Play For Me

You wanna make a monster

Somewhere to you put your rage

Whenever you need to scream

you can kick my cage

World's First Cinema — Make Me a Monster

— Народ, а погнали в бар? Я настолько заебался, что хочу просто пропустить пару бокалов в хорошей компании и поехать домой отсыпаться, — Ренджи измученно плюхнулся на диван и потёр татуировки на лбу. — Никогда не думал, что скажу такое, но… Я на свой бас уже смотреть не могу и пальцев почти не чувствую. Сразу же, словно извиняясь за сказанное, он смахнул несуществующие пылинки со своей гитары, но принялся решительно запихивать её в чехол. Остальные молча согласились с басистом. Они торчали на базе с самого утра, репетируя новый кусок с перерывами на обсуждения лайнов ближайших концертов. Можно было сколько угодно проклинать маркетологов Айзена, но дело своё они знали крепко. Шинджи только горестно вздохнул, когда ему прислали график событий на ближайший месяц, будто у него не оставалось сил даже нормально выругаться. Ичиго заглянул ему через плечо, не упуская возможности приобнять и прижаться поближе, скользнул глазами по строчкам и согласился. — Пиздец. Мы точно подписали контракт о сотрудничестве с лейблом, а не продали себя в рабство за бесценок? График был плотный: концерты, интервью, благотворительные визиты. Казалось, «Эспада» должна засветиться на всех мало-мальски значимых событиях города. При этом обязательств по записи дебютного сингла с них никто не снимал. — Блять, а жить-то когда?! — Ренджи горестно поднял глаза к потолку после того, как тоже заинтересованно сунул нос в смартфон вокалиста. Теперь вокруг Хирако увлечённо собрались все, наверное, впервые осознавая, на что они подписались. Первым, как ни странно, фыркнул Гриммджоу: — И хуль вы тут встали как птенцы вокруг мамки с разинутыми клювами? Подобрали челюсти и пошли работать. Он вернулся в любимое кресло и принялся снова черкаться в своём блокноте, хмуро поглядывая на остальную команду поверх страниц. — Куросаки, бля, хватит лапать тощую задницу Шинджи, ему надо позвонить менеджеру и узнать подробности завтрашнего интервью, — Джагерджак недовольно смотрел на Ичиго, так что кулаки последнего сжались сами собой. — И нехуй меня взглядом прожигать. Пиздуй лучше сюда, обсудим новое вступление, оно должно быть грязнее, чем твои мысли сейчас. — Ичиго, расслабься, блохастый прав, — Хирако спиной чувствовал напряжение ритм-гитариста. — Народ, собрались! Работы дохуя, и мы знали, на что идём. Ну почти… И они принялись за работу: Шинджи почти сорвал голос в бесконечных звонках и попытках петь в перерывах между ними, Рукия заполошно бегала от колонки к колонке, пытаясь настроить их для ближайшего выступления, Хичиго и Ренджи что-то бодро выстукивали в своём углу. А Гриммджоу… Ичиго тихо рычал. О нет, блядский Джагерджак был бодр, работоспособен и омерзительно весел, особенно после того, как вмазался очередной дозой кокса, но связь с реальностью потерял практически полностью, отказываясь слушать доводы Куросаки и глядя сквозь него огромными зрачками. Достучаться до него мог только Широсаки, и это невероятно бесило. Поэтому, когда Ренджи предложил сменить обстановку и напиться, вымотанная команда поддержала его с небывалым энтузиазмом.

***

Бар, в который притащил их Ренджи, оказался тем самым пабом, в котором они выступали на День Святого Патрика, и персонал встретил их радостными возгласами. Посетителей было немного, на фоне играл лёгкий рок, а за столик их проводила улыбчивая официантка. — Йо, Тетсуя! — Ренджи приветливо махнул бармену. — Мне как обычно, а к остальным пусть Ран подойдёт за заказом. Я же обещал, что мы вернёмся! Девушка в мгновение ока оказалась рядом, нахваливая меню и рассказывая об алкогольной карте. Быстро собрав заказы, она упорхнула за напитками и закусками. Утолив первый голод, неторопливо потягивая виски, Куросаки наконец-то выдохнул. Хирако сидел рядом, яростно споря с Хичиго о последнем альбоме какой-то популярной группы, и его можно было просто неспешно гладить по худому теплому боку. Это расслабляло, и в общем гуле голосов никто не обратил внимания, что активный и разговорчивый Джагерджак резко замолчал, о чём-то задумавшись. — Ран, милая, подойди! — хрипловатый рык перекрыл шум зала, и девушка быстро подлетела к Гриммджоу. Паскудно ухмыляясь, он подманил официантку ближе и что-то зашептал ей на ухо, недобро косясь в сторону Шинджи. Ран несколько раз кивнула, подтверждая, что поняла заказ, и убежала в сторону бара. Ичиго задницей чуял, что происходит какая-то херня, но пока не мог понять причину своего беспокойства. Но черти, пляшущие в голубых глазах, и довольная улыбка ему сильно не нравились. Ответ нашёлся очень быстро, когда официантка вернулась и поставила перед Гриммджоу свежий стакан янтарного рома, а перед Хирако — стакан мохито. Клубничного. У Ичиго дёрнулся глаз, а всё только улёгшееся раздражение поднялось новой жгучей волной. — Клубничный мохито. Специальный рецепт нашего бармена, очень вкусный, — Ран с улыбкой рассказывала о коктейле; кажется, в баре им и правда гордились. — Его нечасто заказывают, и Тетсуя был очень рад его приготовить. Вам Ренджи рассказал? — Я не заказывал, — Шинджи был удивлён и задумчиво смотрел на целую клубнику, которую использовали для украшения. — Да брось, Хирако. Ты же не имеешь ничего против сладкой клубнички в стакане и ягод в целом. Вечно тащишь их в рот, не правда ли? — Джагерджак наслаждался эффектом, неспешно потягивая ром и разглядывая малость охуевшие лица притихших друзей. Охреневшая сука! — Гриммджоу, а не хочешь покурить? — Ичиго не узнавал своего голоса, пока красная пелена гнева гасила последние предохранители в сознании. Сил хватало только на то, чтобы не кинуться на крашеного мудака прямо тут. От этих слов глаза Джагерджака радостно вспыхнули голубым огнём, а улыбка превратилась в дружелюбный и очень, очень довольный оскал. — Конечно, Куросаки. Давно хотел выйти с тобой… на перекур, — он залпом допил свой ром и поднялся, перекладывая пачку сигарет из косухи в джинсы. — Пойдём.

***

Блохастый не спеша двигался к выходу из бара, и Ичиго ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Снаружи их обдул приятный лёгкий ветерок, чуть проясняя мозги, пока они шли за угол здания, в безлюдную тихую подворотню, подальше от освещённой улицы. Остановившись, Куросаки напряжённо смотрел, как вспыхнул огонёк сигареты, которую неторопливо прикурил Гриммджоу. Драный кошак глядел на него почти весело, наблюдая за замершим товарищем. — Знаешь, у нас не так много времени прежде чем они сообразят, что для тебя клубника — это не просто ингредиент в коктейле. Блять, да даже я не был уверен в эффекте. Но сработало же — наконец-то мы наедине. Правда, Ягодка? Ичиго вспыхнул, где-то на задворках сознания понимая, что к этому шло уже давно. Все их бесконечные перепалки, хмурые взгляды, язвительные замечания, да даже вечеринка в Холлоу вели в этот грязный тёмный переулок. Просто Гриммджоу быстрее нашёл самый короткий путь. — Сука ты, Джагерджак. Я ведь хотел по-нормальному, — Ичиго с глухим рыком нанёс удар в челюсть. Точнее, попытался, потому что сукин кот перетёк куда-то вбок и вперёд, с размаху врезав ему по ребрам. Воздух вышибло из лёгких, и пока он пытался отдышаться, сильные пальцы вцепились ему в затылок, а напротив оказались горящие яростью синие глаза. — Ты и по-нормальному? Не смеши меня! — резкий удар лбом о лоб и вспыхнувшие после искры в глазах мешали видеть, но вот низкий рык в самое ухо Ичиго слышал прекрасно. — Хирако притащил в группу своего ебаря и заявил, что это наш новый ритмач. Что я должен от радости скакать? Если бы я тащил в группу каждого, кто хорошо мне отсосал, то у нас бы уже был ёбаный хор! Но так дела не делаются, Кур-р-росаки! Откуда? Кровь из разбитой брови заливала левый глаз, а Ичиго с удивлением осознал, что Гриммджоу двигается довольно профессионально. И быстро. Он же херов наркоман… — Первое впечатление иногда бывает обманчиво, правда, Куросаки? Не недооценивай меня! — блохастый с наслаждением наблюдал за замешательством соперника, и тот едва успел блокировать удар правой, в ответ резко замахиваясь в челюсть. Джагерджак не успел уклониться и теперь вытирал разбитую губу, с ненавистью глядя на Ичиго. — Как же мне надоело, что ты смотришь на меня как на мусор! — Я смотрю?! Да ты c первого дня только и ищешь повод доебаться до меня! — Куросаки дёрнул противника на себя. Сердце разгоняло кровь, закипающую от адреналина, и парень практически протрезвел, но гнев… Гнев внутри никуда не делся, наоборот, разгорался сильнее подобно костру, в который подкинули сухих веток. — Чего ты от меня хочешь?! Гриммджоу резко повернулся вокруг себя, вырываясь из захвата и целясь локтем ему в подбородок. Ичиго дёрнул головой и отмахнулся, ткнув Джагерджака куда-то в рёбра, и с мрачным удовлетворением услышал злобное шипение. Он отступил на пару шагов, разрывая дистанцию в надежде перевести дыхание и собрать силы для новой атаки. Они кружили друг напротив друга, выжидая удачный момент, когда Гриммджоу вкрадчиво заговорил: — Скажи-ка, а зачем ты вытащил меня на улицу? Хотя мог и дальше теребить под столом коленку своей белобрысой принцесски, пока он спокойно допивает халявный мохито? Куросаки растерянно моргнул. Внятного ответа у него не было — только кипучая злость при виде довольной рожи и клубники поверх кубиков льда в коктейле. В тот момент он не думал, а сделал то, что хотел. Наконец-то сделал, что хотел. Но про это блядскому кошаку знать не стоит, ведь правда? — Да ты заебал уже на Хирако наезжать из-за меня! Ревнуешь? — Ичиго уже ощутимо потряхивало. Последние частицы самоконтроля растворялись в мутном болоте злости, и он понимал, что скоро сорвётся окончательно. Хохот плетью ударил по обострившемуся слуху. Гриммджоу смеялся так искренне, будто услышал самую смешную шутку в жизни, не забывая, впрочем, внимательно следить за противником. — Ягодка, ты правда думаешь, что мой лучший друг не может за себя постоять? Или тебе просто нужен был предлог, а? Лучший друг? Да что эта обдолбанная мразь несёт? Ичиго с опозданием понял, что во время разговора противник подобрался опасно близко. Но от последней фразы и понимающего тона кровь вскипела, и Куросаки бросился вперёд, очертя голову и наплевав на последствия. Потому что Джагерджак был прав — ему просто нужен был предлог. И наконец-то он его получил. Некогда было думать, что он сам купился на провокацию. Да и неважно это было, в целом. Главное — результат, не так ли? Он блокировал обманный удар справа и пропустил мощный пинок в живот. Гриммджоу дрался грязно, не стесняясь бить по болевым точкам и вовсю используя преимущество в росте и длинные ноги. Время распадалось на отдельные крупицы: его бьют по скуле, он — по рёбрам, вот попытка взять в захват. Чтобы потом вцепиться в голубые волосы, не давая отойти, и взвыть от удара по правой почке, одновременно пробивая в печень с локтя. Да, да, ДА! Хорошо, как же ему сейчас было хорошо. Ичиго тонул, растворялся в своём гневе, вымещая кипучую злость на голубоглазой твари напротив. Блохастый отвечал взаимностью, яростно нанося удары, и свирепо рычал, если получал в ответ. Куросаки упал, утаскивая озверевшего Джагерджака вниз, углубляя контакт, и теперь они единым клубком катались по грязному асфальту. А жгучая радость плескалась внутри от макушки до пяток. Пожалуй, Ичиго давно не был настолько счастлив, полностью отдаваясь драке. Мир вокруг растворялся и переставал существовать, остались только шальные, такие же счастливые глаза Гриммджоу, его сбивчивое дыхание, боль да едкий металлический запах пота и крови от их тел. — Твою мать! Ренджи, сюда! — отчаянный крик Хичиго вернул их в реальность, заставляя остановиться. Парень понял, что сидит на Гриммджоу и замахивается для удара, пока тот стальной хваткой цепляется ему за горло. Широсаки буквально повис на его руке, задерживая кулак. — Мелкий, отпусти его. Мы уже закончили, — голос Гриммджоу звучал загнанно и хрипло, но спокойно. Будто и не дрались вовсе, а новый эффект для гитары обсуждали. — Ты меня не разочаровал, Куросаки! — он счастливо оскалился разбитым ртом. Что? Мы же чуть не поубивали друг друга… Ичиго с трудом моргнул, заставляя себя оторвать взгляд от довольного кривого оскала, который он только что хотел разбить до состояния кровавого фарша, захлёбываясь от восторга. Он тряхнул головой и, не торопясь, поднялся, протянув драному кошаку руку. Тот, пару секунд подумав, её принял. А поднявшись, прежде чем отпустить и отойти, притянул Куросаки поближе и жарко выдохнул ему в ухо: — А хорошо размялись. Повторим? Они отряхивались и приводили себя в относительный порядок под мрачными взглядами Широсаки и Ренджи. Гриммджоу кривился от боли в левом боку и зализывал сбитые костяшки, но выглядел таким довольным, будто выиграл пожизненную доставку наркоты и алкоголя на дом. А Куросаки обдумывал свои ощущения от произошедшего. Для начала ему было хорошо — он впервые за долгое время спустил себя с поводка во время драки, при этом никто не пострадал (Джагерджак не в счёт, да и не выглядел он пострадавшим), но тугой комок злости и раздражения внутри ослаб. Правда, за потерю контроля было неловко как минимум перед самим собой. Более того, в памяти всплыли потемневшие, со зрачком на полрадужки, счастливые глаза Гриммджоу. Ичиго поёжился — сукин сын ловил от драки не меньший кайф, чем он сам. Это было странно и даже немного пугало. Многочисленные ушибы ныли, но все меркло перед единственным вопросом: а что сказать ребятам? «Мы сцепились как два мартовских кота, потому что не смогли просто поговорить». Даже в голове это звучало глупо и очень по-детски. Но то, что Шинджи за такую самодеятельность спустит с них три шкуры, было очевидно как смена дня и ночи. — Гримм, твою мать! Почему вас нельзя оставить даже на десять минут? — Хичиго был в бешенстве и принялся грозно наступать на опешившего Джагерджака, пользуясь молчаливой поддержкой идущего позади басиста. — Ладно Хирако забеспокоился и попросил проверить. Какого хера вы снова не поделили, а? — Поспорили о струнах. Куросаки заявил, что «Elixir лучше», чем «Dunlop», — Гриммджоу мягко, как душевнобольному, улыбался Широсаки и продолжал отступать поближе к Ичиго. — Слышь, рыжий, ты на своих Эликсирах на улице после дождя не играл. Провисают, как сиськи у прабабки Абарая. — Херня. Проверять надо, может, это тебе в очередном бэд-трипе привиделось, — Куросаки ответил не задумываясь и надеясь, что парни поверят. Но признаваться в том, что подрались, потому что так было нужно и им захотелось, не стоило. — Струны? Струны, блять?! Да вы охуели совсем! Гримм, а если бы ты сорвался и кто-то из вас серьёзно пострадал? — Хичиго резко повернулся к Ичиго и пошёл уже на него. — А ты-то нахера полез? Ладно Гримм, но у тебя-то мозги есть?! У нас запись послезавтра, интервью какое-то, а вы шевелиться не сможете. Ренджи, ну хоть ты им скажи! Абарай, судя по его виду, в историю не поверил, но и выяснять причины тоже не хотел. Он просто слегка придержал Широсаки и проворчал: — Если успокоились, то давайте возвращаться. Там Хирако с Рукией уже заждались. И пиво моё, — и уже тише в сторону. — Да лучше бы вы ебались тут… — С ним?! — гитаристы потрясённо уставились на Ренджи, но тот лишь рукой махнул и молча пошёл в бар. — И это, — альбинос сжимал кулаки, хмуро разглядывая потрёпанных парней. — Рожи хоть чуть-чуть более виноватыми сделайте, как зайдём. Сияете, как медные монеты, аж смотреть тошно. Джагерджак, напоследок с наслаждением оглядев начинающие расцветать гематомы на лице противника, кособокой походкой двинулся обратно в бар вслед за Хичиго. — Пойдем… ритмач, — он приглашающе взмахнул рукой. — Чувствую, нас папочка Хирако с перекура уже заждался. Куросаки ухмыльнулся и побрёл следом. Возвращались они за столик медленно, словно заставляя себя. Ичиго периодически смотрел на ухмыляющегося Джагерджака и лишь отчасти понимал причину столь хорошего настроения. Да, они оба наконец-то выпустили пар, что определённо давало невероятное облегчение. Но стоило ли это тех пиздов, которых они сейчас оба огребут? Куросаки сжал всё ещё ноющие кулаки и поднял голову, выискивая взглядом столик, за которым они сидели. Стоило ему увидеть Хирако, как внутри зашевелилось что-то неприятное и даже жуткое. Лишь секунду спустя Ичиго понял, что это самый настоящий страх. Мельком глянув на Гриммджоу, он со злорадством увидел, как с побитой рожи кошака медленно сползла улыбка, а глаза невольно расширились. Шинджи сидел перед нетронутым стаканом с мохито, закинув ногу на ногу, и смотрел на них спокойно, но интуиция Куросаки подсказала, что обманываться не стоит. Он ещё никогда не видел столько неподдельной, холодной ярости в глазах друга. Хирако мерно постукивал пальцами по колену, а воздух вокруг него словно сгустился до предела: сейчас парень был бомбой, которую задень, и ебнёт так, что костей не соберёшь. И даже слегка кривая улыбочка не спасала ситуацию. Стало понятно: им пиздец. Джагерджак сел перед Шинджи первым, и Ичиго неуверенно пристроился рядом, обменявшись с блохастым чуть растерянными взглядами. Хирако сделал неуловимое движение — и стакан с блядским клубничным мохито с тихим звуком проскользил по столу, остановившись перед опешившим Джагерджаком. — Остынь, детка. Как шестерка и семерка поживают? — Кто? — тупо моргнул гитарист, и ухмылка Шинджи стала ещё шире. — Зубы, которые я тебе вышиб, когда ты в очередной раз забыл, что меня не стоит злить, — он мягко положил руку на стол и наклонился ближе, щуря глаза. — Вы оба — великовозрастные долбоёбы. Но, право слово, Гриммджоу, сегодня ты превзошёл самого себя. Вывести из себя Куросаки и остаться при этом в живых — это дорогого стоит. — Я не виноват, что он такая впечатлительная цыпочка, — фыркнул Джагерджак. — Раз его выбесила такая невинная шутка, значит, не такой уж он и стойкий, как ты думаешь. Ичиго сцепил зубы, заметив, что Хирако смотрит на него. Сделав глубокий вдох, он хотел было сказать, но Шинджи приложил палец к губам. — Не рой себе яму ещё глубже, Куросаки. Я с тобой потом отдельно поговорю. — Да нет уж, Шинджи, давай при нём поговорим, — сощурился Ичиго, снова медленно закипая, — иначе мы оба не отделаемся от бесконечных подъёбок этого мудака. Гриммджоу только было начал торжествующе улыбаться, как вдруг Шинджи поднялся и, взяв мохито в руку, потянул напиток через трубочку. — Чёрт, а он и правда вкусный, — задумчиво проговорил он, прежде чем резко вывернуть половину стакана на голову Джагерджака, а после и Куросаки. Ичиго охренело воззрился на Хирако, но тут же подавился собственными словами. Хирако смотрел на них настолько… презрительно, что захотелось банально провалиться сквозь землю. Куросаки очень хотелось верить, что ему всего лишь померещилось. — Шинджи, какого хуя ты творишь?! — Хичиго в два прыжка преодолел расстояние от барной стойки до столика, с ужасом глядя на окаменевшее лицо Джагерджака, по которому продолжали стекать розоватые капли. Хирако отдал стакан ему. — Воспитательный процесс, Хичи. Наши девочки слишком разгорячились, раз решили друг другу патлы повырывать. Нужно было остудить. Широсаки поджал губы, окинув гитаристов сочувственным взглядом. Шинджи махнул рукой в сторону. — Иди, белобрысый. Я почти закончил. Убедившись, что Хичиго покинул зону слышимости, вокалист наклонился к всё ещё молчащим парням и впился холодным взглядом в Гриммджоу. — Слушай сюда, паскуда блохастая. Если ты думаешь, что я привёл Ичиго тупо из-за того, что сплю с ним, — думай, мне похуй. Но будешь его доёбывать — мы останемся без ритмача, и тогда тебе пизда, дорогой мой, потому что запись нам не отменят, а замену будешь сам искать. Я бы с радостью сыграл, но, уж прости, мне до уровня игры Куросаки, как тебе до трезвого образа жизни. Если ты собираешься похерить всё, что я сделал, — я не позволю. Я никогда не давал тебе повода усомниться в твоей ценности и важности для меня. Ты мой друг, так было, есть и будет. Но подобное я спускать на тормозах больше не намерен. Если ты считаешь, что Куросаки бездарь, — не лезь к нему со своими табулатурами, спрашивая, как будет лучше. Кивни, если понял. К удивлению Куросаки, блохастый медленно кивнул, глядя куда-то в сторону, не осмеливаясь даже вытереть лицо. Чёрт возьми, неужели… неужели он действительно испугался? Ичиго гулко сглотнул, когда Хирако посмотрел на него. Он буквально почувствовал, как внутри всё замерзает. — Теперь ты, Куросаки, — тихо произнёс Хирако. — Мне почему-то думалось, что ты достаточно большой мальчик, чтобы не реагировать на какие-то незначительные провокации. Двадцать семь годиков, а всё ещё на «Клубничку» обижаешься. Я понимаю, этот говнюк, — тонкий палец указал на Джагерджака, — даже меня доводит до трясучки, но я не ожидал, что ты решишь с ним поравняться. Неужели вы оба не можете решить свои вопросы по-взрослому? Переведите ваше ёбаное желание меряться членами в музыкальную плоскость. Иначе полетите оба нахуй. Как бы мне ни было это больно говорить. Кивни, если понял. Вместо того чтобы кивнуть, Ичиго поднял ладонь и скривился. — Притормози на поворотах, Шинджи. Я тебе не маленький ребёнок, чтобы ты надо мной нависал с угрожающей рожей и говорил, что если я ещё раз суну пальцы в розетку, то получу по заднице. Уж прости, но этот уёбок напрашивался на пиздюли уже давно и достаточно настойчиво, и не говори, что это не так. Хирако приподнял бровь, словно спрашивая: «А не охуел ли ты со мной спорить?», но Куросаки лишь сощурился. — Разве я неправ? Сколько раз ты давал ему в морду, когда тебе что-то не нравилось? — Вы не забыли, что я еще здесь? — попытался возмутиться Джагерджак, вытираясь салфеткой. — Завались! — хором ответили ему парни, продолжая сверлить друг друга взглядами. Вокалист опустил глаза на стол, слегка побарабанив по гладкой поверхности пальцами. — Много раз. Да, было. — И ты готов меня выпизднуть из группы, потому что и я наконец-то дал себе волю?! — Ичиго не выдержал и вскочил, слегка повысив голос. Он уже забыл, с кем говорит. Тот факт, что его ещё и выставили виноватым, бесил всё сильнее, и гнев снова застилал глаза. — Этот блядский уёбок задевал тебя, меня, Хича и Ренджи выводил, а виноват я только потому, что наконец-то дал ему отпор?! — Следи за языком, — зарычал Джагерджак, но Куросаки лишь схватил его за горло и рявкнул: — Я тебе его сейчас вырву нахуй, если ты не заткнёшься! — Воу! — Ренджи подлетел к нему сзади и оттащил его назад. — Ичиго, тише, чёрт возьми! — Да херли тише?! — разорялся Куросаки, стараясь вырваться. — Я не обязан терпеть и молчать, ясно вам, уёбки?! Если ещё раз эта мразь хоть слово в мой адрес скажет, я от него живого места не оставлю! Вырвавшись, он выхватил из сумки блокнот с табулатурами и потряс им в воздухе. — Сколько я ещё должен за ним эту хуйню исправлять, а?! — Куросаки… — Гриммджоу приподнялся, протянув к нему руку. — Отдай сюда. Если ты с ними что-то сделаешь, я… Он не успел договорить — Ичиго прямо на его глазах взялся за обе стороны блокнота и разорвал его на части. — Если ты такой пиздатый, — бешено процедил он, следя за тем, как глаза Джагерджака стекленеют, провожая взглядом опадающие листки, — то сам всю эту хуйню и делай, а ко мне не лезь больше! Повисла мёртвая тишина, даже персонал бара испуганно застыл на своих местах. Ренджи присел и попытался поднять листки, пока Ичиго, злостно фыркнув, окинул всех действительно безумным взглядом и, прихрамывая, пошёл к выходу из бара. Стоило ему выйти, Хичиго отмер и бросился к дрожащему Джагерджаку. — Так-так-так, спокойно, Гримм… Хирако, блять, сделай что-то! Но Шинджи лишь смотрел на дверь, за которой скрылся Куросаки, и было видно настоящую растерянность в ореховых глазах. Такого исхода вечера никто не мог предполагать. — Не ожидал я от него такого… — басист подобрал изорванные записи и покачал головой. — Допекло, наверное. Что… теперь? Шинджи подошёл к барной стойке и похлопал по ней ладонью. — Тетсуя, прости за это. Мы в последнее время совсем на нервах… Налей-ка мне пряного рома и рассчитай сразу. — Что будешь делать? — Абарай встал рядом, не сводя глаз с альбиноса, который что-то очень тихо втолковывал Гриммджоу. — Мне кажется, если Куросаки заявится на базу в ближайшие дни, то… — Не заявится, не волнуйся, — Хирако залпом опрокинул выпивку в себя и махнул картой над терминалом, оплачивая счёт. — Я всё улажу, Ренджи. Если хотите, сидите дальше, а я поехал, — он хлопнул басиста по плечу и направился к выходу. — Удачи мне, что ли. Абарай бледно улыбнулся. — Да, она тебе точно понадобится.

***

Хирако стоял напротив двери квартиры Ичиго, неуверенно крутя в руках ключи. Откровенно говоря, он понятия не имел, чего ему ждать. Вариантов было немного: Ичиго отправит его нахуй/согласится поговорить/уже успел лечь спать. В последнем Шинджи сомневался, во втором был тоже не уверен, а первый вариант даже пугал. Он впервые увидел Куросаки, вошедшего в подобный «режим берсерка», и ему совсем немного ебал голову тот факт, что он тоже приложил руку к этому срыву. В этой ситуации, наверное, правы были все, но каждый по-своему. Гриммджоу, как более опытный музыкант, часто допекал парня за мелочи, которые действительно были важными. Но делал он это грубо и резко, не следя порой за тем, что говорит, и частенько переходя на личности. И этот случай исключением не стал. В драке он огрёб вполне справедливо. Хирако, возможно, понял бы, если бы Ичиго во время разговора в баре просто снова ему вмазал, но Куросаки сделал куда хуже. Ичиго был прав в том, что его действительно допекли ни за что. Он просто хотел принимать участие в жизни группы, лидером которой оказался его любовник. Это не было первопричиной, но почему-то Гриммджоу прямо пеной исходил, когда видел Ичиго и Хирако вместе. Так-то парень действительно талантливый, хоть и опыта работы в команде у него совсем мало, но это всё с лихвой перекрывается инициативностью и высокой адаптивностью к критическим ситуациям. Но Гриммджоу перегнул палку, за что и поплатился разбитой мордой. Но порванные записи — это уже было слишком. Хирако потому и решил поговорить с Ичиго лично, так как понимал, что Куросаки, скорее всего, сам на базу не явится. Не потому что побоится, а потому что будет понимать, что ему нужно исправить ситуацию, дабы заявиться к команде с чистой совестью. Вздохнув, он всё же вставил ключ в скважину, и звук проворачивающегося внутри механизма его заставил поморщиться — в тишине дома он был оглушительно громким. Свет горел только в дальней части небольшой квартиры-студии, и Шинджи, помявшись на пороге, сбросил кеды и неуверенно двинулся туда. Ичиго сидел на кровати, сгорбившись и глядя в пол. Он даже не разделся и не снял сумку. Шинджи остановился рядом и сунул руки в карманы. — Ты как? Ответа не последовало. Вздохнув, Хирако присел напротив парня и мягко подхватил пальцами острый подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Ичиго… не игнорируй меня. — Зачем ты пришёл? — сипло спросил Куросаки, безучастно глядя в тёплые глаза напротив. — Снова начнёшь читать нотации о том, какой я долбоёб и все испортил? Я это и без тебя знаю, — он попытался отмахнуться от прикосновения Шинджи, но тот его не выпустил. — Нет, Ичиго, и в мыслях не было. Хоть я и согласен со сказанным, но я приехал не для того, чтобы довести тебя до ручки. Я просто хочу узнать, что за хуйня случилась. Зачем ты это сделал? Куросаки увёл взгляд в сторону, хмурясь. — Теперь и сам не понимаю. Меня просто настолько всё выбесило, что я просто хотел… сделать больно. И сделал. И пока что я не понимаю, что чувствую по этому поводу. — А тебе полегчало? — Хирако выпрямился, сложив руки на груди. — Ладно, вы морду друг другу расквасили, тебя попустило. Но блокнот-то рвать было зачем? — Я же сказал, — в голосе Куросаки зазвенело раздражение, — я хотел сделать больно. Чтобы он понял, насколько меня заебал. Ещё и ты вдруг решил угрожать мне тем, что выкинешь меня из группы. Мне надо было сидеть и обтекать, как и этим блядским мохито? — Не повторяйся, я тебя понял, — Шинджи вздохнул и, поколебавшись мгновение, положил руки на плечи Ичиго, на что тот отреагировал примерно так же, как и на всё, что происходило до этого. А именно — никак. Шинджи сжал плечи крепче и процедил сквозь зубы: — Ичиго, я понимаю, что тебе сейчас кажется, что ты пиздецки прав. Но ты порвал то, над чем Гриммджоу потел месяцами. — Я в курсе, — Куросаки криво ухмыльнулся. — Он над этим всем потел месяцами, а я потом это ещё и дорабатывал. И что я получил в благодарность? — Ты точно ведёшь себя как обиженная маленькая девочка, Куросаки. Ты сейчас хуйнул не столько по Джагерджаку, столько по всем нам. Мы уже не гаражная группа, которая может себе позволить залить пивом аппаратуру и тексты. Ты вообще осознаешь, что ты натворил? — О, безусловно, — Ичиго резко поднялся. — Я ранил Его Высочество в самое больное. То, о чём ты сейчас говоришь, — не проблема вообще. Табы переписать можно, их помнит наизусть как Джагерджак, так и я. Вопрос в другом, Шинджи, — он придвинулся совсем близко к лицу Хирако и хищно сощурился, — эта мразь урок усвоит или нет? Хирако выдержал натиск спокойно, хоть и судорожно пытался сдержать порыв отшатнуться. Тёмные глаза Куросаки сейчас напоминали два провала во тьму, и Шинджи точно не хотел знать, что находится в глубине. Сглотнув, он заговорил: — То есть ты вообще не жалеешь? — Ни капельки, блять, — обычно достаточно симпатичное в миру лицо Куросаки исказила злобная улыбка, — по крайней мере, сейчас точно. Этот ублюдок достаточно сильно меня заебал. И больше всего меня во всей этой хуйне задевает то, что ты по какой-то причине решил, что я виноват не меньше. — Когда вы шли драться, ты был прав абсолютно во всём, Куросаки, — Хирако всё же решил напомнить Ичиго, что не он один может быть пиздецки угрожающим. Сделав шаг, он ткнулся лбом в лоб Куросаки и прошипел: — Но когда ты решил, что можно порвать то, от чего зависит будущее группы, то это сразу перечеркнуло всё нахуй. Представь сейчас такое: что бы ты сделал с Джагерджаком, если бы он, допустим, сломал твою гитару к хуям, а? Сработало. Куросаки от неожиданного вопроса замер и моргнул, явно прокручивая в голове подобное. Шинджи фыркнул: — Вот то-то же, Ичиго. И нехер мне тут заливать про то, что он задел твоё чуткое эго. Я уверен, все свои претензии вы высказали друг другу на улице. Вы можете друг другу хоть все зубы выбить — удобнее потом будет у меня отсасывать за то, что я буду ваши задницы прикрывать перед начальством. Это уже не игрушки, Куросаки. Берись за голову. — Почему, сука, только я должен браться за голову, а? — снова взорвался Куросаки, но Шинджи резко прервал его. — Да потому что, блять, из вас двоих мозги есть только у тебя, ёбаный ты придурок! Ты не видишь, что ли, что у Джагерджака уже крыша поплыла? До того, как ты пришёл в группу, он превосходно справлялся с табулатурами без твоей помощи, но потом — тут подправить, тут переписать, а тут ноты перепутал, а тут ещё что-то не так пошло. И вот ты уже ночами сидишь и дорабатываешь то, с чем он раньше справлялся за считанные часы! Ты же врач, должен понимать, что с ним происходит! Закончив, он гневно выдохнул и попытался отдышаться, пока Ичиго во второй раз за последние несколько минут пытался обработать поступившую ему информацию. После чего Куросаки моргнул и тихо хмыкнул: — Да мне кажется, что он просто охуел и пишет как бог на душу положит. Что муза нашептала — то и записал, всё равно потом придёт Куросаки и шлифанёт это дело. — Не без этого, — согласно кивнул Хирако, — но всё же дурь постепенно его добивает, Ичиго. Я знаю этого придурка почти десять лет, и он раньше таким не был. Не исключено, что мы скоро останемся вообще без него, так что… — Давай-ка мы не будем строить предположения на смутных сомнениях? — к Ичиго явно вернулась способность ясно мыслить, хоть его всё ещё немного и потряхивало от злости. — Ты… хороший пример привёл с гитарой. Так что да, признаю, я проебался. Не стоило этого делать. Попробую как-нибудь это решить, если Гриммджоу не убьёт меня раньше. — Хороший мальчик, — Хирако облегчённо выдохнул, после чего посмотрел на часы. — Пиздец, время видел? — Теперь увидел, — Куросаки кивнул, увидев «3:48» на циферблат. — Поедешь домой? — Да куда уже, я после этого ёбнутого вечера хочу просто лицом вниз куда-то упасть, — Шинджи сел на кровать и потёр ладонями лицо. Всё же непросто ему было говорить с Куросаки на повышенных тонах, особенно после того, как он увидел, на что взмыленный парень способен. Ичиго пожал плечом. — Можешь остаться. Хирако хитро покосился на него. — Я не то чтобы собирался разрешения спрашивать. Но если ты вздумаешь лечь рядом со мной после того, как валялся по земле с блохастым, я тебе откручу все стратегически важные места. В душ, бегом. — Да я и так туда собирался, — кряхтя от боли в побитых местах, Ичиго нехотя отвернулся и принялся пытаться снять с себя изгвазданные майку и джинсы. Хирако, завидев живописные гематомы на его боках, только присвистнул. — Еб твою за ногу, Ичиго. И оно того стоило? — Чего? — Ичиго обернулся через плечо и тут же покосился на ушибы. — Ах, это… Да не парься, я на секции вообще мог с переломами или трещинами уйти. На мне всё как на собаке заживает. А отвечая на твой вопрос: да, определенно, оно того стоило, — он дёрнул разбитыми губами в подобии улыбки и, всё же раздевшись, ушёл в душ. Шинджи, оставшись в одиночестве, вздохнул и закрыл руками лицо. Облегчение неописуемое — Куросаки отпустило достаточно быстро, хоть и пришлось ради этого здорово надорвать глотку и зайти с совсем уж подлых козырей. Но Ичиго и правда совсем как спичка — вспыхнул, обжёг, если держаться неправильно, и так же быстро погас, возвращаясь в свой обычный режим с поправкой на измотанные нервы. Шинджи покачал головой, понимая, что если всё так и продолжится, то подобных стычек в дальнейшем может быть больше, поэтому стоило слегка пересмотреть свой собственный подход ко всему. Возможно, он привык к тому, что обычно Ичиго слушает его и никогда не перечит, поэтому-то шаблон и разлетелся, когда Куросаки вывалил ему всё, что на душе. Всё то время, что Ичиго кричал, Хирако неотрывно смотрел в карие, практически почерневшие глаза напротив и видел там настоящего Куросаки — заёбанного до невозможности, сорвавшегося из-за пустяка и словно предупреждающего, что его после этого точно не стоит доводить. Ёбнет так, что и мало не покажется и больше не захочется. Лишь сейчас до него дошло. Интересно, пригодится ли ему это знание в дальнейшем? Проверять Хирако не хотел.

***

Хичиго, кривясь от тяжести на плечах, приоткрыл дверь репетиционной и вошёл, волоча на себе просто вусмерть пьяного Джагерджака. Тот едва мог перебирать ногами, но почему-то он попросил Широсаки привести его именно сюда. Хичиго был в ярости из-за произошедшего. Столько всего — и за один только вечер! Он не знал, на кого стоило злиться в первую очередь, и поэтому злился на всех вообще. Сгрузив застонавшего Гриммджоу на диван, Хичиго размял затёкшие плечи и рыкнул, включая свет. — Не двигайся лучше. Иначе заблюешь тут вообще всё, и тогда нам точно пиздец. Джагерджак закрыл рукой лицо и вздохнул. Он вряд ли был в состоянии ответить, хотя Хичиго не особо-то и рассчитывал. Развернувшись на пятках, он двинулся в маленькому холодильнику в углу и вытащил оттуда бутылку минералки. За спиной что-то загрохотало, и альбинос, резко развернувшись, увидел, что Гриммджоу перебрался в своё кресло и сейчас пытался взять в руки гитару. Выругавшись, он бросился к нему. — Ну куда, блять? Ты сейчас дальше носа своего не видишь, нахуй она тебе сдалась?! — он вцепился в запястья Джагерджака и замер, когда увидел, что Гриммджоу смотрит в одну точку, не моргая. — Бля, Гримм… пожалуйста, ложись. — Сначала я эту мразь убью, потом расчленю, а потом выкину под грузовик, — хрипло прошептал Джагерджак, продолжая сжимать в руках гитару. — Отпусти, мелкий. Ты же знаешь, что мне похуй на бухло, когда я под порошком. — А ещё ты бешеный становишься, — Хичиго продолжал держать его запястья и, присев напротив, попытался заглянуть в глаза друга. — Ты же сейчас… никуда не собрался? — Куда, позволь спросить? — Гриммджоу наконец моргнул и посмотрел на него. — Ты же меня прибьёшь нахер. Отпусти, мелкий, никуда я не уйду. Просто… хочу побренчать немного, чтобы успокоиться. — Хорошо, что Ренджи в баре остался, чтобы решить всё с Тетсуей. Ты, блять, когда будешь швыряться стаканами в следующий раз, целься в мебель, а не в барную стойку. Ты одним стаканом опустошил наши карманы на три тысячи баксов, когда в полку с импортным бухлом попал! Джагерджак отмахнулся от него как от назойливой мухи и сгорбился, подтянув гитару ближе. — Ты же знаешь, я самая меткая рука на всем Диком Западе. Садись за установку. Последнее было настолько внезапно, что Широсаки оторопел. — Чего? Джагерджак вздохнул и поднялся, с хрустом разминая спину. Кажется, очередная доза кокаина начинала действовать. И когда он только успел въебать? Не дождавшись реакции, Гриммджоу устало вздохнул и, потерев опухшие глаза, медленно двинулся к мирно стоящей в углу установке, подталкивая альбиноса. — Давай-давай, Хич. Иначе я сам сейчас туда сяду. С этим точно шутить не стоило, Широсаки знал. Поэтому, решив не задавать лишних вопросов, он юркнул за барабаны и, неуверенно покрутив в руках палочки, поднял взгляд на замершего рядом Джагерджака, который задумчиво теперь разглядывал его. — И… что мне играть? Наклонившись, Гриммджоу простучал все малые барабаны, после чего выдал на первый взгляд простой ритм, но Хичиго хмыкнул и сразу скрестил руки. — Бля, шесть восьмых? Мог бы и сразу сказать. Гриммджоу зашёл к нему за спину и завёл метроном. — Ну наверное, я сам не знаю. Считай до трёх. Я сейчас начну играть, подбери ритм. Вздохнув, Широсаки едва заметно улыбнулся уголками губ: Джагерджак решил использовать их давно забытый прием по успокоению. Когда их ещё швыряло по стране и по разным физическим состояниям, в минуты лютой задницы, они садились просто играть, не сговариваясь. Гриммджоу просто приходил, показывал на установку, и Широсаки понимал, что их ждет «разгрузка», как они сами это называли. В такие моменты они забывали вообще обо всём и просто играли, и если что-то из этих импровизаций им по итогу нравилось, даже брали на вооружение в будущем. Он почти соскучился по таким мгновениям, жаль только, что повод для них всегда абсолютно безрадостный. Взявшись за свою гитару, Гриммджоу сел прямо на пол и, подмигнув альбиносу, ударил по струнам. Меланхоличная, хоть и быстрая мелодия мягко взяла Хичиго за руку и повела за собой. Прикрыв глаза, он начал дробно бить по тарелкам, едва касаясь, и принялся примерно наигрывать ритм. — Да, вот так… — тихо проговорил Гриммджоу, не поднимая глаз. — Так я себе это и представлял. Сильнее можешь. И в бас-бочку почаще. Широсаки кивнул. — Хорошо. Музыка получалась медитативной, хоть и всё ещё оставалась депрессивной. Отчаянно не хватало баса, но в целом им было не привыкать. Хичиго раздробил проигрыш, ударил по тарелкам и чуть не сбился, когда услышал тихое пение, тут же посмотрев на Джагерджака, чтобы убедиться, что ему не померещилось. Голос Гриммджоу сливался с мрачным перебором, мягко, но настойчиво стелясь поверх.

Tilling my own grave to keep me level Jam another dragon down the hole Digging to the rhythm and the echo of a solitary siren One that pushes me along and leaves me so

Его потухший голос вкупе с безразличным взглядом в никуда заставлял внутри всё переворачиваться. Однако загипнотизированный зрелищем Широсаки не осмелился прерваться и даже начал играть чуть громче, вынуждая Джагерджака так же повысить голос. Гитарист смотрел перед собой в одну точку, и музыка, тягучая, неторопливая, постепенно набирала обороты, ускоряясь и становясь практически отчаянной, напоминая крик о помощи. Широсаки зажмурился, внезапно осознав, что так оно и было.

Desperate and ravenous I'm so weak and powerless Over you

Их взгляды встретились, и Хичиго сцепил зубы, усложняя перебивку и звонко ударяя по тарелкам. Глаза Джагерджака потеплели, и он снова закрыл их, едва заметно покачиваясь взад-вперёд. Хотелось играть агрессивнее и громче, но вдруг гитара затихла и замедлилась, заставляя слегка сбавить скорость ударов, и Широсаки наконец-то понял, чего Гриммджоу от него хотел. Песня, словно качели, раскачивалась, взмывала высоко, в ноты надежды и просветления, но, не долетая до пика, тут же падала обратно в пучину отчаяния, слабости и боли. Как только последние гитарные переборы замерли в повисшей тишине, Хичиго поднялся и тут же оказался рядом с Гриммджоу, который низко опустил голову. — Ну и что это за мрак? Гитарист поднял на него потухший взгляд и отложил гитару, неуверенно поднимаясь на затёкшие ноги. Хичиго болезненно поджал губы, понимая, насколько его друг сейчас разбит. Возможно, это и было причиной подобного настроя для песни. — Я сегодня хотел этот мрак записать… — наконец тихо сказал Джагерджак, после чего упал в кресло и закрыл глаза рукой, — и показать ему. Чёртов уёбок всегда всё портит. Стоило ему это произнести, в окно совершенно издевательски ударили первые неуверенные капли холодного дождя. Гриммджоу едва повернул голову, глядя на расползающиеся по стеклу мокрые полосы, и мрачно усмехнулся, переглянувшись с Широсаки. Тот же растерянно опустился на пол и обнял руками колени. Он выглядел настолько потерянно и печально, что Джагерджак не выдержал. Присоединившись к другу на полу, он вместе с ним посмотрел на поблёкшие за холодной пеленой огни ночного города. Каждый думал о чём-то своём. Но атмосфера была такая, будто они вернулись во времени назад, на очень большой его отрезок. Хичиго снова девятнадцать, а Гримму двадцать три. И они сидят в пустой комнате, побросав инструменты, и понятия вообще не имеют, что им делать дальше. Рядом только любимый инструмент и верный друг. А за окном мерзкие промозглые капли льют с серого неба и даже солнца не видно из-за нависшего над городом смога и тяжёлых облаков. — Как думаешь, мелкий, — вдруг задумчиво заговорил Гриммджоу, — а если бы мы всё-таки там остались? У нас были бы шансы хоть на что-то? — У тебя были охуенные шансы сдохнуть, — глухо ответил Хичиго, утыкаясь подбородком в колени. — Даже, блять, не вздумай поднимать эту тему снова. — Извини, — Гриммджоу примирительно усмехнулся, глядя на нахохлившегося друга. Тот покосился на него и тут же хмуро отвёл взгляд. — Чего? — Ничего, — просто ответил Джагерджак, притянув парня к себе за плечо, и тот лишь возмущённо фыркнул: — Не подлизывайся. — Только не к тебе. Широсаки вздохнул и прижался к тёплому боку друга плотнее. Просто потому что так было спокойнее им обоим.