Упавшая звезда

Оставить Тэхена и Юнги без немедленного обсуждения произошедшего оказалось не так-то просто. Пришлось прибегнуть к помощи Шан, благо, что сестра поняла все без слов и буквально перехватила Кима, который порывался третьим отправиться за подругой и Чонгуком. Всё же Мазаль с каждым днем ближе к убеждению, что манеры и Ким Тэхен - антонимы. Но за это она его и любит. За живость, неподдельность и искренность. А за что она любит того, кто стоит напротив? Честности в них обоих дефицит. Доброта? Едва ли. За что обычно ещё любят? За отношение. Да, отношение воистину отличается от всех остальных. Надо же было так глупо потратить последний приказ. Если у Чонгука было что-то, за что старый князь отдал такое, то названный брат мог использовать возможность умнее. Исправить один из тех законов, что ему не по нраву. Расширить полномочия правящего рода. Заключить договорённость о неприкосновенности с вышестоящими. Столько вариантов он отмел ради какого-то брака. Ради неё. -Весело было? - бесцветным тоном спрашивает Мазаль. Она не злится, не грустит, не нападает. Ей пассивно любопытно и немного лестно. Чонгук сталкивается с уставшим взглядом светлых карих глаз. Почему она боится его янтарного блеска, если сама обладает этим цветом при солнечных лучах? Пусть сейчас в полумраке и нет такого эффекта, но Чонгук прекрасно его помнит. -Было, - признается Чон без малейшего укольчика совести. - И весело, и трудно. Столько раз хотел рассказать. -Но? -Но важнее было убедиться, что ты чувствуешь ко мне то же, что я к тебе, - поясняет мужчина и подходит ближе. - Твоя реакция оказалась достаточно показательной. Он умолчит о второй причине. Ведь она достаточно глупая. Месть. Детская маленькая месть из обиды на возлюбленную, которая сбежала от него на два года. Не дала возможности исправить ошибку, заслужить прощения и элементарно быть рядом. Гордая пылкая ведьма, которой проще одарить мучениями сразу двоих, а не обсудить проблему с глазу на глаз. -Ты добавил мне головной боли, Чон, - горько усмехнулась Ангальт и отвернулась к окну. Верхушки хвойных деревьев уже плохо справляются со своей задачей ограничить небо от земли. В темноте стирается все, в том числе и границы дозволенного. - Как давно вы это планировали? -Ты не хочешь этого знать. -Очень давно, - делает для себя вывод ведьма и встает вполоборота. - Значит, и с преемником все было решено намного раньше. -Все оказалось не совсем честно, - выдаёт князь, рассматривая женский профиль. Её хочется написать. Опять. Не сфотографировать, а именно написать, дабы в изображение были вложены чьи-то старания. Может его собственные? Сможет ли Чон передать то, что видит? Пожалуй как раз он один и способен. -Хочешь баш-на-баш? - вдруг предлагает Мазаль, глядя в сторону. Она не знает наверняка, что поступает правильно. Однако... - Мы скоро свяжемся друг с другом ещё больше. Намертво, если угодно слышать. Так какие могут быть секреты? -Моих секретов нет, он принадлежит... -Мазарису, - выплевывает имя княжна, а взгляд ее становится острее. - Я догадалась, не переживай. Но, поверь, мои тайны равноценны предательству его доверия. -Ты меня пугаешь, Звёздочка, - прищуривается полукровка. Он подмечает резкую перемену в девушке, которая не может удержать негатив внутри. И Мазаль никогда не позволяла себе называть опекуна по имени. Могла вкладывать тонны сарказма в нежное "дядюшка", но имени не произносила. -Так готов или нет? - игнорирует Ангальт. - Я тоже рискую. Но, честно, хочу предупредить. Может ты и жениться передумаешь. -Нет ничего, что заставило бы меня отказаться от тебя, - чеканит Чонгук и в одно мгновение подходит вплотную. Его решительность заставляет Мазаль застыть на месте и сконцентрировать все свое внимание на чёрных глазах с хищным прищуром. -Ты ещё руку на сердце положи, говоря это, - аккуратно дразнит ведьма. - И не хмурься так, морщины будут. Когда ладонь князя касается пальцев Мазаль, она вздрагивает от неожиданности и трепетности действия. Брюнетка опускает взгляд вниз на руки, и следит за тем, как Чонгук поднимает её ладонь чтобы уложить на свою грудь в проекции сердца. -Так? - склоняя свое лицо к лицу девушки, спрашивает мужчина. Ангальт пытается убрать руку, но её движение остаётся жалкой попыткой. - Если я нарушу слово, то можешь его вырвать. Во рту пересыхает, а кончики пальцев будто жжёт от соприкосновения с тканью Чоновской рубашки. Мазаль меньше всего сейчас хотела бы увидеть свое отражение. Да она же явно безбожно покраснела до кончиков ушей. Кто говорит подобное в нынешнее время? Самое подкупающее в том, что Чонгук говорит серьёзно. -Сил не хватит, - пытается уйти во что-то забавное ведьма. -Значит будешь вырезать, - усмехается Чонгук и терпеливо ждет, когда она снова посмотрит на него. - Тебе как раз есть чем. Упоминание семейной реликвии не прошло бесследно. Мазаль не смогла сдержать глупейшей улыбки. Он так и не поверил в подделку, но и не просит оригинал. -Так, - тянет княжна. - Мы меняемся секретами или нет? Ждать, судя по всему, придётся достаточно долго, что точно не улучшит настроение Чона. Не убирая своей ладони с женской, Чонгук пальцами свободной руки поднимает лицо Мазаль таким образом, что ей не остаётся ничего кроме как смотреть чётко ему в глаза. -Меняемся. Коротко и уверенно, так, что в сердце ведьмы сомнений не остаётся. По крайней мере на данный момент. Губы дрогнули. Улыбка появилась сама по себе. И эта улыбка подтолкнула Чона начать. -На нашем дяде лежит проклятье, которое могу помочь снять только я, будучи полуколвкой, - быстро и по делу выдал мужчина. Ангальт в удивлении приоткрыла рот. Пазлы начинают кружится в её голове с большей скоростью. Вероятно, что и быстрое стареник тела связано с этой причиной, а не с его затратами внутренних ресурсов? - Мы заключили договор, согласно ему я помогу провести ритуал тогда, когда Мазарис найдёт утерянный текст. В обмен на эту помощь он отдал мне тебя. Нет, в Мазаль не проснулось бунтарство на тему "моя жизнь принадлежит мне", ибо в их семье такую роскошь не позволяет себе даже глава. В ней не возникло и мысли упрекнуть кого-то из мужчин за то, что сделали её разменной монетой, ведь это не совсем так. Да, отец действительно сделал нечто такое, но Чонгук... Чонгук - это другое. И все же... В женской голове возникли мысли иного характера. Вопрос: а не связано ли проклятье с историей её матери? Все сходится. Помочь снять может только полукровка, получается, что наложил кто-то не из земных. Кому перешёл дорогу бывший князь? Её матери. Павшему ангелу. И ведь в воспоминаниях матери Мазарис был ещё молод. Как его так быстро скосило? Буквально аномалия для их реалий. -Ха, - рвано выдыхает кареглазая. Она одним лёгким движением убирает пальцы Чонгука от своего лица и сжимает их в своём кулаке. - И почему только полукровка может помочь? Сейчас все станет ясно. -Его проклял ангел. -Прокляла, - автоматически исправляет Мазаль. Брюнет непонимающе поднимает брови, а затем снова хмурится. - Ангел прокляла, а не проклял. -О чем ты? Ты знала? -Нет, - Ангальт прерывает поток вопросов ещё в самом начале. - О проклятии я не знала. -Тогда как? - все ещё не может уловить связь Чонгук. Даже он не знал точно ни имени, ни пола, ни судьбы того, кто обрек их дядю. -Вот мы и подошли к моим тайнам, братец, - Мазаль язвительно проговорила обращение. Захотелось припомнить свою маленькую обиду. -Впредь не называй меня так, Звёздочка, - копирует Чон. Ведьма с лёгкой усмешкой освобождается от рук князя и, огибая его фигуру, подходит к небольшому дивану обшитому тёмным зелёным бархатом. -В ногах нет правды, присядем, - не предлагает, а ставит перед фактом Мазаль. Она первая занимает место поудобнее и взглядом находит объект, на который будет отвлекаться. Резная деревянная рама зеркала. Чем не интересный предмет? Вполне себе интересный. Сиденье совсем рядом прогибается под весом Чона, если Мазаль предпочла сесть посередине и сохранить идеальную осанку, то Чонгук решил, что ему важнее комфорт. Он полулежа уместился в углу, используя как опору не только спинку, но и подлокотник. Как бонус - хороший обзор на девушку, что стала уж слишком отстранённо выглядить после слов о проклятии. -Все началось у фонтана. -Хосок, - резко и холодно перебил Чонгук, совершенно не скрывая своей ревности. Он ненавидел и будет ненавидеть эту особенную связь между учителем и ученицей. -Хосок практически и не виноват, - хмыкает Мазаль. - Он хранил секрет, который мог подставить его мать. Названные брат и сестра коротко переглядываются. Ведьма первая опускает взгляд. -Матери теперь нет. Собственные слова набатом бьют в голове. Матери теперь нет не только у Хосока, она тоже потеряла всякую надежду на встречу. От тех воспоминаний холод был присущий мертвецам. -Как и у меня, - сипло шепчет Ангальт и сжимает пальцами ткань юбки. Князю приходится максимально напрячь слух и память. Звуки, что выдала Мазаль, сливается в одну кашу. - Хосок рассказал: кто мой отец. -Откуда ему знать? - вслед за этим раздаётся шорох. Чон перемещается в одно движение, теперь он сидит слишком близко, настолько, что дыхание согревает охладевшую щеку. -У его матери был роман с моим отцом, - Мазаль не сдвигается ни на миллиметр, даже взглядом в сторону не ведёт. Все кажется запретным, а язык - предателем. Точно ли эти тайны не предназначены ей одной? Высшие! Сколько они могут привлечь последствий. - Угадай его имя с трех раз. Он не думает, а смотрит во все глаза на возлюбленную. Она же глядит с надеждой и снисхождением, будто заранее утешает. Чонгук терпеливо ждет, не имея и малейшего желания зря предполагать. В памяти проносится светлый момент из детства. Сколько раз Мазаль просила отгадать что-то с трех попыток? Множество. Бесчисленное множество. Но тогда её загадки были невинными и лёгкими. -Мазарис, - ведьма выдаёт ответ раньше и улыбается так нежно и мягко, что на сердце Чонгука начинают кошки скребсти. Мазарис? Он не ослышался? Их дядя. Дядя, который каждый раз отвечал, что родителей Мазаль даже вспоминать не хочет. Как он там говорил? Предательница мать и слабый духом отец. Забавно. Нет, потешно. Воистину слабый, раз за все года ни разу не смог найти в себе мужество и признать родную дочь. Чонгук не сдерживает горькой усмешки. Воздух, выдыхаемый им, обжигает кожу шеи Мазаль. Он склоняется к ней с хриплым смехом и утыкается лбом в изгиб шеи. Одна из рук мягко огибает талию. В этот жест он вкладывает утешение, на которое сейчас не готов в полной мере. -Мазарис, - повторяет Чон и ведёт носом вверх. Он останавливается лишь тогда, когда его губы достигают скулы княжны. Боковым зрением ведьма замечает, как сильно Чонгук сжимает край спинки дивана. Кожа на его комтяшках белеет. Зол? - Уверена? -Увы. Я окончательно подтвердила это в ту ночь, когда пришла к тебе. -Подожди, - голос становится максимально серьёзным. Чонгук поднимает голову и, повернув Мазаль к себе за подбородок, буквально пронзает взглядом. - Ты тогда плакала из-за него? -Я увидела то, через что он заставил пройти мою мать, - уточняет брюнетка, а глаза вмиг краснеют, готовясь к слезам. - Часть. Малую, явно. Но я так... Ком встал в горле и не дал завершить фразу. Что должно идти дальше? Ангальт не знает, она лишь видит перед собой две чёрные бусины в виде глаз Чонгука. Хочется упасть в его руки и спрятаться в них от всего мира, прямо как раньше. Остановить время и раствориться в родном запахе, в крепких руках, в утешающем шепоте. Высшие, какой же у него голос! Если умирать, то только под его монолог на фоне. -Тот ангел, что проклял его, - находит в себе силы девушка. - Был, нет, была, павшей. Она была павшей. -Твоей, - запнулся полукровка. Он не сможет произнести вслух. - Поэтому мы главные наследники. Ты тоже полукровка. Ты тоже можешь ему помочь. -Но я стала слабым звеном, - с улыбкой дополняет Мазаль. - Потому что после той ночи не нашла в нем защиты. А теперь еще и докопалась до правды. -Мазаль... -Нет, - на корню присекает девушка. - Об этом потом. Сначала заставь меня тебе поверить. Так, как прежде. Привяжи к себе с той же силой, а потом обсудим. Вместо лишних слов, Чон берет в свои руки холодные ладони названной сестры и подносит к губам. Он замирает в нескольких миллиметрах от кожи и смотрит исподлобья. По телу пробегают сотни мурашек. Его взгляд слишком тёмный и глубокий, он действует как гипноз, заставляет забыть плохое и слепо довериться. Мазаль бы с радостью отбросила все домыслы и вверила свою жизнь и состояние Чонгуку. Ему очень и очень хочется верить, ему хочется отдаться до капли. Но она не сможет. Со слезами на глазах не сможет. -Я не могу обещать, что стану примерным и аккуратным, - произносит Чонгук так, словно даёт самую опасную и сильную кровную клятву. - Но я всегда буду на твоей стороне. Княжна замирает и ощущает прикосновение мягких губ и холодного пирсинга к костяшкам своих пальцев. -Даже если я намереваюсь пойти против дяди? Я это сделаю, Гук. -Даже если ты пойдёшь против меня. ------- Юнги вздыхает и утыкается лбом в подставленную ладонь. От бесконечных изречений Тэхена у него раскалывается голова, колдуна и без лишнего шума последние пару дней терзают боли. Причину выяснить хочется, да только некогда. -Как он собирается это преподнести знати? Это же почти инцест, - наконец доходит до последнего, самого слабого аргумента, Ким. -Тэхен, инцест - это когда отношения между кровными родственниками, - исправляет Намджун с немым укором во взгляде. - Среди нас четверых инцест возможен лишь между мной и Чонгуком, но мы оба предпочитаем женщин. Мин не сдержал тихого смешка. Старший брат его подруги шутит редко, но метко. Тэхена же это совсем не развеселило. -Но вы жили как семья, - не оставляет своей точки зрения граф. - Это моральный инцест. -О какой морали может идти речь в нашей семье? - слишком уж серьёзно спросила Шан, которая до этого была погружена в свои мысли. Ей тревожно. Очень. Где один брак - там и второй. Сначала двое первых наследников, а затем они. Да, Чонгук не станет насильно отдавать её под венец, можно, кажется, выдохнуть. Это дядя с лёгкостью бы заключил выгодный союз. Но это не даёт повода думать, что все хорошо. Сваты явно появятся на пороге. Приятного мало. И Намджун. А если он согласится? Если он возьмёт то, что дают? Как-то Ким обмолвился, что готов к семье и даже желает её завести. Нет, Ли эгоистично этого не хочется. Отдавать своего самого близкого человека кому-то другому? Не получать все его внимание и, упаси Высшие, делиться. Отвратительно. Шан морщит носик и отворачивается от остальных присутствующих. -Было изначально ясно, - дабы отвлечь саму себя, начинает рыжеволосая ведьма. - Что Гук никому не позволит занять место рядом с Мазаль. -В каком смысле изначально? - кривится Тэхен и наконец оседает в кресле. Юнги и Намджун с облегчением выдыхают. Мельтешащий перед глазами Ким им комфорта не прибавлял. -Тэ, ты долго в слепого играть будешь? - немного грубо бросает Шан. - Прости. Граф сдержанно кивает. Он догадывается о какой слепоте речь. -Ты с Алей чуть меньше нашего, - присоединяется Намджун. - Да, мы дружно это не озвучиваем и вежливо игнорируем, потому что дело не наше. Но... -Но отношение у Чонгука не братское, только слепой не увидит, - сокращает тактичное разжевывание Ли. - Сам вспомни с какой скоростью пропадали её ухажеры. Причём их было от силы трое. Почему? -Потому что большинство трусы, а те трое были такими себе кавалерами, - складывает руки на груди Тэхен. - Я бы тоже от сестры таких гонял. Конкретно в этом ничего криминального не вижу. -А ты к другому присмотрись, - фыркает Юнги. - Даже я проследил наличие некоторых искорок, хоть и не знал Чона лично до недавнего времени. -Хорошо, пусть по-вашему, - поднимает руки в знак капитуляции Тэхен. - Да, признаю, что я игнорирую некоторые моменты. Но на это есть свои причины. У меня другой склад ума, я могу пошутить на эту тему, могу предположить, но принять тяжело. Как можно видеть женщину в той, с кем ты рос? -О, поверь, легко, - на одном дыхании произносит Намджун и ловит на себе непонимающий взгляд сестры. - Без лишних вопросов. Чистая психология. Вам известно, что некоторые объект сексуального влечения и в родителях видят? -Ой, - тянет блондин и не скрывает своего не самого позитивного отношения к этой теме. - Это что-то из Фрейда, да? -Не только, - кивает Ким. -Мы немного отходим от темы, господа и прекрасная дама, - хлопает в ладони граф. - Дядюшка Фрейд уже мертв, как и некоторые его идеи. А вот замечательная семья Ангальт и ее верные друзья - живее всех живых. Есть предположения о дальнейших событиях? -Какие могут особенности? - пожимает плечами рыжеволосая. - Подготовка к первой части, затем к официальной. Соблюдение традиций, вступление Мазаль в права княгини, прямо как она и хотела. Потом маленькие наследники с отвратительным характром и прочие плоды супружеского быта. Я ничего не упустила? -То есть ты считаешь, что никакого взрыва со стороны Али не будет? - уточняет Тэхен. Не совсем в стиле его подруги. Нет. Не так. В стиле. Но это почерк уравновешанной Мазаль, сейчас же её состояние далеко от слова "гармония". Её проще представить с факелом на фоне пылающего родового гнезда, чем с дитем на руках. -Она приняла это крайне спокойно, - отвечает Ким за сестру. - Думаю, у неё как минимум есть дипломатичный план действий. -Извлечет максимум выгоды из такого расклада, - поддерживает Шан. - Если отнесется к этому так, как к нашим обязанностям наследников. Мазаль хитрая, даже если она не держит обиды, она сделает вид, что ранена этим утаиванием. -И получит моральную компенсацию, - на выдохе завершает Мин. Он с небольшим усилием потирает переносицу и шумно вздыхает. - По сути она только приобретает, а не теряет. -Теряет тоже, - мрачно произносит граф. -И что же? Взгляды двух друзей сталкиваются: горящий Тэхеновский и матовый, лишённый блеска - Юнги. -Свободу, - бросает брюнет. Кажется, будто лишь его волнует душа и воля подруги. Намджун и Шан пассивно спокойны, удивления в них мало. Мин старается сохранить трезвый взгляд и идти по принципу "рано думать, ничего ещё не случилось". Тэхена такой расклад без малого раздражает. -Он не станет ограничивать её действия и передвижения, если ты об этом, - защищает брата колдун. - У Чонгука не самая здоровая любовь и точно не современные взгляды, но идти против желаний той, кого собрался назвать женой, не станет. -М-да? - с недоверием цокает Тэхен. -А зачем? - с лёгким смешком спрашивает Джун. - После таинства их души будут связаны настолько крепко, что притянутся друг к другу даже в другой жизни. Напомню, что в нашей семье браки заключаются именно по древним стандартам. Так к чему тогда клетка? -Ты звучишь убедительно, - соглашается Ким. - Но отчего-то меня это не успокаивает. И ваше соблюдение древних канонов только добавляет масла в огонь. -Не волнуйся, Тэ, - Ли улыбается впервые за сорок минут. - Я бы скорее переживала за Чонгука. -А я за нашего дядюшку, - совсем тихо произносит Намджун, но прозорливые ушки Тэхена улавливают сказанное. Граф лишь расплывается в ухмылке. Как же оказывается прав самый старший из четверки. Как прав... ------- Мазаль широким шагом буквально летит по коридору до гостевого крыла. Скорее дойти до комнаты Тэхена и упасть на кровать лицом в подушку. Даже если его там нет, дождётся внутри и поговорит наконец откровенно. Кому, как не ему прокричать о том, что она потаяла окончательно? Ебучий Чон Чонгук сказал слишком много. А слова его попали в самое "яблочко". Он не усомнился в её рассказе, он не насторожился, он поддержал и пообещал быть всегда рядом. Иными словами - довел до красных щек и ушей. Нет, надо бы поговорить с кем-то трезвым. С Хосоком, которому известна часть тех неприятных событий. Может он сможет вправить мозги и убедить, что отдаваться Чонгуку - затея на ноль баллов из десяти. Не сможет. Она уже подумала о такой перспективе, а значит пути назад нет. В ведьме победила слабая чувственная сторона. Это не значит, что её игра на нервах и терпении окончена. И она не подпустит к себе так просто. Чону придётся сначала доказать свою серьёзность и довести её эмоции до точки кипения. -Придурок, - бубнит Мазаль и лихо поворачивает к гостевым. - И мазохистка. Приходится резко остановиться и прикусить язык. "Старый хрыч," - проносится в женской голове. Вот бы он ничего не слышал. -Дядюшка, - тянет девушка, расплываясь в ядовитой улыбке. - Хотел побеседовать с моими друзьями? -Искал тебя, - складывая руки за спиной, сообщает старший. - Знал, что ты будешь здесь. "Какая осведомленность," - издевательски подмечает девушка. - "Ты знал, что я с Чоном. Так почему туда не пошёл?" -Идём, Мазаль. -Знаешь, - поджимает губы княжна. Она, конечно, помнит про заповедь держать врага ближе, но что если от этого врага тошнит физически? - Я не думаю, что это хорошая идея. Только Мазарис открыл рот, как ведьма продолжила. -Дядюшка, я крайне расстроена положением дел. Меня не спросили, не уведомили заранее, объявили прилюдно, будто о погоде. Благо, я смогла выдержать лицо, а если бы не смогла? М? - брюнетка склоняет голову вбок и повторяет позу отца. - Я боюсь не удержаться от грубости. Не будем друг друга расстраивать и испытывать? -Я хотел как лучше, - подняв вверх подбородок, отвечает мужчина. - Ты и сама знаешь, что для тебя не может быть иного избранника. У Ангальт дернулась верхняя губа. Как тонко он напомнил о метке. Как гнусно. -Среди наших, - вносит коррективы Мазаль. - Люди же просто не почувствуют моей принадлежности кому-то. Теперь уже изменилось лицо у бывшего князя. Взгляд серых глаз стал тяжелее в разы, а все мышцы на лице напрягаясь, на лбу даже запульсировала вена. Ведьма обвела его любопытным взглядом и сщурилась. По какой бреши в броне она попала? Пьеса все интереснее. -Я никогда бы не отдал свою, - язык предательски онемел. Мазаль ощутила странное покалывание по всему телу, появился липкий холодный пот, а в горле пересохоо. Свою кого? -Племянницу, - внешне словно не смутившись паузы, продолжил Мазарис. - Человеку. Поверь мне. -А что бы ты сделал? - слишком уж дерзко спрашивает девушка. - Насильно отдал бы за Чонгука или кого другого? -Если была бы такая необходимость, - режет своим ответом мужчина. - Любой из темных, пусть даже из светлых, достойнее. -Как ты измеряешь достоинство? - Мазаль делает два шага вперёд так, словно старается спугнуть собеседника. - По каким критериям? Для сравнения: сколько достоинства в тебе? -Следи за языком, Ангальт Мазаль, - в голосе сквозит та сталь, что была присуща опекуну лишь в разговоре с провинившимися поданными. Ведьму это неимоверно веселит. - Ты носишь мою фамилию, принадлежишь моей семье, я решаю: кто достоин тебя, а кто нет. Княжна улыбается уже искренне, причём так широко, что кожа на пересохших губах начинает тянуться до боли. Какие отцовские словечки. Только вот такой папенька на них не имеет права. Мазаль подходит уже совсем близко и с невинным взглядом приподнимается на носочках, дабы сравняться по росту. -Это уже не твоя семья, дядюшка, - шепчет Мазаль с особым удовольствием. Палитра эмоций на лице отца служит бальзамом для беспокойного сердца. - Эта семья теперь имеет другого главу. Так что... Если кому и решать что-то, касающиеся моей судьбы, то Чонгуку. Хлесткий звонкий удар заставляет княжну отклониться в сторону. Мазарис смотрит прямо перед собой на летящие кудри и не чувствует ни капли облегчения. Рука сама дёрнулась, он ощущал дикую необходимость напомнить заносчивой маленькой девчонке об уважении и о её месте. Только пар вместе с этой пощечиной не вышел. Может все от того, что Мазаль прожигает его насмешливым взглядом? Или причина в том, что ведьма тихо посмеивается? Сейчас она будто призрак своей матери, что материлизовался перед ним. Взгляд, мимика, волосы, энергетика - все принадлежит Мазаль, ничего не осталось от него. Словно проклятие обрело тело. -Вторую щеку подставить, дядюшка?