канала в тик-токе, заказов на фандомные вещи, закрепленных вкладок книги фанфиков и джитсу, швейной машинки, со всех сторон и углов обклеенной наклейками, почти готового макета Насти со всеми параметрами. Нет ничего. Кроме себя самой. Для того мира она больше не существует. Исчезла. Испарила из мироздания.              Почти умерла.              А весь тот старый, привычный мир ныне мертв для нее.              И Гарри — тоже.              Она шмыгнула носом, закрыла ладонями лицо и тихо заныла, как если бы у нее болели зубы.              Болели. Только не зубы.              Ло напрягся, притягивая Мари ближе, обнимая крепче.              — Если я спросил что-то не то…              — Детеныш он… — пробормотала Мари в ладони, — совсем щенок еще…              — Если он на Сабаоди, мы сможем его найти. Может, Бепо что-то почует со своим нюхом или местных поспрашиваем, — мягко предложил пират.              Он немного отклонился назад, заставляя девушку опереться на себя. И теперь не держал ее жестко в одном положении. Напротив — стал мягко гладить по животу и боку, пытаясь успокоить и поддержать.              — Не найдем, — глухо произнесла Кочи, — больше не найдем…              Ло помолчал несколько секунд, тихо выдохнул и крепче обнял девушку.             

***

      Кочи вылезла из лаза в камбуз, где уже собралась небольшая компания пиратов. Заметив новоприбывшую те в разнобой поздоровались, размахивая руками.              — И вам доброго утра, — кивнула Кочи, ища глазами кухню или общий котел или холодильник. Все что угодно, что хотя бы теоретически может содержать еду.              — Сейчас 5 минут первого, — недовольно проворчали ей.              — Тогда доброго полудня, — отмахнулась от придирки девушка. Она видела кастрюлю и маленькую башенку чистых супниц рядом. Маршрут построен и пересмотру не подлежит!              Из-под крышки вырвался густой теплый жар. На огне тихонько булькало что-то типа харчо.              Стоп.              Булькало?              — Так и должно быть? — уточнила она у сидящих, и для верности указала пальцем на огонь.              — Что? Нет! Боги, и сколько оно там уже кипит?! — всполошился неизвестный пират, подлетая к плите. Выключил огонь, помешал суп половником, скребя внутренние стенки кастрюли. Попробовал. Очень красноречиво скривил, — Выкипел, сука соленая! — Булькнул из кувшина рядом воды, снова помешал и включил медленный огонь под кастрюлей.              — Насколько он не съедобный? — решила все же уточнить Мари.              — Нормальный он. Воду я кипяченую добавил. Никаких непредвиденных последствий не будет, ─ буркнул пират, помешивая суп, ─ Щас. Чуть погреется и налью. Иди пока, рыбу себе положи.              — Хорошо, хорошо, — кивнула девушка нервному пирату, послушно идя в указанном направлении.              В небольшом шкафчике стояли заранее собранные подносы с едой. Коча похмыкала. Рыба, гарнир, салат, пара яблок, стакан под чай или другой напиток, углубление для миски супа. Как в советской столовой — полностью сбалансированное и правильное питание. Аж зубы свело от ностальгии. Что не помешало со всем этим добром дойти до общего стола и плюхнуться на свободное место. Еще и супчик поставили прямо под нос. А пах он реально вкусно.              — Ну… зачнем — помолясь! — провозгласила девушка, беря столовые приборы, — То есть приятного аппетита.              Она успела проглотить пару ложек супа, когда поняла, что разговор за столом не возобновляется, а ее скромной персоне достается уж слишком много внимания. Мари обвела взглядом собравшихся. Самым нахальным казался Шачи, смотрящий почти в упор и своего внимания не стесняющийся. Девушка фыркнула, подперла подбородок рукой и, стараясь копировать интонации, спросила:              — А что вы так на меня смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.              — Ты не смущена. И глаза не отводишь.              — А чего мне смущаться? Физиологических потребностей? Факта, что я живой человек, умеющий чувствовать и сопереживать? Или поведения ваш… нашего капитана, которое я не могла предотвратить?              Кто-то подавился. Мари подождала несколько секунд, но ничего не произошло. И объяснений не последовало. Сердешники за столом вылупились на нее как неандертальцы на квантовый компьютер и признаков осмысленной деятельности не подавали. Так и не получив ответ или какую-то адекватную реакцию, Кочи вернулась к еде.              «Может стоило быть помягче?» — шептала в голове внутренняя Ксана. Она вообще любила всех вокруг и жутко нервничала, когда был шанс кого-то обидеть. И передавала эту нервозность Коче.              Мари мысленно погрозила ей пальцем. Еще чего — помягче. У нее нервы, похищение и вообще тут какие-то предъявы с нихуя! Сейчас прогнешься и в согнутом положении навсегда останешься. Нахуй такое! И вообще. Все правильно она сказала! Почему ей следует смущаться голода, истерики, усталости и сна? Ну а то что проснулась в компании, так это строго на совести капитана, пусть ему и высказывают!              Внутренняя Ксана подняла руки, признавая поражение, и тихоньку отошла в сторону, унося за собой флер нервных мыслей.              Пока девушка проводила пояснительную работу с внутренними личностями, ее тарелки успели опустеть. И сама Мари чувствовала как добреет на глазах. Разговор за столом так и не возобновился. Да и вообще в комнате стояла какая-то странная атмосфера. Но стоило только Коче отложить приборы, как жизнь на камбузе забурлила.              — Поела? Отлично! Пойдем! — рядом с ней возникла Иккаку, схватила под руку и потащила за собой.              — Эм… куда? ─ переспросила Кочи, успев услышать как за закрывающейся дверью возобновляется разговор. Очень жаркий разговор.              — Сначала на склад за одеждой и расходниками, потом к казначею за деньгами, а затем обратно на архипелаг за теми расходниками, которых нет на складе, — довольно развернуто, но все равно не понятно объяснила женщина.              — Эм… какими расходниками? — переспросила Кочи. Собеседница фыркнула.              — Белье, носки, шампунь, бальзам, крем, пилочки, ножнички, прокладки и прочие средства гигиены. Это минимум. А там посмотрим. Может найдется что-то нужное именно тебе.              — Швейная машинка, манекен, портняжные ножницы, метр, наборы иголок и ткани? — фыркнула Мари. Вряд ли ей это все достанется.              — О! — в голосе Иккаку звучало удивление и интерес, — Ты шьешь?              — Я дизайнер одежды. Дипломированный. Почти…              — Почти? — в вопросе слышался мягкий смех.              — Ну… я шила выпускную работу, когда оказалась у работорговцев. Так что защитить диплом не смогу… Но обучение по факту завершено так что…              — О… что ж, тогда мне будет чем тебя порадовать, — улыбнулась Иккаку.              Коридор перед ними разветвился.              — Обзорную экскурсию тебе еще проведут здесь, но на всякий случай вон там — она указала на право — Жилые помещения и кают-компания. Ты ее вчера видела. Прямо — рубка управления. А там — указала влево — хозяйственные помещения и склад.              — Нам туда?              — Ага.              Они добрались до третьей двери и зашли внутрь. Щелкнул выключатель и комнатушку залил холодный электрический свет. Вдоль стен стояли несколько крупных шкафов и крупный стол со швейной машинкой.              — О! — выдохнула Мари, понимая к чему были те посылы спутницы.              Она подошла ближе к машинке. Покрутила ручку, примериваясь. Проверила иголку и лапку. Провела ладонью по корпусу.              Механическая добротная швейная машинка. Проще, чем ее, но лучше, чем могла бы быть. В разы лучше. С такой можно работать хотя бы первое время. Особенно если она стежки не жует.              Рядом лежали еще несколько занятный вещиц и Кочи не преминула их рассмотреть. В корзинах для хранения лежали отрезы и рулоны тканей. Вполне добротных и адекватных цветов. С разными, но понятными назначениями. Она вытащила из рулоны с плотной черной и желтой тканью. Прикинула размеры предполагаемых деталей и нужное количество ткани. Покивала своим мыслям. Этих кусков вполне хватит. Разумеется, если ей разрешат похозяйничать.              — О! — в одной из коробок нашлись краски для тканей, кисточки и трафареты с символом пиратов сердца.              О да, она постарается быть крайне убедительной.              — Вооот! — выдохнула Иккаку, отлипая от шкафа, — это скорее всего твой размер. Точно не скажу, я не дизайнер. Жаль, есть только мужские.              В руках она держала вешалку с белым фирменным комбинезоном пиратов сердца. Даже символ уже был нанесен на левую сторону груди.              — Не проблема. Под свои размеры я без проблем подошью, если найду метр.              — Найдешь. Он где-то с нитками и шпульками лежит.              — Угу, хорошо, поищу… — пробормотала она, вытаскивая очередную коробку.              — Потом. Лучше иди сюда и примерь пока как есть. Да и надо еще хотя бы парочку найти. Не будешь же ты в одном костюме постоянно ходить.              — Ок, ок.              Мари послушно подошла к женщине, начиная переодеваться. Комбинезон был определенно велик. Кочи пришлось закатать рукава и штанины. Плечевые швы сползли ближе к локтю, а верх отдувался на животе и груди.              — Ладно, — успокаивала себя Кочи, — перешью. И не такое исправляли…              — Так… — начала было говорить Иккаку, но запнулась на несколько мгновений, — что, говоришь, произошло между тобой и капитаном?              — А? — удивилась Кочи, — А что произошло между мной и капитаном?              — Ну! Не лишай меня горячих сплетен! Капитан хорош в постели?              Кочи поперхнулась, отступая на шаг. Боже, это что — звездочки в глазах?              А потом ее мозг переварил вопрос.              — Каких, блять, сплетен? Ты… ты! Ты почему мне задаешь такие вопросы? Откуда мне знать?              Пиратка аж опешила.              — В смысле — откуда? Ты ж с капитаном ночевала. Ты ж сама на камбузе сказала, что все было!              — Что я сказала? Ничего такого я не говорила!              Иккаку моргнула. Долгим взглядом смерила собеседницу. Выдохнула.              — Так. Ты сказала, что не будешь смущаться, цитирую: «Физиологических потребностей». Было?              — Было. Так я их и не смущаюсь. С чего бы мне нервничать от факта, что я хочу есть?              — Это относилось к еде?              — Это относилось к еде, — медленно, проговаривая каждое слово, подтвердила Кочи, — Я хотела есть и не могла нормально поддерживать беседу, — объяснила она и опасливо уточнила, — А о чем подумала ты?              — Что ты переспала с кепом, чему не стесняешься ибо секс — это «физиологическая потребность» — проговорила она, согнув пальцы несколько раз, будто ставя в воздухе кавычки.              — Чегось? — оторопела Маша.              — Ага.              — Ага… Так. Дай угадаю, на пассаж о чувствах все посчитали что я дюже влюблена в Ло, а на последнем этапе решили, что секс у нас был в стиле садо-мазо с игрой в изнасилование?              Иккаку промолчала. Красноречиво так.              — Блять! — с чувством выдохнула Кочи, — Так вот почему все молчали как рыбы в морозильной камере!              Иккаку кивнула. Помолчали. Мари очень хотелось побиться головой о стол. Что за хрень со слухом произошла у этих пиратов?              Чтобы отвлечься она вернулась к коробушке с тканями и стала еще активнее ее перебирать. Попадались как очень классические и базовые отрезы, так и действительно интересные экземпляры. Она достала хороший такой рулон бельевого кружева. Бело-голубого с угловатыми геометрическими узорами. Из такого бы вышло белье с вайбами Аокидзи. Эх, жаль что он только здесь попался, а не там. Такую вещь можно было сотворить! Хотя… почему бы и нет, собственно? Как будто в мире, где есть настоящий живой Аокидзи, нет его ярых фанаток, которым это самое белье можно будет впенд… в смысле, предложить!              Кочи потерла руки, пакостно хихикая и строя новый бизнес-план.              — Мы открываем бизнес, Мы будем делать бабки, Мы купим себе шмотки и мы купим себе тапки! — мурлыкала она себе под нос.              Кстати…              — Иккаку, слушай, а откуда такое богатство и можно ли его свободно использовать? — произнесла она, указывая на ткани.              — Э, забирай. Грабанули мы неделю назад каких-то то ли пиратов, то ли торговцев. Собирались все это сбыть перекупщикам. Но если надо, то капитан против не будет. Все равно среди нас никого, кто бы разбирался в этом добре, не было. И нормальную цену мы бы не получили.              Мари медленно обвела комнату взглядом, особенно задержавшись на теснившихся во всех возможных отсеках и углах коробушках с тканями и прочими принадлежностями.              — Стесняюсь спросить, вы с того корабля вынесли примерно… все?              — Весь склад, как и поступаю все нормальные пираты. Оставили лог пос и еды до ближайшего острова.              — Ааааа, — протянула Кочи.              — Так. Вот! Эти тоже тебе, — Иккаку вновь вынырнула из недр шкафа, с комбинезонами в руках.              — Спасибо. Слушай, а это — обязательная униформа команды?              — М? Нет, просто всем нравится носить похожие вещи. Сразу чувствуется, что мы накама. Ну и всякая шушера не связывается. У капитана крайне дурная слава.              — Аааа, — глубокомысленно протянула Маша. Ну, раз это не обязательно…              — Так, всю эту красоту ты потом рассмотришь. А у нас мало времени. Пойдем на склад за мелочевкой, а потом закинем вещи в вашу с капитаном каюту.              — Стоп-стоп-стоп! В смысле — нашу каюту?              — А. Кеп не сказал?              — Неееет, — протянула Кочи.              — Он всем объявил, что спать вы будете вместе в каюте капитана. Еще вчера.              — Прикольно…              — Да ладно тебе. Как будто ты сильно против. Ты ж его глазами вчера чуть не съела. Да и это единственная каюта на всю подлодку с собственным санузлом. Мечта, короче говоря. Да и кеп — милашка, каких поискать.              — Иккаку, у тебя в роду случайно свах не было?              Та только рассмеялась.             

***

      Свет в комнате начал опасливо мигать. Мари прищурилась, глядя на лампочку. Видимо, заряд заканчивается. Последние дни были пасмурными, будто погода предчувствовала надвигающуюся катастрофу. Но Ника с чьими-то там предчувствиями. В реальном мире это лишь говорило о том, что солнечные батареи недобирали энергии за день. А ведь завтра — война. Самая настоящая, не выдуманная и крайне жестокая. И им предстоит оказаться в самом ее эпицентре.              Мари вздрогнула как от холода. Руки немели. И тряслись. В таком состоянии каши не сваришь, а уж про пошив чего-то путного и говорить не надо.              Девушка распрямилась, повела плечам, сбрасывая с тех напряжение. Потянулась. Посмотрела на кучу деталей от распоротого комбинезона. Все места, где стоит убрать лишнюю ткань она уже наметила, но браться за подгон сейчас казалось не самой умной идеей. К тому же свет продолжал моргать.              Видимо, пора признать очевидное и возвращаться в ее каюту.              Их каюту.              Трафальгар уперся рогом, что жить им надо вместе, и пересматривать свое решение не собирался. А попытка заночевать с Иккаку ничего не дала ─ легким движением руки Кочи переместилась на кровать в капитанской каюте, поменявшись местами со справочником по кожным заболеваниям. С каким выражением лица пиратка вручала ей эту книженцию на утро ─ лучше и не вспоминать.              Не то чтобы Мари сильно возражала. Спать в обнимку было классно. И привычно. И как будто бы даже… спокойно?              На счет последнего девушка все еще сомневалась.              Она встала, потянулась снова, обошла стол. Попробовала пальцем краску. Черные и желтые линии рисунков уже крепко въелись в ткань одежды, не собираясь отставать.              — Хорошо. Пафос — наше все, — фыркнула девушка, перебрасывая одежду через локоть, и направилась к себе.              Свет моргал не только в маленькой мастерской, но и в коридоре, вот-вот обещая отключиться до рассвета. Успокаивало только то, что подлодка качалась на волнах над поверхностью воды и не собиралась тонуть.              В каюте не горел верхний свет. Только едва заметно помаргивал торшер у кровати. Ло пытался читать. И, кажется, пытался — ключевое слово.              — С возвращением, — кивнул он, поднимая взгляд от книги, — Закончила с работой?              — На сегодня — да, — кивнула Кочи, сгружая одежду на спинку кресла. Все равно оденет завтра. Смысл возиться с вешалкой, ─ Вода горячая?              — Тебе правду сказать или не расстраивать?              — Угу, понятно, ладно, — девушка всплеснула руками, выражая миру свое неудовольствие. План постоять под успокаивающим душем официально катился в тартарары. Мари расстегнула свой комбинезон, спуская его до пояса. Поправила лямку топа. Зябко повела плечами. Все же униформа в команде сердешников была оправдана. И не необходимостью отличаться от остальных пиратов или соблюдать стерильные условия при операциях (хотя последнее, разумеется, играло не значение). Все было куда прозаичнее. Подлодка была холодной. Вернее не так. Если батареи зарядить полностью (Или найти вагон угля), то терморегуляция на корабле выравнивалась до крайне комфортных температур. Но! Такого богатство пираты из Северного океанаНорт Блю — да, русифицирую как могу. давно не видели, если видели вообще. Поэтому все комбинезоны были в первую очередь теплыми! И поэтому она не сильно возражала Трафальгару — тот был теплым и исправно грел.              Как на зло вся условно спальная одежда была либо в стирке, либо чистой. И надевать ее на не мытое тело не хотелось. Кочи с силой захлопнула шкаф. Сбросила комбинезон, со злости пихнув его ногой. Плюхнулась в кресло, едва не свалив висящую на нем одежду. Словила брюки. Закинула обратно на спинку. Выругалась. Закусила ноготь. Постучала ногой по полу. Вздрогнула всем телом, сбрасывая резко возникшее ощущение холода. Выругалась снова.              — Иди сюда, а? — удивительно спокойно позвал пират и любезно поднял край одеяла.              Мари сверкнула глазами. Но холод был сильнее. Она прошлепала несколько шагов до кровати и буквально рухнула вниз. Ее тут же подгребли сильные руки, кутая в одеяло и прижимая к пирату. Девушка поворочалась, ища удобное положение. Полежала на боку, но стала затекать рука под головой. Легла на спину, но теперь лапа Трафальгара давила на желудок.              — Мнннн, — раздраженно промычала она, поворачиваясь лицом к капитану.              — Нервничаешь?              Кочи выдохнула, согласно прикрыла глаза. Она не видела, но почувствовала движение рядом с собой. Наверное, Ло кивнул на ее согласие.              — Ты сможешь уснуть? Я могу сходить за…              — Во мне убойная смесь валерьянки, пустырника и ромашки, — перебила его девушка, — если бы травушки-муравушки могли бы мне помочь, то уже сделали бы это. А давать мне более сильные препараты ты не хочешь.              — Еще не все анализы готовы. Я хочу быть полностью уверен, что не наврежу тебе от недостатка информации.              — Что ж. Ты не вредишь, но и не помогаешь. КПД нулевое.              Ло цыкнул, а Кочи неожиданно для себя расплылась в ироничной улыбке. Что? Не нравится слышать хреновую оценку своих действий?              — Ах, нулевое, — Ло приподнялся, буквально нависая над девушкой, — Значит, Мария, тебя не устраивает то, как я выполняю свою работу и забочусь о здоровье вверенных мне людей?              Та оскалилась.              — Если бы меня все устраивало, этого разговора не было бы.              Кочи видела как в золотых глазах загораются опасные огоньки. Даже не так. Там горели купальские костры, вокруг которых уже скакала свора чертенят.              — Моя бы воля — покусал бы тебя за наглость! — вкрадчиво произнес пират склоняясь еще ниже. Так близко, что Мари уже не только видела янтарные прожилки в радужках, но чувствовала дыхание на коже.              — А что останавливает?              Вопрос повис в воздухе как топор. Или меч. Дамоклов. Что обречен то ли разрезать этот гордиев узел напряжения, то ли погубить обоих.              Мари дернула плечами, гася смешок где-то между ребер. Только общего курса философии и не хватает в этот момент, ей-богу!              Она откинулась на постели, смотря на Ло из-под полуприкрытых век. Заставляя его сделать выбор.              Ло не двигался. Долго. Мучительно долго. Казалось даже не дышал. Только золотые глаза что-то выискивали в ее лице. Девушке казалось, что прошла вечность и успел закончился конфликт в Маринфорде, когда пират все же пошевелился. Шумно выпустил воздух, будто перед прыжком с парашютом. Медленно двинулся вниз, не отрывая взгляда от чужих глаз, будто шанс давал себя остановить. Мари не стала. Она подняла руку, вплетая пальцы в пряди на затылке, и слегка надавила.              Из пирата вырвался негромкий смешок. Губы коснулись шеи, прошлись дорожкой медленных почти ленивых поцелуев под подбородок и на плечо. Удивительно ласковых для озвученных планов. Впрочем, стоило только этой мысли сформироваться у нее в голове, как Мари почувствовала зубы. По спине от загривка и вниз побежали мурашки, а пальцы сильнее сжались на темных прядях. Кочи почувствовала кожей довольную улыбку, растягивающую чужой рот, и новый укус. И следующий. И следующий.              Она закрыла глаза. Вздрогнула, когда вместо очередного укуса мокрый поцелуй опустился на ключицу. Кожу над косточкой прихватили губы, потянули до болезненного. Рядом упал мягкий поцелуй, почти касание. И снова, прихваченная, стянутая кожа. До щелчка, до красного пятна. Боль-ласка. Поцелуй-засос.              Мари вздрагивала на каждое движение. Контраст ощущений сливался с неверием, общей невозможностью происходящего, заставляя сознание кипеть и отключаться от натуги. Она не знала, кто первый потянулся. Мари казалось, что Ло. А она просто подалась навстречу, на пол пути ловя его губы своими, с жаром отвечая на голодный поцелуй. Трафальгар оторвался на мгновение. Может спросить все ли в порядке, а может — просто отдышаться. Это уже было не важно. Пальцы в волосах притянули его обратно, замкнули губы в новом поцелуе. И он подчинился, ловя едва слышные стоны.              Кочи вздрогнула, отстраняясь. Почти заскулила на одной ноте, когда уже не губы, а пальцы спустились ниже, лаская мягкими медленными движениями. Пока почти прилично, даже не задевая белье, но…              — Ло, я… ах… я не хочу… идти до конца… — выдохнула она, зажмурившись. Мари и сама не понимала, почему не хочет. Это же ее любимый герой, краш, мужчина мечты и прочая, прочая… Так почему же?              Тот немного отстранился. Нахмурился, глядя в искаженные страстью черты.              — До конца — это вообще без проникновений? Или я могу пальцами? — произнес он, чуть сжав внутреннюю сторону бедра.              — Ах… можешь, — пробормотала девушка.              — Хорошо.              Она повернула голову в бок, чтобы не смотреть в горящие голодные глаза. И не кормить внутренних демонов вожделения происходящим. Но даже тени на стене, смазанные и вытянутые, сплетались столь сладострастно, что смотреть на них не было никаких сил. Мигнул свет, будто бы высшие силы решили дать ей мгновение передышки. Губы вновь слились в поцелуе. А пальцы там, внизу, двигались все смелее. Будто случайно оттягивали кромку хлопка, в невесомой ласке проходясь по тонкой нежной коже. Дразнясь обещаниями большего. А потом вновь возвращались на бедра.              — Прекрати… издеваться…              — Если ты просишь… — пробормотал Ло, оставляя поцелуй под подбородком.              Белье потянули вниз. Кочи приподняла бедра, помогая избавиться. Вздохнула слишком громко, когда почувствовала первое прикосновение без ткани. Пальцы прошлись по складкам, не проникая внутрь, и двинулись не вниз, а вверх. Мари дернулась всем телом, когда по паху прошел ток. Слишком резко. Слишком интенсивно. Абсолютно безжалостно. Она сжала бедра, пытаясь замедлить пытку, почему-то названную лаской, дернула пирата за волосы.              — Стой! Ло, стой… не надо… это… слишком…              Мокрое дыхание прошлось по кромке уха, язык лизнул раковину:              — Если я остановлюсь, ты не получишь удовольствия.              Новый поцелуй пришел в чувствительное место за ухом, заставляя Мари почти взвизгнуть. Ее бедра дрожали от постоянной стимуляции. Пальцы то мягко гладили клитор, поддразнивая, то проходились с силой, посылая волны болезненного удовольствия по всему телу. А потом Трафальгар как-то так вывернул руку, что большой палец остался лежать на клиторе, а остальные спустились ниже. Внутри уже все было мокрым, о чем ей не преминули сообщить. Как и о том, что именно хочет сделать с ней один конкретный капитан пиратов, если девушка согласится. И Мари соглашалась на все, не осознавая смысл. Ей хватало интонаций. Они завлекали, манили и обещали неземное блаженство на грани умопомрачения. Кто бы смог отказать?              Она вскрикнула, чувствуя как все внутри пульсирует и сжимается. Зажмурилась, переживая волны электричества, поднимающиеся от паха по позвоночнику, резонирующие и усиливающиеся от не прекращающееся стимуляции. Становящейся болезненной уже без примеси наслаждения.              — Стой, — прохрипела она, дергая пирата за волосы (и как только не выдрала еще кусок вместе со скальпом?), — Блять, Ло! Стой! Я… я уже…              Тот внял, прекращая движения. Медленно убрал руку. Поднял ближе к лицу. Лизнул пальцы под тихий писк.              — Интересно, — вынес вердикт Трафальгар.              Мари смотрела на пирата во все глаза. Мозг закоротило от слишком большого количества разноплановых стимулов. Это ей сейчас на что намекали?..              — Поможешь мне? — Ло указал вниз.              Девушка тоже туда посмотрела. Ну… да. Проблема стоит. Кивнула. Ее руку тут же перехватили, заставляя сжать проблему. Член под ладонью дернулся. Головка заблестела от влаги. На руку надавили, призывая двигаться. Вверх-вниз. Как в той, полузабытой порнухе когда-то по незнанию посмотренной. Вверх-вниз. Кожа под пальцами горячая и бархатная, тяжело оседает в руке. А если надавить — чувствуешь, как пульсирует кровь, толчками двигаясь по сосудам. Вверх-вниз. Головка темная и влажная. Кожа на ней нежнее. Похожа на переспелую вишню. И ее хочется лизнуть. Вверх… Под ладонью пульсирует сильнее. На живот течет теплое. А Трафальгара руки-ноги больше не держат. Падает, придавливая.              У Кочи в ушах шумит. Мыслей нет. И образов тоже. Только ощущение мягких прядей под пальцами, которые она механически перебирает, да непрекращающийся шум. Будто вода идет.              — Котельную что ли починили? — пробормотала она.              — Похоже на то…              Что ж, теперь вопрос гигиены решаем.             

***

      На утро Мари индифферентно пялилась в зеркало. Из зеркала на нее пялилась в ответ крайне… эм, отлюбленная девица. На двенадцатом отпечатке зубок на плечах, она мудро решила не доводить подсчет до конца. Мысли перетекли к более насущным вещам — одежде. Надо бы выглядеть в меру прилично и в меру пафосно. Они идут на войну и все дела. Там еще и ден-ден муши наблюдения. И репортеры. И прочая шушера. А у нее, как назло, один комбинезон валяется на полу, второй — разобран на детальки, а третий — сохнет уже сутки и не высохнет еще трое (по уверениям Иккаку, ибо влажность). А приготовленный с вечера наряд ну как бы… с открытыми плечами… И все эти двенадцать с лишним отпечатков зубов будет вполне себе видно… а с другой стороны кого она смущается? Команду, которая и так с первой ночи думает на нее все нехорошие непотребства? Дозорных, которые уже выкатили по ее душу листовку и будут скорее думать, как Маришку прибить половчее? Или пиратов Белоуса и прочих союзников, которые придут спасать Портгаса? Да и вообще, как говорит внутренняя Настя: пошли нахуй всех интересующихся! Вот!              Она фыркнула и, накрутив себя до нужного уровня, оделась. Поправила черные банты на плечах, погладила желтый Веселый Роджер на левом бедре.              — Жаль, очков нет как у Санджи из Алабасты. Если встречу — обязательно стащу, — пробормотала она, крася губы в тон отметинам на шее.              Нет, она не жалеет.              Особенно не жалеет о взгляде Трафальга, ждущего ее. Очень говорящем взгляде.              — Как тебе? — Мари повернулась вокруг своей оси, предлагая рассмотреть все в деталях.              — Очень… кхм, интересно, — пират говорил медленно, явно подбирая слова, — У тебя лямка сползла.              — А? Где? Не вижу. Поправишь?              — Ага, — длинный пальцы прошлись по черному банту, держащему корсет на плечах с одной стороны, чуть туже затянули узел, спустились вниз, на рисунок на груди и животе. Полностью повторяющий татуировку пирата.              — Нравится?              Ло кивнул, заставляя Мари улыбнуться.              — Хах, отлично. Как думаешь, в какие дали улетят слухи внутри команды? — девушка хихикнула. На лице капитана расплылась понимающая усмешка.              — Даже представлять не хочу.              — Ага, ага. Я почти вижу Шачи со звездочками в глазах, пытающегося вытрясти из меня подробности. Поэтому, Ло, тебе лучше не бросать меня на растерзание накамам в одиночку!              — Я не посмею оставить мою госпожу в столь щекотливом положении, — торжественно произнес капитан, предлагая Коче локоть. Двери в каюту разъехались, пропуская их в коридор.              — Что по плану? Мы плывем ко времени начала казни в Маринфорд…              — Нет! Это поздно! Трансляция начнется примерно за 3 часа до назначенного времени. И в это же время начнется весь замес. Нам нужно опоздать скажем на полчаса-час от этого времени. Позже приплывать уже не имеет смысла, но и под самые разрушительные истории не попадаем.              Пират задумался.              — До Маринфорда плыть порядка 40 минут. Как раз успеем попасть в нужный диапазон от начала трансляции.              — Отлично, — согласилась Мари.              И тут ее дернуло одно маленькое такое, не совсем важное воспоминание об арке Маринфорда. Раньше — не важное. Она застыла. Выдохнула, зажмурившись и давя пальцами на виски.              — Что не так?              — Вспомнила один момент. Не приятный.              — И?              — На казнь Эйса соберут все силы Дозора. Даже «условно подчиняющиеся». В том числе всех Шичибукаев.              Ло не ответил, но Мари чувствовала как напрягается рука, под ладонью, видела как каменеет лицо пирата.              — Я должна была вспомнить об этом раньше, — тихо покаялась она. Ло кивнул. Сжал ее ладонь своей.              — Хорошо, что сказала. Не будет… неприятный сюрпризов.              — Будут. Просто я о них не помню. А так — будут. Мы же на войну плывем.              Ладонь сжали крепче. Без слов. Просто поддерживая.             

***

      — Это! Это, блять, не было запланировано! — выла Кочи на ухо Джинбею, держась за плечо убегающего рыбочеловека, — Так! Налево! НАЛЕВА! К вон тому желтому пятну!              Желтым пятном была подлодка, а Маришка каким-то неведомым ей образом выступала в роли навигатора для рыбочеловека. Джинбей играл роль то ли мула, то ли кареты скорой помощи, то ли такси класса лимузин, ибо нес в могучих руках полумертвых мальчишек, едва выдернутых живьем из-под карающей длани разъяренного адмирала, на плечах — уцепившуюся Кочи и Багги до кучи. И как бы приближающиеся дозорные и шичибукаи очень не располагали к дальнейшему существованию. Мимо уха пролетел башмак клоуна, сорвавшийся с ноги. Кочи машинально его поймала, тут же кривясь от запаха. Ну да, мужик сколько в них бегал и не мылся при этом? Каблук башмака шлепнул по подошве, будто вздумал оторваться. Под ним блеснули круглые красные бочки. Девушка бесцеремонно сдернула каблук с ботинка, высыпая на ладонь с дюжину красных шариков. Расплылась с ласковой-ласковой улыбке. За ними бежала такая огромная толпа… Шарик полетел прямо в ее центр.              Три-Два-Раз.              Рвануло так, что на секунду девушка оглохла. Ударная волна растрепала волосы. А грудь вдруг наполнило таким воодушевлением. Хотелось кричать. От страха или от восторга — не важно. Главное — громко! Или петь! Горланить что-то оторвенное.              «Блять! Может последний миг живем!» — решила Кочи, вспоминая Ленинград:              — Может я ку-ку, в Мерседесике без крыши             Еду к мужику, а вас чё, это колышет?              В оклемавшихся противников полетел следующий шар.              — Перестань разбазаривать мое добро! Это мои бомбы!              — Еду и рулю, в Питере температура       Близится к нулю, но я протестная натура!              — Я блять слышу! Заткнись! — надрывался Багги.              — За рулём кабриолета, я врубаю Летова       И пускай уже не лето, это фиолетово              — Какой, на хрен, кабриолет? На север кидай, скорее!              Она бросила бомбу куда указали, продолжая напевать:              — Всё идёт по плану       Всё идёт по плану…              — Какой к черту, план? Нет никакого плана!              — Всё идёт по плану       Всё идёт по плану              Кочи продолжала тянуть Кабриолет, бросая бомбы. Рядом, чуть в стороне мелькнула голубая сфера, перенося знакомую фигуру ближе к берегу. Подальше от уебища в розовой шубе.              — Это омский движ, город есть такой сибирский       Чё ты мне грубишь? Видишь, на протесте киска!              Бомбочка полетела в лицо застывшему Смокеру. Ну, с него не убудет. Логия же.              — Сумочка от Gucci, сука прыгает на горке       Эх, припев ебучий, подпеваю я Егорке              Лед под ногами рыбочеловека разошелся и всех пассажиров немилосердно тряхнуло. Кочи так до звонкого щелчка челюстей.              — За рулём кабриолета, я врубаю Летова       И пускай уже не лето, это фиолетово              Продолжила тянуть она, смотря как приближается к ним смерть в лице Акаину. И как она исчезает с горизонта, сметенная Белоусом в сторону.              — Всё идёт по плану       Всё идёт по плану              Выводила Мари, бросая последнюю бомбу в приближающихся дозорных. Если выживет — пойдет в терапию. У нее официальное ПТСР!              Вокруг засветилась знакомая голубая сфера.              — Всё идёт по плану       Всё идёт по плану!              Остаток припева она допела уже свалившись на палубу подлодки. Их честную компанию затолкали вовнутрь, и субмарина булькнула под воду как и не было, уходя на глубину.              — Бля…              За иллюминаторами росли ледяные копья и куски еще горячей магмы оседали мучительно близко.              — Какие бомбы, бля, какие бомбы! Мне б рецептик… — оторопело пробормотала она, оглядываясь и не находя искомого пирата, — А где?..              — Клоун с нами не поплыл.              — Ага… Ну… потом встретимся. Спрошу рецептик…              — Спросишь-спросишь, — согласился Трафальгар.              — Почему это звучит так, будто бы я не доживу до сего события?              — Тебе кажется, дорогая.              Кочи хихикнула, провожая взглядом сердешников, удаляющихся в операционные с притащенными спасенными пиратами. Кажется, ее ждет очень долгий и основательный разбор полетов. Потом.