Свобода равенство братство

Страх. Все мы чего-то боимся. К сожалению, либо к счастью. Он старательно не даёт нам сойти с ума от вседозволенности, или же наоборот, заставляет раздирать глотку от крика. И пока некоторые геройствуют из-за того, что якобы боятся лишь самого страха, остальные просто боятся. Боялась Линнет всегда, ещё до школы, а Ильверморни только подпитала эти страхи, научив её трём простым вещам: голову нужно держать высоко, спину – ровной, а репутацию – чистой. Не опозориться, не оступиться, сделать только правильные выборы. Остальное не имело значения. Именно обуза выбора отягощала больше всего, нависая, словно камень, и заставляя прокручивать в голове сценарии «А что, если?», которые всегда вели к начальной точки – потерянности в себе и своих эмоциях. Расстаться с человеком, которого вроде и любишь, но не видишь с ним будущего, выбрасывая на свалку все, что у между вами было, или остаться, живя под страхом того, что будет после школы? А что, если она выберет неправильно? Потеряет Седрика, взамен не приобретя ничего хорошего? А что, если любое решение заставит её сожалеть? Вот мы и приближаемся к точке, когда Лин уже не могла дать отпор своим эмоциям и страхам. Единственным временным выходом был побег. Старательно заглушать свои мысли тренировками или учёбой, избегать близости и бежать. В общем-то, получалось. Все получалось. Тренировки, которые ещё больше участились из-за предстоящего матча против Гриффиндора, проводились чуть ли не ежедневно. Поэтому времени на Седрика почти не оставалось. Лин часто думала, насколько жалко и убого она сейчас выглядит в его глазах, когда едва ли не единственные дни, когда они с ним нормально видятся, это вечер пятницы и выходные, на которых она все равно тренируется и учится, и её хватает лишь на объятия, пару поцелуев и бессмысленные разговоры. Диггори пробовал ещё раз поговорить о той идее со свадьбой, понимая, что мог напугать слизеринку или заставить её чувствовать себя некомфортно, но Лин отмахивалась, утверждая, что все в порядке. На самом деле, ничего не было в порядке, и с каждым днём её крыша ехала неспеша, тихо шифером шурша, но Седрику об этом знать было совсем необязательно. Он тогда как раз рассказывал, как сильно не может дождаться Рождества, которое в этом году должны были отмечать в поместье Пьюси в Антриме. Оказавшись снаружи своего романтичного мыльного шарика, Линнет впервые заметила, насколько друзья были поглощены отношениями. Даже на их теперь нечастые тусовки в узком кругу все всегда заявлялись парами. Маркус и Дестини, Грэхем и Флора, Майлз и Кэти; к Теренсу иногда присоединялась Джемма. А, ну и Эдриан с Чжоу, куда же без них. У них, судя по всему, все было хорошо. Чжоу даже успела сделать замечание, мол давненько они Седрика не видали. Лин, конечно же, мысленно послала её нахуй, но в реальности не могла себе такого позволить. К сожалению. А так хотелось… Матч против Гриффиндора закончился победой. Иного исхода событий они не могли допустить – Флинт чётко дал им понять, что второго поражения не потерпит. Накопившуюся за последние недели злость Лин выплеснула на поле, как могла. И даже слишком. Когда Оливер пытался отбить посланный ею квоффл, то сделал это, задевая мяч нижней частью руки. И хоть атака была отбита успешно, когда после окончания игры он закатал рукав, там уже краснела огромная гематома. – Фига ты его разукрасила, – присвистнул тогда Маркус, похлопав её по плечу. А потом старательно проложил себе путь в сторону гриффиндорского капитана, дабы напоследок сказать ему пару ласковых. Линнет ещё раз молча поблагодарила Пьюси за то, что тогда не проболтался лучшему другу о её романе с Вудом. Иначе, учитывая отношения двух капитанов, она бы на собственной шкуре познала ужасы Азкабана в пятикратном размере. – Пойти извиниться, что ли? – спросила охотница у рядом стоящего Эдриана, что был готов, в случае чего, разнимать драку. – Зачем? – улыбнулся парень. – Ты ничего не сделала. Да, квоффл летел очень быстро, но нарушений не было. То, что он так глупо его отбил – его же ответственность. Линнет кивнула. А потом на поле прискакала радостная Чжоу прям в объятия Эдриана, и слизеринка решила валить. Тем более, что в нескольких десятках метров на неё уже ждал Седрик. – Отличная игра, – он улыбнулся, оставляя поцелуй на щеке Лин. – Спасибо, приятно, что ты пришёл, – ответила девушка, только спустя пару секунд осознавая, какую глупость она сказала. Конечно он пришёл, это же Седрик! Разве могло быть по-другому? Он ходит на все её матчи! Но пуффендуец не обратил на это внимание. Он вдруг посерьёзнел и взял её за руку: – Лин, у меня есть не очень хорошая новость. «Чё?», – только и успела подумать растерявшаяся блондинка. – Я не смогу провести Рождество так, как мы планировали. Несколько дней назад мои родители получили письмо от наших родственников из Франции. Они пригласили нас погостить, и папа настаивает, чтобы я обязательно поехал. Ты можешь поехать со мной, но я не могу остаться здесь. Мне очень жаль. Линнет выдохнула. – Мне тоже очень жаль. Франция – это здорово, и я ценю то, что ты предложил мне присоединиться, но я не могу оставить папу одного. Я хочу провести время с ним, – она посмотрела в серые глаза парня. – Я понимаю, – Диггори попытался изобразить улыбку, но та получилась очень грустной. – Тогда я увижу тебя после каникул. Он даже представить себе не мог, какой тяжести камень только что свалился с души Линнет.

* * *

Лин никогда раньше не бывала в Северной Ирландии, но она почему-то сразу её зацепила. Ещё в Хогвартсе Эдриан пообещал друзьям провести тур по Антриму утром после рождественского ужина, и девушка уже представляла, сколько всего прекрасного кроется в его округах. Сам город расположился возле озера, как и поместье Пьюси, от которого к берегу можно было добраться минут за десять. Дом Эдриана был превосходным. В нем было все, чего только могла возжелать душа. Просторная оранжерея, библиотека, где Пьюси видимо и брал все те мутные книги, красивый сад, и даже бассейн. Однако, часть волшебников скептически отнеслась к приглашению отметить праздник в таком чудном месте, несмотря на его отдалённую локацию. Ирландская Республиканская Армия продолжала бушевать, и даже учитывая определённое преимущество перед маглами в виде магии, не все приглашённые прибыли в Антрим. Но Юстас пламенно уверял, что все будет хорошо. В конце концов, его дом всегда защищён. Старший Пьюси хвастался, что вместе с сыном разработал отличную систему, на уничтожение которой пойдут сутки. Поэтому Маркуса, Дестини, Лин, Грэхема и Перегрина даже отпустили на ночёвку. К большому разочарованию девочек, излишне опекающие родители Кэти не разрешили ей остаться, поэтому после полуночи гриффиндорка должна была явиться домой каминной сетью. Майлз, дабы его любимой не было так грустно, решил поступить также. Близняшки Кэрроу на следующее утро должны были гостить у тёти в округе Лондона, а Чжоу отправлялась с родителями в Китай. Ну, а Теренс с Джеммой, как всегда, были только рады возможности смыться в уединённое местечко, особенно учитывая, что у мистера Хиггса родители намеревались трансгрессировать к кумовьям сразу по окончанию приёма. Но это будет потом. Пока что они уже отведали закуски, и теперь сидели на кухне, подальше от взрослых, попивая неплохой такой глинтвейн, который сварганил один из эльфов. На этот раз они позволили мелким Малфою, Паркинсон, Булстроуд и Забини присоединиться к ним и даже попробовать напиток, но только если родители не видели. Девочки отделились от мальчиков, и болтали о своём. Лин уже стала привыкать к этим праздничным сборищам, что в основном объединяли слизеринцев (ха, уж очень разных выпусков) и довольно уважаемых семей Британии. Только вот что они здесь забыли, она понятья не имела. Ну ладно, возможно, это было преувеличение. Всё-таки Дойлы были слизеринцами до мозга костей, и чистокровными, пока её отец не умудрился влюбиться в маму-вейлу. Линнет собственный кровный статус слишком сильно не волновал, но тот факт, что её саму можно было считать только получеловеком, иногда озадачивал. И всё равно, в окружении чистокровных семей к этому относились явно проще, чем к союзам волшебников и маглов. Семья Кэти, к примеру, подобные мероприятия не посещала: её мать, что не имела магических способностей, отказывалась от компании других волшебников. Она была хорошо наслышана о предрассудках, поэтому мужа, его семьи и парня дочери ей уже было предостаточно. Тот же Драко иногда косо смотрел на Белл, но после нескольких суровых взглядов со стороны Маркуса, сразу перестал. Но вечер, очевидно, не мог пройти без тупых вопросов, поэтому Чжоу решила взять это на себя. – Лин, а ты никогда не превращаешься в эту птицу с огромными крыльями? Линнет удивилась. – Нет, а должна? – Я не знаю, мне просто стало интересно. Я знаю о твоём происхождении, но всегда было интересно узнать с первых уст, так скажем. Прости, если это было нетактично. Слизеринка не поверила своим ушам. Похоже, Чанг, в конце концов, и не была такой противной. Дестини напротив неё вопросительно выгнула бровь. – Да ладно, все хорошо. Тебя ведь не было, когда я обсуждала это с остальными. Я не превращаюсь. Моя мать превращалась, но ещё до знакомства с моим папой. А потом он достал какое-то зелья, которое она регулярно пила, так что я ни разу не видела её в том, другом подобии, – Лин искривилась на лице. – Думаю, это было бы жутко. – А что насчёт чар, которые передаются детям вейл? – Да нет там никаких чар, – Линнет улыбнулась. – То, что ты больше привлекаешь внимание – ситуативное преимущество. Друзей завести оно не помогает. А строить отношения надеясь лишь на то, что тебя дальше будут воспринимать, как привлекательный кусок мяса – вообще сущая глупость. – Да, тут ты права, – кивнула Джемма. – Ещё по глинтвейну? – Шок, староста Слизерина спаивает школьников, – с наигранной удивленностью воскликнул Эдриан, подходя к ним и чмокая Чжоу в щеку. Лин только понадеялась, что они не примутся вылизываться друг с другом прямо здесь и сейчас. Она потупила взгляд вниз, рассматривая своё платье. С открытыми плечами и почти в пол, оно было тёмно-красным. Длинные рукава украшали перья того же цвета. Она потратила много часов в поисках чего-то столь классного, но чтобы что? Седрика здесь всё равно нет. Кого ей впечатлять? Вопрос остался без ответа, так как начались танцы. Пример всем, как обычно, подала Летиция, вытащив мужа на середину просторной столовой. Дальше присоединились супружеские пары и все, кто сегодня прибыл со своей половинкой. Чтобы не выглядеть глупо, Линнет согласилась потанцевать с Перегрином. К сожалению, Деррек был отличным другом, но никак не партнёром для танцев. На каблуках приличной высоты, она стала даже немного выше него. Загонщик ещё и всякий раз порывался оттоптать ей ноги. Маркус и Дестини смеялись, а где-то рядом кружились Чжоу и Эдриан. Линнет с неприсущей себе завистью посмотрела на них. Это она должна была танцевать с Пьюси, как в прошлом году. У них был превосходный тандем. А, и Эдриан никогда не вставал ей на туфли во время вальса. Но совсем скоро вальс был отмучен, и слизеринка отправилась к столу, дабы немного освежиться. Мозг упёрто говорил «нет» идее влить в себя немного шампанского (для настроения), учитывая весь выпитый глинтвейн. Пришлось довольствоваться водой. – С Рождеством, Линнет, – Юстас остановился возле неё, пополняя бокал. Ещё летом она про себя подметила, что морщинки вокруг его глаз ставали заметнее, когда он улыбался. А в общем-то, Пьюси-старший отлично сохранился, как для возраста в пятьдесят с хвостиком. Лин не знала точно, сколько лет отцу Эдри, но с виду не могла дать больше пятидесяти пяти. – Уж больно ты сегодня невесёлая. Скучаешь по тому пареньку Диггори? – Отчасти, – Лин натянула улыбку. – Но я в порядке, спасибо. Весёлого Рождества! Хоть Юстас Пьюси и принадлежал к разряду «прикольных» взрослых, трепаться с ним о своих мыслях и чувствах она сейчас не хотела, особенно учитывая его дружеские отношения с её отцом. Стефану лучше было о таком не знать, дабы лишний раз не беспокоиться. Поэтому, обменявшись ещё несколькими репликами с Юстасом, она направилась в уборную. Пачка сигарет удобно лежала в клатче. Внезапно, когда Лин была уже почти у цели, на горизонте появилась Чжоу. Она как раз оттряхивала мокрые после воды руки, но, увидев блондинку, приковала взгляд к ней, будто о чем-то размышляя. – Я возвращаюсь домой через несколько минут, – когтевранка улыбнулась, выходя из транса. – Весёлого Рождества, Линнет. – Весёлого Рождества, Чжоу, – как можно добродушнее ответила Лин. Чжоу, похоже, уже хотела идти, но осталась и продолжила: – Знаешь, мне кажется, наше общение не очень задалось, но я бы хотела извиниться перед тобой, если я когда-то чем-то тебя обидела. То же самое касается Дестини. Поначалу вы мне казались очень надменными, и мне было не по себе от мысли, что придётся попытаться влиться в вашу компанию, ведь вы – близкий круг общения Эдриана. Поэтому я могла и сболтнуть пару глупостей. Я вообще много болтаю. Но вы классные. И я это говорю не потому что мне очень нравится Эдриан, а потому что я и правда вижу, почему он с вами дружит, – выпалила Чанг, а потом добавила: – Он очень тобой дорожит, и это о многом говорит. – Спасибо, – Лин хихикнула, – Хорошо, что мы, на самом деле, не такие уж мрази. Ты меня тоже извини, если я успела тебя обидеть. – Все в порядке, – Чжоу наклонила голову в сторону. – Я рада, что мы это обсудили. Мне пора. Увидимся после каникул, – и она направилась к Эдриану, что уже искал её, так как должен был провести к камину. – До встречи, – слизеринка улыбнулась, вытаскивая сигареты. К счастью, уборная была свободной. Закрыв дверь изнутри, она открыла маленькое окно, и прямо в платье уселась на пол. Из улицы веяло зимней прохладой. Зажигалка издала «чирк». Можно было жить. Сигаретка, глубокий вдох и свежий воздух всегда спасали её в любой ситуации. Только вот почему так хуёво было? Из раздумий вывел стук. Линнет уже перепугалась и хотела тушить все улики, но тут раздался голос. – Лин, это я. Я знаю, чем ты там занимаешься, так что открывай, – негромко сказал Пьюси. Конечно, она открыла. Что ей ещё было делать? Эдриан ввалился без приглашения, усаживаясь на пол возле неё, и взглядом прося сигарету. Пару минут они молча сидели и курили. Потом оба бычка отправились в унитаз, а Лин все продолжала сидеть, таращась на стенку. – Как ты? – коротко спросил друг, всматриваясь в её лицо. – Нормально, – Линнет пожала плечами, пытаясь выглядеть расслаблено. В глазах, против своей же воли, собирались слезы. – Лин, повторю то, что сказал на пятом курсе: ты можешь обманывать кого хочешь, но не меня. Я ни разу за последний месяц не видел тебя в по-настоящему радостном настроении. Это даже мой отец сегодня заметил. До этого я думал не вмешиваться и дать тебе разобраться в этом дерьме самостоятельно, но я больше не могу оставаться в стороне и наблюдать, как ты буквально умираешь заживо. Дойл предпочла оставить это заявление без ответа. Она не хотела разрыдаться. Не в присутствии Эдриана. – Седрик как-то причастен к этому? – К чему? – Линнет прокашлялась, придавая своему голосу как можно больше непринуждённости, и пытаясь сменить тему. – У нас все хорошо. Может лучше прогуляемся в саду? Я таких красивых деревьев в жизни не видела. – Пойдём, я тебе даже лекцию по ботанике проведу. Но ты тему не меняй-то, – раздражённо сказал Пьюси, открывая дверь и направляясь к выходу в сад. Он, конечно же, её живо раскусил. Возле толстой стены из виноградной лозы Лин замерла. Ольхи и ивы откидали уютные тени, а сверху светила луна. Хотелось просто стоять и смотреть, но Пьюси не был бы собой, если бы не продолжал гнуть свою линию. – Лин, я же не отстану, – сказал он, будто в подтверждение её мыслям. Линнет чётко ощущала его взгляд на своём лице, но не переставала смотреть прямо. – Я не могу позволить этому продолжаться. Потому что ты заслуживаешь всего только самого лучшего. Если ты только расскажешь мне, что происходит, я сделаю все, чтобы тебе помочь. И просить меня об этом не надо. Линнет впервые посмотрела Эдриану в глаза, не в состоянии бороться с подступившимися слезами, и заревела. Мерлин видел, она до последнего не хотела говорить о том, что её тревожило, но слова будто сами начали сыпаться с неё. И она рассказала ему обо всем: Седрике, глупом разговоре о свадьбе, совете Дестини, своём поведении весь прошлый месяц, чувствах (вернее, их отсутствии), и диком ощущении вины. Эдриан не перебивал, а просто смотрел на неё и слушал. А потом порывисто притянул к себе и обнял. А Лин все продолжала плакать, кажется, параллельно пятная белую рубашку Пьюси солёными слезами вперемешку с тушью. И если бы она не всхлипывала во всю глотку, то возможно услышала бы шуршание с другой стороны стены из лозы. Но моя бедная Линнет впервые за недели смогла дать свободу своим эмоциям. А потом она наконец-то выплакалась. Хотя, вернее, она устала плакать. Слизеринец же все ещё держал её в объятиях, и Лин сделала полноценный вдох носом. Как она того и ожидала, он пахнул приятно. И не просто одеколоном. Было ещё что-то другое, что излучал сам Эдриан. Запах свежемолотого кофе переплетался с нотками кожаного ремня… лесной прохлады… и перца… Моментально в её голове будто щёлкнуло. Пазл собрался сам. Эдриан Пьюси пахнул как её амортенция. Ее амортенция пахла как Эдриан Пьюси. Значит, она не просто не любила Чжоу Чанг, эту когтевранку, которая осмелилась позариться на её лучшего друга. Нет, она дико ревновала его. Вплоть до скрежета зубами. По причине того, что все это время Линнет Дойл, сама того не осознавая, была по уши влюблена в Эдриана Пьюси.