Упавшая звезда

-Что ты сказал? - слишком непринужденно произнесла Мазаль и расплылась в блаженной улыбочке. У нее явные звуковые галлюцинации, а может все не так плохо и просто послышалось. Еще нельзя списывать со счетов влияние вина. Хосок не мог такого сказать. Не мог же? Точно не мог. Это полный бред. Хосок ей не член семьи, у него нет шанса знать. -Я знаю твоего отца, - без капли несерьезности повторил мужчина. Ангальт нервно хихикнула. Галлюцинация не отпускает. -Прости, мне кажется, что я совсем с головой поссорилась, - неловко посмеиваясь проговаривает ведьма и ерошит свои влажные кудри. - Боже, Высшие, я больше не пью. -Мазаль, если надо - я повторю в третий раз. Наконец княжна поднимает взгляд на наставника, что сел вполоборота к ней и загородил собой почти спрятавшееся за горизонтом солнце. Он смотрит на нее с сожалением, весь будто пропитан сочувствием и виной. Гадко. Мазаль опять нервно смеется и обнажает в оскале зубы. -Хосок, пожалуйста, ущипни меня, - чуть ли не молит Ангальт, но не прекращает жутко улыбаться. -Вероятно, я выбрал не самое подходящее время, но нам необходимо тебя отрезвить, - вздыхает Хосок и почти невесомо проводит ладонью от женского виска и вдоль по волосам. Потомок вампиров хотел бы преподнести все с большей прелюдией, деликатнее, но... -Врешь, - скорее пытается сама себя убедить княжна. Она подскакивает на месте, опираясь ладонями о перегородку и больно ударяясь коленями о мрамор дна фонтана. Глаза шатенки загораются красным огнем. -Я никогда не врал тебе и не буду, - натягивает легкую улыбку Хосок. - Умалчивал - да, оправдываться не буду. Только не врал. Оправдания от Хосока точно не услышать, не его конек. Это верно. При ином раскладе ведьма бы даже издевательски припомнила, как он недавно чуть не лишился жизни из-за этой особенности характера. -Кто он? - не своим голосом спрашивает Ангальт и чуть ли не ударяется своим носом о нос некогда учителя. - Он жив? Хосок, ответь! -А ты как чувствуешь? - по-доброму усмехается Хосок. Мазаль упирает взгляд в землю. Как она чувствует? Она отца никогда не ощущала. Будто информация в блоке. О матери она может сказать больше. У матери цвета мрачные, холодные, преимущественно темно-синий и режущий красный отблеск. Скорее всего такой же, какой приобретает ее радужка. А еще черный, как смоль черный. И сияющий леденящим воздухом белый. Папа - пусто. -Я... Нет... Ничего, Хосок. -Почему? - задает наводящий вопрос Чон. Мужчина говорит нарочито медленно, дает секунды на размышление. -Непрогляд, - осеняет ведьму. В голове ошметками возникают до невозможного размытые кадры. Наплыв длится не более мгновения. Мазаль хватается за виски и жмурится. - Но я бы видела завесу. Опять подает голос самокритика. Увидела бы? Всевидящая? Есть бессмертные куда сильнее, отец может оказаться в их числе. -Зависит от того, как сделан, - напоминает наставник. -И кем, - в уголках глаз скапливается влага. Почему? За что? Родной отец не только оставил, но и отрезал пути. Насколько же нежеланной она была? Словно из ниоткуда на небе начинают сгущаться тучи, а нежный ветер приобретает враждебность. Мужчина оглядывается по сторонам и подмечает, как ветки деревьев начали хлестко ударять друг по другу, и краски стремительно тускнеть. -Кто? -Ты его знаешь. Ангальт Мазаль слышала в свой адрес достаточно фраз, что звучали как приговор. За последнее время за поясом оказался даже один не косвенный. Но этот вне конкурса стал смертельным. Пусть этим кем-то будет один из приближенных семьи, пусть хоть дворецкий или садовник. Только не тот, о ком она думает. -Н-нет, - слабо машет головой кареглазая. Контроль над телом начинает понемногу слабеть, разум и осознанность отдают место набирающей мощь силе, которая не может найти выход и начинает терзать владельца. -Ты поняла меня, - кивает наставник и обхватывает ладонями лицо девушки. Он чувствует, что младшая на грани и готов к любому выбросу со стороны ведьмы. - Оставайся со мной, слышишь? -Остаюсь, - как чумная шепчет Мазаль и смотрит по-прежнему на землю. Перед глазами картина другая. Она вернулась на немного в прошлое. Свежее воспоминание. Коридор дома, сломленная гордость, на мужском лице аналогичные тем, что есть у нее, родинки. Чертовы родинки, которые формируют треугольник на скуле. Теперь же Мазаль откинуло на два года назад, в темноту кабинета. Рыдания. Единственные, что нашли свободу при том, кто сидел в кресле и сухо усмирял ее боль. В тот момент в сердце проснулась детская обида и разочарование. Он ее не защитил. Он ее не любит. Второй из двоих, в ком она видела щит, предал ее. А четыре года назад любил. Казалось. Он ведь открылся именно ей, пересказал историю смуты, которая царила в его молодости. Рассказал так, как никому. Он гладил по волосам, говорил о зависти самому себе. О том, как рад, что его наследница выросла умной и красивой девочкой. Девочкой, что достойна их фамилии. Взгляд вечно хитрых серых глаз отпечатался на сердце. А печать эта будто из раскаленного железа, ибо если она правильно поняла Хосока, то... -Князь? - все же сипло произносит Ангальт. - Бывший князь. Чон лишь согласно кивает в ответ. ...то ее отправил на смерть родной отец. -Ха, - выдыхает ведьма. - Князь. Ветер поднимает вихрь пыли. -Дядюшка. Звонкий женский смех тонет в шелесте листьев. Вдали слышится раскат грома. -Аля, иди ко мне, - мужские ладони больше не лежат на девичьих щеках. Вампир разводит руки в стороны и протягивает их к ученице, дабы она поднялась следом за ним и использовала их как опору. -Почему ты молчал? - не торопится Мазаль, но поднимается на ноги.- Нет, не то. Все равно. Как? Как ты узнал? -Я был с тобой с детства, глупая, - и даже это обращение звучит по-родному снисходительно. - А еще я не уступаю твоему дяде в защитной магии, как ты помнишь. -Дяде, - цепляется Ангальт. - Не дядя вовсе. -Если тебе интересно: не прошу сохранять в тайне, обстоятельства изменились, мне все равно - поймут или нет от кого ты узнала. -Это касалось твоей матери? - мгновенно догадывается княжна. Как быстро все становится на свои места. В том числе и забавные факты. Отныне ясно по каким мотивам фамилию в чистом виде носит только она. Придирчивость тоже заимела основания. И сила. -Да. Это касалось и моей матери в том числе. Я узнал не от нее, но она вмешана в историю, князь подумал бы на нее. Ладони Чона, повернутые к небу, стали еще ближе к телу ведьмы. -Иди сюда, надо пережить это вместе. Мазаль отрицательно качает головой. Внутри горит холодный огонь, а вместо поочередных раскатов грома в ушах девушки звучит женский истошный крик. Верни!Верни!Верни! -Верни, верни, - вслух повторяет ведьма. Голос становится еще тише, все меньше походит на ее. - Кого вернуть-то? Ничего толком не ясно. Но связать можно. Из-за некого "пинка" Хосока, Мазаль начинает открываться все больше и больше. -Кого вернуть? - сама у себя спрашивает девушка, наклоняя влево голову. Глаза ее приобретают матовый оттенок, а губы едва ли шевелятся. - Кому вернуть? И насколько бы внутри все не пылало, отлично знакомую энергетику проигнорировать не удается. Мазаль усмехается, а Хосок опускает руки вдоль тела и оборачивается назад, к одной из тропинок. Мужской силуэт стремительно приближается. Ангальт чувствует, как ресурсы утекают. Как колдунья - она горы и головы снесет, как человек - с трудом до кровати доберется. Ее тело не выдерживает ее же саму. Но чем ближе Чонгук, тем проще держаться на ногах. Так должно быть в их случае. Именно так, а не как обычно. -Какая интригующая сцена, - едко произносит новоиспеченный князь, как только расстояние становится достаточным для того, чтобы не приходилось кричать. - Мазаль, иди в дом. Острый взгляд черных глаз впивается в графа. -А Вам не пора ли в свое поместье? -Негостеприимно, Чонгук. -Замолчи. -Ваша правда, князь, я злоупотребил теплым приемом, - избегает конфликта старший. - Сегодня же отправлюсь к себе. Хосок перекрывает своим телом обзор на ведьму и поправляет пиджак, что и без того сидит идеально. -Однако, сначала я провожу свою ученицу и закончу наш разговор, - твердо произносит потомок вампиров. Мазаль из-за его тона выходит из транса и вздрагивает. Не стоит будить недовольство братца. Даже она смиренно замолчала и осталась там, где стояла. Впрочем, у ее обездвиженности есть и иные причины. И будут у нее последствия. Ногам уже стало холодно в воде. -Я сам провожу Вашу бывшую ученицу, если ей трудно найти комнату в собственном доме. Ни Чонгук, ни Хосок не успевают начать говорить. Ведьма поднимает голову вверх и шумно выдыхает. Ноги держат с трудом, голова едет кругом от вскрывшейся правды и непонятных сигналов извне, а эти двое еще и устроили цирк. Обращаются друг к другу излишне официально, сохраняют напряжение и ждут, когда будет удобно укусить собеседника. -Чонгук, разреши Хосоку остаться до завтрашнего обеда, - бесцветным голосом просит княжна. - Пожалуйста. Наш разговор очень мне важен. И Мазаль бы в ином случае мысленно себя похвалила за мудрость, только вот на данный момент сил нет даже на это. У нее отец нашелся. Да еще кто? Мазарис Ангальт - прошлый князь темных, ее опекун. Самый настоящий подлец. Возникает желание создать премию "папаша года" и вручить ему. -Пожалуйста, - добавляет шатенка и находит взгляд Чонгука. Полукровка хмурится и кусает внутреннюю сторону щеки. Ее просьбы кажутся для Чона чем-то святым, но каждый раз эти просьбы бьют по гордости и самолюбию. Князь поджимает губы и разрывает зрительный контакт с этой чертовкой. Он переводит свое внимание на раздраженного вампира и мечется меж двух своих сторон. Одна отказывается идти на поводу у Мазаль, вторая напоминает, что за последние дни названная сестра ни разу не улыбалась от радости. -Пусть будет так, как хочет моя Звездочка, - клешнями вытаскивает из себя Чон. - Но сейчас ты уйдешь, Хосок. Мазаль не сдерживает беззвучный смешок. Наконец Чонгук снял маску учтивости и перешел на привычную манеру общения с ее учителем. Даже маленький наследник, будучи неимоверно вежливым, обращался к Хосоку, что существенно старше, на "ты". Из вредности. Из ревности. Граф оборачивается на ведьму, Мазаль нарочито медленно моргает, позволяя понять свое мнение. -Как прикажет князь. Старший равняется с новым правителем и без всяких эмоций осматривает его с головы до ног. Чонгук игнорирует такое внимание к совей персоне, смотрит четко вперед на то, как Мазаль лениво водит по воде ступней из стороны в сторону. Ее словно совершенно не интересуют Хосок и Чонгук, куда занимательней создание легких волн в фонтане. Хосок еще раз оборачивается на ученицу и, бросив мимолетный взгляд на полукровку, спешно удаляется в гробовой тишине. -Реже устраивай непогоду, - произносит князь в тот момент, когда Чон скрывается за кипарисами. -Тебе не нравится? - поджимает губы Мазаль. Ему нравится. Чонгук любит свежесть и легкую прохладу, но он не любит печаль на душе одной ведьмы. А еще он прекрасно понимает, что та сила, которая меняет погоду, еще жрет изнутри обладательницу. Не дождавшись ответа, Мазаль приподнимает подол мокрого платья и ступает босыми ногами на землю. Какая забавность. Раньше, узнав о таком, она бы со всех сил мчалась к Чонгуку. Сказала бы ему первому. А ныне смотрит молча и дрожит то ли от холода, то ли от эмоций. Мечтает все забыть и поведать. Можно только забыть. Последние лет так пять, чтоб наверняка. -Замерзнешь. -Это меньшее из зол сейчас. Брюнет начинает связывать состояние княжны с беседой, которая развернулась перед ним. Что такого мог сказать этот заносчивый граф? Чонгука это злит. -Чем он тебя расстроил? - подходит ближе Чон и снимает с себя пиджак. Тяжелая ткань, согретая телом владельца, падает на подрагивающие женские плечи. Ангальт становится комфортнее, пусть платье и не стало суше, а ветер теплее. -Не он, - Мазаль поднимает на князя покрасневшие глаза. - Меня расстроил вовсе не он, Чонгук. -Тогда кто? - не веря в слова ведьмы, поддается мужчина. -Кто-то очень и очень близкий. Даже двое, - монотонно отвечает девушка и плотнее кутается в пиджак. Что терять и скрывать? Нечего. - Можно мы будем обсуждать дозово? Конечно, если тебе интересно. Слова кажутся Чону лишними, и потому он лишь кивает с твердым намерением узнать часть прямо сейчас. -Спасибо, - повторяет жест Ангальт. С чего ей начать? С самого безобидного. Про кровную связь с Мазарисом говорить спонтанно противопоказано. Эмоции стоит убрать на второй план, все обдумать, а потом уже решать. Как преподнести? Кому раскрыть? Что с этим делать? -У моих птичек крылышки все еще не подрезаны, - начала издалека Мазаль и переступила с ноги на ногу. Зябко. Хочется в горячую ванную. - И одна из них принесла неожиданную весть. Девушка перевела свое внимание на фасад поместья. Так проще говорить о чем-то, что волнует сердце. -И что нащебетала твоя птичка? - подталкивает Чонгук, изучающим взглядом проходясь по сестре. Предчувствия у него не лучшие. И предчувствия не намекают на политику или нечто подобное. Мазаль усмехается. Хорошо, что не задал вопросы о местонахождении ее шпиона. Повышает шансы выгородить Шан. Впрочем, сестре скорее всего будет глубочайше безразлично, если ниточки приведут к ней, как к информатору. -Что мой горячо любимый старший брат женится. Произносит так, словно выстреливает. Припоминает чертово "старший брат". Не старается объяснить свое недовольство выдуманными причинами. -Я не буду желать тебе счастья, - предупреждает ведьма и ждет хоть долю растерянности во взгляде напротив. Находит. - И, клянусь, постараюсь сделать все, что в моих силах, ради того, чтобы эта женщина не стала носить нашу фамилию. -Вот как? - приподнимает бровь Чонгук. - Мазаль... -Что? - перебивает княжна и делает шаг вперед. - Ладно, Высшие с ним, дядя не мог предположить, но ты! Ты не подумал, что Вы подпишете невинной девушке приговор? Что я убью ее, как только она переступит порог этого дома? -Убьешь невинную? - заостряет внимание Чонгук. Он не задает лишних вопросов о ее птичках, не пытается отрицать и даже не старается отбивать нападки. Чону интересно слушать и вычленять для себя то, что по нраву. Он буквально выделяет красными буквами косвенные свидетельства о ее еще горящей любви. -Убью, - решительно заявляет Мазаль. - Я не отдам никому мою власть и мое место. Язык однозначно потерял связь с мозгом, но отчаянная и оставленная наследница понимает это слишком поздно. -И где же твое место? - задает самый очевидный и самый смущающий вопрос Чонгук. Он и сам давал на него ответ неоднократно, а теперь имеет возможность услышать от Мазаль. Такое упускать нельзя. У ведьмы слова застревают в горле. Всего два, два коротких слова с тяжестью больше ядра Земли. Она не сможет произнести. "Подле тебя". -Ты знаешь, - на замену говорит кареглазая. - Лучше меня знаешь. -Я - да, но хочу услышать от тебя, - признается мужчина и взглядом проникает будто в самую глубину души. Мазаль отрицательно машет головой. -Что это поменяет? Отменишь помолвку? - горько усмехается девушка. - Не имеет смысла озвучивать то, за что я потом перед своим отражением буду сгорать со стыда. -Тогда имеет ли смысл этот разговор? - ударяет своими словами Чонгук. В последние встречи он не стесняется метко бить по ее самомнению и тушит любые ожидания. -Ты спросил - я ответила, - быстро проговаривает Мазаль, не думав ни секунды. - А еще я предупредила. Не шучу, братец, возьму грех на душу. -Ты помнишь наказание за такой грех? - мгновенно спрашивает Чон. Речь его становится беглой, выражение лица встревоженным. Князь боится заметить твердость в ее намерениях. Пусть лучше слова являются продуктом женской обиды и выпитого алкоголя. -Казнь. -Думаешь сойдет с рук? - нервно хмыкает брюнет, рассматривая серьезное выражение лица ведьмы. Она говорит искренне, и его это не только пугает. Ровно настолько же восхищает. В князе расцветает радость, которую не звали. Та, что до этого выказывала лишь преданность друзьям, сейчас признается: за него она и вовсе убьет. -Нет, - пожимает плечами Мазаль. - Вы не сможете скрыть это от семьи девушки, ты не в силах будешь защитить даже при желании. -И ты все равно готова на это безрассудство? - уточняет Чон. -Готова, - так легко и просто подтверждает Ангальт. На лице девушки читается полная безмятежность. - При условии, что ты лично заберешь мою жизнь. -Мазаль... -Пообещай, - требовательным тоном перебивает ведьма. -В себя приди, - сильнее накаляется Чонгук, что сразу заметно по его бровям, сведенным к переносице, и плотно сомкнутым челюстям. -Пообещай мне, - настаивает на своем княжна и делает еще шаг вперед. Черные глаза напротив приобретают нехороший блеск. Умирать она вздумала. Камикадзе вдохновилась? В один миг шатенка прекращает чувствовать землю под ногами. Чонгук в одно движение поднимает ее на руки и укладывает удобнее. Он не дает даже возмутиться, быстрым шагом направляется к дверям в дом. -Обещай говорю! Ангальт бьет по мужской груди и не торопится убирать от нее ладонь. Он согревает. Неужели кровь отца-демона забурлила? Температура тела явно не человеческая. Чему удивляться? Ей всегда было проще остальных его вывести. -Поверь, Звездочка, - раздраженно выдыхает Чонгук. - Иных вариантов и быть не могло. Они слишком быстро преодолевают расстояние, и Чон небрежно пинает входную дверь. -Но стоит тебе еще раз заикнуться о чем-то таком, - грозится князь. Ожидавшее его сопровождение рассыпается в разные стороны прочь с прохода. - Я придумаю профилактические меры, не сомневайся. -Ты понимаешь, что это не заставит мея взять слова назад? - продолжает Мазаль, не обращая внимание на слуг. У нее в голове пластинка с этим "Звездочка" заела. - Свое не отдам. Чонгук резко тормозит. Мужские пальцы сильнее впиваются в тело ведьмы, а живой острый взгляд находит отчаянно решительный. Ангальт хочется вжать голову в плечи и стать размером с песчинку. Только бы не нашел и не увидел. -Не отдавай. Вызов или позволение - не столь важно. Ангальт просто примет к сведению. ------- Горячая ванная создает наиприятнейший контраст. Мазаль смотрит за окно и со скучающим взглядом опускается ниже в воду. Маленькая мечта сбылась быстро. Природа разбушевалась, она наоборот. С приходом темноты пришло и спокойствие. Пока крупные капли дождя разбиваются о стекло, Мазаль собирает свои осколки в единую картину. Не время принимать позицию безвольной жертвы. Пора включать мозг. Правда, включение имеет побочки. Теперь за диалог с Чонгуком стыдно. Она раскрыла практически все карты. А были ли они от него скрыты? Мазаль шумно выдыхает. -Где госпожа Чон? - спрашивает княжна у женщины, что пришла добавить в ее ванную настои трав и топленный мед. -Мне неизвестно, госпожа Ангальт, - оперативно отвечает беловолосая и, закатав рукава, аккуратно подливает мед в отвар. -Узнай, - находит ей еще работу Мазаль. - Спроси у старшего дворецкого, он должен знать. -Когда Вам сообщить? Утром? - интересуется служанка. Ведьма переводит на нее недоумевающий взгляд и приподнимает в удивлении брови. Стала бы она просить сейчас, не будь поручение срочным? -Сегодня. И желательно сразу, как я выйду отсюда, - все же поясняет Ангальт, хоть женщина и поняла это по мимике своей госпожи. Наследница Мазариса начинает возвращаться в свой привычный образ. А образ этот наводит страх среди персонала. Она не карает физически и не кричит. Она молча понижает в должности или вовсе выгоняет без объяснений. -Как Вам будет угодно, - склоняет голову блондинка. ------- Лицо женщины в годах освещает лишь лунная дорожка, проникающая через небольшое окошко. Мазаль рассматривает достаточно эффектную внешность и гордую осанку представительницы одного из сильнейшего рода и невольно восхищается. Не теряет самомнение даже в сырой темнице. Это заслуживает уважения. Смогла бы и она так? Возможно, представится случай проверить. -Вы пришли, проигравшая княжна, - констатирует факт графиня, но все еще стоит боком и не поворачивается к гостье. У шатенки от этого язвительного обращения дергается верхняя губа. - Могу сделать один вывод. Рыжеволосая женщина переплетает свои пальцы и опускает вниз этот замок из рук. Ее укладка совершенно не тянет на звание свежей, волосы пламенными волнами скрывают плечи и спину вплоть до поясницы, но это придает ей особый шарм. Подобный вид точно вдохновил бы не одного художника. -Мой сын сказал Вам. Голос мягкий, нежный, он вовсе не сочетается с атмосферой вокруг. -Сказал. -И Вы дошли до мысли, что я, очевидно, знаю больше? - догадывается женщина. - Хотите услышать мою исповедь перед смертью? -Юлить не буду. Юлить вправду не хочется. Льстить, давать пустые обещания, договариваться. -В таком случае, - на выдохе произносит госпожа Чон. - Не буду отрицать свою потребность в этой исповеди. Теперь изящная графиня поворачивается всем корпусом к решетке, которая разделяет ее и молодую ведьму. Она изучающе рассматривают Мазаль и очень странно улыбается, сделав какие-то пометки в голове. Ангальт же борется с собственной неусидчивостью и с желанием поторопить. -Как две капли воды, - себе под нос шепчет старшая. Мазаль приходится напрячь слух, но это остается без результата. - Знаете, когда Вы прибежали на казнь, Ваше состояние натолкнуло меня на мысль, что Мазарис рассказал "удобную" правду. Я ждала от Вас удара. Персональной кары. -А Вы этого заслуживаете? - не дождавшись завершения фразы, спрашивает Мазаль. -Не думаю, - честно отвечает Чон. - Но зависит от глубины Вашей привязанности к папеньке. В последние слова вампирша вложила еще больше яда, чем в упоминание проигрыша наследницы. -Смею полагать, что Вы обижены на моего папеньку, - копирует интонацию Ангальт с кривой ухмылкой на губах. Непривычно говорить о дяде с коррективами статуса. Рыжеволосая лишь согласно кивает и выдерживает паузу. За это время ведьма успевает вспомнить, что именно Мазарис дал им с Чонгуком цель в виде Чон Исеул. Личные счеты были очевидны, но Мазаль даже не думала предположить нечто интересное. Роман? Явно ощущается любовный подтекст. Иначе как бы она знала о детях князя? -От любви до ненависти, княжна, как известно... -Один шаг, - заканчивают в унисон бессмертные. Старшая тихо посмеивается, прикрывая ладонью нижнюю часть лица. -Да, забавно сложилось, - быстро обрывает своей всплеск эмоций Исеул. - Я не смогла его получить и погубить не смогла. Наш новый князь хорошо постарался, как и его сестра, которая смогла задействовать против меня моего сына. -Не переворачивайте историю, я никого против не настраивала, - вносит поправки Мазаль. -О, поверьте, если бы не Хосок и мое отсутствие, - выставляет вперед ладонь женщина. - Вы бы стояли в траурном одеянии, княжна. -Целью был только дядя? -Не хочется называть папой? - кусает Чон, не изменяя своей манере. - Как угодно. Да. Только он. Признаю, восхождение Чонгука мне также было не по душе, но это мелочи. -Как я помню, Вы поддерживали моего второго брата, самого старшего из нас, - припоминает Ангальт. -Поддерживала? - фыркнула вампирша и гордо вздернула подбородок. - Я выбрала методом исключения. У младшей княжны нет лидерских качеств, Чонгук слишком бескомпромиссный, так и ко всему прочему - щенок Мазариса, а Вы... -А я? - с вызовом бросает кареглазая и подходит ближе к решетке из серебра. - Я чем Вам не по душе? -Вы ее дочь, - коротко ответила женщина. -Чья? - жестко произносит Мазаль. -Дочь женщины, что отняла у меня любимого, - дополнила Исуел. Сердце шатенки пропустило пару ударов. Тот, кто знает ее мать, все это время был под носом. Была, если точнее. Мазаль начинает медленно сходить с ума от осознания, что хранитель тайн ее происхождения стоит напротив. Необходимо лишь правильно спрашивать. -Вы ее лично знали? -голос охрип, в горле пересохло. -Знала, - подтверждает Чон. Ангальт с облегчением выдыхает. Как хорошо, что она успела застать живую графиню. - Но не торопитесь радоваться, лучше вспомните неповторимый стиль своего дяди. -Обязательно есть подвох, - усмехается Мазаль. - Он и здесь своих завес понаставил? -Нет, - приглушенно смеется женщина, а глаза ее хитро блестят, отражая лунный свет. - Я мать Вашего учителя, княжна, посмейте предположить, что я тоже обладаю нескромными умениями. -Хотите сказать, что не по зубам моему отцу? - понимает намек младшая. Исуел утвердительно кивает. - Можно было догадаться. Только почему тогда не радоваться? Не станете говорить? -Не смогу ответить на все волнующие вопросы, - исправляет рыжеволосая вампирша. - Я знаю не так много, как Вы хотели бы. -Поверьте, было время, когда я мечтала знать хотя бы имя, - в порыве предвкушения признается ведьма и кусает кончик языка. Лишнее. Открываться ей не стоит. Мать Хосока известна как коварная бессмертная, что в свое время ходила по головам и не смотрела вниз. -О, девочка моя, - расплывается в улыбке госпожа Чон. - С именем все слишком просто. Мазарис не постарался подключить фантазию. Либо же настолько любил ее. -Хотите сказать? - схватывает налету княжна. От понимания глаза округляются сами по себе. Нет. Он не мог сделать так. -Да, - прикусывает нижнюю губу графиня. Ей искренне интересна реакция обычно сдержанной наследницы. - Вы носите имя своей матери и, как избито и пошло, Вы с ней безумно похожи. Мазаль делает шаг назад, пряча лицо в темноте. Она явно побледнела. Эмоции скрыть все сложнее. Ликовать или плакать? Мужчина, являющийся ее отцом, назвал копию своей возлюбленной ее именем. Это вводит минимум в сметение. Из хорошего: Мазаль теперь проще узнать больше. У нее есть имя. Она может применить на практике один из древних ритуальных способов. -Помню прием по поводу Вашего совершеннолетия, - продолжила слегка разочарованная Чон. Она не получила желаемое. Не застала всплеска юной ведьмы. - Тогда я впервые увидела Вас взрослой. На секунду мне показалось, что Мазаль восстала из мертвых и вернулась к нам. Единственное, что вас двоих отличает - цвет волос. Ангальт шумно выдыхает и не сдерживает всхлипа. Ведьма мгновенно накрывает губы ладонью и жмурит глаза. Не здесь. Не при ней. Но куда бежать от образов? Пазл складывается деталька за деталькой. Вот откуда один из цветов мамы. Этот смоляно-черный, что она ощущает. Это ее волосы. Они черные. У ее матери были черные волосы, к которым она никогда не сможет притронуться. Ком в горле поднимается выше. -Еще, - чуть ли не пищит княжна. Пусть чувствует себя мерзко и слабо, пусть графиня ее осуждает за мягкость и ранимость. Мазаль не из стали. Внутри нее тоже живет маленькая девочка, которая грезила о материнской ласке. -Никто из нас не знал ее происхождения, - последовала просьбе Чон. - Кроме Мазариса. Никто не знал и тайну ее исчезновения. -Когда? Когда она исчезла? - быстро проговаривает девушка, только бы не дать волю чувствам. -Она исчезала дважды, - сказала Исеул и вздохнула, приготовившись к рассказу. - Первый раз я радовалась. Она исчезла вместе с Вами, спустя год Вашего рождения, и исчезла тогда, если память не изменяет, на три года. Мазарис нашел и вернул. Однако, семейное счастье долго не продлилось. Не прошло и полугода, как она исчезла навсегда. Каждое слово легло друг на друга. Вместе они образовали груз в районе груди. Ее мать не сбежала, не оставила свою дочь. Она забрала ее с собой. Только воспоминания об этом будто стерты. Но что случилось потом? И почему она была несчастлива рядом с тем, кто ее любит? Отчего отец почистил голову дочери? Это точно его вмешательство. Минимум четыре года рядом с матерью не могли пройти бесследно. -Буду откровенна. Мне она не нравилась, можете понять как женщина? - Мазаль оказывается способна лишь истерично хихикнуть. Пожалуй. В связи с нынешними обстоятельствами она поймет. - Наш романом с Вашим отцом начался еще до того, как его объявили одним из главных наследников. Я была с ним рядом весь этот трудный путь, вложила уйму сил, рисковала не только собой, но и своим родом. -А он выбрал ту, что появилась после, верно? - завершает за рассказчицу Мазаль. -Верно. Выбирает женщину, которая появилась из ниоткуда. Словно с небес свалилась. -Вы были злы, - говорит не только о графине Ангальт. Отчего-то она совершенно на нее не злится. Виновником хочется выставить только отца. -Я была не просто зла, я мечтала увидеть их конец поначалу, но, - сделала паузу рыжеволосая. - Ваша мать не проявляла к князю ни интереса, ни теплых чувств, ни любви в любом ее проявлении. Предполагаю, что единственная форма их близости, это физическая. Таким образом, вся моя ненависть сконцентрировалась на Мазарисе. Шатенка хмурится. Выходит: мать не любила отца. Тогда почему решилась родить от него? Допускать мысль, что она нежеланна для обоих родителей, как минимум противно. И до паники не хочется. -Княжна, - зовет вампирша, стараясь не позволить собеседнице потонуть в собственных мыслях. - Боюсь, я рассказала Вам все, что имеет смысл. -Для меня имеет смысл все, что касается моей мамы, - Ангальт решительно делает несколько уверенных шагов вперед и выходит из тени. Женские взгляды встречаются. Глаза старшей приобретают хитрый прищур. Сейчас она узнает в наследнице породу Ангальт. Перед ней та самая волчица, коими называли женщин этой семьи. Только аура у этой волчицы имеет примесь. Очень знакомую. -Я не интересовалась ее личностью так, чтобы раскрывать Вам какие-то особенности, - ехидно напоминает Исеул. - Все же Мазаль являлась соперницей в моих глазах. -Неужели нечего больше сказать? - не верит ведьма. -Могу только вспомнить собственные ощущения, - заговорчески тянет графиня и обвивает тонкими длинными пальцами прутья решетки. Серебро не оставляет на ней ни одного следа. Эта бессмертная слишком могущественная, оно может лишь незаметно ослабить ее физические способности, но не навредить. - Ваша мать чувствовалась по-особенному. От нее исходил особый свет. -Свет? - хмурится Мазаль. Бред. Энергию, что источают ведьмы, называют не светом. Свечением. -Свет, княжна, - со снисхождением во взгляде повторяет женщина. - Я не знаю о ее происхождении, повторюсь. Но я способна "рассортировать" бессмертных. -То есть? - не понимает младшая. -Ваша мать не ведьма, - поясняет госпожа Чон. - Вы тоже полукровка. Но кому принадлежит вторая половина? Для меня это останется тайной. -Не может быть, - Ангальт машет головой в стороны. - Я ведь знаю себя. Я четко чувствую, что во мне нет ничего другого. Поток един. -Княжна, - насмешливо пропела женщина, ее карие глаза приобретают безумный огонек. - Не может быть? А могли Вы предположить все то, что узнали за сегодня? Не могла. Графиня Чон чертовски права. Отныне Мазаль мало чему будет способна удивиться искренне. Ведь добрый и строгий дядя-опекун оказался ее отцом, который скрывался все эти годы прямо под носом и за этот нос водил наивную девчонку. Мать, оказывается, может и точно будет присутствовать в ее воспоминаниях, стоит лишь докопаться. Что кроме этого? Ее необычное имя ей не принадлежит. Кровь вовсе не чистая. Еще и замешана в истории ее семьи - матушка наставника. Кажется, теперь картина собрана в кучу. Вопросов стало в разы меньше, путей поиска остальной правды - больше. -Я могу для Вас что-то сделать? - вопреки намеченному плану интересуется Мазаль. Она мало что пока может, но не позволяет себе промолчать. -Сделаешь, княжна, - забывает об этикете графиня. Женщина расплывается в улыбке и отталкивается ладонями от решетки. - Без просьбы сделаешь. -Не понимаю Вас, - растерянно проговаривает Ангальт. Чон же, пританцовывая, отходит к стене. Ее силуэт все труднее разглядеть. -Ты - оружие против своего отца, - смеется в голос рыжеволосая. - Я умру с мыслью, что для него настают непростые времена. -Но я не собираюсь... -Девочка моя, поверь, - шумно выдыхает Чон Исеул и обращает свой взор к полной луне. - Твой отец тебя боится. Графиня пускает голову вниз и позволяет телу расслабиться. Осанка более не такая идеальная, из статной и гордой женщина перерождается в хрупкую и беззащитную. Исеул тухнет визуально и на незримом уровне. Потерявший пламя взгляд - это то, что точно отпечатается в памяти Мазаль. -А бояться князь зря не станет.