И счастье рухнуло

27 декабря Холодный, густой туман окутывал аэропорт Пулково. Баринова, кутаясь в свой теплый, шерстяной шарф, прокручивала свою последнюю встречу с нахальным блондинистым парнем, который все никак не хотел вылезать из ее головы. Воспоминания о последней вечеринке вызывали мурашки и неприятный холодок где-то в районе позвоночника. Ей хотелось больше никогда не вспоминать о происходящем в той комнате, но как назло все мысли были только вокруг этой ситуации, она с ними просыпалась и засыпала с ними же. В ту ночь Глеб привез ее к дому и, попрощавшись, дал по газам и с ревом мотора скрылся за углом. Ни номеров телефонов, ни обещаний встретиться. Только сухое «пока» брошенное на ветру. И они забыли друг о друге, будто и не были знакомы вовсе. Точнее он забыл, а у нее не получалось, хотя кто знает, может ее имя тоже часто крутится у него на уме. — Привет, доченька! — из раздумий кареглазую девушку резко выдернул звонкий голос матери, от чего она немного подпрыгнула — настолько глубоко она была погружена в себя. — Я так скучала по вам. — Привет всем, — Леся легонько приобняла тянущуюся к ней женщину, почувствовав знакомый запах цветочных духов, а после заключила в крепкие объятия сестренку, которая кинулась на нее, как только появилась возможность. У двух сестер не было такой же крепкой связи как у Олеси и Влада, но все же их объединяло кровное родство и какая-то своя, особенная любовь, понятная только им двоим. Первое время Баринова старшая конечно ревновала родителей к новоиспеченному чаду, которых в добавок считала еще и предателями, но с возрастом это прошло. Она видела в Сандре маленькую копию себя и, что уж врать, от этого становилось безумно тепло где-то внутри грудной клетки , и когда-то пообещала самой себе, что всегда будет защищать и заботиться о маленькой сестренке. Сандра же в свою очередь считала Олесю своим примером и любила ее самой чистой и безграничной любовью. Маленькая девчонка не видела ни единого изъяна в старшей сестре, и всегда защищала и прикрывала ее перед родителями, лишь бы те не ругались на темноволосую. После крепких объятий — больше похожих на попытки задушить Баринову старшую, Саша спрыгнула с сестринских рук и перескочила к брату, а Олеся в это время уткнулась в отцовскую грудь, желая раствориться в его руках. Вадим крепко сжал девичье тельце в своих огромных лапах, будто пряча ее от окружающего мира и с нежной улыбкой уперся своим подбородком в темную макушку, вдыхая свежий аромат шампуня. Кареглазая не планировала отлучаться от отца ни на секунду и даже не смотря на почти ежедневные созвоны, скучала по нему больше всего. Она однозначно была папиной дочкой. Оставшиеся дни до Нового Года пролетели очень быстро, Олеся на время перебралась в загородный дом, где расположилась вся ее семья. Каждый день девушка проводила в кругу семьи и наслаждалась этими приятными минутами рядом с родными. Тридцать первого декабря брюнетка проснулась раньше обычного, дабы успеть подготовиться к новогодней ночи. Взяв в руки телефон и протерев глаза после сна, девушка увидела кучу сообщений от подруги и откинула его обратно на постель, решив, что ответит немного позже. Поднявшись с теплой постели, Леся юркнула ногами в пушистые тапочки и как следует потянулась, попутно зевая. Сквозь плотные шторы в комнату просачивались тонкие, но яркие солнечные струи. Баринова подошла к окну и раздвинула полотна ткани в стороны, впуская поток теплого света в комнату и устремила свой взгляд на зимнюю улицу. Погода стояла чудесная, солнце светило ярко, что для Петербурга было редким явлением зимой, и своими лучами согревало юное девичье лицо. Глаза опустились на соседний участок и вдруг заметили мужской силуэт, смотрящий в ее сторону. Желание отскочить от окна появилось мгновенно, но исполнено не было. Олеся узнала его, сквозь стекло за ней так бесцеремонно и нагло наблюдал Глеб, как-то по глупому улыбаясь и щурясь из-за яркого света. Брюнетка чертыхнулась про себя и подумала о том, как же хорошо, что окно не было панорамным, как она когда-то мечтала, и не давало обзора на ее голые ноги и задницу, которую чуть прикрывала футболка. Парень вдруг махнул Олесе рукой и все надежды на то, что он смотрит не в ее сторону развеялись. Нехотя кареглазая повторила его жест и наконец отошла от окна, снова падая на кровать. Надежда на спокойный Новый год исчезла, и вместе с ней исчезла и уверенность в том, что эта история закончена. Олеся Дома творился настоящий бес, на кухне полным ходом шла готовка многочисленных салатов, отец с братом чистили двор от недавно выпавшего снега, а по телевизору крутили советские фильмы. Меня запрягли на уборку второго этажа, но к моему счастью меня спасла Сандра, которой приспичило поиграть в снежки. Эта маленькая заноза с самого утра носится по дому как ужаленная и не может дождаться боя курантов, что бы наконец распаковать свои подарки. Вероника взяла на себя мытье полов и я со спокойной душой отправилась на задний двор вместе с сестрой. За пол часа Саня вытянула всю мою энергию, мы кидались снежками, играли в догонялки и когда я совсем устала от такой активности, предложила ей слепить снеговика. Отправив ее к маме за ведром и морковкой я плюхнулась в сугроб и пыталась перевести дыхание. Смотря в необычно ясное небо и делая ангелочка на снегу я вспомнила неожиданную утреннюю встречу. Этот блондин меня поражает своей биполяркой. Месяц назад он был готов придушить меня, а сегодня радостно махал в мое окно. Откуда он вообще взялся на мою голову. Сестренка прибежала обратно меньше чем через пару минут и мы принялись катать снежные шары. Я, наконец долепив основание, присела на корточки и установила его у невысокого деревянного забора, отделяющего соседний участок от нашего, а Саша поставила сверху туловище нашего будущего снеговика. — Привет, — вдруг послышалось где-то сверху, от чего я чуть не клюнула носом в наше произведение искусства, а затем задрала голову и увидела то самое лицо, которое уже видела с утра. Да чтоб его. Зеленоглазый облокотился на изгородь, которая доходила ему до груди и заглядывал на меня сверху вниз. Светлые волосы небрежно падали на его лицо, слегка закрывая глаза, а пухлые губы растянулись в широкой линии улыбки. — И тебе не хворать, — с усмешкой ответила я и поднялась с колен, поправляя шапку на макушке сестры, что заинтересованно смотрела на происходящую картину, ожидая пока ей наконец представят незнакомца и расскажут кто это такой. — Сань, иди голову лепи снеговику, я скоро к тебе присоединюсь. Девчонка недовольно зыркнула на меня своими большими глазами, но все таки послушалась меня и отошла. — Сестра? — глядя в сторону маленькой девчонки, задал вопрос Глеб и перевел взгляд на меня. — Очень похожи. — Да. Чего хотел? — я сложила руки на груди и уставилась на парня как баран на новые ворота, ожидая ответа. Неделю назад он не то что номера своего не оставил, а даже намека на желание продолжения нашего знакомства и сейчас вдруг заявился с лучезарной улыбочкой, как будто мы с ним всю жизнь дружим. Индюк напыщенный. — Соскучился, — выдал он и состроил влюбленную гримасу. Идиот. Я изогнула бровь и усмехнулась, показывая свою незаинтересованность в этом разговоре. — А ты что, не скучала по мне? — Каждый день думаю о тебе, жить спокойно не могу, — бросила я и сменила эмоцию на более серьезную, намекая, что его шуточки мне не интересны и я все еще жду серьезного ответа. — Ну я так и думал, — его губы растянулись еще шире и я вдруг подметила, что у него очень привлекательная улыбка. — К Костяну сегодня придешь? У него там новогодняя вечеринка намечается. — После курантов подъеду, встречать с семьей буду, у нас тут тоже не хилая вечеринка намечается, родители половину родни созвали, — я закатила глаза и посмеялась, будто не довольна такому раскладу, хотя на самом деле была невероятно счастлива, что следующий год встречу с самыми близкими мне людьми. Блять. Близкие люди... Я совсем забыла, что сегодня приедет моя двоюродная сестра и мне придется тащить ее с собой на тусовку. Мне резко захотелось удариться головой об этот дурацкий забор, потому что за этой шестнадцатилетней занозой нужен глаз да глаз, иначе она точно накашеварит чего-нибудь. — В час буду ждать тебя у ворот, — услышав эти слова я чуть не подавилась слюной и, вытянув лицо в удивлении, кинула на блондина непонимающий взгляд, требуя объяснений. — Ну я тоже поеду и тебя докину заодно, че тебе на такси зря переться? — Я пожалуй на такси лучше, со мной все равно сестра двоюродная будет, неудобно. — Я уже надеялась, что мне удалось отвязаться от этого назойливого парня, что то и дело трепет мои нервы, но он видимо решил, что сегодня не отстанет от меня. — Ниче страшного, я тоже с братом буду, в час жду. — Он молча развернулся и удалился в сторону дома, а я как вкопанная стояла на месте и хлопала ресницами. Вот и что мне с этим делать? Речь президента наконец-то закончилась и послышался бой курантов, все стали зажигать бенгальские огни и отсчитывать секунды до нового, две тысячи восемнадцатого года. Послышался последний бой, а за ним и звон бокалов в перемешку с радостными криками поздравлений. Вся семья выпила шампанского и двинулась на улицу запускать фейерверк. Я стояла между Владом и Аней, моей двоюродной сестрой, которые крепко обнимали меня с двух сторон и смотрела в ночное небо, на котором сияли вспышки салюта. Все шло как по маслу и мое настроение было где-то на уровне облаков, этот праздник однозначно останется в моей памяти и сердце надолго. Спустя пять минут взрослые стали заходить в дом, а я так и осталась стоять в объятиях брата, который остался чтобы покурить. Дождавшись пока мы останемся вдвоем и убедившись, что за нами, не дай Бог, не наблюдают родители, я выхватила у брюнета сигарету и сделала глубокую затяжку, за что тут же получила укоризненный взгляд от старшего и щипок где-то в районе плеча. Влад все таки узнал, что я курю и произошло это так глупо, что мне хотелось провалиться сквозь землю в тот момент. У меня просто выпала пачка из сумки, когда я в очередной раз приходила к ним в гости. Я конечно же выслушала получасовую лекцию о вреде курения, но пропустила все мимо ушей. После того дня я стала в наглую курить перед братом и стрелять у него сиги, ибо бояться больше было нечего, но я все таки получала лещей за это. Влад забрал сигарету обратно и, достав из кармана пачку синего Winston'а, протянул мне. Я выпучила глаза и удивленно на него посмотрела, ведь ранее таких жестов он себе не позволял, но все таки вытянула одну папиросу и, зажав ее между зубами, подкурила зажигалкой, которую мне так же любезно предоставил парень. Мы молча выдыхали табачный дым в воздух, не желая прерывать эту ночную тишину. В глаза мне уже второй раз за день бросился силуэт Глеба, который на этот раз находился в окружении мужчин и так же, как и мы, курил. Он стоял в одном только худи и мне вдруг захотелось крикнуть ему, чтобы он оделся, иначе все последние мозги отморозит, но делать этого естественно не стала. Блондин будто почувствовал, что его прожигают взглядом и обернулся в мою сторону, улыбнулся как-то по доброму и, подмигнув, отвернулся, возвращаясь в разговор с незнакомыми мне мужчинами. Бросив окурок куда-то в сугроб я крепко обняла брата и, чмокнув его в щеку, забежала в дом. Распаковав все свои подарки и поблагодарив родных, я схватила Аню за руку и потащила ее в свою комнату. — Значит так, через пол часа нас будет ждать машина и мы едем к Костику на хату, праздновать новый год, — я смотрела на нее строгим взглядом, потому что знала, что она сто процентов где-то накосячит. — Если ты опять выкинешь какой-нибудь фокус, то я спущу с тебя три шкуры, сестричка. — Леся, ты такая зануда, все норм будет, не ссы, — посмеявшись ответила голубоглазая и плюхнулась на мою кровать, раскинув руки в разные стороны. — А кто за нами заедет? — Неважно, — отмахнулась я, не желая ничего сейчас объяснять, и подошла к зеркалу дабы подправить макияж и расчесать, слегка спутавшиеся, локоны. — Ты меня услышала, если что-то натворишь — больше не возьму с собой. Анна подняла руки в знак капитуляции и устремила на меня свой пронзительный взгляд, словно пыталась прочитать мои мысли. Ели честно иногда мне казалось, что она правда умеет это делать, потому что скрыть правду от этой сучки было достаточно трудно. Мы с Аней были погодками, но несмотря на это мне всегда влетало от родителей если с ней что-то приключалось, а я в свою очередь отвешивала люлей ей. В детстве мы проводили восемьдесят процентов времени вместе, но по мере взросления интересы менялись и мы постепенно отдалялись друг от друга. Мы все еще оставались в теплых родственных связях, но виделись уже достаточно редко и как бы мы не хотели, чтобы все было иначе — обстоятельства не позволяли.