Вечная любовь

Разлука научит тебя любить по-настоящему.

Антуан де Сент-Экзюпери, «Цитадель».

***

После многолетнего внутреннего разложения собственной души ты наконец-то обретаешь лечащее средство. Где-то глубоко внутри больше нет того тошнотворного запаха скорби, болезненных ран самобичевания, застоявшегося чувства неполноценности. Ты теперь свободен. А дальше что? Дальше то что делать? Неопределенность сопровождается страхом и полнейшей беспомощностью. Столько времени ты бессмысленно потратил в клетке собственного безумия, но едва оказавшись на долгожданной воле, ты осознаешь, что понятия не имеешь как двигаться дальше. Освобождение, которым ты так долго грезил, оказалось совершенно иным, а глупые, наивные мечты бессердечно махали ручкой на прощание, оставляя после себя новый сорт пустоты. Ты настолько привык к нахождению в неволе, что становится страшно. Животный страх подступает к горлу, увешивая очередную цепь на измученный временем хребет. Как густым туманом тебя окутывает неизвестность, до этого казавшаяся столь желанной. Твоя мечта была исполнена. Но вдруг вновь захотелось оказаться запертым, чтобы не пробовать на вкус что-то давно забытое, что теперь кажется чем-то непростительно новым. После стольких лет проведённых в рабстве своих собственных действий, ты утратил возможность жить как все. Боишься новизны в жизни? Тогда все твои мысли о скором избавлении от гниения были зря. Задыхайся от зловония своих же ограничений и дальше, если через себя переступить не можешь.

***

Ларри сделал для себя новое открытие: обычные и ничем непримечательные вещи вдруг заиграли новыми красками. Взять, например, ту же самую кофейную кружку, сопровождавшую его по утрам последние пару лет. Кружка да кружка - на ней был незамысловатый и уже давно стертый рисунок, а изначальный принт Джонсон сейчас даже и не вспомнит. Но сейчас же стало казаться, что кружка выглядит как-то ярче, а воображение само стало дорисовывать почти исчезнувшее изображение на ней. Ещё один пример - собственное отражение в зеркале. Мутный, неразличимый и уже такой чужой силуэт изменился. Стал в разы чётче, а густая белая пелена перед глазами пропала так быстро, будто все это время было достаточно лишь моргнуть. Черты лица стали такими ясными, что парня не покидало ощущение, будто по ту сторону глянцевой поверхности находился кто-то другой. Темные глаза, густые брови, родинка под глазом, длинный нос - всё это, оказалось, было на его лице. Да даже его серая квартирка оживилась по цветовой гамме - будто всё было не наяву, а в каком-то сладком сне. Ларри и не помнил, когда в последний раз мог смотреть на окружающие его вещи с таким наивным, детским энтузиазмом. Как маленький ребёнок он водил взглядом туда-сюда, рассматривая свою же берлогу, словно видел её впервые. Уже знакомые вещи вдруг стали незнакомы, и поэтому хотелось запечатлеть их в своей памяти, находясь под аффектом новых ощущений. Затуманенные глаза были словно после лазерной коррекции по исправлению зрения. Необычная, резкая и, на удивление, чёткая картина перед глазами вызывала дикий восторг, ибо до этого всё вокруг казалось таким фальшивым. Поддельным, странным и некомфортным. Теперь мир вокруг Ларри казался ему таким манящим и волнующим. Жизнь была будто в мизерной коробке, что ограничивала любые попытки выбраться из неё. Внутри этой коробки был небольшой и старый телевизор, у которого то и дело пропадало изображение, а качество его было до трясучки нечётким. Было практически невозможно рассмотреть мелькающие картинки на экране. В этом сковывающем пространстве Джонсон и наблюдал за своими буднями через старенький ящик. Казалось, что это - вовсе и не его жизнь, а фильм, за которым он наблюдал со стороны. Да даже и не жизнь, а скорее существование - он не узнавал свои движения, мысли, мимику лица, слова. Это был не он - это был другой человек. За экраном телевизора стоял совершенно неизвестный ему персонаж. Не Джонсон проживал свою жизнь, а кто-то другой. Но после сегодняшней встречи парню удалось выбраться из этой паршивой коробки, которая теперь казалась такой дряхлой и настолько простой, что хотелось смеяться. Столько лет он провёл в этом месте, а выход из него все это время был так близко. После одного разговора с Фишером все прошедшие годы примитивного существования бесформенной лужей на сером диване, стёрлись из памяти, а на замену пришла нормальная жизнь, в которой теперь, наконец-то, именно он - главный герой. Не какой-то там актёришка второго плана, которого забываешь спустя пару минут просмотра, нет, он сам. Только сценария не завезли - Ларри сам строит своё бытие на этой земле. Даже инструкции не шло в комплекте, в этом ему помогло одно единственное мгновение, проведенное с Салли. Джонсон больше не существо - он человек. Теперь в этом, уже светлом и красочном мире, у парня появилась мотивация к продолжению борьбы за свою жизнь. За свою любовь.

***

Когда студент посчитал, что дело остаётся за малым, он слукавил. Дело по связи с Салли было настолько волнующим, что Джонсон пожалел о ранее выдвинутых им же словами. В данный момент Ларри стоял возле нараспашку открытого окна в своей спальне, вдыхая в прокуренные лёгкие крепкий дым из-под сигарет. В другой, уже довольно-таки замёрзшей из-за вечернего прохладного ветерка, руке был его телефон, где был открытый чат с Фишером. Парень напряженно смотрел на пустое поле для сообщения, которое он никак не мог заполнить уже добрые тридцать минут. Скуренные наспех две сигареты, к сожалению, не помогли сфокусироваться, а «генератор идей» по написанию текстового смс сломался. Ларри чертовски облажался, ведь, по сути, такая легкая задачка не должна была вызвать затруднение. Но не для него. Уличные железные колонны с тусклым светом из-под ажурных фонарей пробивались в темную комнату, где стоял самый трусливый человек на свете. Нет, Ларри не считал себя уж слишком слабым по натуре человеком, который не мог решиться на что-то, да и сильным трусом себя тоже не назвал бы. Только вот всё, что связано с Салли, ограничивало его во всех аспектах существования. Сообщение, звонок, серьезный разговор с глазу на глаз - это никак не вязалось с Салли именно сейчас. Джонсон, после долгой разлуки, понятия не имел какой подход был правильнее всего, чтобы Фишеру было комфортно. И именно поэтому он ломал голову над тем, что все таки написать тату-мастеру. Простодушное: «Привет, хочу записаться на сеанс тату!» граничило с: «Я, блять, люблю тебя до потери пульса». Терпение, как можно было понять, тоже отсекалось сразу же. Наобум он действовать, конечно же, не хотел бы, но и ждать слишком долго тоже. Разумнее всего было бы выбрать первый вариант, что Ларри собственно и сделал. Написав обычные слова о просьбе записи на сеанс, он с грохотом откинул телефон на подоконник, затушившая бычок об забитую ими же пепельницу. Томно вздыхая, Ларри осел на кровать, вплетая в длинные патлы пальцы, от которых разило сигаретами. Дело сделано, а теперь осталось лишь утихомирить свою нетерпеливость и дождаться ответа от Салли, который даже и не догадывается о том, кто ему написал. Джонсон сменил номер сразу же после переезда, так что у Фишера не должно возникнуть вопросов по этому поводу. Студент колледжа решил не удручать себя ожиданием и отправился спать, ибо Сал не отвечал ему. Быстро ополоснувшись в душе парень забрал телефон с холодного подоконника и поставил его на зарядку, заводя будильник. Завтра было две пары по пластической анатомии и рисунок во втором корпусе, где обучалась Эш. Так что обсудить их проект не составит труда, так как, вполне вероятно, пары совместят с факультетом девушки. Кутаясь в одеяло, Ларри закрыл глаза в надежде о том, чтобы поскорее проснуться утром и увидеть сообщение от Салли.

***

Утром терпение достигло критической отметки - Фишер до сих пор не ответил, даже не прочитал его сообщение! Ларри с громким и яростным сёрпанием допивал свой кофе, не обращая внимание на то, что он, вообще то, кипяток. Все время его сборов в учебное заведение парень провёл с угрюмым выражением лица, бубня себе под нос что-то очевидно недоброе. Он, разумеется, всё понимает - мало ли чем занимался Сал, что не ответил, но желание поскорее увидеть его переходило все рамки дозволенного! Джонсон уже подумывал над тем, а не ведёт ли он себя как какой-то отмороженный сталкер. Встряхивая головой на любые подобные мысли, парень вышел из квартиры, держа курс на остановку, с которой он должен добраться до второго корпуса колледжа. Отправив Эш короткое сообщение о том, что сегодня они встретятся, он получил такой же короткий ответ с согласием на это. Подключая наушники к телефону, Джонсон принялся ждать автобус. Дождавшись транспортное средство, парень занял место в его конце, усевшись возле окна. Как бы ему не хотелось больше ездить на автобусах, а другого выбора не было - только если сдать на права или тратиться на такси. Так что, в который раз смирившись с обстоятельствами, Ларри повернул голову к окну, рассматривая мелькающие пейзажи. Погода была приятной: солнце ярко светило, освещая улицы Нокфелла, но изредка скрывалось за проплывающими мимо пушистыми облаками. Дул обволакивающий прохладный ветерок, задувая в приоткрытое окно автобуса. Слегка поежившись, Ларри уткнулся носом в ворот толстовки с логотипом группы «Sanitys Falls» и вздохнул, прикрывая глаза. Музыка в наушниках громко отдавалась в уши, но парню это ни капельки не мешало. Наслаждаясь последними минутами свободного времени Джонсон таки доехал до остановки возле второго корпуса, на которой его уже ждала подруга. — Добрейшего утра, — она лучезарно улыбнулась, поправляя на переносице солнцезащитные очки, что немного сползли. Ларри усмехнулся, завидев Эш, которая решила заменить косуху на серую джинсовку, а джинсы на кожаную юбку чуть выше колен. Невольно вспомнив, как он одет, Ларри ответил ей: — Многие могут подумать, что ты тоже увлекаешься хэви-металом, — он щёлкнул пальцами по её очкам, за что получил слабый удар в плечо. — Ага, скажешь тоже, — Эшли поправила спавшую лямку рюкзака, бросив кротки взгляд на парня. — Ты написал? — Ларри и забыл, что эта мадам слишком прямолинейная и не соблюдает каких-то базовых правил этикета, именно поэтому невольно вздрогнул от её вопроса. Подумав пару секунд над ответом, он двинулся в сторону корпуса, проверяя время на телефоне. — Да, но он не ответил, — в ответ на его слова студентка вздохнула, начиная идти возле Ларри. — Я думал с ума сойду, пока ждать буду, — Эш в ответ рассмеялась, хлопая Джонсона по плечу. — Да нормально всё будет, не кисьни, — парень улыбнулся её словам, огибая корпусом мимо проходящих людей. Пара друзей начала обсуждать проект, распределяя дальнейшую работу. Эш, как человек, который прекрасно работает с композициями, взяла на себя задачу закончить основное и начинать потихоньку искать и составлять доклад о здании, которое они выбрали. Ларри же досталась работа по прорисовке маленьких деталей, а также тоже поиски информации. Сойдясь на этом, студенты дошли до учебного заведения, направляясь в разные аудитории, так как оказалось, что первая пара не совместная, а именно пара по пластической анатомии. Договорившись встретиться на тридцатиминутном перерыве после этой пары вне здания, друзья разошлись. Джонсон лениво брёл по коридору, зевая через каждые пару секунд. Спать хотелось настолько сильно, что парень вот-вот, да и упадёт мёртвым сном. Собственно, а почему парень так сильно хочет спать? Ответ прост: Ларри настолько не мог обуздать свою нетерпеливость, что сон был ни в одном глазу. Оно и неудивительно, ведь парень, что готов писаться кипятком от одного упоминания Фишера, всё-таки написал ему и теперь как верный пёсик ждёт ответа. Теперь ему приходится мучиться от недостатка здорового сна, потому что даже утренний кофе не помог. Ввалившись в аудиторию парень занял самое дальнее место, усевшись на стул подле железного мольберта. Бумаги уже были распределены старостой группы, так что осталось лишь достать нужные принадлежности и ждать преподавателя. Дисциплину вёл мужчина в возрасте с седыми волосами и залысиной на затылке, а спереди была смешная чёлка с проплешинами, создавая впечатление "штрих-кода". Мистер Айрон Эванс также вёл рисунок и у них в корпусе, что являлся главным, но появлялся там не часто и то только для того, чтобы заменять основного учителя. Так что Ларри ещё не разу не доводилось видеть его лично, а лишь иногда слышать разговоры про него. Мужчина был невысокого роста, всегда придерживался строгого стиля в одежде. Мимика лица была постоянно серьезной, а его шутки можно было услышать лишь изредка. Иногда поговаривали, что раньше он работал священником, но решил уйти в искусство из-за мизерной зарплаты в церкви. Студенты частенько слышали, как в разговорах с ним мелькали стихи из книг Ветхого Завета, но не придавали этому значения, а лишь посмеивались этой странной привычки. — Здравствуйте, студенты, — преподаватель быстрыми шагами вошёл в небольшую аудиторию, закидывая старенький и облезший портмоне на свой стол. В ответ послышались вялые "Здравствуйте", на что Мистер Эванс робко хмыкнул. — Сегодняшняя пара посвящена драпировке, поэтому попрошу старосту принести всё необходимое для этого, — ещё одна не очень приятная особенность этого мужчины - тотальная внимательность к старосте и её работе в коллективе. Эванс глубоко уверен в том, что староста - человек ответственный и покладистый, поэтому можно взвалить все обязанности на неё. Это не выгодно для старост, поэтому они давно точат зуб на преподавателя. Услышав просьбу девушка, что являлась старостой, нарочно громко вздохнула, направляясь к выходу из аудитории, дабы принести полотно из другого кабинета. Мистер Эванс остановил её, сложив руки нас груди и смотря исподлобья на старосту. Студентка повторила его движения, ухмыляясь происходящему. Остальные в аудитории напряженно наблюдали за этой перепалкой взглядами. Первым прервал молчание учитель: — Все, что может рука твоя делать, по силам делай, бла-бла-бла... — студенты вздохнули, а Ларри, что видел преподавателя впервые, прыснул в кулак, выпучивая глаза. — И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, бла-бла-бла... но время и случай для всех их, — монотонный стих из Библии подошла к концу, а Мистер Айрон глубоко вздохнул, словно разочарованный в жизни человек. — Толкование на Еккл. 9:10, товарищи, — некоторые обучающиеся вздыхали, другие старались не рассмеяться, а остальные же попросту не обращали внимания. Джонсон относился ко второй группе, утыкаясь лбом в холодный металл мольберта, прокручивая в голове гимн США, чтобы не заржать на всю аудиторию. Учитель, рассматривая затихшую группу, обратил внимание на Ларри, который готов был вот-вот взорваться, а лицо его покраснело. — Можете идти дальше за полотном, — пробормотал он старосте, махнув её сторону и продолжая наблюдать за Ларри, который пытался выровнять своё дыхание. Девушка вышла из аудитории, скрываясь за дверьми. — Студент, что сейчас пытается не задохнуться, попрошу Вашего внимания, — Джонсон по началу и не понял, что обращаются к нему, пока его не толкнул одногруппник. Ларри, спохватившись, сделал максимально невозмутимое лицо и встал со стула, скрипя им на всё помещение. — Я сказал что-то смешное? — Никак нет, Мистер Эванс, — студент прокашлялся, выпрямляя спину по струнке. Губы преподавателя изогнулись в недоброй улыбке, а остальные обучающиеся вновь напряглись. — Как Вас зовут? — Ларри Джонсон, — парень вымучено поглядывал на лицо мужчины, обводя кроткими взглядами его забавную чёлку. — Ларри, значиться, — он отошёл от своего стола, начиная идти в сторону Джонсона. Студенты молча смотрели на своего преподавателя, не смея и слова вставить. В голове Ларри промелькнула мысль о том, что в последние дни ему крайне не везёт с учителями. — Скажите мне, Ларри Джонсон, а знаете ли Вы хоть один стих из Ветхого Завета? — Ларри задумался, напрягая извилины в мозгу. Как-то давно, когда он ещё обучался в начальной школе, с ним по вечерам сидела одна соседка. Так как Лиза работала, чтобы прокормить и себя, и сына, ей приходилось оставлять Ларри с кем-нибудь, ведь так ей было спокойнее. Так вот, с Ларри сидела бабушка-соседка, что была помешана на религии и Иисусе. Каждый божий день она цитировала стихи из Ветхого Завета, а маленькому Джонсону приходилось это выслушивать, ибо было бы неприлично говорить старушке о том, что это его совершенно не интересует. По итогу Ларри это порядком поднадоело и он пожаловался своей матери на это. После чего старушка больше не оставалась с ним сидеть. — Эм... — парень подумал, что если он сейчас не ответит на этот вопрос, то в дальнейшем ему не отвертеться от едких нападок в свою сторону от этого мужчины. Поэтому он старался вспомнить хоть что-то из того, что ему цитировала та соседка. Преподаватель дошёл до студента и запрокинул голову вверх, всматриваясь в задумчивое лицо своего подопечного. — Если нет, то нам не о чем говорить, — ухмыляясь своей, как он думал, победе, мужчина отправился обратно к своему месту. В этот момент Джонсон, словно прозрев, затараторил: — Что вышло из уст твоих, соблюдай и исполняй, Второзаконие 23:23! — Ларри вспомнил это только потому, что цифры 23:23 было легко запомнить, да и этот стих старушка упоминала чаще всего. Сам Джонсон не придерживался никакой религии, поэтому вспомнить то, что говорили тебе почти десять лет назад было довольно трудно. Мистер Эванс тотчас обернулся, в шоке наблюдая за студентом. Чуть погодя, он тихонько проговорил: — Ставлю отметку "А" и можете быть свободны. — Что? — студент опешил. — Говорю: ставлю "отлично", можете идти! — произнес он чуть громче, а после занял место возле своего стола и сложил руки у рта. Ларри, потупив пару секунд, лучезарно улыбнулся и, собрав наспех свои вещи, будто выпорхнул из аудитории. Бросив громкое "До свидания" двери кабинета за них захлопнулись, а его одногруппники начали довольно громко переговариваться. — Тишина! Берите пример с молодого человека! — студенты замолкли, бурча под нос слова о зависти. В этот момент преподаватель посчитал, что не всё потеряно.

***

Ларри несся по коридору, напевая себе что-то под нос. По пути он чуть не сбил старосту своей группы, а та в ответ лишь посмотрела на него, как на умалишённого, но продолжила идти дальше. Джонсон продолжил свой путь, доходя до выхода из корпуса. В голове были лишь слова благодарности к той бабушке, что сидела с ним, а настроение было до небес. "Было бы очень круто, если бы пары с этим преподом были всегда", — размышлял он, пока закуривал свои любимые сигареты возле корпуса. От былой сонливости не осталось и следа - он чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Теперь можно было с уверенностью сказать, что это - его самая любимая пара за все годы обучения в колледже. Докурив сигарету, парень выбросил окурок в рядом стоящую мусорку, и принялся набирать сообщение Эш с рассказом о том, что сейчас с ним произошло. Ответ пришёл незамедлительно: — "Господи, серьезно?! Джонсон, ну ты даешь!", — писала девушка. — "Да, да, вот такой я проповедник", — ответил Ларри ей, улыбаясь во все тридцать два. До окончания пары было ещё далеко, поэтому парень присел на лавочку возле здания и вставил в уши наушники, блаженно вслушиваясь в любимую музыку. Через пару минут его наслаждения на телефон пришло оповещение и парень не задумываясь нажал на иконку думая, что Эшли написала что-то ещё. Только вот это была не Эш, а Салли. Открылся диалог, а Джонсон поперхнулся воздухом, вчитываясь в сообщение. — "Добрый день, прошу простить за задержку ответа, не было времени", — глаза бегали по тексту, а ритм сердца ускорялся с каждой новой буквой. — "Какое именно тату Вы бы хотели? Выбрали эскиз или Вам помочь? И как мне следует к Вам обращаться?", — три вопроса подряд, а Джонсон уже готов был в обморок упасть, будто Сал знает, с кем он переписывается. Студент принялся печатать ответ дрожащими от возбуждения пальцами, пока ладони потели от переходящего за грань волнения. — "Да ничего, я всё понимаю, хех. Можем ли мы обсудить эскиз на сеансе? И да, меня зовут Майкл", — первое пришедшее в голову имя казалось ни таким уж и плохим. Написав это, Ларри вздохнул, словно бежал марафон и откинулся на спинку лавки. Правда в том, что парень понятия не имел какое тату он будет делать и будет ли вообще. Это был просто предлог, чтобы встретиться с Салли, а на счёт татуировки он не задумывался от слова совсем. Поэтому, как только он запишется на сеанс и придет на него, начнётся полная импровизация. Никто не знает, как Фишер отреагирует на его появление, так что остаётся лишь гадать и питать надежды на лучшее. Из мыслей вывел звук пришедшего сообщения и Джонсон со смешанными чувствами принялся его читать. — "Хорошо, Майкл, очень приятно познакомиться. Меня зовут Салли, можно просто Сал. Бью татуировки я на дому, но можно считать его салоном, так как я работаю не один. Когда Вам будет удобно прийти?", — Ларри показалось, что он выиграл джекпот - Фишер бьёт татуировки у себя дома! Благословление небес крайне нравилось парню, а поэтому нужно использовать свою удачу на максимум. Ему будет не жалко, если он полностью потратит её исключительно на Салли. — "Я смогу подъехать сегодня? Есть свободное время?", — напечатал он в ответ. — "Да, сегодня вечером. Сможете в 18:00?", — Ларри был бы согласен и на три часа ночи, так что написал короткое "Да", а в ответ получил адрес, где, собственно, и проживал Сал. Победно вскидывая руку, Ларри присвистнул и попрощался с тату-мастером. "Что это, если не судьба?", — думал парень, пересылая сообщения из диалога с Салли в диалог с Эш. День продвигался довольно таки хорошо, поэтому Джонсону хотелось, чтобы так продолжалось и дальше. Студент удобно уселся на лавке и начал подпевать словам из трека, что играл в наушниках. Осталось дождаться Эш и выслушать её по поводу этой ситуации.

***

— Митрополит Ларри, изволите ли Вы зачитать священную рукопись самого Бога? — Джонсон закатил глаза, отсаживаясь на другой конец лавки, так как эта девушка не унималась и уже несколько минут конкретно издевалась над ним. — Священный митрополит, обратите же Вы своё внимание на грешного человечишку... — Боже, замолчи уже, а. Я тебя умоляю. — Ну как, Вы же... — Ларри резко придвинулся к ней, плотно прижимая ладонь к её рту. Эш же облизнула шероховатую поверхность, проходясь языком по всей ладони. Парень отдернул руку, вытирая чужие слюни об свои штаны. — Бля, мерзость... — Да ладно тебе, ха-ха-ха! — Эшли выдернула носом к небу, от чего очки сместились ближе к переносице. — Да, жизнь, однако, - штука не постоянная... — Джонсон кивнул, смотря куда-то в пустоту. По её приходу парень высказал ей о своих переживаниях и попросил совета на этот счёт, на что Эш без раздумий ответила: "Действуй по ситуации". Ларри, конечно, согласен с ней, но не до конца - а вдруг его выставят за дверь сразу же, как увидят? Вдруг с Фишером вообще больше не будет возможности связаться? Эти мысли до дрожи пугали его, но в тоже время мотивировали не отступать. — Постарайся не облажаться, Лар, — её серьезное выражение лица и не радовало, и не вызывала какого-то негатива. — Постараюсь уж... — воцарилось молчание, но через некоторое время на телефон Джонсона пришло оповещение. Студент потянулся к телефону, чтобы прочитать сообщение. Содержание его, однако, было взбудораживающим: — "Извините, не могли бы вы подъехать раньше? Я совсем забыл про другого клиента. Он уже записан на это время".