на грани терпения

Аин и Тачихико встретились в самый неподобающий момент — на фоне напряженной встречи с коллегами. Их взгляды пересеклись в тот момент, когда Аин, чьи голубые глаза сверкали от раздражения, ворвался в офис, не замечая ничего вокруг. Тачихико, сидящий за столом и поглощенный делами, поднял взгляд, и их глаза столкнулись, как молнии, вызывая в обоих немедленное напряжение. “Ты опоздал”, — холодно заметил Тачихико, его карие глаза были холодными и строгими, как его голос. Он был человеком, который не терпел беспорядка и несерьезности, и Аин был для него воплощением этих качеств. Аин, не любивший, когда его критиковали, ухмыльнулся. “А ты, похоже, так привязался к своей работе, что не замечаешь всего остального. Вроде бы, как кто-то, кто застрял в своей маленькой коробочке.” Тачихико не потерпел бы такого и ответил с едва скрываемым сарказмом: “Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Ты — только помеха, как и всегда.” Но между этими словами было что-то большее. Глубже, чем просто столкновение характеров. Напряжение, едва скрываемое под слоями злости и насмешки, в самом деле привлекало их друг к другу. И они оба это чувствовали, хотя ни один из них не хотел в этом признаться. С каждым разговором и каждым взглядом напряжение только нарастало. Аин дразнил его, подчеркивая его серьезность, его идеализированную картину мира. Тачихико, в свою очередь, уколол Аина, демонстрируя, как его легкомысленные поступки никогда не приведут к чему-то значимому. Но с каждым словом их встречи становились все более… электризующими. Однажды, после долгого дня, когда они оба оказались в одном лифте, атмосфера стала настолько густой, что казалось, воздух сам по себе стал тяжелым. “Ты уверен, что вообще умеешь работать с людьми?” — вновь сдержанно произнес Тачихико, не выдержав молчания. Аин подошел чуть ближе, его взгляд остался холодным, но был что-то смущающее в его тоне. “Я умею делать гораздо больше, чем ты думаешь, Тачихико. Возможно, я тебя даже удивлю.” Он сказал это так, что Тачихико почувствовал, как его сердце пропустило один удар. Но что было еще более странным — вместо того, чтобы раздражаться, он почувствовал, что его сердце начинает биться быстрее от какой-то неясной, но ощутимой связи. Они оба молчали, но в этом молчании было столько скрытого желания, столько скрытой страсти, что можно было бы разжечь пламя. И когда лифт остановился, и каждый из них шагнул в коридор, их глаза встретились вновь, но теперь с другой искоркой. Всё было не так просто, как раньше. Теперь это было не просто “ненависть”, это был тот случай, когда каждый вздох между ними был шагом к чему-то большему, чем просто борьба за превосходство. На следующее утро, когда они снова оказались на работе, их взаимодействие стало особенно напряженным, и каждый шаг был продиктован этой странной игрой. От слов к действиям, от негодования к восхищению. В конце концов, несмотря на их жесткие маски, их улыбки становились всё более искренними, и каждое слово, которое раньше звучало как оскорбление, теперь воспринималось как некий вызов, который каждый из них был готов принять. “Ты все еще раздражаешь меня,” — сказал Тачихико, но в его голосе звучала не злость, а нечто более сложное. Аин подошел ближе и с ухмылкой ответил: “Ты хочешь, чтобы я продолжал?” Тачихико не мог сказать “нет”.