Свободные отношения

Олег вышел из бара и ощутил, как морозный воздух разрезает кожу и приводит его в чувство. Он наконец-то перестал ощущать жар, который ощущал в помещении — жар совсем не от того, что внутри было тепло. Мороз снаружи и пожар внутри — такой контраст странным образом не пугал, а наоборот заставлял чувствовать себя живым и каким-то особенно значимым. У входа, словно два дозорных, топтались Влад и Саня. Влад, закутавшийся в чёрный шарф, курил, а Саня, засунув руки в карманы пуховика, смотрел по сторонам с таким видом, будто готов был ворваться в бар и вытаскивать друга силой. — Олег, блять! — воскликнул Саня, как только увидел его. — Какого хрена не отвечал? Хоть бы весточку послал, что всё норм. — Прости, — пожал плечами Олег, глядя на экран телефона. И правда, среди прочих сообщений и спама он увидел несколько сообщений от Сани и три пропущенных от Влада. — Звук вырубил. — Ахуенно придумал. Мы торчали тут в страшном тёмном закоулке полчаса, яйца морозили, от маньяков отбивались, а он выходит такой весь… довольный? Ты почему, блять, довольный? По башке сильно ударили? Саня демонстративно схватил Олега за ворот куртки и осмотрел на следы повреждений, потом резко направил фонариком телефона прямо в лицо. — Ну-ка в глаза посмотри. Вдруг сотряс! — Да отвали ты уже, — хохотнул Олег, вырываясь из захвата. — Нормальный я, обычный. — Рассказывай давай, как вообще прошло, — Влад, в отличие от друзей, был серьёзен. Он всегда был более серьёзным, внимательным, более взрослым, хотя учился с ними в одном классе. Может, потому что ему слишком рано пришлось стать самостоятельным — с подросткового возраста ему приходилось ухаживать за сбрендившим дедом в инвалидной коляске, уживаясь с ним вдвоём в одной квартире. А может, потому что рано пришлось выйти на работу, чтобы полностью содержать себя, ведь отец свою мизерную зарплату сотрудника МЧС тратил на ипотеку и на содержание этого самого деда — своего отца. — Да что рассказывать… Егор был один, просто поговорили, выяснили всё. Он обещал меня не бить, — Олег еле сдержал улыбку и отвёл взгляд в сторону. На улице вряд ли можно было различить, горит лицо от холода или от смущения. — Поговорили, значит. — Влад нахмурился и затушил сигарету об урну. — Ну, судя по твоей роже, говорили вы о предстоящей свадьбе. — Чьей свадьбе? — не понял Саня, а Олег поджал губы, чтобы не заржать. Троица шагала по заснеженному, еле освещенному жёлтыми фонарями тротуару. Им было по пути, потому что все жили в центре, в нескольких кварталах друг от друга. В Перми это совсем не говорило о богатстве, а только о том, что их семьям в советское время достались квартиры. Исключение составлял Олег, мать которого второй раз удачно вышла замуж, когда Олегу было двенадцать. Отчим уже тогда держал два заведения и зарабатывал весьма неплохо, а через год после открытия единственного гей-клуба в городе купил трёшку в центре. Олег никогда не кичился хатой в элитной новостройке и богатыми предками, однако и не скрывал богатства, в отличие от Геры — их общего товарища. Его родители большую часть года разъезжали по миру — то в командировки, то на отдых, а Геру оставляли одного в огромной квартире. А ещё в отличие от друзей, Гера не обладал ни внешней привлекательностью, ни внутренней уверенностью и словно чувствовал себя недостойным их компании. — Давай колись! — всю дорогу канючил Саня, то тыкая Олега в бок, то закидывая снежками. — Иначе я сам спрошу у Рязанова. А я не шучу! — Да отвали ты, ничего конкретного не обсуждали мы, — отмахивался Олег, будучи уверенным, что Саня никогда в жизни не исполнит свою угрозу. Прийти на помощь другу — это всегда пожалуйста, лезть в его личную жизнь — точно нет. А эти подъёбы так, для профилактики. — Извинились друг перед другом, побазарили за жизнь, всё. Сказал, что всё забыл и не злится. — Он на всю голову ебанутый, этот Егор твой. Вот просто представь, какой-то левый чел переспал с твоей девушкой, на вписке, все это видели, а ты такой «Да похуй, пойду домой». А потом такой «Да похуй, чел-то хороший, прощу его. А с девушкой дальше буду встречаться». У нормальных людей ведь так и бывает, да? Почему-то личной жизнью Егора Саня интересовался гораздо больше, чем жизнями лучших друзей. — Мы с Олей не спали вообще-то. — Да вообще-то посрать, спали не спали! Это дело не меняет, — возмутился Саня и вдруг ехидно улыбнулся. — Ты, кстати, не рассказал, как она в постели. — Сань, всё, уймись, — спокойно сказал Влад, и Саня правда замолчал и отстал от Олега. Всегда удивляла эта способность Влада воздействовать на близких людей. От него даже в младших классах веяло такой сдержанной уверенностью, что он сразу завоевал авторитет у всей параллели, а позже и у старшеклассников. Когда Саня свернул на перекрёстке в сторону своего дома, Влад с Олегом ещё какое-то время шли молча. — Знаешь, он меня позвал к себе в эти выходные. Не в смысле, что… На тусовку, в общем. При Сане Левине этого говорить не хотелось. Он бы раздул очередную драму, включил свой пошлый юмор, чего сейчас Олегу совершенно не хотелось. С Владом же можно делиться любыми проблемами и быть уверенным, что получишь поддержку. — Собираешься пойти? — спросил тот, не глядя на Олега. — Почему нет? Это жеЕгор Рязанов! — он в шутку выделил голосом имя, будто Егор по меньшей мере голливудский актёр. — Никогда не помешает иметь в друзьях таких людей. — А если серьёзно, почему? — Боже, я не знаю. Потому что… рядом с ним я ощущаю себя живым, понимаешь? — Ты виделся с ним два раза. — И эти две встречи были самыми эмоциональными в моей жизни! Бля, это как… собираться спрыгнуть с самолёта и не знать, исправен ли твой парашют. Вот этот страх неизвестности перемешивается с восторгом от предстоящего полёта. И прикол в том, что ты ещё даже не летишь, а только свесил ноги в пустоту. А что будет, когда полетишь? Вопрос не требовал ответа, но Влад всё же ответил: — Либо ты ёбнешься насмерть, либо ощутишь эйфорию, а потом всё равно окажешься на земле. В обоих случаях тебя ждёт падение, только в одном случае быстрое и болезненное, а другом — медленное и прекрасное. Но падение. — Ты всё усложняешь, — буркнул Олег. Ему совсем не понравилась озвученная метафора. — Уверен, что хочешь в это ввязываться, Олежа? Может, ну его нахер? Ты достоин большего. Олег вдруг понял, что Егор был прав. Его друзья, по крайней мере, один из них, знают о его предпочтениях. Знают и поддерживают. Олег не припоминал, чтобы хоть раз с кем-то обсуждал свою нездоровую романтическую привязанность к Сане Левину или что его никогда не привлекали девчонки. Да, он с ними спал, потому что спали все пацаны его возраста. Получал ли он удовольствие? Только во время оргазма и только физическое. После секса он не чувствовал удовлетворения, зато каждый раз его преследовало ощущение неправильности происходящего. Он списывал это на банальное отсутствие симпатии, ведь трахался он либо со случайными знакомыми, либо с девчонками из школы, которых знал с детства. Какая может быть симпатия? А потом, осознав свои чувства к лучшему другу, он наконец понял, в чём дело, и принял это удивительно спокойно. Олег молчал. Ночной мороз будто придавил его дыхание, но это было не от холода, а от того, что он не знал, как ответить. Влад всегда был для него надёжной опорой, человеком, которому можно было доверить всё — от разбитого телефона до разбитого сердца. И сейчас он внезапно понял, что эти слова — «Ты достоин большего» — звучали куда глубже, чем просто дружеская поддержка. — Влад, — голос сорвался на первом слоге, и Олег прокашлялся, чтобы продолжить. — А что ты имел в виду, когда сказал, что я… достоин большего? Влад шёл чуть впереди, его руки были засунуты в карманы куртки, а плечи чуть поджаты от холода. Он на мгновение замедлил шаг, будто обдумывая, стоит ли говорить правду. Потом посмотрел на Олега поверх плеча, а его лицо осталось, как всегда, спокойным. — Я имел в виду, что ты хороший человек, Олежа. Ты умный, добрый, чиловый, в общем, и… не должен тратить свои эмоции на тех, кто их не примет. Ты не должен быть запасным вариантом ни для кого. Влад был прав, как всегда. — А ещё… — Влад чуть замялся, остановился, обернулся к Олегу и посмотрел ему в глаза. Его светло-серые с песочными вкраплениями глаза излучали тепло, Олег же не смог вынести взгляд. — Я давно догадывался. Чувствовал, что ты… другой. — Каким образом? — перебил Олег. Он не жалел, что начал разговор, но хотел знать, где облажался. — Уверен, что хочешь услышать это? — Да. Влад возобновил движение. Буквально через несколько минут им предстояло разойтись, поэтому эмоции можно было придержать до дома. — Не подумай, что ты как-то не так себя вёл или выглядел, нет. Со стороны всё было ок. Наверное, я единственный, кто заметил. Может, ещё Гера. Твоё отношение к девушкам всегда было не таким, как у других. Понимаешь, ты смотрел на них, но не видел. Не хотел узнать, не хотел стать ближе, просто не хотел. А вот на той тусовке в девятом классе, когда ты предпочёл сосаться с Костиком из параллели вместо Мадины, я прям убедился, — Влад не удержался от смешка. У Олега же его реакция вызвала неприятные мурашки на шее. — Прости. Помню, какую реакцию это вызвало у многих и чья тачка пострадала. И даже когда ты сам был уверен, что это было по пьяни, к девушкам ты не стал относиться по-другому. Зато к Левину стал… — Ты… думаешь, что я... — начал он, но Влад перебил, поднимая руку. — Я ничего не думаю. Я просто знаю, что тебе, похоже, не нравится то, что нравится большинству. И это нормально. Олег был искренне благодарен, что он не стал произносить это вслух. — И для тебя это правда не имеет значения? — выдохнул Олег, и Влад кивнул. — Конечно. Ты же всё равно наш друг. Неважно, кто тебе нравится. Главное, чтобы ты сам понимал, чего хочешь, и не предавал себя. — А как ты про Саню понял? — Также как про девушек. Последнее время ты смотрел на него, как никогда не смотрел на них. И знаешь, если он сам о чём-то и догадывался, то не придавал этому значения. Не в смысле, что ему плевать на твои чувства, просто… — Левин есть Левин, — Олег кивнул, будто соглашается, но внутри всё ещё чувствовал себя разоблачённым. А потом вдруг улыбнулся, впервые за этот разговор почувствовав, что дышать стало легче.

***

Двенадцатиэтажка, в которой жил Егор, находилась на «холмах». Так молодёжь называла холмистую местность вдоль улицы Ленина в самом центре города. Дом выглядел так же, как и все старые дома в округе, — обшарпанным и неказистым. Дорога к нему была расчищена лишь местами, кое-где торчали заснеженные бордюры, и Олегу пришлось перейти на другую сторону, чтобы не угодить в лужу под ледяной коркой. Один из уличных фонарей тускло мерцал, словно вот-вот собирался перегореть. Подойдя ближе, Олег заметил облупившуюся краску на фасаде здания и несколько потемневших от времени деревянных балконов среди современных стеклопакетов. Дверь в единственный подъезд, номер квартиры на домофоне. Стук сердца отдавался где-то в висках, пока звучали четыре гудка, будто растянувшиеся на минуты. Наконец-то домофон запиликал, и дверь размагнитилась. Олег судорожно выдохнул, когда не услышал стандартного «кто?» — оказалось, что он был не готов услышать его металлический голос прямо сейчас. Внутри подъезд оказался таким же старым, как дом снаружи: серо-зелёные стены, покрытые краской с советских времён, каменные ступеньки, местами заржавевшие рельсы для колясок. Пахло смесью пыли, сырости и давно забытых временем окурков — так же, как в любом российском подъезде. Похожая атмосфера была в домах у Сани, Влада, Лекса, Артёма и большинства его знакомых, кому не повезло иметь состоятельных родителей. С первого же брошенного на Егора взгляда появилась уверенность, что его жизнь пропитана шиком — стильные шмотки, дорогая иномарка, стильная квартира в элитной новостройке, вокруг красивые тёлки. Однако после первого разговора Олег так думать перестал. Он не знал, кем работали родители Егора, но понял, что живёт он не с ними и достаточно давно. Несмотря на полную противоположность характеров — мягкость и открытость Влада против колючей замкнутости Егора, — они были похожи. Та же неторопливая, размеренная речь, те же властные интонации, те же плавные, уверенные движения, тот же взгляд — тяжёлый, мрачный, часто задумчивый, направленный в никуда. Так смотрят люди, которым пришлось пережить травмирующие события, побороть отчаяние и стать взрослыми гораздо раньше, чем их сверстники. Мальчики, выросшие в тепличных условиях и не обременённые чрезмерной ответственностью, никогда не смогут приблизиться к их психологической зрелости даже спустя годы опыта. Олег бы хотел, но понимал, что рос слишком счастливым и любимым. При виде облупленных стен со следами граффити, воняющего мочой старого лифта, обсыпанного пеплом и окурками подоконника первого этажа всё вставало на свои места: в детстве Егору было трудно, и сейчас людям крайне трудно с ним. Олег поднялся на этаж и остановился перед нужной квартирой. Не дав себе времени разволноваться ещё больше, он взялся за ручку и открыл её. Егор встретил его на пороге тесной прихожей, переходящей в длинный коридор. Даже дома он выглядел безупречно. Чёрная футболка облегала подтянутую фигуру, поверх футболки — расстёгнутая льняная рубашка тёмно-шоколадного оттенка с закатанными рукавами, открывающим вид на изящные предплечья с рисунком из выступающих вен. На шее поблёскивала цепочка из тёмного металла, едва видная под вырезом футболки. Его волосы, как всегда, лежали в идеальном хаотичном беспорядке — будто он только что неумышленно провёл по ним рукой, убрав назад мешающие пряди, но это только добавляло обаяния. Узкие тёмно-синие джинсы подчёркивали длинные ноги, а голубые носки с изображениями акул доказывали, что даже у Егора Рязанова были свои маленькие слабости. Егор стоял расслабленно, привалившись плечом к шкафу. В руке он держал низкий стакан с тёмной жидкостью, — возможно, с виски. Массивные кольца обрамляли средний палец и мизинец. Глаза — светлые и холодные даже в тёплом свете лампы — оценивающе пробежались по лицу гостя, и уголки губ дрогнули, будто Егор был рад его видеть, но предпочёл держать лицо. — Привет, — вибрации от приятной хрипотцы в голосе словно ощущались кожей, — куртку сюда вешай, шарф закидывай на полку. — Какой ты радушный хозяин. А как же помочь гостю раздеться? — усмехнулся Олег. — Это мы ещё успеем, не переживай. Бровь взлетела вверх, губы всё же тронуло подобие улыбки. Эмоциональная буря мгновенно захлестнула Олега, и ему пришлось сделать несколько незаметных глубоких вдохов и выдохов, пока снимал ботинки и вешал куртку. На первый взгляд было не разобрать, своя это квартира или съёмная, но судя по количеству дверей, комнат было минимум три. Значит, Егор жил не один. По вороху разномастных шапок, шарфов, перчаток на полках, десятке пар обуви разных размеров и груде зимних курток в шкафу невозможно было определить, что принадлежит хозяевам, а что — гостям. Гостей было много. У Егора всегда было много гостей, это Олег понял сразу. Он не то чтобы стеснялся знакомиться с новыми людьми — скорее не любил общаться с посторонними. В конце концов, большинство людей исчезает из жизни сразу после знакомства, и только единицы задерживаются на годы. Тратить эмоции на незнакомцев, которые никогда не станут ближе, Олег не видел смысла, поэтому никогда ничего из себя не строил и не боялся облажаться — на их мнение ему было плевать. Так было до того, как он впервые увидел Егора. И сейчас в голове пульсировала навязчивая мысль понравиться не только ему, но и его друзьям. Ремонт был несвежий, но Олег видел и квартиры похуже. Стены в коридоре были покрыты светлыми обоями без узоров, кое-где виднелись потёртости и желтоватые пятна. Плоские светильники на потолке горели тускло, пол покрывал линолеум устаревшего коричневого оттенка, гардеробная система тоже не новая. Гости собрались на кухне. Как только вошёл Олег, наступило неловкое молчание. Однако не такое неловкое, как встреча с человеком, которого он точно не ожидал здесь увидеть. За столом сидела Оля. Нет, этого не могло быть. Это было слишком подло по отношению к ним обоим: к Олегу, потому что до этого он его вроде бы простил и хотел наладить общение, и к Оле, потому что буквально тычет носом в её «ошибку». Её реакция на приход Олега явно говорила о том, что она тоже не была в курсе этой ловушки — она судорожно мяла полупустую пачку сигарет, в упор глядя на неожиданного гостя. Олег почти физически чувствовал прожигающий взгляд, но лишь улыбнулся в ответ и приветственно махнул рукой. На кухне, также как в коридоре, не хватало света. Хотя наверное, Олег слишком привык к своей квартире, в которой разнообразные световые приборы — настенные и потолочные светильники, неоновые ленты и всевозможные подсветки — были встроены чуть ли не в каждый квадратный метр. В правой части располагался кухонный гарнитур со стрёршейся поверхностью, у которого топтались две девчонки и неказистый парень с короткой стрижкой, слева у стены стоял небольшой стеклянный стол, на котором были видны царапины, а кое-где и сколы. За столом, помимо Оли, сидела ещё одна девчонка, довольно крупная, и недружелюбно зыркала на собравшихся. У подоконника курил рыжий пацан. Было какое-то противоречие в том, как выглядел сам Егор и как выглядела его квартира — Олег был уверен, что в комнатах тоже давно не было ремонта. При внешнем лоске Егора будто совершенно не волновало окружающее его пространство. Это удивляло и, в то же время, восхищало. Пока гости обменивались дежурными приветствиями, Егор притащил откуда-то табурет и сел на него, предложив Олегу сесть на свободный стул. Дальше он достал из верхнего шкафа чистый стакан, плеснул Олегу виски и положил перед ним на стол пачку шоколадных Captain Black. Во время этих действий на кухне висела напряжённая тишина, будто происходило что-то непривычное и даже ненормальное. С виду Олег был спокоен: дружелюбная улыбка не сходила с лица, пальцы почти не дрожали, мокрые ладони он незаметно вытер о джинсы. — Добро пожаловать в нашу дружную компанию, — сказал Егор и поднёс Zippo к сигарете Олега. — С Олей вы знакомы, это Света, Никита, Степан, это… — он дёрнул головой в сторону девчонок, — девочки, просто девочки. Рад, что ты смог приехать. У нас, как видишь, умопомрачительное веселье, тебе понравится. Света, судя по всему, была подругой Оли, а две другие девчонки служили зрительской массовкой для завораживающих выступлений одного актёра. — Если бы мы знали друг друга получше, я бы понял, как реагировать на твой сарказм. Пока не понимаю, — нервно усмехнулся Олег и глотнул виски. Он отчаянно надеялся, что Егор не заметит нервозности в голосе. — А виски у тебя неплохой. Дорого стоит? — Дело не в цене, надо просто разбираться. — И ты разбираешься? — У меня свой бар. — Ха, нихрена ж себе, — вырвалось у Олега. Он знал только о кофейне, а тут уже и бар нарисовался. У самого Олега не было предпринимательской жилки, да и по правде говоря, он даже не представлял, чем хочет заниматься после школы и стоит ли поступать в универ. Егору было чуть за двадцать, а у него уже было два заведения. Какие ещё сюрпризы мог преподнести чёртов Егор Рязанов? Олег прищурился, прикидывая, стоит ли поднимать тему финансов, но всё же спросил: — И сколько денег нужно, чтобы открыть свой бар в… тебе же двадцать, да? — Я купил его, когда мне было двадцать, сейчас я чуть старше, — Егор довольно откинулся на стену. Непонятно, перед кем он выёбывался — перед Олегом или вообще перед всеми. — То есть в универе ты не учился? — уточнил Олег. — Насильственное впихивание знаний в юные головы напрочь отбивает мотивацию добиться чего-то стоящего. — Так сколько денег? — Пару миллионов. Не помню точно, финансами занимался не я. — И откуда у человека без образования столько денег? Кредит? — В нашем мире столько способов заработать, Олег… — Егор загадочно закатил глаза. Остальные собравшиеся перемещали взгляды с Егора на Олега и обратно, молча наблюдая за словесной дуэлью. На удивление, Олег начал получать удовольствие от того, что Егор взял его в состав спектакля — пусть пока и на второстепенную роль, ведь он сделает всё, чтобы получить главную. — Работал в эскорте? — в тон Егору спросил Олег, изогнув бровь в манере самого Егора. — Олег, ты попал, — произнёс рыжий парень, кажется, Никита, и похлопал Олега по плечу. Наверное, в этой компании подобные дерзости были непозволительны. — Было пару раз, но на открытие бара пришлось бы пахать и пахать, — фыркнул Егор. Олег, сам того не заметив, закусил нижнюю губу, и их взгляды встретились. Прищуренные стеклянные глаза сияли. В это время второй парень, стоявший у раковины, — Степан — как раз залпом глушил банку пива, и теперь пивные брызги от его булькающего кашля разлетелись по всей кухне. — Я же говорила! — торжественно воскликнула Олина подружка. — Было б мне за тридцать, я бы ему точно платила, — хихикнула одна из девчонок у плиты. — Степан, тряпку в руки — и вперёд, — Егор кивнул на жёлтые лужицы на полу. — Это была женщина или… — фальшиво замялся Олег. Он игнорировал возникший вокруг кипиш и смотрел только на Егора. — Или не женщина? — Пятьдесят на пятьдесят. Интересный опыт. — Это как? Транс что ли? — хохотнул Степан, полоща в раковине тряпку. — Было пару раз, пятьдесят на пятьдесят. Подумай, пожалуйста ещё раз, солнце, — снисходительно ответил Егор. Разговоры продолжились уже спокойнее. Никто больше не смотрел на Олега зверем, никого не смущало его присутствие, кроме, пожалуй, Оли. Она по большей части молчала, листая что-то в телефоне, изредка перебрасываясь фразами с подругой и устало отвечая на вопросы Никиты. Наверное, они были близки. Олег вписался в тусовку лучше, чем мог ожидать. Он подхватил общую волну стёба над странными девчонками, казавшимися здесь лишними, наслаждался саркастичными остротами Егора и острил в ответ, вызывая такой же одобрительный смех. Из разговоров он узнал, что Егор живёт со старшей сестрой Гелей, в которую влюблён неказистый Степан. Узнал, что любимые животные Егора — крысы, и две из них живут в гостиной. Узнал и то, что «Крэнк», где у них состоялся неприятный разговор, и есть тот самый бар, который Егор купил в прошлом году. Чем больше Олег узнавал, тем больше чувствовал, что не достоин любви такого человека. Что он может ему дать взамен на опыт, связи, помощь? Конечно, чувства не измеряются такими мелочными категориями, но всё же… Олег был всего лишь учеником одиннадцатого класса самой средненькой школы. Да, занимался вокалом, да, имел симпатичную мордашку и спортивное тело благодаря нескольким годам волейбола, но по сути ничего из себя не представлял. Мог ли он претендовать хотя бы на толику того внимания, которое невъебеный Егор Рязанов до сих пор оказывает своей девушке? — Олег, тебе налить ещё? — вдруг спросила его та самая девушка, кокетливо поправляя прядь волос. Олег отрицательно покачал головой, буркнув «спасибо, не надо». Спустя пару минут на тот же вопрос Егора он подставил стакан. Ещё Оля пыталась расспросить про его увлечения, но получала такие же скомканные ответы: «немного пою», «да, пару лет хожу на вокал», «нет, на инструментах не играю», «в школе больше английский люблю», «не, ещё не решил, куда поступать буду» и всё в этом духе. Он не спрашивал Олю ни о чём в ответ — ему тупо было неинтересно. Была неинтересна она и вся эта компашка, но он не подавал виду и охотно принимал участие в разговорах, то и дело открыто пялясь на Егора. Не он один — обе девчонки, которым то ли не хватило стульев, то ли которые кайфовали пить стоя, тоже пускали на него слюни и даже пытались флиртовать. Выглядело это нелепо. Света замечала каждую потугу и указывала на это Оле. Та лишь морщилась и вздыхала. Через пару часов Оля зачем-то утащила подругу из квартиры. Олег услышал копошение в прихожей и щелчок входной двери, когда пошёл в туалет. Тут же стало легче дышать, несмотря не заволочившие сигаретным дымом кухню и коридор. Тем временем одна из девчонок по имени Маша с дурацкой прямой чёлкой начала липнуть к Стёпе. Наверное, поняла, что Егор ей не светит. Она придвинулась ближе к его боку и положила голову на плечо. Он был не против, и вот они уже пьют из одного пластикового стакана и делят одну сигарету на двоих. Вторая девчонка, имени которой Олег не запомнил, села на место Оли, чтобы оказаться ближе к Никите. — У тебя такая цепочка классная, — сказала она, касаясь свисающей с пояса джинс металлической цепи. — А можешь дать погонять? Никита посмотрел сначала на неё, потом перевёл скептический взгляд на Егора. Тот пожал плечами и с довольным лицом закурил очередную сигарету. — Нет, это семейная реликвия, доставшаяся мне от прадеда, — ответил Никита, убрав её руку от своей ноги. — Чё, реально? Блин, наверное, дорого стоит. А кем был твой прадед? Олег прыснул, чем вызвал удивлённый взгляд девчонки. Такую цепочку можно было купить в любом магазине аксессуаров и атрибутики, а Никита явно стебался. Пока они ещё о чём-то говорили, пьяный Стёпа утащил челкастую Машу из кухни, по пути шепнув что-то на ухо Егору. — Гостиная, — ответил он, а спустя минуту лично проверил, точно ли парочка не перепутала гостиную с другой комнатой. Её менее удачливая подружка — хотя, на вкус Олега, ей повезло больше — не смогла добиться от Никиты никаких действий. Он уже открыто игнорировал её вопросы и раздражённо сжимал челюсть. В конце концов, обиженная девчонка кинула в сумку свою пачку сигарет, выгребла из холодильника две банки пива — вряд ли принадлежавшее ей — и ушла. Провожать её никто не стал, Егор даже не закрыл за ней дверь на защёлку. Оля со Светой ещё не вернулись, и на кухне они остались втроём: почему-то начавший нервничать Олег, спокойный Егор и рыжий Никита. И тут Никита без всяких предисловий задал Егору вопрос, будто Олега с ними не было: — Ты так и будешь делать вид, что всё ок, или расскажешь, почему пригласил своего любовничка именно сегодня?