Ничего, ничего не бойся

      Цепи гремели. И их звон отдавался в ушах грохотом ниагарского водопада. Ошейник не прилегал плотно к коже, но это было и не нужно. Ксана чувствовала всем существом взрывчатку, тянущую ее вниз как якорь.        Кляп этот тоже радости не добавлял. Вот где справедливость, спрашивается? Орали и матерились Настя с Марей, а кляпы у всех. Девчатам еще как назло вставили красные, как в той шутке из тик-тока. Поэтому все время до продажи, Ксана пыталась остановить смех. Получалось так себе. Там, за кулисами, царили тлен и уныние. И ее смех сквозь кляп звучал отчаянно неуместно. Даже другие “товары” посматривали опасливо, а седой старик в невнятном балахоне со странной бородой как-то печально покачал головой.        “Меня приняли за сумасшедшую!” – с невнятным восторгом поняла Ксана, продолжая посмеиваться. Не, ну серьезно. С красным кляпом во рту! Это такааая отсылка шикарная!       А потом ее неправильно веселую, заливающуюся истерическим смехом грубо подняли, натягивая звенящие цепи, и поволокли на выход. На сцену.        Софиты ослепляли. Ведущий, мистер Диско, расхваливал ее несуществующие таланты. Эт она-то может петь, танцевать, рисовать и упражняться в изящной словесности? Ха, пиздит как дышит. Ее максимум – это горланить нечто условно музыкальное, попадая с третьей на пятую ноту да сказку рассказать какую. Тут да, тут может. Но это же не всплывает. Да и зачем ее таланты так описывать, если понятно, что эти люди пришли за рабами. Или постельными игрушками, или безмолвными грушами для битья.       Ксана надеялась на первое. Секс она как нибудь переживет, а вот побои… Пока их троих, таких растерянных и наивных, крали для продажи, ее успели только грубо схватить, таща в неизвестном направлении, но даже от этих действий на светлой коже наливались синяки. Хотя шанс все же маловероятен. Ну не верит она, что здесь нет борделей. Да и по сравнению с той же Настей Ксана так, мышь серая. Ну хорошо, грязновато-медная.        Со зрительских мест зазвучали выкрики. Ей определяли цену.       Но разве человеческая жизнь не бесценна?       Ксана тихо выдохнула, непроизвольно качая головой. Свои убеждения в чужую голову не заложишь. Для присутствующих цена ее жизни и существа конечна и они как раз собрались чтобы ее определить. Тошнота подступила к горлу. Сцена поплыла перед глазами. Она пошатнулась, переступая несколькими мелкими шажками. Попыталась вздохнуть поглубже, но кляп закрывал рот, не давая нормально дышать.        По залу прошел ропот.       – Чет товар дохленький.       – И кляп этот к чему?       – Такая строптивая? Плохо. Люблю послушных.       – И посмотри на ее руки! Они синии! Это синяки или девица болеет?       – Чумная!       Гул нарастал. Мистер Диско, осознавая, что за этими разговорами он теряет свои деньги затараторил:       – Господа! Господа! При всех достоинствах этого лота у нее есть один недостаток. Девица свободолюбива и норовиста. Потому внешний вид немного испорчен уроками послушания. Но! Никаких серьезных повреждений физических и моральных наши доктора не нашли! И, – голос ведущего стал елейным, –  разве господам не будет интересно “поработать” с таким сложным характером?       Это породило новую волну шепотков. Вновь зазвучали цены. Теперь они только росли, достигая космических масштабов. И остановились на отметке в 30 миллионов.        Ксане показалось, что ее глаза стали идеально круглыми, когда она услышала окончательную сумму с эпитетом “продано”. Начинали ведь с поллимона…       Ее настойчиво сволокли со сцены, освобождая место для следующего товара и потащили к новоявленному хозяину. Цепь принял мужчина глубоко за 30 по виду, обрюзгший, отекший как масляная капля. На голове даже спереди виднелись складки. Остатки волос были прилизаны к коже казалось собственным салом. Свинья как есть. Он улыбался предвкушающе, всем видом показывая, зачем купил себе рабыню.        Цепь в его руках сильно натянулась, привлекая Ксану вперед и вниз. Она рухнула на колени, больно ударившись ими о твердый пол. Подбородок грубо схватили, разглядывая лицо со всех сторон. Похмыкали.        – Без фокусов, – предупреждение.       На затылке расстегнули ремешки и из затекшего рта с некоторым трудом вынули кляп.        Ксана выдохнула воздух, чувствуя, как ноет лицо. С громким щелчком захлопнула челюсти. Поднесла руки к лицу, пытаясь помассировать сведенные судорогой мышцы.        – Капкан прям…       Она подняла глаза, недобро смотря на шутника. Тот стоял далеко и что-то разобрать кроме всполохов рыжего цвета и каких-то бликов не казалось возможным.        Цепь ошейника натянулась, заставляя смотреть вперед, на новоявленного хозяина.       – И впрямь дурной характер. Если удалить тебе зубы, ты будешь все так же ретива? – задумчиво, но достаточно громко произнес покупатель.        Ксана вздрогнула, передернув плечами. Мужчина заметил жест, улыбнулся, натягивая цепь сильнее:       – Я могу и не делать этого, если ты покажешь свою… покорность, – в голосе его сквозило предвкушение, а саму Ксану все ближе подтягивали к чужой ширинке.        Она посмотрела наверх, зло щурясь от ситуации и бьющего в глаза света софитов.       – О! Какой нехороший взгляд, – притворно печально проговорил аристократ, – Видно все же придется оставить тебя без зубов. Ах, жаль, жаль…       По плечу мужчину хлестнули сложенным веером.       – Отец, хватит. Поиграешь дома. Смотреть противно, – сидящая рядом девиц презрительно скривил вздернутый носик, но даже не попыталась ничего остановить. Просто оттянула момент.        – Ох. Прости-прости, дорогая! – затараторил мужчина, вытирая шелковым платком пот со лба и залысин.       Он собирался сказать что-то еще, но…       – Господа! Лот продан за 43 миллиона 500 тысяч белли!       Ксана повернулась, замечая знакомое черное каре. Настя. Софиты светили только на сцену и из своего склоненного состояния она не могла понять, куда увели ее подругу.       – Какооой знакомый кляп! Подруга твоя? Ну посмотри, посмотри как ее уводят. Это ведь последний раз когда вы встречаетесь, – мужчина засмеялся.       – Не понимаю тебя, отец.        – И в чем же?       – Только что проданная девица была в разы красивее, а ты купил какую-то замухрышку.       Мужчина снисходительно посмотрел на дочь:       – Та девица слишком красива. Она будет ленива и непослушна, веря что за ее внешность ей все простится. Будет капризна, избалована и очень нежна. Чуть что – в слезы. Неинтересная скучная вещица.        – А эта?       – О! А эта с характером. Будет забавно. О! Вон та тоже ничего. Купить что ли?       Ксана обратилась на сцену. Мари! Она смотрела со сцены огромными глазами, все еще не веря в происходящее и старалась не расплакаться. Маришка держалась бодрячком, когда была с кем-то, но стоило ей остаться одной… Ее плечи подрагивали. Незаметно для не знающих, но очевидно для Ксаны.        Торги начались снова. Ее хозяин играл без огонька, не слишком стремясь получить предлагаемый приз. А на середине и вовсе убрал жетон для повышения ставки в карман.        Ксана не понимала, зачем это представление. Было очевидно, что купить Мари он не стремился, но… Его подговорили поучаствовать чтобы повысить ставку? Или он хотел поиздеваться над самой Ксаной? Дать надежду и тут же ее отобрать? Жестоко, но очевидно. Если этот хмырь хотел представление в ее исполнение, ему определенно нужны быть изощреннее.        Ксана мазнула взглядом по своим хозяевам и снова обратилась к сцене, смотря как в темноте исчезает Мари. Если это действительно последний раз, когда они видятся, Ксана хочет помнить все и до конца.        Странное желание.        Вместо того, чтобы в голове и сердце оставить только хорошие добрые воспоминания, она впитывала чужие страдания и боль. Ей надо прекратить. Остановиться. Но…       Она не может.       На сцену выволокли аквариум с русалкой. Она показалась Ксане смутно знакомой. Впрочем, от этого чувства она отмахнулась. Плохая память на лица уничтожала любые воспоминания о малознакомых или незнакомых людях. Даже если что-то Ксана слышала, внешне не воспримет.        Что-то темное и злое поднималась в ее нутре, замораживая внутренности. Сердце не бьется, легкие не двигаются. Только стрелы-мысли бегут туда-обратно как мячики для пинг-понга.        Торги за русалку шли нешуточные. Цена в полмиллиарда потрясла весь зал. А также планы покупателя на это великолепное создание.        Ей нужно выбраться. Любым способом. Каким угодно. Она вцепится в любой шанс, предоставленный ей судьбой.        Над головой раздался треск.        А потом Ксану ослепил яркий солнечный свет, бьющий с потолка. Страшный грохот ломающегося дерева и глухой удар на секунду оглушают присутствующих. А потом все летит в тартарары со скоростью морепоезда. И залетный (во всех, блин, смыслах) мугивара смачно вмазывает тенрьюбито.        Шум, крики, гам. Бегущие люди. Хотя, можно ли называть тех, кто пришел сюда людьми? В этом Ксана уже сомневается. Хотя вот, в самом зале спокойненько стоят примерно три дюжины исключений.        Ее цепь дернули.       – Ты! А ну пошла! Я заплатил за тебя! – брызгая слюной пытался приказывать аристократишка.       – Да пошел ты! – рыкнула Ксана, вскакивая, руками перехватывая цепь за ближайшие звенья. Она сильно дернула ту на себя, заставляя мужика неловко переступить, заваливаясь на кресло. А потом, пока тот не встал, подтолкнула его ногой в зад, заставляя буквально перелететь через спинку сиденья головой вниз.        Что-то скребнуло ее по границе зрения. Ксана развернулась, утыкаясь лицов в дуло пистолета. Оружие держала манерная наманикюренная ручка таким хватом, будто это вилка или веер, а не огнестрел. Смотреть дальше и глубже Ксана не смогла. И слушать тоже. Все внутри вопило о приближающейся опасности и неминуемой смерти. Если только…       Она дернулась вперед, все еще скованными наручниками руками пытаясь перехватить дуло, дернуть его вверх.        План был говном изначально. Но все пошло совсем уж по хреновому сценарию. Хозяйка пистолета не хотела так просто отпускать свое оружие, а Ксана не могла нормально его перехватить. Дуло ушло вниз и вбок, а и ранее верещащий как свинья девица в белой хламиде завыла белугой. Звук выстрела догнал Ксану на секунду позже. Как и понимание, что огнестрел-то остался в ее руках.        Она задрожала, попятилась назад. Под колени стукнулось сиденье. И Ксана едва ли осознавая происходящее повалилась на кресло. С глухим стуком пистолет выпал из ее рук.        – Блять…       Понимание очень медленно приходило в ее голову. Ее плечи и грудь заходили сильнее, а изо рта вырвалось неуместный больной смех.       – Вот это ты, мать, конечно отожгла! – хихикнули рядом. Сначала мозг заметил черное каре, а потом почему-то темные бездонные глаза.       – Настя? – пробормотала Ксана, не до конца веря.       – Настя-Настя! Не боись! Не мерещусь. А ну-ка! Взять себя в руки!        – Мы все умрем! – с зарождающейся истерикой в голосе заявила Ксана.       – Ага! Точно умрем и походу сегодня. Но помирать - так с музыкой! Ты отожгла - теперь моя очередь! – заявила она, поднимая оброненный ранее пистолет.        Ксана непонимающе посмотрела на нее и ее свободные руки.       – А?..       – О! Это Мари! Ты знала, что она оказывается умеет вскрывать замки? Вот и я тоже! Хих!       – Эй! Только комнатные. Не делай из меня чудовище.       – Ну-ну. Вскрывай вот этот “комнатный” замок, чудо без перьев.        – Хорошо, хорошо. Не командуй мной. У меня с сегодняшнего дня аллергия на такой тон!        Настя пропала из поля зрения Ксаны, зато голос Мари снова обрел плоть. Она присела рядом с подругой, доставая из мобильной подушечки пару иголок разной толщины и что-то еще…       – Это разогнутые скрепки?       – Хах, да. Нет, не спрашивай, зачем я таская их с собой. Я не знаю! Они просто зацепились за последнюю страничку скетчбука.        – О!       Мари под странными углами вставила в замок на руках свои инструменты, покрутила их против часовой стрелки, ища нужное положение. Раздался щелчок. Наручники открылись и со звучным грохотом опали на пол вместе с цепью.        – Ну воть! Мы почти свободны! Осталось только каким-то образом вскрыть эту херь на шее и мотать удочки как можно дальше и быстрее.       Ксана придвинулась ближе, указала на свой ошейник:       – Можешь попробовать.       Мари рассерженно на нее покосилась, как на самую неразумную рыбу из отдела заморозки. Но видя непонимание в чужих глазах, уточнила:       – Там взрывчатка, на минутку, и она может сработать в самый ненужный момент.        – Никогда не поздно суициднуться, – нервно хихикнула Ксана.       – Обожаю твой оптимизм! – огрызнулась Мари.        – Ты! Как ты смеешь мне угрожать! – завизжали рядом. Девушки повернулись на звук.        – Мужик, мне кристаллически похуй! – отрезала Настя, наставляя пистолет на чудика с бородой и высокой безвкусной прической.        – Это что, тенрьюбито? – почти взвизгнула Ксана.       – Мы кажется слегка упустили ситуацию, – вновь нервно засмеялась Мари, – О!       Ксана не сразу поняла что не так. И повернулась к подруге только когда спустя пару секунд не услышала развернутый комментарий:       – Что такое?       Мари не ответила. Она вообще на внешние раздражители в виде пары легких хлопков по плечу не отреагировала, продолжая с все сильнее растекающимся блаженством на лице пялиться в одну точку. Ксана проследила ее взгляд. Хм… чет знакомое. Пятнистые джинсы и шляпа, желтая толстовка, мешки под глазами размером с шоппер, улыбочка маньяка со стажем… так, персонаж очевиден. Мдя…       Со сцены раздался грохот и в зале появилась еще пара людей. И окружающих кажется больше поразила сломанная стена, чем вопрос, а кто еще появился на сцене. Пока по залу не прокатилась волна присутствия. Вот тут все обратили внимание, кто же еще появился на сцене. Из оставшихся в сознании.        – Бля, мужик, а можно поласковее? – рявкнула Настя, мгновенно определив виновного. И размахивая пистолетом как указкой, продолжила: – Нет, я все понимаю. Королевская Воля. То се, пятое-десятое. Но неужели нельзя немного притушить или, не знаю, более точечно ее применять? Я, что, много прошу?! Мне ж еще девчат откачивать! – она обернулась, натыкаясь на блаженную улыбку, – Или нет… Ксан! Ксана!!! Але! Земля вызывает порно-писателя!       Настя, временно забыв о пиратах и прочих маргиналах, перепрыгнула через лежащих тенрьюбито к девчонкам. Мари, как и положено нормальному человеку, сидела сложившись в три погибели и держась за голову, а вот Ксана совершенно влюбленными глазами смотрела на сцену. У Насти натурально глаза на лоб полезли. Она пару раз хлопнула подругу по щекам, пытаясь привести в чувства. Не слишком преуспела.        – Блииин, – протянула она, сбиваясь на хихиканье, – Как прикольно… будто полбутылки шампанского залпом выпила… А можно еще, а?..       Рейли на это представление только неопределенно погладил бородку. Каких только сумасшедших не встретишь на Гранд Лайн.        – Поднимайся! Ну же! Идем! Если это реально Сильверс Рейли, то он может снять с нас эти блядские ошейники! Избавимся от них и свалим к чертовой бабушке! Ну!       – О! – только и смогла ответить на это Ксана, но послушно поднялась.       – Мари! Чего сидишь? Отдельное приглашение нужно? – всплеснула руками Настя, – На свободу не хочешь? И куда, дай бог солнца Ника мне терпения, ты пялишься?        – Насть, отстань. Не мешай мне наслаждаться…       – О Ника! Чем? Чем ты ухитряешься наслаждаться в этой ситуации?       – Видом. Мы все равно помрем. Сюда мчится адмирал, а мы пять часов назад были гражданскими. Сами не выплывем, заступников нет. Мы обречены. И если все так, я хочу последние минуты провести в счастливом созерцании шикарного мужчины, у которого есть Вкус!        Их эмоциональная перепалка привлекла внимание пиратов и последние слова Мари говорила, смотря в золотистые глаза капитана пиратов Сердца.        – М… прикольно… одной мозги королевской волей отбило, другая мужчину мечты встретила… а у нас на троих один пистолет и общая долбанутость… – Настя поцокала языком, пытаясь утрясти ситуацию хотя бы мысленно. Не выходило, – Кошмар!       Русалку тем временем достали из аквариума и избавили от ошейника. С грохотом и лягом на сцену вылетел Френки. Настю что-то царапнуло за мозг.       – О! Точно! Мистер Флам! – она помахала рукой, – Мистер Флам! Пожалуйста, дайте и нам ключ! Очень! Очень хочется на свободу!       – Конечно! – откликнулся киборг, кидая в их сторону ключ, – Супер!       – Спасибо, мистер Флам! – кивнула Настя, поймав ключ. Она повернулась в девочкам, не замечая как нахмурился киборг.        С помощью ключа гениального механика ошейники открылись.        – Ну все! Мы свободны! Пора драпать и как можно скорее!        – Подожди, – произнесла Мари, отмерев, и будто в первый раз осматривая зал, – Если мы в первой роще вместе с пиратами Соломенный Шляпы, Сердца и Кида, а также русалкой, рыбочеловеком, морской звездой и Темным Королем значит… Блять! Через неделю в Маринфорде казнят Портгаса! Бляяяяять! – Мари взвыла, схватившись за голову.        – Ох, а ведь правда, – пробормотала Ксана, переглянувшись с Настей.        – Нет! Нет! Вы не понимаете! Для вас обеих он просто персонаж с листовки! НЕ живой человек! А он живой! И он умрет за то, чего не совершал. За то, в чем априори не виноват! Его казнят не за пиратство, не за иные преступления, не как пирата Белоуса, а за кровь! За то, кем были его родители! Просто за то, что он существует!        – Мари, – Настя присела рядом с ней, обнимая за плечи, – это все печально и чудовищно, и я разделяю твое негодование, но что мы можем сделать? Все сильные мира сего, кто может повлиять на это – в курсе ситуации. Нам остается только ждать.        – Но… но…       – И даже если вдруг каким-то чудом Портгас Ди Эйс спасется, дозор не остановится пока не совершит показательную казнь. Они хотят закрыть эру пиратов. И могут вместо Эйса выбрать более легкую цель. Того же Мугивару, как вариант. Сколько он победил дозорных, шичибукаев и CP-агентов? Один Энисс Лобби чего стоит! А вспомни его родословную! Вполне себе фигура для показательной казни. В масштабе истории личность не так уж и важна. Мир все равно пройдет по уготовленному сценарию.       – Отдает “Войной и миром”, – скривилась Мари.        – Эй! Что произошло с Эйсом? Почему вы говорите, что его казнят?! – прервал их диалог возглас. Девушки обернулись на голос, находя взглядом знаменитую Соломенную шляпу.        – Монки Ди Луффи… точно…       – Ты же брат названный Эйса…       – А он должен был узнать о казни сейчас? – тихо шепнула Настя, но ее услышали все.       – А какая разница? Не сейчас, так в баре Шакки узнал бы через час. Не такая большая разница, – перешла на полушепот Мари.       – Он пойдет творить глупости сразу…       – Если ты не заметила, он всегда их творит. Но, зараза везучая, выплывает из последствий.       – Не в этот раз, – горько усмехнулась Ксана, – Эйс умрет на войне. И мир пиратов пошатнется. Как же, сын самого…       – Молчи! Заткнись! НИ ЗВУКА! – оборвала ее Настя, опасливо оглядываясь И натыкаясь на заинтересованные лица.       За стенами аукционного дома раздались топот, выкрики и требования сдаться.        – А вот и дозор… – пробормотала Настя, сильнее сжимая пистолет. Если она правильно помнит мангу, моряки окружили все здание по периметру. Там даже мышь не проскочит, но то что 3 девицы сомнительного толка.        – А может попросим уважаемых пиратов пойти и набить морды их классовым врагам? Тут 5 сверхновых минимум. Не, здесь конечно и темный король, но из уважения к старости, чужим сединам и больным коленям, его просить не стану, – хихикнув, предложила Ксана.       – Удивительно, но звучит как план…       – Уважаемые пираты! – громко позвала всех Ксана, сложив руки в молитвенном жесте, – Очень просим вас посодействовать нашему дальнейшему освобождению! Обещаю отныне и впредь всем рассказывать какие вы кровожадные, беспощадные и в целом нехорошие, как и полагается настоящим пиратам. И пить ром строго за ваше здоровье!        Она засмеялась, отступая на пару шагов назад. Мало ли что выкинут эти пираты. Это Мугивары привычные. Ни раз уже спасали безвинно обиженных, а вот остальные… хотя Кид со товарищи, помнится, спас родной остров от тирана, а у Ло впереди освобождение Дресс Розы… короче, пусть привыкают!       Первым отмер от такой наглости Юстасс. Он осклабился, произнес что-то насмешливо-пафосное и пошел к выходу. За ним, с ярчайшим возмущением поскакали два других капитана.        “Кхах”, – подумала Ксана, слыша звуки боя на улице, – “А жизнь-то налаживается!”