Свобода равенство братство

– Давай, Драко, все будет хорошо. У нас все получится, – подбадривал Маркус их ловца на эту игру, возможно пытаясь таким образом убедить в этом и самого себя. Но чуда не случилось. Они проиграли. Малфой не успел поймать снитч, что было и нестранно: куда уж ему тягаться с намного более опытным Седриком. И с этого момента все пошло полностью под откос. После игры Флинт ходил каменный, с выражением отрешённости на лице, что насторожило всех без исключения. Он не орал и не носился по комнате, словно подорванный, чего чаще всего можно было от него ожидать. Напротив, Маркус не проронил ни слова за обедом, а также за ужином. На утешительные комментарии слизеринцев отвечал простым кивком головы и никак не реагировал на попытки Дестини обнять его. Остальные члени команды молчали, но обменивались подозрительными взглядами: они бы, честно говоря, скорее хотели, чтобы он на них накричал. Дабы хоть как-то отвлечься, Лин погрузилась в ноты для хэллоуинского выступления, до которого оставалось всего ничего. Песня лилась легко и чисто, эхом отбиваясь от высоких потолков слизеринской спальни. Она уже и забыла, как хорошо было петь. Хор Ильверморни был старательно заброшен ради славы охотницы, репутации и тусовок с крутыми учениками, которых она потом с их же поста и сместила. А теперь она здесь, вчитывается в старый текст со смешными закрученными британскими фразами. В дверь мягко постучали. Странно, Дестини стучится редко, Эдриан, похоже, ускакал запивать горе и обжиматься с Чжоу, а остальные тоже запропастились неизвестно куда, ведь настроение у всех было паршивое. – Входите! – кинула Линнет, откладывая ноты на кровать, к большому счастью для Салема, что тут же на них улёгся. На пороге стоял Седрик, неловко переминаясь с ноги на ногу. Лин лишь улыбнулась и жестом пригласила его присесть возле Салема. – Дес меня впустила. Я сначала не был уверен, хочешь ли ты меня видеть, – Диггори грустно посмотрел на неё своими чудесными глазами. – Это должно было случиться. Одна команда обязательно проигрывает. В этом и суть соревновательного спорта. – Я знаю. Но ты выглядела такой поникшей, что мне стало не по себе. – Это не из-за того, что вы выиграли. А из-за того, что мы продули так бесславно. Глупая молния. Но я была бы мразью, если бы позволила проигрышу в матче разрушить наши отношения. Ты мне очень дорог, – Лин взяла его ладонь в свою. – Мы знали, на что идём, когда начали встречаться. Парень мягко дотронулся губами её руки. – Я люблю тебя, ты ведь знаешь? – прошептал он, целуя в висок. – Знаю.

* * *

Когда Седрик ушёл к себе, Линнет решилась спуститься в гостиную. Было уже довольно поздно. Дестини с однокурсницами как раз закончили с домашкой и теперь просто болтали, разливая ароматный чай по чашкам. Лин присоединилась, так как после ужасного дня он почему-то казался ей спасательным. Разговор тянулся ни о чем, местами затрагивая сплетни относительной свежести, новые модные тренды и где кто будет отмечать Рождество. – Интересненько, что там у Пьюси с Чанг…, – протянула одна из девочек, лукаво кинув взгляд на Лин. – А что я? – блондинка нахмурилась. – Вы с ним ближе всего дружите, думала, ты что-то знаешь. Мне вообще сначала казалось, что вы с ним будете вместе. Линнет засмеялась. Ха, с Пьюси то… – Не знаю, что там у них. Ровно как и Дестини. Единственный раз, когда я их видела, был на дне рождения Седрика. – Эдри совсем нам ничего не рассказывает, – Дес неодобрительно пошатала головой. – Я даже Маркуса пыталась расспросить – бесполезно. Он даже с лучшим другом темнит. – Думаю, он просто её поёбывает, – присоединилась к разговору только вошедшая Гестия Кэрроу. – Сейчас спросите сами, только аккуратно: видела их с Флинтом по дороге. Пьюси, правда, неплохо уже нажрался. Линнет и Дестини в унисон закатили глаза. И правда, через пару минут в общую комнату бравым шагом вошёл Эдриан, а за ним и Маркус. На лице последнего все ещё отбивалась гримаса раздражения вперемешку с грустью. – Ну, как вы? – спросила Лин, когда два тела шлёпнулись на второй диван. – Эдри, как видишь, отлично, – Маркус повёл бровью. – А ты сам? – сочувствующе посмотрела на своего парня Дестини. – Исключительно хуёво, – пробормотал капитан. – Хочешь, я тебе чаю налью? С молоком, как ты любишь, – она положила руку на его плечо. – Не нужно. – Точно? – переспросила брюнетка, потянувшись за маленьким чайником. – Да не нужно мне ничего! – вдруг закричал Флинт. Несколько первокурсников в другом конце комнаты от неожиданности подпрыгнули. Лин напряглась и мысленно подготовилась к началу очередного пиздеца. Уэстон же только хмыкнула и налила себе полную чашку. – Я не собираюсь справляться с твоей неуравновешенностью. Когда будешь чувствовать себя адекватно, подойдёшь извиниться. Или не подойдёшь, как хочешь. Но тогда учти, что никто не будет бегать вокруг, как бешеный, пытаясь заботиться о тебе, – и взяв свою чашку и очередной роман, Дестини поднялась в спальню. – Да какого хуя, блять! – Маркус подорвался с места, исчезая на этаже для седьмых курсов. Остальные теперь просто молчали. Каждый думал о чем-то своём. – Да норм оно будет, – заявила Гестия, скрестив ноги. – Помирятся обязательно. – Маркус просто долбоеб местами, – Эдриан усмехнулся. – Есть такое. О, Пьюси, кстати, птички со всех сторон нашептали, что у вас с Чанг какие-то мутки, – Кэрроу, очевидно, не хотела упускать шанс разговорить пьяного Эдриана. – Что-то я в этом не сомневался. – Да ну тебя, я серьёзно! – Мы, так скажем, плотно общаемся, – отмахнулся брюнет. – Во прикол! – Гестия, похоже, уже представляла, как перескажет это сестре. – И встречаться с ней хочешь? – Почему нет? – Пьюси откинул голову назад. – Она прикольная девчонка. Лин попыталась изобразить кривую улыбку. Что за хуйня, Эдри?! Среди всех девушек Хогвартса, почему именно Чанг? – Ну а что ты, Лин? Как твоя песня? – посмотрел на неё друг. – Хорошо… Вроде бы, – она почувствовала, будто к лицу внезапно подступает жар. Эдриановы бездонно чёрные глаза завораживали. Нестранно, что Чжоу клюнула: интересно, как они там «плотно общаются». Линнет от раздражения укусила себя за губу. Блять. Нужно сходить проверить голову.

* * *

Публичных выступлений Лин никогда не боялась и всегда шла вперёд с гордо поднятой головой. Мама говорила, что не боятся – это свобода. Лин сама не понимала, что за вечные приколы были у американцев и их одержимостью «свободой», но слепо следовала этому наставлению. Хор безумно долго занимал свои места, пока Флитвик садился за инструмент. Место Линнет было посредине, откуда она могла прелестно ловить прожигающие недобрые взгляды от некоторых членов хора. «Ой, заебали. Я сама отсюда смоюсь, как только мы закончим. Больно надо», – подумала слизеринка, поправляя мантию. Но руки все же пронзил лёгкий тремор, хоть к кофеину она не прикасалась последние двадцать четыре часа. И Лин принялась искать глаза. Они были повсюду. Заинтересованные, недобрые или скептические. А вот за столом Пуффендуя сидели они, родные – серые и любящие. Седрик сидел и нежно ей улыбался, излучая невидимые лучи солнца. А ещё там, вдали, находилась Дестини. Со своим оболтусом, который прибежал слёзно вымаливать прощения уже на следующее утро после их ссоры. Теперь он с видом преданной собачки подливал ей чаю и что-то мило шептал на ушко. Майлз и Перегрин о чем-то тихо спорили; Грэхем обменивался взглядами с Флорой. Теренс зевал. А Эдриан неотрывно смотрел на неё. И все они, такие дорогие и любимые (даже Хиггс, который, похоже, в последнее время начал немного уставать от общества Фарли и стал опять больше тусоваться с командой), сейчас желали ей успеха. Вот наконец-то Флитвик взял первую ноту, и хор запел. Где-то после полминуты песни руки перестали дрожать. Спустя некоторое время Лин перехватила соло. А глаза все ещё были там, в зале. Она не остановилась даже когда звук фортепиано внезапно оборвался, вместе с одной из его струн. Профессор в ужасе уставился на инструмент, а Лин все продолжала петь. Время перестало существовать. Там были только она, песня и глаза.