Тайная любовь

      Среда, 23 октября         Сердце блондина упало в груди от убийственного взгляда, которым теперь одаривал его Саске; очевидно, были еще какие-то важные детали, которые он упустил. После того, как он наконец успокоил колючего историка, разгневанный любовник снова набросился на него, и на этот раз были свидетели, так что он не мог просто притянуть ворона к себе и страстно поцеловать, как раньше. - Это я! - Он нервно хохотнул в сторону рыжеволосой девушки, которая внимательно наблюдала за происходящим, но когда сердитый взгляд Саске потемнел вместе с остальным выражением его лица, он пискнул: - Позволь мне объяснить?         - У тебя есть одна минута. - Саске прошипел, наблюдая, как его парень дрогнул под его хмурым взглядом.         Карин знала, что ее профессор может быть пугающим, и она видела, как мужчины вдвое крупнее него покорялись под этим мрачным взглядом, но прямо сейчас историк был ужасающим, и блондин, казалось, знал это по тому, как он поднял руки в знак капитуляции и одарил своей лучшей обезоруживающей улыбкой. Этого было недостаточно.         - Это все, что мне нужно, Саске, я обещаю, подожди минутку, хорошо? - Наруто успокаивал, в то время как Карин сразу же обратила внимание на то, что блондин назвал ее профессора по имени. - Я даже не подумал сказать тебе, понимаешь? Наверное, мне следовало это сделать, но я имею в виду—         - Тридцать секунд, добе.         От ледяного тона у него по спине пробежал холодок, а лазурные глаза расширились от паники. - Это фамилия моего отца. - Он поспешно объяснил: - Это мой сценический псевдоним, но моя официальная фамилия Узумаки, клянусь, Саске.         - Почему тебя с самого начала не назвали Намикадзе? Это ненормально - брать фамилию матери. - спросил Саске, скрестив руки на груди, обдумывая слова блондина и чувствуя, как его гнев переходит из яростного в кипящий.         Голубые глаза блуждали от Саске к девушке позади него, которая внимательно слушала с жадным восхищением: - Я объясню это позже.         Саске почти надавил, но уважение Наруто, когда он не был готов поделиться, заставило его подавить свой гнев настолько, чтобы вспомнить, что он пригласил Карин встретиться с Наруто. - Хн. - Затем, повернувшись к своей аспирантке и заметив расчетливый блеск в ее глазах, он отошел на шаг от Наруто, чтобы не находиться слишком близко к своему возлюбленному, и жестом указал между ней и Наруто. - Карин, как ты, очевидно, уже знаешь, это Наруто; Наруто, это моя аспирантка, Карин Узумаки.         Светловолосый певец оживился, услышав фамилию, теперь глядя на рыжеволосую женщину в другом свете. - Узумаки? Ты тоже Узумаки?         - Я не знала, что ты один из нас. - Она наклонила голову, внимательно изучая блондина. Она знала о нем, у нее даже был его альбом, но она не была достаточно большой поклонницей, чтобы интересоваться его личной жизни и всеми этими забавными мелочами о нем. - Рыжие волосы довольно сильно заложены в наших генах, но твои довольно светлые.         За исключением восхода солнца, тогда они огненно-красные. Губы Саске скривились в страстной усмешке, когда Наруто покраснел, мысли обоих любовников стали плотскими от совместного размышления.         - Что ж, вот и ответ на этот вопрос. Пробормотала Карин, лукаво переводя взгляд с одного мужчины на другого.         Историк нахмурился: - Я все еще контролирую твою итоговую оценку.         - Это не моя вина, что температура только что подскочила из-за сексуального напряжения между вами двумя, - отрезала она, уперев одну руку в бедро, в то время как в другой держала свои книги, - но, по крайней мере, теперь я знаю, в чем заключаются твои склонности.         - Мои склонности? - Он зарычал.         Наруто ожидал, что женщина отступит от едкого тона Саске, но, к его удивлению, она озорно улыбнулась и поправила очки. - Ну, когда я только начинала здесь учиться, ходили слухи о тебе и профессоре Сае, сексуальном преподавателе рисования, - Наруто бросил взгляд на историка, который просто холодно смотрел на свою ученицу. - Студент увидел вас двоих вместе и сказал, что вы подходите друг другу, но затем, несколько месяцев спустя, он начал встречался со своей бывшей студенткой, Самуи, я думаю? Знаешь, многие люди думают, что ты асексуален.         Саске фыркнул от такой нелепости, то, что он не заявил всему миру, что член ему нравится больше, чем грудь, еще не означало, что он автоматически стал асексуалом. Ему просто нравилось держать свои склонности при себе, особенно светловолосую канарейку, в которую он каким-то образом влюбился. - Если ты хотя бы подумаешь—         Карин закатила глаза: - Да, да, никому ни слова, или ты понизишь мою оценку. Я не собираюсь размещать листовки о том, что мой профессор гей, если я и буду что-то публиковать, так это о том, что я состою в родстве с ним. - Она указала на Наруто.         - Черт, я думал, что все, кроме меня, просто терпят его дерьмо, - ухмыльнулся Наруто, - но, возможно, это черта Узумаки.         Она улыбнулась в ответ, почти зеркально повторив его улыбку, а затем схватила Наруто за руку, как будто он не был знаменитостью из списка А, и потащила его к своему рабочему месту. - Пошли! Давай посмотрим, сможем ли мы выяснить, насколько мы близки на самом деле! Так твоя мама Узумаки?         Наруто оглянулся через плечо на Саске, но позволил миниатюрной женщине оттащить его от возлюбленного. -;Эм, да, она скончалась, но у нее были ярко-рыжие волосы, как у тебя, я думаю.         Саске ухмыльнулся и помахал светловолосому певцу со злобным весельем, в конце концов, он все еще был зол на своего возлюбленного. Ну, не совсем, но он позволит певцу немного попотеть только потому, что на это было так забавно смотреть. Но если Наруто не был готов спасти его ‘хорошенькую маленькую задницу’ от своей Хинаты, то он, определённо, не был готов спасти маленькую упругую задницу Наруто от Карин. Она была его самой многообещающей аспиранткой и, по крайней мере, упрямой, но она знала больше, чем даже он, когда дело касалось клана Узумаки. Он мало что знал о ней, но он знал, что она тоже была сиротой и искала других Узумаки.         Пока Карин нашла только одного парня, но Саске не был готов познакомить Наруто с этим Узумаки. Знакомить Наруто с Карин было рискованно, тем более что она уже сделала вывод, что они были больше, чем друзья, но он знал, что Наруто будет чрезвычайно счастлив встретить члена семьи, каким бы дальним ни было родство, и он не мог отказать в этом своему возлюбленному, когда у него была возможность помочь ему.         Хотя, судя по тому, как Наруто оглянулся через плечо с выражением безмолвной мольбы, возможно, ему не стоило их знакомить. Теперь она зацепилась за Наруто, и не было способа это исправить, поэтому он оставил Узумаки устраивать их маленькое семейное воссоединение, а сам вернулся к своему рабочему месту, взглянув на часы и пришёл к выводу, что Джуго уже должен проснуться, чтобы он мог позвонить японскому историку.  

***

        Суббота, 26 октября       - О, блять, да! - Наруто тяжело дышал, поднимая бедра навстречу бедрам Саске, когда ворон врезался в него: - Больше, Сас, быстрее.         Саске закинул колени блондина себе на плечи и практически согнул певца пополам, когда начал быстрее двигать бедрами, наклоняясь, чтобы с каждым толчком попадать в простату Наруто. - Вот так?         Блондин ахнул, его тело напряглось от ослепительно белого удовольствия, когда член Саске несколько раз коснулся его простаты. - Боже, да, продолжай, - простонал он, протягивая руки, чтобы ухватиться за спинку кровати, прежде чем Саске прижал его к ней головой. Историк-ворон довел до совершенства искусство глубоких, жестких толчков, от которых его тело медленно перемещалось поперек кровати, и он уже однажды научился болезненному способу следить за тем, чтобы его голова не соприкасалась с красивым, но несколько острым изголовьем кровати. - Прямо так, Саске, о боже, чувствую тебя так хорошо внутри. - Наруто застонал, зная, что ворону нравится слышать, как он говорит такие вещи. Хорошо, что он не возражал против того, насколько громким мог быть блондинистый певец, напротив, тихий историк наслаждался звуками, которые он мог вызывать из уст Наруто.         - Твой голос звучит так греховно, когда ты извиваешься подо мной и стонешь мое имя. - Промурлыкал Саске, захватывая рот певца в жарком поцелуе и продолжая скользить в узком проходе Наруто. Даже после месяца постоянного секса между ними, Наруто оставался необычайно тесным, независимо от того, насколько жестко его трахали.         - И-извращенный ублюдок. - Певец застонал ему в губы, задыхаясь, когда Саске прикусил губу и втянул в рот, дразня языком, прежде чем ворон снова соединил их рты. Наруто заскулил ему в рот, его оргазм быстро приближался, и Саске поняв это, протянул руку между их телами, чтобы довести твердую длину Наруто до завершения.         Наруто отстранился, издав прерывистый стон и жестко кончил, Саске сделал всего несколько толчков, когда мышцы блондина плотно обхватили его и выжали из него все, до последней капли. Саске прижался трепетным поцелуем к потной шее Наруто, стараясь не оставить никаких следов, поскольку блондин предупредил его, что через несколько дней у него выступление по телевидению. - Я люблю тебя. - Пробормотал он, и закрытые глаза Наруто немедленно открылись, и блондин радостно улыбнулся ему. Саске не часто произносил эти слова, и певец наслаждался каждым разом, когда они были произнесены.         - Я тоже тебя люблю. - Ответил Наруто, протягивая руку, чтобы убрать потную прядь с лица Саске, когда ворон вышел из него и рухнул на кровать рядом с блондином. Наруто поморщился, почувствовав резкую боль в пояснице, но он не собирался жаловаться и поэтому повернулся, чтобы уютно устроиться в объятиях Саске.         Было субботнее утро, и Наруто наконец-то вырвался из лап Карин на несколько дней. Хотя было здорово познакомиться с членом семьи, рыжая была пугающей и практически все свое свободное время проводила с Наруто. У него была возможность увидеть ее вспыльчивый характер , когда он попытался уйти пораньше с одной из ее запланированных встреч “по уважительной причине”, особенно после того, как она сообщила ему, что, несмотря на то, что они троюродные брат с сестрой они все еще были семьей, а семья важнее парней. К сожалению, ее свободное время было почти таким же, как и у Саске, и поэтому, несмотря на совместное пребывание в закрытой библиотеке, ему едва удавалось перемолвиться десятью словами со своим возлюбленным нааедине, не говоря уже о том, чтобы заняться чем-то еще. Затем ему пришлось отвечать на звонки продюсеров ранним утром в пятницу, которые были расстроены тем, что он все еще не закончил последние пять песен, хотя у него оставалось еще полторы недели, прежде чем они должны были начать жаловаться. Не то чтобы они не знали, что он задержится с ними, все певцы/авторы песен задерживали как минимум на несколько дней!         Даже когда он пришел в дом Саске в пятницу вечером, он был настолько измотан кучей знаний, которыми поделилась с ним Карин, и проклятыми продюсерами, что просто забрался в большую кровать и сразу же уснул, оставив Саске смотреть на него с ошеломленным раздражением, что что-то, наконец, вымотало его возлюбленного. Хотя историк предпочел бы, чтобы это он измотал блондина, он должен был признать, что то, как Наруто прижимался к его подушке, было восхитительно, но до той ночи он думал, что у певца неиссякаемый запас энергии.         Наруто определенно восполнил недостаток энергии на следующее утро, и Саске не жаловался, просыпаясь от блуждающих рук и горячего, влажного рта в самых интересных местах. Он, конечно, не стал бы возражать против такого рода просыпаний, но пока они мирно лежали вместе, вопрос, который он задал Наруто в библиотеке в среду, продолжал терзать его разум.         - Расскажи мне о своей фамилии? - Он попытался, чтобы это прозвучало как вопрос, но это все равно получилось больше похоже на приказ, чем что-либо еще.         Блондин усмехнулся, уловив легкую интонацию в конце, которая обозначила слова как вопрос. - Ты поэтому трахнул меня? - Он поддразнил: - Чтобы развязать мне язык?       - Ты сам это начал. - Раздраженно упрекнул Саске. - Я только закончил.         Наруто плотнее прижался к груди ворона и счастливо вздохнул. - Ты, конечно, знаешь, как закончить, Сас, но прежде чем я начну сочинять стихи о тебе, я думаю, что могу ответить на твой вопрос.         Саске нахмурился, почувствовав колебания Наруто, и выдавил: - Ты не обязан говорить мне, если не хочешь. - Он хотел заставить блондина, но он не мог этого сделать после стольких раз, когда Наруто не заставлял его.         - Хм, я ценю это, но я хочу. Я доверяю тебе, понимаешь? - Рука Саске опустилась к его бедру, его большой палец нежно поглаживал его, пока Наруто собирался с мыслями, не подозревая о внутреннем конфликте, который снова возник у его возлюбленного из-за доверия. - На самом деле я мало что знаю, только то, что рассказал мне мой дедушка… Мои родители оба были учениками Джи-сана, хотя и в разное время, мой отец был на год старше, и поэтому у них не было общих занятий, но они оба специализировались в математике. - Наруто тихо рассмеялся: - Насколько забавно, что два математика в конечном итоге получили меня, своего отпрыска, ненавидящего математику?         Историк тихо усмехнулся, но промолчал, продолжая свои успокаивающие поглаживания.         - Они встретились на совместном ужине, где разгорелся спор о том, какой метод лучше использовать для численного анализа - метод Крэнка Николсона или метод Ромберга, но, очевидно, это переросло во влечение, и в конце концов они поженились. - Он достаточно часто слышал эту историю от Джирайи, что, хотя и не знал, что это за методы, знал их названия наизусть. - Они оба были обладателями докторской степени, и моя мать сохранила свою девичью фамилию по профессиональным причинам. Вскоре после того, как мама забеременела мной, она заболела, я не знаю чем, Джи-сан никогда не говорил мне, и к тому времени, когда я стал достаточно взрослым, чтобы самому запросить ее записи, ее записи были давно уничтожены. В свидетельстве о ее смерти указано только “осложнения во время родов”. - Голос Наруто понизился до нежного шепота, и Саске крепче прижал к себе невысокого мужчину. - За шесть месяцев до моего рождения моего отца сбили машиной, водитель скрылся, и это так и не было раскрыто. Его звали Минато Намикадзе, и я его точная копия, хотя, по словам Джи-сан, я дерзкий и шумный, как моя мать. Может, мне и не хватает рыжих волос, но во мне точно течет кровь Узумаки. - Он печально улыбнулся, почувствовав знакомое покалывание в уголках глаз.         Он даже не знал своих родителей, но глубоко переживал их потерю. На его жизнь во многом повлияло отсутствие родителей, и хотя Джирайя был отличным опекуном, он был занят как профессор, а позже как декан, и поэтому чаще всего Наруто был предоставлен самому себе и справлялся с большинством проблем самостоятельно. Он был единственным, к кому никто не приходил на дни матери/отца или дни бабушки с дедушкой, никто не приходил на его спектакли, которые проходили в школьные часы, или на выступления, единственным, к кому никто из членов семьи не приходил помогать классу или на экскурсии со своим классом. И другие ученики поняли это, решив, что Наруто, должно быть, нежеланный ребенок, поскольку никто никогда не приходил навестить его, и что, следовательно, он был изгоем, с которым никто не хотел дружить. Только в пятом классе он подружился с Кибой, а позже с Сакурой, и только в седьмом встретил Шикамару.         - У моей матери, Кушины Узумаки, были красивые рыжие волосы и кобальтово-голубые глаза, и Джи-сан говорит, что она пела как ангел и у нее был мощный голос, хотя предположительно она ни хрена не умела писать. Я не знаю, пыталась ли она когда-нибудь писать песни, но те немногие работы, которые есть у Джи-сан, которые она написала, были просто ужасными. - Наруто продолжил, его глаза закрылись, поскольку он сдерживал свои эмоции. - Мой отец очень любил ее, и они оба согласились назначить Джи-сан моим крестным отцом, и уже выбрали Наруто в качестве моего имени прежде чем мой отец умер. За несколько месяцев до моего рождения моя мать сильно ослабла, но она упрямо оставалась в доме моих родителей, и ничто не могло ее переубедить. Джи-сан хотел, чтобы она переехала жить к нему, но она отказалась, а затем отказалась позволить ему остаться с ней. Я не знаю, стоило ли это ей жизни, но она была доставлена в больницу и умерла сразу после моего рождения. У нее хватило сил только на то, чтобы сказать им, что меня зовут Наруто, но не назвав фамилии, и поэтому медсестра заполнила мое свидетельство о рождении как Наруто Узумаки. Джи-сану сообщили почти неделю спустя, что моя мать умерла и что он был моим законным опекуном.         - У тебя ее упрямство. - Пробормотал Саске, уткнувшись носом в шею своего возлюбленного, чтобы запечатлеть нежный поцелуй.         - Хм, - он улыбнулся, фыркнув, - да, но я хотел бы иметь от нее что-то еще, кроме ее личности. Что-то, что я мог бы посмотреть в зеркало и увидеть в себе ее... хотя я рад, что вижу, как мой отец смотрит на меня, мне бы хотелось видеть, как она тоже смотрит на меня.         Они погрузились в молчание, Наруто наслаждался успокаивающими прикосновениями историка-ворона, которые помогли успокоить боль глубоко внутри него. Затем тихо, так что Наруто пришлось напрячься, чтобы расслышать, Саске начал говорить: - Меня дразнили за то, что я похож на свою мать. Она была красива, с тонкими чертами лица и милым характером, хотя я, конечно, достаточно часто испытывал на себе ее гнев, чтобы знать, что милой она только казалась.         - Держу пари, она была дикобразом, как ты. - Наруто усмехнулся.         - Дикобраз? - Эхом повторил он, выгибая бровь в сторону своего возлюбленного, когда блондин обернулся и озорно улыбнулся ему.         - Да, колючие снаружи, - поддразнил он, наблюдая, как Саске ощетинился от этого комментария, неосознанно подтверждая его точку зрения, - но как только ты преодолеешь эту внешнюю защиту, они становятся такими милыми, особенно когда гладишь их животики. - Наруто провел руками по плоскому животу Саске, ощущая твердые, гладкие мышцы, пока Саске сердито посмотрел на него. - Ты такой милашка, Саске.         - Я покажу тебе милашку. - Историк зарычал, перекатывая их так, что певец оказался прижатым к нему, и уставился в темнеющий кобальт. - Давай узнаем, насколько силен твой голос на самом деле...    

***

        Наруто застонал, в отчаянии уронив пульсирующую голову на стол. Они провели в личной библиотеке Саске большую часть дня, блондин сказал, что ему нужно поработать над своими песнями, так как у него осталась неделя, чтобы написать пять песен, предварительно записав, как они звучат в его голове, и отослать Шикамару, прежде чем люди начнут сходить с ума. На самом деле он написал две песни и половина из четырех других, но он, казалось, не мог подобрать подходящих лирических нот к тому, что звучало у него в голове, а слова, казалось, просто цеплялись за другие.         Саске оставил его одного на большую часть дня, проводя субботнюю уборку и беспокоя Наруто только для того, чтобы сообщить, когда будет готов обед, а позже и ужин. Чёрта с два Саске стал бы приносить еду или питье в свою библиотеку, но Наруто не возражал, это давало ему возможность встать и размяться, а также отвлечься от работы хотя бы на полчаса или около того. На самом деле он просто хотел свернуться калачиком рядом с Саске и почувствовать, как эти сильные руки обвиваются вокруг него, прежде чем губы чувственно накроют его собственные.         Вместо этого он работал над своими песнями почти до десяти вечера и теперь начал видеть тексты, куда бы ни посмотрел, — признак того, что его мозг поджарился и больше ни на что не годен. Все, что он написал бы сейчас, было бы абсолютным дерьмом, и Шикамару даже не взглянул бы на это, прежде чем уничтожить, его менеджер слишком хорошо знал, во что превратилось творчество Наруто. Ему действительно следовало бы подумать о том, чтобы позволить другим людям писать песни и для него, но блондину нравилось быть единственным автором песен на его дисках, и знание того, что людям нравятся его тексты и его музыка, действительно придавало ему уверенности.         Посмотрев налево, он заметил своего возлюбленного, распростертого на шезлонге, его иссиня-черные волосы красиво контрастировали с креслом кремового цвета. Саске развел огонь в мраморном камине и взял книгу с полки, прежде чем устроиться в шезлонге на последние два часа, сосредоточенно читая свою книгу. Наруто мягко улыбнулся, наблюдая, как изящные пальцы Саске нежно поглаживают бумагу старой книги, прежде чем осторожно перевернуть страницу. Он мог некоторое время наблюдать за чтением своего возлюбленного, но мог слушать его часами.         Соскользнув со стула, Наруто тихо прошел через библиотеку и опустился в шезлонг рядом с Саске, его парень автоматически подвинулся, чтобы освободить ему место. Историк-ворон с удивлением взглянул на него, когда переложил книгу в одну руку и позволил Наруто зарыться ему в бок. Загорелые руки обвились вокруг его талии, а блондинистая шевелюра легла ему на грудь, прямо над сердцем, а нога переплелась с его собственной. - Я сдаюсь на остаток ночи. - Наруто что-то пробормотал в его рубашку, прежде чем вдохнуть аромат Саске, неудивительно, что от него всегда пахло старыми книгами и горящим деревом, здесь, внизу, ворон был практически окружен им.         - Ты почти закончил? - Пробормотал он, возвращая взгляд к книге, в то время как другая его рука рассеянно перебирала светлые локоны Наруто.         - Нет. - Последовал раздраженный ответ. - Я написал две и пару начал. Если ты сможешь отвязать Карин от меня, я, вероятно, смогу закончить остальные три на этой неделе.         Саске усмехнулся, на его лице появилась дьявольская ухмылка, когда он подумал о своем выпускном курсе. - В понедельник утром я поручу своим студентам проект, который займет их на всю следующую неделю.         - Я знал, что люблю тебя за то, что ты садистский ублюдок. - Наруто на мгновение поднял голову, чтобы прикусить подбородок ворона, наблюдая, как глаза Саске страстно прищурились, прежде чем снова опуститься на грудь историка. - Что ты читаешь?         - Это называется Кармина Бурана, это сборник песен и стихотворений, написанных на латыни. - Тихо объяснил Саске, наблюдая, как лазурные глаза Наруто закрылись. Блондин был явно измотан, что неудивительно, учитывая их утренние приступы секса, а затем умственные нагрузки при написании песен.         - Ты ещё и на латыни читаешь? - Недоверчиво спросил его возлюбленный.         - Хн, и говорю на нем. Хотя я немного подзабыл латынь, так как прошло много времени с тех пор, как я в последний раз что-либо расшифровывал, и поэтому решил освежить свою память.         - Только ты мог освяжить память чтением старой книги на латыни. - Наруто хрипло рассмеялся, нарастающая головная боль прошла, стоило ему почувствовать, как пальцы Саске гладят его волосы. - Сколькими языками ты свободно владеешь?         - Пятью. - Саске сказал скромно, как будто это было не очень впечатляюще.         Блондин приподнялся, чтобы широко раскрытыми глазами посмотреть на своего возлюбленного. - Пятью? Итак, ты говоришь на латыни, английском и японском. На каком языке ты говорил когда... - он замолчал, румянец окрасил его щеки.         - Когда я прижал тебя к окну? - Саске соблазнительно ухмыльнулся, его голос понизился на октаву, его рука дразняще пробежалась по упругой заднице Наруто. - Греческий.         Наруто облизал внезапно пересохшие губы, его взгляд скользнул вниз, к талантливому рту своего возлюбленного. - Какой последний?         Ухмылка переросла в коварную усмешку: - Тебе придется подождать и узнать.         Он фыркнул, но не смог отрицать дрожь восторга, пробежавшую по его телу в предвкушении ожидания. Снова улегшись, он принял более удобную позу. - Почитаешь мне?         - Хм, ты уверен? - Спросил он. - Я знаю, что обычно происходит с тобой, когда я читаю.         - Я слишком устал, чтобы заниматься этим прямо сейчас, а твой голос столь же успокаивающий, сколь и сексуальный. Пожалуйста? - Блондин прижался ближе, удовлетворенный вздох покинул его, когда из груди Саске вырвался тихий смешок.         Просто проводить время вместе было в новинку для историка-затворника, но он обнаружил, что чем больше Наруто находился в его доме, тем комфортнее ему становилось делить свою жизнь с великолепным певцом. Для него было столь же захватывающе, сколь и страшно чувствовать себя так непринужденно рядом с кем-то, но это только заставило его еще сильнее влюбиться в потрясающего блондина в его объятиях. - Это стихотворение тринадцатого века, - пробормотал он, прежде чем латынь потекла с его губ, как сладкая родниковая вода, он сохранял интонацию медленной и плавной, слова легко скользили по его языку. “O Fortuna Velut luna Statu variabilis Semper crescis Aut decrescis; Vita detestabilis Nunc obdurat Et tunc curat Ludo mentis aciem, Egestatem, Potestatem Dissolvit ut glaciem. Sors immanis”       Саске остановился, услышав тихий храп, и посмотрел вниз на расслабленное лицо Наруто, блондин начал погружаться в нежный сон. - Не останавливайся... - Пробормотал блондин, приоткрыв один глаз, чтобы на мгновение взглянуть на Саске, прежде чем он снова закрылся.       Историк ухмыльнулся, его глаза вернулись к книге, и он снова начал читать, его пальцы продолжали свои нежные ласки, пока тело Наруто расслаблялось, и сон настигал его. “Et inanis, Rota tu volubilis Status malus, Vana salus Semper dissolubilis, Obumbrata Et velata Michi quoque niteris; Nunc per ludum Dorsum nudum Fero tui sceleris. Sors salutis—” Историк снова сделал паузу, рука Наруто упала с его груди и безвольно легла на бедро, и Саске широко улыбнулся теперь, когда никто не мог его видеть, глядя на своего спящего возлюбленного. Блондин, безусловно, очаровал его и заставил Саске почувствовать то, чего он никогда не испытывал ни с кем другим, но для историка-затворника Наруто был глотком свежего воздуха в заброшенной гробнице. Саске иногда забывал, как долго он жил в прошлом, окруженный историей и своим добровольным уединением, но Наруто заставил его выйти на солнце, и он обнаружил, что ненавидит это не так сильно, как думал.         Наруто неразборчиво пробормотал, его усы дернулись, когда блондин сморщил нос, его тело инстинктивно придвинулось ближе к Саске. Историк вернулся к своим ласкам, позволив своим пальцам с любовью погладить лицо Наруто, прежде чем он снова начал молча читать свою книгу. В безопасности от посторонних глаз и за стенами своего дома, Саске, наконец, позволил себе полностью ослабить бдительность и насладиться мирным моментом совершенства — согретый пылающим огнем, завернутый в объятия того, кого он любил, и окруженный книгами, которые он обожал.