Свобода равенство братство

Линнет проснулась из-за яркого луча, который пробивался сквозь неплотно задёрнутые темно-зелёные занавески. Вообще, как на семь утра, вокруг уже происходило слишком много всего. Во-первых, в Шотландии наконец-то решило появиться солнце. Во-вторых, в её кровати мирно сопел Эдриан, которого свет пока не успел разбудить. В-третьих, кровать Дестини была нетронута. Линнет догадывалась, что та, должно быть, осталась у Маркуса, но была готова поспорить, что слышала, как кто-то ночью открывал и закрывал дверь. В таком случае, после завтрака можно будет точно ожидать вербальную атаку от подруги. Лин все ещё не могла до конца поверить, что все, что произошло вчера, было реальностью, хоть возле неё и лежало длиннющее живое доказательство этому. Она просто не ожидала, что все выйдет настолько удачно. В конце концов, заслуживала ли она такого поворота событий? Взгляд, тем временем, продолжал бродить по Пьюси. Она повторится, но господи, каким же, блять, прекрасным был Эдриан! Даже когда спал. В помятой рубашке и школьных брюках. Густые черные волосы и брови, ярко выраженные скулы и подбородок, высокий прямой нос. Эдриан был ебанным воплощением мужской красоты. Аристократические повадки и хорошее воспитание и вкус никак не мешали ему быть мужественным и атлетичным. И Лин растаяла, подумав, что именно такого мужчину ей всегда хотелось. Она нырнула обратно в кровать, удобно устраиваясь под его рукой, что сразу её обняла. У них было ещё где-то пятнадцать минут в арсенале. Поэтому Линнет просто закрыла глаза и наслаждалась. Его близостью, теплом и запахом. Но вскоре Эдриан зашевелился, аккуратно потягиваясь, будто боялся разбудить девушку. Но Лин уже повернулась к нему лицом, заинтересованно наблюдая за щурящимся от солнца парнем. В таком сонном виде он выглядел как-то по-особенному хорошо. Заметив её внимание, Пьюси улыбнулся, притянул её к себе, и оставил несколько поцелуев в светлых волосах. Лин засмущалась. Она, стоит признаться, уже давно не смущалась ни в чьей компании, кроме Эдриановой. И ей, почему-то, это самой очень нравилось. Он все-таки был особенным. – Доброе утро, – прошептал слизеринец, поднимаясь с кровати. – Как насчёт того, чтобы спуститься на завтрак через полчаса, а затем отправиться на пары? Я зайду за тобой. Дойл согласно закивала. Эдриан вышел, и она, как ужаленная, поскакала в душ.

* * *

В Большом Зале, к счастью, студентов пока было немного. Но даже так, десятки взглядов оказались устремлёнными на них. По дороге на завтрак Эдриан посвятил её в детали своего расставания с Чжоу и о роли Джеммы во всем этом дурдоме. Лин была, мягко говоря, в ахуе. И самое худшее то, что эту кашу придётся расхлёбывать им обеим. За столом Слизерина все было по-старому. Или, по крайней мере, все старались, чтобы оно так выглядело. В разных концах стола звучали непринуждённые беседы. Перегрин и Грэхем о чем-то спорили. Только Дестини кидала на Лин с Эдрианом лукавые взгляды, похоже, в связи с тем, что Седрик в то время активно занимался прожиганием взглядом спины своей бывшей пассии. От этого ощущения Линнет стало дискомфортно, и она на автомате втянула голову в плечи. Эдриан, что сидел возле неё, без слов сжал под столом её ладонь. Оба приняли решение вести себя на людях, как и раньше. Хотя бы несколько дней, пока все не утрясётся. Не хотелось бросать тот факт, что они таки сошлись (как и предвещал Седрик) в глаза их ещё вчерашним половинкам. Да и никому другому, кроме близких друзей, тоже. Староста за завтраком пока отсутствовала. Как и Теренс Хиггс. Но загонщики подметили, что со вчерашнего вечера их ловец пребывал в ужаснейшем настроении. Оно и нестранно: пересказ всех событий, из уст, наверное, Чжоу Чанг, благодаря её подруге Мариетте, которая собирала сплетни Хогвартса подобно тому, как дети коллекционируют фантики, успешно разлетелся по всему Когтеврану за считанные часы. А слизеринцам и пересказа не нужно было: оказывается, Теренс и Джемма ссорились в её комнате так громко и долго, что их крики долетали из этажа седьмого курса аж в гостиную. – Я, похоже, сегодня, блять, так и не смогу нормально позавтракать, – проворчала Лин, услышав, как пара когтевранок, направляющихся к выходу из Большого Зала, начала шептаться о ней сразу за её же спиной. – О, этих я знаю, – Дестини фыркнула. – Из моего курса. Че уставились, дуры? – уже громче добавила подруга, стреляя в них одним из тех взглядов, которых остерегался сам Маркус. Лин благодарно на неё посмотрела. – Я вообще не понимаю всего этого прикола. Чего все так завелись? Люди сходятся и расходятся каждый день. Че бубнить-то? – Флинт непонимающе развёл руками. – Но Фарли, конечно, сука редкостная. Не то, чтобы мы об этом не знали. Но в сторону своих – это сущее предательство. – Отныне будем собираться в Выручай-Комнате теперь, – драматично вздохнул Майлз. – А то никому верить нельзя – вокруг одни подлецы. – Слушай, подлец, идея-то в корне неплохая, – Эдриан с уважением посмотрел на друга. – А то мы за её существование как-то подзабыли. – Да, здорово мы тогда отметили там… праздник… этого, – капитан старался правильно подобрать слова, а то вдруг у подруги теперь был триггер на имя Диггори? – А, в общем-то, оно к лучшему, что расстались. Он всё равно какой-то слишком приторно сладкий, – Маркус отчаянно пытался спасти ситуацию, так как Дестини, видимо, наступила ему на ногу. Флинт уставился на Лин, ожидая на реакцию, но её не последовало. Блондинка принялась ковырять свою овсянку. Маркус закатил глаза. Он действительно не понимал, почему все вокруг так драматизировали. – И ещё это, – совсем тихо добавил он, обращаясь не только к Линнет, но и к Эдриану. – Я знаю, что вы, охламоны, уже там между собой что-то вертите. Коль так – совет вам да любовь. Но прошу помнить, что на тренировках вы все ещё члени одной команды. Так что никакого цирка в будущем, – предостерёг их Флинт. – Я же по этой самой причине и баб в команду раньше не брал. – Маркус! – зашипела Дестини, при этом жутко покраснев. Ведь о том, что эти «охламоны» прошлой ночью сопели в обнимку в их комнате, знала только она. – Ну что «Маркус»? Все хорошо, любимая, – примирительно заверил её парень. – Ты главное, Лин, держись достойно. Сказал он это как раз вовремя, потому что, нежданно, к столу направилась Джемма Фарли. Она, как ни в чем не бывало, села подальше, и завела разговор с однокурсницей. Перешёптывание вокруг лишь усилилось. – Вот коза, – Эдриан хмыкнул. – Ещё бы! Она вчера буквально разбила Теренсу сердце, – подхватил Грэхем. – Причём, кажется, нарочно. – Да ну тебя! – Я вам говорю. Сами потом спросите, если он будет в духе. Но главное, что он пострадал из-за того, что он человек с совестью. Хоть и гуляка. На это друзья лишь молча вздохнули. К концу завтрака Хиггс, скорее всего, так и не появится. Понемногу ученики принялись расходиться по классам. Лин, Эдриан и Грэхем, у которых первыми были Зелья у декана, задержались почти к их началу, ведь Монтегю решил справиться насчёт теоретической части сегодняшнего занятия за двадцать минут до самого занятия. Поэтому Пьюси, как старательный ученик и хороший друг, вытянул учебник и принялся что-то по нему объяснять. Линнет не могла не таращиться на него, хоть и знала тот раздел почти на память. Какой позор! Но какой низкий приятный голос… Она без слов залила в себе остаток кофе, пару раз прокляла матушку-природу за то, что создала её настолько впечатлительной, и уже хотела идти на занятие. – Доброе утро, Лин, – вдруг послышалось сбоку. Монтегю поднял глаза, и почти выронил яблоко из руки от удивления. Возле их скамьи стояла Джемма. Да уж, утро становилось все интереснее. Лин на секунду застыла со сконфуженным выражением лица. Фарли, тем временем, продолжила: – Мне очень жаль, что у вас с Седриком все так получилось. Но ты не расстраивайся! Ты у нас точно одна никогда не останешься, – и Джемма состроила сочувствующую улыбку. После этих слов воцарилась тишина. Эдриан позже готов был поклясться, что тогда мог услышать, как цокали наручные часы Роджера Дэвиса. А тот находился за десять футов от них! И, тем не менее, Джемма сказала то, что сказала. И это расслышали все. А Лин, кроме того, что от природы была впечатлительной, имела ещё пару недостатков. К примеру, она плохо сдерживала свою злость. Кто не помнил того случая из прошлого года, когда несчастного Оливера Вуда почти искусала герань? На этот раз герани под рукой не оказалось. Но оказалась почти полная, хоть и остывшая чашка кофе ничего не подозревающего Грэхема, который как раз хотел, подобно Линнет, влить её в себя перед тем, как двигаться в подземелье к Снейпу. – Мне тоже очень жаль, Джемма, – выдохнула Лин. Схватив чашку, она в момент выплеснула содержимое в лицо старосте, которая от шока будто застыла на месте. – Хорошего дня. На пару к Снейпу они объявились как раз вовремя. Декан только бросил на них подозрительный взгляд, мол, случилось чего уже? Таки да, случилось. Но он об этом не узнает ещё часа два. Место Терри возле Грэхема пустовало. Похоже, друг настолько отвратительно себя чувствовал, что решил прогулять сегодняшние пары, что было явно не в его стиле. Со Снейпом Хиггс предпочитал лишний раз не рисковать. В результате, Монтегю пришлось варить «Напиток живой смерти» вместе с Перси Уизли, по поводу чего страшно негодовали оба. – Но, вообще, день прошёл неплохо, – заключила Линнет, возвращаясь из тренировки по квиддичу вместе с Эдрианом. На улице стояли сумерки. После Зельеварения, остальные лекции прошли довольно быстро. Во время обеда, Снейп позвал её к себе и сделал выговор за нападение на старосту, но снисходительно влепил всего лишь три часа отработки, которые заключались в том, чтобы ассистировать ему в приготовлении зелий для мадам Помфри. Судя по поведению профессора, даже до него долетели слухи о том, что случилось между ней, Седриком и Джеммой. Похоже, сегодня судьба была к ней милостивой. Но Диггори был лёгок на помине: когда они заходили в школу, тот вместе со своей командой как раз направлялся в сторону поля. Пуффендуй сполна насладился победой над Слизерином, и теперь ни за что не хотел проиграть Когтеврану в следующем матче, поэтому и тренировался в два раза интенсивнее, чем обычно. Нехотя, Лин пересеклась взглядом с Седриком. Было непривычно. Раньше, когда он видел её, его глаза наливались теплом, а на лице играла улыбка. Сейчас же они были пустые. Он просто взглянул на неё, и вернулся к разговору с загонщиками. А самым прекрасным было то, что во время этого двухсекундного зрительного контакта, Лин не почувствовала абсолютно ничего. – Какой-то у него сейчас странный нос, или мне показалось? – хмыкнула она, дальше шагая вместе с Пьюси по коридору. То, что нос Седрика теперь выглядел странно, не мог заметить разве что слепой. Он будто опух, а кожа с одной стороны приобрела красновато-фиолетового оттенка. – Может быть, – Эдриан кивнул. – Мы вчера случайно встретились возле входа в гостиную, как раз после того, как вы с ним поругались. И вот, побеседовали немножко вдвоём. Впредь пусть следит за словами, которые бросает в сторону женщин. Лин остановилась. – Так это твоих рук дело? Эдриан сжал челюсть. – Ты знаешь, что я не молчу в тряпочку, когда дорогих мне людей обижают. Эдриан и правда не молчал в тряпочку. Ни тогда, когда она на пятом курсе получила подарок с вредилками, ни тогда, когда один из близнецов Уизли зарядил ей бладжером в ребра во время матча, ни сейчас. И Лин, сама того не ожидая, потянулась к нему на носочках, и поцеловала. И хоть их первый (если не считать того из игры на день рождения) поцелуй произошёл далеко не в той атмосфере, на которую она рассчитывала, а посреди коридора и в далеко не свежей после тренировки форме, он был настолько чувственным и интимным, что Линнет подумала, что в жизни не ощущала подобного трепета. Судьба была воистину милостивой.