Неоновая рапсодия

      Он не заметил слежки. Он не заметил, как чёрный тонированный автомобиль преследовал его от самого дома. Не заметил, когда, спешившись с байка неподалёку от назначенного места, оглянулся по сторонам в поисках друга. И уж тем более не заметил, когда повернулся спиной, чтобы зайти в неприглядное кафе.       Леви сидел за дальним столиком ссутулившись. На нём был чёрный бесформенный худи, капюшон которого надвинут на глаза, но Фарлан без труда узнал старого приятеля. Никак не обозначая себя, — ни словом, ни жестом, — он подошёл и сел напротив Леви на свободный стул.       — Принёс? — Леви поднял голову так, что теперь Фарлан мог видеть его глаза. Ясные, умные с острым взглядом: Леви был собран, чёток и напряжён.       — Ага, — сунув руку в карман косухи, Фарлан достал оттуда небольшой свёрток и протянул Леви. Тот молча запихнул его в свой карман.       — Это всё?       В сейфе и не было много вещей, чтобы положить в свёрток что-то ещё: маленькая нефритовая лягушка с монетой во рту, старое жемчужное ожерелье, пара бриллиантовых серёг-гвоздиков и таких же запонок, сапфировый браслет и золотые часы, о стоимости которых Фарлан мог лишь догадываться.       — Вот ещё, — Фарлан положил рядом с дымящейся чашкой чая конверт. — Паспорт, карты, страховка — короче, всё, что было в сейфе — здесь. Деньги я класть не стал.       — И правильно, — уголком губ улыбнулся Леви. Мгновенно расслабившись, будто какой-то неведомый спазм, поражавший позвоночник, прекратился, и Леви медленно откинулся на спинку стула. — Половину можешь забрать, остальное попридержи у себя.       — Ты рехнулся, Лев?! — Зашипел Фарлан, выпучив глаза. — Это же огромная сумма!       — Поверь, Лан, то, что ты сейчас для меня сделал, стоит гораздо дороже, — как-то несвойственно мягко ответил Леви. Фарлан к такому не привык. Если Леви и благодарил за что-то, то обычно это звучало как еле разборчивое бурчание, но не в этот раз. Сдержанный и несколько грубоватый тон стал сердечнее и счастливее?.. А этот факт стал для Фарлана ещё бо́льшим сюрпризом по сравнению с кучей денег, обрушившихся на него. Фарлан думал, что знает Леви как облупленного, а оно вон как вышло. Он поднял глаза и увидел, что на лице, которое привык видеть осунувшимся и злым, мерцает тёплая, даже робкая улыбка.       — У тебя правда, всё хорошо? — не удержался Фарлан и в пылу смятения выпалил. — Эрвину правда можно доверять?       — Правда, — Леви качнул головой. — Если не ему, то кому?       — Мне.       — Тут другое.       Фарлана одновременно удивили эти слова и заставили улыбнуться. Сама формулировка звучала не свойственно, — Леви не из тех, кто будет упираться и спорить а-ля: «Вы не понимаете, это другое». Для него всё было равно: доверие либо есть, либо его нет, но здесь примешалось что-то иное. Что-то уязвимое и хрупкое, такое неуловимое, что только давний и близкий друг, подобно ему самому, смог бы уловить это тончайшее изменение. Фарлан ещё по голосу понял, когда они созванивались, чтобы передать ценности и документы, что с Эрвином отношения у Леви свернули в другое русло. В русло, где есть место только для двоих. Это должно было напугать, но вместо этого у Фарлана снова появилось чувство, что друг сумел-таки открыться другому человеку. Радовало, что Эрвин Смит, судя по его действиям, о которых знал Фарлан, оказался достойным доверия и, что немаловажно, достойным Леви.       — Мда-а-а. Дела… — Фарлан почесал висок.       — Знаешь, — Леви заговорил задумчиво, будто размышлял вслух, а не обращался к другу, — мне кажется, я правда его люблю. По-настоящему.       Фарлан не знал, что ответить и только скривился с непонятным выражением на лице. Он предпочитал не лезть в личные дела друга, держал своё мнение при себе, но на память не жаловался. Помнил все интрижки, недолгие, но яркие отношения, которых у Леви было пруд пруди. Помнил дорогие подарки, красивые жесты, скандалы, драки, улыбки, боль и злость, и на его памяти не было никого лучше Зика. Никого хуже тоже не было. Эта пидарасина отравляла Леви день за днём, манипулировала - то отталкивала, то ласково звала к себе. Зик дёргал за ниточки, медленно и методично закручивал нежную шипастую удавку на горле, что, когда Леви очнулся, было уже поздно. Его, как бабочку, пригвоздили к позолоченной рамке зиковой шайке на потеху.       Фарлан взглянул на Леви и не нашёл того, чего боялся: впалых щёк, тёмных кругов под глазами, вечно опущенных уголков рта, плотно сжатых губ, но самое главное, не нашёл удушающий злобы во взгляде исподлобья. Такой, которая бывает у забитой хозяином собаки. Да, на шее виднелась зеленоватая цепочка рассосавшихся синяков, да, он пришёл на костылях, но при этом выглядел, как довольный вольготной жизнью обласканный кот. Перемена разительная. Лишь бы к лучшему.       Пауза затянулась. Фарлан задумался и не заметил, как всё это время Леви изучающе его разглядывал.       — Лан, — мягко позвал тот. — В этот раз всё правда по-другому.       — Я верю, — отозвался Фарлан немедленно, но снова смутился. — Я не хочу говорить херни типа: «не обожгись», «смотри в оба», потому что это бред какой-то, но…       — Но? — Леви вскинул бровь.       — Но знай, что мы с Иззи за тебя волнуемся. Я за тебя волнуюсь. И если снова понадобится моя помощь, я с тобой.       — Не понадобится, — сказал Леви и поднялся. Взяв костыли, Леви медленно направился к выходу не прощаясь.       — «Не допусти Имир», — промолчал Фарлан и залпом выпил чашку остывшего чая.

***

      Он заметил слежку ещё утром. Чёрный тонированный автомобиль показался смутно знакомым. Он преследовал его всю дорогу до университета, петляя, то замедляясь, то ускоряясь. Преследователи старались держать дистанцию, но обвести Эрвина вокруг пальца не сумели. Он заметил их при первом взгляде в зеркало заднего вида и нахмурился. А день так хорошо начинался. Перед уходом он получил щедрую порцию каши и поцелуев на прощание. Леви что-то говорил про уборку, а Эрвин ничегошеньки не слышал и согласно кивал, потому что мысли были заняты самим Леви и тем, какой он аппетитный, когда сонный. Вытолканный за дверь, он ещё постоял у порога пару секунд, глупо улыбаясь, прикрыв глаза рукой, но стоило выйти на улицу, как ни пойми откуда взялось неприятное ощущение опасности.       Эрвин не поехал к университету, но свернул на мосту и поехал к докам. Ни к чему преподавательскому составу и студентам сталкиваться с теми бравыми ребятками. Автомобиль последовал за ним, и Эрвин этому едва заметно улыбнулся. Его эти люди больше не пугали. Он прекрасно знал, что на него когда-нибудь выйдут, и с нетерпением ждал этого момента. Он не готовился к этой встрече. Оставаясь готовым со дня своего ухода, подготовка ему не требовалась. Единственное, что его волновало, так это безопасность Леви: раз они нашли его самого, то теперь знали и где находится тот. Страх за Леви ядовитой плетью окутал тело, но Эрвин не поддался панике и вместо этого, припарковав автомобиль у погрузочных отсеков, взял телефон в руки и быстро набрал сообщение:       Не выходи из дома. Скоро буду.       Телефон немедленно начал звонить, высвечивая имя Леви на экране. Эрвин не взял трубку, лишь перевёл устройство на беззвучный режим и вышел из машины.       Он не обернулся. Эрвин чувствовал чужое присутствие всем своим нутром, поэтому оглядываться, проверять где они, было лишним. Они и так последуют за ним. Эрвин направился вглубь контейнерных «улиц». Курить хотелось со страшной силой, а утром, как назло, он не стал лепить никотиновый пластырь в надежде, что сделает это позже в кабинете. Досадно, но ничего не попишешь. Эрвин сделал глубокий вдох. Пахло морем и бензином. Ему всегда нравился запах бензина, а вот на море он так и не был. Нет, не на этом море, северном и годном лишь для судоходства, а на настоящем — с пальмами, белым песком и вечно палящим солнцем. Шальная и совсем неуместная мысль залетела в голову: если он выберется из этого всего живым, то обязательно отвезёт Леви на море. Да-а-а, отличный план.       Сзади донёсся звук захлопывающихся дверок авто, а затем шагов. Эрвин снова не удостоил их вниманием. Вскинул голову и окинул взглядом рядом стоящие столбы.       «Раз, два, три, четыре…» — посчитал про себя. Солнце зашло за тучи, но было достаточно светло, чтобы камеры наблюдения, замеченные Эрвином, зафиксировали что бы ни последовало дальше. Удачно он выбрал место.       — Эрвин Смит? — раздалось за спиной. Этот голос Эрвин не слышал давно и уж думал, что никогда не услышит.       — Порко, — Эрвин медленно обернулся. — Здравствуй. — На губах вежливая, но холодная улыбка. Заложив руки за спину, Эрвин заинтересованно смотрел на него, будто тот был нерадивым студентом, в очередной раз пришедшим на перезачёт.       Гальярд ухмыльнулся. Люди за его спиной хмыкнули. Одетые в чёрное, они походили на стервятников, которые только и ждали сигнала, когда уже можно будет наброситься на беззащитного учителишку. Эрвин насчитал пятерых вместе с Гальярдом.       — Тебе тут посылку передали, — Гальярд оскалился, — сказали передать лично в зубы, — и вывел из-за спины чёрную резиновую биту.