Упавшая звезда

-Мазаль была словно море. Море над которым тучи уже угрожающе нависли, а вода все ещё сохраняет напряжённую тишину. - мужчина замолк, уставившись на перстень, что носит не снимая. Рубин на нем стал на пару тонов темнее и лишился блеска. Чем-то напоминает глаза женщины, о которой идет речь. Они тоже могли принимать красное сияние. И тоже потухли...Словно в трансе, он продолжил свой монолог.- И цвет у этой воды такой тёмный-тёмный... Синий. Вглубь смотреть боязно, кажется, что на дно заманит, а заманив, ни за что не отпустит. Страшная женщина. И глупая. До чего же глупая и импульсивнвя. Товарищ, что старше на пару десятков лет, лишь устало кивнул. Самобичевание и плохо скрываемая скорбь князя порядком его утомили. -Мазаль сумела умереть дважды, кто ещё может таким похвастаться? - горько усмехнулся Мазарис, которому ответы на его монолог не нужны. Нужен слушатель. Старый друг идеально подошёл на эту роль. -А что будешь делать с её девчонкой? - проигнорировал собеседник. Впрочем, сказано было и не ему вовсе, а самому себе. -Девочка останется при мне, - бесцветным тоном ответил колдун. - Я хочу ещё раз увидеть море. ------- Хосок ставит перед Мазаль стакан воды. Девушка не реагирует ни единым движением, она замерла будто статуя, оперевшись лбом об собственную ладонь. На ней нет ни единого украшения, ни грамма косметики, волосы убраны в небрежный низкий пучок, а платье выбрано первое попавшееся. Тэхена не хватает. Он бы точно напомнил нерушимое правило: "внешний вид имеет обратно-пропорциональную зависимость от морального состояния". Иными словами: если в глазах есть блеск, его рисовать не надо, а если настроение им обделило, то придётся создавать искусственный. -Аля, выпей, - просит Намджун, который все больше переживает за младшую. Вернувшись ночью от Чона, она ни на секунду не сомкнула глаз. Мазаль ещё раз перечитала все законы. Она имела как минимум две цели. Первая: найти способ защитить Хосока на случай, если с ней что-то произойдёт и право на жизнь аннулируется. Вторая: смягчить наказание госпожи Чон. Вторая цель, к слову, особых стараний у ведьмы не вызвала и все еще не вызывает. Даже сейчас, погруженная в свои мысли, она едва ли вспоминает про мать наставника. Женщина объективно заслуживает казни, которой вчера избежала. Только вот её сын не заслуживает остаться без матери. Хоть и посредственной. -Мне нужен кофе, - впервые за последние часы что-то произносит Ангальт. Девушка резко поднимается с места и ставит ладони на стол. -Я схожу попрошу, чтобы приготовили, - вызывается Шан. - Хотя... Лучше приготовлю сама. -Спасибо, - кивает сестра, буравя взглядом темное дерево столешницы. Как только самое чувствительное звено компании закрывает за собой двери, Чон уверенно прокашливается, обращая на себя внимание. Тишина была для Мазаль приятнее. И для Намджуна тоже. Оба понимают, что вслух ничего позитивного не выйдет. Их предки не предусмотрели лазейку на такой случай. Перепроверка своих знаний это только подтвердила, но никак не натолкнула на свежую мысль. -Я ценю твои попытки, - без обходных путей начинает Хосок. У него по вполне объяснимым причинам пусто в сердце. Такое мало кто поймет, а большинство осудят, даже среди темных. Но что он сделает? Навяжет себе страдания? - Но мы все понимаем, что моя мать в незавидном положении. Исход один. Вопрос только в сроках. -Если бы не деталь с близнецами, то, учитывая новую поправку Чонгука об уменьшении количества ударов для женщин, были бы шансы, - вздыхая, Намджун опускает голову вниз, только бы не пересекаться взглядами с Чоном. Спокойствие потомка вампиров Ким считает не естественным. -Поправка, - повторяет Мазаль. На её счету уже достаточно долгов. Поблажка в виде пяти ударов, отмена последнего из них, право на Хосока. Просить ещё и за его мать? Рискованно. Вдруг лимит окажется превышен? Это не та женщина, за которую она готова склонять голову или строить глазки. А иначе с Чонгуком никак. - Высшие... Она бы предложила побег, какую-то авантюру, но тогда предаст не только князя, но и брата. Каким бы не был этот самый брат. -Хосок, я, - начала было Мазаль, но наставник накрыл её ладонь своей, сбив тем самым с мысли. -Не давай никаких обещаний. Ангальт повернула голову так, чтобы установить зрительный контакт с Чоном. Потомок вампиров не без усилия выдавил из себя лёгкую улыбку. Глаза у него словно неживые, взгляд потерянный, а уголки губ все по привычке подняты вверх в присутвии ученицы. Нет. Внутри у Хосока вовсе не пустота. Всего-то срабатывает защитный механизм. От этой картины чёрствое сердце ведьмы щимит. Она не может читать его как привыкла остальных, но может уловить боль как близкая, даже родственная душа. -Я не смогу пообещать больше, чем встреча с ней, - отчего-то шепчет Мазаль, во все глаза глядя на Хосока. - Отсрочка и официальный суд. Встреча. Это всё, Хосок. Оправдания остаются комом в горле. Ангальт с чувством стыда осознает и признает, что будь это кто-то другой, кто-то, за кого она готова умереть, Мазаль бы землю носом рыла, но добилась бы нарушения закона или его избежания. Она искала только честные пути, зная, что их здесь быть не может даже в теории. -Я знаю, - горько усмехается мужчина. - Я тебя обучал, не забывай. Теперь и Мазаль опускает голову вслед за старшим братом. -Малявка, - дополняет Чон в попытке разбавить атмосферу. Его рука, пусть и холодная, но ладонь ведьмы почему-то греет. Именно на это Мазаль и уставилась. - Я удивлён уже тому, что тебе удалось отвоевать меня. Шатенка словно нашкодивший котёнок исподлобья смотрит на бывшего наставника и делает к нему нерешительный мелкий шажочек. Хочется утешить хоть объятьями, но страшно, что старший ощутит это как выражение жалости. -К слову, - вмешивается Намджун и оглядывается на дверь. Мазаль сразу догадывается: он не хочет ставить в известность Шан. Ким не изменяет своим привычкам. Оберегает рыжеволосую от неприятных новостей настолько, насколько это возможно. Поэтому ночное происшествие для Ли очень сильно сгладили во время рассказа. - Как? -Ты сам не раз говорил, что у нашего новоиспеченного князя ко мне особое отношение, - сделав интонационный акцент на новом статусе Чонгука, произнесла ведьма. - Воспользовалась им и выманила ещё одно право на жизнь. -Ещё одно? - кривится Джун и поднимается с места. В его привычке сразу думать о последствиях и ставить на худшие. Этой привычки порой не хватает остальным членам семьи. -Высшие, Мазаль, на кого ты брала право? -На Хосока, - бесстрастно отвечает девушка, Чон сжимает её ладонь сильнее. Ему этот факт был неизвестен. Мазаль оборачивается к наставнику и приподнимает брови. - Что? -Это так ты решала проблему? - не с самым позитивным настроем спросил брюнет. Ведьме захотелось спрятаться. Тон у Чона до страха знакомый, таким её обычно отчитывали. А сейчас на его стороне еще и старший брат, который умеет быть занудой. -Подожди, - опрмнился Ким. - Ты сейчас взяла право жизни у Чонгука... -Возьму сегодня, - поправляет Мазаль. -Не перебивай, - строго предупреждает брат, угрожающе выставляя перед собой указательный палец. - Ты взяла право у Чонгука, и до этого брала у дяди?! -Я коллекционер, - без веселья отшучивается Ангальт. Под двумя пристальными взглядами становится неуютно, пусть это и одни из самых комфортных мужчин в её жизни. -Мазаль, ты, - почти безмолвно выходит у Хосока. - Я должен тебя ругать за риски или благодарить за них же? -Можешь благодарить, - за сестру отвечает Намджун. - Ругать буду я. -Ага, - щурится Мазаль в сторону старшего. - То есть вопросов к нашему правителю не будет, да? К князю, который наплевал на право, данное мне его предшественником. -Не переводи стрелки на Чонгука, сейчас речь о тебе. -Намджун прав, - поддерживает вампир колдуна, как и ожидала Ангальт. Девушка еле сдерживает тяжёлый вздох. - Если бы меня подставили? Если бы я сам невольно подставился? Ты понимаешь, в каком положении могла оказаться? -И все еще можешь, - дополняет Ким. - Мы даже представить не смеем: какие последствия принесёт казнь госпожи Чон? Намджун осекся. -Прости, Хосок, поздно понял, что несу. -Всего-то озвучил факт, - старается сохранять равнодушие Чон. Мазаль все же не выдерживает и обнимает наставника за талию, старший улыбается и обхватывает её одной рукой так, будто забирает под крыло. -Может я и наспех действовала вчера, - подала голос княжна. Вот теперь можно оправдываться. - Но перед тем, как брать право у дяди, я продумала все варианты развития событий. Ужас можете не нагонять. -Ты уверенна, что продумала всё? - решил уточнить Намджун. -Уверенна. Дверь в комнату небрежно открывается, на пороге появляется Шан, которая толкнула её ногой. Ким, заметив в руках младшей сестры поднос, сразу же подлетает к ней, дабы забрать его из женских рук. -Я решила, что кофе не помешает всем нам. -Спасибо, Шан, - слегка кивает Хосок. -Спасибо большое, - присоединяется Намджун. В обществе Шан у него меняется голос и выражение лица. Теперь Ким буквально излучает умиротворение. Ли взяла свой кофе и повернулась к Хосоку. -Я распорядилась, твоей маме унесли завтрак. На эту реплику у Чона получается только благодарно кивнуть. Взгляд потомка вампиров устремляется в чернь напитка. Как только Шан запомнила, что он пьёт без молока? Хосок совершенно точно говорил об этом единожды. Удивительная девушка. И добрая. Невероятно добрая. Пусть и имеет репутацию неприступной и дерзкой племянницы князя темных. Бывшего. -Кстати, - решила перевести тему рыжеволосая. - Тэхен просил хотя бы ответить на его сообщения, на звонок он уже не надеется. Мазаль оживилась. А ведь она уже очень давно не брала в руки телефон. Катастрофически давно. Там явно уже минимум сотня сообщений от одного только Кима. И где-то три штуки от Юнги. -Высшие! Он же меня теперь изведет. -И правильно сделает, - хмыкает Шан. - У тебя будет время подготовиться к пыткам Кима, думаю, дня через два намекну Чонгуку, что хочу пригласить их к нам. -Смысл? - вырывается у Ангальт. Головой она прекрасно понимает, что не стоит лишний раз маячить младшей о том, как она отсчитывает дни до отъезда из родового гнездышка. -Не поняла, - отставила кофе в сторону младшая. Мазаль набрала воздуха в грудь. -С восхождения Чона прошло уже три дня, сегодня, если я не ошибаюсь, четвёртый, верно? - дипломатично начала ведьма. - Скоро уеду и буду вольна в том, где и с кем мне быть. -Мазаль, - предупреждающим тоном обратилась рыжеволосая. -Что? Я даже не нарушаю правила, я не бегу из дома раньше срока. - да, не убегает вынужденно, по изменившимся за ночь обстоятельствам, но сути не меняет. -Наши прекрасные княжны, - обогнув Мазаль и становясь перед ней, начал Хосок. Вампир поймал взгляд младшей из ведьм и улыбнулся. - Не добивайте моё скверное настроение своими конфликтами. Уверен, что вы решите их мудро и без лишних слов. -И не сейчас, - дополняет Намджун. - У нас есть дела важнее. Да, Мазаль? -Определённо. ------- K.T.H: Какого черта ты молчишь, дорогая? Любимая подружка Горе-подружка Мазаль, я скоро обижусь Я серьёзно Ангальт смотрит на поочерёдно всплывающие уведомления и вздыхает. Ответить хочется, но если начнёт разговор с Кимом, то все ему выложит. И про то, как Хосок был на волоске от смерти, и про то, как тяжело сейчас находиться рядом со своим некогда наставником. Возможно, даже сможет упомянуть свою маленькую необдуманность, конечно, зацензурив некоторые моменты. Грубо говоря - нагло переврав некоторые детали. -Впрочем, - вздохнула девушка и постучала пальцами по столу. Взгляд ведьмы переместился на свёрток, лежащий рядом с телефоном. Чонгук крайне по-джентльменски передал право через слуг. За это огромное спасибо. Видеть его не хотелось, сначала пусть произошедшее начнет казаться сном. Или хотя бы прекратит вызывать приступы стыда за саму себя. - Я получила, что хотела, отдав не так много. Гордость? Княжна расплылась в ухмылке. -Гордость, - повторила Мазаль, поджав губы. - Для кого-то подобное нормально. Да? А у меня гордость. Шатенка в одно движение поднялась и развернулась на сто восемьдесят градусов прямо к окну. -Высшие! Мазаль, что в тебе от тебя-то осталось? Взгляд устремился в хмурое небо. Тучи сгущаются, даже если дождь не хлынет в ближайшие пару часов, то настигнет землю ночью. И Мазаль отчего-то этот дождь ждёт. Может он отрезвит. -Чонгук решил собирать свидетелей? Или же, - вслух начала размышлять девушка. - Нет, суд точно будет. Какой позор. Тишину пустой комнаты нарушает приглушенный женский смех. -Как же ты меня воспитал, дядюшка? Я думаю не о горе друга и его отца, а об их позоре. Это ужасно. В дверь дважды постучали. Ангальт лишь на секунду задумалась. Шан. Это точно сестра. Остается надеяться, что она не хочет продолжить беседу, разгоревшуюся утром, совершенно никакого настроения спорить или оправдываться. Мазаль желает лишь упасть лицом в подушку с четкой уверенностью, что за Хосока бояться не надо. А ведь за него бояться не надо. -Ты не спишь? - заглянула Ли и, заметив, что сестра стоит у окна, вошла в комнату. -Стараюсь дождаться вечера, - призналась старшая. - Ничего не произошло? Мазаль обернулась и сделала пару шагов к столу. На экране снова появился текст. M.Y.G: Ответь Тэхену, он меня заебал. Улыбка тронула губы. Все же есть просвет в этом ужасе. Через каких-то пару дней она сможет снова беззаботно проводить время в приятной компании, заниматься своими делами и вспоминать о Чонгуке лишь ночью. Лишь вспоминать. Не видеть, не слышать, не ощущать. Вспоминать. -Ничего, - неуверенно отвечает Ли и прячет взгляд. Речь её стала беглой. - Гук вызвал к себе господина Чона. Будет решаться вопрос о судьбе его жены. -Ша-а-ан, - тянет Мазаль. Она сразу заметила, что сестре стыдно. Шан читаема, а слог у нее простой. Остается узнать причину. -Я подслушала разговор с дядей, - на выдохе произносит ведьма. Ангальт складывает руки на груди. В сердце поселилось сомнение. Ли явно не договаривает. - Дядя предложил дать выбор мужу обвиняемой. Проводить суд или же выставить все как самоубийство на почве несчастной жизни в браке. Мазаль тихо посмеивается. Мазарис даже будучи в отставке плетет интриги. К слову, этот стиль практически один-в-один скопировала Ангальт, а потому мгновенно его узнает и смело позволяет себе достраивать картинку. К чему ему относительно чистая репутация Чонов? Неужели все завязано на том, что Хосок являлся её учителем? Но ведь Мазаль наследница, оставшаяся в тени, к чему такая забота? Что-то нечисто. Пока все это означает одно - Мазаль ещё не отыграла свою роль в семье. Тогда что насчёт наказания, расчитанного на смерть? "Старый хрыщ, ты знал, что Чон не назначит полную меру," - проносится у ведьмы. Становится и яснее, и запутаннее одновременно. -Это ведь не все, да? - по-доброму спрашивает Ангальт, отвлекаясь от своих размышлений. Ли тушуется. -Не знаю, стоит ли тебе говорить, - честно отвечает Шан. - Но, ты права, услышала я не только это. -Говори, - решительно и мягко подталкивает старшая. Что на этот раз? Княжна, кажется, уже на любую новость отреагирует лишь кивком головы. - Обещаю не буянить. Интонация хоть и предполагала шуточный настрой, но почему-то глаза у Ли засверкали грустным блеском. -Лисичка моя, - растаяла под чарами сестры Мазаль. Она в пару шагов преодолела расстояние между ними и сгребла младшую в объятья. Шан идеально в них поместилась. Она ниже и тоньше, изящная и милая, будто фарфоровая кукла. - Посмотри, сколько всего произошло за последние дни. Меня что-то ещё способно удивить? Ли тяжело вздыхает и обнимает княжну в ответ. -Да. -Что? - с измученной улыбкой, которую рыжеволосая не видит, произносит Мазаль. -Помолвка. Сердце пропустило удар. В голове как по щелчку пальцев возник шум. -Чья? -Князя, - избежала имени Шан. Князя. Князя. Князя. Князь отныне Чонгук? Да, вроде бы Чонгук. Точно Чонгук. Помолвка князя. Это Чона получается? Ладони Мазаль спустились на предплечья сестры. Руки ослабли, но, благо, не дрожат. С кем? Кто она? Когда? Одна мысль, что его отдадут другой женщине, опускает Мазаль на самое дно. Туда, куда толща воды не пропускает солнечный свет. -Скоро? - с напускным спокойствием спрашивает Мазаль. Губы кривятся от переизбытка эмоций. Он не может достаться кому-то, пока жива она. Даже если она не хочет быть с ним. Место рядом с Чонгуком обязано быть пустым, ибо предназначено одной гордой упрямой ведьме. -Судя по разговору выбирают ближайшее время. Имени не произносили. -Вот как, - выдавила из себя Ангальт. Надо сказать что-то ещё, для отвода глаз младшей княжны и для того, чтобы свою личную внутреннюю драму отвлечь. - Ожидаемо. Шан медленно поднимает голову и ловит взгляд сестры. Карие глаза ничего не выражают. Подозрительно пусто. С актерским мастерством у старшей проблем никогда не было. -Что такое? - с улыбкой тянет Мазаль, а по телу импульсы расплываются с каждым ударом сердца все сильнее. Словно личное внутреннее землетрясение. Чон Чонгук собирается жениться. Её любимый подлец, который не так давно предлагал ей занять место его супруги. Пустослов и балабол. Он же точно знал обо всем заранее. -Это все, что ты скажешь? - не верит Ли. -Всё, -жмет плечами девушка. А что она должна сказать? То, что думает? Упаси Бог. -Ангальт, не смей мне врать. -Я не вру. -Утаиваешь. -Вправду? - приподнимает бровь Мазаль. По спине пробегают мурашки. Её захватывает неприятное предвкушение. -Я буду откровенна, - резко заявляет рыжая ведьма. Предвкушение начинает находить оправдания. - Хоть кто-то из нас, да? -Обожаю, когда ты язвишь, - небольшая попытка отвлечь или отсрочить. -Только дураку не ясно, как именно к тебе относится Чонгук, - верхняя губа Мазаль дернулась, руки веревками пустились вдоль тела. - И ты его тоже не за брата принимаешь. Станешь отрицать? -Он мой брат, - твердо отчеканила заученную истину Ангальт и сжала ладони в кулаки. -Да, - усмехается Шан. - Он твой брат. И мой брат. Только я его люблю как свою семью, а ты как мужчину. -Шан, ты... "Шан, ты говоришь правду, но я не желаю её слышать, а еще не желаю принимать тот факт, что ты все эти годы не была слепой? Так сказать?" Или напомнить о личных границах? -Я твоя сестра. Голос Шан дрогнул. Есть в её напоминании какое-то отчаяние, смешанное с обидой. И это сочетание заставляет проснуться совесть Мазаль. -Почему ты так несправедлива со мной? Думаешь, что я не сохраню твою тайну? Что стану осуждать? Я бы разделила с тобой все твои переживания, - и только Мазаль хочет переспросить, узнать, почему вдруг сестра заговорила в прошедшем времени, как младшая продолжает. - И разделю. Только прекрати уже прятать свои чувства. Совесть пробудилась. Так просто. Одномоментно. Ангальт вспомнила все моменты, в которых была незаслуженно отстраненной по отношению к сестре. Побег из дома - раз. Самое подлое и яркое. Ушла по-английски, заставила переживать, ничего не объяснила. Вечные увиливания от обсуждения ситуации - два. А ведь именно с ней можно было поделиться и найти поддержку. Холод - три. Сколько раз Мазаль поинтересовалась состоянием Ли за эти годы? А сколько раз позвонила первой? Пальцев одной руки хватит сосчитать. Ангальт лишь слушает доклады своих птичек о семье и контролирует благополучие. Внешнее. В душу она не заглядывает. А ведь её необычная семейка тоже живая. Мазаль осознает: ей не хватает понимания, что все вокруг не просто персонажи, и имеют внутренние конфликты, прямо как она. На фоне младшей сестры Мазаль чувствует себя ужасной эгоисткой. И это оправдано. Она такая и есть. Сконцентрирована на себе, Чонгуке и двум друзьях. -Прекращу, - шепчет шатенка словно заговор. - Прекращаю сейчас. Рыжеволосая застывает, глядя во все глаза на старшую. Неужели лёд наконец тронулся? Или она тронулась? Головой. -Ты права, - признает Ангальт и ловит себя на мысли, что стоит на пороге чего-то важного и опасного. Свои тайны трудно открывать, даже тогда, когда они таковыми не являются. - У нас с тобой разная любовь к Чону. Не отрицаю. Но что это даст сейчас? Шан, проще было бы не озвучивать. -Но тебе будет легче выговориться... -Кто сказал? - перебила старшая. - Это ты так считаешь. Мне же ни на долю не легче. Я переживу эту новость. И проще будет пережить её без жалости с твоей или ещё чей-либо стороны. -Мазаль, попробуй, в тебе говорит гордость, - не сдается сестра. - В одного всегда тяжелее. Если ты разделишь свою печаль, то дашь слабину? Нет. Ты живая, Мазаль, ты чувствуешь, ты можешь смеяться и плакать, можешь воспроизводить все эмоции! Только почему-то некоторые считаешь недостойными. -Живая? - зацепилась Ангальт. Взгляд потух, а сама девушка обессиленно опустилась на стул. Какое простое прилагательное. Живая. Такое знакомое и понятное. Мазаль чётко знает разницу между живыми и мёртвыми. Она и с теми, и с другими общалась. Только в последние пару лет к живым себя причислить твердо не может. Когда судьба заставила увидеть Чонгука с другой стороны, когда она буквально лишила Мазаль единственного, кто был для неё истинным светом, обострились в восприятии все неприятности жизни. Затмились все блага и приятные моменты. Разум ведьмы отчаянно старается внушить сердцу одну простую истину - их владелица необыкновенно удачлива и скорее относится к любимчикам жизни. Зачем тосковать непонятно по чему и кому? Пустые страдания от отсутствия реальных проблем. Или же обесценивание собственных чувств из-за контраста с чужим повсеместным горем. -Да, Мазаль, ты живая, - подтвердила сестра. - Помни, пожалуйста, об этом. И теперь в груди зародилось странное скребущее чувство, которое распространяется все дальше. Желает выйти наружу. Появляется желание набрать Тэхену и слёзно умолять забрать её, кричать в трубку о том, что любимый братец женится непонятно на ком. Отвратительно. Мазаль кривится. -Прости, лисичка, - хмыкает княжна. - Пока я вынуждена об этом забыть. "Для своего же блага" - мысленно дополняет Ангальт. -Да уберегут Высшие эту женщину, - не сдерживается шатенка. Язык срабатывает быстрее мозга. Сестра настораживается. -От чего? - неуверенно произносит Шан. Мазаль резко переводит на нее взгляд. Бледные губы старшей расплываются в ядовитой ухмылке. -От кого, - исправляет Ангальт, подняв вверх брови. - От меня.