Вечная любовь

Расставание без ссоры — это навсегда. Не поссорившись — нельзя помириться.

Илья Николаевич Шевелев.

***

Ярко горящие огни били разноцветными красками из часто открывающийся плотной железной двери клуба, озаряя тёмную улицу Нокфелла не только красочным светом, но и громкой клубной музыкой, которую можно было услышать, вероятно, и на другом конце городка. Казалось эта музыка была настолько оглушающей, что можно было легко лишиться слуха даже не заходя в место, кишащее пьяными телами, которые двигались в такт популярным трекам. Джонсон нервно стоял в огромной очереди, состоящей из самых разных слоёв общества. Рядом с ним крутился паренёк, что всеми возможными способами пытался унять свою гиперактивность, заваливая вопросами и без того, как на иголках, студента. — А как давно вы знакомы с Салли? Вы встречались? А почему его нельзя оставлять одного в клубе? — Ларри стоял молча, включая на максимум свои способности игнорирования подобных личностей. Он нервно вздыхал, не прекращая трясти ногой ни на секунду. Лоб покрылся мелкой испариной, который струился каплями и стекал по взволнованному лицу. — Ответь мне! — Ради всего святого в этом мире, закройся... — Фил тот час замолчал, надувая губы, словно дитё. Джонсон лишь усмехнулся, в спешке набирая номер Эшли. Та, через несколько гудков, ответила: — Мы уже близко, скоро будем, — было слышно, как девушка тоже переживала за старого друга, который чёрт знает в каком состоянии прибывал на данный момент, так ещё и находился в клубе. — Мы - это кто? — оторопел парень, наблюдая за тем, как очередь постепенно продвигается вперед. — Узнаешь, — с интригой проговорила она и отключилась, из-за чего Джонсон впал в ещё больший ступор. И кого эта непредсказуемая дама могла потащить с собой? Неизвестно. — Это кто был? — с неподдельным интересом поинтересовался панк, заглядывая в телефон к Ларри. — Узнаешь, — ответил он, замолкая. В ответ парень услышал лишь тихий вздох, от чего остался довольным. К тягучему ожиданию своей очереди добавился скорый приезд Эшли. Ощутимые переживания гулом превращались в вихрь в голове, что гудел как огромный рой ос. А сильное желание найти Салли и вытащить его из клуба не давало покоя ни на секунду. Нужно как можно скорее узнать, что случилось у него и что побудило его пойти в это место. Ведь Джонсон ни черта не знает о той жизни Фишера, которую он проживает сейчас. Не знает как он переехал, как стал тату-мастером. С одной стороны кажется, что это до безумия легко, но с другой, когда твой любимый человек ненавидит тебя до глубины души - невозможным. А ему хотелось узнать всё про Салли - начиная с его переезда, заканчивая тем, как вновь понравится ему. Он не переставал думать лишь об одном - Ларри готов на всё ради парня. И он будет согласен на всё. Как он сейчас? Насколько ему плохо, что он решился пойти в клуб? Кто виноват в этом? Что вообще, чёрт возьми, происходит? Это кара Джонсона или какая-то нелепая арка искупления? Парень не мог выбрать между этими двумя вариантами, ведь и тот, и тот подходил сильнее некуда. Вопросы кружились в голове, скатываясь в одним большой несущий вопрос - что делать? Пока голова Ларри была забита различными мыслями, сзади на него налетала его подруга. — Джонсон, смотри кого привела! — парень повернулся, рассматривая человека рядом с Эш. Выкатывая глаза будто из орбит и раскрывая рот, парень лишь смог обронить: — Твою мать, что здесь забыл Моррисон? — Тодд хмыкнул, поправляя галстук. — И тебе привет, Ларри, — Джонсон схватился за голову, облокачиваясь на холодную стену здания, пока Филипп в немом вопросе рассматривал пришедших людей. Собравшаяся компания людей застыла, каждый лишь неловко переглядывался друг с другом. Ларри уже не понимал, каким же образом собственная жизнь привела его к тому, где он сейчас. Он никогда бы не подумал о том, что вновь встретит всех тех людей, с которыми когда-то был так близок. Никогда бы не подумал, что будет стоять с Тоддом и Эшли в очереди возле клуба, чтобы выловить Салли. — Это какой-то пиздец, товарищи... — единственная девушка хмыкнула, зачесывая волосы назад. — Не поспоришь, но лишние вопросы оставим на потом, сейчас у нас совершенно другая задача, — и только сейчас Эш заметила фигуру возле Джонсона, что переминалась с ноги на ногу, словно пытаясь найти какое-то укрытие. — О боже, Филипп?! — Привет... — парень стеснительно рассмеялся, пока студентка в ступоре вглядывалась в Джонсона, который вот-вот должен был упасть в обморок от перенапряжения. — Это тоже потом, — пробормотал парень, отвечая на незаданный вопрос. Лишь рыжий, статный парень, будто выделялся из компании и совершенно ни о чем не переживал. Пока такая столь интересная компания рассуждала о своём в голове, они и не заметили, как очередь продвинулась к двери клуба. — Ваши документы, — грубо попросил охранник, который напоминал своими габаритами огромную скалу. Все поочерёдно показали свои документы, пока очередь не дошла до Филиппа. — Прости, но тебе нельзя. — Что?! Почему?! — Маленький ещё, — на автомате ответил охранник, как бы показывая, что он не первый такой случай в его работе. — Цхао ни ма! — он уже мог водить машину, а в клуб войти не мог! Полный беспредел, не иначе. — Тогда жди нас здесь, мелкий, — подколола его Эшли, пока панк надулся и показал куда-то в небо средний палец. — Жди неподалёку и если что - пиши. Потом найдем тебя, — услышав от него тихое "ага" остальные прошли через тяжелую дверь, окунаясь в атмосферу алкоголя, музыки и похоти. Клубная тематика привлекала, скорее всего, только девушку, пока двое парней морщили нос только от нахождения в подобном месте. Джонсон как сумасшедший мотал головой туда-сюда, рассматривая каждого гостя данного заведения. Паника всё больше и больше схватывала глотку, пот уже рекой катился из всевозможных потовых желёз, а широко раскрытые глаза метались из стороны в сторону. Он уже не мог спокойно и ровно стоять из-за всех этих отвратительных чувств, что коконом поглощали его всего излишне быстро, так что Ларри пришлось опираться на всё то, что попадалось под руку. Протискиваясь между пьяными телами, группа из троих человек продвигалась всё ближе к эпицентру царящего хаоса - танцпол. — Я думаю, он ни за что бы не пошёл танцевать, — крикнула Эш, пытаясь перекричать орущую музыку, что струилась из всех щелей. — Кто знает, может под алкоголем он совсем другой человек, — Моррисон пожал плечами, скептически охватывая взглядом двигающихся людей в такт музыке. — Я знаю, что не может, — в противовес грозно ответил Джонсон, смахивая со лба прилипшие от пота пряди волос. В голове парень пытаться вообразить то, где же Сал мог находиться. Взор упал на бар, что находился почти вплотную с танцполом. И тут как током прошибло - голубоволосая голова, что вот-вот упадёт плашмя на забитый алкоголем стол, сидела за барной стойкой. — Нашёл! — крикнул он скорее себе, нежели другим, и рванул к тому месту, где он увидел Фишера. Чем ближе он подходил к бару, тем сильнее его смущала атмосфера возле парня, что, как оказалось, залпом выпивал одну за другой стопки с высокоградусными напитками и общался с каким-то смутно знакомым блондином. Парень, сидящий рядом с Салли, не вызывал доверие, ибо, как бы ненароком, пытался касаться тату-мастера. Джонсон, нахмурившись, уже с силой отталкивал близстоящих людей, дабы побыстрее забрать парня из этого притона и не отпускать никуда. Но самое интересное, что Фишера будто не волновали попытки рядом сидящего трогать его. В груди заныло, засаднило и сковало. Ларри с болью смотрел на то, что происходит перед его глазами, ведь сказать ничего против этого он не может. Салли не его. Он не его парень, не его близкий и даже не его друг. Джонсон ему никто, как и Фишеру он никем не приходиться. От этого с каждым шагом становилось труднее дышать, а слезы должны были вот-вот политься. — "Всё-таки кара", — подумал он, усмехаясь своему выводу. — "Ничего, всё исправим",— ложная ли эта надежда - одному Богу известно, но он будет стараться до изнеможения, лишь бы добиться любви Фишера. Так что Ларри решил слегка перевести дух и успокоиться, чтобы лишний раз не травмировать и не надоедать парню. Ошибок он уже прилично наделал, так что пришло время их исправлять и смывать грехи со своего имени, а не пускать сопли попросту. Обдумывая всё, стараясь не обращать внимание на гул в голове, парень подошёл к бару, останавливаясь сразу за спиной Фишера так, чтобы всё слышать. — Реально тату-мастер? Удивительно, — блондина теперь можно было рассмотреть во всей красе, именно поэтому патлатый даже рот открыл от удивления. — Тревис? — после сильнейшего удивления последовала такая злоба, что представить страшно было. Пока пьяный человек напротив пытался сообразить кто перед ним, Ларри схватил Фишера за руку, вынуждая того подняться с барного стула. Салли потерял координацию, заваливаясь на человека позади. Рост не позволял оповестить его о том, кто сзади, так что парень наклонился к уху Фишера и прошептал: — Это я, Ларри. — Чего? — не членораздельно спросил Сал, оборачиваясь на голос позади. — Всё обсудили? Нам пора, — в спешке проговорил Джонсон, придерживая парня за талию. — А-а-а, это ты, Джонсон! — прозрел Трэвис, показывая "лайк" расслабленной рукой. — Я тут такого красавца подцепил, ты посмотри просто! — Рот закрой, шавка, — процедил он сквозь зубы, разворачиваясь и таща за собой будто убитое тело своего ненаглядного. Сейчас точно не то время для того, чтобы устраивать разборки. Да и тем более Салли, скорее всего, даже и не понял, кто сидит рядом с ним, ведь никак не реагировал на Трэвиса. Пока он думал на счёт этой ситуации, Сал, тем временем, словно в рот воды набрал, молча следовал за тем, кто сбивал людей на своём пути. Не пройдя и двух метров они наткнулись на Тодда. — Нашёл? — парень в ответ лишь вывел из-за спины вусмерть напитого Фишера, на что Моррисон лишь усмехнулся. — Замечательно, я тогда тоже на поиски. — Кого ищешь? Нила? — того передёрнуло от упомянутого имени и он резко отвел взгляд от человека напротив. — Нет... — парень посмотрел на барную стойку и расправил плечи, попутно вдыхая. — Ты... Трэвиса ищешь? — кажется этот день преподносит по истине страшные сюрпризы, ведь на его вопрос Тодд легонько кивнул и как можно быстрее ретировался с места преступления, подальше от осуждающего взгляда. Ларри решил, что всё подождет до завтра и в приоритете у него на данный момент пьянь, что прикрыл глаза и уже совсем бесцеремонно облокотился на того человека, которого недавно послал куда подальше и набил соответствующую татуировку. Посильнее прижав Фишера к себе он поспешил к выходу из такого душащего его заведения. Пока Джонсон выводил Салли из клуба, Эш тем временем оставалась в неведении и продолжала искать Фишера, которого уже давным-давно забрали. И вместо того, чтобы найти парней, она наткнулась на довольно интересную картину - Трэвис и Тодд, что прижались друг другу, словно в последний раз. Эшли непонимающе кивнула, развернулась на пятках и ринулась к выходу, по дороге стараясь стереть из памяти то, что только что увидела. Отныне это - самый неожиданный поворот событий за всю её жизнь.

***

— Пей давай, — Ларри протянул холодную бутылку воды, пока сильно расслабленный Сал, сидя на бордюре тротуара, понурил голову, смотря куда-то в пустоту. Он не глядя принял бутылку из чужих рук, пытаясь ватными пальцами открутить крышку, но они никак не хотели слушаться и отказывались откручивать крышку. Джонсон вздохнул, забрал бутылку обратно, быстро открыл её и вернул парню. Тот жадно принялся пить освежающий напиток, пока Эш и Филипп молча наблюдали за происходящем. — Спасибо за помощь. — Да чего уж там, — гордо обронил Фил, высоко поднимая голову, а-ля герой. Девушка, раздраженно оглядывая друга своего брата, дала ему подзатыльник. — Ай! — Ишь какой, — вероятно ей подошла бы роль строгой учительницы. — Ладно этот, а ты как себя чувствуешь? — или же биполярочной матери, тоже как вариант. — Лучше не спрашивай вообще, я точно где-то не здесь, — Джонсон выдохнул, наконец-то давая себе присесть и ненадолго расслабиться. Он аккуратно положил голову Фишера себе на плечо, слегка приобнимая того за плечо, а тот и не против. — Сам с ним разберешься? — поинтересовалась уставшая девушка, что то и дело зевала. — Да, не беспокойся, — он махнул свободной рукой, стараясь не нарушать покой Фишера, что задремал на его плеча. — Надо бы машину сюда подогнать. — Без проблем, — студентка пихнула вбок Фила, у которого были ключи и тот вручил ей их. — Сейчас подъеду. — М-м-м... — Сал нахмурил брови, пытаясь разлепить тяжёлые веки. Ларри убрал руку, что обнимала парня, и принялся наблюдать за Фишером. — Где я? — О, живой, — рассмеялся Филипп, на что тату-мастер лишь цокнул, пытаясь руками размять затёкшие плечи. Как только он начал это делать, то увидел возле себя Джонсона, что сел по струнке и смотрел на него с интересом. — А ты что тут делаешь? — Долгая история, — он пожал плечами, давая волю своему рту растянуться в уставшей улыбке, на которую Фишер посмотрел, словно заворожённый чем-то. — Ты как? — Никак, — краткий вопрос - краткий ответ, даже и не скажешь ничего. Он отвел взгляд в сторону, пытаясь сфокусировать размытое зрение. Вскоре возле них остановилась машина, Эшли открыла дверь и сказала: — Всё, карета подана, — все, кроме Салли, кивнули ей. — Добрый вечер. Или, скорее, доброй ночи, — Фишер молчал. — Что происходит... — лишь спустя долгое время ответил он, ошарашено рассматривая каждого. — Ух... — парень прижал ко рту руку, пытаясь унять рвотный позыв. — Воды? — Джонсон протянул ему уже отпитую бутылку воды и, кивнув, он принялся опустошать её. Позже пустую ёмкость парень забрал обратно, предлагая Салли вновь прилечь к нему на плечо, и тот, немного поотпиравшись, согласился. Всё-таки алкоголь давал своё. Примерно минут через пять все усаживались в машину, которая приняла в свой душный салон четверых пассажиров. Эшли начала поочередно вбивать адреса каждого в навигатор, пока Ларри её не перебил: — Салли ко мне, — понимающе кивнув, она убрала адрес Салли из приложения. Фишер же не мог возразить, ибо снова мирно посапывал на плече, казалось бы, самого отвратительного ему человека. Жизнь - штука злая, и никогда не сможешь быть уверенным в том, что может произойти. Вскоре в машине осталось трое пассажиров, ведь до Филиппа было ехать ближе. Тот весело со всеми попрощался и был таков. До Ларри ехать было дольше, именно поэтому по пути Салли стало плохо и пришлось останавливаться, чтобы не платить за химчистку салона. Далее поездка происходила без происшествий, ведь окно в салон было открыто и Фишер мог спокойно выдохнуть. — Я напишу, — предупредил патлатый, попутно отдавая деньги и за себя, и за Салли, который не ахти, но старался держаться на ногах без посторонней помощи. — Удачно вам поговорить, парни, — Эш устало кивнула и машина тронулась, исчезая из поля зрения в темноте ночного Нокфелла. Ларри нервно улыбнулся, стараясь прийти в себя. Да кто ж знал вообще, что всё так обернётся? Джонсоном вновь овладела паника, ведь он сказал, что они вдвоем поедут к нему, поддавшись эмоциям. А теперь, прямо рядом с ним, стоит его любимый человек, который с легкостью может довести Джонсона до инсульта, инфаркта, эпилепсии, поллюции и много чего другого. Сердце готово было выпрыгнуть из горла, а легкие будто связали милым тугим бантиком. Эта ситуация осложнялась тем, что Фишер, по неизвестным всем причинам, напился почти до потери сознания. Вот именно, напился, так ещё и не против сейчас стоять рядом с человеком, который буквально разрушил ему жизнь. Мысли вновь закружили в танго, так что Ларри и не заметил, как Сал подошёл к подъездной двери и кричал ему, чтобы тот подошёл. — Джонсон, давай быстрее уже! — на последнем издыхании крикнул парень, облокачиваясь на холодную дверь. Выйдя из транса патлатый поспешил отворить дверь, пропуская Фишера через них и ведя его к своей квартире. Единственная мысль, что теперь крутилась в его голове - всё только начинается.

***

— Воды? Хочешь есть? Может дать одежду, чтобы ты переоделся? — словно мамка парень забрасывал и без того ничего не осознающего Фишера вопросами, пока тот разлёгся на диване, рассматривая невидимые узоры на потолке. — Дай полежать спокойно, — тот сразу замолк, неловко сгорбившись посреди гостиной. Он, как ребёнок, с неподдельным интересом рассматривал фигуру на диване. На вид шелковистые волосы распластались по подлокотнику, приглушенный свет переливался на на них, словно спокойные волны в море. Расслабленное лицо с парочкой грубых шрамов выглядело до безумия привлекательно в глазах Джонсона, поэтому он обводил его взглядом бесчисленное количество раз, словно пытаясь вырезать на сетчатке эту картину. Дыхание перехватывало лишь только от того, что Сал здесь, на его диване и даже не думает говорить что-то против этого. Настоящее чудо или подарок с небес, не иначе. — Ты такой красивый, — словно мантра вырвалась из уст Джонсона, который даже не заметил, что сказал это в слух. Салли дёрнулся, медленно переводя свой взгляд на человека, что стоял чуть поодаль дивана. — И сексуальный? — пробормотал Сал с нечитаемым выражением лица. Джонсон опешил. — Ты к чему это говоришь? — это точно не тот вопрос, который желаешь услышать в данной ситуации, в данный момент, да в принципе от этого парня. — Отвечай. — Н-ну, да, — неуверенно ответил Ларри, смущенно отводя взгляд куда-то в бок. — Подойди, — чуть погодя хозяин квартиры скромно подошел к Фишеру, который тот час дёрнул его и повалил на диван, запрыгивая сверху. — Ты что творишь? — теперь это точно ни в какие рамки не идёт. С чего вдруг жертва насилия будет творить такое, да еще и с виновником этого? Почему это вообще происходит? Может, Тодд был прав и Ларри поспешил с выводами насчёт Фишера? Ему вправду казалось, что он знает Фишера, как облупленного, и пьяным он ведёт себя почти так же, как и трезвый. Может время дало своё и парень поменялся настолько сильно? Ничего неизвестно, а вот сейчас нужно было думать как можно быстрее, потому что такое должно было произойти точно не сегодня и не в ближайшее время. — Сал, слезай. — Нет, ты же хочешь меня, а я легкодоступная шлюха, с которой можно делать всё, что только вздумается, — парень начал снимать с себя верхнюю одежду, оголяя бледный и подтянутый торс. — Эй, прекращай дурью заниматься, — лежащий парень принялся бы останавливать действия парня сверху, но тот ударил его по рукам и откинул вещь куда-то на пол. — Да прекрати, я тебе сказал! Я не хочу этого! — А чего же вы все хотите, как не это?! — крикнул в ответ Фишер, готовясь снять и низ. — Вам всем от меня только это и надо, так почему бы тебе тоже этого не сделать? Ты же только за этим пришёл ко мне в эту чертову студию! Только за этим решил признаться мне в своих чувствах, — он смеялся, а по изрезанным щекам катились крупные слёзы, — Нет, ты меня не любишь! И никогда не полюбишь! Я никому не нужен за этой "любовью", а только за сексом, понимаешь?! — Ларри молча слушал и наблюдал за тем, как у Салли начинается настоящая истерика. Он решил не останавливать его, а подождать, чтобы тот дал волю своим чувствам и мыслям. — Как ты вообще позволяешь произносить своему грязному и поганому рту слова о любви? Так ещё и мне! Это уже ни в какие ворота не лезет, ты просто мусор, который достоин того, чтобы сдохнуть побыстрее! — плачь превратился в рыдания. Парня всего трясло, плечи содрогались, а слёзы капали на одежду Джонсона, моментально впитываясь и оставляя за собой пятна. Ларри приподнялся на локтях, но крик сверху притормозил его. — Что, всё-таки хочется, да?! — студент молча поднял торс и обнял парня, крепко прижимая его к себе. — Отпусти, гнида! — Нет, уже никогда не отпущу, — Джонсон принялся медленно гладить оголенную спину своего давнего друга, пока тот рыдал ему в плечо. — Сал, — начал Ларри, когда тот замолчал. — Знаю, всё то, что ты сказал про меня - чистая правда, но только кроме того момента про секс, — слушая тихие всхлипы, Ларри слегка улыбнулся. — Я не знаю, что побудило тебя так сильно накидаться, но хочу сказать, что очень перед тобой виноват. Даже кровью такой позор не смоешь и я перед тобой за всё искренне извиняюсь. Могу даже на колени встать, хочешь? — Нет, не нужно... — тихо пробормотал он ему в плечо, из-за чего Джонсон выпустил лёгкий смешок. — Правда, если нужно будет что-то сделать - я сделаю. Я готов на всё только ради того, чтобы ты простил меня. Готов на всё, ради тебя, — голос дрогнул. — Я ведь столько лет ждал встречи с тобой, ждал тебя, чтобы просто сказать, как сильно я тебя люблю. Да, я конченый идиот, который сотворил с твоей жизнью такое и слишком поздно понял свои чувства, но теперь я ни за что не готов отказываться от тебя, — по лицу покатились слезы, но он не собирался останавливаться. Это должно было произойти, ведь он так долго жаждал того, чтобы всё рассказать и объяснить Фишеру. Столько лет жить в абсолютной безвыходности, в глубоких чувствах, что не можешь выразить, в тоске, что тянула в своё болото и бессилие, которое не давало ему ни спать, ни есть. Он готов раскрыть все карты, лишь бы остаться с дорогим ему человеком навечно. — Я хочу сделать тебя счастливым, хочу быть близким тебе человеком и... — голос вновь дрогнул, выдавая его слёзы. — И так ужасно хочу, чтобы ты тоже любил меня так, как я тебя люблю... — Ларри крепче прижал к себе тело Фишера, слушая его частое дыхание. — Я даже и не рассчитываю, что ты примешь меня с распростертыми объятьями, но очень хочу, чтобы ты впустил меня в свою жизнь. Я буду отмаливать свои поступки перед тобой всю оставшуюся жизнь, ведь заслужил того, чтобы ты меня ненавидел до глубины души. Я просто хочу быть с тобой, мне больше ничего не надо в этой жизни... — и вот это произошло. Все три года, что он нёс в себе эту любовь, как бремя, огромным комком вырвалось наружу, захлестывая с головой не только его, но и человека, что безостановочно рыдал, пока Ларри высказывал ему всё это. — Я и не думал, что наша встреча наконец-то произойдёт. Да, хотел, но так же и боялся. Я так погряз в этой безысходности, что было слишком трудно выбраться. Потом я встретил Эш и она помогала мне, чтобы я по-человечески поговорил с тобой. Она и за тебя очень сильно переживает... — Сал нерешительно отодвинулся, когда Ларри замолчал, и обнажил своё опухшее от слёз лицо. Парень стеснительно заглянул в заплаканные карие глаза напротив, пока Джонсон смотрел куда-то вниз. — Ты же осознаешь тяжесть своих поступков? — Да, полностью, — он шмыгнул носом, решившись посмотреть на человека, что сидел перед ним. — И осознаешь то, что простить тебя просто невозможно? — Да, осознаю, — решительно кивнул тот в ответ, перебирая пальцами край пледа, что лежал рядом. — И так же понимаешь, что эгоистично просить меня о том, чтобы я полюбил тебя снова? — только тут ответа не последовало, Джонсон лишь поджал губы и по новой начал ронять слёзы, закрывая лицо ладонями. — Прости, прости меня, Сал... — дрожащим голосом он шептал это, словно молился. — Только не бросай, только не уходи. Я не могу жить там, где нет тебя... — Салли взволнованно рассматривал дрожащее тело человека, что когда-то посмел сломать ему жизнь. Который прямо сейчас умолял его простить все поступки прошлого, попутно рыдая и моля не уходить. Поддаваясь моменту или чувствам - он уже ничего не понимал, но понимал, что Ларри говорит это всё искренне. Именно поэтому Сал принял решение прижать его к себе за голову, пальцами впиваясь в длинные локоны. Ларри лишь пуще прежнего начал пускать слезы, надрывая голос в рыданиях. — Спасибо, спасибо... — парень тоже обнял Фишера, роняя того на спину и ложась сверху. Тату-мастер, смущенный происходящим, начал свой монолог: — Я не знаю полностью того, как ты жил, но примерно начал представлять. Не скажу, что не рад тому, как ты страдал, ибо ты заслужил этих страданий, — человек сверху кивнул. — Я не уверен, что готов полностью тебя принять сейчас, но готов постараться, ведь... — он запнулся, когда в горле встряли слова о любви к этому мерзкому человеку. Собравшись с мыслями, он продолжил, наплевав на то, как низко он сейчас себя ставит. Всё-таки человечность в нём осталась, и хоть Ларри на жалость не давил, он всё равно пожалел и без того травмированный разум этого больного, как и он сам, человека. — Всё же ты виноват, при чём ужасно. Сам это понимаешь, — по речи парня можно было сказать, что он практически полностью протрезвел, так что сомнений в его словах никаких не было. — И ведь понимаешь насколько я смешон сейчас? Даже несмотря на всё то, что было тогда, я продолжал тебя любить... — дело сделано, а слово - не воробей. Эти слова были сказаны и груз с души Салли в миг испарился, оставляя после себя чувство опустошения, но также и чувство надежды. Надежды на то, что всё можно исправить. Всё можно поменять, излечить и забыть. Он хотел верить, что сможет жить счастливо, ведь эти чувства душили его столько лет. Он уже начал про них забывать, но как только увидел Джонсона - всё вернулось, только вдвойне. И вот, прямо сейчас, два идиота лежат на диване, рассказывая про самое сокровенное. Про тот, что так долго мучало их и не давало дышать полной грудью. Они больны. Больны этой нездоровой любовью друг к другу, которая связывала их тугим канатом, что даже спустя три года было невозможно оборвать. Обоим это сделать очень сильно хотелось, ведь эти чувства не позволяли им жить. Но никто так и не смог. Может быть они не особо горели желанием обрывать эту сильную связь и поэтому всё так произошло? Ничего не понятно, но самое главное, что они жаждут поменять свои жизни к лучшему. Попытаться обрести счастья друг с другом, как когда-то давно. Оба прекрасно понимают, что это будет мучительно сложно и долго. Так сложно, что можно будет легко сдаться, но пока они будут продолжать бороться - всё получится. Парни долго лежали в обнимку, вслушиваясь в дыхание друг друга и тишину, что теперь не давила. Этот ненадолго образованный мирок - только их. Поэтому Джонсон пытался максимально насладиться этим моментом, ведь неизвестно, что может произойти с утра. — Пошли умоемся, — предложил Сал, слегка отталкивая тело сверху. Ларри кивнул, направляясь в ванну. Тот последовал за ним, по пути рассматривая квартиру студента. В молчании под журчанье воды они привели лица в порядок, возвращаясь обратно в зал и неловко присаживаясь рядом друг с другом. — Может спать? — Не думаю, что я усну, — обронил Ларри, откидываясь на спинку. — А вот я усну, — Сал лёг на диван, кутаясь в плед. — Хочешь на кровать лечь? Там удобнее, — предложил он, а тату-мастер и не стал отказываться - всё-таки пользоваться удобствами он хочет. Так что встав с дивана он спешно прошёл в спальню, пытаясь в темноте разглядеть обстановку, что давалось с трудом. Ларри последовал за ним и парень непонимающе уставился на него. — Ты что, со мной спать собрался? — остановившись, он перемялся с ноги на ногу и кивнул. — Ну уж нет, иди на диван, — ответил он категорично и завалился на кровать, только сейчас осознав, что всё это время он ходил с оголенным торсом. — Дай футболку, — затуманенный рассудок Джонсона воспринял это буквально, поэтому он начал снимать футболку с себя. — Да другую футболку! — Сал закрыл лицо руками, отворачиваясь к стене. Джонсон ойкнул и начал искать футболку по комнате. Найдя какую-то футболку он бросил её на кровать и Сал быстро напялил её на себя, снова укладываясь на мягкую постель. Воцарилось молчание. — Я... — его тут же перебил злобный голос. — Иди на диван. — Ладно, понял... — отчужденно проговорил он, медленно выходя из комнаты и заваливаясь на диван, зарываясь в плед с головой. Вот всё встало на свои места, они оба приняли решение друг другу открыться и теперь нужно думать над тем, как всё исправлять, но больной и истерзанный разум Джонсона совершенно не собирался продумывать дальнейший план. А совсем наоборот - этот человек решил размышлять над тем, что же будет утром. Будет ли тут Сал, как они будут общаться, как они будут себя чувствовать, и что они будут чувствовать. Снова страх. Снова этот животный страх, который возвращается из-за этой дурной привычки нагружать себя разными мыслями. И вновь эта тревожность. Тревожность, что приходит даже в те моменты, когда кажется, что всё самое плохое позади. И вот Ларри опять в этой бездонной яме. Склизкой, холодной и пустотной чёрной яме обречённости. И он падает, падает уже слишком долго, чтобы был вариант вернуться к тому, где его ничего больше не беспокоит. Он сам загнал себя в это, и как под кайфом продолжает загонять себя всё дальше и дальше, всё глубже и глубже. Пока не потеряет рассудок совсем. Пока не будет проживать свои дни как амёба. Пока не скажет сам себе: "Умри". Как в бреду, как в лихорадку, как в последние минуты жизни он не прекращает ни на секунду думать над всем, что в любом случае принесёт ему лишь беспокойство, ужас и беспросветность. Это состояние так привычно, что Ларри не может жить без этого. Каждый день он проводит в какой-то грязной, мутной и тесной банке, сквозь которую не может увидеть своего будущего даже на следующий день. Он не может ничего. Он - оболочка, внутри которой смехотворная пустота. Он - пустой. Он - никакой. Он - никто. Он ещё и позволил себе сказать что-то Салли про свои чувства, и как он может обеспечить его жизнь счастьем? Да он даже себя счастливым почувствовать не может, чего уж говорить про других. Один смех от его слов, да и только. Это насколько нужно быть безосновательно уверенным в том, что он может дать другому то, чего сам никогда не ощущал. От этих мыслей парень всё больше и больше напрягался и тревожился, начиная думать о том, что Сал его не понял. Он его не услышал и не захочет принимать его, а на утро попросту уйдет и пропадёт, как тогда. Джонсон обрел тот самый смысл жизни, который даже не надеялся найти, а он может просто взять и уйти? Нет, он еще не насладился этим. Он ещё не готов отпускать того человека, которого в мечтах вознёс до статуса Бога. Сал - его личный Бог, которому он готов сутками напролёт молиться и боготворить его. Приняв решение, что с таким полнейшим бредом в голове он никак не уснет, парень поднялся с дивана и направился в спальню, где Сал тихо и мирно спал, словно убитый. "И как он может спать в такой ситуации?" — пронеслось у него в голове, что ещё больше его напугало. А вдруг он и вправду Салли нагло наврал ему обо всём? Именно поэтому художник скинул со стула возле кровати вещи и сел на него, начиная наблюдать за спящим парнем на его постели. Он готов не спать всю ночь, лишь бы видеть в своём поле зрения этого человека. Именно поэтому ночь обещала быть длинной, наполненной страхами, переживаниями и болью.

***

Как вы думаете, Джонсон смог продержаться всю ночь бодрым, после того насыщенного дня? Ответ - нет, поэтому когда Фишер с трудом открыл свои глаза, он увидел потрясающую картину: Джонсон уснул на стуле, а в течении ночи скатился и оказался лежащим головой на кровати. Тату-мастер усмехнулся и тихонечко вышел за дверь, попутно прикрывая её с противным скрипом. Похмелье было настолько ужасным, что пришлось выпить почти три стакана воды и отправиться на поиски таблеток от головной боли. Кое-как найдя их, он благоговейно запил таблетки водой и ненадолго присел, чтобы привести мысли в порядок. Вчерашние воспоминания постепенно возвращались и Салли стало противно от самого себя. — "Боже, просто в наглую поступаю так же, как и отец...", — эти мысли были ему крайне неприятны, ведь становиться похожим на человека, которого не сильно так и любил - ужасно. Приняв решение, что пить он больше точно не будет, Сал слегка воспрял духом, но после понял, где и у кого находиться. Вчера сам Ларри Джонсон, как маленькая девочка, молил его не бросать, не оставлять и никогда больше не пропадать, попутно рыдая. Да и он сам не лучше - рассказал о том, как долго, после того случая, любил его. Просто немыслимо, что они пришли к тому, где находятся сейчас. В отличие от Джонсона парень был куда более собранным и решил слегка обдумать дальнейшие шаги. — "К психологу точно его засунуть надо, да и мне бы не помешало..." — его передёрнуло после того, как он вспомнил о том, что до него вчера домогались. Этот случай пробудил в нем почти зажившие воспоминания из прошлого, которые он так долго носил в себе. Справиться самостоятельно с этой болью было крайне трудно, а после этого случая ещё сложнее. Пытаясь унять болезненные мысли, Фишер принял решение приготовить что-то на завтрак, чтобы успокоиться и продолжить рассуждать у себя в голове на счёт всего. Пока Салли думал над тяжестью бытия и готовил завтрак, наш наимилейший с больной головой проснулся и, не увидев на постели никого, впал в такую панику, что пока выбегал из комнаты, запнулся об свои же ноги и свалился плашмя на пол, издавая не человеческие звуки. От этого парень за плитой выронил лопатку из рук и обернулся, замечая лежащее тело на полу. — Вот это доброе утро, — Сал безысходно вздохнул и, подняв лопатку с пола, вымыл её, и продолжил накладывать омлет в тарелки. — Ох... — Ларри быстро поднялся и сел на пол, потирая ушибленный лоб, хмуря брови. Завидев Салли, он резво поднялся и подбежал к нему, хватая того за руку. — Эй, ты чего? — Салли грозно посмотрел на высокую фигуру и тут же был прижатым к ней так сильно, что дышать стало невозможно. — Не ушёл... — Ларри улыбнулся, слегка кладя голову на затылок того. — Да, а теперь отпусти меня, — кряхтя парень попытался отстраниться, а Джонсон понял свою ошибку и резко разжал крепкие объятья. — Прости... — патлатый неловко почесал затылок, охватывая взглядом обстановку на кухне. — Садись, ешь, — он поставил тарелки на стол. — Сейчас будешь мне всё рассказывать о том, что вчера было. — А ты не помнишь? — со страхом пробормотал Джонсон. — Часть помню, часть нет. Мне важно знать, что я творил в клубе, — выдохнув от его слов, Ларри присел на кухонный стул, благодаря тату-мастера за завтрак. Рассказ отнял не слишком много времени, но наблюдая за быстро сменяющейся мимикой человека напротив, Ларри приготовился к чему-то по истине страшному. — Трэвис был в клубе, рядом со мной?! — по его реакции можно было понять, что данная информация ему крайне сильно не понравилась, потому что Фишер подорвался с места и стал расхаживать из стороны в сторону. — Но не беспокойся, он с тобой ничего не делал, — Ларри решил утаить то, как блондин отозвался о парне. — Да ладно это, надо было ему рожу набить! — Не понял, — патлатый впал в ступор. — Я давно хочу это сделать! — Сал был зол, очень сильно зол. — Ну, я теперь знаю, к кому за этим обратиться, — Джонсон приготовил новую партию шока для человека, что сейчас остановился перед ним и с недоумением уставился на него. — Тодд больше не с Нилом, а с Фелпсом... — Чего... — Сал упал на стул, зарываясь руками в волосы. — Подожди, Моррисон тоже там был? — он с интересом глянул на Ларри. — Я до сих пор не понял, как это произошло, но Эш привела его с собой. — А они как встретились? — Тоже без понятия... — парни умолкли, смотря куда-то в пустоту. События разворачивались крайне интересно. Даже слишком. — У меня голова сейчас взорвётся — да не у одного Фишера, ибо для Ларри было куда более неожиданно, что они вот так просто могут разговаривать. Без ссор, без криков, без слёз. Это заставляло сердце трепетать так сильно, будто оно готовилось вот-вот показаться во всей красе перед Салли, как бы говоря: "Смотри, ты вынуждаешь меня трепетать". Встряхнув своей гривой, Ларри глянул на пол возле дивана. — Ты футболку будешь переодевать? — Сал глянул на себя, шикнул и подошёл к своей вещи. — Отвернись. — Будет исполнено, — Ларри повернулся на стуле, рассматривая входную дверь. Пока сзади слышались звуки смены одежды, Ларри как ошпаренный подпрыгнул на стуле. — Точно, кот! — Какой кот? — Сал кинул футболку хозяину в лицо, поправляя свои спутанные волосы пальцами. — Это нужно к тебе ехать, — Ларри снял вещь с лица, сжимая её пальцами. Фишер вопросительно посмотрел на студента, убирая уже пустые тарелки со стола в раковину. — Ну, поехали тогда, что ли, — парень кивнул тому и встал со стула, направляясь к расческе, ибо его локоны тоже нуждались в уходе. После он поделился ей с его гостем и они молча покинули квартиру, направляясь в дом к Фишеру. Кто бы что ни говорил, а от судьбы не убежишь. Осталось воспользоваться этим вторым шансом, чтобы привести их жизни в порядок, да и чувства тоже. Кто знает, может они не смогут построить общее счастье? Остаётся только верить и делать, дабы не упустить перспективу счастья и безмерной любви. Парней ждет очень долгий и тернистый путь.