Связанные одной целью

18:36

Крек будет ждать тебя через два дня в штиль, в полдень.       Для Аномалии дилер был Крекером. Впрочем, Сыч давал очень удобные клички, описывающие деятельность того или иного поставщика. Быть может, это было проявление одной из его черт — прямолинейности и сопутствующей ей логики, а может так он упрощал жизнь не только себе, но и работающим на него людям.       Крек занимался поставкой не только одноимённого наркотика. В его арсенале имелись вещества на любой вкус и цвет, а также степень тяжести. Как он провозил это через границу на своём матёром и большом джипе, а главное, как пересекал границу Зоны, то есть третью линию обороны и главный КПП по совместительству — для девушки до сих пор было загадкой. Никто не советовал в Зоне совать свой нос, куда не следует. Многие пытались найти в Её процессах закономерность, узнать об Её тайнах и стремились в Центр, где, как полагали, Монолит не просто исполнит их желание, а станет чем-то вроде проводника в мир загадок Зоны Отчуждения. Слизень к слову думала похожим образом, только вот Монолит наверняка не станет распинаться на тему того, что конкретно здесь происходит. — "Ты должен сам задать себе вопрос и искать на него ответ. Тогда это имеет смысл, ведь Зона никогда не преподносит ничего готового на блюдечке. Бесплатный сыр только в мышеловке"       И тем интереснее было Её познавать — каждый раз в ходке заглядывать в новые для себя места, отыскивать тайники и редкие артефакты, проходить через постоянно меняющиеся аномалии, которые порой могут привести к невиданному ранее сокровищу. — "Или к смерти. Что чаще всего"       Зона не любила, когда кто-то находил ниточку от брошенного Ей клубка и пытался его размотать. Она проверяла бойца: так ли ему важна сакральная сущность Зоны, или он стремится к Её уничтожению, к поиску хаоса, оправдывающего его действия или человеческую жадность, которая смертельным цветком всё чаще распускалась в населяющих Её душах. А кто-то обладал даром общения и живым интересом с рождения. Таких Зона награждала способностью предвидеть Выброс, чувствительностью к аномалиям. И самое главное — их интуиция работала иначе. Само их тело, а точнее разум действовали по-другому. Так в Зоне появляются проводники. И такие, как Аномалия.       Они не рвались раскусить Зону с первых лет пребывания в ней. Не старались найти для себя удобный смысл(тот же ответ) своего существования в Ней, и мгновенно встать на свой Путь. Они проходили Её вдоль и поперёк несколько раз с абсолютно спокойным сердцем, просто наблюдая, и, к удивлению всех остальных довольно быстро устанавливая ту самую закономерность. — "Для других называть это слово, или схожее ему, в Зоне абсурд. На таких смотрят, как на умалишённых, и записывают их в список самоуверенных в себе дураков. Порой в этом списке находятся даже бывалые ходоки, которые со временем в глазах остальных начали ехать крышей. В их числе и я. Хотя, может и по делу... Вспомнить того же Гупи или Штыря" — "Не только ты. Все Слизни. Или ты уже о них забыла?" — "А кто остался в живых? Неумёха? И Упырь, но я его уже давно не видела"       И этого, казалось, им было вполне достаточно. Они сами размышляли тихо у себя в голове, строили теории, а потом в одночасье могли узнать — правда это или нет. Зоне нравилось, что они относятся к Ней с неким благоговением и не беспокоят Её лишний раз, самостоятельно пытаясь что-то узнать и извлечь для себя опыт(ибо именно он у ветеранов был наравне с дорогими артефактами и вооружением). Потому Она и показывала им больше, чем всем остальным.       О значении имён многих Слизней Аномалии было хорошо известно, ведь она наблюдала за тем, как Места, а затем и ведомые их получали. Но Упырь... Он прибился к группировке два года назад и вёл себя.. странно. Странно в сравнении со всеми остальными, хотя у Слизней важно было отличать странность дикую и жадную, формирующую о них уже состоявшееся мнение, и странность чудаковатую, присущую уже и некоторым сталкерам, в особенности проводникам. Упырь был где-то посередине. По большей части он молчал, и лица его поговаривают, никто никогда не видел, хотя порой он мог заглянуть блеснувшими в темноте алыми глазницами и напугать до смерти. Упырь был единственным снайпером, и в особо тяжкие времена добывал для Слизней еду. В остальное время пропадал где-то в Зоне и появлялся как по волшебству, когда его помощь была очень кстати. Со стороны он казался ничем не примечательным бойцом: да, вёл он себя как не от мира сего, но в целом, если убрать шеврон Слизней с его плеча, походил на обычного тихоню, берущего от своей работы столько, сколько нужно(не больше, и не меньше. Такие порой смешивались с серой массой специально, но опытный сталкер скажет вам, что в Зоне нет привычного понятия этого слова. Такие, как правило, или жили не долго, или что-то скрывали). И винтовка у него самая обычная — потрёпанная СВД(даже не Винторез), и снаряжение стандартное.       Штиль — условное обозначение бара Шти, находящегося почти сразу за второй линией обороны и являющегося плотом в нескончаемом море новичков. Для многих он являлся нечтом вроде конечной точки их маршрута, и почётно достигнутой цели — в саму Зону, то есть тридцать километров вокруг ЧАЭС за второй линией ходили немногие(потому что как говорил Доктор — именно за ней и начинается Ад). В Чернобыле было предостаточно аномалий и мутантов, регулярно мигрировавших туда перед Выбросом, и именно там обитала бо́льшая часть посредников клиентов и поставщиков. Бар Шти за счёт частых встреч людей, желающих совершить сделку или оплатить товар, процветал и предоставлял для "бизнесменов" всевозможные удобства. Комнаты и девочки на ночь по приятной цене, вкусная еда и конечно же конфиденциальность. О ней и заботился Сыч, каверкая места встречи. И Аномалия не возражала, потому что верила в то, что этот человек действительно имеет контакт с самой Че, а потому придерживается некоторых правил, ведь что с клиентами, что с нанятыми им людьми он по большей части общается по ПДА.       Солнце начинало неохотно клониться к горизонту, усердно сопротивляясь правилам Зоны, решившей для себя, что на бо́льшую часть года она установит комфортную температуру и погоду для своих обитателей. Двадцать градусов тепла, прохладный ветер и преобладающая пасмурная серость в небе, державшая световой день всегда в одном и том же временном промежутке. Закаты здесь растягивались надолго, и, как правило, в самом конце тучи могли отступить, дабы открыть вид на потрясающие небесные оттенки алого и малинового. Если судить по времени, до этого события оставалось около получаса, но Аномалия не собиралась дожидаться красивых видов, в другое время радовавших её и даривших каплю счастья.       Ноющая боль уже порядком въелась в мозг и почти не беспокоила, распространившись по всему телу и вкупе с усталостью и изнеможением окунавшая девушку в премерзкое состояние. Капюшон благополучно скрывал перебинтованную голову, которую, если бы увидел кто из бандитов, обитавших на выросшей вокруг дороги Свалки(или те же одиночки со Свободой), катались бы по земле от смеха. А так редкие прохожие могли только лицезреть чёрную блестящую и немного сгорбленную фигуру с едва видимым искривлённым бледным ртом. Он иногда открывался, чтобы принять внутрь остатки галет.       Благополучно достигнув Тёмной Долины, Аномалия позволила себе выдохнуть и расслабиться. Выпрямившись и тряхнув плечами, и пытаясь будто бы сбросить усталость и неприятные ощущения, девушка шла размеренным шагом по асфальтовой дороге, и остановилась на мосту, чтобы морально настроиться. Сзади доносились обрывки песен и говор бандитов, обосновавшихся на фабрике три года назад. Его перебивал шум ветра, колышущего деревья, что склонились в начале и конце моста. Он сам нависал над небольшой заболоченной местностью, прилично фонившей радиацией. Аномалия облокотилась об отбойник, глядя то прямо перед собой, то куда-то вниз и наслаждаясь порывами ветра, закрадывавшегося под плащ. За спиной вдруг раздались приглушённые визги, и, толкнувшись руками, девушка перешла на другую сторону. Она заметила пару плотей, носившихся возле берега в камышах метрах в пятидесяти впереди. Приглядевшись, Слизень увидела небольшую стаю слепых псов, которые, очевидно, что-то не поделили с "собратьями" по разуму и умудрялись откусывать от плотей по кусочку. Те из-за своей неуклюжести и туповатости пытались проткнуть собак острыми хитиновыми ногами, но только больше кричали от бегающих вокруг псов. Наконец они додумались рвануть вперёд, пересекая болотце и ловко прыгая по кочкам, пока не оторвались от надоедливых преследователей и не скрылись за большими камнями, ведущими к основной дороге в деревню Новичков. Псы успокоились и улеглись в прибрежных зарослях, а Аномалия с тяжёлым сердцем двинулась дальше.       Приближаясь к свиноферме, девушка начинала дрожать всё больше. И так непрочные белые кирпичные стены были почти полностью разрушены, покрыв траву вокруг пылью и побелкой. Из-под завалов торчали острые сломанные доски, которые, как чьи-то жуткие руки, тянулись к небу, пытаясь выбраться, но так и оставаясь навсегда погребёнными. Впрочем, одна настоящая рука выглядывала в дальней части руин, со стороны которых подошла Аномалия. Склонившись возле неё, она попыталась определить, кому она могла принадлежать, но бросила это занятие, сглотнув слёзы.       Часть бывшего дома Слизней всё же сохранилась — один из пролётов фермы остался особняком стоять посреди завалов, а внутри даже горел костерок. Обойдя жилище по кругу, девушка заметила с десяток закопанных могил. Кресты для них были сделаны из обломков досок, которые были криво прибиты друг к другу. Рядом находилась ещё пара свежих ям, из которых тянуло холодом. Возле них торчали две лопаты.       Вздохнув и уняв дрожь, девушка вошла внутрь, тут же сказав: — Свои.       Неумёха, выскочивший было с поднятым "калашниковым", сел обратно, вяло протянув: — Аааа...       Упырь, сидевший напротив, и ухом не повёл. Его винтовка лежала возле ног. Неумёха вытянул руки к костру, пошевелив пальцами, и скинул с себя капюшон. Ему было всего двадцать лет, однако выглядел он на все сорок. Вытянутое острое лицо с маленьким и немного кривым носом, бритая под "горшок" голова, узкие уставшие глазёнки и множество морщин, которые, кажется, и формировали весь его облик. Без них он был бы совсем другим человеком. Сам он был щуплым, среднего роста, но из-за непропорционально широких плеч выглядел аляповато.       Неумёха наблюдал за редкими искрами, вылетающими из общего скопа огня, и кашлянув, сказал: — Ну вот, все в сборе. Что делать то будем?       В первую очередь он посмотрел на Аномалию. Ну конечно, главная кормилица, вдруг и в этот раз всех спасёт? Но девушка сухо ответила: — Тот ящик, на котором обычно Лис сидел... Там был мой тайник. В нём деньги, еда и немного медикаментов. — Можно попробовать его откопать, но... Сомневаюсь, что бумажки в нём пригодны для расплаты, как и еда. Кстати, о Лисе... Где он? Я не видел сообщения о его смерти.       Аномалия села возле костра, вытянув руки и положив Гадюку справа от себя. Покачав головой, сказала: — Не знаю, я его не видела. Когда всё это произошло, я возле Радара была. — Хочешь сказать, тебя не было на делёжке?       Неумёха прищурился, отчего совсем стал похожим на какого-то азиата. Аномалия фыркнула, отворачиваясь и стараясь придать уверенности своему голосу: — Нет, я шла от Сыча.       Вдруг девушка столкнулась взглядом с Упырём. Вздрогнув, она начала бегать глазами по пляшущим языкам пламени, делая вид, что не испугалась. Упырь еле заметно улыбнулся и отвернулся. Неумёха вздохнул, поднимаясь. — Он тебе новое задание дал? — Да. — Какое? — Вам то что за дело?       Аномалия тоже поднялась, закидывая Гадюку обратно на плечо и искоса поглядывая на парня из-под капюшона. — А то, что теперь нас осталось трое, и нам надо держаться вместе, как и завещал Слизень. Поэтому мы идём с тобой. Верно, Упырь?       Тот встрепенулся, будто только очнулся от сна, встал и кивнул. Девушка усмехнулась, сложив руки на груди. — Да пожалуйста. Только деньгами я с вами делиться не собираюсь. Доведу до Скадовска, а дальше как хотите. Отныне каждый сам за себя. — "Ой какие мы смелые. А чего это так?" — "Моей заначке пришёл конец, а мне тоже жрать охота, да и ружьё надо покупать новое, к нему патроны. Броню хоть какую-нибудь тоже не помешало" — "И к чему это ты готовишься?" — Идёт.       Съязвил Неумёха и вышел. Спорить он не стал исключительно потому, что на данный момент владел бо́льшим состоянием, чем она, да и его оружие лежало в непростительной досягаемости в отличие от девушки. Она вышла на улицу следом за Упырём, который принялся вытаскивать тела из-под обломков. По крайней мере те, чьи конечности торчали "на поверхности" и их относительно легко можно было вытащить. Неумёха взял гитару, стоявшую возле стены, опустился на землю и принялся бренчать какую-то знакомую мелодию. Аномалия пристроилась непадолёку, села по-турецки, уложив ружье на колени, и накрыв голову руками, мысленно отпевала убитых ею товарищей. — Вот море молодых колышат супербасы, Мне триста лет, я выполз из тьмы. Они торчат под рейв и чем-то пудрят носы — Они не такие, как мы.       Неумёха сделал здесь небольшую паузу, качнув головой, как будто бы размышляя вместе с автором песни. Упырь в это время вытащил тело кого-то из Мест и бросил его в яму, принявшись закапывать. Неумёха продолжил чуть громче: — И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь, Я видел эту жизнь без прикрас..       А затем с укором, повернулся вдруг к Аномалии, пропев: — Не стоит прогибаться под изменчивый мир, Пусть лучше он прогнётся под нас.       Закончил припев он с некоторым сожалением: — Однажды он прогнётся под нас...       Он поник, но через секунду вновь продолжил, бодро начав настукивать ритм по корпусу гитары правой рукой: — Один мой друг — он стоил двух, он ждать не привык, Был каждый день последним из дней. Он пробовал на прочность этот мир каждый миг — мир оказался прочней. Ну что же, спи спокойно, позабытый кумир, Ты брал свои вершины не раз. Не стоит прогибаться под изменчивый мир, Пусть лучше он прогнётся под нас. Однажды он прогнётся под нас....       По окончанию душевного пения Аномалия помогла закопать оставшиеся тела. Неумёха и Упырь двинулись в сторону фабрики, а девушка задержалась возле одной из могил. Ветер вновь напомнил о себе, дёрнув её за плащ и играясь с оторвавшимися жёлтыми листьями, которые пронеслись у Аномалии перед носом. Один из них зацепился за щепу, торчавшую из доски. Девушка взяла его в руку и стёрла в труху, которая мгновенно рассеялась, подобно праху. Подняв голову к небу, она пару минут смотрела на лениво проплывающие облака, сморгнув слёзы. — "Собираешься искать ответы, верно?" — "Да. И начать стоит с Лиса"       Компания из трёх человек вышагивала по мосту, а затем, обойдя остов автобуса и аномалию трамплин, приближалась к фабрике. Начинало быстро темнеть и девушка посчитала отличным вариантом переночевать у бандитов. — Почему именно к ним? Чем тебя ферма не устроила?       Неумёха по какой-то причине бандюков не любил. Хотя, может у него были какие-то проблемы, и возможно, он им что-то задолжал(а может и насолил чем), но в таком случае он уже лежал бы в сырой земле. Аномалия предполагала, что он попросту их боялся, ибо сам в вылазках почти не бывал, а среди других торговцев особой популярностью не пользовался. Он шёл позади девушки и со страхом озирался наверх, пытаясь охватить взглядом заброшенную фабрику. — Они наши друзья так или иначе. И у меня с ними дружеские отношения, так что не переживай. Примут с распростёртыми объятьями.       А ещё только они могли знать, куда подевался Лис. Девушка перед побегом бросила его возле ворот, и его единственным выходом было попытаться доползти до лагеря Борова.       Постучав три раза по железной ставне, девушка юркнула внутрь. Неумёха и Упырь неуверенно последовали за ней. Сквозь многочисленные пустые оконные проёмы этажей видны были оранжевые огни костров, и тени, снующие туда-сюда. По мере приближения к главному входу, всё громче становилась знакомая музыка из радио. Навстречу Аномалии с обрезами выскочили несколько фраеров из-за бетонных колонн, но узнав девушку, расплылись в улыбке. — Смотрите, кто к нам колёса катит! Не, вы видели? Живые, черти! А мы думали, вы там попередохли все. Ну заходи, заходи!       Один из шкетов похлопал Аномалию по плечу, галантно приглашая её войти в заброшенный ангар, а затем подняться по лестнице. Двое других сопровождали Неумёху и Упыря, периодически тыча им стволами в спину.       За несколько минут преодолев сеть коридоров и поднявшись на третий этаж, фраер привёл их в общую кучу бандитов, собиравшихся ужинать тушёнкой. По углам блестели ящики, полные водки, а на контейнерах подобно воробьям, расселись представители быдловатой, но одной из самых многочисленных группировки. Каждый из них счёл своим долгом поздороваться с прибывшими Слизнями и выразить кто сочувствие, кто удивление. Неумёха и даже Упырь довольно быстро влились в разговор, а Аномалия так и осталась стоять в проходе. — Ну ты чё, как не родная? Садись, поешь. — Мне бы к Борову. Дело к нему есть...       Тихо произнесла девушка, кивнув в сторону. Фраер подозрительно взглянул на неё, но, пожав плечами, повёл к пахану.       Перед входом в закрытый кабинет парень забрал её Гадюку себе, объяснив: — Такие правила. Я тут жду.       Аномалия кивнула, обозначила своё присутствие вежливым стуком и вошла, плотно закрыв за собой дверь.       Боров вальяжно сидел на стуле за столом, ковыряясь в консерве заляпанной и немного ржавой вилкой. Он резко поднял голову на Аномалию, улыбнулся, и встал. — Аааа, Аномалия. Как жизнь, как самочувствие? Чё у вас там случилось? Хотя, что это я.. присаживайся, чаю будешь?       Девушка отрицательно покачала головой, сглотнув слюну от запаха мяса, и прошла в центр небольшой комнатки, вздохнув и опустив взгляд в пол. — Вы Лиса здесь не видели случайно?       Боров кажется немного поник и сел обратно, продолжив есть. Ответил он небрежно, с набитым ртом: — Видели. Подлатали, и он в лабораторию ушёл. Зачем — не знаю.       Внутри всё похолодело. Сердце сжалось, сделало несколько быстрых ударов и замерло. Язык онемел. Аномалия медленно подняла голову, и дрожащим голосом спросила: — Давно он ушёл? — Да вот после того Выброса приполз, денёк посидел, в себя пришёл и исчез. Пять дней получается. — Ясно... — А что у вас там произошло? Ты одна пришла?       Отвечать ему было сложно: мысли путались в голове, скорбь сдавливала грудь, а надежда на то, что Лис жив, буквально утекала у Аномалии из рук. — Нет, со мной Упырь и Неумёха. Мы... Последние. А что произошло, мне неизвестно. — Хм. Ну, располагайтесь, сколько потребуется. А потом вы потом куда? — Север... На Север.       Машинально ответила Аномалия, как вдруг Боров резко поднял на неё голову. Видимо, девушка не услышала то, каким голосом она это сказала. Сама она вздрогнула, встретившись с паханом взглядом, и тряхнула головой. — Мы переночуем здесь, и пойдём. Можно взять немного еды? — Только если немного. Бывай.       Девушка кивнула, на негнущихся ногах развернулась и вышла. Пройдя мимо парня, ждавшего её снаружи, она даже забыла забрать у него Гадюку. Тому пришлось буквально всучить её ей в руки. Мельком увидев её лицо, он не стал спрашивать о том, как прошёл разговор. —"А ты ведь спустишься туда, я это знаю"