Офисная сирена

***

      Алексей пытался максимально раскрыться перед Сашей, чего достаточно давно не делал, он всё равно улыбался, вызывая недоверчивый и сомнительный взгляд у парня, при рассказе вовсе не смешных ситуаций. — Это защитная реакция, Лёш, я понимаю, — вдруг перебив, сказал Александр, — не нужно волноваться, рассказывай как можешь. — Да… — почесав затылок, запнулся парень.       И вот Алексей впервые рассказывает о своем настоящем детстве кому-то, кому-то настолько малознакомому, что даже мысли о внезапном замыкании в себе и отказе от этой истории мелькали пару раз, но нет, так нельзя, он обещал, он хочет сблизиться с ним, хочет открыться насколько это возможно, не хочет при нём строить из себя богатенького ублюдка, который только на деньги своего папаши и может рассчитывать.       Историю брюнет решил начать из далекого детства. Когда ему было всего шесть лет, отец вдруг сильно поссорился с мамой, насчёт его сомнений в том, что Лёша его сын, они много кричали, и папа пару раз, кажется, даже ударил маму, но Лёша сидел у себя в комнате и мог только слышать… Мальчик мало что понимал, осознание наступило позже, когда мама в эту же ночь сидела у маленькой кровати и плакала, очень долго плакала, говорила что-то шёпотом, гладила Лёшу по голове и рукам, пару фраз надолго засели в его голове… «Сынок, не бойся, мама обязательно что-нибудь придумает!» «У папы просто был неудачный день…» «Лёшенька, ты мой единственный и самый любимый сын.»       Всё это женщина проговаривала сквозь град слёз и всхлипов. Алёша же сидел в своей тёплой кровати и хотел было как-то помочь маме, что-то сказать, руки дрожали, а взгляд избегал заплаканных глаз… Но в маленькой голове так и не возникло ничего путного.       На следующее утро, пока отца не было дома, мама быстро собрала все нужные вещи и, вызвав такси, чуть ли не на руках вынесла Лёшу из дома. Ехали они долго, очень, мама смотрела пустыми безжизненными глазами на бесконечную дорогу впереди, иногда шевеля пересохшими губами, казалось, она что-то говорит, но очень и очень тихо. Мальчик же сидел и мотал ногами, наблюдая за сменяющимся пейзажем за окном, сначала был знакомый город, после шоссе, потом виднелся лес, потом речка, и так по кругу.       Они приехали поздней ночью, это была деревня, Лёша здесь ни разу не был, шаткие дома стояли так, будто вот-вот рухнут, ветер выл сильно, пугая, заставляя мурашки пробежать по коже, и где-то вдалеке слышался лай собак. Деревня была маленькая, её окружал неглубокий лес, в котором только и были что опушки да просторные поляны. Пару домов стояли почти без заборов или ограждений, виднелось пару лавочек и один маленький магазин неподалёку. — Лёша, — впервые за день сказала мама, — здесь живёт твоя бабушка, она очень хорошая, зови её просто бабушка Нина, она давно хотела тебя увидеть и… Я должна на ненадолго уехать, я буду обязательно приезжать к тебе и бабушке!       И тут маленькие блестящие доверчивые глаза наполнились слезами, Лёша понял, что его все бросили, он не нужен, его отдали, как ненужную вещь, как он когда-то переставал играть со старыми игрушками, когда папа приносил новые. — Мама! — топнул он ножкой о каменистую землю, — Но я хочу домой! — Но нам нельзя домой, — дрожащим голосом прошептала женщина, она вдруг обвила руками маленькое тело и прижала к себе, — Всё будет хорошо, сынок, мама всё исправит…       А дальше всё было как в тумане, потому что чувств и эмоций которые он маленький ощущал в тот момент парень не помнит. Мама повела его до самого дальнего дома, что ближе всех стоял к опушке леса, жёлтый свет из окон внушал спокойствие и доверие, в доме было тепло и пахло чем-то вкусным, сам дом был маленьким, комната и кухня, небольшое место для кресла и столика, и ничего более, в нём будто стояло только всё самое нужное, никаких лишних комнат или вещей, как было у папы дома.       Бабушка и вправду оказалась доброй и милой старушкой, она сразу приняла Лёшу, он всё прятался за мамой и робко отвечал на её вопросы которые она задавала высоким не своим голосом, потом баба Нина долго с ним говорила, когда мама уже спала, они сидели на кухне и пили чай, Лёша ел ягоды и конфеты, пока бабушка рассказывала всякие интересные истории.       На утро мальчик открыл глаза и, поднявшись с мягкой кровати, выглянул на кухню в надежде увидеть маму и бабушку, что будут пить чай и смеяться вместе, но увидел лишь кота, что презрительно глядел на него с тёплой печки. Уже на улице он обнаружил лишь бабушку, он видел, как она что-то старательно делает возле клумбы. Было раннее утро, летний холодок пробежал под майкой, он почти босым выбежал во двор и подбежал к сгорбившейся старушке. — Баба Нина! А где моя мама? — с надеждой спросил мальчик. — Ох, Алёшенька, — вздохнула бабушка, — она уехала, но не печалься, сказала, приедет на этих выходных… — Мама… — и снова это чувство, как тогда, когда они только приехали в деревню, обида, он будто был совсем один, страшно, стало очень страшно.       Дальше следовала долгая истерия длинною почти в три часа, как рассказывала потом баба Нина. Потом правда мальчик привык и даже громко смеялся, бегая по огороду, пугая кур и коз. Когда маленький, такое принять легче.       Так и рос Лёша, в заботе бабушки и мамы, которая, как и обещала, приезжала по возможности. Он долго думал о папе, но не грустил по нему, мальчик его почти и не видел, отец лишь пару раз приносил ему что-то новое из вещей или игрушек, они вместе завтракали, но папы будто и не было в жизни маленького Лёши. Мужчина всегда казался ему строгим и замкнутым человеком, отстраненным даже от собственной жены и ребенка.       Беззаботное детство в деревне густо тянулось и было сладким, как мёд. Алёша быстро завёл себе друзей посредством дружбы бабушки Нины с другими старушками деревни, у которых тоже были внуки. Лёша был общительным и добрым ребёнком, отчего с ним хотели дружить все, даже ребята постарше. Девочки играли с ним в резиночку и классики, мальчики — в догонялки и машинки. Мама привозила всё больше и больше вещей из старого дома. Лёша даже не думал задавать вопросов, ему нравилось тут больше, чем в сером и вечно скучном городе. Дружил он там лишь с детьми из садика, которые не могли даже сами себе колени разбитые обработать, а тут в деревне и не такое приходилось делать.       Пролетело так семь лет, Алёша пошел в деревенскую школу, окружение быстро менялось, потому что некоторых детей увозили учиться в город, и вот остались лишь хулиганы да задиры, но даже у них Лёша смог стать своим. Правда, пришлось ради этого впервые попробовать сигареты, какой-то мерзопакостный самогон и другую гадость. Бабушка, естественно, не знала о проделках мальчика, она всё больше становилась добрее и будто превращалась в тучное мягкое облако, сидела в кресле и вязала, шила и садила рассаду. Вскоре огородом занималась лишь какая-то тётя, кажется, мамина сестра, она тоже приезжала пару раз за неделю       Но вот на четырнадцатый день рождения с мамой приехал и отец… Он совсем не изменился, как был хмурым и суровым, таким и остался. В тот день Лёша пугливо глянул на совсем пустые глаза матери, блёклые наполненные грустью глаза бабушки и глубокий взгляд отца, пронзающий душу. Алёша не чувствовал ничего к нему, он не скучал, не думал и даже не задумывался о том дне, когда он маленький с мамой приехал сюда, что тогда произошло между родителями? — Вот где ты его прятала, — скользнул глазами по округе мужчина, — в этой глуши… Теперь моя очередь отобрать его у тебя, раз ты так легко решила за нас двоих. — Нет! — вскрикнула мама, цепляясь за воротник отца, — Дай мне шанс хотя бы с ним видеться! — А ты мне его дала? — смотрел свысока мужчина. Мама вдруг замолкла и бессильно упала на стул. — Что происходит? — растерянно спросил Лёша, теперь-то ему дадут шанс всё понять? Он же уже не маленький! Он же может и сам решать, что… — Ты едешь обратно в город, ты будешь наследником нашей компании, — как с бумажки читая, произнёс отец, совсем безэмоционально, — собирайся. — Но, — мальчик скользнул глазами по матери — взгляд в пол и молчание, по бабушке — она нервно вязала шарф, по коту… Кот был похож на отца, никогда он не давал себя гладить, на всех смотрел презренно… — Но как же бабушка? А мои друзья? А школа? Я не хочу обратно! — Нет слова «хочу» и «не хочу», — резко повысил тон отец, — есть слово «надо».       И вот снова память будто специально дала забыть эмоции и чувства того момента, весь мир за один день рухнул, всё, что было в деревне, осталось там навсегда. Лёша лишь смотрел, как мать и бабушка собирали его вещи, после сел в машину к отцу и наблюдал, как пейзажи пропадают на глазах, как в компьютерной игре прогружалась новая локация и исчезала старая. «Родной» город встретил хмурым небом и сильным ветром, но то было не уютным и атмосферным, как в доме бабушки… Тут это казалось невыносимым и давящим на тело окружением.       Папа записал Лёшу в новую школу, там он не мог свыкнуться с детьми богатеньких родителей, они боялись в лужу наступить, что говорить об играх во дворе или «взрослых» проделках. Поэтому друзей у мальчика было не так много, как в деревне, лишь пара ребят, которые тоже переехали из каких-либо сёл и посёлков в город. Отец же резко переменился после нескольких месяцев жизни с сыном, вдруг стал добрее и заботливее, от безысходности и необходимости в заботе Лёша поддался на такого папу. Они ходили вместе на пробежки, прогулки, в разные клубы и собрания, где Лёша просто сидел и слушал деловые разговоры и обсуждения, сидя в дорогущем телефоне или просто наблюдая за всем вокруг. Мама не звонила и не приезжала.       Продолжалось так до двадцатилетия парня, закончив университет, он не мог найти свой путь дальше, отец стал холоден, друзья стали как одноразовые перчатки, так как знали, что Лёша из богатых, и дружили только из-за этого… Смысл жизни резко потерялся. Отец всё твердил, что парень станет новым директором компании, как только его дядя уйдёт оттуда, а пока Алексей мог жить полностью на попечении отца. На этой почве у них случалось множество конфликтов, ссор и разборок, чаще всего отец просто замолкал и уходил в свой кабинет, а брюнет в комнату. Вскоре Лёша решил полностью отдаться развлечениям и «свободе», которая так удачно упала ему на голову. Вот и начались тусовки, клубы и сомнительные знакомства. Он лишь иногда вспоминал о былом времени в деревушке, друзьях, бабушке и маме, но мозг браковал все эти мысли, выводя огромную плашку: «ПРЕДАТЕЛИ»       Попытки работать и показать, какой он самостоятельный, заканчивались подкупными начальниками, которые увольняли Лёшу по выдуманным причинам. И вот гениальный план по устройству, считай, в собственную компанию закончился на этом месте: в доме, купленном его отцом, рядом с парнем, который перевернул его взгляд на былую сомнительную рутину.       Саша сидел в полном шоке, насколько же он оказался не прав, насколько был глуп, судя только по «обложке», разве после этого он отличается от своих коллег по работе? Лицо краснело каждый раз, когда Лёша стыдливо отводил глаза при рассказе историй с деревни или юношества в университете. И с каждым разом Александр понимал, как они похожи, всё-таки тупица с кофе был прав… Белокурый места себе не находил, картинка складывалась, а двоякость характера парня теперь была понятна, такие резкие перебросы из одной «среды» в другую и не такое со взглядом на жизнь сделать могут, и отношение людей вокруг к нему, как же внезапно они менялись? Теперь они вдвоем молчали, переплетая горячие руки. — Ты… — вдруг тихо начал Лёша, — не разочарован во мне? — Нет, конечно нет, Лёша, — вскочил Саша и глянул в наполненные тоской глаза, — я и не думал разочаровываться… С чего вообще ты так решил? — Просто люди не любят, когда их грузят проблемами, — улыбнулся брюнет, — все, кто был вокруг меня, думали лишь о деньгах, алкашке и наркоте, знаешь, как хотелось иногда, смотря на небо, обсудить проблемы друг друга? Да, блядь, каждый раз при пьянках я ждал только этого… Но никто, никто не думал обо мне как о таком типе, только вопросы об отце и моём «наследстве», а я лишь, как еблан, подыгрывал… Боясь потерять даже таких хуевых знакомых. — Всё хорошо, теперь всё хорошо Лёш, ты можешь говорить со мной сколько тебе хочется, — уложил ладонь на щёку брюнета нежно проговаривал Александр, — ты можешь мне доверять? Хочешь? — Да, — поднял горящие глаза Лёша, — хочу.       И снова уже брюнет, как заколдованный, потянулся ближе, нежно водя губами по чужим губам, спускаясь ниже к ключице. Он слышал чужое тяжёлое дыхание и ощущал весь жар тела, ему начинало срывать крышу, как он и сказал, похоже, теперь не сможет остановиться. Прикусывал кожу, после нежно зализывал это же место, водил руками по тонкой талии и почти стягивал свои шорты с ног белокурого. — Лёш… — стонал от желания Саша, — Дай мне уже раздеться. — Тише, — пребил брюнет, — я блять жутко тебя хочу, но сейчас нельзя… Нет, нельзя. — Да почему же сука? — уже со злостью прошипел Александр. — Мы должны, — оставил очередной засос на плече Лёша, — начать нормальные отношения. — Бляяять… — протянул жалобно Саша.

***

      Спустя пару минут таких прелюдий всё обошлось поочередным походом обоих в туалет. На часах было восемь часов, Парадеев вдруг вспомнил о сестренке, которая уже заждалась его. — Лёша! — вдруг вскрикнул парень, выскакивая с плеча брюнета. — Чего пугаешь…Что такое? — Мне срочно домой нужно, сестра… — беспокойство вдруг само появилось во взгляде, — сестра одна там. — А что ты не сказал? Собирайся, отвезу тебя, — потрепал кудрявые волосы парень и поднялся с места, — не против, если я у вас чуть-чуть посижу? — Конечно не против! — улыбнулся Саша.       Уже спустя пару минут оба сидели в машине, сзади были пакеты с ещё не высохшим костюмом и какими-то вкусняшками для девочки. Саша настаивал, что не нужно ничего покупать, но Лёша все равно заехал в магазин и набрал кучу всего. Ехали они недолго, разговаривая и обсуждая всё подряд, всё, кроме главной проблемы, естественно... Пропущенных становилось всё больше, к пропущенным от дяди у Лёши прибавились пропущенные и от отца. Оба выключили телефоны. Сейчас это неважно.