Destroy

Постарайся быть нежным,  пока разрываешь меня на части.

***

Первое касание кокаина к её слизистой было странным. Сотни мелких иголок, втянутых закрученной в трубочку долларовой купюрой. Можно было ощутить белоснежные крупицы кайфа, обжигающие носовые пазухи, проникающие в организм, и уже скоро в кровь.  А затем кашель, тут же подавляемый рефлекс.  И всё исчезает. Мир вокруг взрывается, но Микаэла Сандерс не слышит этого шума. Кто-то зажег ослепительный прожектор внутри её головы, и каждая клеточка сознания в миг загорелась. Боль в висках растворилась, а тонкая полоска пореза на ладони перестала существовать. Каждое прикосновение — особенно его — стало болезненно приятным, как шелк к голой коже. — Вот так, — послышался за спиной голос Рэйфа, и звучал он почти горделиво. Кайли задрала подбородок, а её губы дрогнули в слабой улыбке. Голова закружилась, но это было уже неважно. Напряжение последних часов сходило на нет, постепенно уступая место горячему, притупленному ранним шоком, и теперь уже с снова дающим о себе знать, действием алкоголя.  Она сделала шаг назад, но споткнулась о воздух, едва удерживаясь на ногах, когда Рэйф поймал её сзади. — Впервые? — его голос звучал куда ближе, чем ей того хотелось бы. Микаэла кивнула, не доверяя себе. — Ты молодец. — он скользнул взглядом по её лицу. И поднял руку, пальцами едва касаясь щеки, убирая спутанные и влажные от пота темные пряди с ангельского личика. Его комната была просторной и освещенной лишь камином, потому погруженной в полумрак.  Кайли сбросила кроссовки, позволив им упасть на пол. Ноги коснулись мягкого ворса ковра сквозь носки, но он не ощущался — кожа немела от внутреннего жара. Она уселась на кровати, чувствуя, как собственное тело утопает в простынях. Её руки водили по египетскому шелку, в надежде нечто нащупать. — Я так и не нашла свой телефон…. — её голос звучал так жалко, что от этого штаны его казались лишь теснее. Рэйф, стоящий у камина, делал последние глотки алкоголя, наблюдая за тем, как пламя лениво облизывает поленья. Её слова едва вызвали у него улыбку. Через секунду он опустил стакан, потянувшись к карману, и вытащил телефон в знакомом розовом чехле.  — Этот? — Рэйф показал его, но не спешил подходить. Вместо этого демонстративно положил девайс на низкий столик у кресла, не сводя с неё взгляда.  Медленно направляясь к кровати. Микаэла медленно моргнула, взгляд её блуждал между своим телефоном и его фигурой. Рэйф молчал. Когда он подошел, широкая тень легла на её лицо, поглотив тепло света камина.  Он изучал, впитывая это состояние.  Кровь прилила к щекам, губы, уже опухшие от бессознательного прикусывания. Ресницы, красиво склеившиеся от слёз, которых Кайли даже не замечала, и дыхание, ставшее едва различимым. Она хотела что-то сказать. В глазах мерцали остатки сознания, что ускользало от неё, как песок сквозь пальцы.  Она зашевелилась, дёрнувшись, но ни одно слово так и не сорвалось с её губ.  Всё, что она могла, — это открыть рот, закрыть его, и снова потеряться в молчании. — Ты девственница? — спросил Рэйф.  Так спокойно, остановившись в метре от неё, словно интересуясь любимым цветом. От кокаина у него немел нос, а в голове плыл туман. Не лишающий способности мыслить. Рэйф был расслаблен, но каждый мускул на его лице оставался напряженным. В отличие от Кайли. Это состояние было другим: тупым и таким… непривычным. — Мм… да. — лишь промямлила она, глупо хлопая ресничками. И не соврала, что, кажется, он уже знал. «Шлюхи» его не интересовали, так Микаэла сама однажды услышала в одном из его разговоров с друзьями, и каким-то образом вспомнила уже сейчас.  Даже мысль о том, чтобы кто-то ещё мог когда-либо быть с девушкой, лежащей в его постели, вызывала у Рэйфа отвращение. И ему было всё равно, со сколькими сам он переспал — как гласили слухи, с половиной острова —она, та, кто под ним лежит, должна быть неприкосновенной. Быть только для него. И Кайли понимала это.  И, возможно, где-то в глубине своей измученной головки, чувствовала себя лучше, зная, что хоть в этом ему угождает. Его лицо оставалось невозмутимым, но внутри всё тлело. Она даже не подозревала, как выглядела. Такая... до жалости уязвимая. Таким же образом могла бы стать для него всё равно что тряпичной куклой. Пассивной и податливой, и красивой. Уставившаяся своими невинными глазками, заставляя его челюсть сжиматься до боли, до знакомого Рэйфу скрежета в зубах.  — Ну, знаешь, — он облизывает губы, — я мог бы помочь с этим. Если, ты, конечно, не против. Усмехается, и от этого звука из её ушей практически потекла кровь. Кайли никогда не забудет его смех. Рэйф использует это только как предлог, чтобы поправить штаны, наклоняясь, пока не нависает над ней. Как если бы он не планировал это с того самого момента, как она, в ужасе, рефлекторно приставила битое стекло к его шее, лишь только бы Рэйф её не тронул. С того самого момента, как не накачал её наркотиками, и не украл телефон. Просто для того, чтобы сделать так, чтобы она вырубилась от удовольствия, даже если для этого ему пришлось бы выпустить на волю своё сгнившее нутро.  Он был выше, быстрее и сильнее — и мог бы сделать это, если бы захотел, но вместо этого облегчил себе задачу.  Отключая рациональность и наполняя её гедоническим желанием, что запустит выработку половых эндорфинов и сделает так, что она сама захочет этого. Чтобы, скорее всего позже, он мог похвастаться этим друзьям и пустить грязную сплетню. Чтобы на следующий день она не открыла свой рот и не заявила об «изнасиловании».  Мерзкое слово.  Грубое, как плевок, совсем не похожее на Рэйфа. На сына своего отца, что в будущем обязан гордо, с ответственностью и почтением носить свою фамилию, как зная своей семьи. Но то, как она на него смотрела.. То, как её рот открывается, затем закрывается, как если бы Кайли пыталась что-то сказать. Но на самом деле её челюсть просто отвисает и немеет, и она решает кивнуть вместо ответа.  От этого жеста её голова пытается кипеть мыслями, а Рэйф сверкает глазами, глядя на очередное «согласие». 

***

— Он что?! — взвизгнула Сара. — Тише, Кэмерон, — шикнула Кайли, толкая её плечом, стараясь сохранить лицо, но ощущая, как собственные щёки начинают гореть. Все взгляды школьной столовой устремились к их столику, и Сара неловко заерзала на стуле, пытаясь спрятаться за пакетом шоколадного молока. — Он избил того парня?! — прошептала она, не отрывая взгляда от Джи Джи. — Да, черт возьми, — вставляет Изабель, её графичные брови сводятся на переносице и она едко усмехается, — как ты вообще это пропустила? Твой брат избил рандомного парня на тусовке в вашем доме, а ты нихрена не помнишь? Раньше Кайли и представить бы себе не смогла, что когда-нибудь окажется за этим столом — за столом компании Сары Кэмерон.  В её голове существовала четкая грань: словно бы даже если они учились в одной школе, обитали в параллельных вселенных. С самого начала учебного года Микаэла общалась только с Киарой, но после вечеринки в честь Хэллоуина, их отношения с Сарой неожиданно изменились. Теперь они стали как будто ближе. Ки была права. Акулья принцесса оказалась не такой уж то и плохой. И пока всё складывалось… относительно нормально. Сегодня она представила её и Киару своим лучшим подругам — Изабель Брайт и Джи Джи Вудс. Эти трое были близки уже много лет, ведь их семьи тоже дружили. Девушки приняли её тепло — настолько, насколько могли позволить себе их острые языки и вечные переглядывания между собой. — Я была в хлам, Иззи… — Сара нахмурилась, с тихим раздражением откладывая вилку в сторону. Сама мысль о продолжении разговора вызывала у неё усталость. Кайли тыкала вилкой свой салат, переодически переглядываясь с Киарой, пока остальные девушки с азартом обсуждали события пятничной ночи, смакуя детали, которые Кайли предпочла бы забыть. Она бы многое отдала, чтобы правда остаться где-то там — в глубине своей подушки, в которую она, рыдая, уткнулась на все выходные. И пыталась игнорировать настойчивые вопросы матери, которая отчаянно пыталась понять, что случилось.  Но что та могла ей сказать? Что Рэйф Кэмерон оказался совсем не таким, каким Микаэле хотелось его видеть? Что сначала она чуть не убила, а потом… потом добровольно легла под него? Позор. Такого первого раза она точно себе не простит. Если бы пятнадцатилетняя Кайли узнала, что её первым станет именно он, с ума бы сошла от счастья. Но в её мечтах, всё выглядело иначе. Серьёзные отношения. Намерения. Рэйф должен любить её, добиваться, ценить. А в итоге… Она даже не помнит, как всё произошло. Только то, как проснулась с ощущением, что находится не в своей постели. И оказалась права. Запах мускуса, древесные ноты дорогого одеколона, сигаретный дым, въевшийся в простыни. Чужое место. Тепло позади неё — тоже чужое. Кроме этого, Кайли едва ли могла думать о чем-то еще, кроме болезненной пульсации в висках. Она стонет где-то в глубине горла, прикрывая глаза и поглаживая, чтобы ослабить давление. Чувствует себя полным дерьмом и клянется, что больше никогда не будет пить. Воспоминания о прошлой ночи в лучшем случае размытые, а в другом —совершенно пустые. Неконтролируемое удовольствие и боль одновременно, бесспорное заламывание рук за спиной и голодные поцелуи. Удерживает так, как если бы в любой момент она могла передумать и выскользнуть, а дыхание где-то позади, в районе шеи — горячее. Микаэла сжала простыни и глубоко вдохнула, медленно повернув голову. Светлые волосы, взъерошенные ото сна. Голая спина, поднимающаяся и опускающаяся в лёгком похрапывании. Рэйф. Она осторожно вытаскивает свое тело из постели, но как только это делает, оборачивается ошибкой, потому-что, всё, сука, тело болит. И это везде. Мышцы дрожат, как при гриппе. Ноги протестуют, когда она начинает двигаться по комнате. Острая боль. Особенно между бёдер. Ей почти хотелось вернуться под теплое одеяло, но вот только мысль о том, чтобы встретиться с Рэйфом трезвой, звучала как пытка.  Она стиснула зубы, выровняла дыхание и заставила себя продолжать. Где-то здесь был её телефон. Или ангельские крылья, которые она нацепила на вечеринку. Или… трусики. Но Сандерс не стала рисковать, роясь в комнате, пока Рэйф спал. Она подняла своё платье с пола, натянула кроссовки, нашла свою сумочку и куртку. И всё время двигалась беззвучно, в надежде уйти так, чтобы ни он, и ни одна из сестер Рэйфа её не заметили. Кайли не оглядывалась, выскальзывая за дверь. — Всё в порядке?.. — спросила Сара, глядя на подругу, нежно поглаживая её плечо. Кайли выпрямилась за столом, снимая солнечные очки. Она могла выглядеть странно, но яркий свет невероятно раздражал. Двигаться тоже было тяжело. Всё тело ломило, как после драки — хотя, в каком-то смысле так оно и было. — Просто сегодня так жарко… — пробормотала она, потирая переносицу. — Да, но.. — отозвалась Кэмерон, переглядываясь с остальными девушками. — Просто сними кофту. Вот в обычный день, Микаэла бы так и сделала. Сбросила бы её на спинку стула, и закатала рукава, позволив коже дышать. Но не сегодня. Утром она проснулась за три часа до школы, чтобы замазать всё тоналкой. Стараясь не смотреть в зеркало. Синяки и засосы на шее, ключицах и бедрах. И уже исчезающие следы от его рук на запястьях.  Кайли сглотнула, натянув рукава ниже. — Не, мне норм.. В придачу у неё понизился уровень серотонина после наркотиков, которыми накачал её Рэйф. Напал депрессняк, потому она ничего не ела и не пила все выходные.  Да и ещё и месячные начались.  — А как звали того парня? — спросила Киара, делая глоток диетической колы. Банка в её руках блеснула под светом люминесцентных ламп. — Мейсон Блейк, — ответила Джи Джи. — Живец. Пришел без приглашения, ну и, видимо, разозлил его чем-то… или просто неудачно попался под руку. Короче, вы бы видели, что тот с ним сделал. Месиво.. Парень теперь с переломанной рукой, а Рэйфу хоть бы что.  Сандерс снова почувствовала рвотный рефлекс. — Его, как обычно, отмазали, — мрачно вставила Сара, подперев подбородок ладонью. — Я слышала, как папа с Роуз орали на него, когда приехали домой утром. Я подумала, что это из-за бардака после тусовки. Даже из комнаты не выходила, отсыпалась… А тут, оказывается… — Тише! — вдруг перебила Джи Джи, её лицо мгновенно изменилось.  Она слегка наклонилась вперёд, предчувствуя бурю. — Привет, девочки! — послышался звонкий голос.  В разговор врезалась блондинка с идеальными локонами и белоснежной улыбкой. Сиена Лэнгтон. Девушка Рэйфа. Кайли сжала челюсти, улыбнувшись через силу.  Раньше её пробирала зависть всякий раз, когда она смотрела на Сиену — на то, что она встречается с ним. Но теперь это чувство сменилось болезненным чувством вины. Она даже Киаре ничего не рассказывала, но скрывать вчерашнее от его девушки казалось чем-то до ужаса неправильным.  Все уткнулись в свои тарелки и стаканы, делая вид, будто секунду назад не обсуждали её парня. Сиена опустилась на свободное место рядом с Кайли, и та едва не подавилась соком, когда блондинка обратила на неё свою доброжелательную улыбку.  Она знала, что Лэнгтон была частью компании Сары задолго до того, как начала встречаться с Рэйфом. И, скорее всего, теперь, им придётся пересекаться чаще, что сделает происходящее ещё более невыносимым. Кайли украдкой посмотрела на Киару, сидящую напротив, и их взгляды встретились.  Ни слова не было сказано, но всё читалось в выражениях их глаз. — Я знаю, о чём вы думаете, — внезапно произнесла Сиена, нарушив продолжающуюся тишину.  — Подруга, если тебе неприятно, мы можем вообще об этом не говорить, — мягко сказала Джи Джи. — Ну нет. Лучше объясни, что вообще произошло, — тут же парировала Изабель, глядя на Сиену. Сара одарила её осуждающим взглядом, но Брайт только пожала плечами, наклоняясь ближе к столу. На ярко накрашенных губах играла язвительная улыбка. — Рэйф вчера устроил настоящий цирк. — Иззи, почему ты всегда ведёшь себя как последняя сука? — вспыхнула Кэмерон, бросив на неё раздражённый взгляд. — Хватит, — перебила их Си, её голос звучал неожиданно твёрдо. Она прикрыла лицо руками, пропуская пальцы через светлые локоны. — Послушайте, меня вообще там не было. Наступила тишина. — Мы с Рэйфом поссорились ещё до вечеринки, — продолжила она, тяжело вздохнув. — По переписке. Я отказалась приходить. А потом мне прислали видео, где он… дерётся с каким-то парнем, в хлам пьяный. Я написала ему, что с меня хватит. Всё. Все переглянулись, стараясь скрыть своё изумление. — Вы… расстались? — осторожно уточнила Киара. — Да, — кивнула Сиена, опустив глаза. — Мне просто надоело всё это. Вы бы знали какой он на самом деле… — она вздохнула, — жестокий. Кайли отвела взгляд в сторону, радуясь хотя бы тому, что не стала причиной их разрыва. Сиена, вопреки всему, никогда не казалась ей плохой. Даже наоборот — она была… милой. Как, впрочем, и все бывшие Рэйфа. Почти святые, если подумать, учитывая, что им пришлось терпеть его. Но Си? Она действительно заслуживала лучшего. — Эй, с ней всё точно в порядке? — обеспокоено спросила Джи Джи, когда все обратили внимание на Кайли. Голова наклонена на бок, солнечные очки скрывали закрытые глаза и видимые даже за консиллером синяки под ними. Сиена, что сидела рядом, подалась вперёд, глядя на девушку. Капюшон, застегнутая до горла молния на кофте, водолазка, и рукава, натянутые до кончиков пальцев. Её лоб блестел от пота, а дыхание ровное. Она в отключке.

***

— Я в порядке, просто не выспалась. Зачем раздувать из этого такую драму? — Кайли скрещивает руки на груди, откидываясь на спинку стула. Мистер Морган, директор школы, смотрит на нее поверх очков. Его голос ровный, когда он отвечает: — Ты многое пережила за эти выходные, Кайли. Но меня беспокоят синяки у тебя на шее и запястьях. Она тут же отводит взгляд, прикрываясь пластиковой бутылкой с апельсиновым соком. Микаэла делает небольшой глоток через трубочку, стараясь выиграть время. — У меня нет никаких синяков. — выплевывает она. — А медики утверждают обратное. Напоминаю, ты потеряла сознание посреди обеденного перерыва. Нам пришлось вызывать скорую. — Его тон остается спокойным, но теперь в нём слышится холодная настойчивость. — Ваша уклончивость порождает лишь новые вопросы, Мисс Сандерс. — Я просто заболела, — отвечает Кайли. Мистер Морган ненадолго замолкает, словно решая, как лучше продолжить. Когда он наконец говорит, голос его звучит мягче: — Микаэла… Послушай. — Он слегка подается вперед, пытаясь поймать ее взгляд. — Я понимаю, что ты боишься, но ты должна знать: что бы ни случилось, в этом нет твоей вины. — Я не хочу показаться грубой, — Кайли напрягается, плечи ее застывают, будто в ожидании удара. Она выпрямляется, заставляя себя выглядеть увереннее, но вот только голос дрожит. — Но это не ваше дело. — Это мое дело, — Морган качает головой, улыбаясь, как если бы она сказала самую глупую вещь на свете. — Тебе шестнадцать, и если есть хоть малейшее подозрение, что ты подвергаешься насилию, я обязан сообщить об этом в полицию. Кайли стискивает зубы, вжимаясь спиной в кресло, стараясь не заматериться. — Скажи, это был знакомый? Она быстро качает головой, прикидывая все возможные последствия. Что будет, если правда всплывет? Что скажет мама? Друзья? Но прежде чем она успевает придумать убедительную ложь, директор задает следующий вопрос: — Это был… Рэйф Кэмерон?

***

Привалившись к спинке плетёного кресла, Рэйф сидел на террасе Тэннихила. Его взгляд, усталый и раздраженный, то и дело скользил по кронам деревьев их ухоженного двора, а пальцы нервно барабанили по подлокотнику. Уорд Кэмерон, казалось, заполнил всё пространство своим холодным спокойствием, глядя на сына так, будто вымерял его по линейке. И, конечно, Рэйф не дотягивал. — Я сам всё покрою. Расходы на уборку, на компенсацию тому живцу… — бросил парень, сдерживаемо спокойным тоном. Как если бы был ребенком, которого папа ругал за сломанную игрушку или не сделанные уроки. Но Уорд лишь усмехнулся, покачав головой, пока ходил из стороны в сторону. — Конечно, покроешь, — протянул он, делая паузу, чтобы дать этим словам осесть, поднеся к губам стакан, — Но ты хоть понимаешь, как стремительно теряешь моё доверие? Послушай, сынок, мне неважно сколько денег будет в убытке, как часто вы с Сарой устраиваете вечеринки или вообще то, кого ты там доводишь до полусмерти. Ты — моё продолжение. Мой единственный наследник. Единственный сын. — Уорд приподнял брови, будто подводя итог, и едва качнул стаканом в руке, от чего ледышки в нём тихо звякнули, — Почему ты считаешь, что возможностями, которые тебе достались по праву рождения, можешь пользоваться так безрассудно? Что не будет последствий? Рэйф, поверь, ты бы делал всё, что тебе заблагорассудится, буть ты бы хотя бы финансово независим от меня. Тебе уже почти двадцать, а в твоём возрасте я.. — Я не хотел ставить тебя в такое положение, пап, прости. Я был пьян, ладно? — перебил Рэйф, откинувшись в кресле. Не желая продолжать эту лекцию. — Я.. я заглажу свою вину. Но тот, не обращая внимания на попытку защититься, холодно ответил: — Этого я и жду. Пора тебе взяться за ум, сынок. Я не смогу быть твоим вечным кошельком. Ты уже взрослый.. — Уорд даже не удостаивал его взгляда, пока говорил, — Домашний арест. Я жду от тебя того, чтобы ты повзрослел. Больше никаких вечеринок и друзей. Месяцок побудешь со свежей головой, да поможешь мне тут с бизнесом. Кэмерон младший сдержанно кивнул, до скрежета в зубах сжимая челюсть. Костяшки пальцев белеют, от того, насколько сильно он сжимает руки. А организм отчаянно требует лишь одного. Но тут их прерывает телефонный звонок. Уорд не отрывает взгляда от сына, поднимая трубку. — Здравствуй, Кевин. — Да… ээм, здравствуй, Уорд, извини за беспокойство. — В это же время в своем кабинете директор Морган ловко прижимает телефон плечом к щеке, держа в руках две чашки кофе. Он заходит внутрь и ставит одну перед Итаном Наварро. Парень тихо благодарит его и делает небольшой глоток. На вид он расслаблен, но взгляд цепкий. Он насторожен. — Нет-нет, с Сарой всё в порядке, — продолжает пожилой мужчина, мельком глядя на юношу напротив. — Я звоню по поводу твоего сына. По поводу Рэйфа. На том конце провода следует короткая пауза, после чего звучит жесткий голос Уорда: — Я скоро буду. — Приезжайте вместе с ним. Директор кладет телефон на стол и смотрит на Итана, что продолжает лениво теребит серебренную цепочку на шее. Его темные волосы растрепаны, а зеленые глаза, чуть прищуренные, изучают собеседника. — Итак… — Мистер Морган чуть улыбается, поднимая взгляд на Наварро. — Мисс Каррера рассказала, что в тот вечер вы проводили время с Микаэлой Сандерс. Это правда? — Да. — Итан кивает, ерзая на стуле. — Но я ее не трогал. Мы просто разговаривали. Где-то час. Потом она сказала, что им с подругой пора уходить. Морган кивает, делая обдуманный глоток кофе. — Да. Это совпадает с тем, что нам рассказала мисс Сандерс. Она действительно собиралась уйти, но потом… встретила Рэйфа Кэмерона. И об этом мне она не говорит. Хотя были свидетели, видевшие, как они вместе поднялись в его комнату и заперлись там, после чего не выходили. Лицо Итана остается спокойным, но он отводит взгляда. — Об этом я не знал. Я думал, Кайли уже ушла домой. — Скажите, она когда-нибудь говорила вам что-то о Мистере Кэмероне? О том, есть ли между ними какая-то связь? Или, что он чего-то хочет от нее?.. Итан не отвечает сразу. Он чуть прищуривается, раздумывая, но его внимание отвлекает другое. Он поворачивает голову, глядя через стекло в кабинет химии напротив. Там стоит Кайли. Её лицо бледное, а глаза блестят от слез. Она разговаривает с матерью, и, судя по всему, они спорят. Но вдруг она замолкает, видя его. Её взгляд встречается с его. Итан не отводит глаз. — Мистер Наварро?.. Он смотрит на нее, не реагируя на вопросы директора. — Мам, хватит, прошу тебя! — Микаэла сорвалась на крик, и Моника тут же замолкла, вскинув руки в знак капитуляции. — Это был не Итан! И не Рэйф! — добавила она, истеричным полушепотом. Мама заметно успокоилась, но голос её все равно сорвался на крик: — Тогда кто?! — Она резко выдохнула, прикрыв глаза, пытаясь взять себя в руки. — Ты сбегаешь из дома посреди ночи на какую-то чертову вечеринку, на утро теряешь телефон, проводишь выходные как привидение — не говоришь, не ешь… А потом мне звонят на работу, и сообщают, что моя дочь потеряла сознание прямо посреди учебного дня! Какого хрена, Микаэла?! Кайли согнулась, спрятав лицо в ладонях, а ее плечи пошли ходуном от рыданий, как если бы ей стало холодно. Моника тяжело вздохнула, скрестив руки на груди. — Клянусь, в один день ты меня до могилы сведёшь… — Ну мам!.. — выкрикнула Кайли, но в этот момент её внимание, как и внимание Моники, привлек шум в коридоре. Кэмероны. В сопровождении охраны они двигались к кабинету директора. Уорд с Роуз шли впереди, сосредоточенные, шепотом нервно переговариваясь. Сара, стоявшая у дверей, в замешательстве сделала шаг вперед, обняв отца и бросив быстрый взгляд через его плечо на Рэйфа. Тот держался позади, сунув руки в карманы, избегая взора сестры… пока его глаза не наткнулись на Кайли. Она застыла. Они смотрели друг на друга — секунд пять. Но ощущалось это всё равно что целая вечность. А потом Кэмероны скрылись за дверями кабинета. Но Рэйф не пошел за ними. Он сорвался с места и направился прямо к ней. — Ну уж нет! — Моника вскинула руку, заслоняя дочь. Один из охранников, не раздумывая, перехватил Рэйфа за запястье, но голос Уорда прозвучал громко и чётко: — Отпустите моего сына. Он ничего не сделал. Роуз и Сара, уже оказавшиеся у директора, повернулись на звук, наблюдая за сценой. Рэйф резко дернул рукой, освобождаясь из хватки. — Мне нужно поговорить с ней. Дайте нам десять минут. — Отпустите его, — Кайли выпрямилась, голос её прозвучал громко и неожиданно. Так, что все в миг замолкли. Охранник посмотрел на нее, затем на Уорда, и когда Кайли кивнула, нехотя разжал пальцы. Рэйф мотнул головой, разминая плечо. На мгновение его взгляд встретился с отцовским. Затем он, не говоря ни слова, шагнул к двери. — Нет, мам, все нормально, пожалуйста, — процедила Кайли, бросив Монике успокаивающий взгляд. Женщина металась глазами между дочерью и парнем перед ней, но в итоге молча выдохнула и вышла. Рэйф шагнул внутрь, закрывая за собой дверь. — Привет.