Июньский дождь пошёл впервые

Сентябрь слишком быстро подошёл к концу и обитатели Хогвартса не заметили, как ему на смену пришёл пасмурный октябрь. Несмотря на удивительно тёплое начало осени, солнце решило что и так слишком надолго задержалось в Британии и уже как несколько недель даже не собиралось выглядывать из-за тяжёлых серых туч. На смену лёгким футболкам приходили утепленные водолазки, вместо коротких носков длинные, девочки снимали юбки и надевали удобные брюки. Казалось внутреннее состояние учеников спроецировалось на внешнюю среду и теперь она полностью с ним совпадала. Такая же депресивная, тёмная и обреченная, пропитанная унынием и хандрой. Кажется только одного человека в замке эта погода никак не нагрузила. Профессор защиты от Тёмных искусств как и прежде был весел и позитивен. Он придерживался мнению, что у природы нет плохой погоды. То что вызывает хандру у одних — приносит успокоение другим. Ведь даже солнечная погода не всем бывает по нраву. Поэтому на совместном уроке Гриффиндора и Пуффендуя в пятницу он по-доброму насмехался над серой массой, в которую превратились его любимые ученики. — Да ладно вам, ребята, — обратился он ко всему классу, которые были ну уж очень кислыми, — вы меня пугаете! На моих уроках вы обычно очень разговорчивые и громкие, а тут тишина как на кладбище. В чем дело? — Экзамены, — тоскливо выдавила из себя сидящая возле окна Сьюзи Боунс и пара её одноклассников вздрогнули. — Я одного не пойму, — профессор опустился на стул, с унынием понимая, что лекцию продолжать безсмысленно, — почему вы так шугаетсь его? Это просто очередной этап вашей жизни, через который надо просто переступить и идти дальше. — Ага, — шмыгнула носом Лаванда Браун и Лин заметила как в её глазах заблестели слезы, — а вы попробуйте сохранять спокойствие, когда вам на каждом уроке внушают, какие вы глупые и ничего не сдадите! — она громко всхлипнула и уткнулась в грудь сидящей рядом Парвати. Подруга поспешно окутала её своими объятиями, начала говорить слова поддержки, но её голос задрожал и Патил накрыло так же как подругу. Истерика была заразной. — О Мерлин! — Люпин вскочил со стула и подбежал к ученицам, — Простите меня, девочки, — он несколько секунд стоял в замешательстве, осторожно поглаживая по спине Лаванду, которую била сильная дрожь. В конечном итоге он решил что кому-то следует провадить её и Парвати до гостинной. Он знал, что у мадам Помфри сейчас и без этого очень много хлопот, тем более у девочек было ещё всё (слава богу!) не так плохо. Но мучать их своей нудной болтовнёй он тоже не хотел. Оставлять класс без учителя было слишком безрассудно: да, семикурсники уже не дети, но дури в их головах от этого неменьше. Поэтому Римус назвал первое попавшееся имя: — Лин, — произнёс он, удивляясь какую точную кондидатуру подобрал его мозг, — доведи пожалуйста девочек до гостинной Гриффиндора. — Да, конечно, — кивнула девушка, подошла к подругам и, взяв их подруки, повела к выходу. Остаток урока Люпин провёл с большей осторожностью, стараясь поднять настрой учеников не задевая тему ЖАБЫ. Когда ученики начали расходиться, Римус устало опустился на край стола и потер веки. Ничего в этой школе не менялось. Он бесконечно уважал профессора МакГонагалл, господина Флитвика и других, но в упор не понимал, к чему каждый год настраивать семикурсников на такой пессимистичный настрой. Римус был уверен, что гораздо уместнее было бы наоборот, хвалить учеников за их труд и старания, давать советы, проводить уроки с энтузиазмом, а не уверять их в том, что всё настолько плохо. Негромкие шаги заставили Римуса прийти в себя. Он распахнул глаза и увидел перед собой Лин Блэр, которая неспешно пробиралась через парточные ряды к своему месту, поспешно запихнув туда свои вещи. Затем пройдя ещё несколько мест, подошла к парте Лаванды и Парвати и бережно начала складывать канцелярию, старательно разбирая, где чья. — Лин, — протянул Люпин, опрокидывая голову назад. — Да, профессор, — подала голос девушка не отрываясь от занятия. — Скажи, ты тоже так переживаешь из-за экзаменов? Девушка на секунду замерла, собираясь с мыслями. Затем опустила последний свёрток пергамента в сумку Парвати и повернулась к мужчине. — Моё текущее положение позволяет мне об этом не думать. — Ах да, — ударил себя по лбу мужчина, — летучий порох! Я совсем про него забыл. Лин устало усмехнулась: — Ну что же вы, профессор, такой невнимательный. После нашей дуэли я конечно заметила в вас эту черту, но забыть про такое… — Ты мне всю жизнь это припоминать будешь? — шутливо оскорбился он. — Пока вы меня не победите, — сказала Лин и, подмигнув на последок, вышла из класса. — Я даже пытаться не буду, — тихо ответил Римус, — у меня против тебя нет ни единого шанса… Люпин неспешно подошёл к витражным окнам. По небу дружно летела стая птиц, предвкушая как скоро окажется в тёплых краях, где нет ни грозовых туч, ни сильных снегопадов. Несколько ребят из разных факультетов, сидя на тёмной траве, проважали их грустным взглядом, и кажется жалели, что в этой жизни не родились одной из этих свободных соек. Им сейчас больше всего на свете хотелось отправиться куда-нибудь далеко-далеко, туда, где нет злющих преподавателей, гор домашнего задания и прочих проблем. И Люпин очень хорошо мог их понять! Свой седьмой курс он помнил отлично, а лучше всего помнил, как ежедневно глотал кучу таблеток успокоительного, которые, черт возьми, даже не собирались помогать! Тяжело вздохнув, мужчина отвёл взгляд от окна и его внимание привлекло одиноко лежащее чёрное длинное перо на том же месте, где сидела Лин. Римус рассмеялся. *Это кто из нас ещё невнимательный? * — подумал он, подняв перо. Достав из ящика стола кусочек пергамента, он быстро начеркал послание хозяйке пропажи и вышел из кабинета. Высмотрев в толпе первокурсников красную мантию, профессор вежливо попросил мальчика Джереми передать «письмо» Блэр. Перо он оставил у себя, вторая личность Люпина не простила бы ему, если бы тот не увидел живую реакцию Лин. Довольный собой, Римус повернулся на каблуках и зашел обратно в кабинет. ★★★ Завершить день Маргарет решила времяпровождением со своей лучшей подругой Джинни. Девушки удобно устроились в своём излюбленном месте под деревом, которое многие ученики сочли очень живописным и комфортным, поэтому часто здесь кишила жизнь. Но сейчас во дворе Хогвартса не было ни души. Вечер был поздний, многих загнали по гостинным, но Мари, пользуясь статусом старосты, благополучно сидела на хрустящей траве, провожая своим светлым взглядом очередной закат. Джинни, сидящая рядом, что-то эмоционально ей рассказывала, активно жестекулирую и то дело недовольно выкрикивая, пародировала мамин голос. Совесть уколола Блэр за то, что та бесстыдно пропусксет пламенные речи Уизли мимо ушей и позволяет себе окунуться в омут своих жутко спорных, но навязчивых грез. — Ну и она прислала мне кричалку, — на выдохе закончила Джинни ещё пытаясь отдышаться от столь сильного монолога. Затем, переведя взор на подругу и ожидая от неё хоть каких-то комментариев, обиженно скрестила руки на груди, — я не поняла, Блэр, это я сейчас кому рассказываю? — Что? — встрепетнулась Мари, — Это… Очень грустно, что тебе прислали кричалку… — Ты меня не слушала, — уголки губ Уизли обиженно опустились вниз, — давай, выкладывай. У тебя-то на уме что-то гораздо интересней моей ссоры с мамой. — Да там… — начала отмахиваться Блэр, сама понимая, что не хочет этого делать. Напротив, сейчас ей очень надо было высказать все то, что накопилось у неё на душе, — Кажется спустя семь лет я поняла что влюбилась в лучшего друга. Джинни вскочила с травы и показательно драматично заопладировала. — Браво мисс Блэр, браво! — восклицала она, словно достопочтенный интелегент, который пришёл в театр и был восхищён неповторимой игрой актёров, — Семь лет мы всем Хогвартсом ждали этого момента и сейчас я с уверенностью могу сказать что, о да, Джинни, ты знала что это случится именно в этом году! — Перестань себя так вести! — рявкнула Мари, схватив девушку за ноги и насильно усаживая её на место, — То же мне, шоу программу нашла… — Да ни по одному магловскому теви. телез… — Телевизору. — Точно! — кивнула Джинни, — ни по одному магловскому телевизору не покажут драмы интересней! — И чему ты так радуешься? — томно вздохнула Блэр, положив голову себе на ладони, — Тебе нравится смотреть за тем, как твоя подруга страдает? — Мне нравится думать о том, что после того как она настрадается в доваль, станет неимоверно счастливой вместе со своим белобрысым дружком! — начала фантазировать Уизли, — Сразу после школы вы поженитесь, у вас будут дети и семья собачек… Например овчарок! Нет, слишком грубые… Что насчет пуделей, а? Мама всегда о таком мечтала, но эти засранцы таких деньжищ стоят… Маргарет активно замахала руками, отбиваясь от приторных теорий подруги. — Джинни, я тебя сама сейчас в пуделя превращу! — завизжала Мари. — И маме отправишь? — захлопала глазами Джинни, — Если так, то я согласна. Я уверенна, что в виде псины она меня будет любить гораздо больше. — Неужели ты не понимаешь в чем проблема? — отчаянно восклицала Мари. — Нет! — засмеялась Уизли, — Потому что её не существует! Ты его любишь, он тебя любит… — Да не любит он меня, — со слезами на глазах выкрикнула Мари, — в том то и дело, Джинни, что он меня не любит! — С какого хера? — Да с такого, — Блэр бессильно рухнула на траву, наплевав на свою идеально белую шёлковую рубашку, — ему нравятся блондинки с короткой стрижкой. — Нет, ты мне скажи, — приползла и легла рядом Джинни, — ты дура, нет? Ты единственная всерьез веришь в эту его болтовню о его псевдо типаже? Маргарет, да тебе любой первокурсник скажет что это бред собачий и он врет! — Вокруг него столько красивых девушек… — Кто? — закатила глаза Уизли, — Твоим выдуманным красоткам за все годы обучения он не уделил ни минуты своего времени. — Я не знаю во что верить, — протяжно захныкала Марграет, — Джинни, почему все так сложно? — Да все легче лёгкого, Мари, — ткнула локтем в плечо подругу она, — это ты всё усложняешь. Вот было бы неплохо, если бы ты сейчас встала, вытерла слюни сопли свои и уверенной походкой отправилась бы с Малфоем на дежурство. Там и поговорила бы с ним! — Но я не такая уверенная как ты… — Да кому ты рассказываешь, — Джинни начала поднимать Маргарет и при свете тухлого Солнца начала вытерать её подтекший макияж. ★★★ Лин весело беседовала с Гермионой как вдруг к ней подбежал мальчик и дёрнул за мантию. — Это ещё что такое? — Лин Блэр, — улыбался Джереми, протягивая девушке лист, — это вам! Дождавшись пока первокурсник убежит к своим друзьям, Лин с сомнением посмотрела на подругу. — Госпожа, делайте вашу ставку, это новое признание в любви от одиннадцатилетнего мальчика или очередная угроза от слизеринцев? — Я в азартные игры не играю, — нетерпеливо ответила Гермиона, — открывай давай. — Это от Люпина! — удивленно сказала Блэр. — Правда? — подруга сунулась под руку, тоже желая прочитать послание. Уважаемая мисс Блэр! Без скрытого злорадства сообащю вам, что вы оставили в моем кабинете своё чёрное лебединое перо и вместе с этим умудрились упрекнуть меня в моей невнимательности. Настоятельно рекомендую забрать пропажу и признать, что вы не менее невнимательнее меня. Ваш любимый дуэлянт и профессор по защите от Тёмных искусств — Не может быть! — Лин ринулась к сумке и, прошорудив её, выругалась. — И вправду забыла! Гермиона рассмеялась. — Придется признать поражение! — Ни о каком поражении не может быть и речи, — сказала Блэр, — у нас ничья. — Зато у тебя появилась ещё одна возможность с ним увидиться, — понизив голос, поддержала Грейнджер. — Для чего? — Как для чего? Мне казалось тебе нравится проводить с ним время, говорила что он очень интересный, вы с ним похожи… — Мне достаточно наших чаепитий, — пожала плечами Лин, — и вообще мне не нравится твоя интонация! Ты говоришь как сваха. Гермиона лукаво отвела взгляд. — Дорогая, — Лин подошла к подруге, — ты это на что намекаешь? — Лин, ну неужели ты не слышишь себя? — Грейнджер усадила растерянную подругу в кресло, сама села перед ней на корточки, — Тебе приятны лишь его слова, его комплименты для тебя важнее любых других, ты сама не замечаешь, как часто упоминаешь его в разговоре. И в конце концов, как ты на него смотришь? — Да как?! — отчаянно воскликнула Лин. Теперь ясно куда это все катиться. Но Блэр не воспринимала аргументы Грейнджер всерьез. За всю свою жизнь её сердце всегда оставалось холодным, а любовь её видели только сестра и лучшие друзья. Ни один парень не смог заполучить и капли её внимания, да и её это не особо интересовало. Напротив, Лин всегда знала, что проведет жизнь в одиночестве, так было удобнее, безболезненней и никак не мешало бизнесу, а значит и её с сестрой будущему. Блэр часто насмехалась над одурманеными чувствами влюбленности девочками, которые из-за какого-то мальчика могли часами рыдать в гостинной под общие слова утешения. Она знала, что парни жестоки, как и все люди в этом мире, любят издеваться и злобно шутить над наивными девушками и это еще больше подтверждало позицию Лин. А тут вдруг её лучшая подруга решила что сама Лин Блэр влюбилась! Да еще и не просто в парня, а во взрослого мужчину, их преподавателя. — Как только ты видишь его, то… то…- Гермиона замотала головой, не в силах передать каким взглядом смотрит на Римуса Лин, — Ты сразу становишься мягче что-ли. Улыбаешься чаще, искреннее. — Я… Гермиона, я даже не знаю что это значит, — наконец сказала Блэр, — я не способна на такое. — Поэтому и не понимаешь, что любишь его! — ответила Гермиона, — Тебе это незнакомо, пока незнакомо. Но это чувство уже в тебе! Осталось только принять его и позволить себе быть человеком! Лин, вместе с этим летучим порохом ты стала забывать, что ты всего навсего семнадцатилетняя девушка, не робот или машина для проверки отчетов, ты живое существо! Лин поджала губы. — Прошёл всего месяц, — тихо сказала она, — я не могла так быстро что-то к нему почувствовать. — Ну знаешь, — закатила глаза Грейнджер, — некоторым хватает десятиминутной поездки в автобусе для того, чтобы влюбиться в пассажира напротив. А ты впервые встретилась с ним ещё летом и хочешь сказать что после этого вообще о нём не думала? — Это очень глупо! — закрыла лицо рукой Лин, — Такое не могло со мной случиться. — Не веришь мне? Хорошо, — Гермиона протянула руку, помогая встать подруге, — иди и забери своё перо. Но только запомни в точности, что ты будешь испытывать. — Ладно, — Лин поправила рубашку и как можно быстрее вышла из гостиной, чтобы хоть ненадолго освободиться от неугомонной Гермионы. Через пять минут Лин стояла перед закрытой дверью кабинета Люпина. Их встреча впервые всерьез её волновала и пугала. Главное делать так, как сказала Гермиона — следить за своими чувствами… Стараться. Она резко выдохнула, преводя мысли в покой и постучала. Дверь распахнулась. Видимо Люпин настолько её ждал, что с нетерпения караулил её под дверью. — Давно не виделись, — поздоровалась девушка. — Проходи, — профессор дал ей пройти, затем пошел следом. Остановившись по середине класса, Лин молча наблюдала за тем, как веселый Люпин подошёл к столу, открыл ящик и достал от туда её перо. — Один один, — разводя руками произнесла девушка. — Верно, — улыбнулся Римус. В груди вдруг стало очень волнительно и легко. Надо было это запомнить. — Держи, — протянул перо мужчина. — Спасибо. Лицо Люпина постепенно потухло. Кажется в нём не осталось прежнего злорадства. — Я тебя обидел? — спросил он вдруг, внимательно посмотрев девушке в глаза. То же самое чувство, только в разы сильнее. Кажется ещё дрогнули коленки и чертовски захотелось отвести взгляд. Она не знала, влюблена ли она в Люпина, но понимала точно, что его глаза были прекрасней всех тех, которые она когда-либо видела. Такие чистые и добрые… Добрый. Точно. Это было лучшее прилагательное, которое бы смогло охарактеризовать Люпина. Его доброта прослеживалась через манеру поведение, плавные жесты, трогательную мимику. Его аура пропитала стены этой комнаты и она уже не казалась жуткой и опасной. И сейчас Римус Люпин смотрел на неё с такой искренностью и чистотой, что вдруг захотелось стать в его глазах самой правельной и прилежной ученицей. — Я поступил ужасно, — наконец отвёл взгляд Люпин, под внутренне сожаление девушки, — как ребенок. Извини, я слишком заигрался. Уже посчитал тебя своим другом и забыл, что ты моя ученица. — Кем нам суждено быть, — вдруг вспомнила она слова мужчины в день их первой встречи, — хорошими друзьями или заклятыми врагами… — Учителем и ученицей, — строго кивнул он. — Нет, вы меня не обидели. Напротив, с вами здесь интересней, профессор. — Все же я повёл себя неправильно. — Перестаньте сокрушать себя, — положила руку на плечо мужчине Лин, — вы раздуваете из мухи слона. Из-за небольшой записки я в депрессию не впаду. Сейчас она чувствовала как в душе что-то очень болезненно сжалось. Было больно, очень больно видеть, как самый лучший человек в школе упрекает себя буквально за все. В другом случае она бы назвала человека слишком инфантиным и не стала тратить на него время. Пока он сам не поймет что не в чем не виноват, ему никто не сможет это объяснить. Но Люпин… скажем, был исключительным случаем. — Вот если вы прекратите со мной дурачится, мне действительно станет грустно. — Манипулируешь? — вымученно улыбнулся мужчина. — Предупреждаю. Люпин снова взглянул на девушку, что творилось в его голове знал только он. Но было точно ясно что в нём не было не малейшего желания прекращать их забавные перепалки. Римусу было неловко просто сверлить девушку взглядом, но он не мог ничего из себя выжать. Он почувствовал что-то неладное, как будто уловил смешанное настроение Блэр. — Чай предолжите? — первой сдалась Лин. — Только если у тебя больше не было планов, и я тебе никак не помешаю, — грустно ответил мужчина. — Ну что за перепады настроения? — Лин заботливо поправила загнувшийся ворот рубашки мужчины, заставляя его неловко прятать взгляд, — Римус, мне нравится проводить с вами время. Люпин поджал губы, но небольшая улыбка все-таки была заметна. Снова назвала его по имени. Уже по хозяйски устроившись на своём любимом кресле, Лин начала молча переваривать в себе новый поток информации и аназировать свои эмоции. *Какой черт потянул тебя за руки? Что это вообще было, Блэр?! * — сокрушался внутренний голос. — Лин? — Римус щелкнул перед носом девушки пальцами, заставляя её вздрогнуть. Он уже несколько минут что-то увлечённо ей рассказывал, а она не замечала, как тупо смотрела на него, не слыша ни звука. — Извините, — она выпрямила спину и потерла глаза. — Ты устала? — озабоченно спросил мужчина. — От уроков немного да. — Каждый день слышу от учителей, какая ты молодец, — улыбнулся Римус, — если бы не твой летучий порох из тебя получился бы идеальный мракоборец. — Я делаю все возможное, — ответила девушка, — не могу понижать планку. Римус отхлебнул из кружки и расслабился. Кажется в момент он понял, что рядом с ней можно показать немного настоящего себя. С Лин было спокойней и комфортнее, чем с кем либо из учителей. — Зачем ты так стараешься? — спросил он, поглядывая в окно, в котором на небо уже опустилась мгла и начали поблескивать редкие звезды, — Всмысле продолжай! Это очень похвально, я восхищаюсь тобой, но у тебя же есть какой-то стимул. Лин только собравшаяся отпить из кружки, медленно опустила её. Она знала ответ. Причина сидела очень глубоко в её душе, погрызая ее изнутри раз за разом, когда она о ней вспоминала. Как неизлечимый паразит он не поддавался никакому лечению и самокопанию. Лин молчала, лихорадочно пытаясь подобрать подходящий ответ, такой, чтобы устроил и её и Люпина. Ему не нужно было знать правду. — Что-то не так? — Я просто… Очень люблю учиться и узнавать новое, — улыбнулась Лин, состроив непринужденность. *Что за чушь, думаешь он поверит? * Мужчина перевёл взгляд на неё. Его глаза, словно рентген, считывали её изнутри. — Я не буду уговаривать тебя, — тихо произнес он, понимающе кивая, — это твое решение и я не смею на него влиять. Не говоришь — значит есть причина. *Ого… Спасибо профессор* — Как у вас прошёл день? — попыталась вернуть разговор в превычное русло девушка. — Довольно… Смешанно. Но я рад, что заканчиваю его с тобой. Я очень удивлен тому, что за столько лет вновь обрёл друга. Мне казалось нынешний я на это не способен. — Способен и ещё как, — возразила девушка, — что по вашему мнению нужно сделать для того, чтобы обрести новые приятные знакомства? Люпин задумался. — Заинтересовать человека как минимум. Сойтись с ним интересами, может быть характерами, взглядами на жизнь. И конечно иметь приятную наружность. Как бы мне не было прискорбно признавать, но первым делом люди обращают внимание на внешность. — И как вы думаете, в каком из пунктов вы хромаете? — Наружность моя даже мне неприятна, — усмехнулся мужчина, — что же говорить про окружающих? — Ничего. У них есть свой язык и они способны сказать за себя сами, — сурово сказала Лин, скрестив руки на груди, — как я и говорила раньше, вы слишком самокритичны. Прошу, учитывайте то, что у людей разные вкусы. Вы же говорили что у природы нет плохой погоды? Что нравится одним, может быть совершенно мерзко другим. Это работает и в обратную сторону и применимо в разных случаях. Люпин задумчиво вздохнул. — Нужно впредь следить за языком перед тобой, — сделал вывод он, — любое слово перевернешь в свою пользу. — Какая мне с этого польза, Римус?! — раздражительно хмыкнула Лин, — Я хочу чтобы это принесло пользу вам. Может, если бы вы поняли что я вам пытаюсь донести, вы бы перестали тратит время на жалость к себе и его бы хватило на новые знакомства? — Ладно, я не думал что безобидный диалог приведёт к разбору моей личности, — замявшись, ответил Люпин, — ты непредсказуема не только на дуэли, но и в обычной жизни? Девушка пожала плечами. Да, мозги она повставлять любила, жаль что себе этого сделать не могла. — Понимаешь, я же так говорю не потому что внушил это себе сам, — понизив голос, с хрипотцой продолжил Римус, — мне это говорили годами. Какой я жалкий, мерзкий и старый. — Хах, старый? — не поверила девушка, — Вы же ровестник Сириуса, вам всего тридцать пять. — По твоему это мало?! — удивлённо воскликнул профессор. — У мамы на родине этот возраст считают рассветом сил, — пожала плечами Лин, — люди даже придумывают всяческие забавные поговорки, которыми поздравляют и характерезуют именинников. Например, «В сорок пять баба ягодка опять!» За частую это все происходит в не очень трезвом состоянии. — Подожди, — с осторожностью начал Люпин, — так твоя мать из России? — Угу, — ответила девушка, делая глоток чая. — Это многое объясняет. — Например? — Твой характер в частности, — объяснил мужчина, — ещё цвет волос, я слышал в России почти все такие светлые. — Ерунда, — закатила глаза девушка, — я вообще пошла в отца. Вы ещё скажите, что в России все с рождения пьют водку и в качестве домашнего животного заводят бурого медведя! Римус засмеялся. — А характер… Результат долгой работы над собой, не больше, — закончила Лин. Девушка затихла и вновь повернулась к Римусу. Он сидел запрокинув ногу на ногу, держа в руках кружку с отколотым краем и печально глядел на тёмное небо с только что взошедшей луной. Она уже оставила фазу раннего месяца и постепенно становилась всё круглее. Римус чуть ли не с пеной у рта доказывал Блэр, что совсем лишён красоты, но смотря на него в этом ночном полумраке, освещённым нежным теплом ароматических свечей, Лин не могла им налюбоваться. Его чёткий, резкий овал лица подчёркивали растрёпанные светло-русые волнистые волосы, чуть тронутые сединой. Полузакрытые глаза позволили его длинным ресницам коснуться кожи и немного трепетать от каждого вздоха. Даже его шрамы сейчас выглядили очень канонично и к месту, словно тихо свидетельствующие о болезненом прошлом. Его грудь медленно вздымалась и также неспешно опускалась. Профессор был спокоен и это ему несказанно шло. Наблюдая за этим Лин чувствовала, как её привычная взвинчанность и напряжение уходят на второй план, давая волю прежде забытому ощущению комфорта. Нет, это была не влюблённость… — Знаете Римус, — тихо ворвалась в тишину девушка, — вы самый необычный из всех моих друзей. — Это комплимент? — спросил он, также негромко, не отрывая грустный взгляд от луны. — Самый искренний, который я когда-либо говорила. ★★★ Покинув школьный двор, Маргарет быстрым шагом нырнула в ворота школы и направилась в сторону гостиной. После моральной встряски от Джинни на душе стало не то что спокойней, но как-то яснее. Сейчас её голова была совершенно пуста и лишь неприятно гудела от усталости. Проходя вдоль коридора и заворачивая на право, Блэр увидела вольяжно выходящего из гостиной Драко. Заметив девушку, он приветливо ей ухмыльнулся. — Это никуда не годится, — сказал он, — ты уже без капли стеснения пользуешься своим статусом и расхаживаешь во дворе в неположенное время. — Будто ты так не делал, — хмыкнула Маргарет, — мы идем дежурить? — Конечно, я только тебя и ждал. — Ты только что вышел, — подняла брови девушка, — не делай вид, что ты больно ответственный. Не смея ей перечить, Малфой взял её под руку и повёл уже по выученному маршруту осматривать территорию на наличие всяких нарушителей, пренебрегающих школьным режимом. Обойдя последний этаж решено было подняться на Астрономическую башню и насладиться ночным Хогвартсом. Подойдя к краю башни девушка почувствовала как тёплый ветер приполнял её волосы чуть запрокидывая назад, убирая с глаз передние пряди. По коже ударил холодный ночной воздух, но до жути приятный. Блэр запрокинула голову и глубоко вдохнула его, чувствуя как холодок постепенно поступает в ноздри затем медленно опускается к лёгким. Маргарет убрала руку с поручня и опустила её во внутренний карман мантии, вытягивая оттуда прямоугольную коробочку. Открыв её она губами достала тонкую сигарету затем, вернув пачку обратно в карман, пламенем от волшебной палочки подожгла её. К курению у девушки была особая любовь. К этому её приучил Сириус, забывший как-то на столе пачку дорогих сигар. Тринадцатилетняя Маргарет была достаточно просвещанна в этой теме и ей давно хотелось попробовать закурить, поэтому медлить не стала. Первый раз был не совсем удачный. При первой же затяжке Маргарет начала безудержно кашлять, а в глаза её навернулись слезы. Но это не остановило, о чем она открыто заявила Блэку. Тот будучи в не очень трезвом состоянии взял, да и подарил креснице полную упаковку, старательно объясняя как лучше курить, а главное что. Летом она частенько проводила вечера с никатиновым свертком, но в Хогвартсе курить было проблематичнее. После нескольких недель не потребления девушка к своему удивлению поняла, что сигареты вызвали у неё не хилую зависимости. Последний год девушка курила постоянно. Малфой стоял позади неё и молча наблюдал за этой картиной, как за живым портретом. Чёрные хрупкие волосы Маргарет очень органично вписалась в общую мглу и не позволяли оторвать от них взгляд. Простояв так ещё с минуту он резко подошёл к ней чуть ли не в плотную, схватившись руками за поручни по обе стороны от девушки. Та вздрогнула от неожиданности и недовольно запречитала: — Какого хрена ты так пугаешь? — чувствуя, как из вздрогнувшей руки вывалился окурок. — Нам надо поговорить, — неуверенно начал парень. — Ну давай, — Маргарет развернулась к парню, выражая свою заинтересованность. Но он не мог. Слова встали в горле как ком, не в силах вырваться наружу. Он стоял как идиот, молча смотрящий в уже родные голубые глаза с изящными завившимися ресницами. То, что он сейчас все-таки скажет… Как повлияет на них? Смогут ли они как раньше получать удовольствие от нахождения друг с другом или навек станут совсем чужими. — Малфой, я замерзла, — мягко произнесла Маргарет, улыбаясь смешному Малфою. Он слышал каждый стук своего сердца, заглушаюший звуки шуршащей листвы на деревьях. Вцепившесь сильнее мокрыми руками в поручни, чувствуя, как пальцы начинают белеть, он на одном дыхании произнёс: — Маргарет, я люблю тебя. Люблю не как подругу. Я много лет старался усмирить в себе это чувство, но стоило тебе сново появится в моей жизни, как я понимал, что обречен. Я неспособен видеть рядом с тобой кого-то ещё, меня разрывают изнутри шутки Блэйза с Тео о нашей дружбе, мне кажется я скоро сойду с ума или набью им лица. Маргарет, слушая все это, от изумления раскрыла рот. По спине побежали мурашки, но теперь уже не от холода. — Но… — пришла в себя девушка, — Драко, а как же твой типаж? Драко издав что-то похожее на рык, резко дёрнул голову в бок. — Ты же знаешь этих идиотов! Они по другому не отстали бы. Не мучай меня, Блэр, скажи, это взаимно? Маргарет опустила взгляд. — Не знаю, Драко… Вообще я давно влюблена в брюнета… Драко резко отстранился, сорвав с поручней руки. Пройдя несколько шагов спиной вперёд, он словно старался запомнить её лицо в последний раз. Но потом развернулся и уже было хотел выбежать из класса, как вдруг тонкие руки обвили его напряженную шею и парень почувствовал как к его тонким губам прикасаются мягкие, пахнущие вишней, губы Маргарет.